Враг Хозяина Штормов (Йенгангер не дышит)

Сон растаял, я открыл глаза и чуть не закричал, но мой рот тут же зажала сухая ладонь.

Глава 3. Топор валкары

Сердце стучало, как сумасшедшее. Я во все глаза смотрел на стоявшую рядом женщину. Спросонок такое увидеть — любой заорёт. Высокая, в доспехах из тускло-серого металла. Только вот толком ничего не осталось от них — ржавчина одна. Как ещё в труху не превратились? Но от взгляда на её лицо у меня по позвоночнику пробежали мурашки. Слева всё как надо: чистая кожа, аккуратные черты, но справа... Голые кости, пустая глазница — провал во тьму, а от скулы и вовсе ничего не осталось.

Она усмехнулась. Жутко — сочные пухлые губы резко переходили в оголённые зубы. Будто кто-то взял и сорвал плоть, как ненужную маску.

— Не смотри на меня так, Посредник. Зла тебе не причиню. Но как мёртвая призову твою власть.

Я почувствовал, что не могу пошевелиться: и смотреть страшно, и глаз отвести нельзя.

— Давно иду по твоему следу, но только тут догнала.

Она вскинула руку, я увидел обрубленную кисть и поёжился. Но через миг забрезжил свет догадки: доспехи, раны... Валкара?

— Я — Урд, последняя из браннхальдских воительниц, — произнесла она. — Хоть давно покинула мир живых, поклялась оберегать эти места от Повелителей Холода. Но ты... — валкара умолкла.

Я быстро глянул на Югле, однако та преспокойно спала, свернувшись клубочком и накрывшись плащом.

— Она меня не слышит и не видит. Но ты — другое дело. Ты их прогнал отсюда.

— Что тебе нужно?

Сделав глубокий вдох, я сумел сесть на лавке. Так лучше. Да и вид валкары не так уже страшил.

— Идём, я покажу.

Урд развернулась и направилась к выходу. Её спину скрывал плащ, только смотрелось так, будто у женщины был горб. Или, может быть, сложенные крылья?

Встав с лавки, я ещё раз бросил взгляд на спавшую посланницу лаайге. Валкара уже вышла из дома.

— Югле, — позвал я.

В ответ — тишина. Неожиданно над спящей появилась тень. Разобрать, кто это не вышло, но я чётко видел, а как она погрозила мне маленьким кулачком. Живой человек на моём месте испугался бы, но я улыбнулся. Так вот оно что...

Выскочив из дома, едва не врезался в мёртвую валкару. Она ухватила меня — пальцы до боли впились в плечо. Я ойкнул и отпрянул.

— Поосторожнее. Лишние дырки мне ни к чему.

— Прости, — Урд развела руками, — не хочу лежать на снегу.

— Кто с тобой так? — Я кивнул на её покалеченную руку.

Валкара стояла ко мне боком, страшной части лица не было видно. Красивая. Только что же произошло-то? И какая тварь так обошлась с ней?

— Иданнр, — льдом прозвенел её голос. — В битве. — Она обвела рукой вокруг. — Это наша земля. Мы всегда стояли на страже этого края. Но Повелители Холода пришли сюда с войском.

Она обняла себя за плечи, будто могла чувствовать мороз. Я подошёл ближе.

— Убили всех?

— Тех, что тут были — да. — Она повернулась ко мне. По коже снова пробежали мурашки, но я не отвёл взгляда. — Мои сёстры были у Гунфридра — Морского Владыки. Я сумела послать к ним вестника.

— Поэтому они так и не вернулись?

Валкара кивнула:

— Не лучшее место — дом из снега, Посредник, мёртвый край и Повелители Холода. Но теперь...

— Госпожа, госпожа! — прошелестело совсем рядом.

Урд до пояса окутала тень.

— Да, я знаю, — кивнула она. — Погоди немного.

— Время, госпожа, — в шелесте звучали жалобные нотки.

Мне оставалось только дивиться: как вышло, что валкаре служит ниссе — мёртвый домовой? Обычно, насколько я знал этот народец, ниссе покидали дома без жизни. Но здесь... Только сейчас я понял, что тень вовсе не бесформенна, а очертаниями напоминает маленького человечка.

От Урд не ускользнул мой взгляд. Валкара мягко взяла ниссе за теневую руку:

— Не удивляйся, Посредник. В этой земле до сих пор спрятано то, что нас держит. Сейчас сам всё увидишь. Идём!

Ночь выдалась тихой. Скрип снега — единственное, что нарушало её покой. Странно. И лес тоже странный: птица ночная не пролетит, ветка не отломится, зверь мимо не пробежит.

Мы шли недолго, но я почувствовал — вокруг что-то изменилось. Хоть всё так же темно, звёзды да белый покров снега.

— Вирвельвин — Властелин Ветров, — произнесла Урд, — всегда был нашим покровителем. Он помогал нам и давал силы. Только с приходом Повелителей Холода и сам потерял своё могущество.

Ниссе бесшумно скользил рядом с госпожой, по-прежнему держа её за руку.

— Уж не отправили его по ту сторону Мрака? — Я оглянулся, пытаясь запомнить дорогу.

Раздался смешок, валкара покачала головой:

— Не так просто отравить ветер туда, куда не вольно ему лететь. — Она посмотрела на меня. — Ветер в чём-то сродни тебе, Посредник. Ни дома у него, ни рода.

Появилось желание подхватить что-то тяжёлое и треснуть её по голове. Я сделал вдох. Плохо, Оларс, вспыхиваешь, как баба на базаре.

— Нет моей вины, полуликая валкара, что остался я без крова и потерял половину жизни. Но и безнаказанным не уйдет тот, кто стал причиной этому.

Мой ответ понравился Урд. Она одобрительно кивнула.

— Потому и веду тебя сюда, Посредник. Давно за тобой наблюдает мой вестник — белый ворон.

— Ворон? — это несколько озадачило.

Она вдруг рассмеялась:

— Той же породы, что и твоя посланница. Перед землями лаайге лежит край Крылатых. Оттого у нас крылья за спиной, а птицы тут вовсе не птицы.

— Но где я с ним встречался?

— Думай, Посредник, думай, — в голосе звенело лукавство. — Гонку на ледяных линормах многие видели.

Урд резко остановилась, будто врезалась во что-то невидимое. Подняла покалеченную руку и зашептала. Воздух сгустился, ночная тьма скрутилась жгутом и потекла на белый снег.

Я стоял не дыша. Магия мёртвых. Только им служит ночь, только их пальцы могут окраситься её темнотой, чтобы начертить в воздухе руны заклятья.

Валкара шептатала, тьма продолжала причудливый танец, не предназначенный для глаз живых. И хоть Урд обращалась к силам: древним и чуждым, я чувствовал, что в каждом слове звучал призыв.

— Призываю тебя. Силой и знаниями Посредника отомсти за сгубленных валкар на краю холода возле спящего Соук-Икке-Соуке! Уничтожь Хозяина Штормов, не дай душам моих сестёр послужить злу!

Я вздрогнул. Так вот в чём дело! Она знает, что Повелителей Холода нет, но жаждет смерти их союзника!

— Призываю тебя болью живых и памятью мёртвых, призываю тебя...

Голос набирал силу, нечеловеческие слова продолжали звучать, но я понимал их сердцем.

Тьма замерла, но чувствовалось напряжение, будто невидимые нити с трудом удерживали её. Урд говорила всё громче и ритмичнее, зачаровывала с каждым выдохом.

— Да не ступит никогда нога врага на мою землю, да скроет его Мрак навеки! Отец мой, Вирвельвин! — Зов валкары зазвенел над спящим лесом. Но не хрустальными колокольцами, а звоном скрещивающихся мечей. Тьма заискрилась, взметнулась ввысь, словно желая коснуться безмолвных звёзд. — Помоги, Властелин Ветров!

Тьма вспыхнула серебристым светом, мириадами звёзд рассыпалась вокруг. Я зажмурился и отвернулся. Раздался довольный смех Урд.

— Благодарю тебя, Отец мой!

Кто-то коснулся моей руки. Открыв глаза, я увидел ниссе. Он подвёл меня к своей госпоже. Валкара держала в руках боевой топор. Красив. Опасен. Явно Древняя раса мастерила. И не понять из какого металла, только смотришь на него — кажется, что переливается живым огнём.

Урд смотрела на топор, казалось, что даже забыла о моём существовании. Потом подняла голову.

— Найди мою дочь, Посредник. Передай ей родовое оружие. С его помощью валкары будут непобедимы.

Топор оказался в моих руках. Кожу тут же обожгло, миг — кровь по венам побежала быстрее. Будто и впрямь божественная сила заключалась в нём.

— Чем сможешь рассчитаться с Посредником, валкара Урд? — спросил я. Нет, отказывать не собирался, но и бесплатно служить тоже.

— Когда найдёшь присягнувших к Гунфридру дев, — в одно мгновение левая часть лица начала ссыхаться и рассыпаться прямо на глазах. — Отдай им топор Властелина ветров. Они спросят, как отблагодарить тебя. Тогда не молчи, Посредник. Требуй, чтобы войско валкар последовало за тобой на Острова-Призраки.

Я сжал рукоять крепче. На такую помощь я даже во сне не мог рассчитывать. Сами валкары!

— Впрочем, они с радостью последуют за тобой, чтобы впиться в глотку Хозяина Штормов. Но не медли. Помни, время — не ждёт.

Урд превратилась в туман, рассыпалась стальной пылью, что тут же подхватил ветер и унёс в лес.

Я вздохнул. Странно, холода толком не чувствую. Как бы не замёрзнуть вовсе... Опасность в том, что я могу это даже не заметить.

Кто-то дотронулся до моей ноги.

— Посредник, — прозвучал тоненький голосок.

Я опустил взгляд и встретился с большими грустными глазами ниссе. Сердце почему-то сжалось. Его госпожа ушла. А что делать домовому без неё да в доме из снега?

Повинуясь неясному порыву, я присел на корточки, чтобы не смотреть сверху вниз. Теневые пальцы пробежались по древку топора, погладили лезвие, будто руку любимой госпожи.

— Не надо, чтоб видели его чужие глаза. Нехорошо это, — прошептал он.

Топор тут же окутало бархатной тьмой. И хоть тяжесть оружия валкары никуда не исчезла, глаза видели пустые ладони.

— А как же ты? Пустой дом сторожить?

— Нет больше дома.

Ниссе не вздыхал, но в теневых глазах было столько боли и печали, что становилось холоднее, чем от ночного мороза.

— Пошли, я тебя выведу, — произнес он.

Я встал, по-прежнему сжимая невидимый топор.

— Почему нет дома?

— Он из снега. — Маленький человечек повернулся и зашагал по тропинке. — Заклятье Иданнра удерживало мою госпожу и её дом. Но теперь... — Ниссе пожал плечами.

Я следовал за ним, лес начинал просыпаться, хоть до рассвета ещё было далеко.

— Но почему ты не ушёл с ней?

— Урд была повелительницей здешних валкар. А у повелительниц хранитель очага — вечен.

— Но очага же нет...

— Безобразие! — Вдруг раздался возмущённый голос Югле. — Ещё этого не хватало!

Я встрепенулся. Утбурд меня забери за рассеянность, мы же пришли!

Нахохлившаяся и насупившаяся девушка-сова стояла возле Аяна и продолжала ругаться. Заметив меня, она замолкла, а потом разразилась новой тирадой:

— Где ты был? Дом развалился! Тебя нет! Сказать нельзя было? Один конь, но и он ведёт себя приличнее!

Дома и впрямь не было — лишь снежный сугроб в два раза выше меня.

Ниссе посмотрел на Югле:

— Тихо.

Она оторопела, но вдруг нахмурилась.

— Оларс, что случилось?

— Я расскажу. В дороге.

Она ещё раз кинула косой взгляд на домового, но кивнула. А потом и вовсе обернулась совой и, взмахнув крыльями, поднялась вверх.

Я подошёл к Аяну и погладил его по шее. Конь одобрительно фыркнул. Я потрепал его по холке и, уже оказавшись в седле, обернулся.

Ниссе стоял не шевелясь и молча смотрел на снежные руины. Потом, будто почувствовав мой взгляд, повернул голову. Время исчезло. Домовой без дома смотрел на зависшего между жизнью и смертью йенгангера. Чуть сжав бока Аяна коленями, я подъехал к ниссе и, не говоря ни слова, протянул ему руку. В теневых глазах мелькнуло удивление, а потом вдруг зажглись надежда и радость. Сухая узкая ладошка легла на мою, и в тот же миг домовой оказался у меня за спиной.

Пришпорив коня, я понёсся вслед за Югле.

Нас ждала Мяран.

Глава 4. Мяран

Народ лаайге хоть и не сторонился чужих земель, но свои покидать не любил. Мы с Югле приехали к ночи в огромную деревню на берегу замёрзшей реки. Несмотря на поздний час то и дело слышались голоса женщин, откидывались шкуры, и из веж выходили статные хозяйки. Их мужья заводили оленей в загоны, а любопытные детские мордашки выглядывали из окон туп. В тупах — домах из дерева — жили лаайге побогаче, в вежах — шатрах из шкур, натянутых на деревянные шесты — победнее. Только, как объясняла мне бабушка, богатство для лаайге — не та мера, с которой будут считаться. Чтобы заслужить уважение — одним золотом, большим стадом оленей да богатой тупой не отделаешься.

Едва показались дома лаайге, Югле обернулась человеком и явно не собиралась больше быть совой. Может, это и не слишком хорошо по отношению к моей помощнице, но птицей она мне казалась более, кхм, привлекательной.

Вульсе — теневой ниссе — шагал рядом со мной, не задавая лишних вопросов. Мы провели в пути всего день, но он уже успел показать свои расторопность и сообразительность. Казалось, он заранее знает, что мне потребуется в следующую минуту: от куска лепёшки до остановки, чтобы передохнуть. И вроде домовой не должен такого делать, да только нет сейчас дома, вот и приходилось следить за новым хозяином. А в том, что я стал господином для маленького ниссе, сомневаться не приходилось. Другой вопрос, что я не знал: появится ли собственный дом и стоит ли домовёнку оставаться у меня на службе.

Югле тем временем здоровалась с людьми. На меня кидали заинтересованные взгляды, но лишних вопросов не задавали.

— Куда мы идём?

— Догадайся.

Аян фыркнул. Кажется, девушка-сова так же не нравилась ему, как и мне. Ну, ладно. Уточню: не совсем нравилась.

— К Мяран?

Югле кивнула и махнула рукой, закутанной в плащ:

— Вон видишь, вежа стоит вдалеке? Вот туда и идём.

Моему удивлению не было предела: чтобы всевидица, о которой говорит весь север, жила в простой веже? Быть того не может!

Югле тихо рассмеялась, заметив моё недоумение.

— Не переживай, Посредник. Ты скоро и не такое увидишь.

— А какое? — неожиданно подал голос Вульсе.

Она глянула на него, миг — на губах девушки появилась добрая и мягкая улыбка. К ниссе она явно относилась лучше, чем ко мне. Не то, чтобы это было сильно неприятно, но маленькой иголочкой всё же кололо. Потому что неясно — за что.

Больше я не задавал вопросов. Югле и Вульсе говорили, но как-то и прислушиваться не хотелось. Мне бы побыстрее поговорить со всевидицей и назад. Нечего гостить у лаайге. Да и топор валкары за спиной напоминал о новых заботах.

Вблизи вежа Мяран уже не казалась такой хилой и бедной, как остальные. Но и до ладно срубленной тупы не дотягивала. Югле едва подошла к веже, как полог откинула чья-то рука.

— Заходите, гости дорогие.

От этого голоса пробежали мурашки. Тихий, еле различимый, и в то же время глубокий, будто падаешь в бездонное озеро Лёстуннгсин, что лежит в сердце самого Мрака. В нём слышался скрип снега, глухие удары в бубен и протяжная песня лаайге.

Югле поманила меня за собой. Мгновение я стоял в нерешительности, будто понимая, что нечего делать простому человеку в обители всевидицы. Тряхнув головой, быстро шагнул за девушкой-совой. Хватит думать о глупостях.

Стоило очутиться внутри, как меня окутал жар очага, в ноздри ударил незнакомый запах: острый, свежий и пряный. От него тут же закружилась голова. Следом за мной в вежу бесшумно скользнул Вульсе. Возле очага стояла невысокая женщина в тёмно-синем платье. Свет падал так, что толком невозможно было её разглядеть.