Дитя магии

Жеребец, сорвавшись с места, перемахнул через кусты и умчался по тропинке вглубь леса, а я перенесла спящего айта к сумками и улеглась на траву, подложив руки под голову. Одиночество... И только прохладный ветерок щекочет щеки да локтя касаются теплые искры Чудиковой шерстки... И как приятно побыть наедине с собой, когда никто не копается в твоей голове, не обсуждает твои мысли и не верещит рядом от страха. Блаженство!..

Подложив под голову сумку, я рассеянно посмотрела вверх. По ясному небу проплывали пушистые белые облака. Легкий ветерок ласково взъерошивал волосы, принося на невидимых крылах ароматы весеннего леса и полевых цветов, таинственный шепот деревьев и звонкое пение птиц, воспоминания об исхоженных старых дорогах и незнакомых городах. И я поняла — с меня хватит. Хватит странствий, хватит приключений, хватит опасностей. Мне так необходим простой человеческий отдых...

Мимо пробежал, сложив крылья, проснувшийся айт, гоняя по поляне большую яркую бабочку. Бабочка, игриво повиляв меж цветов и подразнив охотника, воспарила к небу, а айт взлетел следом, выпустив когти и тихо шипя. Вот существо... Никаких забот. Был бы рядом хозяин да немного силы... Кстати, вероятно, и не хозяйка я ему, а... источник для подпитки магических сил. Как и для Шейтара. Я же вроде как темная... кажется.

Я, приподнявшись, шикнула на Чудика, велев ему отпустить несчастную жертву, и он послушно оставил в покое бабочку и подошел ко мне. И, свернувшись клубком под моим боком, громко заурчал. Теплая звенящая тишина окутала поляну подобно мягкому одеялу. Я сладко потянулась, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза.

"Проснись, дочь лесов".

"Лекс, рядом опасность!".

Я подскочила, протирая глаза и разгоняя остатки сна. В тот же момент на поляну выбежал Шейтар, мягко ссадил свою наездницу на землю, оглянулся по сторонам и утробно зарычал.

— Лекс, — полетела ко мне Калле, — мы так далеко уехали! И, представляешь, я ни разу не упала! А дома постоянно съезжала на бок, хотя в седле была, а тут — без, и...

— Тс-с-с!.. — я зажала ей рот. — Тихо!

Калле испуганно замолчала. Да, поездка явно пошла ей на пользу — от быстрой езды раскраснелись щечки, в голубых глазах сияло счастье. Милое создание, и никакого визга и упрямства...

"Оглянись".

— Что? — я оглянулась и обомлела.

На краю поляны сгущались печально знакомые мне существа, напоминающие грозовые тучи — грязно-серые вихревые воронки, внутри которых сверкали лиловые разряды крошечных молний. Пять штук. И что я им такого сделала?.. В прошлый раз Вэл очень удачно с ними разобрался, а теперь его рядом нет. И что делать, я не знаю... Небо, да как же они меня находят-то?..

"Зато есть я. Справимся".

— Как? — с сарказмом спросила я.

"Увидишь".

— Лекс, кто это?.. — испуганно прижалась ко мне Калле.

— Не знаю, но ты тут ни при чем. Они пришли по мою душу...

И я запоздало вспомнила слова мэра Звездочета — о том, что за детьми магии всегда велась охота. И в свете Шейтарова рассказа понятно, почему. Некто темный очень не хочет, чтобы дитя Двойной звезды в моем лице восстанавливал привычный круговорот сил в природе. И плевать ему, что я и не знаю ничего, и не хочу влипать в дела волшебного мира.

"Спрячетесь за деревьями".

— Поняла.

Я изловила ощетинившегося айта и сунула его в руки Калле, а сама подхватила сумки и попятилась к приснопамятным кустам.

— Я хочу посмотреть! — моя спутница, уверовав в непобедимость Шейтара, осмелела и теперь не желала уходить.

— Посмотришь из-за деревьев! — отрезала я.

— Но...

— Так, кто клятвенно обещал во всем меня слушаться?

— Я...

— Тогда почему ты все еще здесь?

И она, надув губки и развернувшись, побежала к деревьям. А Шейтара уже окутывала черное облако, меняя его облик. Существа, оставляя темные следы подпаленной травы, метнулись за нами, но ниар преградил им дорогу.

— Какой же он красивый!.. — в глазах Калле горел восторг.

Шейтар довольно фыркнул, выпустил из ноздрей дым, выгнул шею и дохнул на существ золотисто-алым пламенем. Мы дружно ахнули. Так вот ты какой...

"Не отвлекай меня".

— И в мыслях не было... — поспешно заверила я.

Языки пламени охватили существ, окутывая их жгучим коконом. И над их... головами, появился дымок. Я подалась вперед, и Шейтар, словно чувствуя мой интерес, повернулся боком. Существа, запертые в кольце огня... испарялись.

"Все просто".

А вот и нет! Лес, заволновавшись, громко загудел. Я прислушалась к его голосам и встревожилась.

— Шейтар!.. Огонь!.. Мы среди деревьев! Ты же спалишь весь лес!..

"Понял".

И, расправив крылья и низко нагнув голову, он грозно двинулся на существ. Те, стремительно уменьшаясь, попятились, но уже поздно. Вспыхнула трава, огненной дорожкой пробежав к деревьям, а я закрыла глаза, упала на колени и обхватила руками гудящую голову. Десятки, сотни насмерть перепуганных лесных созданий одновременно мысленно устремились ко мне, моля о помощи, и их голоса туманили разум и рвали душу.

"Сам виноват, сам и потушу".

Сквозь застилающий глаза туман я наблюдала за тем, как Шейтар, поднявшись ввысь, наворачивает круги над пылающим лесом. И краем глаза заметила, как вокруг нас с Калле заискрился огненный колпак. И обернулась. Айт сидел на сумке и не сводил с меня умных глаз. Лес выгорит дотла, но мы не пострадаем...

— Что он делает? — перевела на меня взгляд девчонка и испуганно присела рядом: — Лекс, что с тобой? Тебе плохо?..

— Да! — простонала я. — Калле, сделай одолжение, помолчи, а?..

А Шейтар кружил над лесом, и взмахи его крыльев становились все быстрее и быстрее, а черная фигура — все более размытой. И тогда до меня дошло. Он сгоняет тучи. Такой пожар можно затушить только дождем. Вернее, мощным ливнем. И тучи действительно сгущались с поразительной быстротой. Небо стремительно потемнело, и голоса леса немного успокоились. Я потерла виски, ощущая себя уставшей и разбитой. И даже начавшийся дождь долгожданного облегчения не принес.

Шейтар, сложив крылья, плавно спустился наземь и, принимая обычный облик, встряхнулся. Дождевые капли запутались в густой черной шерсти, смывая пепел.

"Прости, Лекс. Как они?".

Я приложила руку к теплому стволу дерева.

— Они на тебя не сердятся, — ответила ему тихо и вытерла мокрым рукавом лицо. — Ты защищал, а не нападал. Ты не нарочно.

"Прости. Мы никогда не ценили жизнь так, как вы".

— Что есть — то есть, но... благодарю...

"Не за что. Всегда к твоим услугам".

Криво улыбнувшись, я надвинула на лицо капюшон, вышла под дождь и оглядела поле боя. И содрогнулась. Поляна была сожжена дотла, по ее кромке деревья выгорели, и над ними вился черный дым. У меня сжалось сердце.

— Прости, отец... — я осторожно прикоснулась к обожженному стволу.

"Это ты нас прости, дитя. Мы хотели оберечь тебя от беды, но не смогли".

Прижавшись щекой к сожженной коре дерева, я расплакалась. Боль леса разрывала на части. Я не могу уйти и оставить их здесь... Не могу...

"Нет, Лекс, не надо. Побереги свою силу".

— Мой подарок, что хочу, то и делаю! — огрызнулась я.

Разбинтовав руку, я посмотрела на вопросительно мигающую колдовскую звездочку.

— Лечить! — велела я, не колеблясь. — Всех.

Звезда, кольнув ладонь, рассыпалась искрами. Я вытянула руку и пустила их по ветру. Искалеченный лес от макушек до корней закутался в мерцающий золотистый туман, и на наших глазах осыпалась трухой сожженная кора, обновлялись древесные ткани, зеленела черная от копоти поляна. И заканчивался дождь, и в просвет меж туч выглянуло солнце.

Калле смотрела на меня, разинув рот.

— Лекс, ты великая волшебница!.. — с трудом вымолвила она.

— Да нет, скорее, я — великая недотепа, без пользы расходующая подаренную наставником силу, — и я метнула едкий взгляд в сторону Шейтара. — Не так ли?

"Я этого не говорил".

— Но ты об этом подумал!

"А ты не лезь в мои мысли".

— Сам туда иди, — буркнула я.

Звездный туман, исполнив поручение, таял, испаряясь, а лес весело загомонил. Радостно зашелестели ветки, зашуршали листья, запели травы и цветы, и над поляной раскинулись, дрожа в каплях дождя, маленькие радуги. Я с умилением огляделась. Все, теперь моя совесть чиста и спокойна...

"Когда это она у тебя успела прорезаться?".

Ой, отцепись, зараза, не твоего ума дело!

"Мне просто интересно".

Я бы сказала, как с твоим интересом следует поступить, да не хочу ругаться при детях...

"Раньше тебя это не останавливало".

Раньше вообще все было по-другому... И помолчи уже, а?..

— Лучше скажи, где здесь помыться можно, — вслух добавила я.

— Здесь есть небольшой ручей, мы мимо него проезжали, — встряла Калле. — А тебе зачем?

— Мне — умыться. И тебе это тоже не помешает. Нам обеим надо привести себя в порядок перед встречей с твоим отцом.

Девчонка ссутулилась и погрустнела.

— Знаешь, а мне понравилось путешествовать, — вздохнула она. — Страшно иногда было очень, зато интересно!

— Но пора домой, — возразила я, — хорошего помаленьку. Так что пошли мыться.

— А мне надеть нечего... Как я город в таком виде... — и она с сожалением оглядела лохмотья своего некогда, вероятно, красивого платья.

— После купания мою рубаху наденешь, а потом... — и я задумчиво посмотрела на прорехи в платье. — Ты шить умеешь?

— Что? — не поняла она.

— Ясно... Иф вернется — заставим его штопать. Он все умеет.

— Совсем все? — удивилась Калле.

— Думаю, да.

Порывшись в сумке, я вытащила "спальную" рубаху для себя и чистую — для Калле. Заодно и прихватила пару полотенец и кусок мыла. И ничего, что вода в ручье холодная... Взяла девочку за руку и обернулась к Шейтару:

— Сторожи наши вещи! — и улыбнулась зевавшему айту: — И ты — тоже.

"А если кто-нибудь нападет? Опять колдовать будешь?".

— Нет, опробую кинжалы, — отозвалась я в шутку.

И если бы я только знала, если бы прислушалась к внутреннему предупреждению...

В широком ручье мы плескались до наступления сумерек. Вода оказалась приятно прохладной, и покидать ее не хотелось совершенно. Поэтому мы сначала поиграли в догонялки на берегу, а потом до хрипоты спорили, кто будет водогреем, коим оказалась наступившая на камень и поскользнувшаяся Калле. А после выяснилось, что она не умеет плавать, и я с удовольствием взялась ее учить.

"Вы еще не утонули?".

— Не дождешься, — хмыкнула я, вылезая на берег и натягивая драную папину рубаху.

"Я об этом и мечтать не смею".

Я засмеялась:

— Так и скажи, что тебе завидно!

— Так и скажу.

Чужой мужской голос прозвучал ударом грома. Калле, завизжав, присела в воде, а я быстро зашнуровала нарукавники и обернулась. Перед нами стоял высокий молодой мужчина, светловолосый, небритый, наглый и вооруженный мечом, витая рукоять которого выглядывала из-за плеча, слабо поблескивая в лучах заходящего солнца. Ла-ард. Жадный взгляд, направленный на мою спутницу, выдавал его с головой. Нашлась желанная добыча?..

— Кто вы такой, и что вам здесь нужно? — тихо спросила я.

Он перевел плотоядный взгляд на меня и неприятно улыбнулся:

— Ее. Уходишь — остаешься жива, идет? Хотя... — тяжелый взгляд остановился на моих ногах, — не торопись.

Я покраснела. Ла-ард расплылся в наглой улыбке и шагнул ко мне.

— Стой, где стоишь!.. — в моих руках сверкнули кинжалы.

— О! — удивленно приподнял бровь он. — Не шали, девочка, брось игрушки, еще порежешься!

— Бросить? — у меня внутри все задрожало, но я старательно улыбнулась. — Куда именно бросить? Давай, покажи на себе.

Ла-ард насторожился.

— На себе? — не сразу понял он, снова улыбнувшись. — Не стоит. Ты не сможешь меня убить, по глазам вижу. Ты не убийца.

В виски суматошно стучалась кровь, но мое сознание оставалось ясным, а руки дрожали, но не от страха. Нет, я не боялась. Ни за себя, ни за Калле. Вместо страха руки судорогой сводило желание. Безумное желание увидеть, как нахальное лицо искажает страдание, и выпить всю выплеснувшуюся боль до капли... Я никогда не была злой, но не была и... светлой. И сейчас, как глоток воды, мне нужна... тьма. Живая тьма. Тьма действий и поступков. Та, что скопилась в душе ла-адра. Правду сказал Шейтар, она манила ночной прохладой и пахла дождем... И правду сказал отец, не светлая я.

Моргнув, я стряхнула жуткое оцепенение и повела плечами:

— Да, я не убийца, — и нервно облизнула пересохшие губы. — Но есть и другие способы заставить человека не делать того, чего не следует.

— Правда? — весело рассмеялся охотник за головами. — И какие же?

Ладно. Сам напросился... Кинжал серебристой рыбкой скользнул из моей руки, вонзившись ногу ла-арда чуть повыше колена. Взвыв от боли, он упал на здоровое колено, попытался выдернуть кинжал, но я успела раньше. Легкое движение кисти — и окровавленное оружие легло в мою дрожащую ладонь. И невыносимо притягательно запахло тьмой. Одно движение и...

— Ах ты, гадина! — прошипел ла-ард, выхватывая меч и с трудом поднимаясь на ноги. — Подожди же...

— Убирайся, пока не поздно, слышишь?! — я, не в силах преодолеть сильную дрожь, еще крепче сжала рукояти кинжалов. Пока я еще в состоянии бороться с собой...

Взмахнув мечом и сильно припадая на больную ногу, охотник стремглав кинулся на меня. Я проскользнула под занесенной для удара рукой и со всего размаху всадила второй кинжал в его бок. Туда, где билось сердце. Зашатавшись, ла-ард сдавленно захрипел и упал как подкошенный, а окровавленное оружие снова оказалось в моей руке. Но вместо ужаса или сожаления меня затопило иное острое и едкое чувство — чувство удовлетворения от безошибочно проделанной работы. И вскружил голову вкус силы на губах — терпкий, свежий, дурманящий.

"Дар проснулся и теперь определяет свое направление".

— Но я его убила... — очнувшись, сдавленно прошептала в ответ.

"Еще нет".

Я насторожилась, до боли в суставах стиснув рукоятки кинжалов. Ла-ард, пошатываясь, встал и медленно повернулся ко мне. На грязном лице застыла безумная нарисованная усмешка. И он спокойно стоял на ногах, несмотря на две страшные раны, которые я успела ему нанести.

— Что происходит?..

"Он заговорен на свою смерть, как и большинство ла-ардов. Темные маги дают им возможность отомстить убийце или завершить дело. Защищайся".

— Как?! А если он нападет на Калле?..

"Вряд ли. Даже в смерти выбирают месть. Он будет охотиться за тобой".

— Шейтар, сделай что-нибудь!.. — чуть не плача, запросила я.

"А где твой кинжал, заговоренный на нежить?".

— Там...

В груде одежды.

"Так бери его и действуй. Одна царапина — и ты спасена".

Легко сказать... Я начала бочком подбираться к своему поясу, а нежить, пошатнувшись, шагнула ко мне. И вдруг пришла в себя Калле. Моя спутница издала дикий пронзительный визг и захлопала по воде ладошками:

— Ты, сволочь! — в истерике вопила она. — Оставь в покое Лекс, слышишь?! Тебя ведь я нужна?! Отстань от нее!