— Мы нашли обрывок сочинений моего деда, короля, которого твой народ принял как друга. — Людек поморщился, явно сдерживая рвущиеся с языка обвинения. — Он упоминал некую легенду о сотворении мира, в которую верит твой народ.
Я кивнула, в ожидании глядя на королевича. Действительно, есть у нас такая легенда, сильно похожая на ту, в которую верят Лесные.
— И в пересказе этой истории дед упоминает некую деву-вестницу, рожденную Луной. Он писал, что с появлением этой девы настанет конец привычного нам мира. Всего мира, а не только одной страны.
— Что еще твой дед успел записать? — я прикусила губу, напряженно разглядывая королевича. Не врет. Определенно, не врет. Но почему же тогда нам никогда не рассказывали эту историю до конца? Лишь говорили, что Степь вечна, в отличие от других земель.
— Это все, — развел руками Людек. — Я же сказал, мы нашли всего-то обрывок. Полной книги давно уже нет, ее сжег наш отец.
— Хорошо, допустим, я поверю в существование этой версии легенды, хотя о ней никогда не слышала. — Я невесело усмехнулась, вспоминая свои последние дни в степи. — Толгои могли сознательно утаить от нас ее, теперь я не отрицаю такой возможности.
— Мне незачем тебе врать, — обманчиво мягко заговорил королевич, садясь на своем ложе. — Поверь, будущее всего Марейна зависит от листка бумаги, хранящего полную версию пророчества.
— Легенды, — поправила я его, хмурясь. — Это легенда, а не пророчество. И все равно не понимаю, почему я должна брать тебя с собой в город. Мы с Вереной можем сами заглянуть к Змеям и забрать свиток. Думаю, старик-наставник еще помнит меня.
— А если что-то пойдет не так, и вы попадете в ловушку? — ласково улыбнулся тот, кто набивался ко мне в спутники. — Должен же будет кто-то вас, невезучих, выручать. Йозеф сказал, что тебе не очень-то понравилось, как с тобой обошлись в родном краю.
— Вот кстати, почему пришел ты, а не Йозеф? — я прищурилась, разглядывая в неверном свете фигуру мужчины. Мне кажется, или он и правда стал ближе?
— Думаешь, королю больше нечем заняться? — ехидно уточнил королевич. — У него сейчас другая забота — за месяц мой обожаемый брат должен выбрать себе невесту. Затем свадьба, коронация...
— Ах, вот оно как.
Не скажу, что мне было обидно. Скорее, я несколько удивилась. Почему он ничего мне не сказал? Хотя... Что-то снедало его, точило изнутри в последнюю встречу. Недаром же он выспрашивал про наши брачные обычаи. Неужто решил, что я засмею традиции его страны? Или, упаси богиня, ревновать стану? Не понимаю.
— Ты расстроена? Неужели маленькая дикарка и правда собиралась стать моей королевой?
— Что?! — Все-таки я была права. И хотела же его привязать! Нет, пожалела! Теперь непробиваемый, наглый шех нависал надо мной и рассматривал с таким видом, будто узрел мерзкое насекомое на своем рукаве! Когда только успел подобраться?
— Не надо притворяться, Тахиза. — со злобной усмешкой заговорил Людек, схватив меня за руки и не давая отодвинуться. — Братец с первого дня, как увидел тебя, сам не свой. Он забыл обо всем ради твоих желтых глаз, дикарка! Готов был даже жениться на тебе, сделать королевой! Только, вот беда, народ не примет такую королеву! А Йозеф — не отступится! Знаешь, что стало бы с Шехией, Тахиза? Война! Снова война!
— Делать мне больше нечего, в королевы стремиться. — Я все-таки умудрилась освободиться от его хватки и отползла к стене. — Своих проблем хватает.
— Хм. — Людек нахмурился и уставился на меня в упор. — Ты сознаешь, что Йозеф женится на другой девушке через месяц?
— Счастья ему в семейной жизни и здоровых наследников, — я пожала плечами. Ситуация становилась все более абсурдной. Раннее утро. Великий Лес. Я, беглая салхина, наверняка изгнанная своим народом. И королевич Шехии, уверенный, будто мне интересна роль тщательно оберегаемого питомца в королевском дворце. — Надеюсь, ему повезет с выбором.
— В твоих глазах нет печали, — удивленно провозгласил Людек, наконец, перестав меня разглядывать. — Неожиданно. Йозеф был уверен, что ты ответишь согласием на его предложение руки и сердца.
— Что? Какое предложение? — Я решительно не понимала, что происходит. О чем он говорит? При чем тут желание Йозефа жениться и поход за ветхой легендой, которую даже детям-то не рассказывают? — Зачем мне его рука и сердце? Я здорова.
— Н-да. Поторопился братец с выводами. — Людек хмыкнул и рассмеялся, наконец, сдвинувшись в сторону. — Ладно, забудем этот разговор. Йозеф занят королевскими делами. Потому за проро...прошу прощения, легендой с тобой отправлюсь я.
— Да пожалуйста, отправляйся. — Теперь настала моя очередь злорадствовать и издеваться. — Позволь только узнать, как ты собираешься пересечь границу Степи?
— С твоей помощью, конечно же. — Мужчина лукаво подмигнул мне. Кот степной, пески его забери! Того и гляди, замурлычет! Интересно, что за пакость он придумал?
— А разве я дала свое согласие? Откуда мне знать, может, ты вовсе не за легендой в Степь собрался? Вы, шехи, коварный народ.
— Я бы мог вспомнить о том, что являюсь знатоком искусства допроса. — Мягко обратился ко мне Людек, словно и не переживая об исходе разговора. — Но не стану этого делать. Во-первых, ты все же старалась сдержать обещание, хоть и безуспешно. Из уважения к твоей честности и верности данному слову я воздержусь от силовых методов. Во-вторых, ты умная девушка и сама понимаешь, что одной возвращаться в Степь тебе нельзя. И берегиня не спасет, поскольку силы на твоей земле не имеет.
Я закрыла рот. Все мои возражения рассыпались вдребезги, столкнувшись с его уверенностью. Неприятно признавать это, но королевич был прав. Верена уже объясняла, что, если бы не мое искреннее желание увидеть ее, они с Привратником никогда не смогли бы пробить Стену и выстроить золотую дорогу.
— Для чужака есть только два способа попасть в Летучий город. — Я поняла, что напрямую отвертеться от королевича не удастся. Возможно, он сам откажется, узнав о наших ритуалах из первых рук? Мало ли, что там в их свитке написано было. — Стать кровником и названным братом кому-то из джелаиров или разделить жизнь с женщиной моего народа. Какой способ ты выбираешь?
— Объясни мне, салхина, — Людек задумчиво водил невесть откуда взяты кинжалом по ладони. — Ваш народ владеет многими знаниями, недоступными простым людям, благодаря капле древней крови. Узнает ли кто-то из старших твоего рода о чужаке, принятом каким-то из способов?
— Нет. — Кажется, я зашипела от досады. Как ловок, клятый шех! Единственную лазейку нашел! Ничего, еще посмотрим... — Узнают только о кровнике. Видящая почувствует новую нить, что протянется от твоей судьбы к нашей.
— То есть, если я возьму тебя в жены... — начал он и замолк, выжидающе глядя на меня. Осталось только вдохнуть поглубже. Знала же, что нельзя связываться с шехами!
— Жена по нашему закону уходит в род мужа. Толгои не узнают. Тем более, если меня уже успели изгнать из торола.
— Ну, вот и определились. — Королевич хлопнул ладонями по коленям и поднялся. — К слову, есть ли у вас разводы?
— Что? — Меня потихоньку пробирала дрожь. Стоит ли моя судьба и свобода мистического спасения мира? Так ли нужна Марейну моя жертва? Джелаиры весьма осторожно подходят к выбору спутника жизни, руководствуясь велением сердца. Хотя, если вспомнить, как обошелся отец с моей молочной сестрой, Шинтой, отдав ее Иглам ради богатого выкупа... Времена меняются.
— Раз-вод, дикарка. Это когда муж с женой могут аннулировать брак. — объяснил Людек и вновь опустился на колени, подцепил пальцем мой подбородок и заставил поднять голову. Зачем-то заглянул в глаза. — Видимо, нет. Дикари — они и есть дикари.
Я молчала. А что сказать? Джелаиров слишком мало, потому дети и семья для нас — святое. У нас супругу, отказывающую мужу в наследниках, легко могут подвинуть, взяв вторую жену. Муж, не выполняющий свои обязательства по отношению к семье, решением толгоев отправляется на три года в Разъезд, да не просто воином, а заместо кухарки-тогоши. Там другие мужчины его всем миром быстро на правильный путь ставят. Мы потому и медлим с выбором спутника жизни, проверяя чувства массой испытаний, дабы не ошибиться и не стать друг другу обузой. И принять своим спутником того, кто меня не то, что не любит, хуже, чем к врагу относится...
— Тахиза. Посмотри на меня. — Голос королевича звучал неожиданно мягко. Исчезла насмешка, растаяло холодное презрение, которым меня обдавало каждый раз, стоило брату Йозефа заговорить со мной. — Я не зверь, честное слово. Для меня, если хочешь знать, честь и свобода выбора многого стоят. И моя свобода, и чужая. Но судьба Шехии для меня все-таки важнее всего. Я не хочу видеть смерть брата и кровавые распри, которые накроют королевство, когда не станет законного правителя. Когда, Тахиза, не если. У нас есть враг, и он, к сожалению, сильнее и умнее, чем мне бы хотелось думать. Более того, ваши легенды прямо указывают, что на одной Шехии беды не кончатся, накроет весь континент. А потому, если нет другого способа защитить то, что мне дорого, моя свобода не имеет значения.
— По законам ТВОЕЙ страны ты будешь по-прежнему свободным мужчиной, Людек ден Поль. — Я грустно улыбнулась.
Ему легко говорить. Что шехам до наших традиций? Мало разве женщин возвращалось за годы террора в Степь, поверивших избраннику на слово и не ставших требовать закрепить союз и по законам королевства? Он ничем, ничем не рискует, кроме нескольких капель крови. А я... Второй раз могут назваться женой только вдовы. Коли вернусь когда-нибудь в Степь, навсегда останусь одна. Мать всех ветров свяжет мою судьбу с королевичем до самой смерти. Никто другой не позарится, стань я даже самой богатой и прекрасной женщиной в тороле.
Правильно говорят, не задавай вопросов — не получишь ответ. Меня загнали в угол. Пока что королевич еще просит, но терпение его не безгранично. Кто помешает добиться своего силой? Всего-то и нужно, смешать кровь да обменяться браслетами. И ночь совместная, конечно же. Обязательно под куполом звездного неба. Верены нет. Князь Леса не заступится. Бъярки далеко. А та, кого все уважительно зовут салхиной, не владеет собственной силой и даже защитить себя не сможет! Я всхлипнула и нервно рассмеялась.
— Понятно. — Людек цыкнул, укоризненно рассматривая скорчившуюся под окном девушку, то ли плачущую, то ли смеющуюся. Вот именно из-за таких ситуаций королевич терпеть не мог работать с женщинами! Что она себе напридумывала? Впрочем, по ее лицу все понятно. Как открытая книга, дай Единый терпения. Девчонка и правда его таким чудовищем считает? — Истерика налицо. Не ожидал от тебя, Тахиза. Ну же, соберись.
Меня вдруг окатило прохладной водой. Я закашлялась, дернулась, запуталась в одеяле, которым закрылась от утренней прохлады, и кулем рухнула на пол. Королевич вполголоса выругался, бросил опустевший кувшин и поднял меня на руки. Встряхнул так, что я зубами клацнула, усадил на подоконник и принялся выпутывать мое тельце из матерчатого плена, попутно выговаривая мне жутко сердитым голосом.
— Дуреха! Ты меня вообще слушала или нет? Я кому про честь говорил? Я тебя хоть раз обидел? Ударил? Может, заставил силой что-то сделать? Нет! Во дворец доставил, как мог, быстро! Цепь с нее снял, поверив на слово! Наглость и вызывающее поведение терпел! По дворцу разгуливать позволил без охраны! Дрегори отправил на помощь! Брата с его матримониальными планами отвадил! А ты? Не стыдно?
— Чт-т-то такое матри-мо-ниа-льные? И перестань меня трясти!
— Жениться этот дуралей коронованный на тебе хотел, вот что значит! — рявкнул на меня взбешенный Людек. Одеяло борьбы с королевичем не выдержало и, наконец, опало на пол.
— Я бы все равно не приняла его своим спутником. — Я фыркнула, наконец, получив объяснение поведению Йозефа. — Он мне как брат. Младший.
— Я так и понял, — заверил меня Людек, постепенно успокаиваясь. Все-таки без угольной тьмы в глазах, поднимающейся от малейшего всплеска эмоций, королевич мне нравился больше. — Потому и приехал сам. Йозеф бы выбора тебе не оставил.
— Какой-то выбор без выбора, тебе не кажется? — я тоже пришла в себя. Истерика улетучилась без следа, оставив четкое понимание, как дальше действовать.
— Удивительно, — покачал головой Людек, скрестив руки на груди. — Обычно я отбиваюсь от девиц, рвущихся занять место в моем доме. А тут такой категоричный отказ... Неужели я тебе так противен, Тахиза?
— Просто я тебя не люблю. — Я решила сказать правду. — У нас раньше не создавали семью по договору. Только по любви.
— Раньше? — Людек вычленил главное в предложении. — Значит, сейчас что-то изменилось?
— Толгои за последний год нарушили уже несколько заветов нашей богини. Кто знает, что еще они успели сотворить, пока меня держали взаперти?
— Ясно. Что ж, заставлять я тебя не стану. Если есть способ избежать противного нам обоим брака, говори. Если нет... — Тут королевич умолк, о чем-то размышляя. — Если нет, воин я все-таки неплохой. Можем и отбиться от твоих родичей.
Непередаваемое облегчение — понять, что человек, стоящий рядом, гораздо лучше, чем я о нем думала. Значит, я была права в своем решении.
— Не отобьемся. Если призовут Видящую — мы слова поперек сказать не сможем. У меня другая идея.
— Поделишься? — иронично приподнятая бровь и тщательно скрываемое ожидание только подстегнули меня, добавив воодушевления.
— Конечно. — Я в предвкушении облизнулась. — Верена научит меня, и тогда я перенесу тебя в колыбели ветров, пока ты будешь без сознания.
В конце концов, салхина я или нет? Степь обязана послушать свою Хранительницу. Людек широко улыбнулся и похвалил за изящное решение. Кажется, ему тоже претила мысль о нелепом браке ради спасения мира. Осталось самое сложное в этой затее — разбудить мою силу. Я знала только один способ, как это сделать. Пустяк, ничего особенного. Всего-то и нужно, что поставить в смертельную опасность меня или дорогих мне существ.
— Чего мне будет стоить твое согласие? — спохватился вдруг Людек, сверля меня несколько встревоженным взглядом.
— Ничего особенного. — Я мысленно потирала руки. — Ты поможешь мне попасть в северные режионы вашей страны.
— Зачем тебе туда?! — ошарашенно спросил королевич, вспоминая, какая стужа лютует в это время года на берегу северного моря.
— Я хочу найти своего отца.
На долгие минуты комната погрузилась в молчание. Тахиза терпеливо ждала, пока королевич примет решение. Людек испытующе смотрел на степнячку, выискивая в ней хотя бы легкий намек на примесь шехской крови, и не находил. Нет, какая-то посторонняя, не свойственная ни шехам, ни степнякам, черта присутствовала, заставляя его постоянно быть в напряжении. Неизвестное Людек не любил, служба обязывала раскрывать все загадочное и таинственное в мгновение ока — не дай Единый, притаится среди сюрпризов нечто смертоносное для короля. Однако ни один из народов, населяющих Марейн, не рождался с глазами такого теплого, медового цвета, советник был уверен. Маленькая салхина хранит множество тайн, стоит признать.
