Про "смахнутую голову" Клим пропустил мимо ушей — видать и, не такие рассказы слыхивал. Подозрительно на меня посмотрев:
— Бают, тебя в одном исподнем привезли? Мол, ограбили подчистую...
Ржу:
— Бандюки у меня меж ягодицами не догадались посмотреть... Хахаха! А ты никак брезгливый?
— Я? Я — нет, чего там брезговать... — заскорузлым пальцем перебирая в коробочке и чуть ли не засунув туда нос, — американские, что ль?
— Американские, американские... Ну не китайские же, — постучал по дереву, — соображать надо, Клим!
Увы... Но, рыболовные крючки были именно китайскими. Правда, изготовленные лет через сто после этого разговора. Конечно, лучше б было, если они и вправду были немецкими или хотя бы и взаправду — американскими, но тут уж...
Не предупредили — прежде, чем меня сюда "попали"! Я б такого к себе в коморку натащил — всем "интервентам" было бы тошно. И, мою... Ладно, не будем опять о грустном.
Ещё в первый раз я заприметил в кузне под потолком примитивное, но с превеликой любовью сработанное удилище, с леской из конского волоса, грузилом и, каким-то ржавым "сучком" вместо нормального рыболовного крючка. После ненавязчивого опроса Отца Фёдора узнал, что да: кузнец Клим является истовым фанатом ужения рыбы, причём не вершей какой или бредешком — чисто для пропитания, а именно спортивной ловли на уду — для удовольствия. Ещё мальчишкой, тот от местных "буржуев" пристрастился и с тех пор всё свободное время на эту пагубную страсть убивает.
Правда, в "лихое" время заводских крючков достать было негде, а из-за убоищного качества лески — расход их в результате обрывов, был весьма велик. Клим, пытался рыболовные крючки изготовлять сам — но что-то хреново у него это получалось: или излишне велики — на сома разве что, или хрупки — ломались, или наоборот — гнулись под весом и сопротивлением рыбы.
Ну, ещё бы! Я его "технологии" своими глазами видел.
— Скажешь тоже — "китайские"..., — кузнец трясущимися руками перебирал ничтожнейшую часть моего "рояля", — сколько штук за каждую свою хреновину дашь, шутник?
— "За каждую"? — теперь пришлось делать большие глаза мне, — да это ты, никак шутишь: за всю твою работу — одного моего американского крючка будет достаточно.
Тот, пробовал один крючок на прочность — пальцем пытаясь согнуть или сломать, наколов до крови палец — проверяя заточку, удовлетворённо засопел, но сдержав эмоции как можно равнодушнее сказал:
— Они чё у тебя — золотые, штоль?! Нет, это ты шутишь — хорошая рыбина попадётся и всё! Уплыл твой "американский" крючок.
Согласен — резонный довод.
— Хм... Щёлкать клювом будешь — собственная баба из-под тебя "уплывёт", не токмо рыба с крючком. Ладно — уболтал: два крючка даю — ужас, как торговаться не люблю... Идет?
Тот, аж задыхаться от возмущения стал:
— "Не любишь"?! А ты точно — поповских кровей? Или, Прасковья Евдокимовна, царство ей Небесное...
— А, вот мою покойную матушку, попрошу не трогать, — положа руку на кобуру грозно молвлю, — чисто из уважения к твоему чисто пролетарскому происхождению: даю три крючка — размеры сам выберешь и шесть метров японской шёлковой лески — чтоб, рыба у тебя не оборвала снасть и с ним не уплывала...
— "Леска"? "Японская"? — почти простонал Клим, закатывая глазки, — "шёлковая"?!
По-моему, мы его сейчас "потеряем"...
— ПОКАЖЬ, ХРИСТАПРОДАВЕЦ!!!
Пожимаю плечами, мол — дикий народ! Японской лески никогда не видели.
В отличии от крючков, изумрудно-зелёная жилка действительно была японская — диаметром 0,35 миллиметров... Правда, не шёлковая а из современных мне синтетических материалов. Не знаю, на сколько ему её хватит — но выдерживать она должна почти шестнадцать килограммов, если надпись на катушке не врёт. Правда, всю катушку я с собой не взял — а отмотал как раз почти ровно шесть метров на самодельное мотовильце, сработанное из первой же попавшейся деревяшки. И, крючков взял с собой с собой совсем чуток — нечего зазря своими "роялями" светить.
Достал из кармана гимнастёрки, дал ему чуток на пробу... Клим попытался руками порвать, да лишь даром себе порезал жилкой палец — несмотря на моё предупреждение. Облизывая кровь, он тем не менее довольно — наподобие паровоза, довольно пропыхтел:
— Чёрт с тобой, товарищ Свешников — любого уболтаешь... Сколько, кстати наших аршин в этих твоих "шести метрах"?
Я показал рукой на его удилище — из орешника, по моему:
— Вот столько, да и ещё с аршин в запасе у тебя будет.
— Вот, как...?! — со всей поспешностью протягивает "краба", — договорились!
Прячу руку за спину и протяжно:
— Ээээ, погодь чуток по рукам бить... Я тебе послабление дал и, ты меня тоже уважь, Клим.
— Что ещё удумал, кровопивец?
— Дай мне своего кого..., — чуть не ляпнул "в помощь", да вовремя осенило гениальною мыслёю, — потолковей парнишку — в выучку.
— "В выучку"? — явно озадачен.
— Ну, да! Не век же мне гайки у анисимовского "француза" вертеть. Выучу кого из твоей фамилии на шофёра — да устрою на своё место... Что скажешь?
Клим всей пятернёй, ожесточённо скрёб под картузом затылок:
— Эх... Взаправду своего бы кого на то место — да, боюсь опозорят наш род, лодыри бестолковые!
Минут десять — пятнадцать, как дрессированная лошадь в цирке согласно кивая головой — выслушиваю довольно нудный монолог на извечную тему "отцы и дети". Мол, трёх сыновей имею и ни от одного толку нет: телом здоровы, да на уме одни девки — только в молотобойцы и годны. Племяш же "умён и сообразителен", да опять же: нет особого смысла учить его ремеслу — коль собственные сыновья имеются. Вот и болтается он "на подхвате" — как известный предмет в проруби.
— Ладно, забирай племяша маво — этот всё на лету схватывает. Сызмальства, страсть к механике имеет: "ходики" с кукушкой у соседа разобрал — тот до сих пор вспоминает! Плотину с водяным колесом на Грязном ручье построил — как настоящая была, пока какой-то дурень не разрушил. Паровик всё в сарае строил — чуть не спалил его: пришлось выпороть — чтоб дурью не маялся. Примус там починить или швейную машинку, запаять иль припаять что — опять же и, взрослого обскачет... Опять же: с тем офицериком всё якшался — пока тот не сбёг куды, паскуда.
— Ты, прям как сваха — невесту расхваливаешь, — зеваю и включаю тупого, — это какой из них племяш твой?
— А, вон тот — рыжий... Кузьма, подь сюда!
Тот, то и дело искоса на нас посматривая, отвлекаясь, пару раз попал себе молотком по пальцам и потом шипел рассерженным котом — что вельми меня рассмешило и, я еле удерживался — чтоб не расхохотаться во время серьёзного разговора. Только позвали, он тут как тут — аж, светится весь как невеста на смотринах:
— Что хотел, дядька Клим?
— Вот познакомься, племяш, это Серафим Фёдорович Свешников — заведующий гаража у самого Фрола Изотовича... Хочет тебя в ученики взять. Ты согласен?
Тот, наклонив голову так, что был виден только вихрастый рыжий затылок, ковыряя босой ногой земляной пол, еле-слышно промолвил:
— Ну... Если отпустишь из кузни, дядька Клим и матушка благословление даст.
— Эх..., — вздохнул кузнец, — как собственного кровинушку от сердца отрываю... А с Дарьей я сегодня же вечером поговорю. Ступай!
Мальчишка, не чуя ног от радости вновь убежал на своё место и ожесточённо вновь заколотил что-то молотком, а у нас начался торг:
— Народный обычай знаешь? "Стол" ему — твой, Серафим!
Счас! Тут, не знаешь — как самому прокормиться:
— За весь день "стол", что ль?! Да, ты никак "ухи поёл", дядька Клим! Я твоего племяша учу и я же — его кормлю? Может и, сапоги ему справить прикажешь и картуз новый купить, умник?!
— Сразу видно — попович, жизни простого народу не знаешь, — пренебрежительно махнул рукой тот, — у нас — при взятие в ученье, завсегда так было! Выдь на улицу — да у любого встречного-поперечного в нашем "тупике" спроси.
Выслушав его речь про "простые народные" нравы, вспомнив рассказ Чехова "Ванька", я понял что он прав: взятие малолетки "в ученье", означало фактически покупку живого человека в рабство — фактически он в полной моей власти и, я могу эксплуатировать его на собственное усмотрение. Ну и кормить, естественно...
Конечно, при новой власти порядки изменились — но до всех уголков-закутков бывшей Империи, изменения ещё не дошли.
Тем не менее:
— Ты эти свои старорежимные обычаи брось, Клим! Я твоего племяшу учить буду, человека из него сделаю — и всё за мой счёт? А мне какая корысть от того? Он мне вообще никто — выучится, да сбежит в саму столицу, а кто мне потравленный им корм возместит?
Короче, до ругани дошли — но в конце концов ударили по рукам: я Кузьму кормлю только в обед. Завтрак и ужин — за счёт семьи.
* * *
После кузни отправился в гараж — где проконтролировал ход работ по реконструкции и модернизации этого предприятия местного автосервиса, заодно опробовал рукоятку для проворачивая коленвала и всей кривошипно-поршневой группы. После чего долго стоял и озадаченно чесал свой бритый череп: как и предполагал — компрессии в цилиндрах нет, от слова "ни хрена". Стало быть — двигатель "француза" ушатан "на нет"...
Это я ещё сам движок не разобрал и, не проверил опорные подшипники и вкладыши. С досады да со психу, до боли пнул по колесу:
— Да, проще новый купить!
Подумав-поразмыслив, прихрамывая отправился к Анисимову и, без особого напряжения выцыганил у него "привилегированные" талоны на обед для Кузьмы:
— Работы много — кто-то должен хотя бы ключи мне подавать. Или ты ко мне своего "водителя кобылы" прикомандируешь — а на козлах с кнутом сам сидеть будешь?
Фрол Изотович покряхтел, покряхтел, выдал непечатный фразеологический оборот — но предпочёл дать талоны в столовую...
Глава 6. Попаданец и его команда
Наконец, через неделю — ровно по графику всё было готово к началу выполнения плана по ремонту "француза". Рабочий комбинезон постиран и заштопан, окошко в гараже прорублено и застеклено, смотровая яма выкопана и обложена красным "печным" кирпичом на глиняном растворе, а гаечные ключи откованы, "откалиброваны" и закалены. Ну а печь будет готова к зиме, в чём клятвенно заверял завхоз Рудаев — пока не к спеху...
Мы с Кузьмой даже успели некоторые простейшие бытовые "удобства" на скорую руку соорудить: снаружи простейший рукомойник из имевшегося целого жестяного ведра и внутри гаража некое подобие примитивного душа за занавеской из дерюги — можно мыться после работы, пока на дворе лето. Ну, а общий туалет типа — "деревенский сортир", близ волостного управления — уж издавна был. Я лишь, уже в процессе ремонта, приказал завхозу его вычистить и засыпать известь — чтоб не досаждали полчища навозных мух, за каким-то бесом лезущих во все естественные отверстия моего организма...
Собрав толпу человек в десять, с большим трудом перекатили автомобиль на спущенных баллонах на яму, затем — действуя всевозможными дрынами в качестве рычагов, поставили его на "козлы".
Всё — можно начинать ремонт и апгрейд — главное, синей изолентой закупиться...
Хахаха!
* * *
Начинали мы с Кузьмой с самого простейшего — сняли колёса, разбортировали их... Вид их несколько меня озадачил, ибо они были как "редиска": если сами баллоны — красные, то извлечённые из них камеры — белые!
"Высококачественный бразильский натуральный каучук", — с трудом соображаю, вспомнив из когда-то читанного.
Если вид камер меня озадачил, то их состояние — обескуражило...
Е-моё!
Очередной предынфарктный рубец на моё снова молодое и ещё пока не изношенное сердце: красные покрышки ещё куда ни шло, но и без того латаным-перелатанным камерам — кранты, без всяких вариантов. Сперва, рассчитывал обойтись вулканизацией — однако, человек предполагает, а суровая русская зима — гробит натуральный каучук ненакачанных камер на сгибах.
"Вскрытие" двигателя, снятого при помощи подвешенной к потолку лебёдки-ворота, показало — что "пациент" давно уж мёртв и, если и двигался в последнее время — наподобие зомби из племени Вуду, то исключительно при помощи каких-то магических заклинаний — мне неведомых.
Спрашиваю юного напарника:
— В Ульяновке есть колдуны или ведьмы?
Тот, тоном взрослого, умудрённого жизнью человека:
— Да, как им не быть при темноте нашей... Позвать?
— Пока не надо.
Дальше, вроде пошло пободрее: сцепление и тормоза удастся реанимировать самостоятельно — заменив фрикционные кожаные накладки из кусков толстой подошвенной кожи, да подрегулировать вытянувшиеся со временем от усилия тросики. Цепь пришлось укоротить на пару звеньев и она — сколько-то там времени ещё послужит, хотя и будет несколько лязгать.
С ходовой, рамой, подвеской и кузовом — без особых проблем, хотя дело сильно буксовало из-за тех самых самопальных гаечных ключей — изготовленных из скверного железа и кустарно закаленных. То и дело их приходилось относить для перековки в кузню к Климу — благо, тот уже успел "обрыбиться" на американские снасти и, весь собой довольный такой — ремонт делал быстро и совершено бесплатно.
Разбирая, порядок разборки и позицию каждой детали зарисовывал на блокнотик с подробными пояснительными записями: на человеческую память — даже на такую феноменальную, какая оказалась у Кузьмы — шибко надеяться не стоит... Она, меня неоднократно "там" подводила и "здесь" тоже — в любой момент может подвести.
Смазки "WD‑40" под рукой не оказалось (хахаха!) и, я решил изготовить аналог по рецепту отца: трансмиссионное масло разбавляем до нужной консистенции керосином. Получившийся "коктейль" залил в пузырек из-под одеколона снабженный пульверизатором.
Работает, не многим хуже фирменной "вэдешки"!
— Учись, Кузьма, — говорю помощнику, взлохматив его рыжие вихры, — голова нам дана — не токмо шапку носить.
— Знамо дело, — буркнул тот, — картуз ещё.
"Домовёнка" учил так, как меня самого мой отец учил-натаскивал: крутя какую-нибудь гайку или ещё что, не умолкая чесал языком — рассказывая, что именно и для чего я это делаю. Затем переспрашивал, заставляя "чесать языком" уже его — выясняя, что он понял. Научил пользоваться измерительным инструментом, рассказал про метрическую систему... Тот, понял её прямо на ходу:
— Ух, ты... А так и взаправду лучше!
— "Лучше", потому что проще, Кузьма. А всё гениальное — именно просто, ибо... Ибо просто!
Паренёк, действительно оказался способным — боюсь сказать больше, чтоб не сглазить. Вот только общего образования у него не хватает, да впрочем — он не особенно то и тянется к "наукам", предпочитая занятиям "ремеслом".
Говорю ему как-то:
— Конечно, ремонтировать автомобили я тебя научу, Кузьма... Дело тут не особо хитрое — если "масло" в голове есть. А вот "ума" тебе, я дать не смогу: ум он, или есть — от отца да от матери, или его нет — третьего не дано! А образование — как оселок, на котором ум оттачивается до состояния бритвенной остроты... Так, ты что — предпочитаешь остаться тупым? Всю жизнь ключи подавать или гайки вертеть — какие, кто скажет? Образно говоря, конечно...
