— А у вас какие стереотипы?
— А у меня они собственные. Посетив десятки и сотни миров, я пришел к выводу, что есть некие человеческие "заготовки", которые можно встретить в любом обществе. Они по-другому себя ведут, разговаривают другим языком и считают себя уникальными, но на самом деле, если снять с них шелуху общества, мы получим весьма ограниченный набор деталей, из которых и состоит человечество.
— Составите список?
— Подрастете, сами его составите, — улыбнулся Аред.
Я погрела в руках чашку, любуясь звездами. Прелюдия к серьезному разговору закончилась и следовало переходить к главному вопросу.
— Вы часто общались с кузинами и кузенами?
— Да постоянно, — пожала плечами я.
— Не жалеете, что вы единственный ребенок в семье?
— А какая разница? Поздно уже что-то менять.
— А хотелось бы? — уточнил маг.
— Когда мама забеременела, ей сообщили, что ребенок с патологией, и посоветовали сделать аборт. Мол, вы молодая, родите себе нормального, — пояснила я. — А мамина лучшая подруга забеременела в шестнадцать лет. Парень на ней не женился, а родители не подержали. Тогда были другие времена и другая мораль, одинокая женщина с ребенком считалась изгоем и её гнобили все, кому было не лень потратить на это собственное время. Девушка послушалась родителей и сделала аборт. Закончила школу, вышла замуж, но родить другого ребенка так и не смогла. Мама хорошо помнила эту историю, поэтому поплакала и решила меня оставить. Они с отцом решили, что справятся. А я родилась нормальной, но мама не рискнула больше рожать. А я... А мне не дает покоя мысль, что я жива только потому, что тот другой ребенок умер.
— Кто его знает, — тихо заметил маг, смотря вдаль. — Жизнь и смерть необъяснимы и порой живут те, кто по любым законам заслуживает смерти, а умирают те, кто достоин жизни. С этим надо просто смириться.
— Как можно смириться со смертью детей? — не поверила я.
Аред не ответил, продолжая смотреть вдаль, и меня обдало холодом.
— Извините, я...
— Нет, мои дети не умирали, — покачал головой он. — Возможно потому, что я всегда был осторожен, возможно потому, что я еще молод, а возможно потому, что Творец бережет меня от такого. Вот отца он не уберег.
— Мне жаль.
Маг пожал плечами, словно не разделяя моего сожаления.
— У магов нашего уровня детская смерть не является чем-то редким. Женщинам легче, их дети умирают гораздо реже, а вот мужчинам сложнее. Вы никогда не задумывались, почему в Великих Семьях так мало детей? Не каждая женщина способна выносить и родить ребенка от настолько сильного мага.
— У вашего отца умирали дети?
— Мама — его третья жена. В первый раз он женился весьма удручающим способом — утром его застали в постели девушки и после скандала он повел её к алтарю, рассудив, что жениться когда-то все же надо, раз уж от него требуют наследника. Мой отец — человек не столь плохой и жестокий, сколько жесткий. Что бы мы не говорили, но детство и воспитание влияют на ребенка, а он родился во время бесконечных войн и ему сперва пришлось научиться убивать, а уже потом проявлять милосердие. Сколь бы сильно бабушка его не любила, но она не могла бросить войну и читать ему сказки на ночь, поэтому отец с весьма юного возраста принимал решение о жизни и смерти людей. Однажды он ошибся и это стоило жизни одному из его учителей. Отец самостоятельно казнил виновного... несмотря на то, что ему тогда было всего двенадцать лет. Я вообще подозреваю, что до встречи с мамой он и любить-то толком не умел, да и после он еще долго этому учился.
— Двенадцать лет? — переспросила я. — Вы серьезно?
— Времена были сложными, — пожал плечами Аред. — И излишне милосердные дети просто не выживали. Так что, когда отец женился в первый раз, никаких особенных чувств к жене он не испытывал. А она взяла и забеременела в первый же год совместной жизни. Поначалу все шло достаточно хорошо и все ждали скорого появления наследника, но ребенок родился мертвым, унеся с собой жизнь матери. Во второй раз отец женился по политической необходимости, так же не испытывая к жене никаких нежных чувств. Но они стали хорошими друзьями и прожили вместе более полувека... пока она не забеременела.
— Ребенок тоже умер?
— Тогда этого ждали: она была очень плоха и бабушка прямо сказала, что она не переживет родов. Но женщина была воспитана в своей культуре и не согласилась променять жизнь сына на свою. У неё было все: лучшие маги, врачи и потоки силы, которые отец вливал в ней, не считаясь ни с чем. Роды начались преждевременно, но ребенок все же родился живым. Он прожил два часа и умер на руках у отца. Его мать умерла к утру. После этого отец высказал всем своё честное мнение и не появлялся дома более полувека, да и после слышать не хотел ни о каких свадьбах и наследниках.
— И как он женился в третий раз?
— Как и обычно: встретил маму и изволил влюбиться. А когда мама забеременела, он чуть с ума не сошел. Первые несколько дней он меня даже на руки не брал, пока бабушка не вправила ему мозги самым древним из всех способов — разломала об его дурную голову тренировочный меч. Отец получил стимул, нужное количество отцовских чувств и легкое сотрясение.
— Я смотрю, бабушка у вас не промах, — поневоле рассмеялась я.
— Это для меня она бабушка, а для остальных Архимаг боевой магии, — хмыкнул Аред. — К тому же у неё хобби — чтение нотаций и наставление заблудших душ на путь истинный.
— Посредством тренировочных мечей? — уточнила я, представив себе кого-то, кто посмел бы разломать такой меч о голову самого Архимага.
— И мечи, и швабры, и даже одно коромысло, — кивнул Аред. — Что поделаешь, я был непоседливым ребенком, а бабушка задалась целью воспитать достойного наследника. Раз уж с отцом не вышло.
— Почему не вышло? — не поняла я. — Он настолько плох?
— Как политик — отвратителен, — честно признал Архимаг. — Если его запустить в любой вялотекущий конфликт, через месяц он превратиться в войну. А теперь идите спать.
— Ну, уж нет! — возмутилась я. — То есть поговорили о семьях и все?
— А вы чего хотели?
— Объяснений!
— Элиза, как бы я себя порой не вел и что бы не чувствовал, это не сказывается на моих поступках. А плохое настроение может быть даже у меня.
— Ага. И причиной последнего была я?
— Так, — потерял терпение Аред. — Живо спать, иначе я за себя не отвечаю.
— А за меня? — невинно поинтересовалась я, прекрасно зная, что этим выведу мага из себя.
— Знаете, в такие моменты я как никогда убеждаюсь, что первая война началась из-за женщины.
— Ага! Только вот вели её мужчины.
Аред не выдержал и закашлялся, скрывая смех.
— Демоны с вами, идите уже спать.
— Не пойду, пока вы не расскажите, какая муха вас укусила... В смысле, из-за чего вы злились.
— Не злился, а размышлял, — уточнил маг. — И эти размышления вам не понравятся.
— Чем?
— В полнолуние можно многое увидеть. Оборотней, видения, полную луну... или черные пятна на ауре.
Я напряглась, ожидая продолжения, но Аред только покачал головой, рассматривая темнеющий вдалеке лес.
— Из-за чего появляются пятна на ауре?
— Из-за смерти, — спокойно пояснил маг. — А теперь идите спать. Возможно, утром вы захотите мне что-то рассказать.
Что рассказать? Что я убийца? Я женщина, а не дура.
Поэтому я развернулась и пошла обратно в спальню, где накрылась почти с головой. Черт, на улице теплее, чем у Ареда в спальне! Морж он, что ли?
Маг вернулся через полчаса, улегшись на своей половине. Помолчал немного, словно не понимаю, следует ли продолжать разговор, потом все же продолжил.
— Если вы захотите мне что-то сказать, я всегда готов выслушать.
— Буду иметь ввиду, — проворчала я, натягивая одеяло на нос.
За два своих прошлых посещения этой спальни я как-то не задумывалась над тем, когда Аред просыпается и что он после этого делает. Он просто всегда ждал меня на конюшне вовремя, ни разу не опоздав даже на минуту (ладно, может и опоздал, но всегда приходил раньше меня!).
Сегодня я получила исключительную возможность с головой окунуться в жизнь Архимага. Правда, если бы меня спросили, я бы предпочла и дальше оставаться в приятном неведении, поскольку и раньше здраво полагала, что титул Архимага предоставляет владельцу не только массу возможностей, но и чертовски много обязанностей. Это не считая проблем. Сегодня я убедилась в этом окончательно.
Ровно в шесть утра в спальне раздалось противное треньканье, которое сразу же было прервано Аредом. Маг поднялся, поставил на горячий песок турку с кофе, налил туда воды и пошел в душ. Время для душа и бритья явно было выверено не одним годом практики, поскольку кофе доварился как раз вовремя, чтобы вернувшийся маг снял его с песка.
Пока я наскоро умывалась и поспешно вспоминала, какое задание Аред дал мне вчера, упомянутый читал нечто вроде новостей, перекидывая по воздуху плавающие экраны. В чем-то магия, конечно, выигрывала и предоставляла своему владельцу массу преимуществ, но вести дела с помощью технологий было удобней всего. Один домашний компьютер (терминал связи/шаманский металлолом и черте что еще) успешно заменял стаю почтовых голубей и десяток гонцов — летающие между башнями почтовые заклинания привлекали излишнее внимания и вызывали бешенство у всех окрестных птиц.
Сейчас Аред наскоро просматривал самые важные новости, чтобы убедиться, что в его отсутствие не случилось ничего стоящего внимания. Убедившись, что война не началась, Содружество не рухнуло, а все враги подло дожили до утра, Архимаг натянул на себя рубашку и повернулся ко мне.
— Каков диагноз?
Я ослепительно улыбнулась, хлопая глазами.
— Мало того, что вы упрямы, так у вас еще и склероз, — хмыкнул маг. — Не вспомните до обеда, завтра будете сидеть в башне и учить родословную магических семей на память. А я прогуляюсь по Орлену.
Я скривилась, представив себе варианты: на одной чаше весов была первая прогулка по здешнему городу, с его лавками, салонами, ресторанами и жителями, а на второй — десяток столь же толстых, сколь и нудных книг. В общем, перспективы откровенно не радовали, а нужная информация в голову не приходила.
Все занятие с верховой езды я усиленно вспоминала нужное, ругала свой склероз и пыталась выведать подсказки окольными путями. Аред попросту молчал, открывая рот только для команд: "Спину ровнее", "Поднимите в галоп", "Держите поводья мягче" и тому подобного... Я злилась, маг развлекался.
За завтраком молчала уже я, но занимали меня не вопросы, а творожная запеканка с изюмом, политая сверху вареньем. За то, что я все еще влезаю в любимые джинсы, следовало благодарить исключительно тренировки. Если бы не изматывающие пробежки, лошадь и прочие издевательства, я давно превратилась бы в шарик, потому что устоять перед добавкой было невозможно. Как и перед десертом, представляющим собой горку песочного печения, каждое со своим вкусом. Мне попались малина, шоколад, мята, какое-то зеленое варенье, орехи, цукаты и заспиртованная вишня. На ней я сдалась и признала себе, что еще кусочек — и я лопну.
Я сложила салфетку, вежливо поблагодарила мага за компанию и уползла в библиотеку, чувствуя себя объевшимся слоником, который из упрямства тащит в хоботе последний кусочек.
Я покосилась на зажатое в руке печенье, поставила его на стол и уселась за длинную, нудную, сложную и совершенно бесполезную монографию какого-то А. Прокариуса "Способы управления силой и их развитие". Суть первых четырех глав можно было уместить еще в прологе, а последующих шести — в первой главе. Читать это с полным желудком и слипающимися глазами было совершенно невозможно, так что я свернулась на диване, подложила под голову подушку и начала вспоминать, что за задание мне вчера дали.
Еще вчера вечером я была исключительно зла на Ареда из-за его поведения, ночью спала в библиотеке, потом гуляла по балкону, а в шесть утра уже проснулась. Где-то между библиотекой и шестью утра мне что-то задали, но что именно я не помнила.
Подумав логически, я вспомнила, что ела три предыдущее дня, семь магических формул (две из которых я затруднялась расшифровать), забытый текст песни, имя главного героя недавно прочитанной пьесы и еще немного ненужных сведений.
Черт, почему у меня отличная память на текст и всякую чепуху, а вспомнить нужное я не могу? Попросить, что ли, мага выдавать задания письменно? Сомневаюсь, что он согласиться, но вдруг?
Если мыслить логически, то я пришла в библиотеку, уснула, проснулась, пошла в спальню Ареда, попыталась его разговорить, ушла на балкон, поговорила с магом и уснула. И когда он мне что-то задал?
Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, но вместо этого уснула и проснулась уже к обеду. Вредный Архимаг въедливо расспросил меня обо всем выученном за неделю, посоветовал больше налегать на энциклопедии и справочники и выгнал на тренировку.
Обед как раз успел уютно устроиться в животе, поэтому я вынужденно сделала разминку и взялась за меч, предчувствуя очередной позор. Признаться, лучше всего у меня получалось метать кинжалы, поскольку они были мелкими, не натирали мне руки и не пытались из них вырваться, как их длинный собрат.
Мои отношения с мечом складывались тяжело и друг к другу мы питали исключительно отрицательные чувства. Подозреваю, что если бы моё оружие умело говорить, первым делом оно попросило бы другую хозяйку.
За прошедшее время я с трудом научилась парировать простые удары (если били вполсилы), вставать в стойки и более-менее точно тыкать мечом в манекен. Если последний оживал и начинал уклоняться, мои успехи стремились к нулю.
Нет, я не была такой уж неуклюжей, слабой и бездарной... я просто была катастрофически неподготовленной. Во время боя следовало одновременно следить за своим телом, правильно ставить ноги и держать равновесие, махать мечом и не давать инерции работать против себя, уклоняться от ударов и парировать их, а так же следить за противником, которого могли выдать малейшие жесты. Не знаю, чем таким я себя выдавала, но Аред всегда мог предсказать мои атаки раньше меня, чем с удовольствием пользовался. Оставалось надеяться, что упыри не столь наблюдательны, а драться с людьми мне в ближайшие годы не доведется.
— Достаточно на сегодня! — приказал маг, опустив меч. Я поднялась с пола и он добавил, стремясь меня подбодрить: — У вас неплохой прогресс.
— От нуля считаете? — фыркнула я, наклоняясь и поднимая меч.
— От минус ста, — рассмеялся маг. — Если и дальше будете усердно заниматься, лет через десять сможете стать хорошим мечником.
— Ага, как для человеческой армии, да? — не купилась я.
— Как для её новобранцев, — усмехнулся Аред и кивком предложил мне побегать с манекеном.
Вредная кукла была начисто лишена совести, поэтому вести себя с ней надо было не просто осторожно, а сверхосторожно. Как с гранатой без чеки.
Теоретически, кукла имитировала обычного разбойника, но под настроение мага могла и кинжалами махать, и по стенам бегать, и из карманного арбалета пальнуть. Сегодня меня долго пытались придушить, я так же долго отбивалась, попутно узнав много нового о захватах, болевых точках и подлых приемах. Хотя, учитывая уровень моей подготовки, для меня любой прием был подлым.
