Одиннадцатый император

— А как же они тогда выращивают рис? — Рум Лингау недоверчиво нахмурился. — Ты же сам мне много раз рассказывал, что для выращивания риса требуется много рук, особенно в сезон посадки. Для чего, собственно, тассунарские крестьяне объединены в пятидворки.

— Это так, ваше величество, — Саян машинально поклонился. — Только в Стирии главными сельскохозяйственными культурами являются пшеница и кукуруза. Они не требуют большого количества рабочих рук, особенно в сезон посадки. Отдельная семья в пять-шесть человек вполне способна управиться со своими полями самостоятельно.

На лице принца всё равно застыло недоверие. В Тассунаре крестьяне испокон веков работали и работают до сих пор сообща. Пятидворка, объединение пяти отдельных домов или семей, — самая маленькая административная единица островной империи.

— Кроме того, ваше величество, для обработки земли стирийские фермеры много и охотно используют коней, а так же различные механические приспособления. Например, у них есть так называемая конная косилка. Это специальная повозка, которую тянут двое коней. Специальные ножи срезают зрелые стебли травы. Другая повозка с механическими граблями собирает срезанную траву в большие круглые копны. Таким образом, всего два стирийских фермера, две повозки и четыре добрых коня могут заменить сразу несколько десятков крестьян с обычными косами и граблями.

— А почему тогда у нас не используют подобные косилки?

Закономерный и вполне ожидаемый вопрос.

— Ваше величество, в Стирии другой климат, более холодный и сухой. По этой причине стирийские фермеры предпочитают выращивать пшеницу или кукурузу. У нас в Тассунаре климат жаркий и влажный. Те же пшеница или кукуруза если и будут расти, то очень плохо. В наших условиях рис — самая урожайная сельскохозяйственная культура. Как вы знаете, крестьяне отдают своим повелителям от половины, до двух третей урожая. Оставшейся части им вполне хватает на пропитание. А те же стирийские фермеры большую часть урожая съедают сами. Рис лучше пшеницы и кукурузы, но для его выращивания требуется много трудолюбивых рук.

Раздались тихие шаги, полог из плотной ткани отошёл в сторону. Внутри большой походной палатки появился Тион, личный слуга Рума Лингау.

— Прошу прошения, ваше величество, — Тион низко поклонился, — время ваших умственных занятий окончено.

Памятная прививка от оспы, которую сделал марнейский доктор Девиго четыре года тому назад, на самом Саяне не отразилась никак. Благо сам Великий Создатель наградил его крепким иммунитетом. За очень долгую жизнь на Миреме Саяну довелось пережить большое количество всяких эпидемий и буквально считанное количество раз заболеть чумой, тифом или той же оспой.

Принц Рум Лингау благополучно перенёс лёгкую форму оспы. На его теле появилось лишь с десяток небольших оспин, но и они благополучно прошли через пару недель и не оставили после себя никаких рубцов. А вот слуге Тиону не повезло.

Пусть и не часто, но бывает, что прививка провоцирует тяжёлую форму оспы. Буквально через неделю Тион слёг с большой температурой, сильной жаждой и головной болью. Его тело покрылось обильной сыпью. Но Великий Создатель обратил внимание на творение своё. Неделю Тион пролежал в бреду и лихорадке, однако остался в живых, а ещё через пару недель окончательно выздоровел. Только оспа всё же оставила на нем свои отметки, Тион стал рябым. Многочисленные рубцы "украсили" его лицо и тело.

— Совершенно верно, ваше величество, — Саян глянул через распахнутый полог на улицу. — В следующий раз я продолжу рассказ о стирийских фермерах. Обещаю, вы узнаете много необычных подробностей. А сейчас вас ждёт уважаемый Виант Шминт.

— Тоже верно, — Рум Лингау легко поднялся на ноги, правая рука принца подхватила с татами катану. — Не помешает как следует размяться.

— Успехов вам, ваше величество, — Саян низко поклонился. — Пусть сегодня ваша катана всё же оставит на теле уважаемого Вианта Шминта хотя бы один шрам.

С гордо поднятой головой принц первым вышел из подходного шатра, Тион выскользнул следом. На краю лагеря буквально в первый же день была организована тренировочная площадка. Виант Шминт, второй воспитатель Рума Лингау, будет обучать принца стрельбе из лука или владению нагинатой. Впрочем, Саян легко поднялся на ноги, ему тоже не помешает размяться. Например, прогуляться по лагерю.

Прогнозировать большую политику как гадать на кофейной гуще. Слишком много всяких неожиданностей, нежданных препятствий и человеческой глупости. Последнее рушит всякие предварительные расчёты верней всего. Однако насчёт военного похода Саян оказался прав. В тот же день, как армия Гирчана Итагуна поспешно отступила от столицы, император объявил военный поход на мятежного даймё. Это событие оказалось настолько неожиданным, настолько из рядя вон, что типография "Свет знаний" вновь оказалась на коне. Собан Сейшил, младший деловой партнёр, очень вовремя выпустил "черепичные листовки", которые вновь разошлись как горячие пирожки. Самодовольство согрело грудь, Саян улыбнулся, вот что значит получать новости не просто из первых рук, а из первейших. Как ни как, он узнал о походе из уст самого императора.

На следующий день Рум Лингау поклонился отцу и высказал жгучее желание отправиться на войну. От счастья престарелый император едва сдержал слёзы. Торжественный момент испортил Янсэн Лингау, который ни позже, ни раньше, а в тот же самую минуту появился в той же комнате в личных покоях отца и так же высказал жгучее желание покарать мятежника и лично отрубить ему голову. Зато, к превеликой и очень тайной радости уже самого Саяна, Ганжан Лингау, официальный наследник престола, сказался больным и никуда не поехал. Через слуг-осведомителей Саян совершенно точно выяснил, что самый старший сын Тогеша Лингау здоров как бык. Другое дело, что принцу совсем-совсем не захотелось покидать такой уютный, такой прохладный и приятный дворец со всеми удобствами и полным штатом раболепных слуг.

Левая рука сдвинула в сторону полог походного шатра. В глаза тут же ударил яркий свет Геполы, а в нос шибанул запах дыма и варёного риса. Осада родового замка даймё Гирчана Итагуна продолжается третий день. Саян аккуратно задвинул за собой проход в шатёр. А вот возможность прогуляться по большому лагерю выпала только сейчас.

Саян поднял глаза. А вот и он. На севере, на довольно высоком скалистом холме, возвышается замок Гирчана Итагуна. Стены из больших серых камней будто выросли из скалистого основания. На углах и поворотах ещё выше поднялись крепостные башни. Только, в отличие от Императорского дворца, их вершины укрыты треугольными крышами с загнутыми углами. Ярко-красная черепица уложена плотными рядами. В глубине, над кромками стен, выглядывают крыши внутренних построек. Где-то среди них затесались личные покои даймё Гирчана Итагуна.

Со стороны замок выглядит очень грозно и внушительно. Только, только, Саян торопливо огляделся по сторонам, Гирчану Итагуну крупно повезло, что его далёкие предки построили семейную твердыню достаточно далеко от берега Нюпрунского залива. Десятикилограммовые ядра фатрийцев просто не долетели до его стен. А то, чего доброго, от родового замка вполне могли остаться груды колотых камней и пепла. Древние крепости совершенно не умеют противостоять современной тяжёлой артиллерии. Но больше всего Саяна поразил сам Нюпрун.

Жестоко покарать аборигенов — очень даже в духе фатрийцев. Нюпрун, административный центр домена Яхван, был уничтожен практически полностью. Что не сумели разломать чугунные ядра, то добил огонь. Но фатрийцы жестоко просчитались. Они совершенно не учли, а то и вовсе не знали, феноменальную живучесть тассунарцев.

Землетрясения, цунами и ураганы испокон веков трясли и трясут Тассунарские острова. Часто от городов и деревень не остается ничего, но они очень быстро отстраиваются вновь. Тот же Нюпрун обратился в пепел, погибли десятки тысяч людей, но сам город, его дух, уцелел.

Едва стихла паника и догорели последние развалины, как администрация города вновь взяла власть в свои руки. Погребения удостоились только наиболее богатые горожане, родственникам которых хватило денег оплатить достойные похороны. Тела всех остальных свезли в Бескрайний океан и без разбора выбросили прямо в воду. Жестоко? Зато городские власти разом предотвратили нашествие крыс и вспышку эпидемии.

Осадный лагерь расположился на небольшой возвышенности недалеко от замка Гирчана Итагуна. Даже от походного шатра Рума Лингау отлично видно, как день и ночь продолжаются восстановительные работы. По расчищенным улицам тянутся бесконечные повозки с досками, бамбуком, кипами бумаги и прочими строительными материалами. Деревянный каркас дома префектов Нюпруна бойко прирастает новыми конструкциями. Полуголые столяры ловко прилаживают стропила будущей двухскатной крыши. Рядом чуть ли не в прямом смысле из-под земли тянутся многочисленные столбы, основы будущих домов и зданий центра города. Более бедные окраины, конечно же, отстроятся несколько позже.

И столь буйный праздник жизни разворачивается на фоне гражданской войны. К вассалам императора решили присоединиться еще восемь даймё. Замок Гирчана Итагуна обложен со всех сторон. Осадные работы всё ещё продолжаются. Огромное количество простолюдинов, ремесленников, рабочих и согнанных с округи крестьян, таскают камни, копают землю и стучат молотками. Рвы и деревянные стены не позволят самураям мятежного даймё безнаказанно совершить вылазку. Единственная дорога к воротам замка перекрыта высокой и массивной башней. Десятка два самураев с луками и мушкетами несут на её вершине караульную службу круглые сутки.

Что самое поразительное, некоторые даймё привезли с собой самые настоящие пушки. Из земляных укреплений в сторону замка выглядывают чёрные зевы орудий. Некоторые из них весьма внушительного калибра на пять, а то и на шесть килограмм. Для отсталой Тассунары этот очень и очень много. Пусть серьёзных войн островная империя не знала больше двух с половиной сотен лет, однако воевать самураи не разучились.

Но! Но! Но! Саян перевёл дух. Ещё только не хватало громогласно расхохотаться на виду у сотен надменных самураев — не поймут, юмора не оценят, а то ещё и голову отрубят. Не смотря на бурную деятельность вокруг осаждённого замка, все эти деревянные стены, рвы, пушки, луки и мушкеты не более чем грандиозные театральные декорации. Ладно, хватит об этом.

Недалеко от походного шатра принца командир сотни Весеб Руднев о чём-то беседует с рядовым самураем.

— Добрый день, уважаемый, — Саян, как и полагается простолюдину, низко поклонился.

— И вам добрый, — Весеб Руднев кивнул в ответ и тут же отвернулся.

На сотнике и его подчинённых по-военному времени одеты пластинчатые доспехи самого разного цвета. Головы украсили тяжёлые шлемы с двумя, а то и с тремя гребнями. Приспущенная маска демона с чёрными клыками повисла на груди Весеба Руднева на длинных шнурках. На левом боку, как и полагается, пара боевых мечей в чёрных ножнах. Однако из-за левого плеча Весеба Руднева выглядывает ещё более чёрный и закопчённый ствол древнего мушкета.

Единственную сотню стрелков в армии императора также отправили на войну. Больше двух недель объединённые силы добирались от Нандина до Нюпруна. У Саяна было достаточно времени, чтобы как можно ближе познакомиться с Весебом Рудневым и даже сойтись с ним. А это очень даже непросто: чем ниже у самурая ранг, тем больше он требует от простолюдинов знаков почитания и уважения. Но оно того стоило. В лагере у подножья замка мятежного даймё походный шатёр Рума Лингау Саян развернул точно по середине палаток стрелков. Вот так подчинённые Весеба Руднева и он сам стали своеобразными телохранителями Рума Лингау. Предосторожности лишними не бывают. Да и более близкое знакомство наиболее прогрессивного самурая в армии императора с наиболее прогрессивным принцем станет хорошим заделом на будущее.

Беспечная прогулка простолюдина по военному лагерю, где полно вооружённых самураев, может быть очень даже опасным занятием. Как бы не советовал "Путь торговца" быть скромнее в одежде, специально для этого похода Саян купил шёлковое кимоно насыщенного синего цвета. Дорогая одежда бросается в глаза, как слон в синей помпоне на Императорском проезде. Зато рядовые самураи лишний раз задумаются, прежде чем наезжать на праздного простолюдина в шёлковом кимоно. А вдруг он слуга или приближённый какого-нибудь высокопоставленного самурая, а то и самого даймё?

Смех смехом, но своеобразная маскировка прекрасно работает. Как и полагается простолюдину, Саян старательно кланяется всем встречным самураям. На него то и дело бросают косые взгляды, руки в латных перчатках то и дело обнимают рукоятки мечей, но ни один самурай до сих пор так и не попытался отрубить Саяну голову.

От постоянных поклонов и льстивых улыбок разболелась поясница и запылало лицо. Это ладно, Саян в очередной раз склонил голову перед молодым самураем в потёртых доспехах. Другим простолюдинам приходится едва ли не ежеминутно падать на землю ниц и задирать тощие ягодицы. Зато результат осмотра лагеря порадовал как никогда.

Восемь даймё присоединились к армии императора. Четверых из них можно смело назвать прогрессивными. Это Иншар Чирган, Ивлат Ачиан, Тефан Оншал и Айрон Гаосян. Это половина наиболее активных даймё. Причём с двумя из них, можно сказать, Саян знаком лично. Так именно даймё Иншар Чирган шесть лет тому назад помог попасть в Императорскую библиотеку во Внешнем дворце. Ну а благодаря посредничеству Саяна даймё Ивлат Ачиан сумел купить современные десятикилограммовые пушки и нанять иноземцев для обучения своих вассалов.

В грядущей схватке за власть сотни Весеба Руднева будет крайне недостаточно. Вот где пригодятся армии четырёх наиболее прогрессивных и, главное, активных даймё. А это сила, большая сила, с учётом того, что в армиях этих четырёх даймё хватает самураев с мушкетами и ружья.

— Стой! Куда прёшь?

Грубый окрик словно пнул окованной сандалией под зад. Саян замер на месте.

Ну надо же было так оплошать. Саян заморгал и затряс головой, будто только что проснулся. Господи! Душа испуганным зайцем метнулась в левую пятку. Это же страж ворот. В каких-то пяти метрах самурай в чёрных пластинчатых доспехах грозно хмурит брови. Рука в латной перчатке уже опустилась на рукоятку тати, длинного боевого меча.

Когда мысли улетели в заоблачные дали, то ноги сами нашли хорошо утоптанную дорогу и понесли по ней тело. Только, вот, дорога эта привела к выходу из лагеря, к воротам деревянной башни. Там дальше она упирается в обитые железом ворота замка мятежного даймё. Если бы не страж возле ворот, то, чего доброго, Саян вполне мог бы "переметнуться к бунтовщику".

— Прошу прощения, витус, — Саян торопливо наклонил голову.

— Убирайся прочь! — зло бросил самурай у ворот.

— Да, да, конечно, витус, конечно, — Саян засеменил прочь.

Вот и на этот раз дорогое шёлковое кимоно насыщенного синего цвета спасло ему жизнь. Саян бросил взгляд через плечо. Самурай возле ворот был бы совсем не прочь проверить остроту своего клинка на живом теле, а то скучно ему. За три дня не было ни одной попытки взять замок мятежного даймё штурмом. Да и не будет. Положа руку на сердце, охранять лагерь совершенно не нужно. Осаждённые сами в атаку не полезут. Точно не полезут.