Река Айши текла по узкой долине, стиснутая скалами. По пологой гряде этих скал отряд шагал по звериным тропам. Шум реки, скачущей по камням доносился глухим ровным рокотом.
Шли цепочкой, сосны на склонах вцепившиеся корнями в скудную почву помогали идти.
К полудню отряд Эмико вышел к водопаду. Со скал открылся вид на водопад, на реку бьющуюся в белой пене и на северную часть долины Айтеко в дымке тумана.
Скалы справа от водопада, серые и неровные, поверху поросли соснами. Скалы слева светло-коричневые с желтыми прожилками каменных пластов, поверху деревьев почти не имели.
Между скалами с ревом обрушивалась вниз масса воды из зеленовато-голубой превращаясь в полете в белоснежную пенную. Там где вода достигала дна нависала сплошной пеленой водяная взвесь из мельчайших капель.
День с утра был пасмурным, а иначе радуга непременно раскинула бы здесь яркие дуги своих ворот.
Там, внизу, ущелье расширялось и склоны пологи, а местами даже поросли соснами.
Грохот водопада не позволял нормально говорить. Чтобы тебя услышали, следовало кричать.
Но монахам не надо кричать. Они, отложив доспехи и оружие в сторону, споро связали веревки, первый доброволец тут же перелез через край скалы и начал спуск.
Присев на корточки у края, Эмико наблюдала за этим спуском. Монах скользил по веревке, опираясь временами подошвами ног о скалу. Вторая веревка была обвязана вокруг его пояса.
Когда монах достиг пологого верха коричневой осыпи, грунт под его ногами зашевелился, и множество камней покатилось вниз, в самый кипящий и бурлящий омут, туда, где низвергавшиеся сверху струи воды врезались в камни скал со свирепой мощью. Монах оступился, но упасть и покатиться следом за камнями ему не позволила веревка, повязанная вокруг торса.
-Там опасное место! — крикнула Эмико мастеру Хиро. Мечник находился рядом и тоже внимательно наблюдал за спуском. — Осыпь влажная и ползет из-под ног!
-Сейчас спустим второго! Они натянут веревку от скалы до ближайших деревьев! Следующие будут держаться за нее!
-Там больше сотни шагов по осыпи! Веревок хватит?!
-Хватит, госпожа!
Протянуть веревку от скалы до искривленных сосен вцепившихся в пологий склон оказалось не простым делом. Если бы не страховочная веревка монах давно бы улетел вместе с гравием вниз под удары водяных молотов.
Эмико спустилась вниз во втором десятке. При спуске она смотрела на скалу перед собой и держалась за веревку. Мурашки бегали по шее, и сердце уходило в пятки.
Внизу на осыпи камешки и глина уже не проседали под ногами. По протоптанной тропинке, держась за веревку, она дошла до сосен и с облегчением позволила снять веревку с талии.
Сосны, редкие кустики травы и монахи успевшие перебраться сюда, все постепенно покрывались капельками воды, что беспрерывно мельчайшей взвесью поднимались снизу от подножия водопада.
От сосен пологий, уже безопасный склон вел к берегу реки.
Вода здесь бурлила и билась о камни.
Эмико обернулась. Цепочкой за нею следом спускались монахи, спрятав в промасленные холщовые чехлы драгоценные нагинаты и мечи. Бритые головы покрыты капельками воды, а сандалии и ноги изгвазданы в мокрой глине.
Уже наступили сумерки, когда весь отряд собрался у берега реки. Эмико объявила привал, ведь идти в темноте по камням опасно и глупо.
Ночь Эмико провела почти без сна, полулежа на своем войлочном коврике под открытым небом. Яростный, несмолкаемый шум воды давил на уши, но измученные походом и спуском монахи крепко спали.
В полдень следующего дня отряд вышел к дороге, а затем по ней к укрепленному дому владетеля Риота.
Неожиданное появление вооруженного отряда вызвало переполох. Ворота закрылись, а лучники появились в узких бойницах беленых стен.
-Позвольте, госпожа, я поговорю с людьми Риота?
Эмико кивнула и Хиро отправился к воротам.
Монахи, опираясь на нагитаны стояли в терпеливом ожидании. Многие, перебирая четки, шептали молитвы. Эмико не разрешила Джомею расчехлять оружие. Пусть увидят, что их намеренья миролюбивы.
Эмико помнила о том, что владетель Риота всего пару лет назад получил под управление поместье и земли после смерти отца. Но всем продолжала заправлять его мать — госпожа Хитоми. Хитоми ощутила ритуал обретения власти, и отказать в гостеприимстве своей императрице не могла.
Повернувшись от ворот, Хиро пошел обратно к отряду. Ворота почти сразу отворились. Два десятка слуг с синих куртках высыпало наружи, становясь в две шеренги.
В глубине двора суетились люди.
-Владетель Риота счастлив, принимать у себя госпожу!
Хиро поклонился.
Эмико шла во главе отряда, шагая по-мужски широко. Джомей и Хиро следовали за нею, а потом и весь отряд.
Владетель, щуплый молодой человек в богато расшитой синей куртке без рукавов и его властная полная мать в богатом, парчовом платье, поспешили выйти навстречу из ворот и склонились в низком поклоне.
Слуги владетеля смотрели с удивлением на нежданных гостей.
-Благословят боги ваш дом, Риота и Хитоми.
По традиции Эмико заговорила первой.
Владетели выпрямились и блестящими любопытными глазами взяли девушку под прицел.
-Солнцеликая госпожа, моя кровь принадлежит вам!
Владетель произнес слова традиционного приветствия напряженно чуть запинаясь.
"Открыл бы он ворота, если бы не его мать?"
В глазах владетеля светилось недоумение и страх. Его мать взирала на молодую императрицу с почтением и обожанием. Полная женщина лет пятидесяти в обильном гриме и явно в парике.
-Я благодарна вам за гостеприимство. Хитоми, прошу позаботиться о моих спутниках. Это монахи из храма четырех ветров. Они сопровождают меня во дворец.
-Госпожа, мы примем их как родных братьев!
Слащавый, приторный голос госпожи Хитоми Эмико не пришелся по душе-много сласти, но мало искренности. Тем не менее, она милостиво улыбнулась и проследовала в сопровождении хозяев в дом через просторную террасу.
Обед плавно перетек в ужин. В большом зале, за низким столиком кроме владетелей и Эмико находились Хиро и Джомей.
Монах почти ничего не ел. Хиро развлекал госпожу Хитоми. Та вежливо улыбалась ему, но не сводила глаз с Эмико. В углу зала прислужница перебирала струны цитры, и нежная тонкая мелодия плыла под высоким светлым потолком из горной сосны.
Владетель Риота еще не придя в себя, охотно рассказал Эмико последние новости.
Банжи Йори разослал по долине Айтеко глашатаев, которые провозглашают слухи о новой императрице злобной клеветой врагов.
Принцессу Эми объявили умершей.
Долина в смятении. Все женщины ощутили ритуал, и никто из них не сомневался в том, что Эми новая императрица Найири. Мужчины разделились на тех, кто верит и тех, кто не верит в это.
Люди Йори по прежнему занимают дворец и крепость Данаки. и заняты грабежом, как ходят слухи.
-Кто командует гарнизоном крепости?
-Банжи крепости прежний-сотник Тадаши, госпожа. Люди ему послушны.
Эмико отпила чай из пиалы. Внимательно посмотрела в глаза владетеля.
"Слишком он слаб ...Если бы не Хитоми..."
-Риота ты тоже сомневаешься во мне?
-Как я посмею госпожа? Вы дочь великого, мудрого Юки, благодетеля нашей семьи!
Глаза владетеля бегали, как у прислужника пойманного с поличном при краже хозяйского имущества.
Свою мамашу, Хитоми, он боялся явно больше чем Эмико и не мог это скрыть.
На ночь Эмико расположилась в большой гостевой комнате.
Госпожа Хитоми сопроводила ее и лично постелила постель.
-Какое счастье, что вы вернулись, госпожа! Я никогда не забуду вашей милости! Боги хранят вас на радость всей Найири!
Толстушка низко поклонилась. Она казалась искренней.
Эмико коснулась ее руки.
-Хитоми, ваш сын явно колеблется. Не дайте ему совершить ошибку. К врагам я буду беспощадной. Моих сторонников я не забуду и одарю на славу.
-Госпожа, я крепко держу его в кулаке! Он сделает то, что я скажу!
Владетельницы показала своей ручкой как она держит любимого сына. Сверкнули перстни на толстых пальцах.
-А где же ваш младший сын?
-Он уехал в Тейдо, госпожа. Мечтает стать мечником. Мастер Дзиро берет его к себе в ученики.
Эмико сощурилась.
-Верните его. Дзиро мой враг и его голова будет для меня лучшим подарком ко дню Приобретения имени. Ваш сын может нечаянно пострадать!
Хитоми охнула и прикрыла рот ладонью. Опять блеснули дорогие перстни.
Утром Эмико потребовала рисовой бумаги и написала письма владетелями долины Айтеко, всем тридцати. Тридцать первый-Риота выразил покорнейшую просьбу сопровождать госпожу во дворец и его просьба милостиво удовлетворена.
Разнести письма по долине поручили людям госпоже Хитоми. В преданности владетельницы Эмико не хотелось сомневаться.
Письма владетелям имели одинаковый текст.
Императрица Эми повелевала владетелям прибыть через неделю во дворец с семьями и вооруженными слугами, для того чтобы услышать волю новой императрицы Найири.
В конце писем Эмико добавила абзац о том, что милость императоров не есть что-то вечное и если предки были храбрыми и нужными императору людьми, то и потомки должны соответствовать достоинствам, проявленным предками.
То есть, она давала понять зажиревшим владетелям, что если они ее не поддержат, на их имущество она найдет других владетелей милости.
Служанки Хитоми принесли для Эмико теплый, но легкий, шерстяной плащ, совершенно белый, не крашеный и очень мягкий наощупь.
Эмико вышла во двор, где ее ждали владетели и построенные в шеренги монахи. Облачка пара поднимались над головами монахов, накрытыми зелеными накидками. Ночью похолодало. На севере, за горами, зима уже расправляла складки снежного плаща, чтобы накинуть его пусть ненадолго, на весь великий остров Найири.
Покинув долину реки Айши, отряд Эмико двигался по накатанной дороге на юг. От носилок, предложенных госпожой Хитоми, Эмико отказалась.
Селяне, торговцы, редкие путешественники в осеннюю пору отходили к обочине и кланялись не переставая, пока отряд двигался мимо их.
Юная принцесса, объявившая себя императрицей, шла пешком, как простой мечник, в мужской одежде с мечом и кинжалом за кушаком, с открытым лицом.
Слух об этом невиданном и неслыханном событии моментально разнесся по долине. То, что Эмико сопровождали вооруженные и молчаливые монахи, поражало воображение людей еще более.
Дом владетеля Акено находился в одном дне пути от дворца императоров.
Трудно было назвать домом это строение. Скорее-замок, дворец!
На скалистой возвышенности, на высоком фундаменте из огромных рыжих валунов, на пять ярусов поднимались белые стены. Многочисленные крыши с приподнятыми вверх углами, на фоне ярко голубого неба казались искусным изделием, но не каменщика, а ювелира.
Говорили, что весной, парящий над облаками цветущих вишен, дом владетеля Акено казался обителью бога.
Осенью вишни не цвели и только отдельные побуревшие листочки трепетали на ветру на кончиках обнажившихся ветвей.
Эмико любовалась с холма на это великолепное строение, припоминая предания и легенды связанные с родом владетеля Акено.
Императрица Хироко, будучи беременной, двести лет назад лично возглавила поход против мятежного банжи Западной провинции, привязав к животу камень и дав обет не рожать до завершения похода.
Поход продлился три года и по завершении его императрица родила мальчика, будущего императора и предка принцессы Эми.
Правда семейные предания связывали рождение сына императрицей через три года после смерти супруга не с волшебным камнем, а с неким мечником, который, став владетелем и построил великолепный дом-замок на отрогах гор Хайти.
Император Юки с улыбкой называл владетеля Акено "родичем".
Акено при этом подобострастно улыбался. Эту фальшивую улыбочку Эмико сейчас и припомнила.
Впрочем, Акено сам, лично, во главе многочисленных слуг и семейных встретил отряд Эмико далеко за воротами, на дороге, усыпанной лепестками поздних цветов.
-Милостивая госпожа, ваш визит для меня высочайшая награда....
После положенных поклонов Акено заливался соловьем, разливая лесть ушатами меда.
"А он постарел, этот наш "родич"! Ему ведь не меньше шестидесяти?"
Из — за спины владетеля на Эмико испуганно глазели шесть его взрослых сыновей, а также многочисленные женщины семейства: от согбенных старушек до сопливых девчонок с распахнутыми настежь глазенками.
Эмико им всем милостиво улыбнулась. Владетель, поймав взгляд госпожи, поперхнулся и потерял нить красноречия.
-Я рада видеть преданного слугу моего рода и желаю вашему дому процветания.
Эмико легонько кивнула.
Акено быстро понял, что его славословие госпоже не интересно и, цыкнув на семейство, суетливо засеменил рядом с Эмико, почти метя дорогу перед ней широченными и длинными рукавами.
Ажурный деревянный мостик перекинулся через скалистый провал к воротам дома владетеля. Эмико шла по красным, крашеным доскам, не слушая скороговорку Акено и внимательно озирала подходы к дому. Взять штурмом такое строение труднее, чем крепость Данаки. Окна дома, выходившие в сторону моста походили узостью на бойницы для стрельбы из луков.
В большой комнате за низенькими столами сидели высокие гости, а женщины семейства владетеля прислуживали, поднося кушания и напитки.
Владетель Акено лично разливал абрикосовое вино в пиалы.
Из мужчин семьи здесь находился только он.
-Почему ваши сыновья здесь не присутствуют, уважаемый Акено?
-Они слишком молоды и глупы, солнцеликая госпожа! Они недостойны, слышать вас и лицезреть вас столь близко!
-Сколько у вас детей, уважаемый Акено?
-Боги дали мне семь сыновей, госпожа.
-А дочерей?
-Троих, госпожа.
-Я хочу их видеть, уважаемый Акено.
-Только две живут здесь в доме, госпожа. Самая старшая-Каеде в прошлом году выдана замуж за владетеля Риота. Она самая умная и красивая из моих дочерей, госпожа! Каеде уже ждет ребенка, госпожа...
-Я.Хочу. Увидеть. Здесь. Ваших. Дочерей!
Эмико отчеканила слова, чуть повысив голос.
Суетливый, бледный Акено выскочил за дверь.
Джомей и Хиро искоса переглянулись.
Без меча за кушаком Эмико себя чувствовала весьма неуютно. По обычаям при входе в дом меч оставляли у дверей на специальной подставке или же в руках слуг.
Кинжал — тейкен тоже оружие, но, не ощущая привычной тяжести меча на боку, Эмико вздыхала и время от времени касалась кушака кончиками пальцев.
Хиро, отпив глоток вина из пиалы, заговорил, не поднимая глаз от лакированной столешницы.
-Существуют две вещи, которые делают слугу несовершенным и эти вещи — богатство и почет. Если человек остается в стесненных обстоятельствах-он не будет испорчен. Однажды жил один очень умный человек, который, однако, из-за своего характера был склонен замечать, как правило, только отрицательные стороны тех дел, которые ему поручали. Такой человек-бесполезен. Если человек с самого начала не осознает того, что мир полон непривлекательных моментов, то отношение к делу по большей части будет недостойным и люди не будут ему верить... А если человеку не верят другие люди, независимо от того каким бы хорошим он не был, в нем будет не доставать той сущности, которая и определяет хорошего человека....
