Надежда империи

— Забавно, — сказал Дик и задумался. — Забавно. А что сейчас спохватились? Могли бы лет на двадцать пораньше. Пока след не остыл.

— Мне Повелитель не докладывается, — хмуро сказал Недоэль, задетый справедливостью упрека.

— Ну, догадаться и без доклада несложно, — все так же задумчиво пробормотал Дик. — Поначалу надеялись тайком найти. Потом надеялись, что одумается и сам вернется, потянет бессмертного к родным лесам, вы ж почти симбионты им. Ну а потом раса пересекла критический порог самовоспроизводства. И тут Повелитель начал хвататься за соломинку, то есть за подданного с очень сомнительной лояльностью...

— Я — Эль, как бы ко мне ни относились наверху! — твердо заявил юноша. — И вопросы бессмертия — мои тоже!

— Допустим, не твои, а твоих детей, ты-то уже бессмертный... — рассеянно сказал Дик. — А как он хоть выглядит, этот ваш секрет? Как прибор? Или набор редких лекарств? Или просто описание технологии?

— Он выглядит как Эль-лор, — с горечью сказал юноша.

Хозяин гостиницы невольно хохотнул. Тоже, выходит, оценил всю мудрость Повелителя, изгнавшего в свое время единственного специалиста по бессмертию.

— Ты может мне что-то сказать? — с надеждой спросил Недоэль.

— Сказать-то могу многое, особенно про умственные достоинства ваших правителей, а толку? Но ежели всерьез, то, во-первых и главных, проблемы бессмертных меня мало волнуют!

— Значит, помочь не можешь?

— Помочь не могу. А поспрашивать могу.

— Поспрашивай! — пылко произнес Недоэль. — Узнаешь, где искать Эль-лора — раса Эль будет перед тобой в долгу!

— Толку мне с ваших долгов? — проворчал хозяин гостиницы. — Как будто вы их оплачиваете! Я же сказал, ваши проблемы меня не волнуют!

— А кого волнуют? — движимый внезапным наитием, спросил Недоэль.

— Возможно, Эль-лора, — задумчиво ответил Дик. — Ты ешь, парень, не зевай. А потом можешь сходить наверх, полюбоваться своей "прекраснейшей из девочек". В последний раз. Завтра-то тебя к ней близко не подпустят. Да и самому тебе с бароном лучше не встречаться. Надеюсь, не надо объяснять, почему?

— Не дурак, понимаю, — буркнул Недоэль и встал из-за стола.

Завтра ему действительно стоило держаться подальше от барона. Властитель, если догадается о его связях с Эль, слушать ничего не станет об утрате секрета бессмертия, а просто по жилочке вытащит из него все, что захочет. И благодарность за спасение дочери его не остановит. Жить хочется всем, в этом прав циничный кабатчик.

14

— Ух ты!

Ученик историка восхищенно рассматривал цветастые платки. Поначалу, когда Книжник вместо отдыха в гостинице вдруг развернулся к ней спиной и отправился на торжище, Дер-ви возмутился. Мол, ноги и так гудят, какие развлечения?! Но через пару шагов по ярмарке возмущение как рукой сняло. Здесь столько всего продавалось необычного, редкого — и просто столько всего! Глаза разбегались и никак не могли сбежаться обратно! Вот плат! Какие глубокие, яркие краски! Это не их деревенские самодельные ткани, крашеные соком трав в буроватую палитру! Это — радуга на земле! От такого подарка любая красотка сразу упадет! На сеновал, да!

— Минеральные красители? — почтительно интересовался рядом Книжник. — А издалека везли? И долго держится цвет?

А Дер-ви уже застрял у соседнего навеса. Причудливо украшенные коробочки так и притягивали взгляд. Мерно качались, гипнотизировали маятники, не спеша ползли по кругу стрелочки, и изредка со щелчком высовывались из крохотных окошечек птички, пиньканьем извещали, что уже полдень наступил.

— Баловство! — снисходительно улыбаясь, пояснял продавец. — Время показывают. Нам-то оно ни к чему, мы на солнышко смотрим. Но хозяйкам дюже нравится, из тех, кто побогаче! Да военные берут, им точное время для маневров необходимо. Ну, еще из мастеровых кто, кому строгие режимы выдерживать, да морячки из дальних... Но в основном по заморским купцам расходится, за диковинку у них идет. А нам с того и польза!

Дер-ви поедал жадными глазами диковинку, мечтая когда-нибудь самому обладать такой, и с недоумением косился на наставника, который на технические чудеса вовсе не обратил внимания, зато с огромным интересом подключился к спору псевдов, какой из топоров на прилавке ладнее.

— Палисандровую рукоять еще приделай! — раздавались из компании ехидные советы. — Для красоты! И травление по лезвию! А нам бы чего попроще! Нам бы, чтоб дерево рубил да не сразу тупился!

Книжник слушал, смеялся вместе со всеми, потом безжалостно толкал ученика дальше, от лотков с пирожками и взварами к лоткам со сладостями, от них шли поглазеть на кожи, на ткацкие станы, потом на чудные музыкальные инструменты, оттуда вообще за стену, на скотный рынок... и остановились только у ворот в старой отпорной стене, где разложились на выступление самозваные таланты из неистребимого племени певцов, музыкантов да танцоров. Бездельники, в общем.

Дер-ви с удовольствием устроился на огромной каменюке, вывалившейся из стены, с мясной лепешкой в одной руке, с точеной деревянной кружкой горячего отвара в другой, и приготовился слушать. Сказки да баллады он любил, при случае сам мог неплохо изобразить, и репертуар в целом представлял. Но то репертуар, он не главное. Главное — исполнение!

Рядом пристроился Книжник, на сухом лице ни следа усталости, лишь искренний интерес. Дер-ви мысленно ему позавидовал. Вынослив южный путешественник! А у самого Дер-ви ноги давненько уже гудят, посидеть да певцов послушать самое то будет! Парочку часов из тех, что забавные коробочки на ярмарке показывают!

Однако пожилой певец смог ученика удивить.

— Рей-рона — птица, нам ли не знать?

Она умела летать!..

Гремели непривычные, странные слова, гремела незнакомая, мощная, на странных рваных ритмах мелодия, и разворачивалась сказочная история о принцессе, умевшей парить в небесах наравне с орлами — и отдавшей свою жизнь в обмен на волшебное лекарство, способное остановить черную хворь. Слушатели замерли вокруг молчаливым кругом. Баллада... впечатляла.

К удивлению Дер-ви, оценили исполнение крайне сдержанно. Не равнодушно, нет. Как-то настороженно, словно что-то чуждое, непонятное и опасное. Певец воспринял неуспех как что-то ожидаемое и уступил место другому. И удивился, когда ему на диковинный его инструмент с длинным грифом и объемистым корпусом лег полновесный хрусталит.

— Ты смог меня поразить, хотя слышал я... немало, — с достоинством признал Книжник. — Непривычная музыка.

— Редко исполняю, — пояснил певец. — Старинный стиль не пользуется успехом. Сложный. Нашим чего бы попроще. Но зато если находится на нее ценитель, то платит щедро.

— Старинная?

— Очень, — кивнул певец. — Я из семьи потомственных артистов. У нас списки передаются от поколения к поколению. Есть даже времен империи Дансера Первого. А эта баллада старше даже их. И записана специальными знаками, которые давно не в ходу.

Певец благожелательно поблагодарил их кивком и удалился с явным намерением потратить хрусталит немедленно и по явному назначению, как обычно бывает у артистов. Книжник проводил его запоминающим взглядом.

— Старинная! — презрительно сказал Дер-ви. — Ему бы сказочником, не певцом подрабатывать! Где это видано, чтоб девушки летали?! Небось, неделю назад присочинил по сильной пьяни!

— Полагаешь? — улыбнулся Книжник. — У нас на юге хранится свой вариант этой истории, кроме, разве что, гибели принцессы. Собственно, как она погибла, никто не знает. Ходили слухи, что где-то в этих местах, и сегодня тому нашлись косвенные подтверждения.

Дер-ви покосился недоверчиво. Подтверждения? Принцесса погибла когда? Считай, на заре времен! А подтверждения обнаружились сейчас?! Да она вообще, может, выдумка пьяных сказителей!

— Волшебные лекарства всегда были в компетенции расы Эль, — усмехнулся Книжник. — Значит, к ним принцесса и летала. А что мы видим здесь, ежели приглядеться внимательней?

Дер-ви недоуменно моргнул.

— Музыкальные инструменты из очень редких, очень характерных пород дерева, — вздохнул Книжник. — Прекрасное звучание, уникальная прочность и запредельные цены вне данной территории... И любой псевд прекрасно представляет, что такое палисандр, в обиходной речи этим словом пользуются. Возки из тех, что побогаче, палисандровой плашкой отделывают. Возки! Тогда как на юге из него разве что фигурки для благородных игр вытачивают с величайшей бережливостью! И веревки здесь производятся знаменитые, не поддающиеся гниению, пропитанные соком-тягучкой... Где-то здесь есть постоянно действующий проход в леса Эль, мой недогадливый ученик. Точка, мимо которой не пройти ни крылатой принцессе... ни владетельному барону на склоне лет. Вот и сложилась очередная глава моих исторических изысканий...

Дер-ви помялся, но все же спросил:

— И тебе за вот эти истории платят столько, что хрусталитами разбрасываешься и путешествуешь налегке без проблем? Да кому они нужны?!

— И за эти, — с улыбкой подтвердил Книжник. — И за другие. А кому нужны... Это тебе, местному, все здесь понятно и привычно. Но уже в столице Союза баронств о многом не знают, хотя и рядом по меркам ойкумены. Купцы платят за описание торговых переходов с местами для стоянок, с количеством населения и потребными товарами, с ценами местными. Военные платят за описания прилежащих земель с особенностями климата, с водными и прочими путями, с резервами фуража... и платят все любопытные за сведения о дальних незнаемых землях. Потому и разрешено мне правителями передвигаться по всей ойкумене без пошлин и притеснений. Моя работа и через века будет востребована, и гораздо более, чем сейчас, ибо истираются в памяти поколений даже значимые события. Вот что ты скажешь о песенке, что звучит?

— Баллада о юной императрице и нахальном паже? — хохотнул Дер-ви. — С детства наизусть знаю. В двух вариантах — не очень приличном и совсем неприличном. Второй, думается, к истинной правде близок! Очень на жизнь похоже!

— Вот. А у меня записана правильная история. Про жизнь и смерть великого императора Дансера Первого и его юной супруги, которая вовсе не Рей. Кстати, пажа там не было.

— Правдивая? — подумав, спросил ученик.

Книжник усмехнулся.

— Понятно... И ты врешь.

— Правильная история, мой ученик, просто правильная. Чтоб была удобной для правителей и для народа.

— Выходит, правда не сохранится в веках? — с невольной грустью вздохнул Дер-ви. — И когда мы умрем, ничего после нас не останется в памяти? А если останется, то разве что скабрезные сказки?

— А кому она нужна, правда? — серьезно спросил Книжник. — Разве за нее платят?

Ученик хмуро последил за музыкантами и решил сменить тему.

— Что мы искали на торжище, учитель? Что настолько важное, что наплевали на отдых?

— Оружие! — весело сказал Книжник. — И не нашли! Инструмент всякий имеется в продаже, от серпов и кос разных видов до ювелирных щипчиков, а оружия нет! Здесь на удивление мирный край!

Который будет так легко захватить, мысленно продолжил Дер-ви и так же мысленно согласился.

— Оружие — это в старой имперской столице, — из вредности все же возразил он. — А если лучшее, то у подземников, только они на сторону не продают. Если что и появляется в продаже, то только взятое с бою.

— И это очень хорошо! За такие сведения правители юга сказочно заплатят! А теперь не насладиться ль нам прелестями отдыха в гостинице? Барон с охраной отъехал далеко и наверняка в ближайшие сутки не вернется!

Ученик обрадованно спрыгнул с камня... и с насмешливой улыбочкой развернулся к наставнику.

— А ты ведь разговора с бароном побаивался, — заметил он. — Вовсе не торжище изучал!

Книжник не смутился и не запротестовал.

— Есть немного, — с легким смущением признал он. — Барон... он слышал про меня прежде как про Книжника, тогда и разрешение на проезд выдал. А когда признал во мне Ви-гупту... к Ви-гупте у барона могут иметься всякие... и вопросы, и даже обвинения. Дезертирство срока давности не имеет, такое вот дело. А у барона долгая и мстительная память, как у всех в семье Хе. Но ты нос не сильно задирай, ученик. С бароном я договорюсь. А вот ты... Я ведь не просто так таскал тебя по ярмарке. Я тебя еще и проверял. Чем ты напакостил кочевникам, что на скотном торгу дрожал и оглядывался, а?

Дер-ви крякнул, пробормотал, что дело давнее и всеми забытое, и мысленно поклялся ехидную улыбочку при общении с наставником держать поглубже в себе. Так сказать, во избежание.

Каминный зал подгорной гостиницы встретил их восхитительными ароматами горячей еды. Книжник поморгал, привыкая к неровному освещению, потом развернулся к служанке, тронул за пухлое плечо:

— Милашка, а как у вас...

И замолчал. Служанка свернула только что снятую со стены травяную занавесь, недоуменно покосилась на мужчину.

— Это что?

— Хозяин ковер сказал заменить, — пробормотала служанка неуверенно. — Этот выцвел и рассыпается уже...

— Это! Вот это — что?

Девушка вывернулась из-под его руки и проворно скрылась в подсобных помещениях. И почти сразу же после этого оттуда показался крепкий чернобородый мужчина. Судя по осанистому виду — хозяин данного заведения. Книжник пристально уставился на него, словно пытался вспомнить лицо. Судя по гримасе — безуспешно.

— Любезнейший, что это у тебя тут на стене?

Хозяин приблизился неторопливо, присмотрелся. Потом потянулся куда-то и зажег неожиданно яркий светильник. Дер-ви непроизвольно охнул. Перед ним на стене сияла яркими красками, манила глубиной сама ойкумена, какой она могла бы видеться с высоты птичьего полета! У шкиперов он видывал нечто подобное — но гораздо скромнее и бледнее!

— Карта ойкумены! Объемная печать глубокого проникания! Откуда она у тебя?

— Всегда здесь была, — невозмутимо ответствовал хозяин гостиницы. — И давно владеешь местом? — поинтересовался Книжник, пристально разглядывая карту.

— Наша семья держит гостиницу с момента ее постройки. Дик, так меня все называют. Подать еды? Или желаете снять комнату с водяными удобствами?

— Еды, любезнейший Дик, — усмехнулся Книжник. — И комнату. А барон... видел ли он карту?

Чернобородый пожал плечами:

— Глава Союза баронств и без карты знает, какие у него владения.

— Значит, не видел, — с удовольствием сказал Книжник и развернулся к ученику:

— Смотри и запоминай, Дер-ви! Вот ради таких моментов и стоит путешествовать! Когда где-то на краю ойкумены, в землях овцепасов и горцев, вдруг обнаруживается артефакт невообразимой ценности, наследие могучей межзвездной цивилизации...

Книжник покосился на скучающего хозяина гостиницы и добавил насмешливо:

— ... который здесь никому не интересен и прозябает за травяным гобеленом!

— Он настолько ценен, этот артефакт? — осторожно спросил Дер-ви.

— Он-то? Изначально не был, но сейчас... это абсолютно точная, масштабируемая карта обитаемых земель. Если ею поверить самодельные лоции наших мореходов, точность последних повысится в разы! Точную копию этой карты любой мореход выложит хрусталитами по всей площади, лишь бы приобрести! А карт некоторых местностей у нас вообще нет. А тут — вот они. Даже леса Эль.