В этот самый момент Луна в очередной раз удивила: то ли специально воспользовавшись тем, что на неё не обращают внимания, то ли случайно подгадав такой момент, она подошла к дочери и, присев на задние ноги, обняла её. Замешательство прародительницы лунопони оказалось настолько огромным, что отразилось даже на мордочке, но сделать она ничего не успела, в следующую секунду оказавшись стиснутой в захвате ещё и Селестии.
— Тия! — придушенно пискнула принцесса ночи.
— Я так рада за вас, — шутливо всхлипнула старшая из кобыл.
— Да что вы себе позволяете?! — не выдержала подобного издевательства Найтмер, вырываясь из объятий (что ей позволили сделать, при этом даже не помяв наряд, так как в ином случае принцесса дня имела все шансы как удержать, так и раздавить иссиня-чёрную пони). — Вы... Вы...
Попятившись, Мун упёрлась крупом в дверь, чего даже не заметила от обуревающих её эмоций. Всё тело трясло, словно от жуткого холода, бока тяжело вздымались и опадали, будто кузнечные меха какого-нибудь примитивного ремесленника, ноздри трепетали, шумно втягивая и выдувая воздух, а крылья приняли положение боевой стойки.
...
Селестия замерла, стараясь не провоцировать иссиня-чёрную аликорницу, которая припала на передние ноги словно перед прыжком, при этом широко раскрыв глаза со зрачками, превратившимися в две щёлки. Рядом она чувствовала Луну, растеряно смотрящую на свою... дочь, по всей видимости плохо соображающую, что происходит и готовую напасть на любого.
"Дура-дура-дура! Ну какой Дискорд меня за хвост дёрнул? Всё ведь было хорошо...", — мысленно ругалась на себя принцесса дня, прекрасно осознавая, что именно она спровоцировала этот срыв у Найтмер Мун.
Белая аликорница слишком обрадовалась тому, что младшая кобыла пошла на контакт и позволила применить к себе магию; забыла о том, как на магическое истощение реагируют единороги, а также о том, что прародительница лунопони всё ещё считает её если не врагом, то кем-то близким к этому. Для управленца с её опытом это было... непростительной глупостью, оправдать которую не могла никакая причина.
"Потом будешь заниматься самобичеваниями. Думай, как исправить положение", — отвесила себе мысленного пинка старшая диарх, но сделать ничего не успела.
В этот момент владычица кошмаров попыталась сделать ещё один шаг, и створки двери не выдержали давления крупа, начав распахиваться...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кошмар, летящий на крыльях 5
Стоило створкам начать распахиваться, как потерявшая равновесие Найтмер сделала несколько быстрых шагов назад, оскалившись и взмахнув крыльями для того, чтобы не свалиться в воображаемую пропасть, которую уже нарисовало её воображение. Затуманенное страхом сознание не позволяло осознать, что во дворце неоткуда взяться бездонным ямам, да и угроза, ощущаемая от находящихся впереди аликорниц скорее уж надуманная, нежели реальная.
"Бить или бежать? Бить и бежать...", — невзирая на жуткую слабость, заставляющую чувствовать себя совершенно беззащитной, Мун была готова вцепиться собственными клыками в кого угодно...
Внезапно, стоило только сделать третий быстрый шаг и взмахнуть крыльями, останавливая нелепое падение на круп, всё тело будто бы закаменело, а в следующую секунду поле зрения закрыла мордочка... лунопони? Узнавание пришло с запозданием, а затем в голове вспыхнула мысль о предательстве, которая не успела полностью сформироваться.
— Релаксус, — произнесла Цирконий, своим рогом прикоснувшись к рогу прародительницы, передавая импульс магической энергии, которая пробежалась по виткам и скрылась в голове, чтобы заполнить её приятной прохладой, через спинной мозг разошедшейся по всему телу. — Великая, я готова понести любое наказание, что ты назначишь мне за мою дерзость.
Скороговоркой произнесла последние слова кристаллопони, опустившись на передние колени и склонив голову. В то же время магическая хватка сперва ослабла, а затем и окончательно исчезла, тем самым позволяя аликорнице восстановить равновесие и выпрямиться в полный рост.
"Проклятье... Я... Я сорвалась? Из-за объятий? Селестия, глупая ты пони", — прикрыв глаза, иссиня-чёрная аликорница медленно вдохнула и выдохнула, прислушиваясь к собственному организму, получившему дозу магического успокоительного самым эффективным путём (для ослабленного тела это было не слишком полезно, но куда лучше чем если бы она всерьёз попыталась с кем-либо драться).
— Встань, Цирконий, — выдохнула эти слова повелительница кошмаров, приоткрывая глаза и опуская взгляд на подчинённую. — Я не собираюсь тебя наказывать.
"Пусть в глубине души и хочется высказать всё, что я думаю о столь грубой синхронизации... Даже хорошо, что у меня с магией проблемы", — мысленно проворчала Найтмер, на миг бросив взгляд на белую и тёмно-синюю кобыл, не решающихся приблизиться.
Стоило окинуть взглядом пространство справа и слева от себя, как причина робости диархов Эквестрии стала очевидна: две Сестры Войны стояли в явно угрожающих стойках, готовясь к бою, а их напарницы заняли позиции чуть позади, держа на рогах готовые заклинания... скорее всего защитного типа. Цитрин и Фреон тоже находились в зале, освобождённом от посторонних пони, при этом делали вид, будто бы вообще случайно тут оказались.
"Они меня и держали", — вспомнила ощущения от чар сковывания Мун, делая себе заметку в памяти, чтобы сперва похвалить лунопони за реакцию, а затем и погонять их по полигону, просто ради порядка и восстановления душевного равновесия.
— В... Учитель? — осторожно спросила глава посольства Лунной Империи, обращаясь к своей прародительнице.
— Ты правильно поступила, дорогая, — чуть улыбнулась собеседнице иссиня-чёрная аликорница, заметив как слегка колыхнулись иголки Цирконий, сменив свой оттенок с сине-фиолетового на бледно-розовый (всё же она волновалась как за владычицу кошмаров, так и за её реакцию на столь поспешные действия). — Я рада, что вы у меня есть.
Кристаллопони, находящиеся в помещении... ощутили себя несколько неловко, но приятно. Если бы они были эквестрийцами, то это чувство можно было бы назвать смущением, когда любимая бабушка хвалит взрослого внука или внучку на глазах у посторонних пони.
"Вы — самое дорогое, что у меня есть", — вновь прикрыв глаза, мысленно произнесла Мун, после чего распахнула веки и посмотрела поверх тринадцатой по силе лунопони, которая так и стояла между ней и другими аликорнами...
...
Луна стояла в растерянности: всё происходило слишком быстро для неё. Казалось бы, что ещё несколько секунд назад она решилась обнять свою дочь, пусть и опасалась её негативной реакции на подобные действия.
"Но разве ты не хотела увидеть с моей стороны большую решимость? Пусть это и не совсем то действие, которое может что-то доказать", — так думала тогда принцесса ночи, как-то позабывшая о том, что и Селестия может последовать её примеру, просто ради того, чтобы доказать своё дружелюбие.
И если к прикосновениям со стороны тёмно-синей кобылы Мун отнеслась почти спокойно, то вот объятья принцессы дня привели её в панику. Луна не хотела говорить, что и ей из-за магической слабости довольно тяжело переносить проявления чувств белой аликорницы, но это сглаживалось полным доверием и любовью к сестре, которых у владычицы кошмаров не было. Итогом стала паника...
"Я рада, что вы у меня есть", — мысленно повторила покровительница грёз, чувствуя как от этих слов у неё засосало под языком.
Взгляд Найтмер, который она подарила Цирконий был тёплым, ласковым, гордым. Не нужно было являться гением, чтобы понять простую истину: если за Луну Мун была готова убивать, то ради своих лунопони она без сомнений пойдёт на смерть. И... принцесса ночи признавалась себе... это пугало, а также вызывало зависть (ведь когда-то именно она занимала это место в душе своей дочери, но не понимала этого и предала её).
Глядя же на телохранительниц иссиня-чёрной кобылы, совершенно спокойных и собранных, младшая диарх отчётливо поняла... что и они без промедлений погибнут, если это позволит защитить их прародительницу. Принцесса ночи не знала, понимает ли это сама Мун...
"Наверняка понимает", — прервала свои рассуждения крылато-рогатая пони, не решаясь нарушить хрупкое равновесие, установившееся в эти секунды.
...
"Завидная скоординированность. Вряд ли они отрабатывали это на тренировках. Хотя... может и отрабатывали: Найтмер сама говорила, что готовилась к войне", — промелькнули мысли в голове Селестии, старательно берущей в тиски воли собственные эмоции, чтобы в порыве чувств не сотворить ещё какую-нибудь глупость (параллельно она составляла в уме заклинание телепортации, чтобы в случае обострения конфликта успеть спрятать Луну в безопасное место).
То, что бой не начнётся сию же минуту уже было понятно: Мун явно успокоилась, а лунопони стараются её защитить, при этом не переходя границ. Разве что...
— Что со стражниками? — ровным голосом спросила принцесса дня.
— Спят, — ответила Фреон, немного подумала и добавила: — Ваше высочество.
"Слава свету", — внутренне выдохнула белая аликорница, до последнего опасавшаяся, что гости с луны могут поступить более жёстко.
— Найтмер Мун, я... — начала говорить старшая из кобыл, желая принести свои извинения, но была перебита самой владычицей кошмаров, что обратила на неё взгляд своих бирюзовых глаз с вертикальными зрачками.
— Не нужно слов, принцесса, — теплоты в голосе иссиня-чёрной аликорницы явно поубавилось, но и злости с возмущением более не ощущалось. — Я сделаю вид, что ничего не было. Вам советую поступить схожим образом. Нам всё ещё нужно переговорить с бэтпони?
"Тоже неплохой вариант. Но этот разговор... сейчас не ко времени. Лучше бы отложить эту встречу на денёк-два, когда впечатления немного улягутся, но что-то мне подсказывает, что Найтмер моих мотивов не поддержит", — собравшись с мыслями, Селестия кивнула собеседнице.
— Луна, ты готова идти? — вслух обратилась к сестре принцесса дня.
...
На то, чтобы разобраться с гвардейцами, стоявшими у дверей в комнату, где разворачивались основные события ушло несколько минут, после чего "проштрафившихся" жеребцов отправили отдыхать, ну а сами правительницы направили свои копытца к выходу из дворца. Найтмер отпустила почти всех своих сопровождающих, оставив рядом с собой только Гранат и Фреон, коих было более чем достаточно для обеспечения безопасности, и теперь готовилась к очередному непростому разговору.
Шагая справа от принцессы дня, слева от коей пристроилась Луна, Мун ощущала некоторое раздражение, словно бы на краю сознания жужжала назойливая муха. Тот факт, что обладательница кьютимарки в виде солнца находилась в центре и... словно бы была главной в троице, пусть и отвергался логической частью сознания, но вот подсознательно казался... возмутительным.
"О каких только глупостях ни начинаешь думать, чтобы не переходить к главному", — посетовала сама на себя иссиня-чёрная аликорница, мысленно порадовавшись спокойствию и ясности мыслей (если бы старшая пони предложила поменяться местами, она бы всё равно не согласилась, так как это означало бы оказаться зажатой между не слишком дружественными кобылами).
Подводя предварительные итоги визита в Эквестрию, владычица кошмаров могла сказать, что всё прошло вполне удачно, пусть и частично по плану Селестии. Впрочем, последним можно было пренебречь... хотя бы для сохранения собственного спокойствия.
"Пока моя магия не восстановится хотя бы на половину, никаких визитов на Эквус. В крайнем случае я сюда перемещусь только в полной броне с увеличенными накопителями", — приняла решение Найтмер, прекрасно осознавая, что события далеко не всегда идут так, как хотелось бы.
Пока они шествовали по коридорам дворца, слуги и придворные провожали их взглядами, а затем начинали шептаться между собой, при этом совершенно не стесняясь того, что аликорны могут их услышать. Ну или они думали, что у принцесс и их спутницы слух был такой же как у обычных пони...
Наконец их процесия вышла в главный холл дворца, где друг напротив друга остановились две пятёрки бэтпони: левые были облачены в сине-серебряные кирасы с символом в виде кьютимарки Луны, ну а правые, кажущиеся более агрессивными, носили доспехи тёмно-фиолетового цвета с изображением глаза с вертикальным зрачком на груди. На некотором отдалении стояли дневные гвардейцы, в своих позолоченных латах кажущиеся какими-то особенно помпезными, из-за чего воспринимать их всерьёз не получалось.
"Похоже, что эти пришли ко мне. Ну или они летели к Саурону, раз уж намалевали себе на доспехи глаз", — вспомнив рассказы Гены, мысленно усмехнулась Найтмер, краем сознания отметив то, что Селестия предпочла отстать и присоединиться к своим волнующимся пони (возможно, она просто не хотела ещё раз всё испортить?).
Появление аликорнов тоже не осталось незамеченным: шепотки прислуги, тайком наблюдающей за происходящим представлением стихли, а обе группы бэтпони перестали буравить друг друга злыми взглядами, вместо этого переведя внимание на иссиня-чёрную и тёмно-синюю кобыл. На какой-то миг даже показалось, что от удивления их зрачки сравняются своей формой с дневными пони... но этого всё же не произошло.
— Это правда, — выдохнул лидер перепончатокрылых летунов из группы в фиолетовом, тут же делая шаг навстречу Мун, чтобы тут же встретиться с решительным взглядом Гранат. — Это... правда.
"Мне кажется, что во второй раз его слова прозвучали огорчённо?", — мелькнуло в голове иссиня-чёрной кобылы, с холодным интересом изучающей якобы своих последователей.
Ещё Гена говорил, что фанатики — это очень опасные существа, которые с одинаковым усердием и убеждённостью в своей правоте могут как возвеличивать своего идола, так и втаптывать его в грязь, если он хоть чем-то не будет соответствовать образу, построенному в их головах. Прародительница лунопони многое сделала, чтобы её детища не обожествляли свою создательницу, но вот бэтпони, которые потерпели поражение тысячу лет назад, вполне могли пойти по данному пути, холя и лелея надежду на месть...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кошмар, летящий на крыльях 6
— Владычица... — начал говорить бэтпони в фиолетовой броне, припав на передние колени.
— Скажи... мой маленький пони... — перебила его Найтмер, смотря на перепончатокрылого жеребца из-под полуприкрытых век, встав ровно в двух шагах от него и высоко подняв голову. — Что вы делали последнюю тысячу лет?
Голос Мун заставил ночного летуна вздрогнуть и застыть, проглотив заготовленную речь в самом начале, а от обращения, которым Селестия пользовалась в отношении собственных подданных его мордочку слегка перекосило, пусть и на долю секунды. Впрочем, повелительница кошмаров была достаточно внимательна, чтобы это заметить и запомнить. Заданный вопрос же слегка сбил воина с настроя, но он быстро взял себя в копыта, даже не позволив ушам опуститься.
— Мы молились о вашем возвращении... — начал говорить жеребец, низко склонив голову.
