Монастырь-3: свадьба для ангела (1 часть)

Сильные руки барона прошлись по груди Луиса, пальцы вскользь задели соски.

— От тебя пахнет Фернандо, — сказал Легрэ, заглядывая в глаза. — Хорошо. Значит все в порядке?

— Да, я... — под синими глазами юноша опять вспомнил о своем проступке. Смущенно покраснел.

— Что?

— Я был у Анники, когда тебе стало плохо, — на глазах Луиса появились слезы.

Легрэ стер их с ресниц с особой бережностью.

— Что в этом плохого?

Юноша опустил взгляд.

— Ничего. Но я сделал глупость.

— Какую? — ровно спросил Кристиан, внимательно всматриваясь в глаза мальчика. Пальцы сжали покрывало.

— Мы были близки.

Кристиан долго и серьезно смотрел на Луиса, то чуть хмурясь, то кусая губы. Он никак не мог представить себе герцога и королеву вместе. Ревность всколыхнулась в сердце тупым упреком: "Ну что, доигрался? Случись что с Фернандо — и ты королеве не соперник".

— Ты, — Кристиан подбирал слова очень тщательно, но фразы выходили сбивчивыми и напряженными. — Это назло мне или... она тебе нравиться?

Луис отрицательно покачал головой.

— Это я... по дурости. Я... — он и объяснить не мог толком, как оказался в таком положении. Волна захватила его в тот вечер целиком. И было темно, и все казалось безнадежным. — У меня был приступ, а она поймала меня на лестнице, а потом я ничего не помню... А очнулся я... Кристиан, я... — юноша затрясся от того, что может потерять Легрэ. — Прости меня.

Кристиан приложил палец к губам Луиса.

— Запомни одну вещь, милый, — сказал он строго, — никогда, не перед кем, ни за что не оправдывайся. Ты — будущий король, а в том, что случилось больше моей вины, чем твоей. Я знаю только одно. Я. Тебя. Люблю. Остальное не важно. Ты только не плачь, успокойся, родной. Иди ко мне. — Легрэ обнял юношу, укрывая одеялом и прижимаясь к нему всем телом. — То, что ты здесь сейчас говорит мне много больше, чем ночь, которую ты провел с Анникой. Кроме того, я умею справляться со своей ревностью. Один раз мы это все уже проходили, помнишь?

Луис кивнул и прижался к барону. Облегчение от тяжелой ноши на души теперь растекалось слабостью по мышцам.

— Да. Я помню. Кристиан, любимый, — губы целовали шею плечи и благодарили за то, что тот, кто дороже всего, не отталкивает, не прогоняет, не... как нужно мало, как легко, когда за спиной вырастают крылья доверия.

Кристиан задышал тяжелее, прикрыв глаза, наблюдал за Луисом из-под полуприкрытых век и нежил руками его спину. Его мужская плоть отзывалась на прикосновения и стремительно твердела.

— Все хорошо, Луис... Как же мне нравится, когда ты такой, мальчик мой... Целуй меня. Целуй еще...

Просьбы, срывавшиеся с губ Легрэ, заводили и самого юношу, он уже гладил мужчину по груди, по перекатывающимся под кожей мышцам, спускался к животу, пробирался в жесткие волосы в паху и загорался все сильнее.

Легрэ толкнулся бедрами навстречу юноше.

— Хочу тебя. — Страстный поцелуй-укус коснулся шеи, линии челюсти, края губ, а пальцы соскользнули на ягодицы Луиса, сжимая их, поглаживая, немного раздвигая. — Хороший мой... Желанный. Луис...

— И я тебя. Жарко. Люблю, — их близость становилась опасно-прекрасной. Герцог закинул ногу на ногу Кристиана, дозволяя, подпуская к себе, а ладонь его сомкнулась на естестве любимого.

Безумие любви — самое прекрасное из всех существующих! Это Кристиан понял сейчас, в эту минуту. Смерть могла разделить их — таких любящих и желанных, таких открытых в своих чувствах. Луис не любит Аннику, и Легрэ чувствовал это, ловил в каждом вздохе и поцелуе. Он безумствовал в ласках и не остановился даже тогда, когда мэтр Рамонд заглянул в комнату и покачал головой, безмолвно сетуя на непослушание своего подопечного. Потом он бесшумно прикрыл дверь, оставив юного герцога жадным объятиям барона Моунт. Недолго думая, Легрэ перевернулся на спину и усадил Луиса верхом, оглаживая его бедра и живот, намеренно не касаясь члена.

— Тебе удобно так? — спросил он лукаво.

Юноша улыбнулся.

— Да, — кивнул игриво, а сам потянулся рукой назад, чтобы продолжить начатую ласку и двигаясь по члену мужчины с очевидным желанием, обрисовывая головку, проходясь по бороздке и спускаясь опять вниз. — Очень удобно.

— Прекрасно. — Кристиан усмехнулся в ответ, прикрыл глаза на миг от наслаждения. — Да, вот так... Сам решай, когда начать, милый, только... Сядь на корточки, и впусти меня медленно... Я хочу это видеть.

Герцог облизнулся. Он все еще заводил барона, но едва сдерживался, чтобы не сорваться и не ввести в себя член до упора. Медленно. Невыносимо. Юноша поднялся, опираясь на пятки и демонстрируя себя Легрэ. Тяжело дыша направил его естество в себя и закрыл глаза.

Кристиану стоило огромной силы воли не закрыть глаза и увидеть, как его член, налившийся кровью, прямым колом постепенно вторгается в нежную плоть. Горячо. Узко. Красиво и безумно хорошо. Ноздри Кристиана подрагивали, втягивая воздух, казавшийся вязким и горячим, и он не отводил взгляда до тех пор, пока Луис не вобрал его член в себя целиком.

Именно тогда юноша выдохнул умопомрачительным всхлипом и замер, привыкая к вторжению. Его анус, ночью разработанный королем, полыхал, а внутри все горело от глубокого проникновения. В этой позе герцог всегда ощущал себя словно насаженным на толстый кол, который не дает покоя. Минута, и юноша чуть приподнялся, опираясь ладонями Кристиану на грудь.

Легрэ просунул руки под ягодицы мальчика, помогая ему двигаться. Теперь можно было закрывать глаза, немного вскидывать навстречу бедра, сжимать пальцами упругие мышцы.

— Ты прекрасен, — выдохнул Кристиан, взглянув на лицо, исполненное вымученного блаженства. — Даже не представляешь, насколько...

Луис не ответил, лишь застонал, когда понял, что темп убыстряется и что он теряет контроль над телом. Теперь его вел инстинкт и желание, которые во всем подчинялись толчкам барона, заставлявшего герцога насаживаться на член все резче и жестче.

— Боги, — всхлипнул юноша от очередного проникновения, пытаясь не упасть всем телом на Кристиана.

А тот двигался все резче, наращивая темп с безумием хищника, почти рыча, врываясь до упора и ударяя бедрами о ягодицы юноши с такой силой, что того едва не подбрасывало. Герцог стонал, вздрагивая от каждого толчка — в такие моменты он был настолько беспомощен и красив, что Легрэ напрочь лишался разума. Одна его рука переместилась на бедра юноши, другая взялась за член, сжимая и двигаясь в ритме танца любви.

Взмокший и обессиленный, Луис отдавался отчаянно, почти на грани, пока не закричал и не упал на Кристиана, который еще врывался в него и заставлял мышцы сжиматься от страсти. Теплое семя потекло на живот мужчины, а юноша позволил любовнику войти до упора и сжал ягодицы со всей силы.

Кристиан зашипел и вскрикнул. Звук еще не сошел с его губ, как он обхватил лицо юноши руками и, приподнявшись, крепко поцеловал, дыша им, слегка прикусывая и удерживая горячую нежную мякоть губ зубами, не переходя грань осторожности ни на секунду. Выплескивая свое семя в разгоряченное нутро юноши, Кристиан заново делал его своим и точно знал, что ни одна женщина никогда не даст ему этих восхитительных мгновений полного счастья. Так могли только он и Фернандо... больше никто. И в этот момент Легрэ вдруг стало до слез жаль Луиса — этому мальчику предстояло прожить остаток своей жизни без них. С кем-то. Как-то. Кое-как. Кристиан плотно сомкнул веки, делая поцелуй нежным, но по вискам против воли покатились слезы.

— Не плачь, ты чего? — герцог прильнул к барону и стал целовать его лицо, пытаясь успокоить и даря всю возможную нежность, на которую вообще способен любящий человек. — Я люблю тебя. Не плачь... Тебе плохо? Кристиан, скажи, что не так? — герцог уже испугался, что Легрэ плохо.

— Мне хорошо... Даже слишком как-то. — Кристиан неловко улыбнулся Луису, с невыносимой нежностью всматриваясь в омут голубых чистых глаз. Ласково поглаживая по щеке кончиками пальцев, любуясь каждой черточкой и все еще тяжело дыша. — Просто... я такой дурак. Едва не отказался от тебя... от себя самого, от нас. Не понимаю, как я мог...

— Не отказывайся больше. Я без тебя не могу, — герцог обнял любимого и затих. Было сладко, было тепло, хотелось устроиться рядом и чтобы никогда это мгновенье не уходило. Но Луис думал сейчас о том, что очень хочет видеть Фернандо тут. И быть с ними двумя...

И Легрэ тоже хотел этого, хотя они не обмолвились ни словом. Они лежали, обнявшись, и Кристиан думал, что было бы очень здорово, если бы Фернандо застал их именно такими, еще до того, как наступит вечер.

* * *

Фернандо открыл глаза вскоре после рассвета. Смятая простыня, запах Луиса, оставшийся на подушке, очевидные свидетельства их любви — все говорило о том, что вчерашняя ночь была и все хорошо. Король изо всей силы сжал пальцами примятую ткань, хранящую отпечаток головы юноши, пытаясь проснуться и освободиться от тумана страшного сна. В нем он убивал Кристиана. Белое лицо брата, лихорадочный взгляд, крупные капли пота, запах болезни и боли, молящий шепот: "Прошу..." И точно такая же белая подушка опускается на лицо Легрэ.

Фернандо почти физически ощущал, как дергается тело под руками, как слабые, так непохожие на руки Кристиана, но именно его руки пытаются оттолкнуть в бессмысленной попытке организма продлить агонию. Как душа вытекает из тела горькими слезами отчаяния...

Король вжался в подушку лицом, жадно, судорожно втягивая аромат мальчика. Все хорошо. Все живы. Кристиан поправится. Нужно взбодриться. Луиса наверняка у Легрэ, но приходить в таком виде к ним нельзя.

Фернандо заставил себя встать и, облачившись в простые холщовые штаны и белую хлопковую рубашку, отправился в парк. Там пруд, все еще холодный по весеннему времени, но это будет то, что нужно. А пока пол приятно остужал голые ступни, приводя к реальности. Гвардейцы, стоявшие у двери, проводили невозмутимым взглядом своего короля — они и не такое видели, все-таки не первый год служат.

Наплававшись до состояния, когда зую на зуб не попадает, отогревшись спаррингом и горячим отваром, Фернандо решил, что теперь он готов встретиться с любимыми. Сон ушел в глубоко спрятанный тайник кошмаров, и король надеялся, что он там и останется, никогда не выберется наружу ни во снах, ни, тем более, в действительности. Ожидая, пока его приведут в порядок, монарх обдумывал план дня. Первым делом нужно будет навестить Кристиана и Луиса, проверить как у них дела. Лишь бы они опять не договорились ни до чего нехорошего. А потом можно будет навестить и женушку... Фернандо прикрыл глаза и предвкушающее улыбнулся. Мягкая улыбка заставила слуг поторопиться и исчезнуть как можно быстрее.

"Не поссорились", — это была первая мысль, после того, как король вошел в спальню герцога Сильвурсонни. Не говоря ни слова, он уселся на кровать и просто стал смотреть на любовников, наслаждаясь ими. Живы, здоровы. Мужчине было хорошо тихой, такой непривычной для него радостью.

Луис, измученный бессонной ночью, которую провел в кресле, теперь спал рядом с Кристианом, растянувшись и сунув руки под подушку. Спал настолько крепко, что даже не услышал, что вернулся Фернандо.

А вот Кристиан просто дремал, заложив руку за голову. Он приоткрыл глаза и мягко улыбнулся Фернандо — улыбкой облегченного долгого ожидания.

— Здравствуй, — прошептал он нежно.

— Тебе не надоел еще вопрос "Как ты себя чувствуешь?"? — в ответ улыбнулся король, пересаживаясь ближе. Лучше потише разговаривать — пусть мальчик поспит.

— Надоел, — просто ответил Кристиан и, взяв руку Фернандо в свою, прижал его ладонь к своей щеке. — Поцелуй меня... чтобы я поверил, что ты не сон.

Горячая волна пробежала по телу короля от такой казалось бы простой и незамысловатой фразы. Желание густо замешивалось на счастье, на радости — действительно не сон, пусть все сны остаются подальше, на странной благодарности брату, что он выжил. И изнутри все-таки гаденько продолжал биться ужас возможной потери, добавляя остроты в поцелуй.

Кристиан обнял Фернандо за шею, зарылся пальцами в густые волнистые волосы и, прервав поцелуй, тихо сказал:

— Это был лучший поцелуй в моей жизни. Мы очень ждали тебя, думали о тебе, говорили. Ты пришел и теперь мне хочется остановить время. — Легрэ неловко усмехнулся. — Я никогда не говорил тебе ничего такого... глупо наверное звучит из моих уст, но... Я вот тут понял: мне совершенно не важно, как ты со мной поступаешь. Из твоих рук я с радостью приму даже яд. Я был малодушен. Прости меня.

Король молча слушал брата — такие слова не требовали ответа, не требовали подтверждений. Они были достойны тишины принятия и благодарности действием. Фернандо ласково скользнул губами по щеке Легрэ, прижав его, ощущая пальцами рельеф твердых мышц. Хорошо. Второй рукой он тихонько погладил мальчика по спине.

Это было замечательное утро, одно из лучших — счастливое и простое, когда в нем были все счастливы. Кристиана, конечно беспокоило присутствие Анники в их жизни, но теперь необходимо было привыкнуть к ней. Легрэ откладывал эти мысли на потом, сейчас у него был Фернандо, был их Луис.

— Просыпайся, милый, — позвал юношу Кристиан. — Тут для тебя есть подарок.

Тот только забурчал что-то невразумительное и плотнее прижался, словно уговаривал барона еще чуточку полежать рядом, а сам подставился под поглаживания Фернандо. Да, он слышал сквозь сон, что король тут, но никак не мог открыть глаз.

Монарх тихо рассмеялся, продолжая гладить мальчика:

— Совушка. Белая и растрепанная. Ну пусть спит.

С этими словами Фернандо стянул сапоги и прилег рядом с братом, продолжая нежить Луиса.

— Самое интересное сейчас проворонит, — Кристиан снова полез к Фернандо целоваться, но уже откровенно, даже пошло, намекая, что не прочь побыть снизу и прямо сейчас.

— Кристиан! — почти зашипел король, с трудом оторвавшись от брата. — Что ты творишь! У тебя же только удар был!

— Не было у меня удара... И мне теперь все можно, — не унимался Легрэ. — Мы с Луисом проверяли. И как проверяли, мммм! Ты бы видел.

— Что? — Фернандо с трудом удержался от выражения возмущения на повышенных тонах, гневно выговаривая барону шипящим шепотом. — Милый, вы идиоты! Вот дьявол! А если бы тебе в процессе плохо стало? Мэтр Рамонд и так говорил, что ты можешь остаться калекой или вообще не очнуться, а вы решили устроить контрольную проверку?

Кристиан чуть поостыл и, похоже, растерялся.

— Фернандо, — ладони нежно обняли лицо, — не сердись. Я попросту не удержался... Может мне осталось всего ничего... Даже ценой собственной жизни я не могу отказаться от вас.

— Вот дьявол... — тихо выдохнул король. — Кристиан, на тебя невозможно сердиться. Раз мэтр не сидит около тебя, значит тебе осталось поболе, чем совсем ничего. Но будь добр — слушайся его. Мэтр лишнего тебе не сделает, и специально держать в кровати не будет. Отпустит — будет тебе все, и даже больше, — Фернандо потерся щекой о ладонь мужчины, потом сам не выдержал и все-таки поцеловал Легрэ. Коротко, но уносящим разум желанием, так, что с трудом смог оторваться. — Поправляйся, нежный. — Король лизнул мгновенно пересохшие губы, горящие жаждой продолжения.