Повелитель огненных птиц

— Ну, как? — спросил Малькон. — Почувствовал что-нибудь?

— Да, — кивнул Орстак, — я ощутил, на что они способны и чему их нужно учить. В целом.

— Ну, хоть так, — вздохнул молодой человек, при посторонних, разыгрывающий помощника мастера боя. — Ты стал моим учеником два года назад. Для столь малого срока, вполне неплохой результат. Что-нибудь особенное было?

— Нет, — мотнул Орстак головой, — хотя...

— Да-да, — Малькон изобразил внимание.

— От кого-то из них повеяло странной силой. Похоже на то, как я ощущаю тебя.

Малькон задумался.

— Ат'сзенара? — и тут же отмел этот вариант. — Нет, такое чувствуется сразу. Жаль, что моя способность Дома имеет слишком большие ограничения. Будь они моими учениками... Возможно, среди них есть чей-то кандидат? Что конкретно ты почувствовал?

— Темноту. Липкую, влажную. Кажется, нажми чуть-чуть и сможешь выжать ее как.... как... как тьму переполненную чем-то настолько, что она не способна это растворить.

— Думаешь, кандидат? К какому Дому принадлежит, определить сможешь? Может Дом Темной Травы или там Зыбучих Вод?

— Вряд ли мне это под силу, — Орстак всегда чувствовал себя неуютно под взглядом молодых глаз его учителя, бывшего одним из легендарных ат'сзенара. Сейчас этот взгляд подбадривал, словно говоря: 'Смелее'. — Я бы сказал, что это похоже на Кровавую Тьму.

Малькон смотрел на смущенное лицо своего протеже и вдруг расхохотался. Орстак почувствовал себя крайне неуверенно. Малькон замахал рукой.

— Не переживай, ох-х... не обращай внимания. Не стоит сомневаться... ох-хох... в своих способностях, — но неуверенность Орстака никуда не делась. — Слушай, я не просто так спрашивал. Мы — ат'сзенара — как корни дерева. Мы — основа, фундамент, источник сил. А элайа — дерево и ветви. У ат'сзенара способности Дома очень сильно выражены, но, тем не менее, мы всегда внимательно прислушиваемся к мнению своих элайа. В них наша способность обретает более тонкую составляющую, следуя аналогии с деревом — листья купаются в солнечном свете, а корни его почти не ощущают, понимаешь?

Орстак сосредоточенно кивнул. Он всегда очень внимательно слушал своего учителя.

— Так вот, — продолжил Малькон, — пусть ты получил лишь часть способности моего Дома, но вполне способен почувствовать то, что ускользнет от меня. Если бы не ограничение моей способности, я бы с радостью проверил твои слова. Проблема в том, что она действует, только между учеником и учителем, а если их учителем стану я, ты опять останешься без тренировок способности Дома, — вечный бросил взгляд на приободрившегося Орстака. — Пойми, я всегда прислушиваюсь к твоим словам. Ат'сзенара Дома Мастеров, не только обучают, но и учатся у своих подопечных, просто в этот раз ты сказал очевидную глупость. Видимо, я поторопился с выдачей списка Домов Вечных. Дом Кровавой Тьмы... хм-м... что ты о нем знаешь?

— Только то, что написано в этой книге, — Орстак показал на толстый фолиант, лежащий на столе.

— Да, в этом то и заключается проблема, — Малькон потер руками лицо и начал очередной урок:

— Дом Кровавой Тьмы — это особый Дом. Один из великих Домов, на который мало кто обращал внимание. Название у него, конечно, впечатляющее — даже пугающее! — но он никогда не вмешивался в свары Вечных. Ни один член этого Дома не сотворил себе элайа. Дом, состоящий из одних Вечных, представляешь? Просто большая семья. Никто не принимал их в расчет. Не считал их силой. Никто, кроме тех, кто вёл с ними дела. В основном, это были основатели и главы Домов. И те, кто их знал, в один голос твердили: 'Не смейте делать их своими врагами, бегите с их пути, проявите уважение и останетесь целы'.

Мало, кто знает эту историю, но в нашем Доме хроники тех дней хранятся с особой тщательностью. Ты помнишь, историю о воссоздании мира? — спросил Малькон и, дождавшись утвердительного кивка ученика, продолжил. — Там всё очень упрощенно, но в целом верно. Многими битвами были созданы полюсы сил, напряжение между которыми стало щитом, отгородившим кусочек вселенной от влияния безумных демиургов. Многие собрались в нашем мире. Многие, но не все. Далеко не все.

Прежний мир был велик, огромен! В нём хватило бы места на огромное число таких вселенных, как наша. И они были созданы. Некоторые островки мироздания, вроде нашего, просто ограждены от влияния безумцев, потому в той или иной мере воссоздают прежнее мироустройство. Иные — изменены по желанию создавших их сил. С одним из таких измененных миров мы однажды столкнулись.

Твари, которые его создали, оказались не лучше отцов хаоса. Если армии, воссоздавшие нашу вселенную, направляли всю силу на расширение территории, свободной от безумия чуждой нашей вселенной силы, то джернашш — так они себя называли — на сотворение себе подобных. Они решили создать армию чудовищ, подобных псам хаоса, но в отличии от обезумевших творцов, джернашш требовали от своих творений подчинения. Никто так и не узнал, как им удалось пробиться, через хаос, как они смогли соединить свою вселенную с этим миром, просто однажды возникло гигантское окно, из которого полезли орды монстров. Их мирок был маленьким, но все же гораздо больше этой планеты, поэтому жители были обречены.

Ты же знаешь, мы не вмешиваемся в дела людей по пустякам, потому и не любим так называемых богов, паразитирующих на людских печалях и вершащих свою справедливость и волю, они в ответ называют нас демонами, настраивая против наших элайа недалёкие стада фанатиков, неспособных отличить настоящего демона от подделки.

Пусть, мы смотрим свысока на богов, но они сильнее большинства из нас. Только старшие Вечные могут их укоротить. У нас нет стольких сил, чтобы навязывать им свои жизненные позиции, тем не менее, боги редко устраивают с нами войны, предпочитая договариваться. Знаешь, почему так случилось? О-о-о...

Малькон мечтательно зажмурился.

— Если вкратце, были случаи войны с богами. Вечные уничтожали храмы враждебных божеств, вырезали их служителей... да много чего делали. Их тоже убивали, но на то мы и зовемся Вечными, что возрождаемся вновь и вновь. Бывали случаи, когда упорство одного ат'сзенара приводило к исчезновению культа божества, его ослаблению, а затем и смерти. Тогда как Вечные продолжали жить, со своими малыми силами. Одним из первых, кто преподал такой урок зарвавшемуся богу, был Примам — Охотник Дома Кровавой Тьмы, но вернемся к столкновению с тварями джернашш.

Тогда мы с богами вышли на поле боя вместе. Они воплощались в своих последователях, щедро изливая накопленную мощь своим армиям в виде всевозможных чудес (только из-за таких случаев Вечные терпят богов, они все же помогают своим паствам — этакий резерв на черный день), ат'сзенара повели в бой элайа. Джернашш казались непобедимыми, население мира таяло день ото дня под натиском чудовищных четырёхруких тварей, и ничего нельзя было с этим сделать. Пока однажды, не пришли ат'сзенара Дома Кровавой Тьмы, — Малькон выпил воды, от волнения у него пересохло в горле. — Что может сделать столь немногочисленный Дом? Конечно, тогда каждый был на счету, но они потребовали от людей отступить, прекратить бессмысленные смерти, дать им место для сражения. Борьба шла круглые сутки, каждый шаг отвоеванной земли давался немалой кровью и вот тут им говорят отойти, как шаловливым детям! Можешь представить, как все отреагировали?

Там еще такая ситуация была, — поморщился Малькон, — все основатели великих Домов уже разбежались по вселенной по своим древним и древнейшим делам. Прочие же ат'сзенара не понимали, почему они не имеют права называть свой Дом великим, если у них гораздо больше Вечных, если у них множество элайа, которые служат верой и правдой, преумножая славу и влияние Дома. Дошло до того, что они требовали подтвердить право не то, что на величие — на само название Дома.

И если к великому Дому Духа Природы претензий не было. Все видели их элайа — беззаботных духов, что веселились в травах, реках, облаках и земле, их потомков, прозванных волшебным народом, потомков их потомков — людей, что были способны черпать силу от лесов, земли, рек, снежных вершин гор, лучей солнца и неугомонных ветров. Один из самых известных Домов, к тому же именно они раскрыли людям секреты волшебства.

За это их охотно признавали великим Домом, в отличии от Дома Кровавой Тьмы. Этот Дом был известен своей силой, но мало кто эту силу видел. И если Дом Духа Природы даже бездействуя набирал поклонников и последователей, то они... сам понимаешь. Молодые Вечные были слишком... человечны, со всеми людскими пороками, жаждой власти и наживы, в том числе. Они не могли беспристрастно относиться к Дому Кровавой Тьмы.

Тем не менее, Старшие из Вечных и боги прислушались к ним. Войска откатились назад, отдавая свою землю чудовищным тварям, оставляя на поле боя тридцать четыре члена Дома Кровавой Тьмы. И они справились. Вначале остановили тварей, а затем погнали их обратно. Понимаешь? Сотни миллионов воинов, переполненных божественной силой, легионы элайа, под предводительством десятков тысяч ат'сзенара, призванных из множества миров нашей вселенной не смогли сделать то, что сотворили тридцать четыре Вечных, из этого Дома!

Они всегда с трудом находили кандидатов, и это при том, что Логрот — Защитник Дома — на раз определял предвечных. Никто не знал, что за требования они предъявляли к кандидатам, но факт — их Дом всегда был одним из самых малочисленных, но и сильнейших при этом. Тридцать четыре Вечных сумели обратить силу джернашш в слабость.

Страшные твари помимо чудовищной силы имели одну особенность, что-то вроде способности Дома, их суть была заключена в крови. Кровь вытекала из ран, заражая наш мир. Трава, животные — всё, что живет, могло быть заражено их кровью. Их суть впитывалась во все живое и заставляла действовать сообща с тварью, которой принадлежала. Капля крови на воина с ослабшей волей, и вот у твари уже два тела, родное и захваченное со всеми знаниями и силой. Еще капля и стебли травы становятся острее меча, раня всех, до кого дотянутся и, оставляя невредимыми захватчиков.

Мерзкие серые капли... Они казались густыми как масло и невесомыми как хлопок, они тянулись спутанными нитями паутины и легко проникали в любое живое создание. Кровь джернашш растворяла в себе любую плоть и тем самым восстанавливала чудовище, которому принадлежала. Были попытки контролировать эту силу для себя.

Маги мечтали об этом. Подумай только! Их плата за силу заключается в истощении своих сил, сокращении отмерянного срока бытия. Но вот, они приносят в жертву оленя — раз, и маг снова чувствует себя молодым, а его тело пышет жизнью. Были созданы особые ритуалы. Первой предпосылкой было убить джернашш, чтобы у его крови не было хозяина, а после — использовать для перекачки сил жертвы в себя.

Проблему удалось найти не сразу. Жертвенные капли разрастались в целые лужи паутины — вязкие, но невесомые. После многих жертв они становились всё больше, пока однажды не накапливалась критическая масса.

— Джернашш возрождались? — тут же спросил Орстак.

— Нет. Куда им, — Малькон вздохнул. — Хотя лучше бы они просто возрождались. Разросшаяся кровь джернашш становилась маяком, который позволял открыть новый проход в мир тварей. Возродись одна — это было бы проблемой, но когда врываются сотни — это уже катастрофа. Всего одна капля, мой ученик. Всего одна капля превращалась в катастрофу. Она могла лежать в земле годами, пока накопит силу. Или дрейфовать на ветру как невесомая серая паутинка. Или плыть в воде, съедая одну рыбу изнутри, попадая в другую, третью, пока где-нибудь в толще океана не возникал проход. В этом и заключается ужас джернашш. Одна капля их крови была равносильна семени бедствия. Вечные едва ли могли справиться с этим. К счастью, Дом Кровавой Тьмы нашёл способ.

Их бойцы не давали крови падать на землю. Они уничтожали джернашш с немыслимой скоростью, извлекая их кровь из трав, животных и тел тварей. Джернашш, в своей живучести сравнимые с Вечными, были обезврежены способностью этого великого Дома. Тогда в их могуществе не осталось сомнений, но безмерно уважать Дом стали не из-за этого. Когда тварей довели до соединения наших миров, и загнали обратно, в этом мире осталось чуть меньше десятка членов Дома Кровавой Тьмы. Давно стало ясно — если просто закрыть проход, твари вернутся. Дом Кровавой Тьмы пожертвовал собой ради нашей жизни в спокойствии и свободе от джернашш. Почти все они ушли в мир, переполненный серой безликой энергией, чтобы сдерживать их силу уже там. С тех пор их Дом не пополнился ни одним новичком, а Логрот — единственный из оставшихся, кто способен был найти кандидатов — обезумел.

Он разрушил тот мост, что связывал наши реальности, обрекая своих братьев и сестер на нескончаемую битву в чуждой вселенной. Он знал, что иначе поступить было нельзя, но считал себя если не предателем, то кем-то подобным. Логрот стал первым и единственным Вечным, кто захотел умереть так, как умирают простые люди. Стереть свою личность, вырвать память о своем бытии ат'сзенара из самой души. Но душа — это кусочек истины, точка отсчета, мерило всего. Желание Логрота оказалось просто невыполнимым. Знаешь, среди Вечных показателем совершеннолетия является обретение истинного облика, эталона строения вместилища души на всех планах бытия. Этакий слепок, к которому ты всегда будешь возвращаться, обычно его фиксируют в детском возрасте, чтобы так сказать, можно было начать жизнь сначала. Другие в зрелом возрасте, тут не всегда удается контролировать процесс. Логрот, посчитал, что лишиться истинного облика — идеальное начало движения к своей смерти. Он множество раз пытался, но лишить себя истинного облика так и не смог. Душа помнит всё, запомни это Орстак, душа помнит всё.

Малькон замолчал, молчал и Орстак, пока его не пронзила догадка.

— Но ведь они могут вернуться! Эти двадцать... сколько их там ушло из Дома Кровавой Тьмы? Вряд ли нужно постоянно сражаться с тварями, чтобы они не пробрались в наш мир.

— Да, — согласился Вечный, — постоянно сражаться с джернашш не нужно. Достаточно было всего лишь подождать, пока путь в наш мир эм-мм 'затрётся'... трудно описать.

— То есть, они могут вернуться, правильно?

— Эх-хе-хех, — Малькон мучительно вздохнул, — вот, сколько тебе лет Орстак? Откуда эта склонность к романтике? Вроде не маленький уже?

— И, тем не менее, они могут вернуться?

— Могут, если 'избавившись от тела,

одним лишь духом и душой,

войдут в безумия пределы,

вступив с творцами в трудный бой.

Переборов соблазны силы,

скрепивши волей разум свой,

пройдут сквозь Мир, что стал могилой

для стражей хаоса

Домой.'

В очередной раз Малькон порадовался слабости своего ученика перед рифмованным словом. Даже такой примитив заставляет его ненадолго уйти в себя, что предоставляет отличный шанс избавиться от наивных вопросов кандидата. Если бы пройти пределы хаоса было так просто... Древнейшие смогли, но их так мало. Потому-то об их величии и слагают легенды. Куда они ушли? Отдыхают или воплощают еще одну часть реальности в отдельный мирок? Придет время и Малькон вернется к этому разговору, а пока Орстак не способен осознать, насколько величественны не только Вечные или боги, но даже обычные люди, которым хватает решимости идти избранным путем, как нынешним неофитам Пути Агниркуса.