Предсказать прошлое

— Не томите, — попросила я его поторопиться.

— Знаю его с детства. Воспитывался совместными усилиями матери — очень властной женщины и бабушки. Бабушка — это вообще отдельная история. Я тогда был еще ребенком, поэтому подробностей не знаю, но помню, что о ней ходили странные слухи. Кто-то говорил, что она вышедшая из ума старуха, кто-то называл святой. Как обстояли дела на самом деле, наверное, уже никто точно и не скажет, но факт остается фактом, в семье ее мнение было чуть ли самым главным. С решением этих двух женщин спорить никто не смел, и так было до кончины Изольды Лебрен. Только когда жена старого маркиза осталась одна, ее муж начал сам вести все дела, в итоге чуть не спустил в трубу все состояние семьи. Для того чтобы восстановить состоятельность, решил выгодно женить сына, обменяв его будущий титул на деньги. Тристан тогда был еще совсем молод, и его мнение никто спрашивать не собирался, но тут вмешалась мать. Не имея серьезных рычагов давления на мужа, решила помочь сыну в обход его родителя. Говорят, что сославшись на слова давно ушедшей Изольды, она сказала сыну, что это не его судьба и чтобы обрести свое счастье, ему придется любым способом избежать подобных оков. Он нашел выход, уйдя в военный флот. Начав младшим офицером, он дослужился до довольно-таки высокого звания, но сейчас это уже неважно, так как по ранению был списан. Но к этому времени он был взрослым мужчиной, да и отца уже не было в живых. Мать и ныне здравствует и живет в Париже. Потрясающая женщина.

В результате всех сложностей, которые ему пришлось преодолеть в жизни, он и стал столь самодостаточным человеком, каким мы его теперь знаем. Всегда серьезный и последовательный в своих решениях, знает чего хочет и как это получить. Вы, наверное, единственное препятствие, об которое он по-настоящему споткнулся. Так сказать, запретный плод, и созрел, и сам в руки просится, и укусить нельзя, — хмыкнул он.

— Не такой уж запретный, — проворчала я.

— Но ведь он так не думает, правда?

— Не думает, — сморщив досадливо носик, призналась я.

— Что и требовалось доказать.

— А делать-то что?

— Очевидно, заканчивать эту комедию с липовой женитьбой. Вы с каждым днем все больше людей в это вплетаете, и события накатывают, как снежный ком с горы. Потом Вам будет очень сложно сказать, что всего этого не было. Как вы вообще себе это представляете? Потом скажете, что это была глупая шутка или приманка для разоблачения злопыхателя?

— Я не знаю, Карл, — должна была признать я.

— Тристан, может, и примет все это, счастливый оттого, что Вы сможете быть с ним, но как Вы заткнете других? Ведь дело куда серьезней, чем вы думаете. Жак привлек связи и оформил вполне легальный документ, подтверждающий факт брака между вами. Поэтому, сделать вид, что ничего не было, уже невозможно.

— Что он сделал?! — заорала я.

— Отрезал пути к отступлению, как себе, так и Вам, — пояснил он.

— Я его убью, — зарычала я.

— Это лишнее.

— А по-моему, в самый раз, — кровожадно потерла я руки.

— Вас тогда арестуют, а как Лебрен при всей своей власти Вас оттуда будет выручать? С одной стороны, ему, конечно, хорошо, Вы же овдовеете, а с другой стороны, Вас за это и казнить могут.

Его заявление пыл, конечно, остудило, но желание выдрать чью-то блондинистую шевелюру не поубавило.

— Вот знаете, что меня больше всего раздражает? Иногда думаю, что мне действительно повезло попасть в этот дом, и что Жак просто подарок судьбы. А потом он выкидывает нечто подобное, и начинаю жалеть, что я вообще с ним знакома.

— У меня периодически тоже бывают такие мысли. И если вы еще можете изменить свою судьбу, то мне этот крест нести пожизненно. Кровь не обманешь, и будь он хоть трижды недотепа, он мой брат, и это навсегда.

Я выдохлась, морально устала, поэтому присев на краешек стула напротив Карла и, преданно глядя в его глаза, спросила:

— Как Вы думаете, что мне делать?

— Я обещаю над этим подумать. Вместе у нас все получится.

— Почему Вы мне помогаете?

— Вы же поддержали меня, хоть были и не обязаны.

На его откровенность я поморщилась.

— Вы же знаете, что я делала это не для Вас, а для Лолы.

— Для меня это еще более ценно.

— Спасибо,— сказала я, поднимаясь на ноги. — Пойду, меня уже наверняка Лола ждет.

— Больше ничего не спросите?

— Например? — Насторожилась я.

— Джустин Альман.

— А, это... Уже знаю, — махнула я рукой.

— Надо же... — хмыкнул Карл. — А как насчет Адриена Бланше?

Я остановилась на полушаге.

— А вот это интересно, — подтвердила я и вернулась на свое место.

— Как тебе уже известно, он кузен Жака. Он сын младшего брата отца маркиза и, следовательно, не имеет право притязания на наследство. Но в нашем случае он хочет воспользоваться маленькой лазейкой, которую ему может невольно предоставить Жак. А именно, если нынешний маркиз даст повод считать, что у него может не быть наследников, наследство перейдет следующему по старшинству родственнику.

— Бланше.

— Именно.

— Тогда все ясно, почему им нужно, застать Поля и Жака с наличием свидетелей. А теперь, когда у Жака имеется жена, для всех по умолчанию следует, что могут появиться и дети. Тогда становится понятно, зачем теперь пытаются убрать меня. Знаете, одно дело, когда я тут для декораций маячу, и совсем другое, когда превращаюсь в мишень.

— Без сопровождения никуда не ходи, а в доме вполне безопасно.

— Единственное, что мне непонятно, каким боком графиня связана с Бланше. Зачем ей помогать Бланше, если, конечно, она ему помогает?

— Возможно, надеется стать маркизой ДеБюси. Она же за графа замуж выскочила, чтобы Андриену доказать, что уже взрослая и самостоятельная, пыталась вызвать ревность и какие-нибудь активные действия с его стороны, а в результате оковы брака и потерянные надежды. Возможно, помогая ему, она пытается вернуть его расположение.

— Змеиный клубок какой-то.

— Точно замечено.

— Если с этой парочкой хоть какая-то ясность, то вопрос о том, кто в доме им помогает, остается открытым и пока мы его не найдем, прижучить их будет нечем.

— К сожалению, в этом Вы тоже правы.

Вот только от этого знания нисколько лучше не стало, более того жизнь серьезно осложняется, и уж что совсем плохо, становится опасной.

— Пойду я, — поднялась я, наконец. — Меня Лола ждет.

— Везучая Вы. Вас Лола ждет, — вздохнув, прокомментировал Сорел.

— Ничего, и на Вашей улице будет праздник, — решила поддержать его я.

И решив, что на сегодня позитивной психотерапии достаточно для нас обоих, я отправилась к себе. Дел еще невпроворот.

Дойдя до конца коридора, остановилась над холлом, привлеченная, возмущенным голосом обычно молчаливого дворецкого. А я-то надеялась, что на сегодня разборок достаточно, но оказывается, все только начинается. Меня догнал Сорел, тоже заслышавший шум.

— Посмотрим? — спросил он.

— Пойдем, — обреченно согласилась я.

Спустившись по лестнице вниз, мы застали воистину грандиозную картину. Тостивинт махал руками и непривычно громко орал на Лолу.

— Ты вылетишь со своего места как пробка! Как ты посмела трогать хозяйские вещи?!

Мне интересно, он, что, правда, ждет ответа?

— Отвечай, откуда у тебя эта книга?

Вот дает! Как она ему ответить должна? Лола, видимо, тоже об этом подумала, потому что закатила глаза всей своей мимикой давая понять неугомонному дворецкому, что он туго соображает.

— Что тут происходит? — вмешался Карл.

— Это девчонка стащила книгу из библиотеки.

— Зачем ей она? Наверняка несла маркизе, — вполне логично предположил Сорел.

Она вынесла ее из своей комнаты, — ткнул пальцем в сторону моей подруги.

Карл растерялся, наверняка впервые с тех пор, как здесь заправляет. Ему совсем не хотелось верить в то, что Лола могла что-то своровать, но действительно в ее руках была довольно дорогая книга в кожаной обложке.

Эх, придется козыри скидывать, а то еще договорятся до чего ненужного, поссорятся еще на пустом месте.

В то время пока я оплакивала полезную тайну, Карл забрал книгу из рук Лолы и с тяжелым вздохом спросил:

— Зачем она тебе?

— Известное дело зачем. Продать, конечно, — грозно тарахтел дворецкий.

Лола же вообще дворецкого не слушала, а упрямым взглядом сверлила Карла.

— Если тебе было что-то нужно, следовало просто попросить, — непонимающе заявил он.

Лола вырвала книгу назад и с гордым видом отвернулась.

Пока дело не зашло дальше, вмешалась я.

— Ну, что вы здесь напридумывали? Эту книгу ей дала я, — ясно и четко.

— Зачем безграмотной деревенской девчонке книга? — дворецкий чуть не поперхнулся.

— Учиться, — пояснила я для особо несообразительных.

Карл с надеждой посмотрел на меня и очень виновато на Лолу.

— Мы занимаемся по вечерам, а вчера, как сами понимаете, было совсем не до этого, вот мы и решили сегодня пораньше начать. Она за книгой ходила.

Лола не стала и дальше дожидаться конца разговора и показала на лестницу.

— Да, иди, я сейчас у месье Сорела перьев попрошу, и мы письмом займемся, — и, насладившись ее вмиг просветлевшим лицом, и уже к Карлу. — Не выделите?

Сорел улыбаясь, кивнул. Ну вот, они уже оба жестами выражаются.

— Зря Вы, месье Тостивинт, не разобравшись, шумиху поднимаете, — укоризненно заметила я старику.

— Простите мадам, — замялся тот. — Просто, где это видано, чтобы хозяйка служанку грамоте обучала?

— Все когда-то случается впервые, — философски изрекла я и потянула Карла назад в кабинет за запасом письменных принадлежностей.

— Правда, учится? — спросил Сорел. Я даже затормозила от возмущения.

— Конечно! Или Вы думаете, что Лола и вправду могла стащить книгу?

— Я верю, только это и, правда, необычно.

-Учится, учится, — снисходительно подтвердила я. — Она вообще умница, мы за неделю чтение освоили, а теперь к письму переходим. А книги ей очень нравятся, вот я и разрешила их с собой в комнату брать, не сотрутся же в конце концов.

Карл выгрузил из шкафа все необходимое.

— Вот только знаете, что меня смущает?

Карл вопросительно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой. Мне интересно он сам замечает, как копирует Лолу.

— Меня беспокоит то, что стоило мне только заикнуться о том, что Лола мне дорога и помогает во всем, как началась травля. Готова язык себе откусить, волнуюсь за нее. Присмотрите?

— Конечно, — можно подумать, кто-то сомневался.

— Что Вы можете сказать о Тостивинте, могут ли быть у него причины помогать Люси и Бланше.

— Он здесь столько, сколько я себя помню. А насчет сговора с графиней, даже не знаю. Сомнительно, но не исключено.

— Дело в том, что недавно Лола застала очень любопытный разговор дворецкого с графиней. Она задавала ему вопросы обо мне. Он ей не ответил, вот только потому, что верен поместью или просто ничего не знает, как и остальные?

— Вы правы, подозрительно.

— А то!

— Присмотрю и за ним.

— Хорошо, я тоже буду держать ухо востро. А теперь мне пора, еще Лолу успокаивать.

— Расстроилась, оно и понятно, — виновато заметил Карл.

— Даже не мечтайте так легко отделаться, поверьте на слово, она зла.

На удивленный взгляд Сорела пояснила:

— Пора бы уже заметить, что ее немота делает ее тихой, но это не значит, что она и по характеру такая же безмолвная. Она вполне способна и ногтями в глаза залезть, и ей вполне хватит жестов, чтобы послать куда подальше.

Он рассмеялся.

— Учту.

— Учтите и приготовьтесь, после сегодняшней сцены последствия обязательно будут, ваше недоверие отбросило Вас на пару шагов назад.

— Догадываюсь, — печальный выдох.

— Постараюсь сгладить, так что мне пора, — решила обнадежить, хоть и не была уверена, что она так легко простит.

По пути в комнату мне попался Шумахер, который спрятав глаза в пол, пошаркал мимо. Надеюсь, ему действительно стыдно именно настолько, насколько он пытается мне это показать.

Зайдя в комнату, застала там Лолу, военным шагом измеряющую периметр помещения. Заметив меня, она резко затормозила, а потом, всплеснув руками, зашагала дальше. Наблюдая за ней, поняла одну интересную вещь, как оказывается сложно не иметь голоса, вот высказалась бы, прооралась, может быть и легче бы стало. А так, кроме как тихого бешенства, ничего сделать не может. Но носить раздражение в себе нельзя, вредно для нас женщин, характер портит. Надо помочь. Выбрав одну, на мой взгляд, самую невзрачную вазочку отдала ей.

— Разбей об стену, полегчает, — предложила ей.

Та с ужасом на меня уставилась, мол, здорова ли я.

— Я тебе говорю, бросай! Проверено на себе, помогает, — заверила я.

Она еще с минуту, неуверенно крутила в руках стеклянную безделушку, пока не решилась. Затем закрыв глаза, не глядя, швырнула ее в камин. Ваза, жалобно звякнув, осталась навечно среди древесных углей.

— Ну, кто так делает?! — спросила я. Взяв другую вазу, продемонстрировала, как надо кидать. С чувством, с толком, с расстановкой и смаком размахнувшись, впечатала ее в стену. Та со звоном разлетелась осколками по всей спальне.

— Теперь сама, — передала я в руки Лолы третью, обреченную на гибель, утварь.

Лола на этот раз более смело угробила вазу и расплылась удовлетворенной улыбкой облегчения.

— Лучше стало?

Лола кивнула.

— Закрепляем результат, — и в дело пошла еще одна несчастная.

Эта ваза была уничтожена с куда большим удовольствием и даже азартом. А девочка-то вошла во вкус.

— На кого больше всего злимся?

Ну, кто бы сомневался, конечно, продемонстрировали мне именно Карла.

— Поверь мне на слово, он очень из-за этого переживает.

На ее недоверчивое выражение лица, я утвердительно закивала.

— Он же тоже человек, хоть и грозный с виду, да и ты же с ним гуляла, сама видела. Он очень, на самом деле, приятный мужчина. И сейчас ему очень неловко за ту сцену, что произошла полчаса назад.

В ответ Лола лишь пожала плечами.

— Поэтому думаю, он не будет сильно возражать, если мы спустим пар в его комнате, — проказливо предложила я. — За все надо платить, вот пусть расплачивается за твои растраченные нервы.

Схватив за руку упирающуюся девушку, поволокла ее в сиреневую спальню. Туда мы добрались достаточно быстро, чтобы я успела передумать использовать столь радикальный метод и, пинком открыв дверь, ввалились внутрь. Карл вновь был оторван нашим появлением от чтения газеты. На наше вторжение он отреагировал философски:

— Очень рад вашему появлению. Не желаете чаю? — железные нервы — это круто, тем более он догадывается, что я просто так не появляюсь.

— Да, желаем, — порадовалась я такой удаче и приземлилась в кресло и, указывая Лоле на соседнее. Та не стала скромничать, раз уж мы с местью, устроилась поудобнее и принялась ждать.

Чай по приказу Сорела принесли очень быстро, хоть эти несколько минут дались управляющему очень тяжело, ведь мы все это время молчали и просто оглядывались. Очень хорошо, что согласились на чай, разбивать здесь было решительно нечего. Вот такие спартанские условия: кровать, стол, шкаф и пара кресел, никаких безделушек и украшений.