Демон. Противостояние

Мне кажется, что я стою на беговой дорожке, и кто-то неизвестный жмет кнопку 'СТАРТ'. Земля уходит из-под ног, я вздрагиваю, хватаюсь за голову, стараясь удержать рвущуюся наружу панику.

Рик снимал нас только однажды. Это было в его домике на островах.

Ох, бедная наша мамочка!

— Не переживай, — Аза подходит и пытается обнять меня за плечи, — она посмотрела только пару минут и сразу побежала звонить тебе. А там лестница и... Она в порядке, просто очень волнуется.

Я вырываюсь и отхожу от сестры. Меня не надо жалеть — я заслужила это все. Я, но не наша мамочка!

— Аза, это я виновата! — слезы душат меня, заставляя делать судорожные вдохи, больше похожие на всхлипы умирающего животного. — Я отправила ему намордник для собак и ошейник и... Это я виновата!

Мне так плохо оттого, что мой самый близкий человек пострадал от моего необдуманного порыва. Чем я думала, посылая Рику эту дурацкую посылку? Хотела отмстить за ошейник?

Молодец, отомстила! Теперь мамочка в гипсе.

Я громко всхлипываю.

— Если разбираться в ситуации, — неожиданно вступает в беседу мистер Дамир, — то это я виноват.

Мы с Азой синхронно поворачиваем головы и смотрим на богатого мужчину и владельца крупной компании. Сейчас он кажется мне сокрушенным гигантом, опустившимся в кресло.

— Что значит, вы виноваты?! — в голосе сестры звучат требовательные нотки.

Лаэрд едва уловимо морщится, в очередной раз демонстрируя свою нелюбовь к Азалии, и открывает верхний ящик стола.

— В ответ на вашу посылку, мисс Бенар, Матиаз прислал мне вот это... — босс встает и протягивает желтый конверт для бумаг.

Словно загипнотизированная, я медленно подхожу, беру из рук мужчины конверт, отрываю. За спиной тут же встает Азалия, кладет свои руки мне на талию. Она, как всегда, готова в любую секунду поддержать и успокоить.

Трясущимися руками я вынимаю пачку фотографий.

С первого снимка радостно улыбаются двое молодых людей. Рик, потрясающе красивый в джинсах и майке, подчеркивающей его накачанную фигуру, и рыжая, излишне худая девушка с большими голубыми глазами, в которой я с трудом узнаю себя.

Фотографию сделал один из многочисленных приятелей Рика на причале, перед тем, как мы поехали кататься на его яхте.

Ветер треплет платье цвета вишни с длинными рукавами, которые тщательно маскируют оставленные на запястьях следы от веревок.

А вот следующая фотография более личного характера. Мы лежим на постели — моя голова у него на груди. Мы смотрим в камеру, которую держит Рик на вытянутой руке, и улыбаемся.

Третий снимок демонстрирует совсем другой ракурс наших отношений. Я связанная, вишу между двух распорок. Моя голова бессильно запрокинута назад, на лице слезы, волосы спутаны.

Светлая кожа покраснела от многочисленных ударов, нанесенных мужчиной, а внизу живота, там, где находится татуировка лисенка, черным маркером выведено — 'Принадлежит Рику'.

В пачке есть еще фотографии, но я не могу заставить себя посмотреть их все.

— Я был немного зол в субботу, поэтому не совсем корректно побеседовал с лаэрдом Матиазом, — негромко поясняет мистер Дамир. — Видимо, он решил отомстить.

Я поднимаю голову и смотрю в сине-зеленые глаза лаэрда.

Он заступился за меня. Заступился даже после всего того, что я ему наговорила перед уходом.

И он подрался! Подумать только, мистер Дамир набил Рику лицо из-за этих фотографий.

— Мама хочет, чтобы ты приехала, — трогает меня за плечо Аза, а я вопросительно смотрю на шефа — отпустит или нет?

— Секретарша уже спускается за билетами, — отвечает мистер Дамир. — Вы свободны до пятницы, надеюсь, этого времени хватит?

Я растерянно обнимаю себя за плечи.

После больницы я думала, что с Риком покончено. Еще год активно пыталась выкарабкаться из мрака, в котором погрязла по его вине. В течение двух лет работы на мистера Дамира я пыталась вернуть себя прежнюю.

Я думала, что разобралась со своим прошлым, но жизнь доказала на практике, что иногда и трех лет мало, чтобы оклематься...

— Лаэрд Дамир, — говорит Азалия, и это был один из немногих случаев, когда она обратилась к нему, как к высшему демону. — В пятницу у нас с Авророй день рождение. Маме будет очень тяжело, если Аврора уедет раньше.

Пару минут мужчина сосредоточенно хмурит брови, обдумывая просьбу Азы и, наконец, кивает.

— Спасибо, — абсолютно синхронно выдыхаем мы с сестрой.

* * *

Восьмичасовой перелет в бизнес-классе пришелся по душе только Марку. С детской непосредственностью он активно бегал от окошка к окошку, любовался пролетающими внизу облачками и донимал улыбчивых стюардесс многочисленными вопросами.

Хорошо, что помимо меня, Арона, Азалии и четырех охранников, в бизнес-классе никого не было. Причина нашего одиночества тоже была понятна — мистер Дамир не пожалел денег скупить весь бизнес-класс только ради того, чтобы нам было удобно лететь.

— Боишься? — сестра берет мою руку в свои и легонько поглаживает.

Я закусываю губу и молча киваю. Азалия, как всегда, права. Я боюсь реакции мамы, боюсь того, что ее здоровье ухудшиться, а еще я боюсь, что она меня разлюбила...

— Аза, почему она не захотела со мной поговорить? — сипло спрашиваю я, стараясь проглотить сухой комок горечи в горле.

— Она любит тебя, — успокаивающе говорит сестренка. — Просто дай ей время прийти в себя.

Во время посадки я включаю телефон, проверяю звонки, почту, переправляю всех к Сабиру. У меня не хватает терпения дожидаться багажа, поэтому я бросаю всех, беру такси и спешу к маме.

Я переживаю всю дорогу от аэропорта до больницы и, пока блуждаю по коридорам, и, пока ищу нужную палату.

За мной двумя шкафобразными тенями по пятам следуют телохранители мистера Дамира. Возможно, из-за этого медсестра на посту пугается и, изобразив неискреннюю улыбку, самолично провожает нас в палату.

— Девочка моя! — шепчет мама, увидев меня на пороге.

Наша мама всегда была бойцом. А, впрочем, какие еще остаются варианты у женщины, в одиночку поднимающей двоих детей?

И видеть ее сейчас такой беззащитной, как-то разом постаревшей лет на пять — для меня дико.

— Аврора, малышка! — мама протягивает руки.

Позабыв обо всем, я бегу к ней, обнимаю, смущенно утыкаюсь в плечо и громко всхлипываю.

— Почему ты не сказала мне? Почему? — плачет мама в голос. — Я придушу этого гада! Урод! Извращенец!

Мы тихо плачем, уткнувшись друг в друга, пока не приезжают Аза с Ароном и Марком.

— Ух, ты! — радостно тычет в загипсованную ногу малыш. — Хочу такой же!

В палате раздается общий смех, который немного разряжает обстановку.

Азалия договаривается с врачами, и маму выписывают этим же вечером. Помимо сломанной ноги и пары синяков да ссадин, состояние у нее хорошее и наблюдения не требует.

Мы возвращаемся в двухэтажный домик, расположенный в третьей линии от моря — мой способ потратить полученные от Рика три миллиона.

Арон, подхватив Марка на руки, тут же уходит в гараж сооружать пандус, а мы с Азой хлопочем вокруг больной.

— Это всего лишь сломанная нога! — ворчит мамочка. — Она даже не болит!

— В кровать! — требовательно приказывает сестренка, а я молча киваю.

За разговорами и суетой проходят несколько дней.

Мы ходим на море, подолгу сидим в небольшой беседке, построенной в саду, и почти всегда я около мамы. Она старается не вспоминать то, что увидела на присланном Риком диске — я попросила ее об этом еще в первый вечер, но слов проклятий в адрес 'повернутого садиста' сдержать не может.

Я не виню ее в этом.

Утро пятницы начинается со звонка Сабира, позабывшего про существенную разницу во времени.

— С днем рожденья! — кричит он и удивляется. — Ты дрыхнешь, что ли? Тоже мне богиня утреней зари!

Сабир в прекрасном настроении. У них с Маришей конфетно-букетный период, цветут помидоры, кружат купидоны.

И даже то, что босс перегрузил на напарника всю мою работу — не особо его расстраивает.

— Ой, кстати! Я у тебя все время хотел попросить адресок того ювелира, у которого ты прощальные подарки заказываешь.

— Что, неужели кое-кто готов остепениться и предложить Марише бокал шампанского с обручальным колечком на дне? — его шутливое настроение передается и мне.

Я лениво потягиваюсь в постельке, внутренне радуюсь неожиданному отпуску.

— Рано еще пока ее такими подарками баловать, — категорично заявляет парень и начинает самозабвенно сплетничать. — Ой, Аврорка, ты бы знала, что тут у нас творится! Я теперь даже в пентхаус приходить боюсь. Что ни день, то новая Очередная.

Сказанное меня задевает, я резко сажусь на постели и обнимаю руками колени.

— Правда? — вежливо интересуюсь, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Представь себе! — продолжает напарник. — Мне кажется, он стареет, — тихо шепчет Сабир.

— С чего ты взял? — тоже зачем-то шепчу я.

— Ну, как же! Седина в бороду — бес в ребро! — выдает парень и громко смеется. — Представляешь, потянуло нашего мистера Дамира на рыжих, русых... Вчера даже одна блондинка была! Короче, на любой вкус и цвет...

Мне становится противно.

Рыжие, русые... Но особенно противно осознавать наличие еще одной блондинки в коллекции 'постельных девушек'.

— Сабир, меня пришли поздравлять, — нагло вру, чтобы поскорее закончить этот разговор. — Я тебе смс-кой номер пришлю. Хорошо?

— Ок, — отзывается парень и напоследок оглушающе кричит: — С днем варенья!

Я отключаюсь, заставляю себя встать с кровати и пойти в душ. Встав под горячие струи воды, собиралась немного поплакать, но с удивлением понимаю, что не хочу.

Внутренний голос подсказывает, что все очень даже логично, и ожидать от мистера Дамира чего-то другого было бы глупо с моей стороны.

Он гулял до короткой интрижки со мной. Почему я вдруг решила, что один хороший секс со мной что-то изменит? Хотя, надо признать, что все-таки изменил. Теперь его выбор стал побогаче.

Усилием воли заставляю себя больше не думать о лаэрде и его необузданном темпераменте. Все-таки сегодня мой день, я хочу провести его весело и со своей семьей, а не в унылых мыслях о подгулявшем боссе.

Мне требуется полчаса, чтобы привести себя в порядок и спуститься вниз.

Остановившись у дверей кухни, слышу, как мама и Марк накрывают на стол.

— Сюрприз! Сюрприз! — на все лады кричит ребенок, еще не знакомый со словом 'конспирация'.

Я улыбаюсь, и, чтобы не портить готовящийся сюрприз раньше времени, незаметно выскальзываю в боковую дверь, ведущую в сад.

Азалия еще дрыхнет, Арон наверняка уехал ни свет, ни заря за продуктами для праздничного стола и букетами, поэтому, сделав небольшой круг среди кустов, я иду в беседку, обвитую виноградом, залезаю в гамак и прикрываю глаза.

Мерное покачивание, ласковые утренние лучи и пение сотни маленьких птичек напоминают мне о закутке тренажного зала с массажным столом.

Интересно, скольких Очередных он привел туда после меня? А спальня на втором этаже? Сколько женщин ночевало в кровати, скольких он брал потом на тумбочке в ванной, скольких на шкуре?

Чем я думала, предлагая этот дурацкий третий вариант? Почему решила, что эти два года, что я была рядом с ним, что-то изменят, и я не останусь в его памяти Очередной?

А что в результате? Безопасная женщина...

Переворачиваюсь на бок, старательно пряча лицо от надоедливых лучей солнца.

Ну же, Аврора! В конце концов, сегодня день рождение! Забудь ты уже о мистере Дамире и подумай о... подарках!

Да, точно, подарки!

Для Азалии я еще месяц назад заказала подарочный пакет услуг — десятидневное SPA и массаж... на острове молодоженов — Санторине.

В последнее время они с Ароном проводят мало времени наедине. Думаю, второе свадебное путешествие вернет в их семейную жизнь утихшее с рождением Марка пламя страсти.

Я непроизвольно улыбаюсь, заранее предвкушая их восторг.

Интересно, а что же подарят мне?

— Аврора, — чьи-то ласковые пальцы едва ощутимо касаются моей щеки, бегут вниз. — Аврора, просыпайся, — просит до боли знакомый голос, и я распахиваю глаза.

В первую секунду я даже не узнаю его.

Джинсы и белая майка с коротким рукавом, лохматые вьющиеся темные волосы, небольшая щетина на всегда гладко выбритых щеках. Нет даже намека на властного бизнесмена, каким я привыкла его видеть.

Только глаза прежние — сине-зеленое море, смотрящее на меня с непередаваемой смесью страсти и нежности.

— С днем рождения, сладкая, — немного неловко улыбается мистер Дамир и протягивает огромный букет роз.

* * *

За завтраком звонит по скайпу отчим, поздравляет сначала маму, потом нас с сестрой.

Его новая жена смущенно улыбается с заднего плана и присоединяется к пожеланиям мужа.

Мама прожила с Миком почти пять лет, но он так и не стал для нас с Азой кем-то близким. Возможно, поэтому, когда он нашел себе другую женщину и решил строить семью с ней, мы были даже рады. Тем не менее, с мамой у них сохранились теплые приятельские отношения.

За большим кухонным столом сегодня многолюдно.

Воспользовавшись таким замечательным предлогом, как день рождения, маму пришли навестить две ее лучших подружки — Диана и Лета.

Две энергичные женщины сначала кидали подозрительные взгляды в сторону мистера Дамира, а затем, посовещавшись с мамой на кухне, словно бы случайно отсадили меня подальше от свалившегося, как снег на голову, босса.

— Подарки! — кричит сгорающий от нетерпения Марк и торопливо тащит Арона в комнату.

Они возвращаются с большим плакатом-поздравлением, нарисованным 'идеальным мужчиной'.

— Это мама, — тыкает маленьким пальчиком в круг на ножках малыш. — И это мама! — с улыбкой тычет он в треугольник с ножками.

— Чур, я треугольник, — шепчет Азалия. — Овалом я была на девятом месяце, и больше как-то не тянет.

Мы тихонько смеемся, обнимаем нашего любимого сынишку и продолжаем принимать подарки.

Вчитавшись в текст подарочного сертификата, Арон на радостях обнимает и кружит меня по комнате. Сестра воспринимает подарок не так восторженно, и я чувствую, как она старательно пытается выбрать время для поездки и... не находит его.

Работа, работа и еще раз работа — это наш семейный девиз.

В конце завтрака возникает неловкий момент — подарки подарили все, кроме мистера Дамира.

Грозный шеф как-то незаметно потерялся для меня на фоне шумных родственников и гостей, отчего я ощущаю запоздалую неловкость.

— Мистер Дамир, а вы всех своих сотрудниц с днем рождения поздравляете? — как бы между прочим интересуется Диана.

Он поднимает голову, немного щурит глаза.

— Ввожу новую политику компании.

Мужчина говорит это таким тоном, что так и не понятно — он шутит или всерьез. Естественно, я воспринимаю все всерьез и мысленно ужасаюсь от перспективы следить еще и за этим.

— Простите, — он поднимается и кивает своим телохранителям. — Я на минуту...

Как только за тремя мужчинами закрываются входные двери, на меня тут же обрушивается поток вопросов.