— Подвиг, — кивнула Гермиона. — Но если строить что-то серьезное, то Сара явно должна доказать, что её хотя бы можно без пригляда домой привести. С родителями там познакомить, на ночь оставить и так далее. И что Сара подобный визит переживет. Ну да, для смертной волшебницы это деяние из тех, о которых создают легенды и пишут сказания. А вот для сиды — повседневные мелочи жизни.

— Достойный сказаний подвиг как мелочи жизни, — вздохнула Лиза Турпин. — Знаешь, я ещё больше радуюсь, что не отправилась на той лодке вместе с вами. Потому что без подобных мелочей в своей жизни я проживу, причем явно дольше, чем с ними.

— Кто знает, кто знает. Может это Сара тебя переживет, причем на столетия. В конце концов, время во владениях сидов идет странно.

* * *

Консультация по выбору профессии, состоявшаяся после весенних каникул, прошла мимо Гарри. Не в последнюю очередь потому, что декан Равенкло понимал, что помогать сидхе выбирать профессию волшебников это бесполезная затея. Все равно для живого источника магии, который формирует реальность вокруг себя разнообразные специализации и разделения труда значения не имеют. А в отдельных случаях, как например, с тем ярко оранжевым буклетом, озаглавленным "Хотите попытать счастья в отделе связи с маглами", речь вообще шла о профессиях, на которых внимание сидхе лучше не акцентировать — а вдруг заинтересуется. И что потом делать с таким энтузиастом, вокруг которого магловская техника дохнет как в трещине? Предлагать ему стать, скажем, ликвидатором проклятий, работающим на Гринготтс? О да, сидхе даже сквозь самую зачарованную древними египтянами пирамиду пройдет, даже не заметив сопротивления, оказавшись же внизу, в самой нестабильной области, вежливо поприветствует сородичей. Чары, чудовища, осыпающиеся тоннели, все ему нипочем. Вот только надоест такое сидхе быстро и в какой-то момент он может просто за эту самую едва живую границу в Тир'на'Ног уйти, оставив других разрушителей проклятий выбираться из смертельной ловушки, через которую он их провел, самостоятельно. Или просить его обучать троллей-охранников. Он, конечно, обучит, только во что превратятся несчастные тролли в результате подобной дрессировки?

В общем, торжественное объявление "Консультация по выбору профессии: в течение первой недели летнего семестра всем пятикурсникам надлежит пройти краткое собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и время собеседования для каждого ученика указаны ниже" красовалась списком учеников, в котором был все, с кем было о чем говорить Филеусу Флитвику, то есть все пятикурсники, кроме Гарри.

* * *

Окрестности замка сияли на солнце, как чисто вымытые; безоблачное небо улыбалось своему собственному отражению в искрящейся глади озера; по шёлковым зелёным лужайкам изредка пробегала рябь от лёгкого ветерка. Наступил июнь, но для пятикурсников это означало одно: экзамены наконец придвинулись к ним вплотную.

Им больше не задавали ничего на дом; все уроки были посвящены повторению вопросов, которые, по мнению преподавателей, почти наверняка должны были встретиться им на экзаменах. В атмосфере лихорадочной сосредоточенной подготовки отступили на задний план мысли буквально обо всем, кроме экзаменов.

Тем временем торговля из-под полы различными средствами, способствующими повышению концентрации, живости ума и внимательности, которая и раньше процветала среди пяти— и семикурсников, достигла своего апогея. Шестикурсник Эдди Кармайкл начал даже приторговывать бутылью эликсира Баруффио для интеллектуального роста — он предложил её гриффиндорцам. Он уверял, что в прошлом году получил на СОВ "превосходно" по девяти предметам лишь благодаря эликсиру, и готов был расстаться с целой пинтой по смехотворной цене в двенадцать галеонов. Увы, кто-то из старост Гриффиндора не только услышал об этом, но и решил действовать, конфисковав бутыль и выкинув её. Впрочем, в отличие от Гарольда Дингла, который пытался выдать помет докси за порошок из когтя дракона, предлагаемый Кармайклом эликсир хотя бы был безопасен. Впрочем, он был довольно дешев, так что Эдди не сильно сокрушался, что авантюра не удалась.

Мнение факультета по этому поводу разделилось — некоторые сокрушались, что это уже слишком, а вот остальные восхитились идеей эликсира, от которого у гриффиндорцев якобы вырастают мозги, с одновременным использованием данной идеи в качестве проверки на то, у кого эти мозги уже есть.

На следующем уроке заклинаний они получили расписание экзаменов и ознакомились с правилами их проведения.

— Как понятно из расписания, — сказал декан, когда ученики переписали с доски даты и время всех экзаменов, — период сдачи СОВ — две недели. Утренние часы отведены под письменные работы, послеобеденные — под практическую часть. Практический экзамен по астрономии, разумеется, будет проходить ночью. Далее, я должен сообщить, что на ваши экзаменационные принадлежности будут наложены исключительно жёсткие Антиобманные заклятия. То есть, использование напоминалок, а также самоотвечающих перьев, накладных манжет-шпаргалок и самоправящихся чернил запрещено, равно как и связных пергаментов и сквозных зеркал. К сожалению, практически ежегодно в школе находится, как минимум, один ученик, считающий, что ему по силам обвести Волшебную экзаменационную комиссию вокруг пальца. Надеюсь, вы не настолько наивны, чтобы попробовать сделать подобную глупость. Впрочем, мистер Поттер, в вашем арсенале наверняка найдется что-то, к чему комиссия не готова. Поэтому попрошу все-таки сдавать экзамены честно и тем более не подсказывать другим.

* * *

Во время ужина перед первым экзаменом в Хогвартс прибыли экзаменаторы — группа очень древних на вид волшебников и волшебниц. Встречать их спустился сам директор. Результатом стал довольно громкий — мадам Марчбэнкс явно была глуховатой — разговор о том, как быстро меняются директора, казалось бы ещё совсем недавно был Дамблдор, у которого оная Марчбэнкс когда-то принимала экзамен, и вот уже сменился ещё один директор после него.

Наутро за завтраком все ученики разделились на две группы — одни судорожно пытались что-то повторить в последнюю минуту, пусть и толку от этого было немного, вторые уныло ковырялись в тарелках.

Когда завтрак кончился, пяти— и семикурсники остались слоняться в вестибюле, а прочие ученики разошлись по аудиториям. Затем, в половине десятого, оставшихся начали класс за классом приглашать обратно в преобразовавшийся Большой зал: четыре факультетских стола убрали, заменив их множеством парт, обращённых к концу Зала, где находился стол для преподавателей. За ним стояла профессор МакГонагалл. Когда все расселись по местам и успокоились, она сказала: "Итак, начали" — и перевернула огромные песочные часы. Рядом с ними были разложены и расставлены запасные перья, баночки с чернилами и свитки пергамента.

Сидхе взял свой билет, прочитал вопрос — описать формулу движения палочки, позволяющие заставить её светиться, после чего вздохнул и начал описывать Люмус.

* * *

Пятикурсники пообедали вместе со всеми остальными (на время обеда факультетские столы вернули в Большой зал), а потом перешли в небольшую комнатку рядом с Большим залом, откуда их должны были пригласить на устный экзамен. Вскоре их начали вызывать маленькими группами в алфавитном порядке; те, кто дожидался своей очереди, вполголоса бормотали заклинания и отрабатывали движения палочкой, время от времени нечаянно угощая соседей тычком в глаз или в спину.

Прозвучало имя Гермионы. Трепеща, она покинула комнату вместе с Энтони Голдстейном, Грегори Гойлом и Дафной Гринграсс. Ещё через десять минут профессор Флитвик выкликнул:

— Паркинсон, Пэнси! Патил, Падма! Патил, Парвати! Поттер, Гарри!

Сидхе вошел в дверь, спокойно опираясь на посох.

— Профессор Тофти свободен, Поттер, — проскрипел Флитвик, стоящий сразу за дверью. Он показал Гарри на маленький столик в дальнем углу, за которым сидел, наверное, самый древний и самый лысый из всех экзаменаторов. Неподалёку от него Гарри увидел профессора Марчбэнкс — она принимала экзамен у Драко Малфоя.

— Так, значит, вы и есть Поттер? — спросил профессор Тофти. Он сверился с ведомостью и поглядел на приближающегося к нему Гарри поверх пенсне. — Тот самый знаменитый Поттер?

Сидхе просто кивнул. Профессор Тофти ободряюще улыбнулся ему в ответ.

— Моя знаменитость изрядно искажена и преувеличена.

— Ну хорошо, — сказал он дребезжащим старческим голоском, — не надо нервничать. А теперь будьте так добры, возьмите эту подставку для яйца и заставьте её перекувырнуться несколько раз.

Сидхе слегка пошевелил посохом и сила, достаточная для того, чтобы заставить стол взлететь и пробить собой потолок, подняла в воздух подставку для яйца.

— Или нужна была прохрустова модификация с расслоением? — поинтересовался он у экзменатора.

— Нет-нет, стандартной достаточно.

Затем была крыса, которую нужно было сделать оранжевой, и ряд других задач. Наконец, экзамен закончился и Гарри покинул помещение. За его спиной профессор Тофти все ещё пытался вернуть крысе нормальный цвет.

* * *

Вечером отдыхать было некогда, нужно было готовиться к трансфигурации. И если с теоретической частью пришлось всерьез повозиться, то с практической Гарри даже пытаться не стал действительно трансфигурировать. Вместо этого стол, на котором лежали предметы, которые требовалось превращать, сами предметы, пространство вокруг и вообще все за исключением самого экзаменатора, на этот раз Марчбэнкс было просто пропитано магией. Пять лет назад прошло то время, когда он мог это контролируемо делать только чуть ли не вплотную, сейчас живой источник магии просто напитал свое окружение силой и просто заставлял реальность повиноваться. Формулы превращений, слова, движения палочкой, зачем все это, если мир тек как вода, игуана, которую требовалось заставить исчезнуть, испарилась от одной мысли, стол превратился в комод, потом в каменный алтарь, свеча стала стеклянным бокалом и так далее. Формально это, конечно, была не трансфигурация, но если не видно разницы, результатом является все то же "Превосходно".

Гербология, ЗОТИ и руны прошли без происшествий, равно как и зельеварение, на котором нужно было описать оборотное — тривиальная задача поле того, как приходилось сначала исправлять косяки гриффиндорцев, а потом варить собственное зелье для той шутки с людьми-зверями со второго курса. Экзамен по Уходу оказался достаточно занятным — если с выявлением нарла среди ежей и кормежки лукотурса происшествий не возникло, то с абстрактной задачей выбрать среди продуктов те, которые не навредят больному единорогу, возникла заминка — один за другим Гарри забраковал все имеющиеся варианты без исключения. На резонный вопрос экзаменатора, что что-то же безопасно, сидхе посмотрел на него, как на полного идиота, после чего, не говоря ни слова, поднялся на ноги и шагнул в Серые Пустоши. Вернулся он через десять минут, пешком из леса, ведя за собой единорога.

— А теперь покажи мне, как ты это единорогу в пасть запихивать будешь. И при этом под рог не попадешь. Потому что съедобное тут, конечно, есть, вот только эту мерзость даже здоровый единорог будет есть только с полной голодухи. Я в населенном единорогами лесу рос, я их диету хорошо знаю.

Экзамен превратился в долгий спор. К сожалению для экзаменатора, Гарри оказался прав — от всего предложенного зверь однозначно отказался.

* * *

Экзамен по астрономии был разбит на две части, теоретическую и практическую, как и остальные, вот только отстояли эти две части на двенадцать часов — настолько большой период, что между ними успело примоститься прорицание. Впрочем самого Гарри это не затронуло и он прекрасно отдохнул в промежутке.

В одиннадцать, поднявшись на верхушку Астрономической башни, они убедились, что ночь для наблюдений над звёздами выдалась идеальная — тихая и безоблачная. Окрестности замка купались в серебристом лунном свете, воздух был прохладный, бодрящий. Они настроили телескопы и по команде профессора Марчбэнкс принялись заполнять пустые карты, которые им роздали.

Профессора Марчбэнкс и Тофти ходили среди них, наблюдая за тем, как они определяют точные координаты планет и звёзд, видимых в телескоп. Тишину изредка нарушали только шелест карт, случайный скрип телескопа, поправляемого на опоре, да царапанье по пергаменту многочисленных перьев. Прошло полчаса, потом час, и маленькие квадратики отражённого золотого света на земле внизу стали исчезать один за другим — это гасли окна в замке. Наконец сидхе надоела монотонная работа по переносу звездного неба на пергамент. Мироздание встало на дыбы, звездная дымка затопила площадку башни, ночное небо дрогнуло и легло на пергамент, подчиняясь воле сидхе. Через секунду, впрочем, все прервалось и надо вернулось на место. Вот только оттиск его остался на пергаменте.

— Так быстрее, — заметил сидхе.

— Строго говоря, колдовать мы не запрещали, — задумчиво сказала Марчбэнкс. — И это не шпаргалка и не зачарованное перо. Эх, я конечно не настолько стара, чтобы помнить твоих сородичей, дитя с сиянием вместо глаз, но я ещё не настолько стара, чтобы впасть в маразм и забыть об их существовании. Но запрещать существу, которое колдует как дышит, решать проблему с помощью магии, глупо... Ладно, будем читать это правомочные действиями. Это ведь то же самое, что та солнечная система, с которой невыразимцы все водятся? Только перенесенная на пергамент? Живое отражение реальности?

— Подтверждение, — коротко ответил сидхе.

— Что ж, мы проверим, но думаю, мы все и так знаем, какая оценка будет за подобный зачарованный предмет вместо обычной карты неба.

* * *

Заключительный экзамен по Истории магии был назначен на послеобеденное время и вызывал нервозность у большинства учеников, все-таки не было никакой уверенности, что столь излюбленные Биннсом гоблинские восстания составят сколь-нибудь значительную часть экзаменационных вопросов. Гермиона, впрочем, устроилась у камина со стопкой конспектов высотой в три фута и все повторяла. А вот Гарри этим решил не заморачиваться, да и вообще, история, которая творилась сейчас, была важнее и интереснее подавляющего большинства событий былого — рухнувший Статус Секретности, трещины и ходящие по упорядоченному миру сидхе, куда до этого скучным заметкам о большинстве событий былых эпох. А те из событий, которые были реально интересными, почти всегда были слишком давно, чтобы о них сохранилось многое.

Впрочем, это не помешало ему пойти на экзамен с легким сердцем. И отвечать на вопросы о вещах вроде формирования Международной конфедерации и том, почему именно Лихтенштейн в неё вступать не смог — разногласия между их представителем на то собрании и первым избранным председателем Боннакордом по тролльему вопросу. Гоблинским восстаниям в экзамене тоже нашлось место, равно как и одному нарушению Статуса Секретности в связи с охотой на вампиров в восемнадцатом веке.