Когда смерть разлучит нас...

Иногда профессор словно выпадал из реальности: его веки устало закрывались, повесть обрывалась, наступала тишина. В эти опасные моменты в аудиторию без предупреждения проникало сокрушительное воспоминание.

Мистер Эохайд сказал "люблю" и поцеловал с такой нежной требовательностью, о существовании которой в этом грешном мире Кэри не знала до того самого момента. И на одно мгновение она поверила ему: его слова и прикосновения заставили ее почувствовать себя долгожданной, любимой... святыней, на самом деле.

И потому теперь Каролайн так себя терзала. Ведь первым порывом ее было не праведное возмущение, а мысль "я не умею". Вот что она хотела ответить ему! Она не умеет любить такого как он. Она не знает, как это, быть любимой таким мужчиной, нравиться кому-то вроде него. Что нужно делать для этого? Как себя вести? Ведь он был особенным, следовательно и отношение к нему должно быть таким же...

Дура! За какую-то одну секунду в своих фантазиях она уже успела дожить с ним до счастливой старости в домике на берегу океана. Забыв, напрочь забыв, что у него уже! Есть! Жена!

Ругая, убеждая, утешая себя, Кэри украдкой терла губы тыльной стороной ладони, словно прикосновение мужчины, как чувственное клеймо, лишающее воли, еще не исчезло. Никогда не исчезнет. Останется навечно и в сотнях поцелуев, которые (как надеялась Кэри) ее еще ждут, она будет искать именно его поцелуй. Боже, Каролайн знала, что перевод к другому профессору не поможет. Не поможет даже выезд из города, страны, планеты: от себя не убежишь.

Однако, когда Каролайн вышла из аудитории после окончания лекции, выяснилось, что сбежать ей не удастся не только от себя.

— Мисс Атолл.

Эохайд стоял возле двери, словно ждал ее. Почему смотря на этого мужчину создается впечатление, что он ждет ее постоянно?

— Сэр. — Ответила она вместив в три буквы весь холод, который вообще могла собрать в своей душе.

Десятки глаз провожали их, когда Кэри стремительно пошла по коридору, а профессор Эохайд последовал за ней.

— Зачем ты так со мной поступаешь? — Прошипел профессор за ее спиной, заставляя испуганно прикусить губу. — Столько раз предпочитала меня черти кому...

— Что?! — Резко обернулась она, но стоило их взглядам встретиться, как ей пришлось отступить. — Да как вы... это вообще-то мои слова! Слова про то, зачем вы так поступаете!

— Зачем? Ну разве я в прошлый раз не объяснил тебе? — Кэри не могла понять, как этот человек может так резко переходить с холода на жар. Ведь ей все это время казалось, что он смотрит на нее свысока, дистанцируется, даже презирает. А теперь..? — Рассказать еще раз? Показать?

Оглядев наблюдавших за их приватным разговором студентов, Кэри вновь побежала по коридору. Сумасшедший мужчина не отставал. И когда ему надоела эта бессмысленная гонка и когда свидетелей в коридоре поубавилось, он решил устроить им тет-а-тет, втянув Каролайн в первую попавшуюся аудиторию. А та, словно подстроившись под желание мистера Эохайда, была отперта и пустынна.

Отбежав от него за первую парту, Кэри нахмуренно следила за тем, чтобы мужчина так и оставался стоять и двери. И ни в коем, мать его, случае не приближался.

— Когда ты так смотришь... — Напряженно проговорил он, оглядывая ее. — Доказать тебе, что меня бояться не стоит, превращается в необходимость.

Она хотела сказать "отлично, так и сделайте", но внезапно поняла, о доказательствах какого рода идет речь.

— Не... не подходите...

— Мое желание так отвратительно?

Ох, черт! Когда он прямо заявляет о том, что хочет ее, тело отвечает на этот призыв томительным пением. Так что нет, не отвратительно — намного хуже.

— Вы не имеет права говорить мне такое! У вас же есть жена! Неужели вы всем своим студенткам предлагаете... — секс — ...такие отношения?

— Какие отношения? — Его глаза прищурились с жестокой насмешливостью. — Что по-твоему я тебе предлагаю?

Как же трудно произнести это элементарное слово в его присутствии! Обращаясь к нему. Предполагая в этом слове очень близкий контакт его и ее.

— Вы что... издеваетесь?

— Отнюдь. Хочу узнать, как ты расцениваешь мои слова.

— Как расцениваю?! Как измену вашей жене, вот как! Не понятно? Как перепих! Как... совокупление! Трах! Как там еще это называется у тех, кто перестал предавать всякое значение любви? — Запальчиво вскричала Кэри, позабыв о всех тех студентах в коридоре, которые могли стать случайными свидетелями этого разговора. — Как это называется у вам подобных?

Он помрачнел. Было бы лучше, если бы он унижающе расхохотался ее наивности и неопытности, но мистер Эохайд почему-то стал невероятно серьезным.

— У мне подобных. — С расстановкой произнес он через долгие секунды. — Не думаю, что эта планета носит еще кого-то подобного. — Ох, ну еще бы. — Но если бы такой же жалкий, несчастный ублюдок отыскался, то он сказал бы тебе, что у нам подобных это называется иначе. И что люди этого слова даже не знают. Не придумали. Ведь они и их любовь — весьма скоропортящаяся вещица. Которую они не пронесли через века. Которая не была закалена в огне мучительного ожидания. Которую не разлука делала крепче, сильнее, одержимее, а пустые, высокопарные признания. И то, что я испытываю... да, ты права, это нельзя назвать любовью... это куда более неистовое, мучительное, жадное чувство, которое требует у меня оказаться в тебе прямо сейчас. Потому что, кажется, я и так ждал чертовски долго. И что, скажи, мешает мне наконец-то взять тебя? Насытиться тобой. Найти в твоем теле, в твоих объятьях, в твоих стонах потерянный некогда Рай. Ведь мне кажется, я ждал твоего "да" достаточно, чтобы уже утратить всякую надежду на согласие. Так может мне и не стоит ждать его больше?

Вопреки тому, какое сильное впечатление на Кэри оказали его слова, прозвучали они тихо и так невероятно спокойно. Это не было страстным признанием. Скорее исповедью преступника за секунду до казни. Когда тому уже нечего терять.

И когда Эохайд двинулся в ее сторону, угрожающе, медленно наступая, Кэри подумала над тем, что ее побег будет ошибкой, глупой провокацией. Он именно этого и добивается — чтобы она сорвалась с места, бросилась к двери, из последних сил, со всех ног. И он насладился бы короткой погоней и логическим завершением оной. Потому, споря с инстинктом, Каролайн стояла на месте, напряженно следя за приближением мужчины.

Эохайд остановился напротив спасительной парты, касаясь бедрами края столешницы.

— Скажи мне, чего я жду?

С языка рвались безумные остроты, которые стоило озвучить, чтобы уже через секунду он исполнил свои угрозы. Чего он ждет? Жену? Разнообразия? Звонка в 911? И все же наперекор страху и злости все внутри ныло: "меня".

Он наклонился. Так близко. Его взгляд скользнул на ее губы, давая представление о природе мыслей этого мужчины в данный момент.

— Не бойся, Айрис. Не бойся. — Его красивый, чувственный рот искривила ироничная ухмылка. — Это мое призвание — ждать. И я буду ждать. Сколько нужно. — Глаза Кэри распахнулись. Она почувствовала, как он берет ее руку, чтобы через секунду вложить в ладонь какую-то мелкую, едва ощутимую вещицу. Наклонившись к уху девушку, Эохайд прошептал: — Убегай.

И тут ее не надо было просить дважды. Оказавшись за пределами аудитории, дыша так, словно все это время находилась в чаду, Кэри разжала руку. В центре ладони лежала беззащитная, ранее оторванная голубоватая пуговица.

* * *

Сославшись на болезнь, Каролайн не появлялась в университете всю неделю. На деле же она просто скрывалась от мужчины, который узурпировал все ее мысли и чувства. Почему даже просиживая часами в библиотеке, гуляя, посещая достопримечательности и даже проклятые торговые центры, она все равно думает только о нем? Почему, к примеру, не о его жене?

Но, странное дело, Миранда совершенно замолчала, а в университете неделю назад поговаривали, что она укатила на Багамы. Одна. Очевидно желая отдохнуть в своем фривольном стиле. Черт! с каких пор дела их семьи касаются ее?

Осознание того, что мистер Эохайд находится в пределах этого города, брошенный своей супружницей, возможно, беспросветно одинокий в эту самую секунду, вносило в ее мысли сумятицу. Даже посильнее той, которую породил вчерашний звонок от мамы.

Миссис Атолл как и обычно начала с расспросов о ее делах и успехах в учебе. И получив заверение в том, что все — лучше не бывает, поведала новость, которая чертовски напугала. Которая заставила Кэри растеряться и долго-долго молчать.

— Зачем ты рассказываешь мне об этом? — Прошептала она в итоге обессиленным голосом.

— Как зачем? Вы же какое-то время встречались. Я думала, здоровье Джея не безразлично тебе. Бедный мальчик, это нападение... его родители с ума сходят. Он в коме вот уже неделю.

— Ясно. Жаль. — Хрипло кинула Кэри, после чего в срочном порядке распрощалась с матерью.

И сев на скамейку, долго думала над тем, почему возмездие настигло Джея только сейчас? И что важнее, чем он заслужил это состояние средней степени тяжести? Не по-библейски было радоваться боли ближнего своего, однако некогда Джею было исключительно приятно слышать ее протестующие крики и мольбы остановиться.

Ее и без того дерганый вечер был окончательно превращен в "препаршивый". И когда Кэри ехала домой, ей, правда, казалось, что хуже быть не может.

Поднявшись по лестнице, дойдя до знакомой двери, Каролайн нащупала в кармане ключи. Которые ей, как выяснилось через минуту, не понадобились — дверь была отперта. Кэри переступила порог полная возмущенного предчувствия — "опять?!", но так жестоко ошиблась.

Мягкий звук удара, хриплый вскрик, кашель заставили ее вздрогнуть и выронить ключи. Сердце пропустило пару ударов.

— Я... я все верну. Клянусь!

— Конечно, вернешь, паскуда! — Пробасил чей-то густой голос, который перекрыл новый вой боли. — Попробуй не вернуть, сука! Мы тебя на ленточки...

— Я вызвала полицию! — Бросилась в комнату Чейза Каролин, застыв в дверях. Побледневшая. Напуганная. Тяжело дышащая. — И они будут здесь через минуту.

Два бугая повернулись к ней, ощупывая хищными взглядами, которые редко встретишь у людей. Черные дорогие костюмы, золотые крупные кольца, жестокие, отталкивающие выражения лиц этих мужчин говорили о том, что у ее брата, валяющегося сейчас на полу, большие проблемы. Огромная зловонная куча проблем.

— Черт тебя дери...

— Уходим.

— Ты все уяснил? — Один из них пнул Чейза на прощание еще разок. — Если послезавтра денег не будет, мы вернемся. И не дадим знать когда именно, но постараемся, чтобы дома были все.

Они прошли к выходу, как хозяева. И последний не преминул провести по щеке Кэри ладонью в недвусмысленном, отвратительном жесте.

Дверь за ними захлопнулась, сбивая с потолка побелку.

— Давай... поднимайся. — Подоспела к скулящему от боли брату Кэри, подхватывая его под руку. — Осторожнее...

Она помогла ему лечь на кровать, а сама убежала за льдом. И когда вернулась, прикладывая компресс к его опухшему лицу, Каролайн едва сдерживала себя от обвинений с разбиванием посуды.

Кто они такие?! Куда ты ввязался на этот раз?! Что же ты делаешь с нами, ублюдок! Что ты делаешь с собой!

Но Кэри молчала, смотря на своего брата жалостливо, а Чейзу хотелось спрятаться от этого взгляда.

— Ты... правда вызвала копов? — Прохрипел он, на что Каролайн покачала головой.

— Что случилось с тобой, Чейз? — Шепотом спросила она спустя минуту, убирая отросшую челку с его лба.

Он зажмурился. Так словно держался из последних сил, чтобы не показать ей ужаснейшее из зрелищ — мужские слезы. Тяжело вздохнув, он начал свой рассказ. Сначала медленно, вспоминая, объясняя, пытаясь оправдаться...

Чейз солгал. Его уже давно выкинули с работы. После первого же анализа на наркотики, который застал врасплох всех его коллег, хотя те и не были торчками. Но он не пал духом, потому что подыскать новое место было не так уж и сложно. Чейз почему-то решил, что предпочтительнее стать курьером-бегунком, чем хотя бы попытаться порвать со своим пагубным пристрастием и найти законный источник прибыли. И вот сегодня он крупно обложался: хозяин доверил ему перевезти крупную партию крэка и все бы ничего, но какие-то утырки напали на него. Их было четверо, у них у всех — пушки, а он один со своим зиг-сойером и спортивной сумкой, туго набитой наркотой.

Парни забрали добычу, самого же Чейза не тронули. И, вероятно, он решил, что судьба что-то напутала. Он же, мать его, просто обязан глупо сдохнуть именно сегодня. С этой целью он позвонил хозяину, во всем ему сознался, и вот результат.

Каролайн, сидя на краешке его кровати, тяжело дышала. Обхватив руками голову, беззащитно сжалась, замерла.

— Я что-нибудь придумаю. — Прошепелявил распухшими губами Чейз. — Честно. Я достану деньги.

О, заткнись ради бога!

— Сколько ты им должен?

Уведя глаза в сторону, брат несколько помялся, прежде чем ответить. От озвученной цифры сперло дыхание.

— Где? Где ты достанешь так много?! — Приглушенно простонала девушка.

— Я... могу взять кредит...

— Не можешь, Чейз. Тебе, безработному, никто не даст в кредит столько наличности.

— Тогда... займу...

— У кого? Возможно, у своего босса?

— Попытаюсь найти украденное... соберу парней...

— А ты не подумал, что это "ограбление" подстроил именно твой хозяин? Чтобы подставить тебя. Чтобы содрать с тебя три шкуры или в ином случае избавиться от тебя.

Чейз онемел на минуты, переходящие в часы. Они просидели в угнетающей пугающими перспективами тишине, прислушиваясь к каждому звуку, наверное, полночи.

— Бежать? — Предложил он в итоге тихо, как последний вариант, но Каролайн покачала головой.

— Нужно срочно продавать машину и квартиру. — Ответила она, вставая с кровати. — Завтра этим займемся.

— Ты с ума сошла?! — Воскликнул Чейз, порывисто отнимая разбитую голову от подушки. — Продавать?! Да я едва выплатил по ним кредит... К тому же, узнав, что мне нужно продать квартиру срочно, покупатели, если такие за день вообще отыщутся, не заплатят мне и половину ее настоящей стоимости! И что... потом? Куда дальше?

— К родителям.

— Да отец меня живьем сожрет!

— Либо он, либо твой босс.

— Тебе легко говорить!

— Не напрягайся. — Холодно бросила Кэри, уходя на кухню, за аптечкой. Через минуту она вернулась с обезболивающим и стаканом воды. — Пей и ложись спать. Постарайся заснуть.

— Смеешься, что ли? — Прохрипел Чейз, но лекарство выпил. — Черт... я знаю, какой я придурок, но я клянусь, слышишь? Я все улажу. Ты только не переживай, хорошо? Я достану...

Устало выдохнув, она развернулась, вышла из комнаты и мягко затворила дверь. Не веря ни единому слову. И еще долго, обхватив руками озябшие, дрожащие плечи, она сидела в своей комнате, в темноте. Прибегая к такому, казалось бы, заранее обреченному на неудачу способу решения проблем. К молитвам.

10 глава.

Говоря Чейзу выспаться, сама Кэри своему совету не последовала.