— Знаешь, Теодор, всю вечность я ждал случая, чтобы сказать тебе о самом главном свойстве души. Ты ведь их собираешь... — гляжу в чужие зеленые глаза, а вижу тебя. Моего рыцаря... — Душа, как ты... Она собиратель... Она превращает материальное в энергию. Она проживает в сосуде какое-то время и набирается энергией... Злом, добром и ЖЕЛАНИЯМИ. Скажи, чего желаешь ты, а не души, которые ты собираешь?
Теодор
Маски осыпаются одна за другой, последней уходит Шут. Внутри все выворачивается, немеет, стонет. Руки и ноги дрожат, разум плывет. Сворачиваю тугой спиралью души, забирая у себя слабости, желания, очищая ум. Все плывет. Шепчу немеющими губами:
— Ты не сможешь...
Князь
— Конечно, не смогу, Теодор... Только ты можешь... Лишь ты... Сам... — Я беру твою руку в свою, целую запястья... Ты такой красивый и такой любимый. Мой малыш!
Губы поднимаются выше, играя в салочки с лучами душ, что мечутся в тебе... Ты пожиратель? Нет, ты пленник всех желаний, что вбирают души. Их много, и желаний — не счесть. Всплывает ореолом алмаз моей души над твоею головой, за ней спешит веселый огонек... Они вдвоем. Они сейчас вдвоем. Ловлю ладонью обе души.
И проявляюсь материальный.
— Спасибо, Теодор! — горячими становятся вдруг губы. И проявляюсь я, чтоб тень моя на пол легла. Чтоб дрогнули светильники вокруг, и в каменном зале стало вдруг теплее. К тебе я наклоняюсь ближе, ложусь я рядом, обнимаю...
И смотрю, очерчиваю пальцем твое лицо, Темные стрелы бровей, нос изящный тонкий, верхнюю губу...
Теодор
Я отдал тебе все, что ты хотел, почему же ты не уходишь? Почему мучаешь? Впиваюсь поцелуем в твои губы, пальцами в волосы, пока можно. Жадно пью твое дыхание. Это я, я! Я умею управлять моими душами, я умею ими играть, их желаниями и возможностями, почему же я не могу справиться с собой? Я могу сплести любую вязь из душ, хоть черта, хоть ангела, почему же я не могу изгнать тебя? Прижимаюсь всем телом, ластюсь своей душой. Мой Князь... Говоришь, уступал мне? Я не знаю. Я все помню, но я не знаю. Помню, как корчился от боли без тебя и от тебя. От твоих просьб, которых нельзя ослушаться. Делил твои желания и страсти. Я не могу без тебя. Кем я становлюсь с тобой? Кем я становлюсь без тебя? Лучше бы ты был черным, властным, так проще...
Раскрываю душу. Что сделаешь в этот раз?
Князь
Ты так внезапно проявляешь страсть... Я и сам тону в твоей открытости. Каждый раз. Каждую встречу... Достаточно твоего взгляда присутствия. Даже не слова. Неуловимого дыхания. Аромата твоей кожи. Твоих рук. Твоих безумье вызывающих губ.
Я притягиваю тебя к себе. Я хочу чувствовать тебя рядом. И ты знаешь, что быть рядом — это пытка для меня. Мое тело знает твою красоту. Твою силу. Твое неистовство. Ты для меня глоток воздуха для ледяного, вечно кочующего в бескрайнем черном море айсберга.
— Зачем ты открываешь мне себя? Зачем ты мучишь? Неужели ты не веришь, что дорог мне, что я тебя игрушкой и слугою не считаю? — целую тебя в ответ, покрываю тебя поцелуями.
Шепчу:
— Мой Теодор, мой лепесток слетевший,
Ты душу заставляешь так звенеть!
В холодном сердце растопляешь твердь... — я теряю рифму из-за твоих поцелуев по шее, по плечам... Я схожу с ума, каждый раз, когда ты рядом.
Теодор
Поцелуи в ответ. Не могу больше сдержаться. Вкус твоей кожи, сладость твоих ласк, безумный твой шепот. Не слуга, не игрушка. Я что-то другое. Я не знаю, как себя назвать. Ты мой Князь. И этим все сказано. Выцеловываю свой ответ по твоей шее, по плечам, по груди. Я что-то другое. Плету свою душу для тебя. Пальцами по груди, по бокам, по бедрам. Ласкаю своей душой. Пусть я безумен, но весь мир подождет...
Мой мятный горький Князь. Я вздрагиваю от твоих прикосновений. От ласк схожу с ума. Я весь твой.
Князь
Ты открываешь мне свое желание. Твоя душа рисует во мне, не только на коже — по сердцу рисует. Ты знаешь, на алмазах моей души рисунок твой растает. Но теперь, и твердь становится как солнце. Хочу согреть. В объятиях своих. Быть нежным, ласковым, чтоб боль с сомненьями забрать — все-все. Свои, чужие. Ни к чему тебе страданья.
Ко мне стремишься ты, и я к тебе... С тобой сплетаюсь. Ветвями, вихрями, вьюнами... Я оплетаю тело твое своим желанием. Оно у нас одно? Быть вместе и дарить друг другу негу.
Грудь твоя гладкая. Соски темны... и затвердели от возбуждения. Их обвожу я языком. Зигзаги рисую на коже. Мой нежный рыцарь... Ты такой красивый, с глазами лунными и сердцем жарким.
Теодор
Выгибаюсь под тобой от сладкой муки. Как же хочется еще! Как же хочется тебя! Как же хочется... И начинаю чаровать. Первый и последний раз с тобой. Режу свою руку. Взмах... Белыми волосами, черными глазами... Моя судьба... Смотри, запоминай. Кровь моя, чары Шута. Рисую огонь, сжигающий меня. Огонь, сжигающий Шута. Смотрю безумными глазами, шепчу потрескавшимися губами:
— Здесь я, здесь — Шут. Видишь разницу?
Беру огонь слева, огонь справа, провожу огнями по его рукам.
— Чувствуешь? Чувствуешь желания?
Я не знаю, что ты сейчас со мной сделаешь за такое, но я хочу защитить тебя любой ценой. Даже собой. Смотрю безумными глазами... Белыми волосами... Судьба моя...
Князь
Конечно, чарованье. Ты его оставил. Решил ты поиграть со мною в выбор. Ты думаешь, я буду выбирать? Желания моей души ты видеть хочешь, Теодор. Тянусь к тебе, твоей щеки касаюсь, глажу. Успокаиваю. Льется чарованье.
— Мой рыцарь, ты запутался совсем. Между местью и любовью. Между ревностью и страстью. Знаешь, тот любит, кто способен отпускать. Нет ничего и никого, кем ты владел бы безраздельно. Его отнимут мысли и дела, его отнимут личные секреты, минуты слабости, позора... Болезни, страхи и, наконец, смерть. У смерти как украсть любовь? Скажи?
Твои целую руки. Одну, затем другую.
— Ты Теодор... Я — Князь. Лишь позволяя друг другу, мы можем на час, на миг владеть. Вот что понять ты должен. А потом... Мы можем не проснуться. Зачем тебе такая глупость... Кровь...
Теодор
Алыми каплями, темными словами льется боль... Он не понял. Значит, поймет потом... Потом... Поймет. А я защищу. Я помогу. Я не игрушка, не слуга. Ты мой Князь. Собираю кровавый огонь. Облизываю порез, залечиваю. Губы в губы, обхватываю тебя ногами, толкаю тебя в себя. Забирай!
Князь
Меняешь настроения, сводишь с ума каждый раз. Хочешь меня. Поддаешься... Я стараюсь не спешить. Я вхожу в тебя осторожно, но теряю контроль. Мой Теодор, зачем? Зачем ты снова рядом? Мои желания к тебе так ярки, так очевидны... Ты — блаженство вызываешь в теле. Расплата ждет меня... За все расплата... Нельзя к тебе мне приближаться. Меня к тебе влечет неумолимо... Я двигаюсь сильнее, в тебя вбиваюсь. И вижу, как трава далекого поля открывает мне лежащую фигурку. Шут. Пробудить тебя от сна и отпустить. К Амалею. Отпустить... Не держать... Не сметь тебя удерживать... Не слушать. Речей твоих...
Целую Теодора. И горю. Ты близок так и ты — ты настоящий. Не призрачный огонь, за которым я бежал всю жизнь. Ты здесь, со мной... Мой рыцарь.
Теодор
Двигаюсь тебе навстречу, выгибаюсь, отдаюсь. Я твой, ты мой. Пусть только здесь и сейчас. Пусть только здесь и сейчас. Люблю неистово. Все для тебя сделаю. Губы в крови. Кровь в огне. Чарование в тебе. Пожалуйста, сильнее!
Пальцами вцепляюсь в тебя, кажется, что дышать невозможно. Как же ты прекрасен! Пожалуйста, еще!
Князь
Сердце стучит ярко. Сердцем становится все мое тело. Я прижимаю тебя к полу, чтобы поднять ноги еще выше, и задаю неистовый ритм, от которого в глазах мелькают звезды.
Ты кричишь, но я не ослабляю хватки. И лишаю тебя подвижности, чтобы владеть тобой без остатка. Сегодня страсть на твоем лице рисует красоту. И волосы темные разметались черным атласом. Ты держишь меня... Не я — тебя, а ты...
Теодор
Кричу. Не могу, хочу двигаться к тебе, но ты держишь, не даешь. И от этого сладость сильнее, желание ярче. Голова кружится, душа плывет, оплетает нас. Князь! Ты берешь меня, я отдаюсь без остатка. Выгибаюсь, со стоном кончаю.
Князь
Я, наконец, тебя отпускаю. И выхожу, но продолжаю целовать. Ласкать твою кожу. Бормотать и что не знаю сам, потому что, наверное, слова не имеют значения. Трусь о тебя щекой. Прижимаю к себе.
— Прости, Теодор... прости, — до меня вдруг доходит, что я извиняюсь. Сам не знаю за что. Но я остро ощущаю, что ты чувствуешь и почему ты сейчас рядом.
Губы целуют твои предплечья. Соленые, влажные. Гулко стучит твое сердце, и душа твоя открыта мне.
Теодор
Хочется, чтобы этот момент продлился как можно дольше. Тихая ласка Князя, его странные слова. Теряюсь, не знаю что сказать. Просто прижимаюсь к тебе, вдыхаю твой запах, ласкаю пальцами твою душу. Не свободен, и никогда не буду. И что? Значит, это действительно моя судьба. Ниточка моей жизни вьется вокруг твоей. Переплетается с ней. Пусть так и будет. Чувствую, сейчас уйдешь. Но я теперь знаю, что делать.
Князь
Мне нужно спешить... Мне не хочется уходить, Теодор. Я так боюсь своих чувств. Ты ничего не понял. Не понял, как я боюсь любви к Шуту. Как страшно мне встречаться с ним. Я знаю, что не устою, поддамся искушенью. Потеряю и буду умирать и днем и ночью, умываясь кровью.
Тебе не надо знать об этом, Теодор. Ты должен быть счастлив. Ты мой... Тебе я доверю все тайные свои уголки.
Теодор
Ушел. Привожу себя в порядок.
— Хаос! — смотрю на появившегося юношу. — Мне нужно знать, где сейчас Князь. Помоги мне найти его.
С кем — я знаю. Я помогу тебе...
Хаос
Глумливо улыбаюсь. Слежу за светом Князя. Я ведаю, куда он пошел. Все дорожки одинаковы. Ага! Вот эта ведет на венчальную поляну. Там вечно Шут любил глумиться над своими любовниками. Он спит. Я вижу. Лежит в траве такой овцой невинной. Терпеть паяца не могу.
— А что ты мне за это дашь? — Вот сейчас я получу по шее. Отскакивая подальше. Я в глазок смотрел, как вы тут кувыркались. Но попросить-то можно!
Теодор
Изумленно выгибаю бровь, весело осматривая Дракона. Взрослеет. Поиграть, что ли? Время пока есть, душа Шута непроста даже для Князя.
— А что ты хочешь?
Хаос
— Чтоб угадал, конечно, — я смеюсь. — Иные мысли есть? Ну, нет, катайся, но чтобы спать... Вот лучше Принца я бы покатал.
Я нагло хватаю яблоко со стола и надкусываю.
— Допустим там есть сад... И речка... И Дерево еще... Красивое такое... Но Шут красивее, конечно. Князь прельстится... И насладится страстью. Там прямо все для этого как раз. И антураж, и прелесть, и романтик.
Теодор
Темнею лицом, шагаю вперед, хватаю Дракона за горло.
— Антураж, говоришь?
Души внутри воют и ревут.
— Принца, говоришь?
Глядя прямо в обиженные глаза, отбираю яблоко, кусаю, облизываю губы, а потом отталкиваю Дракона. Улыбаюсь лицом, плачу душами, продолжаю есть яблоко.
— А иди, покатай.
Хаос
— Чего ты злишься? — хмурюсь не понимая. — На венчальной поляне Князь.
Еще чего? Теперь вот только подойди. Совсем сдурел...
Сжимаю губы. Хочу тебя сожрать, но как всегда жалко. За что тебя люблю, не понимаю. Ты ж совершенно помешался на Князе, а он тобой играет. Вон, Скрипача на щелчок пальцем разводит. И льстиво говорит всегда: "Любимый Крис!" Не Крис, а прям кис-кис!
Не демон, а какой-то дурачок со скрипкой. И ты туда же...
Теодор
Нет, все-таки маленький он у меня еще. Бросаю яблоко, обхватываю, прижимаю, ерошу черные волосы, целую в уголок глаза.
— Не сердись. Хочешь, подарю что-нибудь?
Души черными воронами. Нужно будет наведаться туда через некоторое время. Когда Шут уйдет.
Хаос
— Хочу! — придумывать что-то не надо... — Тебя хочу. Теперь...
Прищуриваюсь зло. Что, и теперь откажешь? Я ненавижу Князя!
31
Князь
Отблески. Сотни мерцающих огоньков твоя душа, Шут. Бережно я несу в себе то, что мне всего дороже. Твою душу, чтобы отдать и чтобы подарить тебе мир, а миру — Тебя. Звонкого,
как лесной ручей, задорного, как шаловливый ветер.
Изменчивого, как океан. Непонятного и... не принадлежащего даже самому себе.
Я нашел тебя. Ты спишь под зеленой ивой у небольшой речки, подложив ладошки под щеку. Маска чуть съехала в сторону.
Колышется зелень вокруг. Бескрайнее поле. Бескрайний вечер, где небо, как купол огромного амфитеатра.
Я ступаю неслышно, но тело твое чувствует, что скоро соединится с душой. В прорезях маски подергивают веки. Я присяду? На минуту... Прости, что заставил тебя страдать и совершить такую глупость. Больше никогда не раскидывайся своей душой, Шут. Она принадлежит лишь тебе.
Я выпускаю из рук веселый огонек. Он скачет... скачет ...
едва касаясь поверхности травы, и внезапно вспыхивает над тобой, озаряя вечерние сумерки разноцветными светлячками.
Стрекочут кузнечики... Вечер. Самый первый вечер твоей новой жизни, Шут.
Шут
Сон или явь?
Пахнет летом... Свежей водой, травою луговою... Теплым ветром... Мятой... Тобою?!
Резко распахиваю глаза и приподнимаюсь, опираясь на локти.
Да так и замираю... Мыслей нет вообще! Я ничего не знаю...Тобой любуюсь... Тонким станом, чертами, тем, как колышет ветер шелк твоих волос... Здесь вечер... Здесь ты — такой желанный... Здесь я...
И я не знаю — что мне делать и что думать. С тобой я ничего совсем не знаю.
Заставляю себя вдыхать и выдыхать. Резко. Под перестук сердца. Оно колотится в груди, а я смотрю на тебя, то отвожу взгляд, то вновь не могу наглядеться.... Мне дико.
Мне страшно. Что важно, а что совсем не важно? Почему молчишь и смотришь на меня так, как будто я виденье из твоих снов... Нежных? Кошмарных — тебе или мне? Наверное, мне. Как всегда.
В бездну... Негу, вечер... Теплый ветер, что ласкает кожу... Как я хочу, что б это ты ладонью провел мне по щеке... Как не хочу, что б ты меня опять пленил...
Сон или явь? С тобою — я не знаю... Ты не позволишь мне узнать! Устало говорю:
— Чего ты хочешь, мое проклятье?
Князь
Мотаю головой. Что я могу сказать? Могу лишь описать, как в рыжину волос вплетаются лучей рассветных нити. Как зелень глаз похожа на траву. Ее сейчас могу погладить я рукой.
Понять, что цвет имеет смысл и форму... Ты так пуглив, как эти светлячки, что в поле танцуют до рассвета.
Проклятье? Нет, всего лишь кто принес тебе шальную душу.
Тебе она нужнее всех... Тебе лишь одному... Волшебному, чарующему вскрику любви моей, что втайне сохраниться.
— Я лишь тебе вернул твою же душу. — я поднимаюсь и смотрю вокруг — заход теряет краски. И первая звезда над горизонтом пробуждается предвестником прекрасной летней ночи. И хочется дышать от счастья, что в тот момент, пока я шел сюда, твоя душа была с моей. Все получил я что хотел.
Гляжу вновь на тебя. На явь, которой улыбаюсь.
