Соседи пришли в гости к Лике тем же составом, который она встретила у забора, когда пришла третий раз к Камеле. Вот только охранников было пятеро. Сенатора Касторуса очень удивило отсутствие охраны на вилле "Роза Ликерии", на что встречающая гостей Лика ответила так же, как раньше своему дяде — охрана ей не нужна. Потом состоялось знакомство с обитателями виллы и экскурсия по дому и саду-парку. Ухоженный сад очень понравился, а вот парк... На замечание Помоны, жены сенатора Касторуса, немного робеющая Феса, которая показывала хозяйство, ответила:
— Чтоб привести в порядок этот парк, вы же видите — какой он большой, моих сил не хватит, надо нанять несколько людей. Да и Лика не хочет, ей такой лес почему-то нравится.
Интерес также вызвала стена из толстых досок, стоящая в дальнем углу парка. Если Камела и Помона не поняли для чего это сооружение с нарисованными на нём силуэтами зверей и людей, то охранники, сопровождающие сенатора, многозначительно переглянулись. Сенатор тоже понял, только поинтересовался:
— Звери понятно — оттачивать охотничье мастерство, а зачем люди?
— Если для Дики мишенями служат те звериные силуэты, то Сэлли не признаёт другие, говорит, что если это будут не люди, а что-то другое, то она утратит квалификацию. Да вон она сама, спросите у неё, — Феса указала на девушек, стоящих в стороне. В ответ на вопрос, почему такие мишени, Сэлли молча метнула восемь ножей, два раза по два с каждой руки. Охранники сенатора не просто переглянулись, но зацокали языками, выражая свой восторг. На вопрос Помоны, что тут такого особенного.
Сенатор ответил:
— Восемь смертельных попаданий, сделанных в два броска, последовавших сразу один за другим — это нечто! Даже если бы те, в кого летели эти ножи, были бы в доспехах, то сражаться они бы уже не смогли, получили бы слишком серьёзные раны. А звериные силуэты — это ваши мишени? — поинтересовался сенатор у Дики, та не стала отрицать:
— Да, мои, только я с такого расстояния не стреляю, отхожу на тот край поляны.
— Дика может отправить в полёт сразу три стрелы, и они попадут — каждая в свою мишень.
Гости Лики никак не могли понять — какой статус на вилле имеют эти две необычные девушки, да и эта женщина, проводящая экскурсию. Эти трое, явно не рабыни, не прислуга и не охрана, к хозяйке виллы они обращаются, говоря ей ты, да и она к ним относится как к подругам, а не как к подчинённым. Пока Сэлли демонстрировала своё умение и вела разговор, Феса куда-то ушла, на вопрос "Куда?" ответила Дика:
— Ушла накрывать на стол, она готовила угощение и к тому, как его подать, относится весьма серьёзно, не терпит постороннего вмешательства.
— Вы сказали, что она готовила, а теперь накрывает на стол, но это же обязанности прислуги или кухонных рабов. А она показывала сад так, будто его ухоженность её заслуга, то есть она надзирает за работниками. А ещё вы говорили, что она ведёт хозяйство, а это задача управляющего! — выразил удивление сенатор и спросил, обращаясь к Лике: — Так каков здесь статус этой женщины?
Та ответила:
— Она ведёт всё хозяйство, можно сказать — она управляющая всеми делами виллы.
Сэлли, слушая удивлённого сенатора, только хмыкнула, а Дика сочла нужным пояснить:
— У нас здесь нет прислуги, а тем более рабов. Мы всё делаем сами, а если надо сделать что-то такое непосильное для нас, например ремонт дома и хозяйственных построек, то нанимаем мастеров со стороны, и этим всем занимается именно Феса, как самая опытная. Она же и готовит еду, очень неплохо готовит, но не терпит, если ей, как она сама говорит, мешают, я вам об этом уже говорила.
— Да, готовит, но иногда этим занимается Дика. Она так может приготовить дичь, что пальчики не то что оближете, обгрызёте! Впрочем, сами убедитесь, дичь тоже будет, — вмешалась Лика, Сэлли её дополнила:
— Лика тоже несколько раз пробовала нас порадовать, но её стряпню не то что есть, в рот взять страшно! У неё всегда всё подгорает. Впрочем, она, как и Дика, умеет охотиться, ещё умеет рыбу ловить, сегодня улов Лики попробуем.
— Ну, подумаешь, готовить не умею, — изобразила обиду Лика и показала язык. Касторус, увидев это, вздрогнул и внимательно посмотрел на девочку. У него было такое ощущение, что он её видел раньше, нет, не там, у забора, а гораздо раньше. Да, у неё загар был золотистого цвета, такой цвет довольно редко встречается, но встречается. А эта её необыкновенная прыгучесть... хотя этого можно достичь тренировками, но всё же... Касторус внимательно наблюдал за девочкой, пока шли к дому, там, на большой веранде, был накрыт стол, нельзя сказать, что шикарный, но и не бедный. Здесь были жареные перепёлки, жаркое из кроликов и рыба... которая была редким деликатесом. Эту рыбу можно было поймать только у острова в центре моря, хотя это внутреннее море между двумя проливами и было небольшим, но всё же... Чтоб поймать такое количество рыбы, а потом привезти её в Катую требовалось время, а эта рыба очень быстро портилась, вот поэтому её солили ещё на корабле, а эта явно была приготовлена свежей! Как это удалось, так заинтересовало сенатора, что он, на время забыв о своих подозрениях и догадках, попытался выяснить именно этот вопрос, обратившись к девушке по имени Дика, так как только она была свободной, остальные были заняты разговорами. Лика что-то оживлённо обсуждала с Камелой, у Фесы и Помоны темой для разговора стало разведение цветов, у Цевиуса и Сэлли тоже нашлось, о чём поговорить, они тихо говорили о различных ранах, травмах и способах их лечения (тема весьма малоаппетитная, явно не для застольного разговора, потому и говорили тихо). И Касторус, подняв на вилке кусочек рыбы, поинтересовался у Дики:
— Эта рыба водится только у острова Марморы, а это даже не в центре моря, а у его дальнего берега. Даже если задать максимальный темп гребцам, то это расстояние можно пройти почти за день, но это должна быть боевая галера, с полной гребной командой. Но ловить рыбу никто не пошлёт такую галеру, только разве что рыбу надо будет доставить к столу императора. Но и в этом случае не вся рыба будет свежей, ведь зеркального угря не ловят сетями, только специальной забрасываемой снастью с крючком, но крючок должен быть один, ведь этот угорь — очень осторожная рыба, если увидит, что рядом поймали его собрата, уйдёт на глубину. Поэтому вылавливают угря по одному, и чтоб наловить достаточное количество, требуется время, понятно, что рыба, выловленная первой, начнёт портиться, если её не засолить.
— Вы так хорошо разбираетесь в вопросах ловли этой рыбы, — Дика сделала комплимент сенатору. Тот изобразил полупоклон (может, этого и не стоило делать, всё же относительно этой девушки, как и её подруг, у сенатора возникли некоторые, пока ещё смутные подозрения), после чего поинтересовался:
— Но всё же, как вам удалось добыть свежей эту рыбу? У вас есть поставщик, о котором мало кому известно, или вы напрямую покупаете у рыбаков? Но в обоих случаях как удаётся им так быстро доставить эту рыбу, я уже не говорю о том, чтоб быстро поймать такое количество?
— Я бы с радостью вам рассказала, но совершенно не представляю, как эту рыбу ловить, и не знала, что она такая скоропортящаяся. Её приносит Лика, при этом видно, что рыба только что пойманная. Как это у неё получается или откуда она берёт эту рыбу, я даже не представляю, об этом лучше всего вам поговорить с Ликой. Она ответит на все ваши вопросы, если захочет. А если не захочет, то уговорить её или заставить рассказать — как и откуда — не выйдет, — ответила Дика. Касторус понял, что ответа на эти вопросы он не получит, эта девушка об этом не хочет говорить или действительно не знает, где её подруга берёт рыбу. Вздохнув, он решил вернуться к ранее заинтересовавшему его вопросу и начал издалека:
— Не будем больше о рыбной ловле, я так понимаю, эта тема для вас, как для охотницы, неинтересна. Вы же охотница, судя по тому, что я увидел там, в вашем тире, луком вы владеете великолепно, а дротиком? Ведь это тоже оружие охотников. Почему вы тренируетесь стрелять из лука, но не совершенствуетесь во владении дротиками.
— В последнее время у меня не было возможности тренироваться в стрельбе из лука, вот поэтому я сейчас и использую только лук, а дротики... у меня было более чем достаточно возможностей совершенствоваться в метании дротиков.
— Ваше имя — Дика, а почему не Диана? Это имя больше бы подошло охотнице, — небрежно заметил Касторус, при этом внимательно глядя на девушку. Дика вздрогнула при упоминании имени, которое она носила, будучи гладиатором, и о котором хотела забыть, став свободной. Сенатор чуть приподнял бровь, заметив реакцию девушки, но при этом не обратил внимание на смотрящую на него Лику. Она, продолжая разговор с Камелой, внимательно слушала, о чём с её подругами говорят остальные гости. Если те разговоры её мало заинтересовали, то расспросы сенатора обеспокоили, не то чтобы очень, но всё же... Недаром же он затеял этот разговор с Дикой и, похоже, уже сделал кое-какие выводы. Лика, ни к кому не обращаясь, небрежно заметила:
— Вообще-то эту рыбу, которую вы называете зеркальным угрём и о которой говорите, что её трудно поймать, а водится она только у мраморного острова, можно и здесь словить и довольно легко.
Касторус, сразу забыв, что он ещё хотел спросить у Дики, переключился на Лику, громко вскричав, привлекая к себе внимание:
— Вы говорите, что зеркального угря можно легко поймать и сделать это здесь, но как?! Это невозможно!
— Ну почему невозможно? Я же поймала, — ответила Лика, сказав это так, словно для неё это сделать, всё равно, что пойти нарвать ягод с ближайшего куста. Эмоциональный вопрос сенатора привлёк к нему и Лике общее внимание и если её подруги вопросов задавать не стали, то сенатор, его жена и лекарь очень заинтересовались, как это делает девочка. Она, будто бы польщённая таким вниманием, стала рассказывать:
— Вы же знаете, что эта рыба водится только у острова, который называется мраморным. Да, там самое глубокое место в этом море, но я это утверждать не стану, не проверяла, да и не была там, — начала рассказывать Лика, но на самом деле она именно там ловила эту рыбу. Понятно, что это очень далеко, девочка туда бы не добралась и за несколько суток, даже водоплавающему зверю, одной из ипостасей Лики, пришлось бы сутки плыть, а вот дракону хватало нескольких минут быстрого лёта. Вот так Лика и ловила рыбу: в воду заходила Лика и ныряла, водоплавающий зверь отплывал подальше от берега, а из воды вертикально в небо взлетал дракон. Он же и нырял в море у острова, но даже дракону было бы очень нелегко поймать эту рыбу которая плавала у острова на большой глубине, а вот водоплавающему зверю сделать это труда не составляло. Сетчатый мешок, в который помещалось с десяток больших рыб, наполнялся не больше чем за полчаса. Возвращалась Лика, меняя ипостаси в обратном порядке: водоплавающий зверь, дракон, снова водоплавающий зверь, а на берег выходила девочка, но уже с мешком рыбы. На рыбалку к острову Лика отправлялась только в безлунные ночи, когда полёт дракона невозможно заметить. Вот Лика и стала рассказывать удивлённо разинувшим рты слушателям:
— Я не говорю, что поймать эту рыбу легко, я её и не ловлю — бью острогой. Вот девочки мне соврать не дадут, они видели следы от ударов остроги, — девочки дружно закивали, хотя это был след не остроги, а от удара когтем, Лика именно так и цепляла рыбу, и не только зеркального угря. А Лика продолжила: — Они вам скажут, что обычно я за рыбой хожу ночами, причём безлунными. Почему? А потому что тогда рыба лучше ловится, она поднимается из глубины к поверхности, ну как к поверхности, все равно за ней, особенно за этими угрями, приходится глубоко нырять, а уж там острогой. Вот и эти зеркальные угри сюда от острова приплывают, но почему-то только безлунными ночами. Вот так я и ловлю рыбу, — закончила свой увлекательный рассказ Лика. Все молчали, только сенатор поинтересовался:
— Но в безлунную ночь ничего же не видно, тем более под водой! А вы говорите, что глубоко ныряете!
— Темнота мне не помеха, в темноте я вижу так же, как и днём при ярком свете, — ответила Лика.
Вопросов больше ни у кого не возникло, а поскольку уже изрядно стемнело, гости заторопились домой. Хоть виллы были рядом, но калитки в заборе между ними не было, поэтому Касторусу, его жене и дочери, чтобы вернуться домой, пришлось выйти на улицу. Там его ждали ещё охранники, если считать с теми, которые были с ним на вилле "Роза Ликерии", всего охранников было двенадцать человек. Помона, с опаской вглядываясь в окружающую темноту, сказала:
— Нас охраняют, а Лика и её подруги там совсем одни, без всякой охраны. Как они так могут? Неужели им не страшно? А вдруг к ним грабители заберутся?!
— Не завидую я тем грабителям, — хмыкнул сенатор. Покачав головой, добавил: — Нельзя сбрасывать со счетов внезапное нападение превосходящими силами, но я думаю, что наши соседки такое предусмотрели и подготовили грабителям какой-нибудь сюрприз, и не один. Уж слишком эти девушки напоминают... хотя, может, только похожи, выглядят они моложе, чем... Да и Ликерия, вряд ли... — сенатор говорил вполголоса, о чём-то размышляя, что он имел ввиду, никто не понял.
Сенатор оказался прав, сюрприз был приготовлен, но такой, какой никто не ожидал.
Грабители учли неудачу при первой попытке пощипать богатеньких, но, как оказалось, опасных обитателей виллы "Розы Ликерии". Чтобы застраховаться от любых неожиданностей и обеспечить численный перевес, объединились две ватаги грабителей. А напасть решили ночью, в предрассветный час, когда сон особенно крепок. И вот восемнадцать человек, зайдя со стороны леса, преодолели забор и углубились в парк.
Дика проснулась, так всегда случалось, когда она чувствовала опасность. Вроде ничего такого и не было, но шестое чувство, или интуиция охотницы, заставило её подняться и взять в руки дротики. Не она одна встала, рядом чуть слышно звякнул меч, извлекаемый из ножен. Несмотря на обилие комнат в доме, Сэлли и Дика спали в одной, объяснив это привычкой. У Фесы и Лики были свои комнаты. Но если Феса там всегда ночевала, то Лика это делала очень редко, предпочитая проводить ночи в парке, а то и в море, где, как выяснилось, занимаясь охотой на рыб. В эту ночь девочка не изменила своей привычке, в доме её не было, об этом шёпотом сказала Дика:
— Кто-то у нас в саду, надеюсь Лика подалась на море и её в саду нет, не хотелось бы, чтоб эти ночные визитёры на неё наткнулись.
— Она если ночует в парке, то забирается на дерево довольно высоко. Сразу её не найдут, а потом она даст отпор. Думаю, эти ребята полезут через окно в зале, оно там до самого пола и сейчас открыто, идём туда, — ответила подруге Сэлли, но в зал они пройти не успели. В саду раздались испуганные крики, а потом всё перекрыл громкий рык. Низкое рычание, казалось, раздавалось со всех сторон, судя по его тембру и силе, это был очень крупный зверь из породы кошачьих. Рычание, как и крики, стихло. Сэлли и Дика некоторое время стояли молча, не зная, что делать, а когда послышался испуганный крик Фесы, охотница сказала:
