Легенды планеты прагромеров

— Побереги дыхание, — оборвал он.

Чего её слушать?!

О чём думает гойша, когда ты в кабинете библиотики говоришь с ней о флоре плоскогорья?

О сексе.

Потому что на мягких, на душистых травах, среди изысканно-ароматных цветов плоскогорья — самый секс.

О чём думает гойша, когда ты говоришь с ней о спелеологии плоскогорья?

О сексе.

Потому что надо бы не забыть заставить спелеолога натаскать в пещеру травы. А, пока он ишачит с сеном, самой подобрать нужные цветы.

О чём думает гойша, когда ты говоришь с ней о сталактитах в пещерах плоскогорья?

О сексе.

Потому что затрахали её уже все эти вагинально-фаллические намёки, и она единым движением освобождает от конспектов стол.

Вдох-выдох, вдох-выдох, на три шага вдох, на три шага выдох.

Стафр хмыкнул на бегу придуманной притче... Год назад в расписание занятий во фратрии была введена риторика. "Бабская наука", — ворчали многие, но ему она градусов в итоговый баланс добавила.

Кстати... о сене...

— Коммодор, а мы и эту ночь будем синяки на боках камнями набивать?

И опять, как на стенке — она и сейчас засинхронизирована с ним... И что с того, что он подумал, а она сказала. Воин сначала думает, а потом говорит, а гойше простительно сначала сказать, а уж над сказанным... а над сказанным, — Стафр опять выдавил улыбку, — пусть думает мужчина!

— Там! — махнул он рукой.

Там трава ещё была высокой, но через пару дюжин шагов уже начинались камни...

Добежали. Он остановился. Снял рюкзак.

Она рядом вынимала из гракххского рюкзака спальный мешок.

Он передал ей малый меч.

— Только очень прошу, не надо по камням.

Она не ответила — устала-таки... Да и он....

Стафр обнажил светлый меч. Коснулся губами лезвия — извинился за недолжное применение. И начал косить гнущуюся под порывами ветра траву.

Уста рядом резко вывернула наизнанку спальник, помянула Гейса — точно вымоталась. Но малым мечом управлялась споро... И извиниться перед клинком — не забыла тоже. Видать, фехтованием не пренебрегали и в девичей.

К устью пещеры они вышли почти одновременно с первыми крупными каплями. А потом прямо над ними отчаянно прогремело. Ливануло уже за ними.

"Кризисное использование"... В принципе, вдоль скалы росли деревья, и можно было набрать хвороста. Под грозой. Потом помучиться и разжечь костёр. И не тронуть неприкосновенный запас. Лишь потерять на этом пол-аса, ас. Урвав это время у отдыха. И назавтра лишь чуть уменьшить темп движения...

А в это время к холду Сноут Фронка мчится Биче. И вполне возможно, что и от холда Сноут к столице, к центральному процоссору райтов — уже! — мчится дюжина воинов — лучших! — с флешей!

Нет, он не будет тратить на дрова ни времени, ни силы. Потому что, если это не кризис, то кризисов вообще не бывает.

Стафр сбросил мешок с травой, снял десантный рюкзак, подошел к заготовленному шалашику дров, достал и чиркнул зажигалкой... Береста занялась сразу... Неверный огонёк разгорающегося костра осветил пещеру.

— Действительно, оборудованная, — чуть удивленно, чуть насмешливо пробормотала Уста.

Чего ей — гобеленов не хватает? А так — излишне выпирающие выступы сбиты, расщелины в полу засыпаны, спальное место обустроено деревянным настилом, шесть комплектов лыж — на стойке, боевая пара мечей и арбалет с колчаном — на стене, вход заужен и перекрыт крепкой дверью... Даже столик есть. Брёвнышки рядом лежат — всё удобно: не на камнях сидеть, не с камня есть, не на камнях спать.

Да ну её...

"Оборудованная!" — хмыкнула про себя Уста.

Дверь, полати из сбитых досок, четыре сундука, шесть пар лыж, резервный оружейный комплект, пара брёвен вместо скамеек, рядом с ними — низкий грубо-срубленный стол да заготовленные дрова — вот и всё их оборудование! Ну, хоть обломки с пола лишние убрали. Хоть подмести не забыли. Мужчины... Да ладно... Описывая тропу к джаньфую, она обрисует и эту пещерку. Наставница красоты поморщится, и в следующей экспедиции за уникальным биостимулятором у послушниц за плечами будет немного больше груза. Или... не немного... Хорошо, что она уже не послушница! А следующую экспедицию воинов будет ждать сюрприз. — Уста вздохнула, — Но как всё-таки воняет здесь плесенью. Даже запах свеже-нарванной травы не убивает его.

— Стафр, подбрось в костёр своего ароматизатора.

— Зачем?!

— Нравится, — не стала вдаваться в подробности она. — Пожалуйста!

"Надо же... — ей понравился... Да и пожалуйста!"

Так, ещё... вылить остатки воды в котелок, подвесить его над костром. Вынуть подвяленные днём полоски мяса грызла... Как же он вымотался, даже есть не хочется... Чаем сейчас бы запить мясо и спать, спать...

Стафр обернулся, Уста занималась постелями. Девчонка уже распустила свой комбинезон в киппоку, и теперь сквозь её ленты мелькали голые руки, голые плечи, голые ноги. Коммодор принудил себя отвернуться.

А снаружи гремела гроза, свистел в сучьях деревьев ветер, хлестали по скалам плети ливня. Из-за неплотно прикрытой двери тянуло холодом, тянуло сыростью.

— Через тридцать шесть мер налево вдоль скалы должен быть родник. Надо бы наполнить фляги. Не хочешь сходить?

Парень старательно выделил вопросительную интонацию. Это не "пожелание мужчины"! И он не ждал плюсового решения. Уста устала не меньше его. На чай воды хватило — за ночь от жажды они не умрут, а добрать можно будет и с утра назавтра.

— Сбегаю, — неожиданно согласилась она и ворчливо осведомилась. — Мы и нынче будем устраивать дежурство?

— Нет, — без всяких раздумий ответил он. — Возможную погоню гракххов — отсекли, теперь уж точно отсекли, а звери не умеют открывать запоры, — он кивнул на стальные задвижки засова.

— Тогда... — она подошла к костру и уронила в котелок, прямо в побелевшую от скорых пузырьков воду горсть стебельков с голубоватыми, миниатюрными колокольчиками соцветий.

— Славка?

— И спать, спать... — вместо ответа пробормотала она.

"Ага, укатали-таки лихие горки нашу крутую сивку..."

Но, помимо воли, он взглянул в угол, на полати. Сено аккуратно уложено и прикрыто двумя лежащими рядом спальниками. У изголовья гракххского — малая фляга с торчащим из неё букетиком, а на самом мешке — аккуратно выложенная пара белья. Его.

— Мне?!..

— Мне. Оно ж у тебя чистое. А я уже затрахалась двое суток мотаться без белья, в одной и той же одёжке. Хоть высплюсь по-человечески.

Стафр представил Усту в своей майке и своих трусах. Картинка должна была быть смешной. Но смешно ему не стало. Муть похоти липкой волной прокатила по всему телу.

— Эко тебя взбодрило!.. — хмыкнула девка, — Ничего, щщас ты у меня успокоишься. Смотри.

Это чтобы надеть киппоку, нужны специальные знания, а слетает эта куча тряпья в одно мгновение ока.

У джюсов по весне в обычае — проводить время, наблюдая за опаданиями лепестков цветущих вишен. Даже рабов из чужих кланов в дни сакуары на асы освобождают от их рабских трудов. Даже у юнитов отменяют неотменяемые занятия.

Её тело было — как цветущая вишня.

Она не закидывала руки, она не выдвигала вперёд ножку, она не подбоченивалась, она не... она не... не...

Она и неподвижной-то была не более полудюжины тликов, а потом подхватила фляги, хламиду киппоки и, не спеша — и не замедляясь! — вышла. Туда, где лил ливень, и грохотали молнии.

А ещё через пару тликов завизжала — истошно, ликующе.

Стафр опомнился.

"Так, глаза мои от лицезрения её наготы не лопнули. И... и великая Ментра!... как у меня получается — одновременно быть и в шоке, и успокоившимся?!

Стоп! Сейчас она вернётся из-под холодного ливня. Замёрзшая.

Если здесь приготовлены лыжи, то должен же в оборудованной пещере быть и запас тёплой одежды?! К примеру, что вон в тех сундуках?"

-... А ты не знал? Полная нагота — это эстетика, а не эротика. Эротичной она становится лишь, когда намекает на продолжение. А какое у меня с тобой может быть продолжение после заварки с такой дозой славки? — и она подавила зевок.

Они сидели напротив друг друга, закутавшиеся в пледы, с кружками в руках. Её киппока и его нижнее бельё висело на распорках, вплотную к костру — сохло. Девчонка и парня заставила искупаться под ливнем, да и простирнуться заодно: ты, конечно, коммодор, но воняет коммодор после забега ещё сильней обычного воина — на нём груза висит больше. Опять же, если мужчина пожелает, она, конечно, перетерпит, но... Стафр не стал дослушивать.

"Ну, она и зануда!" — выходя, мстительно подумал он.

-...Я бы даже разрешила нам сегодня спать не раздельно в спальниках, а рядышком — тело к телу — под двумя пледами... Жаль — нельзя.

— Почему? — со старательным равнодушием поинтересовался он.

— Утром не удержимся.

— За себя говори.

— Да я-то как раз удержалась бы. Ты — нет.

— Не подначивай.

— Ой, какие там подначки — охота мне лезть в холодный спальник, что ли?!

— А с чего это ты вдруг обеспокоилась?..

— Я ж уже предупредила: теперь ты меня просить будешь, ты... А я — прикидывать, размышлять и колебаться... — она расплылась в улыбке от предвкушения,— Ах, как я буду размышлять! как колебаться! Да и... — она явно вернулась к скучной реальности. — Нам завтра опять бежать целый день, а секс с утра у мужчины... Настроения — добавляет, а сил, концентрации — совсем наоборот. Случись что — я потом сама себе не прощу, а уж ты... А оно мне надо?!

— Но...

— И не надейся. Ты утречком сумеешь убедить себя, а потом предательницей назовёшь меня. Убедишь и назовёшь. — Уста не давила голосом. Голос её был усталым и сонным.

"Она уверена в этом, абсолютно уверена. Нет, чтоб я?! Но ведь это называется "полная интуиционная уверенность"... и не у кого-то там — у гойши... Ну и не буду спорить. Да не очень-то и хотелось!"

Он старался не представлять себе её тело, прижавшееся к нему, как в тёмных танцах — грудью к груди, её сонное дыхание — прямо ему в лицо, свои руки, обнимающие её голую спину... гибкую талию... крутой выгиб к ягодицам...

-... И я б на твоём месте всё-таки ещё чё-нить придумала бы. Против утрешнего соблазну.

Слова её уже потеряли отчетливость, она уже невнятно артикулировала. Да у неё глаза слипаются!

Да и у него. Он стряхнул свои почти тактильные видения. Встал. Протянул ей руку...

Скоро они заснули. Их постели находились почти вплотную друг к другу. Около одного изголовья в малой фляге цвёл беззащитный букетик.

От недалёкого кострища тянуло запахом сгоревшей листвы.

Воин и гойша спали тихо и безмятежно.

А между ними лежал светлый меч.

*

— Бьёрг?

— Влада? Извини, у меня совсем нет времени.

На дасплее капитулла высветилось безмятежное лицо великой инквизиторини.

— У меня тоже. Поэтому буду краткой. В инквизицию поступило свидетельство гойши Ларсы о коммодоре стражи с 8-ого порога административного кольца. Он арестован?

— Да.

— Согласно пункта 12/13 "Легендарного уложения"...

— Я понял... Но... С твоего позволения... Пусть посидит до утра? Пусть подумает. Думать время от времени полезно даже стражникам.

— Пусть. Но тогда... — улыбнулась старая стерва, — ты же тоже не будешь против? — мы утром пришлем сопроводить его до квартиры какую-нибудь послушницу со старших курсов. Не из лучших, конечно. Пусть попрактикуется. Такой не помешает потренироваться в утешении воина, измученного, непривычной умственной деятельностью.

— Влада!..

— Да, милый?

— Может, ты ему ещё и саму Ларсу пришлёшь в награду за нарушение устава караульной службы?!

— Ну что ты... его рейта...

— А моего — мне! — хватит?!

— Тебе тоже захотелось изведать её шеллаковой плётки?! Так нынче уже придётся вставать в очередь. И дорого, ох, дорого ж она назначила... Впрочем, тебе должно хватить. Я попрошу посчитать... — посмеялась его любовница над попыткой вызвать её ревность,— ...Галу.

"Стоп!.. стоп... — опомнился Бьёрг. — Состязаться с гойшей, с инквизицией, с Владой в эмоциональном давлении?! Куда меня понесло?"

"Раз он стал так дорог Храму..." — хотел начать он... и проглотил начало.

— Я сейчас свяжусь с Лартом.

— Спасибо, милый.

И экран погас.

"Может, посоветовать Ларту хоть выпороть его напоследок?! И чтоб узловатой пенькой! — помечталось советнику, ведущему других, но он только крякнул с досады. — Мало тебя самого за Владу пороли?!"

Храм каждый раз — каждый раз! — находил, как компенсировать боль, как снять негативный шлейф, как не дать сформироваться рефлексу неприятия. Гойша — это праздник. И всё. И никак не иначе.

010 101.

— Представьтесь!

Коммодор мог бы и не отвечать — мог просто обогнуть эту женщину в чёрных одеяниях с белой каймой по подолу и с такой же, только более узкой — по рукавам, и продолжить путь. Но тот, кто навлекал на себя неудовольствие жриц Белого Храма, часто сталкивался с проблемами... чаще всего сталкивался с проблемами... про тех, кто избежал бы их, коммодор, вообще-то, и не слыхивал. Рисковать лишними неприятностями своему отряду в самом начале пути он не собирался. Их и без того — ждали.

— Миссия капитулла клана варг. Коммодор Фред.

— Миссия Храма. Жрица Дира, — жрица откинула капюшон тогги.

"Красивые волосы... Жёлтые с рыжинкой... Такой цвет бывает у зёрен курукузы".

— На тропе Ларта нам будет по пути, — продолжила светловолосая жрица светлой богини смерти.

"Тайная миссия! Уровень секретности — "zero"! Бойцы отряда ещё даже не оповещены о маршруте движения. Каждый из них, по отдельности, получил свой приказ, и они поодиночке через разные порталы выходили из холда! А эта..."

Да, отряд собрался всего на пару дюжину минит ранее, вне второго круга датиков. Группа спустилась по резервной тропе, коммодор заблокировал датики границы, отряд обогнул скалу и — получайте!

"И Искра! Так вот она где! У кого..."

Согласно параметрам миссии капитулла класса "zero" он, как и весь его отряд, мог выбрать любую лошадь холда. Коммодор экипируется первым, и он, было, размечтался... Но знаменитой Искры в наличии не оказалось. И именно её сейчас за уздечку придерживала женская рука. Кобылица слегка перебирала ногами и пряла ушами. Ей надоело стоять на одном месте, ей хотелось — бега. А перед нею открывалась — сельва!

— У меня нет приказа на сопровождение.

— Сопровождать вас буду я. Надеюсь, в твоих инструкциях нет пункта об убийствах встреченных по дороге гойш? — она позабавилась своей оговорке... оговорке?.. и объяснилась: — Я совсем недавно сменила киппоку на это.

И провела пальчиком по белой полоске на рукаве. Медленно провела. Улыбнулась. Исподлобья взглянула на коммодора.

"О Гейс! Ну как они умудряются?! Ну чего эротичного может быть в том, чтобы провести пальцем по рукаву?!"

— Ещё один такой фокус, и я прикажу связать тебя и оставить здесь! Некрепко связать. На то, чтоб распутаться у тебя уйдёт не более полуаса. Но, чтобы оторваться — даже от Искры! — нам хватит.

— Я так понимаю, что это предложение об условиях сопровождения? Принимается. Мне полезно привыкать отвыкать от привычек гойш, — она улыбнулась... улыбнулась ясно и прямо. — Однако, как ты меня перепугал! Я, вон, перепутала все правила риторики.