Наследница Торманжа

— Вот как? — подходит ближе. — Уверены?

Это он так намекает на то, что знает, кто я на самом деле? Приплыли.

— Ну-у-у, я, конечно, могу ещё подумать... — прикладываю палец к виску и делаю вид, что сосредоточенно размышляю. Потом беспомощно развожу руками, возведя глаза к потолку и сокрушённо качая головой: — Не получается. А вообще-то вам не кажется, что ваш вопрос немного некорректен? За восемнадцать лет я неплохо запомнила имя, которое мне дали родители.

— Я же говорил, что она прелесть! — конвоир хохотнул, оценив мою "шутку". — Вы мой должник, капитан.

Стрельнув в его сторону взглядом, главарь отворачивается, несколько секунд демонстрируя мне скелет невообразимого животного, вышитый блестящими серебряными нитками на спине чёрной кожаной куртки. Вот убейте, но он не скион. Я бы сказала, что фигурой, манерой двигаться, даже голосом этот тип чем-то неуловимо напоминает Дириана. Что же за наваждение такое?

Присматриваюсь внимательнее. Капитан стоит совсем близко и... Ой-ё! Едва-едва заметная прядка, выбившаяся на затылке из-под платка, расставляет всё на свои места. У него, оказывается, волосы бордовые. Он — лансианин!

Теперь рот на замок. Я ничего не видела. До тех пор, пока не пойму, как эту информацию использовать.

— Отвести к Селсее, — разворачиваясь обратно, приказывает мужчина. — Пусть она ею займётся!

— Но, капитан, — удивляется гориллообразный, — разве вы не хотите...

— Я сказал увести! — рявкает тот, обрывая посмевшего с ним спорить. Я аж вздрагиваю от неожиданности. Мощно.

И ведь, действительно, уводят. Без писка и дальнейших пререканий. Удивительно — лансианин командует скионами! Как-то не ложится последнее в стройную картину мира, которая рисовалась у меня в голове. Что-то явно не стыкуется. Понять бы ещё, ЧТО? Кстати, весьма интересен вопрос конвоира. Вот что он имел в виду? Что капитан должен отправить меня к остальным заложникам или использовать по назначению, то есть для "развлечения". Бр-р-р! Ну а чего ещё от разбойников ожидать?

Где же Дир? Несмотря на моё нейтральное к нему отношение, на душе у меня неспокойно. Надеюсь, что он справится со свалившейся нам на голову проблемой. И не пострадает.

Довольно краткое шествие по коридору заканчивается в визуально знакомых местах. Вот если пройти чуть дальше и прямо, то будет рубка управления, а левее — вспомогательные помещения для служб сопровождения. Мы сворачиваем вправо — там жилые каюты капитана лайнера и его офицеров. В одну из них меня и впихивают.

— Селсея! — окликает конвоир стоящую к нам полубоком женскую фигуру в чёрном комбинезоне. Нога в массивном ботинке согнута и упирается в сиденье стула, острые локти вонзаются в глянцевую крышку стола, отчего корпус почти лежит на горизонтальной поверхности. Голова склонена в пристальном внимании к разложенным на столе бумагам. Вот кто этикетом не заморачивается! Молодец.

— Уже закончили? — резко выпрямляется, откидывая с лица чёрные, как вороное крыло, длинные волосы. При виде моей персоны тёмные удлинённые глаза удивлённо распахиваются. — Это ещё что такое? Очумели? Я компаньонок не заказывала!

— Капитан сказал — к тебе. Я привёл, — отмазывается скион. — Разбирайтесь сами.

— Ах, капита-а-ан, — тут же смягчается пиратка. — Тогда посмотрим, что можно с ЭТИМ сделать, — многозначительно хмыкает и демонстративно медленно обходит меня кругом, оценивая со всех сторон.

Не очень понимая, что значит её последняя фраза, стараюсь спокойно выдержать столь пристальное внимание.

— Я могу идти? — подозрительно нервно интересуется гориллоид.

— Иди, иди, — убийственно тихо откликается женщина, на секунду прерывая процесс сканирования и одаривая посмевшего её отвлечь таким 'ласковым' взглядом, от которого тот мгновенно испаряется за дверь.

Что ж за дамочка такая? И чего от неё ждать? Сомневаюсь, что хорошего.

— Так. — Селсея садится задом на стол, возвращая ботинок на стул. — Зовут как?

— Стелла, — стараюсь, чтобы голос не дрожал. Но делать это трудно.

— Торианка? — смотрит на мои волосы.

— Почти, — решаю немного подкорректировать планетную принадлежность. Кто знает, какие у них тут предрассудки?

— Ага, — язвительно усмехается брюнетка. — Это в каком таком месте 'почти'? Вижу же, что чистокровная. Врать мне не надо, — в голосе появляются металлические, угрожающие нотки. — Себе же сделаешь хуже.

Красивая. Очень. Но гадюка. Решаю промолчать. Обманывать не буду, но и правду пока говорить тоже. Неясно, чем это для меня обернётся. Может, выкуп начнут требовать. А кому это надо?

— Ну! — резко наклоняется вперёд женщина. — Я, кажется, задала вопрос!

— Верно, — собрав всю силу воли, мягко улыбаюсь и смотрю в совсем сузившиеся глаза. — Только я не могу на него ответить.

— Почему? — всё так же пристально смотрит.

— Потому что сама ещё с этим не разобралась.

— Интересно скины ходят, по четыре штуки в ряд, — почти повторяя русскую присказку, неожиданно выдаёт Селсея. — Лет-то тебе сколько?

— Восемнадцать, — с готовностью посвящаю её в "страшную" тайну. Брюнетка аж задыхается от возмущения и смотрит на меня, как на не слишком умную.

— Малёк, ты в курсе, что в таком возрасте родители в космос не отпускают? — пиратка неуловимо быстрым движением шагает ко мне и хватает за левую руку, выворачивая кистью вверх. — А ты, я смотрю, давно не под их крылышком, — буравит кольцо завистливым взглядом. Кажется, ещё чуть-чуть, и у неё слюнки закапают оттого, что такой ценный камушек у меня на руке. Как ещё стащить его с меня не решилась!

— Значит, опять врёшь, — констатирует, с трудом отрываясь от созерцания ярко-красного камня и обливая меня презрением. — Знаешь, что я сделаю, если уличу тебя ещё раз?

— Знаю, — вздыхаю тихо. — То, что мне не понравится.

— О! Точно! — переставая, наконец, выкручивать руку, отстраняется женщина. — Умненькая девочка. Вот и ответь мне, где же твоя ненаглядная половинка?

— Сейчас? Понятия не имею. Наверное, с остальными пассажирами, я часа два его не видела.

— Допустим, — с готовностью принимает моё объяснение Селсея. — А муж у нас кто?

— Почему сразу муж? — моментально соображаю, что отвлечение внимания — лучшая стратегия.

— Ну, хорошо, — не поддаётся на мою провокацию. — Так кем же является наш таинственный спутник жизни?

— Не ваш, а мой, — ворчу, как бы про себя.

— Без разницы, — неприятно прищуривается.

— Лансианином, — выдаю самый безобидный вариант.

— Это я и по камню вижу, что не скионом, — хмыкает самодовольно. — А дальше?

— Что дальше? — строю из себя дурочку.

— По-хорошему не хочешь, поня-я-ятно... — тянет притворно ласково и вдруг, неожиданно вскидывая руку, залепляет мне пощёчину. От обжигающей боли я охаю и зажмуриваюсь, прижимая к пострадавшей щеке холодную ладонь.

— Я предупреждала, — потирает пальцы садистка.

От обиды хочется плакать. Можно сказать, что я вообще едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Мало мне неприятностей? Почему каждый раз сваливаются новые?

— Говорить будешь? Или мне нужно повторить? — демонстративно сочувственно вздыхает, рассматривая накрашенные чёрным лаком ноготки.

Продолжить в том же духе ей не даёт появившийся в комнате субъект. Дёрнувшись недовольно, Селсея оборачивается с явным намерением выставить нежданного гостя за дверь, но осекается.

— Капитан, — коротко кивает, практически вытягиваясь по стойке смирно.

Вошедший окидывает быстрым взглядом наш дуэт. Чуть дольше, чем нужно для беглого осмотра, задерживается на моём лице. Видок у меня чрезвычайно красноречивый, скорее всего. Особенно если учитывать красную щеку и слёзы в глазах. Любуется, наверное.

— Я вижу, ты уже начала, — голос из-под маски звучит очень глухо. Подманивает женщину взмахом ладони, и та, немедленно приблизившись, весьма подробно пересказывает ему наш диалог. Ну, я так думаю. А что она ещё может шептать сейчас этому разбойнику на ухо, не любовное же признание?

— Я понял, — наконец, отстраняет её в сторону и перемещается к столу скрывающий своё истинное лицо лансианин. Отодвигает один из стульев и оборачивается ко мне.

— Садитесь, — смотрит весьма недвусмысленно.

Понимая, что нет смысла спорить, послушно подхожу и опускаюсь на сиденье.

Мужчина тут же отходит и садится напротив. Женщина делает шаг к стене, опираясь на неё спиной и скрещивая руки на груди.

Ясно. Раунд второй. Со сменой ведущего главную партию.

— Прошу прощения за несдержанность моей помощницы, фисса Эстеллина, — неожиданно извиняется пират, хотя голос отнюдь не раскаявшийся. — Селсея несколько поторопилась. Впрочем, если вы и дальше будете отрицать очевидное, я буду вынужден поступать аналогично.

Ой. Два раза. Потому что знает второе имя. И потому что "аналогично". И непонятно, что страшнее.

— Надеюсь, вы облегчите свою участь и расскажете мне, каким образом погибшая наследница Торманжа оказалась вдруг женой императора, путешествующей с ним на этом лайнере?

Ещё раз — ой. Осведомленная личность, однако! Вспоминаю, как Дир рассказывал, что в империи знали о моём успешном бегстве с планеты. Правда, спасалась-то я как раз от скионов, так что, скорее всего, это была тайна — разбойники и должны считать меня погибшей. А вот теперь я так неожиданно воскресла. Ну да! Мысленно стучу себе по голове. Надо же быть такой непроходимой дурой, чтобы забыть: скионы прекрасно знают меня в лицо. Вот и ответ на вопрос, что им нужно. Наверняка закончить то, что не доделали тогда. Может даже, этот тип был в авангарде нападающих, взорвавших Торманж! Ужас.

— Зачем вам эта информация? — говорю максимально мягко, чтобы не провоцировать противника. — Сейчас она бесполезна.

— Это мне решать, значимы получаемые сведения или нет, — давит на меня сильный голос. — Я жду ответа на свой вопрос.

Вот настырный какой! Ну что ж, раз выхода не остаётся, тогда... Тогда прикинем, что можно ему рассказать без ущерба для здоровья.

— На Торманже была экспериментальная установка, которая перебросила меня на другую планету. Очень далеко. Там я провела те самые восемнадцать лет, о которых говорила, и у меня появилось новое имя. А потом ферт Дириан меня нашёл и привёз обратно. Всё просто.

— Действительно, просто, — неприятно хмыкает, высверливая во мне дырку, капитан. — Значит, вам повезло, и вы спаслись. Замечательно. И теперь Дириан Гоф ош'Лак действительно ваш муж, — в голосе утверждение, а не вопрос.

Пожимаю плечами. Не буду же я посвящать его в проблемы своей личной жизни и говорить о нашем с Диром соглашении! Тем более что, даже если всё закончится благополучно, сомневаюсь, что мы продолжим путешествие. Скорее всего, придётся вернуться на Ланс. А значит, выполнить своё обещание и перестать изображать из себя недотрогу.

— И вас это устраивает? — неожиданно подаётся чуть вперёд устрашающая маска.

— Я не понимаю вашего вопроса, — реально не врубаюсь. — Почему я должна быть против?

— Ну, хотя бы потому, что, насколько я помню, вы не хотели выходить за него замуж, — окончательно добивает меня несносный тип.

Он и это знает?! Кошмар! У меня стойкое ощущение, что кто-то весьма успешно со мной играет.

— Не хотела, — опускаю глаза, внимательно рассматривая глянцевую крышку, в которой отражается убранство комнаты. — Но вышла.

После секундного обдумывания моего ответа разбойник встаёт.

— К сожалению, не могу прямо сейчас предоставить вам возможность встретиться с мужем, фисса Эстеллина, — холодно ставит меня в известность. — Мы с ним ещё не обсудили условия вашего освобождения, поэтому вам придётся смириться с определёнными неудобствами и некоторое время побыть здесь. Селсея за вами присмотрит.

Открыв дверь, останавливается, снова оборачиваясь ко мне.

— И попрошу без глупостей, если хотите остаться в живых, — выходит, наконец.

* * *

После моего "задушевного" разговора с капитаном, Селсея ведёт себя чуть менее вызывающе. Даже соизволяет лично сопроводить меня в столовую. Выходить она не спешит, так и остаётся стоять у двери. Не обращая внимания на её неприязненный взгляд, я завтракаю. То, что у них не принято это делать в присутствии посторонних, мне, честно говоря, до лампочки. Земные привычки пока ещё сильнее эфемерных традиций империи.

По возвращении в комнату женщина молча указывает мне на кресло у маленького журнального столика чуть в глубине комнаты, а сама возвращается к прочтению бумаг, раскиданных по столу. Приходится послушно перемещаться в указанном направлении и изучать окружающее пространство.

Большая комната неправильной формы, отделанная в тёмных древесных тонах, разделена на две зоны — рабочую и отдыха. В первой — тот самый стол, где обитает брюнетка, и раздвижные стеллажи-шкафы с узкими тонкими стопками не то книг, не то аналогичных носителей. Во второй — пара уютных кресел, в одном их которых я как раз и сижу, небольшая кровать, тумбочка и раздвижные створки встроенного шкафа. Дверей две. Одна — за спиной пиратки. И это выход из комнаты. Другая — рядом со мной. Это вход в столовую. Для побега, на который намекнул разбойник, обе бесперспективны.

Присматриваюсь к весьма интересному оформлению стен. Необычные изгибы древесного узора ложатся тёмными и светлыми завитками, создавая иллюзию объёмного рисунка. Если подключить воображение, то в них вполне можно увидеть фигуры. Вот крокодил с увеличенным хвостом, но не критично. А вот это больше похоже на выгнувшуюся в броске кобру. А тут...

Смотрю на изгиб и понимаю, что с ним что-то не так. Чуть глубже. Почти незаметно, но темнее. Ой! Ещё одна дверь. Потайная! Вопрос, куда?

Кошусь на застывшую в неподвижности Селсею. Выяснять, что скрывает за собой эта загадочная дверь, при ней, наверное, не стоит. Придётся умерить любопытство до лучших времён. Которые могут и не наступить.

Проходит ещё с полчаса, и раздаётся едва слышный стук. Вход медленно приоткрывается, в проёме появляется грузная фигура того, кто решился помешать молчаливой сосредоточенности брюнетки. — Ну что ещё? — раздражённо поворачивается к "самоубийце" Селсея.

— Капитан зовёт, — скороговоркой выдаёт морда и скрывается за дверью.

Бросив на меня неприятный тяжёлый взгляд, женщина выходит следом. Слышится звук запираемого замка, явно свидетельствующий о том, что последовать за ней я не смогу.

А и не надо! Моментально вскакиваю и оказываюсь у таинственной щели. И как её открыть? Надавливаю, но бесполезно. Провожу пальцами по контуру, ощупываю выступы, впадинки — безрезультатно. А если не на двери, а рядом поискать?

Перемещаюсь на стену — и, о чудо! Наконец-то моё упорство вознаграждается — преграда медленно уползает в сторону, открывая длинный тёмный ход.

С определённой долей опасения, но весьма решительно шагаю внутрь. Закрывшийся проём оставляет меня в полной темноте, а как включить свет, я не знаю, поэтому нащупываю стену и иду вдоль неё. Впрочем, вскоре понимаю, что темнота сменяется на серое, почти плоское изображение коридора. Странное ощущение, ведь света тут вообще нет. Шагов через пятьдесят стена заворачивает влево, а ещё через какое-то время я упираюсь в тупик.