— Представляю.
— Я ничего не хочу сказать — Кирилл очень умный мальчик, с ним легко и приятно работать. По правде сказать, все бы дети себя так вели. Но вы поймите, от меня ничего не зависит.
— Нет, я все понимаю. Я...оплачу. У меня зарплата будет через неделю, и я...
Любовь Антоновна нахмурилась и нерешительно прикусила губу, избегая смотреть Кате в глаза. Девушка сразу поняла, дело — дрянь.
— Дело в том, что вам нужно погасить задолжность в ближайшие пару дней, в противном случае вам с Кириллом придется найти другой центр. Извините.
— Да нет, не извиняйте, — Катя растерянно потерла висок и оглянулась на спокойного, ни о чем не подозревающего Кирилла, который с явным интересом рассматривал рисунки остальных детей, крепко прижав к груди свой. — Я все понимаю. Давайте так, я завтра найду деньги и вечером привезу, договорились?
Воспитательница широко улыбнулась и кивнула.
— Замечательно. Я тогда буду ждать вас завтра. Вы как раз за Кириллом придете и рассчитаетесь в бухгалтерии. Вы только постарайтесь не опаздывать, хорошо?
— Да, конечно, — Катя встала и рукой поманила племянника к себе. — До свидания.
— До свидания, Любовь Антоновна, — послушно повторил Кирилл и потащил ее к выходу.
Женщина еще раз улыбнулась вежливой учтивой улыбкой и прикрыла за ними дверь, когда они вышли.
— Ну что? — пытливо поинтересовался племянник, но в то же время в голосе явственно слышалось опасение. — Мы за диском идем?
— Идем.
— И за раскраской?
— А не слишком ты разошелся?
Он обиженно выпятил губу.
— Ну Ка-а-ть.
— Посмотрим.
Киря сразу рот в довольной улыбке растянул и бодро потопал к остановке, всячески норовя наступить в лужу. Одно слово — мальчишка.
— Ты как себя чувствовал сегодня? — спросила девушка, когда они дома удобно развалились на диване и смотрели мультик про двух непонятных чудовищ. Кирилл — с интересом, она — изредка косясь одним глазом на экран. — Нормально?
— Ага.
— А ел что?
— Кашу.
— Какую?
— Рисовую, — племянник, не отвлекаясь, заворожено смотрел на любимых героев. — И компот.
Катя прикоснулась к вихрастой взъерошенной макушке, перебирая светлые пряди, и притянула Кирилла к себе, заставляя облокотиться на ее плечо. Мальчик уютно и тепло под боком устроился и даже ногу закинул.
— Это за весь день?
— Сегодня еще молоко давали и зефир. Но я не ел. Мне же нельзя, — поспешно добавил он, чуть привстав с ее плеча, и постарался поглядеть в глаза. — Я Ольке отдал. Она всегда все ест.
Девушка отвела глаза, как, впрочем, и всегда при таких разговорах. Киря уже привык к своей диете, но периодически она замечала, с какой жадностью он смотрит на какие-то сладости, вкусности, которые ему нельзя.
— Ну и пусть. Хочешь, я на выходных что-нибудь приготовлю вкусное?
— Хочу, — голубые глазки с предвкушением загорелись. — А что?
— Мы что-нибудь придумаем.
— А ты дома будешь?
— Ну да, наверное.
— Ка-а-ть.
— Что опять? — застонала Катя, демонстративно пытаясь отползти от племянника. Тот с восторгом принял ее игру, благополучно забыв про мультик, и накинулся на ее с веселым смехом, стараясь ухватить и не отпустить.
— Давай в кино?
Девушка умоляюще застонала.
— Ки-и-рь.
— Ну пожалуйста. Все наши уже сходили. И я хочу.
— Вымогатель, — без особого возмущения буркнула Катя, неожиданно поднимая Кирилла вверх и тут же заставляя ровно сесть. — Посмотрю, как вести себя будешь.
Кирю ее условие не обрадовало и заставило задуматься. Сегодня ребенок без всяких капризов отправился спать, причем ни разу не возмутившись тем, что еще рано. Обычно у них это на полчаса растягивается. Пока уговоришь его, пока угомонится...Видно, всерьез принял ее условие насчет кино. Про неприятную встречу с Наташкиным начальником было благополучно позабыто. В ее жизни много других проблем и обязательств, чтобы еще о всяких непонятных хамах думать.
И каково же было ее удивление, когда вечером следующего дня к ней подошел тот самый злополучный Михаил, разрушивший все ее планы, да еще и так лениво и небрежно. Катя, с нетерпением ожидавшая автобус, который шел до самого развивающего центра, вначале оторопела и целую минуту не знала, что вообще говорить. И стоит ли вообще что-то произносить.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался мужчина, приветливо ей улыбнувшись.
Это такой поразительный контраст с его вчерашним поведением был, что Катя...обомлела. И растерянно пробормотала:
— Здрасьте.
Сегодня у нее и так сложный день выдался. Работа, тяжелый разговор со старой однокурсницей, которая после получаса вынужденно беседы все-таки согласилась занять ей немаленькую сумму, постоянные звонки из центра, с целью узнать, приедет ли она сегодня, чтобы уплатить двухмесячный долг. И то, заведующая несколько раз подчеркнула тот факт, что Катя им задолжала не за один месяц, а за целых два! Мол, видите, какие мы добрые и понятливые, раз для вас, как для хорошего и безотказного родителя, идем на такие уступки. Других бы давно уже исключили, не слушая никаких оправданий. Цените, мол, Катерина Павловна, оказанную вам честь.
К концу разговора Катя еле сдерживалась, чтобы не высказать заведующей все, что думает о ее "оказанной чести" и о ней самой в частности. Единственное, что сдерживало девушку от справедливого взрыва — мысль о племяннике. Поэтому Катя поглубже засунула свое недовольство и сдержанно угукала в трубку. Потерпит.
И, признаться, о Наташкином начальнике Катерина, с головой погруженная в свои проблемы, почти забыла, даже перестав расстраиваться по поводу упущенного шанса. А теперь этот самый мужчина, который вчера, мало того, что крайне пренебрежительно с ней обошелся, так еще и...В общем, редиска он, в очередной раз призналась себе Катя. Только вот непонятно, что этой редиске от нее нужно.
— Здравствуйте, — еще раз повторила девушка, вопросительно изогнув бровь.
Михаил ухмыльнулся уголком рта и еле заметно качнул головой.
— Здравствуйте.
Она досадливо поджала губы, с неодобрением рассматривая возвышающегося над ней мужчину. Что ему от нее нужно? Недоумение у нее в душе пересилило даже вчерашнюю злость. Серьезно, зачем он к ней подошел?
— Вы что-то хотели? — решив не ходить вокруг да около, напрямую поинтересовалась Катя, краем глаза косясь на дорогу в надежде увидеть свой автобус.
— Я?
— Вы. Вы зачем-то подошли.
— Поздороваться.
Катя изумленно подняла светлые брови, исчезнувшие под челкой. Он подошел... "поздороваться"? Сегодня что, полнолуние какое-то?
— Эээ...ну здравствуйте.
Михаил уже, не стесняясь, в открытую широко улыбнулся. Признаться, улыбка его совершенно преобразила. Или это человеческое восприятие повлияло — Катя точно не рискнула бы утверждать, но сегодня мужчина казался более человечным, наверное. Особенно когда улыбался. От уголков глаз веселыми лучиками разбегались маленькие морщинки, делая чересчур резкие черты лица, словно выточенные из камня, значительно мягче и свободнее. А может быть, и не в улыбке дело — а в том, что вчера ей страшно было. А сегодня — все равно.
— Мы начнем по третьему кругу здороваться? — мягко уточнил Михаил. — Или уже закончим с приветствиями?
Катя почувствовала, как от притекшей крови закололо щеки. Девушка поспешно отвела взгляд и сделала вид, что высматривает автобус.
— Давайте закончим. Если честно, то я спешу. Извините.
Михаил оглянулся через плечо, осмотрев длинный затор и не заметив ни одного автобуса, снова повернулся к ней.
— Такими темпами вы никуда не успеете.
— Всегда остается метро.
— Давайте я вас подброшу, — решительно произнес Михаил, заставив девушку недоверчиво сузить глаза. — Что вы так на меня смотрите?
— Ничего. Но мне не нужна ваша помощь.
Чтобы продемонстрировать уверенность и серьезность своих слов, она отступила на шаг назад и, если бы не сумка с пакетом, достаточно ощутимо оттягивающие руки, то непременно бы скрестила руки на груди. А так просто сунула их в карманы и нахохлилась, всем видом давая понять, что не испытывает радости от его присутствия рядом.
Брови Михаила хмуро сошлись на переносице, когда он услышал Катин отнюдь не дружелюбный и вежливый ответ. Если бы девушка была чуть более решительной и чуть менее воспитанной, то она бы сказала все, что думает о нем и его помощи ни с того, ни с чего. Но и мужчина дураком не был, так что это и не требовалось.
— Да бросьте, Катя, я вас не съем. Давайте я вас подвезу, мне совсем нетрудно.
— Еще скажите, что по пути!
Он пожал плечами.
— Все возможно. Слушайте, я не маньяк какой-то, а вы тут еще с час будете стоять, — тоном, словно уговаривает маленького ребенка не совать пальцы в розетку, уговаривал Михаил, подняв воротник темно-серого пальто. — До своего метро вы еще идти полчаса будете. Правда, Катерина. Пойдемте.
— Можно подумать, если я с вами поеду, то пробка сама собой рассосется!
— Нет, но все равно быстрее, чем вы будете стоять здесь и мерзнуть. Все, пойдем.
Михаил властно потянул ее за левую руку, забирая темно-синий полосатый пакет, и пошел к своему автомобилю, ни разу не оглянувшись. Катя настолько растерялась, что послушно разжала ладошку, выпуская ручки пакетика, а теперь стояла и смотрела на широкую удаляющуюся спину.
Не орать же теперь на всю улицу? Тем более, вездесущие бабульки, стоявшие вместе с ней на остановке, с интересом косились на нее и уходящего Михаила. Тяжко вздохнув и передернувшись от очередного пробирающего насквозь порыва ветра, Катя поспешила следом.
Ситуация на грани абсурда, с ироничным смешком подумала девушка. Ехал бы он себе и ехал, так нет же, остановился...Да что остановился — увидел ее, вспомнил (вот уж достижение!), остановился и даже вежливо предложил подвезти. У него что, брат-близнец имеется?
Михаил открыл дверь своей машины и жестом предложил сесть. Образец обходительности прямо!
— Ну что, вам куда? — бодро поинтересовался мужчина, садясь на водительское кресло и отряхивая припорошенное снегом пальто. — Да ладно вам. Отомрите.
Катя назвала адрес развивающего центра и пристегнула ремень, краем глаза осматриваясь. Все было очень красиво, элегантно и дорого, но в машинах она совершеннейшим образом ничего не понимала. Они для нее делились на два вида: наши и "не наши".
По ногам потянуло приятным теплом обогревателя, и воздух казался особенно обжигающим и приятным после получасового топтания на месте, особенно по такой погоде.
Михаил начал осторожно объезжать затор, изредка косясь на нее, но задавать вопросов не спешил. И говорить тоже особого желания не выказывал. Катя же, чтобы постоянно не наталкиваться на него взглядом, отвернулась к окну, прислонившись лбом к стеклу.
— Вы согрелись? — заботливо спросил Михаил, протягивая руку, чтобы включить радио. Признаться, Катя ему была особенно благодарна за последнее действие — тишина очень давила. А о чем говорить — девушка просто-напросто не представляла.
— Да.
— Точно?
— Да, спасибо, все хорошо.
Миша удовлетворенно кивнул и пару раз щелкнул кнопками, чтобы найти нужную себе радиостанцию. Наконец, оставил в покое магнитолу, но снова пристал к ней.
— Вы злитесь?
Умник, правда? Как ему еще медаль за наблюдательность не дали.
— Да, — сдержанно кивнула она, изящно заправив завившуюся от мокрого снега русую прядь за ушко. — Злюсь. Вообще-то, Михаил...как вас там?
На ее откровенное пренебрежение и хамство мужчина лишь кашлянул, чтобы скрыть прорывающийся смешок.
— Иванович. Но сейчас можно просто Миша.
— Так вот, Михаил Иванович, — как ни в чем не бывало продолжила Катя, — я злюсь, как вы правильно заметили. Вообще-то я не просила меня подвозить и помогать. А вы...
Он неожиданно поморщился, заставив Катю замолчать и с недоумением на него посмотреть.
— Я себя неуютно чувствую, когда вы мне "выкаете". Особенно таким тоном.
— Ну уж извините. Как умею. Меня с детства вежливости учили, — всплеснула руками девушка, расстегивая первые пуговицы пуховика. — К тому же, если вы помните, я злюсь.
— Ах да. Я запамятовал.
— Вы опять издеваетесь?
Михаил деланно поднял брови и покачал головой. Но выглядел, скорее, заинтригованным и веселым, чем разраженным и мрачным. Похоже, она его только забавляла со всей своей напускной бравадой и нежеланием общаться. Забавляла — и ни малейшего неудобства.
— Нет, что вы, Катя, я вполне серьезен. Так из-за чего вы злитесь?
Девушка попыталась скопировать его снисходительно-расслабленный тон.
— Из-за того, что вы, полностью проигнорировав мои слова и желания, заставили меня ехать с вами.
— Я не заставлял. Я предложил.
Она очень пыталась сдержать недоверчивый смешок.
— Вы всем так предлагаете? Чтобы нельзя было отказаться?
Михаил осторожно вырулил направо, минуя несколько до сих пор стоящих в пробке машин, и поехал быстрее. Кате оставалось надеяться, что разговор вскоре сойдет на нет. Признаться, этот Миша ее в тупик ставил. Совершенно. Что это за человек, который вчера чуть не кидался, а сегодня тихо-мирно подвозит ее — ее! практически незнакомую девушку — да еще и подтрунивая постоянно?
— По крайней мере, стараюсь, — решил честно признаться он. — Зачем предлагать, если тебе могут отказать? Смысла тогда нет.
— Как мило, — неразборчиво пробормотала себе под нос девушка, а когда Миша на нее вопросительно покосился, сказала более громко: — Что вы от меня хотите?
Михаил медленно моргнул. Также медленно окинул ее взглядом с головы до ног. И ответил:
— Ничего.
Катя обвела жестом дорогой салон автомобиля.
— Тогда зачем все это? Зачем в середине пробки останавливаться и почти силком усаживать меня к себе в машину?
Наверное, мужчина опешил. По-другому Катя не могла объяснить его замешательство. Посмотрел на нее странно, хмыкнул и снова уставился на дорогу.
— Поверьте, я ни какой не маньяк и насиловать вас не собираюсь.
Против воли она вспыхнула. То ли от откровенности признания, прозвучавшего от человека, с которым знакома (к тому же не самым лучшим образом) чуть больше суток, то ли от бескомпромиссности утверждения. Михаил так это сказал, как будто она несусветную глупость сморозила, не иначе. Мол, где ты, а где я. Понятное дело, что она не красавица, к которым он привык у себя в офисе, но и ее можно понять. Ей есть о ком волноваться и думать, а Михаил, по сути, незнакомый человек, неизвестно чего добивающийся. Допустить, что все его действия были продиктованы исключительно человеколюбием и гуманностью, Катя не могла.
— Я не об этом. Что вам от меня нужно? Правда.
К тому моменту, как Катерина задала этот животрепещущий и важный вопрос, они уже остановились у песочно-бежевого здания развивающего центра и сейчас просто сидели в машине. Как Миша — она не знала, а вот сама девушка напряженно ждала ответа.
— Правду... — медленно растягивая слова, протянул Михаил и откинулся на удобную спинку. — По правде сказать, мне следует перед вами извиниться, Катя. Вчера я вел себя...не самым лучшим образом. Я, конечно, не образец добродетели и морали, но вчерашнее поведение для меня не свойственно.
