Демон. Противостояние

Маргарита Блинова

'Демон. Противостояние'

Посвящается Авроре и К.Д.,

непридуманным героям

придуманной истории

— Аврора, просыпайся, — осторожно толкает меня напарник.

Я сонно поворачиваю голову на другой бок и зажмуриваюсь еще крепче.

Встретить восход солнца, находясь в самолете — было моей давней мечтой, но с учетом трех полубессонных ночей, проведенных над документами по слиянию двух крупных компаний, и изматывающего душу совещания, мечта решила подождать еще немного.

— Аврора, ты либо смотришь на рассвет, либо уступаешь мне место у окошка.

Ну уж нет! Никому ничего уступать я не хотела, и уж тем более Сабиру, поэтому, резко распахнув глаза, сажусь и дергаю шторку иллюминатора.

— Так и знал... — насмешливо фыркает сидящий в соседнем кресле парень и с улыбкой погружается в чтение глянцевого журнала.

Сонная, измотанная, но невероятно довольная, я полулежу в кожаном кресле частного самолета компании 'Дамир-корпорейшн' и радостно улыбаюсь новому дню.

Неожиданно вспоминаю, как, встретив меня после первого месяца работы на лаэрда Дамира, мама в ужасе схватилась за голову. Оно и понятно, для материнского сердца видеть исхудавшую на нервной почве дочь с кругами под глазами, как у мишки-панды — это большое испытание.

'Как ты можешь любить работу на этого монстра?' — в непритворном изумлении шептала мамочка, качая головой.

А я действительно любила, потому что ничто в жизни не дарило мне столько впечатлений как работа.

К слову про 'монстра'...

Босс у нас с Сабиром и вправду невероятно требовательный, властный, любящий держать все и всех под контролем.

Хотя, я, скорее всего, придираюсь.

По моим скромным наблюдениям, все лаэрды одинаковые. Тут, как говорится, с внутренним демоном не поспоришь.

Раздается негромкий писк, и в подлокотнике кресла загорелась красная лампочка, оповещая, что даже мысленно вспоминать босса чревато осложнениями.

Откинув в сторону тонкий плед, я быстро разглаживаю на себе юбку, поправляю длинные волосы, беру со столика свой черный кнопочный 'блекберри' и иду по проходу.

Сабир, воспользовавшись моментом, тут же занимает мое кресло и с интересом поглядывает через маленькое окошко вниз на растекающееся красно-оранжевым пламенем медленно поднимающееся солнце.

Ну, кто бы сомневался, что он так поступит!

— Мистер Дамир, — негромко обозначаю я свое присутствие, останавливаясь рядом с креслом начальника.

Темноволосый холеный мужчина отрывается от глянцевого журнала и поднимает на меня сине-зеленые, как море под брюхом пролетающего самолета, глаза.

— Плохо выглядите, мисс Бенар, — холодно сообщает он, откладывая журнал на столик.

Я невольно кошусь на длинноногую брюнетку, сидящую рядом с боссом, по-детски закусываю нижнюю губу и опускаю глаза.

Ну да, по сравнению с очередной пассией лаэрда, я действительно серая невзрачная мышь, а если приплюсовать общую усталость последних дней, так вообще, наверное, кошмар.

— Мисс Бенар, на вас 'зеленый коридор', и передайте Сабиру, что он сегодня работает с журналистами.

То ли самолет качнуло, то ли новость оказалась чересчур неожиданной, но мои любимые ножки дрогнули, заставляя меня опереться свободной рукой о спинку соседнего кресла, где с суровыми выражениями на лицах замерли четыре телохранителя.

— Мистер Дамир, я более подготовлена к пресс-конференции, — мягко говорю я. — Возможно, будет лучше если...

— Вы плохо выглядите, мисс Бенар, — строгим тоном прерывает меня мужчина и опять берет со столика журнал, давая понять, что на этом разговор окончен.

Закусив губу, я молча разворачиваюсь и возвращаюсь на место.

— Лютуют? — усмехается напарник, громко хрустя чипсами, но, заметив мое состояние, тут же садится ровнее. — Что опять?

Я останавливаюсь в проходе и окидываю напарника оценивающим взглядом.

Белая рубашка с черным цветочным принтом усыпана крошками от чипсов, черные брюки, лаковые ботинки, немного растрепанные светло-русые волосы и фирменная улыбка, благодаря которой Сабир умудряется с легкостью подобрать ключики даже к самому черствому сердцу.

Неужели он действительно более презентабелен, чем я сейчас?

— Поздравляю, — пытаюсь скрыть обиду в голосе, но получается плохо. — Ты сообщаешь журналистам о слиянии.

Новость Сабира явно не порадовала. Молодой мужчина тут же откладывает банку с чипсами, стряхивает крошки салфеткой и хмурится.

— А ты чего же?

— А я плохо выгляжу!

Подхватив свою сумочку, плетусь в туалет и только в небольшой кабинке позволяю себе расстроено вздохнуть.

Блин! Да что не так?!

Оборачиваюсь и пристально смотрю на себя в зеркало.

Беспристрастная ко всему поверхность показывает высокую стройную блондинку в светло-сером деловом костюме, нежно розовой рубашке и очках в черной оправе, которые я одеваю, чтобы придать своему немного кукольному личику больше солидности.

'Вы плохо выглядите, мисс Бенар', — мысленно передразниваю я босса, делаю глубокий вдох-выдох и пытаюсь успокоиться.

И в каком это интересно месте я плохо выгляжу? Кругов под глазами почти не видно из-за бронзового загара и черной оправы строгих очков. Волосы, благодаря постоянной работе стилистов и парикмахеров, лежат идеально.

Я столько денег и времени трачу, чтобы соответствовать вкусам босса, не для того чтобы услышать — 'вы плохо выглядите, мисс Бенар'.

Что? Ну что в моей внешности может плохо выглядеть — пухлые губки, голубые глазки, упрямая линия подбородка?

Блин! Ну что ему во мне не устраивает?

Собственно, над ответом на этот вопрос я бьюсь последние два года работы на компанию 'Дамир-корпорейшн', и, несмотря на все ухищрения, угодить изысканному вкусу лаэрда полностью у меня пока не получилось ни разу.

За двадцать четыре месяца работы я прошла этап, когда боссу не нравилось, как я одеваюсь, потом, как крашусь, потом, как говорю...

Да что там! Один раз мне сделали замечание только за то, что я чересчур пристально разглядывала нового охранника!

Единственное, что вроде бы как устраивало мужчину во внешности личного консультанта, так это цвет волос.

Блондинок мужчина предпочитал держать на расстоянии, зато имел какую-то навязчивую слабость к брюнеткам. Темноволосые красавицы оказывались в его постели с завидной регулярностью. Впрочем, покидали эту самую постель так же быстро, уступая белые простыни Очередной.

Пару раз, когда босс особенно сильно меня доводил, я испытывала желание перекраситься и со злорадной улыбочкой посмотреть, как мистер Дамир будет реагировать, но тут же себя одергивала.

Положа руку на сердце, работа мне нравилась. Так зачем рисковать и нарываться?

Обиженно показав самой себе язык, я быстро споласкиваю лицо под прохладной водой, окончательно стирая с себя остатки усталости и сна, и уже более жизнерадостно выхожу в салон самолета.

С дальнего конца, где сидит босс со своей Очередной темноволосой пассией, доносится громкий немного вульгарный смех.

Ничего, мистер Дамир. Мне и не через такое в жизни проходить приходилось, так что уж ваши мелкие придирочки я как-нибудь переживу.

Вернувшись на свое место, с некоторой долей злорадства смотрю на Сабира, сосредоточенно сочиняющего речь, и расслабленно откидываюсь на спинку кресла.

За окошком медленно поднималось умытое морем солнышко, давая начало новому дню, а вместе с ним и куче обрушившихся на меня неприятностей.

* * *

— Кристоф, — капризно тянет брюнетка, выпячивая и так слишком пухлые губы вперед. — Долго нам еще сидеть в этой дыре?

Пользуясь тем фактом, что я сижу за спинами босса и Очередной, закатываю глаза и мысленно улыбаюсь. На моей памяти она первая, кто назвал зал ожидания для вип-персон дырой.

Босс мельком смотрит на потрясающе красивую брюнетку, сидящую рядом с ним, и поджимает губы так, словно его обманули и подкинули живую жабу вместо женщины.

— Терпи, — немного грубовато приказывает он и утыкается взглядом в бумаги, демонстрируя, что лучше не отвлекать занятого лаэрда капризами.

— Ну, Кристоф, — тянет его за рукав недогадливая брюнетка. — Мне неудобно!

Я с удивлением окидываю быстрым взглядом просторный зал с тремя кожаными диванами, парой массажных кресел, небольшой мини-бар и хмурюсь.

Что тут может быть неудобного?

— Мне скучно! — наконец сообщает истинную причину своей неадекватности женщина.

Мистер Дамир отрывается от бумаг и хмуро смотрит на брюнетку.

Впрочем, я тоже кошусь на нее с удивлением. Шикарная женщина с идеальной фигурой ведет себя так, будто потеряла при перелете осторожность.

Лаэрды никогда не отличались большим терпением — вспыльчивые, жесткие, порой агрессивные. Что поделать, сущность демона брала вверх, даже над такими сильными личностями, как мистер Дамир.

Сомневаюсь, что за ночь и двухчасовой совместный перелет, проведенные вместе с высшим демоном, бывшая модель успела найти нужные рычаги к сердцу мужчины, поэтому на повестке дня назревает главный вопрос — что не так с головой у этой женщины?

Видимо, похожая мысль пришла и моему боссу, потому как, оторвавшись от хмурого разглядывания брюнетки с модельным прошлым, он мельком глянул в мою сторону и опять погрузился в документы.

Так! А вот это уже призыв к действию.

— Мисс, — осторожно касаюсь загорелого плеча женщины, отвлекая ее внимание от лаэрда. — Наше ожидание продлится минимум пятнадцать минут, и если вам некомфортно здесь, то я могу проводить вас в СПА-салон аэропорта.

— Очухалась, — язвительно цедит модель, поднимаясь на тонкие шпильки. — А сразу включить мозг слабо было? Кристоф, — опять капризно надутые губки и хмурый взгляд босса. — Уволь ее, за эту... Ну, как ее!

Брюнетка с трудом морщит обездвиженный ботексом лоб и раздражающе-громко щелкает пальцами, пытаясь вспомнить сложное слово.

— За некомпетентность? — подсказываю я, мысленно уже прощаясь с Очередной.

— Не умничай! — окрысилась еще больше дама, гордо вскидывая подбородок вверх. — Ну, где тут у вас СПА?

Подавив неожиданное желание вцепиться в густые длинные волосы брюнетки, я мило улыбаюсь в ответ и указываю рукой на дверь:

— Прошу сюда, мисс.

Уж лучше бы я сидела с закрытым ртом и молча наблюдала, как эта проклятущая брюнетка методично капала своим нытьем на железные нервы лаэрда!

Нет, правда! Лучше отпаивать водичкой обратившегося демона, чем слушать идущую рядом со мной недовольную абсолютно всем хабалку.

Интересно, а перед тем, как провести ночь на шелковых простынях отеля с этой дамочкой, мистер Дамир успел с ней хоть пять минут поговорить?

Перепоручив заботу о брюнетке улыбчивым и привычным ко всему сотрудникам СПА, я с заметным облегчением выдыхаю и устало направляюсь к стойке с кофе.

— Кофе с миндалем и какао, пожалуйста.

— Одну минуту, — улыбается приятная девочка-продавщица и принимается за дело.

Я рассеянно наблюдаю за привычными действиями девушки, замечаю в ее коричневых зрачках желтые пятнышки. Интересно, а она хотя бы догадывается, что является полукровкой?

Хотя, вряд ли.

Обычно посвященные в секрет существования в нашем мире лаэрдов стараются всеми правдами и неправдами выбить себе местечко рядом с каким-нибудь влиятельным демоном из высших, а эта работает за крохотную зарплату.

Телефон, зажатый в руке, радостно крякает и вибрирует.

Отойдя от прилавка, я открываю сообщение от шефа и улыбаюсь, читая короткую строчку:

'Подготовьте прощальный подарок'.

Кто-нибудь сомневался? Я вот ни секундочки!

Сев за один из свободных столиков, спешно отправляю знакомому ювелиру заказ. Пальцы так и норовят набрать 'кляп, инкрустированный брильянтами', но я благоразумно останавливаюсь на браслете и задумчиво просматриваю список с заготовленными фразами для красивого расставания.

А что еще остается делать, если твой босс невероятно красив и неприлично богат?

При таком двойном бонусе женщины ложатся к его ногам пачками, и мистер Дамир, как истинный мужчина, ни в чем себе не отказывает.

За два года работы их было столько, что даже ведущий поначалу счет Сабир сбился и махнул на это неблагодарное дело рукой.

Мне было немного сложнее, потому как я была ответственна за связи с общественностью, и в список моих должностных обязанностей отдельным пунктом значилось как раз улаживание всех возможных недоразумений после расставания мистера Дамира со своими бывшими.

Улаживала я все с помощью простой системы подарков.

Если девушка оставалась рядом с шефом до трех дней, то получала в качестве откупной ювелирку. Пять — новенькую машину. Ну и если каким-то невероятным образом ей удавалось задержаться в постели лаэрда семь дней, то брюнетка с радостным визгом въезжала в однокомнатную квартирку где-нибудь в центре.

К слову квартир я 'подарила' всего где-то штук семь, а вот ювелирки и машин не в пример больше.

'Кобель!' — презрительно фыркнула сестра, после того, как, встречая меня после работы, мельком увидела шефа.

Кобель — это еще мягко сказано...

— Мама! — детский крик заставил меня вздрогнуть и непроизвольно начать крутить головой.

Трехлетний карапуз стоит в трех шагах от моего столика и горько оплакивает потерю шарика мороженного, коварно соскользнувшего из вафельного рожка на пол.

Мда, самые ярые ценители детей — это те, у кого их никогда не будет...

С завистью глянув на утешающих сына родителей, я отворачиваюсь и растерянно смотрю на поднимающихся по эскалатору людей.

— Ваш заказ.

Улыбчивая продавщица ставит передо мной подставку с двумя высокими картонными стаканчиками и, пожелав хорошего дня, возвращается за стойку.

Запоздало улыбнувшись в ответ, я встаю и неожиданно понимаю, что хорошего дня мне не светит. Один взгляд, мельком брошенный в сторону эскалатора, и я испуганно обмираю.

Только не это! Только не он!

В каком-то испуганном, нервном ажиотаже хватаю подставку с напитками и быстрым шагом почти бегу в сторону вип-зала.

Там мистер Дамир, там охрана, там меня защитят, в случае чего. Только бы успеть, только бы он меня не нашел.

Почти три года во мне нет-нет, да и просыпался страх, что вот сейчас прошлое настигнет меня, подкрадется сзади и, положив тяжелую руку на плечо, скажет нечто типа — 'Здорово, Лисенок! Скучала?'

И словно подслушав все мои самые страшные опасения, Вселенная громко рассмеялась.

Мужская ладонь обрушилась на правое плечо, заставляя тело немного наклониться вбок под тяжестью чужого веса, а следом я услышала:

— Лисенок?

Испуганно заорав на весь зал аэропорта, я отшатнулась в сторону, кинула в стоящего за моей спиной мужчину обжигающе горячими напитками и попыталась вырваться.

— Успокойся! — шикнул мужчина, легко ловя и зажимая рот испуганной жертве.

Успокоится? Это не те рекомендации, к которым следует прислушиваться, когда тебя ловит бывший.

Я забилась в сильных руках мужчины, ощущая себя пойманной сачком бабочкой. Очки слетают на пол, а я в отчаянии мысленно тянусь к золотому символу между большим и указательным пальцами.

За два года работы я еще ни разу не пользовалась экстренным призывом о помощи и сейчас откровенно опасалась, что сделаю что-то не так и потеряю свой последний шанс на спасение.

Метка лаэрда едва ощутимо нагревается, давая понять, что мистер Дамир откликнулся на мой призыв. Теперь надо только немного подождать...

— Мисс Бенар, успокойтесь, — просит, стоящий позади, мужчина.

Зря-я-я!

В тот момент я перестала, что ли, соображать, потому что, если бы я хоть немного включила аналитическую функцию, то поняла, что у мужчины, стоящем за моей спиной, совсем другой голос. Если бы я чуть-чуть повернула голову вбок, то в зеркальной витрине магазина смогла бы разглядеть знакомое лицо оперативника, работающего на сестру.

И если бы моя соображалка работала хотя бы на полпроцента, то услышав грозное 'Что здесь происходит!' и почувствовав, что захват ослабел, я никогда-никогда-никогда не рванула бы навстречу к мистеру Дамиру. И уж точно никогда бы не уткнулась лицом в его белоснежную рубашку и не заплакала от ужаса.

Отсутствие мозга уже у второй женщины, встреченной лаэрдом за день, так сильно удивило мужчину, что он на какое-то время замирает, безропотно позволяя мне заливать слезами его рубашку, а потом медленно обнимает и успокаивающе похлопывает по спине.

— Ну же, мисс Бенар, — в голосе всегда такого уверенного босса появляются нотки растерянности. — Возьмите себя в руки.

Совет кажется мне здравым, и я действительно беру в руки... Вот только не себя, а почему-то мистера Дамира.

Чем я думала в тот момент, когда прижалась к сильному телу босса? Говорю же, не головой точно!

Но и шеф тоже ведет себя на редкость странно. Вместо того чтобы усадить меня на ближайший стул, предложить платок, стакан воды или, в крайнем случае, надавать по щекам, он молча прижимает меня к себе и застывает.

Мягкий аромат мужского парфюма кажется приятным, а тепло, исходящее от сильного тела мужчины, успокаивающим. Сейчас большой, самоуверенный мистер Дамир кажется мне оплотом безопасности, и я старательно прижимаюсь к нему в нелепой надежде спрятаться от всех неприятностей.

За моей спиной, все еще непроизвольно сотрясающейся от громких всхлипов, кашляет оперативник.

— Простите, что напугал, мисс Бенар, — хрипловато говорит виновник инцидента. — Ваша сестра на линии.

Не отрываясь от мужчины (или лучше сказать, жилетки), я протягиваю руку назад, дожидаюсь, пока перепугавший меня до дрожи оперативник вложит в ладонь телефон, подношу аппарат к уху и хрипло отвечаю.

— Да?

— Систер, ты чего бушуешь? — удивляется Азалия, которая, по всей видимости, все это время висела на линии в ожидании ответа.

Представляю, что она подумала о моем душевном состоянии, услышав истеричный крик и шум борьбы.

— Азка! Я тебя убью! — сипло обещаю в трубку, все так же прижимаясь лбом к груди лаэрда. — Возьму твое табельное оружие и пристрелю!

— Да что я такого сделала-то? — удивленно ахает та.

— Ты почему не предупредила, что пришлешь кого-то?

— Так ты летела, у тебя телефон был выключен, — легко парирует сестра. — А теперь успокойся, — строго говорит она. — Времени мало, так что запоминай. У меня неприятности, а значит, на тебя тоже могут охотиться, — в голосе сестры слышится волнение. — Аврора, я приставлю к тебе Дана, он будет незаметно присматривать и, в случае чего, поможет.

Впервые за пару минут я немного отстраняюсь от груди лаэрда и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Дана, перепугавшего меня чуть ли не до смерти.

Коренастый оперативник в широкой майке с короткими рукавами и застиранных джинсах выглядит весьма угрожающе, но других Азалия у себя группе и не держит.

— Аврора, ты еще там? — встревоженно уточняет трубка голосом любимой сестренки.

— Да...

— А босс рядом?

— Да... — растерянно выдыхаю, только сейчас до конца осознав, что прижимаюсь к мистеру Дамиру на глазах у всего аэропорта.

— Дай-ка мне его на минутку, — просит Аза.

Я покорно протягиваю обычный прямоугольник недорогого мобильного лаэрду, попутно краснею и с огромным чувством неловкости отстраняюсь.

— Слушаю, — шеф недовольно хмурится и пару секунд молча слушает свою собеседницу, а потом его лицо становится холодным и даже немного неприятным. — Нет, этого не требуется, — отрезал он и, перебив возмущенный поток Азы, холодно продолжает: — Вы, видимо, забыли, с кем разговариваете... Я сам в состоянии ее защитить, — безапелляционным тоном говорит мистер Дамир и отключается, игнорируя эмоциональный поток аргументов собеседницы.

Передав телефон Дану, лаэрд кидает на меня тяжелый взгляд сине-зеленых глаз из-под нахмурившихся темных бровей.

— Возвращайтесь в зал ожидания и ждите Сабира. Без охраны никуда не выходить.

Опустив голову, я мышкой просачиваюсь мимо двух мужчин и торопливо иду наверх, попутно стараясь не замечать на себе взгляды любопытных зевак.

Ох, не мой сегодня день! Определенно не мой!

* * *

— Ты чего такая дерганая, Аврорка? — удивленно смотрит на меня Сабир. — Боишься, что я настолько хорошо выступил перед журналюгами, что босс погонит тебя с тепленького местечка?

Дарю воодушевленному хорошо проделанной работой напарнику вымученную улыбку, кидаю какую-то совершенно несмешную фразу, над которой он все равно смеется из вежливости, и продолжаю ерзать на кожаном кресле лимузина.

Сабир прав — мистер Дамир и впрямь может меня уволить.

А все дело в пункте контракта, который я подписала два года назад при приеме на работу. Точнее в подпункте, который запрещал физические контакты между мной и лаэрдом, кроме вынужденных прикосновений.

'Неужели бесстрашный лаэрд всерьез опасается, что ты станешь бегать за ним по офису в нижнем белье и умолять овладеть тобой?' — расхохоталась Азка, узнав о подпункте, который мистер Дамир внес в типовой контракт.

Я, если честно, тоже не поняла причин, побудивших лаэрда к таким суровым ограничениям, но в глубине души порадовалась.

Контактов удавалось избегать почти два года, и на тебе...

Когда же мое прошлое уже оставит меня в покое и даст пожить нормально?

Мысленно оплакивая свою карьеру и пакуя чемоданы, я с замиранием сердца ожидала, когда босс сядет в машину.

И спустя двадцать четыре минуты томительного ожидания, он все-таки пришел. Правда, в компании всклокоченной и немного помятой брюнетки, на губах которой расплывалась улыбка до безобразия счастливой женщины.

'Кто-то ждет, а кто-то развлекается', — прислал сообщение на КПК Сабир по внутреннему чату.

'Завидуешь?' — поддеваю парня.

В ответ напарник отправляет смайлик, весьма достоверно изображающий легкое несварение и рвотные позывы. Улыбнувшись, я украдкой смотрю на серьезное лицо мистера Дамира и расслабленно выдыхаю.

Начальник у нас на редкость прямолинейный, и если бы хотел с позором вышвырнуть, то не стал бы тянуть резину и аннулировал бы мой контракт сразу же, как сел в машину.

Под приглушенный бубнеж радио, черный лимузин везет нас через пол города и замирает у входа в архитектурный шедевр из стали и стекла, по ошибки называемый домом.

К слову квартиру в таком доме, можно приобрести тоже за шедеврально большие деньги, поэтому мистером Дамиром было выкуплено два верхних этажа и посадочная площадка для вертолета на крыше.

Зачем так много холостому мужчине?

Ответа на этот вопрос я не знаю. Возможно, по статусу лаэрду просто непростительно жить в менее роскошных условиях, а возможно, он просто, как всегда, удачно вложил капитал в недвижимость. Кто ж поймет, что на уме у состоятельного мужчины, тем более такого, как мистер Дамир.

Мы с Сабиром пользовались положением, обязывающим личным консультантам неотрывно присутствовать при своем шефе, и последние два года купались в этой самой роскоши и комфорте, почти столько же, сколько и сам лаэрд. Правда, работать при этом приходилось без выходных, праздников и банального вечернего отдыха перед плазмой, но оно того стоило.

В просторном холле нас встречает пожилой администратор по имени Алик. Обменявшись приветствиями с мистером Дамиром и осыпав новую спутницу лаэрда дежурными комплиментами, он украдкой передает мне конверт с карточкой.

— Это оставила лаэра Дамир, — тепло улыбается Алик и подмигивает. — Остальное наверху.

Кивнув, я вскрываю послание и быстро читаю.

'Аврора, спасибо за помощь в подготовке.

Без тебя — это был бы полный крах!

Очень жду.

Шарлиз'.

Едва заметно улыбнувшись, прячу конверт и торопливо догоняю своих спутниками.

Шарлиз Бето-Дамир, мама нашего серьезного босса, была полной противоположностью сыну. Легкая в общении, отзывчивая и, что немного нетипично для лаэры, невероятно добрая и щедрая.

Благодаря ее влиянию на своего сына, мне удалось незаметно протащить для утверждения два не слишком прибыльных проекта экологической направленности, о которых мистер Дамир до сих пор не в курсе.

И только из-за широкого круга знакомых Шарлиз мы сумели организовать небольшой благотворительный вечер помощи бездомным и брошенным детям, на котором я очень хотела поприсутствовать сегодня.

— Мистер Дамир, — осторожно говорю, вставая в самый дальний от лаэрда уголок лифта. — В девять благотворительный вечер по сбору средств, устраиваемый вашей матерью.

Сине-зеленые глаза пронзают меня коронным тяжелым взглядом, от которого хочется сжаться в комочек или просто испариться, чтобы не досаждать боссу дурацкими напоминаниями.

— И что с того, мисс Бенар? — безразлично интересуется он. — Вы же наверняка объяснили моей матери, как я занят.

Отношения между Шарлиз и боссом были очень странными. Как любая мать, Шарлиз обожала своего младшего сына и души в нем не чаяла, а вот мистер Дамир относился к ней на редкость холодно, едва уловимо кривился, когда она обнимала его и всячески старался держать ее на расстоянии.

Я негромко вздыхаю.

— Да, мистер Дамир, я уже предупредила мадам Бето-Дамир, — тихо отзываюсь и еще тише добавляю: — Просто хотела предупредить, что принимаю участие в вечере...

Уже где-то на середине фразы я понимаю, что подобрала не то место, не то время и не ту компанию, чтобы отпроситься, но, увы, уже поздно. Слова сказаны, необратимая реакция запущена.

Мистер Дамир резко поворачивается, неосторожно задевает плечом брюнетку, которая тут же недовольно ойкает, но моментально смолкает, едва лаэрд кидает на нее косой взгляд.

Затем мужчина вновь удостаивает меня хмурого взгляда, оценивающе осматривает снизу до верху и, наконец, отворачивается. Я облегченно выдыхаю, но, как оказывается, зря.

— Вам надо отдохнуть, мисс Бенар, — безапелляционным тоном сообщает мистер Дамир, даже не поворачивая головы в мою сторону. — Вы никуда не пойдете.

Сабир делает большие глаза, и, пользуясь тем, что босс его не видит, вертит пальцем у виска.

'Какая муха его укусила?' — тут же приходит на мой КПК сообщение, но у меня нет возможности ответить.

— Мистер Дамир, простите мою настойчивость, — иду в наступление, — но ваша мама будет ждать, а мне бы не хотелось подводить ее...

— Я сказал: нет! — повышает голос лаэрд, и я послушно умолкаю.

Звонкий сигнал лифта оповещает всех о приезде на наш этаж, и мы цепочкой выходим наружу. Впереди идет телохранитель, затем лаэрд с опять начинающей капризничать брюнеткой, а замыкаем 'торжественное шествие по случаю возвращения в родной пентхаус' мы с Сабиром.

— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спрашивает напарник, наклоняясь ко мне. — С каких это пор лаэрд начал контролировать и наше свободное время тоже?

Я только расстроенно развожу руками и, сославшись на усталость, бреду к себе в комнату.

Мистер Дамир любил все держать под контролем, поэтому за два года работы это был не первый и не последний случай вмешательства лаэрда в жизнь своих консультантов.

Ладно, поправлюсь! Мою жизнь ему нравилось держать под контролем намного больше. По крайней мере, напарнику лаэрд давал чуть больше свободы, что не скажешь обо мне.

Мой дорожный саквояж уже подняли из машины и оставили у дверей комнаты.

Подхватив сумку, я толкаю дверь и захожу к себе. Внутри разрастается обида и чувство несправедливости.

Взгляд скользит по разложенному на кровати вечернему платью, по коробке с туфлями и футляру с украшениями, приготовленными кем-то с подачи Шарлиз, и я понимаю — сражаться за этот вечер буду до конца.

Власть властью, контроль контролем, но женскую хитрость еще никто не отменял!

Набрав нужный номер, я грустным голосом рассыпаюсь извинениями перед лаэрой Бето-Дамир. Уверяю ее, что мистер Дамир прав, мне действительно надо отдохнуть, но в конце ТАК горько и красноречиво вздыхаю, что милой женщине становится все ясно без слов.

— Я перезвоню, — говорит она воинственным тоном и отсоединяется, а я довольно улыбаюсь, внутренне предвкушая, какую восхитительную головомойку получит шеф от своей матери.

В приподнятом настроении, свойственном человеку, сделавшему маленькую пакость и не считающему себя виноватым, я быстро переодеваюсь, выхожу в гостиную и застываю, обнаружив мистера Дамира, стоящего на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж.

— Мисс Бенар, — голос мужчины холоден, как вода у берегов Баренцева моря, и у меня невольно бегут неприятные мурашки по спине. — Потрудитесь объяснить, что это значит.

Я виновато опускаю голову, отчего светлые локоны пушистой волной закрывают половину лица, а щеки обжигает смущенный румянец.

— Я очень хочу пойти на вечер, — тихо признаюсь, глядя исключительно на длинный ворс ковролина, устилающий пол.

И хотя нас разделяет просторная гостиная и ступеньки лестницы, мне почему-то опять чудится мягкий запах его парфюма, тепло сильного тела и то непередаваемое чувство безопасности, исходящее от мужчины.

— Мисс Бенар, — негромко зовет лаэрд, и я вынуждено поднимаю голову, чтобы увидеть, как он легко спускается вниз по лестнице. — Во сколько начинается вечер? — спрашивает он на ходу.

— В девять...

— Хорошо, — кивает лаэрд, хотя по его тону отчетливо понятно, что ничего хорошего в ситуации он не видит. — Предупредите Сабира и охрану, я еду с вами.

И пока я удивленно смотрю на кардинально поменявшего свое решение мужчину, мистер Дамир проходит по гостиной и скрывается в дверях библиотеки.

Он едет с нами? Ничего не понимаю...

* * *

— Он же терпеть не может все эти приемы, — возмущается Сабир, в ожидании прохаживаясь взад-вперед. — Я уж молчу про благотворительность и его 'горячую' любовь к делам собственной матери! Так с какого перепуга мы тащимся туда?

— Тише, — предупреждающе киваю в сторону лестницы.

Сверху явственно слышны капризные интонации брюнетки и монотонные ответы мистера Дамира.

Раздражающий голос Очередной становятся все громче, поэтому мы с Сабиром подходим к лестнице, в ожидании, пока мистер Дамир со своей спутницей спустятся вниз, чтобы вместе пройти к лифту.

— Кристоф! — капризно пищит женщина, и я невольно поднимаю голову на звук, чтобы увидеть их вдвоем.

Они идеально смотрятся вместе. Она — сексуальная пантера с длинными черными волосами в кричаще-красном платье до пола. Он — строгий мужчина в идеальном черном костюме с улыбкой хищника на красивых губах.

Их пара так прекрасна и органична, что я невольно засматриваюсь и даже не сразу понимаю, что взгляд мистера Дамира прикован ко мне.

— Мисс Бенар, — сине-зеленые глаза смотрят холодно, — это платье не подойдет для вечера.

В этот момент дико захотелось крикнуть — 'ну а теперь-то что не так?', но я сдержалась и с опаской посмотрела на придирчивого босса, уже спустившегося со своей спутницей вниз.

— Простите, мистер Дамир, — стараясь не встречаться с сине-зелеными глазами мужчины, робко объясняю я. — Платье, украшения и прическу подобрала для меня лаэра Дамир. С моей стороны невежливо было отказаться, но если вам не нравится, то я переоденусь...

— Кристоф! — очень невежливо вмешивается брюнетка, беря мистера Дамира под руку. — Какая разница, в чем одета твоя девочка на побегушках! Мы едем или нет?

Меня даже не задевает это оскорбительное — 'девочка на побегушках', потому что, черт возьми, Очередная права! Какая ему разница?

Но, видимо, эта пресловутая 'разница' все-таки была, потому что мужчина окинул меня еще одним оценивающим взглядом и сухо сказал:

— Мисс Бенар, я бы хотел, чтобы для вечера вы выбирали наряды скромнее, — говорит он таким тоном, словно я четырнадцатилетний подросток, разрядившийся на дискотеку. — Надеюсь, вы учтёте мои пожелания.

После чего шеф позволил капризной брюнетке увести себя в сторону лифтовой площадки.

Мысленно окидываю себя с ног до головы еще раз — черное приталенное платье в пол с открытой спиной, высокая прическа, украшения — все же вроде мило и сдержанно. Или нет?

— Что, и впрямь так плохо? — поворачиваюсь за советом к напарнику.

Сабир дружески улыбается, кладет мне руки на оголенные плечи и звонко чмокает в щеку.

— Ты шикарно выглядишь, — улыбка парня становится еще шире, и он подмигивает: — Просто босс у нас малость того...

— Малость? — тихо смеюсь я, поняв, что испорченное выпадом мистера Дамира настроение постепенно нормализуется.

Неспешной походкой неотразимой женщины я под руку с Сабиром подхожу к лифту и даже улыбаюсь брюнетке, тут же скорчившей презрительную рожу.

Дверцы лифта приветливо разъезжаются в стороны, и мы дружной компанией заходим в тесную коробку движущегося металла.

Спокойствие и тишину неожиданно нарушает негромкий треск.

— Мистер Дамир, это охрана со входа, — раздается хриплый голос через громкоговоритель несущего нас вниз лифта.

— Слушаю.

— Простите, лаэрд, — мужчина неловко кашляет. — Вообще-то нам срочно нужна мисс Бенар. Она рядом?

— Рядом! — удивленно отзываюсь я, непроизвольно поворачиваю голову, туда, где установлен динамик.

— Мисс Бенар, здесь какие-то странные люди у входа. Они просят разрешения войти, но отказываются представляться или показывать документы, — охранник мнется в нерешительности. — Вы уж простите, мисс Бенар, но я цитирую — 'идеальный мужчина требует свою женщину'.

Я замираю от неожиданности и прирастаю каблуками к полу. Рядом кривится от боли Сабир, локоть которого я сильно сжала от испуга, но самое плохое — мистер Дамир медленно разворачивается и с прищуром смотрит прямо на меня.

— Мисс Бенар, — зовет неизвестный охранник, — нам впускать их?

— Да, — хрипло прокаркала я, с трудом ворочая непослушным языком.

Спохватившись, отпускаю руку напарника и испуганно отступаю под тяжелым взглядом босса.

В тишине лифта, который, как назло, еле двигается, все присутствующие отчетливо слышат зловещий приглушенный рык демонской сущности мистера Дамира, а затем и его насмешливое:

— И что это значит, мисс Бенар?

Я испуганно бегаю взглядом, стараясь не встречаться с сине-зелеными глазами лаэрда, нервно тереблю в руках телефон и пытаюсь найти слова, чтобы объяснить ситуацию, но в этот момент лифт останавливается.

— П-простите... — растерянно шепчу я, бочком обходя разгневанного босса, и вырываюсь из давящих недр железной коробки.

Судя по недовольному шипения, я задеваю Очередную плечом, но это уже не имеет значения, потому что посреди просторного фойе стоит одетый в желтые шортики и красную футболку с Микки-Маусом мой любимый малыш.

— Мама! — громко кричит Марк, радостно улыбаясь по-детски пухлыми губками.

Забыв о разгневанном боссе, о высоких шпильках и скользком мраморном поле холла, я, раскинув руки, со всех ног бегу к нему навстречу.

— Мамочка! — счастливо смеется 'идеальный мужчина', прыгая ко мне на ручки.

— Марк, — шепчу я, прижимая малыша к себе и старательно напоминая про мейк-ап, который крайне нерекомендовано портить слезами. — Марк! — я покрываю его счастливое лицо короткими поцелуями и беру себя в руки: — Что ты тут делаешь?

Малыш молчит и загадочно улыбается, продолжая обнимать меня за шею маленькими ручками, а я целую его в светлую макушку и подозрительно оглядываюсь по сторонам.

У стеклянных дверей входа, рядом с рамкой металлоискателя застыло семеро мужчин с гарнитурами. На фоне крепких парней, высокий худощавый Арон — муж моей сестры, смотрится, как хрупкая березка среди елового леса.

Чуть в стороне застыли телохранители мистера Дамира, ничем не уступающие размерами и свирепостью на лицах семерым сопровождающим Арона.

Перехватив Марка удобнее, я приподнимаю подол длинного черного платья и торопливо семеню к сосредоточенному зятю.

— Что случилось? — тревожно смотрю на мрачное худое лицо мужчины, но вместо Арона на вопрос отвечает один из семерки сопровождающих.

— Мисс Бенар, у нас приказ от вашей сестры, — перед моим носом проплывает знакомое удостоверение управления по контролю над сущностями.

Темно-синие корочки пропадают в кармане пиджака быстрее, чем мой взгляд успевают прочесть и запомнить имя неизвестного оперативника.

— Что с моей сестрой? — чувство тревоги растет с каждой секундой.

— Агент пять-три в настоящее время находится на задании, поэтому крайне важно, чтобы близкие ей люди не подверглись угрозе, — бесцветным тоном человека, просто выполняющего свою работу, произносит мужчина. — Мы переправим всех вас в безопасное место. Утром вы сможете вернуться.

Я послушно киваю, оборачиваюсь на звук тяжелых шагов и с замиранием сердца смотрю на подошедшего босса.

— У мисс Бенар планы на этот вечер, — холодно бросает мистер Дамир, останавливаясь за моей спиной. — И передайте агенту пять-три, что я сам в состоянии обеспечить мисс Бенар всем, что потребуется. В том числе и безопасностью.

Мистер Дамир какое-то время пристально смотрит на агента, и тот отступает на шаг назад. Спорить с высшим демоном чревато осложнениями — это оперативник понимает отчетливо.

— Я передам, лаэрд Дамир, — холодно говорит он и кивает остальным.

Арон кидает на мистера Дамира быстрый взгляд, затем делает шаг ко мне и протягивает руки, чтобы забрать сына.

— Мама! — плачет Марк, цепляясь за меня маленькими ладошками, а я закусываю губу.

Для трехлетнего малыша не существует разницы между мной и Азалией. Как и у большинства близняшек, наши внешности почти идентичны.

Не видя различий, Марк называет нас обеих мамами и гордо хвастается данным фактом перед другими ребятами.

— Ну, ты чего, солнышко, — шепчу я, целуя его светлую макушку с мягкими волосиками. — Идеальные мужчины не плачут. А ты же у меня самый-самый?

— Дя! — всхлипывает Марк, целует меня в щеку, еще раз горько всхлипывает и позволяет Арону себя забрать.

Муж Азы машет мне на прощание и поворачивается к выходу, семь агентов сопровождения следуют за ним.

Я смотрю им вслед, кусаю нижнюю губу и зло твержу себе про мейк-ап, который лучше не портить. Подошедший телохранитель молча берет меня за локоть и мягко тянет к лифту. Мистер Дамир, Очередная и Сабир задерживаются в холле.

Мы спускаемся на подземную парковку. Молча идем в сторону ожидающего лимузина, и я позволяю телохранителю усадить себя в лимузин.

Оставшись одна, громко с надрывом всхлипываю, но тут же беру себя в руки. Сколько я не видела Марка? Пять или шесть месяцев? Из-за бешеного ритма работы отпуск выпадает редко.

Одиночество салона давит, поэтому я занимаю себя разными бесполезными действиями — разглаживаю подол платья, поправляю выбившийся из прически локон, достаю из клатча пудреницу, придирчиво разглядываю себя в зеркале, поправляю и так идеальную черную стрелку.

Негромкий щелчок открываемой дверцы застает меня врасплох, но еще больше удивляет то, что происходит дальше.

— Подожди здесь, — приказывает Сабиру лаэрд, садится на свой диванчик и захлопывает дверцу лимузина.

Про себя отмечаю отсутствие брюнетки и поднимаю на мистера Дамира испуганные глаза.

— Я могу все объяснить, лаэрд...

— Тихо, — рявкает мужчина, и по красивому лицу идет судорога.

И вот тут я пугаюсь по-настоящему. Судя по признакам, босс близок к тому, чтобы перекинуться в демона. И как-то меня не слишком радует перспектива оказаться в салоне лимузина наедине со второй ипостасью мистера Дамира.

Мужчина закрывает глаза, откидывается на мягкую спинку, а затем делает пару шумных вдохов-выдохов.

— Аврора, — на моей памяти он впервые обращается ко мне по имени. — Не отходите от меня ни на шаг. Хорошо?

Я киваю, а затем, спохватившись, повторяю вслух:

— Да, мистер Дамир.

Мужчина делает еще один медленный вдох, открывает глаза, и я пораженно замираю.

У всех лаэрдов двойной цвет глаз, присущий для каждой из сущностей.

У большинства высших демонов чаще встречались темные оттенки — коричневые, карие, темно-серые, и только Дамиры отличались сине-зеленой гаммой. Но сейчас я впервые видела в глазах босса столь насыщенный и глубокий синий цвет.

Мгновение я зачарованно тонула в затягивающей сини, а потом мистер Дамир моргнул, и волшебство пропало.

— Больше не делайте так, — недовольно буркнул он и потянулся, чтобы открыть Сабиру дверцу.

Секундное ощущение волшебной сказки рушится, как только напарник шлепается на боковой диванчик рядом со мной.

Кожа сиденья недовольно скрипит на весь салон, пока он возится, стараясь сесть с большим комфортом, а локти, словно нарочно, постоянно задевают меня.

Лимузин медленно отъезжает с парковки и движется к красному шлагбауму.

'Аврорка, улыбнись! Ты же развлекаться едешь', — приходит сообщение от напарника, и, послав все к черту, я распрямляю плечи.

* * *

Благотворительный вечер под эгидой Шарлиз Бето-Дамир проходит шумно и неожиданно весело.

Высшее общество, приглашенное на небольшой концерт и банкет, состоит почти полностью из демонов или влиятельных полукровок. Людей в зале крайне мало — в основном, обслуживающий персонал и немногочисленные ассистенты, типа нас с Сабиром.

Истинная сущность лаэрдов требовала власти, а в нижних мирах ее можно было достигнуть только при помощи денег и связей. Поэтому ничего удивительного в том, что все бизнесмены и влиятельные люди шли в комплекте с крылатым демоном, не было.

Я неторопливо ходила вдоль стеллажей выставки, организованной Шарлиз, чуть ли не мурлыча от удовольствия.

Так как средства, вырученные от вечера, шли в помощь детям, то мы решили напомнить амбициозным воротилам большого бизнеса, какими они были когда-то.

Почти сотня снимков улыбчивых мальчиков и девочек взирала на свои взрослые копии с плоских фотографий. Кого-то можно было узнать достаточно легко, а кто-то и сам не мог узнать себя в жизнерадостном карапузе.

Отрешенно попивая невероятно вкусное шампанское из фужера, я медленно гуляла вдоль стеночки, пока мой взгляд не остановился на темноволосом кудрявом мальчугане с озорной улыбкой на губах.

'Пошалим?' — настойчиво предлагают его сине-зеленые глаза, и я неосознанно киваю.

— Нравлюсь?

Отвлекшись от созерцания, я резко поворачиваю голову и обнаруживаю за спиной шефа. Еще раз кидаю удивленный взгляд на жизнерадостного шалопая, глядящего на меня со снимка на стене, и опять перевожу взгляд на взрослого лаэрда.

Как этот веселый мальчуган на фотографии мог вырасти в такого... в такого... в мистера Дамира?

— Вы были очень красивым ребенком, лаэрд, — искренне восклицаю я.

— Да я вроде и сейчас очень даже, — усмехается мужчина и как-то выжидательно смотрит на меня.

Эм... Мне надо сделать ему комплимент, или что?

Я делаю глоток шампанского и растерянно смотрю на фотографию, словно ища у кудрявого малыша подсказки, но тот только озорно улыбается и продолжает хранить какую-то только ему известную тайну.

По залу разносятся неторопливо-задумчивые звуки фортепианной музыки, наполняя пространство большого зал неповторимой романтикой Дебюсси.

Разговоры как-то сами с собой становятся чуть тише, чуть мягче начинают смотреть друг на друга недавние конкуренты, а молодые парочки тянутся к небольшой площадке у сцены.

Что-то 'такое' находит и на босса, и он неожиданно тепло улыбается мне.

— Надо отметить, что вечер получился неплохим, — хвалит шеф, и я в конец теряюсь.

Похвала, тем более из уст начальника, кажется слаще меда и кружит голову не хуже шампанского. Я чувствую невероятный подъем и смущенно улыбаюсь в ответ.

— Вот только одного не могу понять, — мужчина наклоняется ближе. — Аврора, а где же ваша фотография?

Вопрос ставит меня в тупик. Я удивленно моргаю, даже не зная, что ответить.

— Не знаю, — неуверенно пожимаю голыми плечами. — Я как-то даже не думала о том, чтобы вешать свою фотографию...

— Почему же, — лицо лаэрда серьезно. — Насколько я видел счета, вы жертвуете фонду довольно крупные суммы от своей зарплаты.

Я облизываю губы и красноречиво обвожу рукой зал.

— Но ведь я не принадлежу к ним...

Лаэрд недовольно хмурится, задумчиво смотрит поверх моей головы и подзывает официанта.

— И потом, — продолжаю я, как только мистер Дамир берет в руки фужер и отпускает молодого паренька, — мне не разрешили бы повесить фотографию.

— Интересно почему? — холодно удивляется он.

Внезапно у меня возникает ощущение, что мужчине не интересен этот диалог, и все его вопросы — дань вежливости. Тем не менее, я почему-то продолжаю.

— На всех детских фотографиях я всегда с Азой, — невольно улыбаюсь, вспоминая неугомонную сестренку. — Но из-за службы ее фотографию не желательно нигде размещать.

Улыбка мгновенно меркнет на моих губах, а внутри опять начинает шевелиться беспокойство.

Что же такого произошло, раз Аза усилила меры безопасности для нашей семьи? Неужели ее кто-то преследует? Она ведь такая импульсивная, возможно...

— Всегда можно прибегнуть к монтажу и удалить лишнюю из сестер, — неожиданного прерывает беспокойный ход моих мыслей мужчина.

Я морщусь. Как он может говорить лишнюю, если мы с Азалией одно единое целое? Это все равно, что пытаться удалить человеческую сущность лаэрда от его демона.

— Можно, — тем не менее, я киваю. — Но без сестренки я чувствую себя одиноко даже на фотографии.

Мужчина поднимает брови, но вслух свои мысли не высказывает, и я этому рада.

Развернувшись, я продолжаю свой неторопливый путь вдоль фотографий. Босс почему-то идет рядом, и я чувствую некоторую неловкость, мешающую мне насладиться непосредственностью детских лиц.

— У меня вопрос, мисс Бенар, — негромко говорит он, касаясь моего запястья, чтобы привлечь внимание.

Я вздрагиваю от неожиданного прикосновения горячих пальцев, удивленно смотрю на мужчину, и он тут же отдергивает руку назад.

— Какой? — в моем голосе удивление.

— Мальчик в фойе назвал вас мамой, но ваш гинеколог уверяет, что вы бесплодны, — он наклоняет голову, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Так кто из них врет?

Волна смущения накрывает меня с головы до ног.

— Гинеколог? — удивленно выдыхаю я, ощущая, как горят не только щеки, но и шея. — Вы требуете отчеты у моего гинеколога?

Это не лезет уже ни в какие ворота! У человека должна быть частная жизнь, даже если он работает на такого лаэрда, как мистер Дамир.

Но шеф, видимо, думает иначе.

— Я должен знать о состоянии своих сотрудников, — словно не замечая моего возмущения, просто говорит он.

Мамочка! Это вообще, как называется? Двойной сверхконтроль?

Но вслух я, естественно, такое говорить опасаюсь.

— Это семья Азалии. И сын, и муж, — кратко поясняю, не вдаваясь в ненужные детали, но все-таки не могу удержаться от капельки ехидства: — А мой психолог тоже перед вами отчитывается?

— Только самое важное, — окончательно уничтожает веру в наличие личного пространства шеф. — Должен заметить, я не такой тиран и деспот, каким вы меня ему описываете.

Да что же такое! И где же обещанная врачебная тайна? А бумаги о неразглашении, которые мы подписывали в приемной перед первой консультацией? А как же банальное доверие, которое я испытывала к доктору Форлоту, неизменно посещая его раз в неделю на протяжении последнего года?

Я несколько секунд стою с открытым ртом, пока злость не придает мне капельку смелости.

— Мистер Дамир, а вам знаком термин 'конфиденциальность'?

Сине-зеленые глаза перестают задумчиво рассматривать фотографии, висящие на стене, и концентрируются на мне.

— Знаком, — с невероятной ленцой отзывается мужчина, — но мне не нравится, как звучит это слово.

На чувственных губах играет снисходительная усмешка, как бы подчеркивая, что мистеру Дамиру позволено все, и даже больше.

Я стою и молча смотрю самоуверенному бизнесмену в глаза, в который раз терзаясь вопросом, как долго еще смогу выносить тяжелый характер лаэрда.

Наше безмолвное противостояние взглядов прерывает немного запыхавшаяся Шарлиз.

— Аврора, вот ты где! — лаэра обнимает меня одной рукой за плечи и тянет куда-то в сторону. — Пойдем скорее. Аукцион вот-вот начнется...

— Аукцион? — я с удивлением смотрю в ярко-зеленые глаза женщины с золотым полукругом у самого зрачка. — Аукциона в программе не было.

— Идем. Там все узнаешь.

Я кидаю на шефа растерянный взгляд и покорно иду вслед за Шарлиз в сторону сцены, предпочтя из двух представителей семейства Дамиров менее опасного.

* * *

— Триста тысяч раз-два-три... Продано!

Миловидная русая девушка посылает воздушный поцелуй своему покупателю и игривой походкой идет к спуску со сцены.

Молодой лаэрд, выложивший за понравившуюся барышню приличную сумму, встречает ее и галантно целует в протянутую ладошку.

Не выдержав, я осуждающе поджимаю губы и едва заметно качаю головой.

— А сейчас на сцену выходит следующий лот, — бойко тараторит Шарлиз в черный микрофон и манит наманикюренным пальчиком пухленькую девушку в шикарном платье цвета темной вишни.

Устало вздохнув, я закрываю глаза в глупой попытке немного расслабиться.

Да, Аврорка, попала ты конкретно!

Пятнадцать минут назад, даже не заподозрив подвоха, я вместе с остальными девушками поднялась на сцену, но, услышав радостное объяснение Шарлиз о том, что все мы будем лотами аукциона, не смогла сдержать страдальческого стона из глубин души.

На все мольбы избавить меня от этой дурацкой затеи Шарлиз только отмахнулась и пообещала, что мне будет весело, но время шло, я была последнем лотом программы, а настроение стремительно падало после каждого купленного лота.

— Раз-два-три... Продано! — крикнула Шарлиз, а в зале раздались скупые аплодисменты в адрес счастливчика.

Тяжело вздохнув, оглядываю толпу толстосумов, стоящих у бортика сцены. Мужчины в дорогих костюмах с непонятным восторгом торгуются, соперничают друг с другом и смеются.

Не понимаю, что в этом дурацком аукционе может быть веселого?

'А я предупреждал, что не стоит доверять моей матери', — приходит смс-ка от босса, который стоит в числе многих и, не скрывая ехидной усмешки на губах, поглядывает в мою сторону.

Конечно, вы же у нас всевидящий, мистер Дамир! Платье это вам тоже не понравилось исключительно потому, что вы заранее все знали!

Послав начальнику злой взгляд, поспешно отворачиваюсь и сжимаю кулаки. Внутри клокочет и кипит все нарастающее раздражение. И внезапно я замираю от неясной мысли, беспокоящей меня все время после прилета.

Что-то незримо поменялось в нашем деловом общении с мистером Дамиром после моих испуганных объятий в аэропорту, и хорошо бы понять, что, пока не стало слишком поздно, и я не оказалась безработной.

Тем временем с торгов уходит еще одна девушка, и ее сменяет невероятно эффектная лаэра, за которую среди толпы потенциальных покупателей разгорается нешуточный ажиотаж.

Нервно переступив с ноги на ногу, я быстро извлекаю из черного клатча любимый 'блекберри', открываю наш с Сабиром запароленный чат и начинаю умолять напарника выкупить меня с этих дурацких торгов.

'Ишь чего! Не собираюсь я на тебя честно нажитую зарплату тратить', — скупо возмущается парень и для большей доходчивости присылает желтый смайл, красноречиво крутящий пальцем у виска.

Мысленно попрощавшись с деньгами, отложенными для покупки своего собственного домика рядом с маминым, я закусываю губу и иду на отчаянный шаг — отправляю номер счета своей карты.

'Выкупи меня!' — молит куча желтых смайлов, и напарник сдается.

Передав предпоследнюю участницу торгов выкупившему ее импозантному лаэрду, Шарлиз смотрит на меня, молча жмущуюся у краешка пустой сцены, и ослепительно улыбается.

— А сейчас главный лот нашего аукциона, — заявляет она разогретой толпе, показывая в мою сторону тонкой рукой с массивным браслетом на запястье.

Весьма неохотно, с какой-то непонятной внутренней дрожью я делаю пару шагов, оказываюсь на середине сцены и мельком смотрю в серую расплывающуюся массу лиц.

— Уважаемые лаэрды, перед вами прекрасная богиня утренней зари — Аврора, — с непонятным чувством гордости в голосе представляет меня Шарлиз. — И для того чтобы победитель смог по достоинству оценить свалившуюся на него удачу, последний лот нашего аукциона проведет с одним из вас романтический ужин при свечах.

Шарлиз эффектно щелкает пальцами свободной от микрофона руки и показывает куда-то наверх.

Заинтересованная публика оглядывает назад, устремляя любопытные взоры на верхнюю площадку банкетного зала.

Вышколенные официанты открывают красные шторки, и всему залу открывается романтично сервированный стол отдельного кабинета. Среди нестройных мужских рядов проносятся негромкие комментарии, следом смех, и в мою сторону кидают куда более заинтересованные взгляды.

Сглотнув, я мысленно чертыхаюсь и спешно отправляю Сабиру номер второй карты.

Лишь бы хватило денег, лишь бы хватило денег, лишь бы...

— Начинаем наш аукцион, — томным голос объявляет в микрофон Шарлиз. — Стартовая цена — полмиллиона.

Руки затряслись, с трудом удерживаю норовящий выскочить кпк и с ужасом смотрю на разошедшуюся лаэру.

Кто, находясь в здравом уме, отдаст пятьсот тысяч за ужин с какой-то там ассистенткой?

— Шестьсот тысяч! — кричит кто-то из толпы.

— Семьсот! — пытается перебить ставку Сабир, а я с ужасом закрываю глаза.

Сумма, названная Сабиром — это все деньги, которые есть на моих картах, и если кто-то...

— Восемьсот!

Испуганно распахнув глаза, замечаю среди неясной толпы поднятую руку. Всматриваюсь в лицо пожилого лаэрда, молча уговариваю себя, что все не так уж и плохо. Мужчину я уже видела на одном из приемов, и уже тогда он показался мне умным, воспитанным демоном, с которым можно и о политике поговорить, и о ценах на сельдь, и об идеи облагораживания естества на началах разума...

— Девятьсот! — портит мне все планы еще один толстосум.

Телефон мелко вибрирует в ладони, привлекая мое внимание, и я по привычке опускаю глаза на экран.

'Беги!'

Я еще раз перечитала непонятное смс, присланное с одного из многочисленных телефонов Азалии.

— Миллион! — не хочет уступать пожилой лаэрд, тоже, видимо, настроенный пообщаться об эпохе барокко, сельди и политике.

'Что случилось? Куда?' — быстро набираю и отправляю сестре сообщение.

Сердце тревожно бьется в груди, взгляд становится рассеянным, и я по привычке закусываю правый краешек нижней губы.

К счастью ответ приходит всего через секунду:

'Дан, я знакомила вас утром, ждет у входа справа. Иди к нему. Живо!'

Я поднимаю глаза, пытаюсь отыскать коренастого агента, но, из-за слепящих сбоку ламп прожекторов, не могу увидеть даже стены банкетного зала. Коленки начинают мелко дрожать, а во рту мигом пересыхает.

— Миллион триста! — тем временем кричит еще кто-то.

Блин! Им что, фуршета было мало? Почему всем так хочется поужинать?

Я нервно переступаю с ноги на ногу на высоких каблуках, сердце тревожно бьется о ребра и с шумом отдается в висках.

Любимая сестренка плохого не посоветует, и, если сказала 'беги', то лучше быть послушной девочкой и действительно бежать.

Вот только куда, и как это будет выглядеть со стороны?

'Аврора!!! Беги, ненормальная, беги!' — еще одна гневная смс.

— Полтора миллиона!

— Миллион восемьсот! — не унимаются разошедшиеся лаэрды, в то время как я отчаянно кусаю губы и нервно тереблю в руках телефон.

Что делать? Как поступить? Подойти и сказать Шарлиз, что мне плохо? Или проще сразу упасть и притвориться трупом?

Я с сомнением смотрю на пол сцены. Нет, пожалуй, достоверно упасть не получится, да и больно, наверное, будет!

Телефон вновь вибрирует, не желая успокаиваться, я опускаю глаза и смотрю на экран.

'Рик тебя нашел!!!'

В тот же миг все внутри обрывается, холодная волна паники накрывает меня с головой, и я уже готова рвануть с места, но в шуме гомонящей толпы раздалось спокойное:

— Три миллиона, — и меня словно парализует.

Медленно, с обреченностью во взгляде, я поднимаю голову и встречаюсь глазами со своим Прошлым...

Молодой уверенный в себе мужчина с потрясающей улыбкой и короткими, немного растрепанными волосами, смотрит прямо на меня и не скрывает своего удовольствия от долгожданной встречи.

Он, как всегда, идеально выглядит. Темно-синий костюм подчеркивает спортивную фигуру с широкими мощными плечами и узкой талией, а небрежно расстёгнутые верхние пуговицы светло-голубой рубашки создают ошибочное впечатление своего парня.

Ошибочное...

Мерзкая капля холодного пота неторопливо скользит по моей голой спине, как бы возвещая, что вместе с ней я тоже падаю вниз — туда, где существуют только боль и мрак.

Я приросла к своему месту на сцене, словно покорная мартышка перед разворачивающим свой парализующий танец питоном, не в силах даже заорать от охватившего меня ужаса, не в силах убежать и не в силах отвести взгляда от серо-голубых глаз мужчины.

Заметив мою реакцию, Рик обворожительно улыбается и игриво подмигивает.

— Точнее — три миллиона четыреста двадцать девять тысяч, — уточняет он.

Я вздрагиваю, словно вновь ощутила на себе удар от стека...

'Мисс Бенар, — всплывает в памяти образ адвоката, пришедшего ко мне в больницу. — Если вы согласны на компенсацию в размере трех миллионов четыреста двадцати девяти тысяч, то подпишите этот документ, подтверждающий, что вы не имеете к лаэрду претензий'.

Претензий к лаэрду у меня было на пять составов грузовых вагонов, но я послушно подписала бумаги, в надежде, что эта роспись поставит точку в наших с Риком отношениях.

Наивная...

Демон никогда не отпустит понравившуюся ему игрушку.

— Если ставок больше нет, то...

Шарлиз в последний раз осматривает зал, уже готовая отдать меня на 'ужин с дружелюбным людоедом', но ее перебивает хриплый рык.

— Четыре миллиона!

То ли от неожиданности, то ли от приобретенной с годами привычки ловить каждое слово босса, то ли еще отчего, но я вздрагиваю и отвожу глаза от настигшего меня Прошлого...

Настоящее недовольно хмурит темные брови и сверкает сине-зелеными глазами. И я благодарю все высшие силы, что мистер Дамир прожигает злым взглядом не меня, а молодого лаэрда, посмевшего столь дерзко посягнуть на его консультанта.

Говорю же — собственники!

А потом я с ужасом представляю, как буду краснеть, объясняя начальнику финансового отдела, куда ушли четыре миллиона со счетов компании, и мне в прямом смысле этого слова становится дурно.

Сцена опасно качается, уши наполняет противный гул вперемешку с монотонным звоном. Мир теряет былую четкость, в глазах появляются темные точки. Откуда-то очень далеко в сознание проникает обеспокоенный голос Шарлиз, а затем свет окончательно гаснет, даря краткое мгновение передышки, и я проваливаюсь во тьму.

* * *

— Мисс Бенар, — зовет мужчина, а затем в нос бьет резкий запах нашатыря.

Я морщусь и, попытавшись избавиться от раздражителя, утыкаюсь носом во что-то мягкое, теплое и знакомое.

— Аврора, детка, — моих волос касается чья-то рука, — как ты себя чувствуешь?

В голосе Шарлиз слышится неподдельная тревога, но я продолжаю полулежать на чьих-то коленях с закрытыми глазами, зарывшись лицом в мягкую теплую преграду.

Внутри пустота и растерянность.

Больше всего на свете хочется убедить себя в том, что появившийся на банкете Рик — это просто глюк измученного сознания. Я просто переработала и упала от усталости в обморок, а все остальное было лишь кошмаром...

— Аврора, — зовет Шарлиз, и я чувству, как она осторожно берет меня за руку. — Милая, прости, я не думала, что аукцион закончится подобным образом.

Черт! Значит, не показалось.

— Кто? — с трудом разжимаю губы. — Кто меня...

Договорить нет сил, я боюсь услышать ответ, и в тоже время я должна знать.

— Конечно же, Кристоф! — фыркает женщина, продолжая заботливо держать меня за руку.

С тревогой распахнув глаза, я вижу нависшее надо мной лицо босса и с ужасом понимаю, что лежу у него на коленях.

Поспешно отстраняюсь и оглядываюсь по сторонам. Мы в небольшой комнатке над банкетным залом. Кроме нас, никого, а это значит, что уносил меня со сцены помешанный на сверхконтроле и заботе босс.

— Как вы себя чувствуете, мисс Бенар? — тихо интересуется он.

— Хорошо... — испуганно шепчу я, с непонятным трепетом заглядывая в потемневшие глаза лаэрда.

Мужчина кивает и помогает мне пересесть со своих коленей на низкий диванчик. Его горячие пальцы задевают мою голую спину, и по телу тут же пробегают мурашки. Удивленно вздрогнув, я двигаюсь поближе к сидящей рядом лаэре.

— Представляешь, — шутливо ворчит Шарлиз, пытаясь разрядить обстановку. — Этот негодник спустил на ветер четыре миллиона, а еще имеет наглость называть себя бизнесменом!

— Нет! — вырывается у меня помимо воли, едва я понимаю, что разговора с финансовым отделом не избежать. — Только не это!

Мистер Дамир резко поднимается на ноги и идет к небольшому столику.

— А уж я-то как рад, — холодно цедит босс, наливая стакан воды и протягивая мне. — Пейте! — рычит он сквозь стиснутые зубы.

Непослушными руками принимаю прозрачный стакан, делаю жадный глоток и мысленно обзываю себя дурой.

Вот теперь меня точно уволят...

Блин! Да что за день такой!

А потом я вспоминаю про Рика и поворачиваюсь к Шарлиз.

— Я хочу уйти, — шепчу непослушными губами.

Шарлиз смотрит на сына, затем оборачивается ко мне.

— Аврора, дорогая, посиди еще немного, — просит женщина, обнимая меня за плечи. — У тебя столько всего случилось за день — контракт, перелет, вечер... Ах, милая, мне так неловко, что я втянула тебя в эту историю с аукционом...

— Шарлиз, — останавливаю нескончаемый поток стенаний, пытаясь сосредоточиться на первоочередных задачах, — а где мой телефон?

— Телефон? — хмурит женщина тонкие брови.

И вот в тот момент, когда я уж было подумала, что хуже и быть не может, это пресловутое 'хуже' сделало невозможное.

Негромкий стук в дверь, и в комнату, не дожидаясь разрешения, входит самый страшный из кошмаров, которые мучили меня последние три года. Вот только, в отличие от снов, сейчас у меня не было шанса проснуться.

— Добрый вечер, я бы хотел узнать о самочувствии мисс Бенар, — дружелюбно улыбается Рик, а глазки так и бегают по мне.

— С мисс все в порядке, — холодно цедит шеф и дарит недавнему конкуренту свой коронный убийственно-тяжелый взгляд сине-зеленых глаз.

С замиранием сердца я смотрю, как Рик усмехается и пританцовывающей походкой проходит через комнату, для того чтобы опуститься в кожаное кресло напротив дивана.

— Лаэра Дамир, — еще одна ослепительная улыбка, покорившая не одно женское сердце, — признаться, я не слишком люблю благотворительность, но организованный вами вечер выше всяких похвал.

Шарлиз немного теряется от комплимента молодого симпатичного мужчины и смущенно улыбается.

— Ну что вы, — поправляя темные волосы, уложенные в высокую прическу, смеется она. — Успех этого вечера почти полностью лежал на плечах мисс Бенар.

— О-да! — насмешливо тянет Рик, переводя взгляд на меня. — Аврора действительно сделала этот вечер особенным.

Я испуганно замираю, непроизвольно сжимая руками край кожаной диванной подушки. Это, естественно, не ускользает от внимательных сине-зеленых глаз мистера Дамира.

Лаэрд опускается рядом со мной. Его присутствие немного успокаивает, и я непроизвольно двигаюсь ближе, под его защиту.

— Кто вы? — весьма недружелюбно интересуется босс у сидящего напротив лаэрда.

Рик легонько хлопает себя по лбу и опять хитро улыбается.

— Прошу прощение, в присутствии таких красивых женщин я растерял остатки своих манер, — он грациозно поднимает сильное тело на ноги и делает шаг навстречу боссу. — Рикардо Матиаз.

Смерив тяжелым взглядом протянутую ладонь, мистер Дамир нарочито небрежно откидывается на спинку дивана и скрещивает руки.

— Рад знакомству, — произнес он таким тоном, что всем присутствующим в комнате стало ясно — не рад. Ну, вот ни капельки!

Рик зло сжимает челюсти, и, молча проглотив оскорбление, возвращается в свое кресло.

А что поделать, если в гнилой системе нашего мира власть имущие позволяют себе гораздо больше, чем другие. Семья Дамиров стоит выше Матиазов по положению, по деньгам, по связям и по силе демонов. А кто сильный, тот и прав.

В комнате повисает нехорошая тишина, в течение которой Рик, никого особо не стесняясь, пристально смотрит на меня, мистер Дамир изучающе оценивает сидящего в кресле лаэрда, растерянная Шарлиз бросает встревоженные взгляды с одного действующего лица на другого, а я, вонзив ногти в ладони, сижу и молюсь в надежде на чудо.

Несмотря на то, что больше всего на свете мне хочется вскочить и, испуганно заорав, унестись прочь, я молча сижу между двумя представителями семейства Дамиров.

Где-то внутри, сквозь накатывающие волны паники, почему-то теплится надежда, что пока я рядом с ними — Рик не причинит мне вреда.

Аза скоро придет. Дан наверняка уже сообщил ей и о Рике, и о моем обмороке. Сестренка не отдаст меня этому монстру больше никогда. Она сильная, не то, что я. Она придумает, как вытащить меня из этого болота нездоровых отношений. Она...

— Прекрати, — тихонько рычит Рик, сверкая серо-голубыми глазами, и я испуганно вздрагиваю всем телом, как в былые времена от хлесткого удара.

Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.

Рик едва может контролировать свое бешенство. Да он всегда бесился, когда я вонзала ногти в ладони.

Обычно он грубо хватал меня за руки, разжимал сведенные, побелевшие в костяшках пальцы, а затем долго дул на борозды, оставленные от ногтей, и гладил нежную кожу ладоней.

Да, Рику никогда не нравилось, когда кто-то причинял мне боль. Даже если этот кто-то была я сама.

Рикардо Матиаз, как и все лаэрды, был диким собственником, поэтому хотел иметь монополию на причиняемые мне страдания.

— Рик, — в страхе шепчу я, на всякий случай складывая ладони на коленях, как примерная школьница. — Три года прошло. Почему ты не нашел себе другую...

Я хочу сказать 'безвольную игрушку', но голос предательски дрожит, поэтому слова так и остаются непроизнесенными.

Молодой лаэрд подается чуть вперед, облокачивается локтями на колени и хитро улыбается.

— Все просто, Лисенок, — негромко говорит он. — В какой-то момент я понял, что ты — та самая...

Не в силах выдержать голодного взгляда потемневших глаз своего бывшего парня, я трусливо закрываю глаза и кусаю губы.

Хочется плакать...

Нет, не так. Хочется реветь! В полный голос, никого не стесняясь, хочется размазывать этот чертов мейк-ап по лицу кулаками, хочется некрасиво кривить губы от переполняющей меня изнутри боли, но я молчу и кусаю губы.

Дверь резко открывается, пропуская внутрь четырех агентов в служебной форме УНЗД, а следом влетает запыхавшаяся Азалия.

Забыв обо всем, я вскакиваю и бегу к ней.

— Тише, сестреныш, — прижимая меня к себе, успокаивающе шепчет моя точная копия. — Все хорошо, маленькая...

С учетом того, что я на каблуках, а она в форменных ботинках на плоской подошве, 'маленькой' меня можно было назвать только с большой натяжкой. Но по сравнению со своей уверенной, невероятно сильной сестрой — я действительно лишь маленький испуганный малыш, неспособный постоять за себя.

— Успокойся, все кончилось, — шепчет она, решительно отстраняя меня от себя, и ободряюще улыбается.

Негромко шмыгнув носом, я киваю, делаю шаг за ее спину и торопливо стираю дорожки непрошенных слез.

— Лаэрд Матиаз, — четко и уверенно говорит Азалия, без тени страха глядя на самоуверенно улыбающегося мужчину. — Согласно судебному постановлению, вы не имеете права приближаться к Авроре Бенар на расстояние менее одного километра. Как представитель исполнительной власти, я обязана задержать вас.

Аза уверена в своей победе. Она великолепно знает букву закона, который в данном случае полностью на моей стороне, но меня почему-то точит червячок сомнения.

Рикардо всегда был импульсивен, не сдержан, но, к его чести, надо отметить, что молодой лаэрд никогда не был идиотом. И если он так нагло ведет себя, значит, на то есть какая-то своя причина.

И, боюсь, эта причина нам не понравится.

— Привет, бешеная, — усмехается Рик, провоцируя Азалию. — Собственно, я только тебя и ждал...

Он легко поднимается и неспешно идет к нам.

Стоящие рядом агенты, повинуясь инструкциям о задержании, тут же тянутся к табельному оружию, готовые в любую секунду всадить транквилизатор в тело лаэрда.

— Расслабьтесь, парни! — ситуация Рика почему-то веселит.

Остановившись от нас на расстоянии вытянутой руки, он небрежным жестом извлекает из внутреннего кармана темно-синего пиджака сложенный лист и передает Азе.

— Час назад мои адвокаты опротестовали решение суда.

Его не волнует реакция Азалии, бегло просматривающей документ. Он говорит и смотрит исключительно на меня.

— Все наложенные на меня ограничения сняты, Лисенок, — серо-голубые глаза горят прежним желанием и азартом. — Ты моя.

— Нет... — выдыхаю я.

Слезы катятся по щекам, заставляя мир вокруг терять четкость и расплываться. Заложенный нос не справляется с задачей подачи кислорода, и виски тут же начинает ломить от сдавливающей сознание боли. Но это все пустяк по сравнению с невероятной степенью отчаянья, темным комом, поднимающимся из глубин души.

Азалия зло сжимает в руках документ.

— Но как?! — в ее голосе ярость.

Молодой мужчина элегантным движением стряхивает с лацкана пиджака несуществующую пылинку.

— Когда имеешь деньги и связи, то тебе все нипочём, — усмехается Рик. — Буква закона, которую ты так рьяно охраняешь, бешеная, может немного меняться в зависимости от количества нулей на банковском счете верховного судьи.

Весело улыбнувшись, он проводит рукой по светлым коротким волосам и облизывает губы. Меня трясет так сильно, что я всерьез опасаюсь упасть.

— Прощайся с сестрой, Лисенок, — повелительно говорит Рик, одним только взглядом убивая во мне остатки воли. — Мы уезжаем.

Негромкое деликатное покашливание, и мистер Дамир по-демонски быстро и изящно поднимается с дивана.

— Хотелось бы напомнить, что мисс Бенар — мой личный консультант, — с ленцой хозяина положения говорит шеф. — Поэтому только я... Я один, — он нарочно подчеркивает это, — могу контролировать перемещения Авроры.

В какой-то момент во мне вспыхивает надежда, но Рик гасит и эту кроху света.

— Простите, лаэрд Дамир, — немного склоняет он голову в знак уважения. — Забыл сказать, Аврора увольняется. Мои люди пришлют нужные бумаги завтра с утра.

Щека мистер Дамира едва уловимо дергается, выдавая недовольство, испытываемое мужчиной.

— Мисс Бенар, вы хотите расторгнуть ваш контракт?

Рик оборачивается и испытующе смотрит на меня. Да что там, все смотрят на меня!

И в наступившей тишине я бросаю на шефа извиняющийся взгляд, сломленно сутулю плечи и покорно шепчу:

— Так надо...

Лаэрда Дамира ответ явно не устраивает — он хмурит брови и скрещивает руки на груди. Ему мало, что сейчас понятно, ведь в досье, которое ему на меня собрали при приеме на работу, о нашем с Риком бурном романе не было и строчки. Также там не было и упоминаний о печальном, болезненном разрыве и долгом периоде восстановления.

Честно говоря, там вообще было очень мало правды.

— Лисенок, прощайся, — нетерпеливо торопит Рик.

— Я никуда ее не пущу! Слышишь? — Азалия с присущей ей импульсивностью раскидывает руки, закрывает меня собой. — Только через мой труп!

Я испуганно смотрю на Рика.

Ох, сестренка! Зачем ты бросаешься при нем такими фразами?

— Бешеная, на твоем месте, я бы думал, прежде чем говорить, — насмешливо улыбается лаэрд, и в глубине серо-голубых глаз появляется прежняя жестокость и азарт. — Аврора будет сильно переживать из-за твоей смерти, а мне бы хотелось, чтобы этой ночью она подумала о другом, — Рик выразительно потирает руки. — Например, о своем поведении.

Я опускаю голову и действительно думаю. И действительно о своем поведении.

Три года прошло... У меня новая работа, новая жизнь.

То, что было между мной и ним, осталось в ужасном прошлом. Сама жизнь изменила меня...

Или Рик всерьез полагал, что после всего случившегося я осталась прежней?

Решение приходит само собой — если меня не может спасти буква закона, то остается только один выход — из двух зол выбрать наименьшее...

— Хорошо, — шепчу я, молча обнимаю сестру за талию, кладу голову на плечо.

— Нет, — почти кричит она и стремительно поворачивается. — Нет, Аврора! — Она явно в ужасе от моей покорности. — Ты не пойдешь с этим монстром!

— Так надо, — второй раз за вечер говорю я и резко отстранившись, поворачиваю голову. — Мистер Дамир, вы можете забрать печать?

Краем глаза замечаю, как лицо Рика расплывается в довольной улыбочке. Сейчас его бдительность усыплена самоуверенностью, излучаемой каждой клеточкой молодого тела, и это мне только на руку.

— Мистер Дамир? — хрипло зову я, потому что лаэрд просто молча смотрит на меня сине-зелеными глазами.

Хотя нет, сейчас в его взгляде больше человеческого зеленого, чем демонического синего.

— Кристоф, так нельзя! — оживает хранившая все это время молчание Шарлиз и тоже поднимается с дивана. — Надо разобраться в ситуации...

Но прежде, чем кто-либо что-то успел понять и разобраться, я делаю пару нетерпеливых шагов к лаэрду и протягиваю мужчине свою правую ладонь.

Крохотная золотая метка ровно горит между большим и указательным пальцем.

— Мистер Дамир, — заглядываю в сине-зеленую бездну его глаз. — Метка.

Мужчина с сомнением смотрит в ответ и, разомкнув сложенные на груди руки, медленно протягивает свою ладонь.

Выдохнув, мысленно передаю через крохотную татуировку весь свой страх и ужас, в надежде, что он поймет причину моего поступка, а потом хватаю его руку и падаю на колени.

— Лаэрд Дамир, я прошу об абсолютной защите...

В следующий миг происходит сразу несколько вещей: мистер Дамир тянет мою руку вверх, легко поднимая с колен, подхватывает на руки и делает два быстрых шага назад, а затем комнату потрясает полный неконтролируемой ярости рык, сигнализируя о перевоплощении Рика в демона.

Слышатся звуки выстрелов, следом раздается негромкая команда Азы и испуганный полувскрик Шарлиз, частично трансформирующейся от страха.

Но все это уже неважно, так как по правой ладони разгорается золотое кружево узора, подтверждающего тот факт, что лаэрд Дамир взял меня под свою абсолютную защиту.

* * *

— Мисс Бенар, мне хотелось бы знать, под что я подписался, — лаэрд говорит спокойно, что странно, с учетом случившего за последние полчаса.

Мы только что вышли из лифта и стоим посреди просторной гостиной пентхауса.

Азалия, обнимающая меня за плечи, недовольно вздыхает и косится на мою правую руку. Сабир, маячащий за спиной мистера Дамира, кидает удивленные взгляды на нас двоих.

Еще бы, ведь до последнего момента никто не знал о наличии у меня сестры-близняшки. Только мистер Дамир, и то только потому, что мою косвенную причастность к спецслужбам от лаэрда не удалось скрыть.

— Мисс Бенар, — поворачивается ко мне мужчина. — У вас двадцать минут на ванну, а после я ожидаю вас на кухне. — Он переключается на стоящую рядом Азу: — А нам с вами надо переговорить с глазу на глаз.

Сестренка торопливо целует меня в щеку и идет следом за лаэрдом в его кабинет. Тяжело вздохнув, я устало плетусь в свою комнату, на ходу поправляя мужской пиджак...

Мистер Дамир унес меня из комнаты с бушующим демоном почти сразу. На руках он пронес меня через коридор и, мотнув головой телохранителям, свернул к черному входу. Оттуда по лестнице спустился на парковку и дождался, пока водитель подгонит лимузин.

Все так же не произнося ни слова, мужчина поставил меня на землю, накинул на голые плечи свой пиджак и подтолкнул к машине.

— Ждите, мисс Бенар. Я все улажу.

И я ждала...

Точнее, нервно ерзала, плотнее куталась в мужской пиджак, еще хранящий тепло своего хозяина, вдыхала приятный запах парфюма и с вожделением косилась в сторону небольшого бара, а потом, плюнув на все приличия, все-таки налила себе розового шампанского из открытой по дороге бутылки и залпом выпила почти весь фужер.

Как ни странно, алкоголь дал возможность расшалившимся нервам немного передохнуть. Я откинулась на мягкую спинку диванчика, закрыла глаза и принялась ждать.

Сначала в лимузин сел растрёпанный Сабир, которого, судя по следам помады на шее, шеф лишил приятного вечера в компании очаровательной лаэры.

Молча возмущаться напарник не умел, поэтому следующие десять минут я рассеянно прислушиваюсь к весьма эмоциональной тираде на тему — 'Наш шеф сущий демон'.

— Ты бы так на презентациях выступал, как босса ругаешь, — не удержалась я, щедро наливая себе третий бокал.

Или уже четвертый?

К слову, когда в машину сели Аза и мистер Дамир, пузырьки шампанского перекрасили мир в безмятежно-розовый цвет, и даже хмурые сосредоточенные лица босса и сестры не вернули мне ума-разума.

Наскоро принятый душ помогает взбодриться. Пару минут с задумчивым видом постояв перед зеркалом, торопливо одеваюсь и иду на кухню.

— Хотите кофе, мисс Бенар? — проявляет заботу мистер Дамир, первым заметив меня в дверях кухни.

Я киваю и, едва мужчина поворачивается спиной, закатываю глаза и качаю головой.

Мда... Будто мне мало было его сверхконтроля, так теперь еще надо привыкать к неожиданно свалившейся заботе.

— Как ты? — одними губами шепчет Аза, отодвигая стул рядом с собой.

Заботливо переложив платиновые запонки, часы и черный галстук босса на барную стойку, сажусь за кухонный стол.

— На удивление нормально, — честно признаюсь я, откидывая еще влажные волосы назад, и кладу руки на стеклянную поверхность стола в ожидании кофе.

Золото узора тут же вспыхивает в ярком электрическом свете, и я зачарованно любуюсь полученной печатью.

Забавно, Рик пытался заставить меня попросить об абсолютной защите почти сразу, как мы начали с ним встречаться всерьез. Но ни когти, ни клыки, ни заверения в вечной любви не смогли заставить меня пойти на этот шаг.

И что теперь?

Поднимаю глаза и украдкой любуюсь широкой спиной сосредоточенно готовящего кофе лаэрда.

Вернувшись домой, он не стал тратить время на переодевания. На нем все те же классические брюки и белая рубашка. Вот только пара верхних пуговиц расстегнута, а рукава закатаны наверх.

Следя за четкими, безукоризненно выверенными движениями мужчины, я задаю себе только один вопрос — что же такого особенного в мистере Дамире, если я переступила через свои принципы и попросила об абсолютной защите?

За два года работы я видела шефа всяким — серьезным, сосредоточенным, изредка веселым, иногда по-мальчишески рискованным и почти никогда злым.

Да, порой он сердился, когда кто-то из нас с Сабиром косячил, или неожиданно слетала сделка с клиентом, но это мелочи по сравнению с тем, как неистовствовал Рик.

При мысли о Рике внутри живота все сжимается.

Ох, Рик! Моя самая большая любовь, моя самая большая боль, зачем ты вернулся?

Аромат кофе и негромкий стук чашек о стеклянную поверхность, отвлекают меня от грустных мыслей.

— Спасибо, — смущенно улыбаюсь я, с удивлением понимая, что мужчина приготовил мой любимый кофе с миндалем.

Удивительно, что он помнит и знает о моих вкусах.

Заняв место во главе стола, лаэрд делает глоток обжигающе-горячего какао и выжидательно смотрит на нас с Азой, сидящих сбоку.

— Итак, мне хотелось бы узнать все о лаэрде Матиазе и его романе с вами, мисс Бенар, — негромко произносит он.

Мы с Азалией переглядываемся, почти как в детстве, когда мама устраивала нам допрос со всеми пристрастиями о наших делах в школе, а мы на ходу решали, о чем лучше умолчать, а что и рассказать не грех.

Обычно в таких случаях вдохновенно скармливать полуправду начинала Азалия, а я подхватывала, уточняя какие-то мелкие незначительные детали, поэтому ничего удивительного в том, что и сейчас сестренка начала говорить первой, не было.

— Аврора и Рикардо познакомились в Аспене... — уверенно начала она, но мистер Дамир не зря сколотил такое колоссальное даже по меркам лаэрдов состояние.

Просто, в отличие от других, он всегда знал, чего хочет.

Поморщившись так, словно вокруг него уже битый час наматывает круги высшего пилотажа чересчур громкий и надоедливый комар, он снисходительно смотрит на Азу.

— Мисс, за этот день я уже наговорился с вами, — окатил он сестренку холодком безукоризненной вежливости. — Думаю, Аврора уже настолько взрослая и самостоятельная женщина, что может обойтись без посредника в разговоре со мной.

Я была не прочь малодушно помолчать и тихонько посидеть в уголочке, пока эти двое ковыряются в моем прошлом, но мистер Дамир посмотрел на меня сине-зелеными глазами и выжидательно замер.

Чтобы говорить о прошлом, мне требовалась поддержка, поэтому, нисколько не стесняясь, я опустила руку под стол и сжала пальцы сестры.

— У меня были отношения с лаэрдом, но три года назад мы крупно поссорились и расстались, — говорю медленно, тщательно обдумывая каждое слово и глядя исключительно на белоснежную пенку остывающего кофе.

— Так крупно, что пришлось прибегать к защите суда?

Стараясь не встречаться с мистером Дамиром взглядом, я осторожно поднимаю кружку, вдыхаю приятный аромат миндаля и делаю крошечный глоток. Этого времени мне вполне хватает, чтобы собраться с мыслями.

Открывать душу тяжело, особенно если твое прошлое такое отвратительное, как у меня.

— Он... — начинаю я, тут же сбиваюсь и пробую заново. — Рик... Он... — я вновь замолкаю, понимая, что не смогу сказать этого.

— Он спустил на нее демона, — заканчивает вместо меня сестренка, успокаивающе поглаживая мои дрожащие пальцы.

Лаэрд шумно выдыхает и сжимает край стола. На миг в его глазах полыхает синим пламенем вторая ипостась шефа, но он поразительно быстро берет себя в руки.

— Почему его не изолировали? — задает он закономерный вопрос и обвиняюще смотрит почему-то на Азалию.

Та кидает на меня быстрый взгляд, на ходу придумывая более-менее убедительную ложь, но мне почему-то не хотелось врать лаэрду.

— Рик имеет на меня некоторое влияние, — я горько усмехаюсь, внутренне смеясь сама над собой. — Этого влияния было достаточно, чтобы я подписала бумаги о согласии удовлетворить все свои претензии денежной компенсацией.

— Три миллиона четыреста двадцать девять тысяч?

Киваю и удивленно смотрю на босса — надо же, запомнил!

Но оказалось, что это еще не все сюрпризы, которые может преподнести мистер Дамир.

— Ваш роман с лаэрдом как-то связан со службой?

Мы с Азой синхронно напрягаемся.

— Вы ошибаетесь, мистер Дамир, — немного поспешно начинаю я. — В нашей семье служит только Азалия...

— Мисс Бенар, — неодобрительно качает головой мужчина, — неужели вы действительно наивно полагаете, что я не проверил вас при приеме на работу?

Он достает из кармана черных брюк дорогущий 'верту', открывает один из файлов и толкает телефон в нашу сторону.

— Можете убедиться.

Моя рука опережает замешкавшуюся сестру всего на долю секунды. На экране открыт архивный файл УНЗД с моим делом, характеристиками и оценками за учебу в управлении.

Значит, и впрямь, знал. Но зачем тогда взял сотрудницу с таким багажом знаний к себе? Да еще и в личные консультанты, да еще и у себя поселил. Непонятно!

— Повторяю вопрос, — шеф смотрит на нас холодно и отстраненно. — Роман с лаэрдом был вашим заданием, мисс Бенар?

Я смотрю на сестру. Точнее, даже не на Азу, а на темно-серое сукно формы управления. Вспоминаю, как раньше на мне красовался похожий костюмчик из невзрачного материала, грубо пошитый и постоянно мнущийся.

Странно, а ведь тогда мне нравилась форма. Я носила ее с гордо поднятой головой, подолгу разглядывала себя в зеркало и улыбалась.

Может, мистер Дамир не так уж и неправ, когда критикует мой выбор одежды?

Словно очнувшись от мыслей, смотрю в спокойное лицо своего босса и начинаю свой краткий рассказ.

— Рик был моей первой и единственной любовью, — я почему-то виновато улыбаюсь. — Мы встречались какое-то время, пока я работала. Наш роман не поощрялся начальством, поэтому нет — Рик не был моим заданием. Мы начали жить вместе только после того, как я уволилась из отдела.

Мужчина задумчиво гладит пальцами подбородок, делает еще один глоток какао, с тихим стуком ставит кружку на стол, и, несмотря на серьезную атмосферу разговора, я мысленно улыбаюсь.

Ну, кто в наше время пьет какао? Ну честно, мистер Дамир, причуды причудами, но как можно отдавать предпочтение какао вместо кофе!

— В вашем деле написано, что вы ушли добровольно, но я-то знаю, что агенты по своей воли не уходят. Среди вас не бывает бывших.

Черт, порой я забываю, какой он умный.

— Меня уволили, — шепчу я и чувствую некоторую долю неловкости.

Он моргает и наклоняется немного вперед.

— Причина?

На миг прикрываю глаза и окунаюсь в прошлое.

'Агент четыре-три, вы помните приказ?' — пролетает в голове смутный обрывок прошлого.

Закусив губу, с мольбой смотрю на подозрительно притихшую сестренку.

— Неподчинение прямому приказу вышестоящего по званию, — четко произносит Аза, глядя в сине-зеленые глаза лаэрда.

Мужчина задумчиво кивает, словно ждал похожего ответа.

В разговоре наступает непродолжительная пауза, в течение которой Азалия пристально изучает печать на моей руке, мистер Дамир задумчиво барабанит пальцами по столу, а я с абсолютно пустой головой медленно пью немного остывший кофе.

— Мисс Бенар, — зовет мужчина, — вы знаете о последствиях вашей просьбы об абсолютной защите?

— Да, мистер Дамир, — поднимаю глаза и цитирую параграф из учебника: — 'Человек, попросивший защиты у лаэрда, становится его собственностью. После заключения печати только лаэрд решает дальнейшую судьбу своего подопечного, обеспечивая взамен полную безопасностью до конца жизни', — мое дыхание на миг сбивается. — Отныне вы можете распоряжаться мной, как хотите...

Серьезное лицо лаэрда не выражает никаких эмоции, в отличии от глаз, словно заглядывающих мне в душу.

— А известно ли вам, мисс Бенар, что печать может быть разрушена в течение первых суток после просьбы человека?

Азалия ахает и садится ровнее. Она удивлена до глубины души.

Еще бы, сестренка ведь никогда не интересовалась данным вопросом, потому что даже в страшном сне не могла представить, что добровольно отдаст свою свободу в чужие руки.

Она сильная, не то, что я.

Печально улыбнувшись, слегка качаю головой в знак согласия.

— Да, мистер Дамир, я знала, на что иду, и надеялась на ваше благородство...

По губам лаэрда скользит тень улыбки, и на какую-то долю секунды в этом серьезном взрослом бизнесмене просыпается тот самый кудрявый мальчуган с озорной улыбкой, что я видела на фотографии.

— Хорошо, — кивает мужчина, заметно расслабляясь. — Поступим так — завтра вы вместо меня проведете совещание с директорами филиалов. Мы с Сабиром поедем решать ваш вопрос. Если все сложится благополучно, то вечером я разрушу печать.

Он вытаскивает из кармана брюк мой потерянный 'блекберри', кладет на стеклянную поверхность, а затем шумно отодвигает стул, и, прихватив с барной стойки свои вещи, идет к выходу.

— Мне надо сделать пару звонков своим адвокатам, — на ходу говорит он. — Азалия, если захотите остаться, ваша сестра покажет, где находится гостевая комната. Спокойной ночи, мисс.

Потрясенная сестренка провожает взглядом мужчину, ждет, пока за лаэрдом закроется дверь, и с диким криком счастья кидается меня обнимать.

— Лисенок! — пищит она от радости. — У тебя такой потрясный босс!

— Мда... — выдыхаю я, краем сознания улавливая какой-то подвох, а затем резко вскакиваю со своего стула и начинаю нервно расхаживать по кухне. — Ужас! Мрак! — на ходу выкрикиваю я и хватаюсь за голову: — Что делать?

— Ты чего? — удивлённо смотрит сестра, наблюдая, как я 'грациозно' сбиваю подставку со столовыми приборами.

Опустившись на колени, дрожащими руками собираю ложки, вилки и ножи.

— Я же совершенно не готова к этому совещанию! — откинув в сторону приборы, в панике хватаюсь за голову. — Да они же меня, как котенка, порвут и на посмешище выставят! Блин! Блиин! Блииин!!

* * *

Посреди большой комнаты зала заседаний массивный, немного помпезный стол из стекла и стали смотрится на редкость гармонично. Приблизительно так же выглядят импозантные лаэрды в идеально скроенных костюмах, занимающие удобные кожаные кресла с двух сторон.

Единственными, кто совершенно не вписывается в общий интерьер большого бизнеса, стали буйно цветущий фикус на крохотной тумбочке у окна и я, нервно ерзающая в кресле директора компании 'Дамир-корпорейшн'.

— Предлагаю сразу перейти к вопросам прибыли, — рассеянно говорю я, открывая перед собой крышку небольшого лэптопа.

Директора филиалов обмениваются многозначительными взглядами, в дальнем конце стола слышится непочтительный смешок.

'Кто сообщит лаэрду, что его ручная болонка сорвалась с поводка и лает на прохожих?', — вспыхивает на экране бука сообщение, присланное лаэрдом Зиндором своему другу — лаэрду Бакли.

Ох, зря вы это сделали лаэрд Зиндор. Когда работаешь в компании набирающей в штат только первоклассных специалистов, следует следить за качеством защиты своих дорогущих смартфонов.

Поднимаю голову, нахожу глазами обоих мужчин и холодно улыбаюсь.

— Вынуждена вас расстроить, господа, — щелкаю кнопкой пульта для того, чтобы включить экран за спиной. — Я не болонка, я — крокодил!

Ухмылки с лиц пропадают, едва мужчины видят 'небольшой сюрприз', подготовленный за ночь мной и моей командой аналитиков.

— С кого начнем? — широко улыбаюсь, демонстрируя первоклассную работу стоматолога и тот самый обещанный оскал крокодила. — Ну, раз желающих нет, начнем с периферии...

Разбор полетов длится около четырех часов, в течение которых лаэрды кардинально меняют свое мнение относительно недалеких блондинок и отсутствия коммерческой жилки в слабом поле.

Откуда я это знаю? Да все из тех же сообщений, которые лаэрды шлют друг другу, всячески понося 'озверевшего крокодила'.

А вот я, наоборот, начинаю жестоко разочаровываться в умении воротил бизнеса изящно воровать. Может, посоветовать мистеру Дамиру эту кучку в деловых костюмах отправить на семинар: 'Как грамотно заметать следы финансовых преступлений'?

— Простите мое любопытство, мисс Бенар, — склоняется надо мной лаэрд Зиндор, как только мы заканчиваем. — А вы теперь всегда будете проводить наши совещания?

Мужчине где-то около сорока, он активно 'переживает' расторжение третьего брака, отчего в его филиале царит полный бардак. В свете этого моя дотошливость его явно напрягает.

— Думаю, что это единичный случай, — нехотя отвечаю я, собирая со стола многочисленные гаджеты.

Лаэрда данный факт безумно радует, и из зала он выходит не таким пришибленным, как другие.

Конечно, можно было и соврать, чтобы к следующему совещанию отчетность хотя бы одного из лаэрдов была безукоризненной, но какой в этом смысл?

Дождавшись, пока все участники собрания выйдут и оставят меня в гордом одиночестве, я устало возвращаюсь в удобное кресло, обычно занимаемое мистером Дамиром, толкаюсь носками туфель, делаю торжественный поворот вокруг оси и останавливаюсь.

Мягкая черная кожа кресла хранит в себе слабый запах парфюма босса, его энергетику, и я вдруг обнаруживаю в себе неясное желание скинуть дорогие туфли, забраться с ногами в кресло, прижаться щекой к кожаной спинке, закрыть глаза и на мгновение вообразить, что это мистер Дамир.

К счастью, телефонный звонок выводит меня из области неясных грез и возвращает к работе.

— Горячая линии службы спасения, — бойко тараторит в трубку Кола, немного проглатываю окончания. — Чем могу еще помочь своей госпоже?

— Кола, — беру прядь волос и начинаю задумчиво накручивать на палец, — а я уже говорила, как сильно ты меня выручил?

— Говорила, — подтверждает парень. — Где-то в час ночи, когда оторвала меня от прохождения новой игрушки на соньке. Кстати, ты мне зарплату повысишь?

— А жирно не будет? — негромко смеюсь и тут же сонно потягиваюсь. — Ты и так имеешь просто неприлично большой оклад, так что обойдемся премией и совместным обедом.

— Договорились, — весело кричит Кола и, не прощаясь, бросает трубку.

Я задумчиво встаю, привычным движением одергиваю узкую юбку и, подхватив КПК и нетбук со стола, устало бреду к себе в кабинет.

Точнее, кабинет у нас с Сабиром общий.

Не сказать, чтобы мы так уж были довольны компанией друг друга, но за два года работы на мистера Дамира умудрились крупно поссориться только однажды.

Вспомнив о напарнике, проверяю наш с ним запароленный чат, но, увы... Никаких известий пока нет.

Еще час трачу на то, чтобы разобраться со всеми встречами, запланированными на завтра, проверяю сразу несколько предложений о поставках, делаю пометки на договоре для мистера Дамира...

Короче, развлекаю себя по полной программе, лишь бы не переживать, как там обстоят дела у босса с напарником.

Надо сказать, что я так глубоко погружаюсь в этот процесс, что даже не сразу замечаю, как хлопает дверь кабинета, и на пороге появляется взлохмаченный Сабир.

— Аврора, малышка, а тебе, случайно, Елена Троянская не далекая родственница? — с легкой полуулыбкой интересуется он.

Оторвав взгляд от экрана, вскакиваю со своего стула и подхожу к парню.

— Как все прошло? — налетаю я с вопросом.

— И эта твоя благодарность? — неодобрительно качает головой приятель и топает к небольшому диванчику в углу. — Нет, чтоб для бедного голодного Сабирчика обед замутить... Я, между прочим, с утра голодный! — возмущается парень, вытягивая длинные ноги.

— Нахал! — констатирую я, возвращаюсь к рабочему столу и тянусь за телефонной трубкой.

Созвонившись с девочками из буфета на третьем этаже, быстро организую что-нибудь съестное для двух голодных консультантов сурового босса и выжидательно смотрю на ухмыляющегося парня.

— Теперь доволен?

Сабир лениво кивает.

— Ты лучше присядь, — неожиданно советует он и, дождавшись, когда я исполню рекомендацию, продолжает: — Официальный представитель семьи Матиаз предложил шефу полтора миллиарда за права на тебя.

Мне поплохело настолько, что я беру в руки пульт от кондиционера, делаю температуру в кабинете более прохладной и расстегиваю три верхние пуговицы рубашки.

— И?

— Расслабься, Аврорка, — смеет Сабир. — Наш лаэрд дядька благородный, марать руки работорговлей отказался наотрез и в вежливой форме посоветовал забыть о твоем существовании.

В дверь негромко стучат, Сабир тут же поднимается на ноги и идет встречать молоденьких буфетчиц, принесших два подноса с едой, а я в глубокой задумчивости смотрю на печать, украшающую мою правую руку.

— Не волнуйся, мистер Дамир заберёт ее обратно, — плюхаясь рядом, успокаивает Сабир, переставляя на низкий столик тарелки с подносов.

Но я боюсь не того, что лаэрд может передумать, а того, что случится после того, как печать перестанет защищать меня.

Рик привык всегда получать то, что хочет. И это значит, что мне останется только два пути — бегать и прятаться или добровольно сдаться в эмоциональное рабство к бывшему парню.

Сабир толкает меня в бок, протягивая приборы, завернутые в белую салфетку.

— Аврорка, в большой семье клювом не щелкают! — весело напоминает напарник и с волчьим аппетитом набрасывается на принесенную еду.

В задумчивости покрутив ложку, я по привычке тянусь к черному 'блекберри', который тут же начинает пищать и подергиваться в конвульсиях вибро-режима.

— Да?

— Зайдите ко мне, — коротко просит мистер Дамир и отсоединяется.

Подскочив, как ужаленная, на максимальной скорости, которую позволяют развить высокие каблуки, торопливо иду к боссу.

— Уже ждет, — шепчет секретарша, прикрывая телефонную трубку ладошкой, и тут же возвращается к разговору.

Глубоко вздохнув, опускаю ручку и захожу в святая святых компании — кабинет босса.

Мистер Дамир стоит у панорамного окна, убрав руки в карманы, и задумчиво смотрит на блекло-голубое городское небо. Черный костюм, белых воротничок рубашки, зачесанные назад темные волосы — он, как всегда, выглядит строго и безукоризненно, но я почему-то вижу в этом плохой знак.

— Здравствуйте, мисс Бенар, — сухо роняет он, не прерывая задумчивого созерцания. — Садитесь, разговор будет не из приятных.

Его стол находится в противоположном конце кабинета, и обычно все рабочие вопросы мы обсуждали там, но сегодня мистер Дамир решил побеседовать на мягких креслах у окна.

Не к добру...

Я облизываю пересохшие губы, испуганно вжимаю голову в плечи и неохотно иду к боссу. Аккуратно опускаясь в ближайшее кресло, складываю руки на коленях и замираю, как послушная воспитанница какого-нибудь женского пансионата.

— Итак, — он резко поворачивает голову и смотрит на меня, — может, сэкономите время нам обоим и расскажите все, как есть?

Сердце встревоженно бьется в груди, руки потеют, а в голове сотня испуганных мыслей. Разговаривал ли босс с Рикардо? Что ему могли рассказать? Неужели правду? Господи, только не это!

Подумать только, еще утром я была самоуверенным крокодилом, который никого и ничего не боялся, но стоило шефу хмуро глянуть в мою сторону, и вот вместо Авроры поджимает пушистый хвост испуганная болонка.

— Я жду, — напоминает мужчина, величественно смотря на меня сверху вниз.

Сцепив руки, опускаю голову, готовая провалиться под землю.

— Я... — голос срывается, и приходится откашляться, чтобы продолжить. — Я не знаю, что еще вам рассказать...

— Ах, не знаете, — в его голосе неприкрытая насмешка. — Хорошо, я подскажу. Объясните мне, почему Рикардо Матиаз готов перевести на мой счет почти весь свой капитал и остаться практически нищим, лишь бы иметь возможность держать вас при себе?

Я вскидываю голову и потерянно смотрю на босса.

Привлекательное лицо мужчина побелело, желваки ходят ходуном. Он явно в бешенстве, а демоническая синь в его глазах приобрела более насыщенный оттенок.

— Давайте по порядку, — от пристально взгляда сине-зеленых глаз у меня бегут мурашки по спине. — Агент управления по контролю за сущностями, как бы случайно, начинает встречаться с лаэрдом. Вы действительно думаете, что я поверю в безумную любовь? — саркастично цедит он, и его лицо становится жестким. — Демоны редко испытывают чувства к людям, а лаэрд Матиаз, прямо скажем, просто одержим вами.

Он давит на меня — голосом, положением, энергетикой.

Мне хочется вскочить и убежать, но в глубине души живет уверенность, что это не поможет, поэтому я молча сижу, ощущая, как мелко дрожат коленки и смотрю на него снизу-вверх.

— Просто признайтесь, мисс Бенар, — четко, словно кидая в меня словами, произносит он, — вы применяли к лаэрду Матиазу полученные знания?

Меня так поражает его вопрос, что, на долю секунды, я ощущаю себя пришпиленной к креслу бабочкой.

Он что, всерьез думает, что я специально воздействовала на подсознание демона, чтобы подчинить и заставить Рика плясать под свою дудку.

— Мистер Дамир, — я чувствую обиду из-за того, что он мог обо мне такое подумать. — Я бы никогда...

А потом бабочку пришпиливает вторая иголка догадки.

Ведь если я воздействовала на Рика, то что мешает мне использовать эти знания против мистера Дамира. И теперь совершенно понятно, почему по контракту мне категорически запрещалось касаться босса. Он опасался, что я подчиню его!

— Мистер Дамир, вы подозреваете, что я внедренный в компанию агент? — потрясенно спрашиваю я.

Мужчина молчит и только выжидательно смотрит на меня.

Блин! Значит, и вправду думает. И тогда в его представлении все, что случилось в комнате банкетного зала — это грамотно спланированный спектакль профессионалов своего дела, с целью...

Опустив голову, я смотрю на горящую золотом печать семьи Дамиров.

Я мало что помнила о своей прежней работе на пользу человечества, поэтому, прежде чем пойти два года назад на собеседование к лаэрду Дамиру, попыталась расспросить Азалию. Сестренка, естественно, послала меня куда подальше, напомнив о секретности.

Все, что удалось от нее узнать, так это то, что в управлении о Дамирах говорили шепотом и с уважением. Они были одними из немногих, кто самостоятельно воспитывал своих демонов, не привлекая для этого агентов по контролю, типа Азалии.

К тому же все Дамиры были сильными демонами, а мой босс так вообще был седьмым по счету высшим в семье. И это при условии, что за последние сто лет во всем мире родилось не больше сорока высших.

Естественно, такие успехи по контролю и воспитанию сильных демонов волновали начальство, но я-то тут при чем?

— Мистер Дамир, — я возмущена настолько, что подскакиваю с кресла. — Вы же могли чувствовать мои эмоции через печать. Вы же знаете, как сильно я боюсь Рика. И я не подсадной агент, честное слово!

Лаэрд едва заметно морщится и командует:

— Сядьте, мисс Бенар, и успокойтесь.

Я послушно возвращаюсь на место, но успокоится трудно.

— Мистер Дамир, я никогда не влияла на вас, — тем не менее не оставляю попыток доказать свою невиновность. — Можете посмотреть отчеты врача!

Кажется, последняя фраза немного сбивает мужчину с мысли. Он морщит лоб и осторожно уточняет:

— А врач тут при чем?

Я облизываю пересохшие губы и делаю глубокий вдох.

— В чем-то вы правы — агенты не бывают бывшими, — мой голос немного дрожит. — Я согласилась на ментальный блок подавления полученных знаний.

Темные брови мужчины удивленно ползут вверх, губы немного приоткрываются от удивления.

Приблизительно такое же лицо было у Азалии, когда она узнала, что мне поставили ментальный блок. Правда, сестренка при этом еще и неприлично громко ругалась.

Мистер Дамир долго молчит, сосредоточенно размышляя над сказанным мною.

— Хорошо, допустим, я верю в блок, тем более, что это легко проверить, — наконец говорит лаэрд. — Но нам с вами известно, мисс Бенар, что во всех лаэрдах кипят два главных инстинкта — похоть и жажда власти. Первое мы удовлетворяем через женщин, второе через капитал...

Мужчина подходит ближе, наклоняется вперед и опирается руками о подлокотники моего кресла.

— Объясните, почему лаэрд Матиаз готов отказаться от власти ради вас?

Он нависает надо мной, закрывая своим широким телом полмира. Я чувствую его запах, ощущаю притягательную близость сильного тела и в неясном волнении отодвигаюсь в кресло поглубже.

Сине-зеленые глаза смотрят жестко, испытующе, и под этим строгим взглядом мне почему-то хочется расплакаться.

— Потому...

Как объяснить постороннему человеку глубину отношения влюбленной женщины и обезумевшего от страсти мужчины? Как объяснить, что по прихоти судьбы для Рика я стала удовлетворением сразу двух движущих инстинктов? Как объяснить успешному бизнесмену, что ради простого — 'Ты моя, Лисенок', Рик готов отдать не только свои капиталы, но и вообще все деньги семьи Матиаз.

— Потому что он любит меня, — шепчу я.

Мистер Дамир едва заметно вздрагивает и поспешно отводит глаза. Оттолкнувшись руками от подлокотников кресла, он разгибается и снова отходит к окну.

Я едва слышно выдыхаю, почувствовав облегчение.

Хорошо, что он ушел, а то все это как-то... не так!

Мужчина кидает на меня задумчивый взгляд.

— Значит, любит... — произносит он с непонятной интонацией. — Не понимаю...

Ну да, куда уж вам, непрошибаемой акуле бизнеса, понять чувства простых лаэрдов!

— Подготовьте вертолет, мисс Бенар, — командует мужчина, отворачиваясь к окну. — Мы летим домой.

Быстро поднявшись из кресла, я невольно кошусь на экран телефона. До конца рабочего дня еще целых три часа, и обычно босс сердится, если кто-то отпрашивается пораньше.

Хотя, чего это я? Королю закон не писан.

— Мистер Дамир, — еле слышно зову я, останавливаясь рядом с ним, — что будет со мной?

Я взволнованно замираю в ожидании его ответа.

Прошлое догнало и, застав врасплох, обрушилось всей своей мощью на мое Настоящее, и теперь Будущее почти полностью в руках чужого человека. И пусть этот человек благороден и относительно честен, но все-таки он лаэрд, и выгода для него всегда стоит на первом месте.

— Мне надо подумать, — сухо отвечает мужчина и поторапливает: — Вертолет, мисс Бенар. Я хочу быть дома через полчаса.

Опустив голову, разворачиваюсь и направляюсь к выходу из кабинета.

— Почему вы пришли работать именно ко мне?

Вопрос застает меня в тот момент, когда моя рука уже лежит на дверной ручке, а я мысленно решаю, какие документы и файлы возьму с работы домой, чтобы доделать то, что не успела за день.

Выбитая из колеи, я поворачиваюсь и, облизнув пересохшие губы, смущенно краснею.

— Я... я... я...

Я готова расплакаться на месте или сгореть со стыда — в зависимости от того, что наступит раньше.

Если лаэрд спрашивает, значит, ему действительно важно знать причину, побудившую меня прийти на работу в компанию мистера Дамира. И, возможно, от моего ответа будет зависеть его решение и моя дальнейшая судьба, но...

Но признаться расчетливому бизнесмену в своих мотивах я не могу — язык не поворачивается!

— Да идите вы уже... — нетерпеливо машет рукой мужчина, понимая, что скорее дождется от меня истерики, чем ответа, и поворачивается к серому летнему небу над городом.

* * *

'Аврора, ну что за бред! — фыркает сестра, ловко маневрируя из ряда в ряд. — На кой тебе идти в личные консультанты? Тем более к семейству Дамиров!'

Неожиданный порыв ветра кружит и кидает из стороны в сторону мои светлые длинные волосы, которые я тут же недовольно сгоняю с лица, а вместе с ними и давние воспоминания.

Два года назад, когда Аза лихо объезжала пробки по обочине и материла 'вконец оборзевших пешеходов', я так и не смогла придумать достойную причину.

Ну не рассказывать же, что при выборе вакансий я уснула прямо на разложенных поверх покрывала листах с предложениями и увидела во сне своего босса?

Точнее, не его самого, а его вторую суть — синеглазого крупного демона с мягкой темной шерсткой на мощном торсе.

Интересно, а как бы отреагировал сам лаэрд, если бы я сказала, что руководствовалась невнятным сном, где его демон играл с пушистым белым котенком?

Покрутил бы пальцем у виска? Я бы точно покрутила!

— Аврора! — с трудом перекрикивает шум лопастей вертолета Сабир. — А с каких пор ты пренебрегаешь своей безопасностью?

Выплыв из мыслей, хмурю брови и с вопросом смотрю на напарника.

— Пристегнись! — смеется он и поворачивается к пилоту.

Я спешно начинаю подтягивать на себе ремешки, но все мое внимание приковано к дверям лифта, из которых вот-вот должен появиться мистер Дамир.

В спешке я упускаю из виду черную папку. Та соскальзывает с колен на пол и очень неудачно оказывается почти полностью под креслом сидящего впереди Сабира. Все, что осталось торчать снаружи — это острый черный краешек.

Мысленно обругав себя, торопливо отстегиваю верхние ремни и вытягиваю руку. Как назло, пальцы никак не могут зацепить край папки. Длинные ноготки неловко скользят по шершавой поверхности, ремни больно стягивают тело, врезаюсь в кожу даже через одежду.

— Черт! — громко ругаюсь, но звук моего голоса тонет в шуме работающего мотора.

Делаю еще одну безуспешную попытку дотянуться, и тут мою правую руку накрывает широкая мужская ладонь.

Я вздрагиваю и поскорее откидываюсь назад в кресло, чтобы обнаружить рядом с собой в кабине вертолета мистера Дамира собственной персоной.

Мужчина снисходительно улыбается краешком губ, без особых усилий вытаскивает из-под кресла злосчастную папку и протягивает мне.

— Спасибо, — шепчу я одними губами.

Начальник наклоняется, хлопает пилота по плечу, и мы мягко поднимаемся в воздух.

Убрав папку в сумку, я облегченно выдыхаю, откидываюсь на сиденье и смотрю на проносящийся снизу город.

Внизу суетятся преимущественно черные машинки, виляют, стремительно несутся по артериям дорог, чтобы вылиться одним большим потоком в магистраль. Еще пара часов и вены города встанут из-за многочисленных пробок, заполняя улицы нетерпеливым бибиканьем и удушающим запахом выхлопных газов.

Неожиданно лаэрд трогает меня за плечо и показывает на мои ремни.

Ах, ну да! Как же я могла забыть о сверхконтроле и сверхзаботе?

Интересно, какого 'сверх' ожидать следующим?

Из-за легкого мандража в ожидании босса, я перекрутила пару ремешков и неправильно пристегнулась, а теперь судорожно пытаюсь понять, что и как надо поправить и перевернуть, чтобы пристегнуться правильно.

Укоризненно качнув головой, мистер Дамир придвигается ближе, решительно убирает мои руки, и его сильные пальцы уверенно порхают по ремням безопасности.

Лаэрд так близко, что я почти задеваю подбородком его волосы, и осторожно наслаждаюсь просто восхитительным запахом сильного тела и дорого парфюма.

Почему-то в голове опять вспыхивает фотография кудрявого мальчугана, и я ловлю себя на совершенно неуместной мысли — а как выглядел бы мистер Дамир, если бы хоть немного отрастил волосы и перестал зачесывать их назад?

Картинка, которую строит мой мозг, выходит до того забавной, что я невольно начинаю улыбаться, и именно в эту секунду лаэрд поднимает голову и обжигает меня взглядом сине-зеленых глаз.

Еще мгновение я продолжаю по инерции радостно улыбаться, а потом резко краснею и опускаю голову.

Черт! Он же может подумать, что я специально неправильно пристегнулась, чтобы он... Черт!

Мистер Дамир быстро защелкивает последний крепеж и поспешно отодвигается.

Кидаю косой взгляд из-под опущенных ресниц в его сторону. Эх, хорошо быть лаэрдом! Пристегиваться не надо, да и вообще за жизнь свою особо переживать не стоит — в экстремальной ситуации более живучий демон всегда берет контроль над телом.

Отвернувшись к окну, еле слышно вздыхаю и продолжаю бездумно наблюдать за проносящимися снизу картинками.

От офиса до дома приблизительно семь минут полетного времени, и, когда вертолет все так же мягко опускается на площадку, мне даже немного жаль, что все закончилось так быстро.

Никого не дожидаясь, мистер Дамир быстро открывает дверцу кабины со своей стороны и спрыгивает вниз.

Мы с Сабиром немного отстаем от босса, который уже успел набрать код лифта и теперь с нетерпением поглядывает в нашу сторону.

Что же ему так неймется-то? Неужели по дому заскучал?

На ходу поправляя разметавшиеся ветром волосы, прохожу мимо лаэрда и по привычке встаю за его спиной. Рядом замирает напарник, и мы движемся в небольшой кабине персонального лифта вниз на наш этаж.

— Мисс Бенар, — холодно произнес высший демон, даже не поворачивая ко мне головы, — поменяйте, пожалуйста, духи. Эти слишком сладкие.

Мы с Сабиром обмениваемся быстрыми взглядами.

Духи — это что-то совершенно новенькое. Раньше лаэрду не было дела до того, как я пахну.

— Хорошо, — послушно киваю, мучительно вспоминая, каким флаконом пользовалась с утра.

Негромко пищит лифт, сообщая о прибытии, и мы трое выходим на площадку, переходящую в гостиную.

— Кристоф! — восторженно пищит длинноногая брюнетка в неприлично коротком белом летнем платье.

Сабир, пользуясь тем, что мы стоим за спиной сурового босса, у которого есть клыки, когти, крылья, но отсутствуют глаза на затылке, ухмыляется и осуждающе качает головой.

Мда, наш шеф неисправим.

Лаэрд делает несколько шагов навстречу Очередной, грубо хватает ее чуть выше локтя и тянет к лестнице.

— Идем наверх, — хрипло говорит он.

— Что, прям так сразу? — удивленно моргает длинными ресничками очередная пассия любвеобильного босса, но послушно идет следом.

Мы провожаем пару молчаливым взглядом.

— Эк его припекло, — тихонько смеется Сабир, развязывая галстук. — Кстати, ты так и не поела, — напоминает он и кивает в сторону кухни. — Пойдем хотя бы по кофейку вдарим?

Предложение мне нравится, поэтому я киваю и иду к себе переодеваться в 'домашнее'.

* * *

Старательно расчесав светлые волосы, скептически смотрю на свое отражение.

Конечно, сложно назвать 'домашним' приталенное дизайнерское платье темно-вишневого цвета и черные балетки, но что поделать, если шеф даже в собственном доме установил дресс-код.

Тапочки, халаты, рваные джинсы, шорты, спортивные костюмы и прочее — были неприемлемой формой одежды.

По сути, мы с Сабиром просто меняли офисные костюмы на что-то более свободное, оставляя неугодные для босса вещи для прогулок и немногочисленных выходных.

Покончив с волосами, беру с собой планшет и двигаюсь на кухню. Есть парочка смущающих меня сделок, которую неплохо бы обсудить с напарником.

— Опять работа? — кривит губы светловолосый парень, подталкивая ко мне тарелку с горячими бутербродами. — Ты в курсе, что трудоголики долго не живут?

Я пожимаю плечами и смотрю на тарелку. Рот тут же наполняется голодной слюной, но я решительно отодвигаю в сторону сухомятку и иду к холодильнику.

Практично совместив ужин с обедом, быстро сооружаю нам две порции жаренной картошки и рыбы. Ставлю на стол свежий салат, приборы. Быстро сориентировавшийся Сабир открывает вино, разливает по бокалам.

Наверное, со стороны это могло бы сойти за романтический ужин, если бы при этом мы не спорили с пеной у рта.

Сомнительные контракты не казались Сабиру сомнительными. Он отстаивал более сильную позицию мистера Дамира, чересчур легко сбрасывая со счетов нашего главного конкурента — лаэрда Даглоса.

Еще один высший демон вряд ли допустит такую непростительную наглость с нашей стороны, как перекупка трех его главных поставщиков.

Разразится финансовая война — люди потеряют рабочие места, мы — миллионы, а итог всем давно известен — высшие сядут в уютном ресторанчике, выпьют, посмеются и вернут все, как было, оставив каждому давно поделенные сферы влияния.

Я это прекрасно понимала и не видела смысла в ненужной возне, зато Сабиру почему-то очень нравилась идея конфронтации с лаэрдом Даглосом.

— Никак не могу простить этому плешивому интеллигенту, что он больше любит тебя, — в конце концов говорит напарник.

Я громко хохочу, отчасти из-за неожиданного признания, отчасти из-за бокала вина, и, как назло, именно в этот момент на кухню заходит мистер Дамир.

Оглядев стол с остатками ужина, початую бутылку вина и наши улыбающиеся лица, он недовольно поджимает выразительные губы и концентрирует взгляд сине-зеленых глаз на мне.

— Мисс Бенар, в мой кабинет.

Не дожидаясь, пока я выйду из-за стола, мужчина разворачивается и выходит. Я неохотно плетусь следом.

Между прочим, это уже второй раз за день, а я еще и после первого посещения толком не отошла.

Интересно, в чем меня подозревают на этот раз? Что я тайный агент Моссада?

Дверь в кабинет босса предусмотрительно открыта, поэтому я захожу внутрь и в нерешительности замираю. Мистер Дамир уже сидит на кожаном диванчике.

— Садитесь, — кивком головы указывает он на кресло, стоящее напротив.

Как-то это подозрительно совпадает с нашим прошлым разговором сегодня днем.

Я недоверчиво смотрю в сторону мебели, так, словно она когда-то меня укусила, но, оставив малодушие в глубинах души, прохожу и сажусь.

— Итак, мисс Бенар, оцените, пожалуйста, свои перспективы, — негромко просит лаэрд, расслабленно закидывая руки на спинку дивана.

'Боже, как он потрясающе красив и сексуален!' — наверное, подумала бы я, если бы так сильно не переживала.

Собрав мысли в кучку, я вздыхаю.

Вздох выходит до того печальным, что мне становится неловко. Я кидаю быстрый взгляд из-под ресниц в сторону мужчины. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я давлю на жалость.

Сажусь ровнее и старательно пытаюсь поддерживать образ высококлассного специалиста.

— У меня два варианта — либо вы оставляете печать, и я полностью в вашей власти, — говорю я отстраненно, словно речь идет о ком-то другом, а не обо мне. — Либо вы забираете печать, и я сегодня же увольняюсь.

Я замираю в ожидании его ответа и сосредотачиваюсь на внешнем виде лаэрда. Черный брюки, белая рубашка — он явно не переодевался, как и вчера вечером.

Мой взгляд замечает красную помаду на воротничке белоснежной рубашки, отсутствие ремня на поясе брюк, и почему-то становится неприятно.

Стараясь не думать, чем еще недавно занимался мой босс, я перевожу взгляд на свои сцепленные пальцы, где ровным золотым светом горит печать.

— Плохой из вас аналитик, мисс Бенар, — усмехается мужчина и садится ровнее. — А как насчет третьего варианта?

Я растерянно смотрю в смеющиеся глаза лаэрда и, откровенно говоря, не понимаю, к чему он клонит.

— Ну что вы, — в его голосе самодовольство, которое немного меня раздражает. — В каждой ситуации есть третий вариант...

Мужчина встает, обходит мое кресло и, выдвинув один из верхних ящиков комода, начинает там что-то искать.

Демон подери этого демона, о каком третьем варианте пойдет речь?

Но, прежде чем я успеваю что-нибудь придумать, мужчина находит сей таинственный предмет, делает шаг в сторону и протягивает мне небольшой деревянный футляр.

— Вот это и будет третьим вариантом, — усмехается мистер Дамир, оставаясь стоять рядом со мной.

Я осторожно принимаю футляр, пальцами ощущаю гладкое дерево. Какой-то он чересчур тяжелый.

С непонятной внутренней дрожью щелкаю крохотным замочком и заглядываю под крышку.

— Что-то я не понимаю... — шепчу пересохшими губами, с ужасом глядя на два платиновых кольца — одно совсем крохотное, а второе на пару размеров побольше.

Сердце ускоряет свой бег, руки начинают трястись, а во рту пересыхает.

Он же не делает мне... Ведь это же не всерьез... Это же не...

Мамочка!!!

— Расслабьтесь, мисс Бенар, — негромко смеется мужчина. — У вас такое лицо, словно я вас замуж позвал.

Смущенно краснею, ибо первым, что пришло в голову, была именно эта бредовая мысль.

Выкинув бредовые мысли о замужестве, уже с большим интересом осматриваю кольца.

— Простите, мистер Дамир, но я все равно не понимаю...

Мужчина с задумчивым видом трет указательным пальцем подбородок, а потом едва заметно кивает каким-то своим мыслям.

— Это одна из разработок моей семьи, — негромко объяснять шеф. — Что-то вроде обманки. Маленькое кольцо одевается на мизинец, большое — на большой палец. Рисунок, который создают эти кольца, идентичен нашей печати. Пока они на вас — каждый будет уверен, что вы под моей абсолютной защитой.

Я с удивлением беру в руки обычные с виду колечки. Надо же, даже размер подходит.

— Таким нехитрым способом вы получите защиту, а я избавлюсь от угрызений совести и обязанностей относительно вашей жизни, — договаривает мужчина.

Сказанное настолько меня поражает, что я готова вскочить и на радостях спеть сингл всех времен 'We are the champions'.

Однако вместо этого я осторожно зажимаю кольца в кулаке и поднимаю голову.

— Но... — с настороженностью смотрю в спокойное лицо босса. — Ведь есть же какое-то 'но...', не правда ли?

Мистер Дамир издевательски смеется и качает головой.

— Значит, все-таки не зря я вас на работу взял, — снисходительно сообщает он. — Лаэрд Матиаз наверняка захочет убедиться в том, что абсолютная защита еще на вас, — мужчина едва заметно морщится. — Скорее всего, как только истекут сутки после получения печати, со мной попытаются повторно связаться и назначить встречу. Так вот, я хочу, чтобы вы присутствовали при ней.

По телу бежит холодная волна страха.

Увидеться с Риком еще раз, услышать его самоуверенные интонации в голосе, почувствовать близость хорошо изученного тела и... пережить заново весь ужас нашего с ним расставания.

О нет! Это уже слишком!

— И еще, — кажется, лаэрду мало того, что меня бьет нервная дрожь. — Я хочу, чтобы во время встречи на вас была открыта моя метка.

Я вздрагиваю и с удивлением смотрю в сине-зеленые глаза босса.

Открытая метка означала, что мистер Дамир будет чувствовать все, что испытываю я. По сути, это почти то же самое, что читать чужие мысли.

Вот только зачем ему это?

— Вы все еще думаете, что я агент, а это — спланированная операция? — я удивлена так сильно, что даже перестаю бояться встречи с Риком.

Мистер Дамир пожимает плечами.

— В нашем деле всегда надо быть осторожным. Я бы не построил 'Дамир-корпорейшн', если бы доверял сомнительным людям.

Откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза и медленно выдыхаю.

Так тебе и надо, Аврорка! Два года прожила с человеком бок о бок, впахивала на него двадцать пять часов в сутки без продыху и законных выходных, терпела все его закидоны, придирки и даже многочисленным брюнеткам любезно улыбалась, а все равно оказывается, что ты 'сомнительная'.

А собственно, чего я ожидала? Что лаэрд проникнется моей самоотверженностью настолько, что внесет в завещание?

Бред!

— Я могу посоветоваться с сестрой? — в нерешительности смотрю в суровое лицо босса.

— Нет, — кривится мужчина, которому Аза почему-то не нравится. — Никто, в том числе ваша сестра, не должны знать, что вы носите обманку.

Еще раз закрыв глаза, собираюсь с мыслями и прислушиваюсь к внутреннему голосу. Все внутри меня радостно кричит 'Да!', но я почему-то не нахожу в себе смелости разомкнуть пересохшие губы и сказать одно единственное слово.

Почему я медлю? Может, потому, что в прошлом единственное решение, которое я приняла самостоятельно, принесло мне только невыносимую боль и проблемы.

Виноват ли в этом Рик, или я всегда была лишь тенью сильной и уверенной Азалии, ее слабым тусклым отражением, не способным жить самостоятельно?

У меня нет ответа на этот вопрос.

— Мисс Бенар? — негромко зовет лаэрд, когда напряженная пауза слишком затягивается.

— Я согласна! — поспешно говорю я и разжимаю кулак с зажатыми кольцами. — Просто одеть? — вопросительно смотрю на мистера Дамира.

Мужчина подходит ближе, медленно садится передо мной на корточки и забирает кольца. В момент, когда его пальцы касаются моей ладони, по телу бежит электрический ток.

Ух ты! Так вот, на самом деле, по какой причине его нельзя касаться?

— Дайте руку, — сухо произносит он, и, не дожидаясь реакции, сам тянет правую ладонь на себя. — Будет больно, — предупреждает лаэрд, накрывая своей ладонью мою.

Я внутренне напрягаюсь в ожидании болезненной вспышки, но проходит секунд, за ней другая, а все, что меня беспокоит — это легкое жжение и тепло рук мужчины.

— Вы в порядке? — обеспокоенно спрашивает босс.

Он убирает свою руку, осторожно гладит мою покрасневшую ладонь.

— Не больно, — признаюсь я, с удивлением наблюдая за действиями лаэрда.

Мягкое поглаживание тут же находит отклик в моем теле. Каждая клетка словно просыпается после долгой спячки, давно забытое чувство удовольствия начинает медленно загораться внизу живота, и я резко дергаю руку на себя.

— Извините, — шепчу я.

Щеки тут же обжигает стыдливый румянец.

Я обескуражена своей реакцией, сбита с толку поведением лаэрда и испытываю невероятное потрясение от того, что хочу, чтобы он продолжил меня гладить. И, желательно, не только по руке.

— Руку, — нетерпеливо требует мужчина, и я с опаской возвращаю ему ладонь.

Два четких движения и кольца уже одеты, негромкий шепот мужчины, и тело обжигает приятная волна тепла, а затем на руке возникает до боли знакомый рисунок печати.

Отпустив мою руку на волю, мужчина грациозно поднимает и идет к столу.

— Ложитесь спать, мисс Бенар, — говорит он чуть ли не в приказном тоне. — Завтра у нас тяжелый день.

Я встаю и на ватных ногах двигаюсь к выходу.

* * *

Зачем! Зачем я согласилась?!

Я стою напротив зеркала, встроенного в гардероб, и корю себя за вчерашнее решение. Меня уже сейчас немного потряхивает от страха, а что же будет, когда я войду в кабинет и увижу Рика?

От вчерашней смелости не осталось и следа, а где взять новую, я не знаю.

— Мисс Бенар, — требовательный стук в дверь и на пороге спальни замирает босс.

Кажется, он удивлен. Чем? Неужели, это мой вид так его поразил.

Кидаю еще один быстрый взгляд в зеркало: черное закрытое платье до колен, черные строгие туфли и убранные в тугой пучок волосы.

— Мисс Бенар, вы собрались на похороны? — пытается шутить лаэрд, проходя в комнату и плотно закрывая за собой двери. — Протяните руку, я открою метку.

Покорно иду к шефу и протягиваю ладонь.

Тепло чужих рук на миг обжигает кожу, заставляя сотни смущенных мурашек пробежать по спине.

Бред! Это же почти что простое рукопожатие! Ну почему я так реагирую? Нервы? Надо срочно записаться на внеплановую сессию к доктору Форлоку.

Метка, спрятанная под обманкой, жжет кожу пару секунд, а затем мужчина резко одергивает свою ладонь.

— Мда... Настроение у вас под стать наряду, — качает головой лаэрд и командует: — Идемте.

Мы выходим из комнаты, спускаемся на подземную парковку, где нас уже ждет ставший привычным за эти два года работы на высшего демона черный лимузин.

Я нервно покусываю нижнюю губу и кручу в руках КПК, на заставке которого высвечивается приказ — 'не плакать!'.

Да, самое главное сегодня — постараться не расплакаться при Рике, держаться до последнего, вонзать ногти в ладони, сжимать кулаки, но только не плакать.

Нет, такого удовольствия я больше ему не доставлю. Он не увидит, как меня душат слезы отчаянья и боли.

— Мисс Бенар, вы можете хоть немного расслабиться? — недовольно морщится мистер Дамир, занимая свое место в лимузине.

Я разглаживаю складки юбки и переплетаю пальцы.

Интересно, а лаэрд понимает, о чем меня просит? Как я могу расслабиться? Он везет меня прямиком к Рику и просит расслабиться!

— Я уже жалею, что открыл метку так рано... — еле слышно вздыхает мужчина и отворачивается к окну.

Жалеете, мистер Дамир? А что поделать? Связались с неуравновешенной истеричкой — терпите!

Лаэрд резко поворачивается и наклоняется ко мне.

— Неужели это злорадство, мисс Бенар? — усмехается он, а я смущенно краснею. — Ух, ты, — неожиданно смеется босс. — Я уж и забыл, каково это — смущаться.

Теперь у меня горят не только щеки, но и шея. Не знаю, насколько достоверно передает метка мои эмоции, но сейчас у меня только одно желание — провалиться под землю.

К счастью, мужчина вновь отворачивается к окошку, и все оставшееся время пути мы проводим в молчании.

Встреча должна проходить в офисе адвоката семьи Дамиров — мистера Чадока.

Серьезный мужчина, уже довольно давно шагнувший за отметку пятидесяти, но все еще в прекрасной форме. Он встречает нас у входа в здание и, обменявшись короткими приветствиями, ведет служебными коридорами наверх.

— Представители семьи Матиаз уже ожидают в офисе, — на ходу говорит он. — Признаться, меня сильно удивила их просьба о новой встрече, — быстрый любопытный взгляд в мою сторону. — Простите мою бестактность, мисс Бенар, но что вы такого сделали, раз лаэрд Матиаз...

— Лен, — обрывает адвоката мистер Дамир, — давайте не будет давить на мисс. Ей и так сейчас непросто.

С чувством благодарности смотрю на босса, но тот закатывает глаза и увеличивает ширину шага.

Я механически передвигаю ногами, следуя за мужчинами, и мысленно надеваю на себя гладиаторские доспехи.

Титановая броня сверкает в лучах внутренней уверенности. Острый меч, разящей упреками стали, пока спрятан в ножнах. Зато забрало холодного отчуждение опущено на лицо.

К тому моменту, когда мистер Чадок открывает двери в кабинет, я почти полностью готова к встрече с Рикардо.

Мистер Дамир кидает на меня быстрый взгляд, и мне чудится, что в сине-зеленых глазах горит неясным огнем одобрение.

— Доброе утро, господа и лаэрды, — вежливо здоровается мистер Чадок с тремя сидящими за столом мужчинами и садится с противоположной стороны длинного прямоугольного стола.

Босс ограничивается легким кивком головы, а я молчаливой тенью проскальзываю к своему месту и поспешно сажусь.

— Я хочу убедиться, — тут же требует Рик.

С каким-то внутренним замиранием сердца смотрю в его красивое лицо, которое раньше так любила целовать, потрясающую улыбку, которая покорила меня в нашу первую встречу, и... с отвращением отворачиваюсь.

— Мисс Бенар, продемонстрируйте всем печать, — тихо просит сидящий рядом шеф, и я покорно кладу правую руку на стол.

Недовольный рык демона нарушает тишину.

— Надо же, — язвительно цедит сквозь плотно сжатые губы молодой лаэрд. — Я думал, что вы более принципиальны, мистер Дамир.

— В мои принципы не входит поспешное расставание с первоклассным сотрудником, тем более, если сотрудник очень красивая женщина.

Я удивленно смотрю на босса. Он что, и вправду назвал меня первоклассным сотрудником?

Погодите-ка! Красивая женщина?!

Лаэрд хмурит брови и строго смотрит в мою сторону, отчего я мгновенно теряюсь и опускаю глаза вниз.

Да, надо быть аккуратнее со своими мыслями.

— Простите, но мистер Дамир очень занятой человек, — поставленным голосом говорит мистер Чадок. — Предлагаю сразу перейти к теме нашей встречи.

И они действительно переходят. Точнее, начинают торговаться, подумать только, за меня!

В основном говорят два адвокаты, изредка к торгу подключается лаэрд, пришедший вместе с Риком. Мистер Дамир так вообще молчит и лишь изредка непреклонно качает головой.

На Рика я не смотрю, хотя знаю — он неотрывно за мной наблюдает. Я чувствую на себе взгляд его голодных глаз.

Меня даже не задевает тот факт, что за меня торгуются, как за живой товар. Недавний аукцион — это цветочки по сравнению с тем, что происходит сейчас.

Все мое внимание сконцентрировано только на одной первостепенной задаче — не реветь. Для полноты картины мне не хватало только Азы с огромным транспарантом в руках, где будет небрежно намалёвано — 'Держись, тряпка!'

Чтобы хоть как-то отвлечься, протягиваю руку, беру забытый кем-то простой карандаш и начинаю вертеть его в руках.

— Мне так хочется протянуть руку и коснуться тебя, — хриплый шепот обрывает диалог адвокатов, словно упавшая гильотина чужую жизнь. — Лисенок, ты в каждой моей мысли, — я вздрагиваю и кусаю губу до крови. — Я люблю тебя, — его полный желания шепот проникает внутрь меня, стучится в сердце и отдается болью во всем теле.

Треск карандаша заставляет меня вздрогнуть и обратить внимание на свои руки. Растерянно разжав ладони, я выпускаю два желтых обломка карандаша и бесстрастно слежу за тем, как правый кусочек катится по столу дальше.

— Семнадцатого мая в два часа дня я вышла из одиннадцатичасовой комы и впервые открыла глаза, — почти спокойно говорю я. — Где был ты и твоя любовь?

Ох, как же мне на самом деле сейчас тяжело.

Перевожу взгляд на правую руку, касаюсь золотого узора колец. Почему-то это дает мне еще немного сил, и я добавляю:

— Почему вместо теплоты твоих рук я почувствовала холод золотого Паркера?

Тишина. Спокойная, почти осязаемая тишина. Сколько раз я задавала ей вопросы, но она всегда отвечала молчанием.

— Не драматизируй, — Рик все еще пытается оставаться хозяином положения. — Мои деньги тебе очень пригодились, — насмешливо замечает он.

— Да, — согласно киваю. — Ты со своими адвокатами очень умело заткнули мне рот.

— А чего ты хотела? — начинает закипать молодой лаэрд. — Ты знала, что я не идеален. Ты знала меня и моего демона даже лучше, чем я сам. Ты знала и согласилась быть вместе со мной.

В его словах слышится упрек, и это настолько странно и непонятно, что я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

— Ты перекладываешь ответственность за то, что сделал, на мои плечи?

— Да, черт возьми! — взрывается Рик. — Если бы не твоя выходка, мне не пришлось бы быть настолько жестоким! Ты спровоцировала меня!

Ярость переполняет лаэрда настолько, что он громко, с силой бьет частично трансформировавшимся кулаком по столу, оставляя в массиве дерева внушительную вмятину.

Разбитая, обескураженная я смотрю в его перекошенное от злости лицо.

Раньше мне казалось, что если мы встретимся вновь, и Рик попросит прощения, то я смогу хотя бы частично простить его и, возможно, даже отпустить часть той тьмы, что поселилась в моей душе.

И вот мы встретились, и оказалось, что прощение должна просить я.

— Мистер Дамир, мы можем уйти? — с надеждой смотрю на серьезного, как никогда прежде, босса.

— Конечно, — кивает он, встает и медленно протягивает мне руку.

Я с благодарностью принимаю вежливую помощь, кидаю последний взгляд на сломанный одинокий карандаш, лежащий на столе.

— Лисенок! — рычит Рик, вскакивая на ноги.

— Мисс Бенар, — поправляет его шеф и дарит свой коронный прямой взгляд сине-зеленых глаз. — И впредь используйте только это обращение.

Рик громко рычит и угрожающе скалится. Пришедший с ним в качестве сопровождающего лаэрд быстро хватает его за руку и активизирует сдерживающий трансформацию браслет, но я-то помню, демон Рика настолько агрессивен, что его не удержат и три такие штуки.

Повинуясь непонятному желанию, навязанному охватившим меня страхом, я хватаю руку своего лаэрда и прижимаюсь к его плечу.

* * *

— Мисс Бенар, прекратите реветь, — грозно рычит на ухо босс.

Я послушно киваю, всхлипываю и... продолжаю пачкать его светло-голубую рубашку черными потеками туши.

Первые слезы появились, когда мы петляли по коридорам адвокатского офиса.

В лифте ручей немного увеличился, а я принялась тихонько шмыгать носом. Но настоящая 'грусть-печаль' пришла, когда мистер Дамир галантно распахнул дверцу лимузина.

Стоило сесть в машину, как меня тут же прорвало.

Льющиеся в три ручья слезы жгли глаза, рот наполнял неприятный металлической привкус, подтверждающий, что губу я все-таки искусала до крови, а внутри черным мраком распространялась тьма.

Я была так поглощена жалостью к себе, такой маленькой и беззащитной, что проморгала тот момент, когда мистер Дамир подхватил меня на руки и усадил к себе на колени.

Единственное, что мне сейчас хочется — это стать маленьким хомячком. Тогда можно было бы со спокойной совестью забраться во внутренний карман пиджака обнимающего меня лаэрда, замереть, наслаждаюсь его теплом и запахом, и с удовольствие слушать спокойные удары чужого сердца.

Именно поэтому я так сильно прижимаюсь к широкой груди, словно хочу проникнуть и раствориться в его теле, в его силе.

— Мисс Бенар, если вы не прекратите реветь, я вас укушу, — обманчиво спокойно предупреждает мужчина.

Я громко всхлипываю, отстраняюсь и недоверчиво смотрю в такие близкие сейчас сине-зеленые глаза.

— Укушу-укушу, — улыбается лаэрд, демонстрируя для пущего устрашения небольшие клыки на верхней челюсти. — Выбирайте — нос, ухо или...

Его лицо впервые так близко, что я могу разглядеть мелкие детали, которых раньше и не замечала. Например, морщинки, бегущие от уголков глаз вверх, невероятно пушистые реснички и крохотный белый шрамик поперек нижней губы...

Хм... Неужели босс тоже когда-то кусал губы?

— Мисс Бенар, я чувствую себя музейным экспонатом сомнительного достоинства, — сине-зеленые глаза смотрят пристально, с интересом, а потом лаэрд запрокидывает голову назад и громко, от души смеется.

— Что? — удивленно шмыгаю носом.

— Мисс Бенар, вы такая... — лаэрд с улыбкой смотрит на меня, затем достает из кармана черный 'верту'.

Перед глазами мелькает вспышка камеры, мужчина разворачивает телефон экраном ко мне и...

— О ужас! — подскакиваю я на чужих коленях и начинаю оглядываться в поисках сумочки.

Утром, слой за слоем нанося макияж, я думала, что это послужит одним из сдерживающих факторов в борьбе со слезами. Эдакое секретное оружие.

Получившееся в результате бурной истерики действительно можно было считать оружием — оружием массового поражения.

Пробравшись к позабытой на боковом диване сумочке, я быстро уничтожаю черно-серые потеки на щеках, висках и даже носу.

Блин! И как только при виде личного консультанта в роли двойника Мерлина Менсона у мистера Дамира сердечко не екнуло?

— Я стрессоустойчивый, — весело смеется босс, наблюдая за моими манипуляциями.

Быстро работая влажной салфеткой, я искоса поглядываю то в круглое маленькое зеркало пудреницы, то на мистера Дамира.

А ведь это впервые, когда я слышу его смех...

Лимузин въезжает на парковку гаража, и из машины я выхожу уже больше похожая на человека.

— Полчаса на сборы, — с улыбкой поглядывая в мою сторону, командует лаэрд, когда мы заходим в пентхаус.

Немного потерянная, я бреду в свою комнату и с каким-то непонятным отвращением избавляюсь от туфель и платья.

Все, похороны моего прошлого прошли...

Не сказать, чтобы гладко и безболезненно, но прошли, и это главное!

Раздвигаю зеркальные дверцы гардероба, в задумчивости перебираю костюмы, затем перевожу взгляд на отдел с рубашками.

Я смотрю на серо-бело-черное офисное однообразие и неожиданно для самой себя понимаю, как мне это все осточертело!

* * *

— Сегодня вы не перестаете меня удивлять, мисс Бенар! — с улыбкой замечает шеф.

Я стою с высоко поднятой головой посреди гостиной в кричаще-розовой рубашке с коротким рукавом и белой юбке, а в руках у меня черная кожаная куртка.

В любое другое время я обязательно смутилась бы и опустила глаза вниз, но не сегодня! И не надо так возмущенно сверкать сине-зелеными глазами — мне не страшно, мистер Дамир.

Сегодня я вышла на бой с самым отвратительным из своих Драконов и не позволила утащить себя в башню, где нет света.

Ну, а то, что ристалище приходилось покидать в истерике и на коленях у своего начальника — так это не беда! Можно даже сказать, приятный пустячок!

— Мне нравится ваш боевой настрой, — задумчиво хвалит босс и идет к лифту, где нас уже с нетерпением ожидает Сабир.

Напарник смотрит на меня с долей восхищения и качает головой.

— Мистер Дамир, вы все-таки выиграли, — сокрушенно вздыхает парень.

— А ты сомневался? — снисходительно фыркает лаэрд.

В другой день я бы не стала интересоваться делами двух мужчин, один из которых мистер Дамир. По крайней мере, вслух. Просто кинула бы Сабиру в чате сообщение и пилила бы его весь день, пока тот не раскололся.

Но сегодня меня не оставляла эйфория от маленькой победы над Риком, над собственным видом, частично над мистером Дамиром и, конечно же, над собой.

— Вы сейчас о чем?

Мужчины заговорчески переглядываются, но сохраняют бесстрастные выражения на лицах, давая понять, что так просто свои секреты раскрывать не станут.

Но, видимо, утренняя встреча иссушила не только запас слез, но и здравомыслия.

— Так, о чем вы? — в нетерпении переступаю с ноги на ногу.

На мне сегодня новые туфли с открытым носом такого же ярко-розового цвета, что и рубашка. Туфли серьезно жмут, но я мужественно надеюсь, что к концу дня ситуация улучшится.

Лаэрд вынимает телефон из кармана брюк дорого костюма, смотрит на дисплей, хмурится и отвечает на звонок.

Пользуясь тем, что босс занят, я придвигаюсь ближе к Сабиру и иду на крайние меры:

— Если не скажешь, то мистер Дамир узнает, кто виноват в проваленной два месяца назад сделке, — щелкает челюстями крокодил внутри меня.

— Это мелкий, гадкий шантаж! — возмущенно шепчет напарник и сдается: — Мы поспорили, насколько хватит твоей покладистости, Аврорка.

Сабир в притворном восхищении сжимает мои пальцы.

— Поздравляю, ты держалась, как кремень, почти два года! Я бы так не смог!

Открыв рот, смотрю исключительно на разговаривающего мистера Дамира.

Так значит, все эти придирки и тычки по поводу моего внешнего вида — дурацкий спор?

Внутри поднимается обида. Я так сердита, что готова треснуть потешавшегося надо мной почти два года лаэрда.

— Подожди минутку, — бросает шеф в трубку и смотрит в мои пылающие праведным гневом глаза.

Поединок взглядов я проигрываю, тут же отводя глаза, но не в пол, как раньше, а в сторону.

Два года я мучилась! Жаловалась психологу, как сильно подрывают замечания мистера Дамира мою самооценку, порой даже втихаря плакала в туалете на работе, а все из-за чего? Из-за мальчишеского спора?

Как только дверцы лифта мягко разъезжаются в стороны, я выскакиваю первой и, четко чеканя шаг высоких каблучков, иду к лимузину.

Черт! Как же все-таки эти туфли трут. Может, снять их и запустить в любителей поспорить? Чисто ради спортивного интереса — попаду или промахнусь.

— Мисс Бенар, — тяжелая рука опускается на мое плечо и одним движением разворачивает лицом к стоящему сзади лаэрду. — Вы что-то хотите мне сказать, мисс?

Блин! Я же забыла про метку, забыла о том, что он слышит все мои эмоции.

— Да! — громче, чем хотелось бы, говорю я, а потом до меня запоздало доходит, с кем и как я разговариваю. — Простите, мистер Дамир, — тут же привычно опускаю голову вниз.

Мне дико неловко за свою вспышку, а еще я боюсь, что после всего случившегося босс может с легкостью избавиться от такого неуравновешенного консультанта, как я.

Хотя... Если не ошибаюсь, мистер Дамир был как раз за то, чтобы я стала менее покорной и дала ему отпор.

Телефон в руках лаэрда опять оживает.

— Поехали, — командует лаэрд и подталкивает меня к лимузину.

* * *

С каждый метром, пролетающим под колесами лимузина, мое настроение меняется. КПК крякает с завидным постоянством, то информируя о переполненном ящике почты, то о многокилометровых смс от сотрудников.

Лимузин тормозит у главного входа.

Я покидаю прохладные недра салона, на миг погружаюсь в жару летнего утра, замираю у входа и счастливо улыбаюсь.

Подумать только, а ведь все могло закончиться уже утром. Мой взгляд сам собой замирает на широкой спине босса. Если бы мистер Дамир не подтвердил мое предложение об абсолютной защите, то Рик увез бы меня к себе, посадил под замок, и мы снова были бы вместе...

Решительно обрываю сама себя.

Это слишком хорошее утро, чтобы думать о таких вещах.

— Аврорка, — зовет напарник. — Не тормози!

Спохватившись, торопливо догоняю мужчин. Опять смотрю на лаэрда и чувствую, как переполняет меня невысказанное чувство благодарности.

— Не стоит, мисс Бенар, — внешне мужчина серьезен, но сине-зеленые глаза смеются. — Сегодня я планирую завалить вас работой по самое горло...

Опускаю голову и прячу лицо за водопадом пушистых волос, пытаясь скрыть глупую улыбку на губах.

Кто-нибудь, объясните, почему я так счастлива?

— Мисс Бенар! — громко зовет начальник охраны.

Я извиняюсь перед мистером Дамиром и иду в сторону небольшой стойки, за которой спрятаны камеры слежения. Не дойдя четырех шагов, слышу возмущенный вопль Колы и ускоряюсь.

— Что случилось?

Молодой вундеркинд, которому в этом году стукнуло девятнадцать, пытается что-то втолковать трем взрослым охранникам. Мужчины смотрят на него на редкость скептически, но ко мне совершенно другое отношение — все-таки я личный консультант босса.

— Кола? — вопросительно поднимаю брови.

Невероятно умный подросток ерошит длинные светло-русые волосы на голове и обвинительно тычет пальцем в экран.

— Кто-то пытался взломать серверную!

* * *

День проходит в суете и незаканчивающейся нервотрепке.

Мистер Дамир не лукавил, говоря, что завалит работой — ее действительно больше, чем обычно, но мне это только на руку. Здесь, в офисе, я чувствую себя иначе — более уверенной, более сообразительной, более...

Короче, более!

Проходя мимо небольшого зеркала в приемной, бросаю довольный взгляд на свое отражение в зеркале.

Какая я сегодня дерзкая, а ведь мне это совершенно не свойственно. Такое, скорее, в духе эмоциональной, мятежной Азалии, но никак не в моем.

Может, незаметно сфоткать себя и порадовать сестру? То-то она удивится!

Но, несмотря на приподнятое настроение и общий аврал, мои мысли постоянно возвращаются к взлому, в котором так настойчиво пытался убедить всех Кола.

Техники, проверившие серверную, пришли к выводу, что система охлаждения просто дала сбой, но молодой вундеркинд настойчиво твердил о взломе.

— Извне мы защищены надежнее некуда, но внутри, кроме серьезных дуболомов с пистолетами на входе, мы беззащитны, как грудные дети!

В доказательство он показывал мне какие-то сложные куски программного кода, тыкал пальцами в экран, старательно выискивая нестыковки, но я только глупо хлопала ресницами и морщила лоб.

Оснований не доверять Коле у меня не было, поэтому я усадила весь технический отдел за просмотр видео с камер. Если кто-то проник внутрь и попытался нас взломать, то мы должны его увидеть.

Погруженная в собственные мысли, я выхожу из стеклянных дверей, за которыми скрывался технический отдел, и направляюсь к лифту.

КПК призывно крякает, напоминая о себе и о напарнике, который скидывает новые задания от босса. Мои пальцы быстро порхают по кнопкам черного 'блекберри', набирая ответ, и тут кое-что поражает меня настолько, что я отрываюсь от наполовину набранного сообщения.

Я вижу кеды!

Высокие 'найки' зеленого цвета с белой полоской подошвы и шнурками кажутся мне чем-то нереалистичным в главном офисе 'Дамир-корпорейшн'.

Но на этом мой шок не заканчивается, потому что я поднимаю глаза и вижу... джинсовые шорты!

Шорты в офисе?!

Я стремительно поднимаю глаза выше, уже не так сильно удивляясь зеленой майке, оголяющей правое плечо своей обладательницы, и вижу симпатичное лицо девушки, осмелившейся бросить вызов деловому дресс-коду компании.

Как ее охрана пустила?

— Привет! — открыто улыбается незнакомка, махая рукой с зажатым в ней телефоном ярко-желтого цвета.

— Привет, — удивленно отзываюсь я.

Звякает приехавший на этаж лифт, мы заходим внутрь металлической кабинки.

— Вам какой? — с подозрением смотрю на девушку.

— Мне к аналитикам, — дружелюбно улыбается она, поправляя широкую лямку рюкзака. — Вроде, двенадцатый.

Я хмурюсь, нажимаю кнопки и кидаю настороженные взгляды на незнакомку.

К аналитикам? Хм, может, чья-то дочка?

Девушка ловит один из моих взглядов, негромко смеется и протягивает руку.

— Я — Маргарита, — улыбается она.

— Аврора, — шепчу в ответ, пожимая маленькую, но на удивление сильную ладошку, и тотчас себя одергиваю.

Девушка пожимает плечами и загадочно смотрит на стенку лифта. В неловком молчании мы поднимаемся наверх, но на шестом этаже лифт замирает и впускает внутрь мистера Дамира.

— Мисс Бенар, вы разобрались с поставками?

— Да, — коротко докладываю я, не вдаваясь в подробности из-за присутствия в лифте посторонней. — Отчет переслала вашему секретарю.

Мистер Дамир кивает и только теперь замечает тихонько стоящую в уголке кабинки девушку.

Лаэрд дарит незнакомке убийственный взгляд из серии 'Кто выпустил таракана из-под плинтуса?'

Я внутренне жалею бедняжку, потому что два года прессинга шефа по поводу внешнего вида не прошли бесследно.

Интересно, а какая деталь гардероба выбесит босса больше всего?

— Вы кто? — кидает свысока мистер Дамир.

Меня бы такой тон деморализовал и заставил испуганно блеять, но девушка почему-то едва заметно улыбается и делает шаг навстречу.

— Маргарита, — говорит она.

В ее тоне одновременно и легкость, и какая-то непонятная величественность, отчего простое 'Маргарита' звучит почти, как 'Королева Марго'.

Ну-ну! Королева кед и шортов!

Тем временем лаэрд продолжает буравить девушку взглядом, явно ожидая пояснений, и та, пожав худенькими плечами, сдается.

— Выражаясь терминами вашей бухгалтерии, я — внештатный психолог компании, — слегка наклоняет голову она.

— Интересно, — ухмыляется мужчина. — Хотя я и считаю, что все психологи — шарлатаны.

Девушка безразлично пожимает плечами, так, будто ее этот выпад не касается.

— Интересно, — копирует незнакомка интонации босса. — Тогда зачем же вы меня наняли?

В лифте повисает тишина. И в этой тишине я отчетливо слышу взволнованный стук собственного сердца.

Как эта маленькая девчонка может так открыто противостоять мистеру Дамиру? Может, она просто не знает, кто перед ней?

Пару этажей мы поднимаемся в гнетущей атмосфере, пока, наконец лифт, не замирает на десятом.

— Мисс Бенар, я на совещании, — кидает мистер Дамир, даже не поворачивая головы в мою сторону. — Все решения на вас.

Я молча киваю широкой спине шефа, дожидаюсь, пока захлопнутся створки лифта, и с непонятным благоговением смотрю на Королеву Кед.

— Ух, какой голодный мужчина, — негромко смеется она и подносит пищащий телефон к уху. — Да. Уже. Жди.

— Простите, — осторожно спрашиваю, как только она убирает телефон, — но что вы имели в виду, говоря 'голодный'?

Девушка звонко смеется, наполняя лифт весельем.

— Простое наблюдение, — улыбается она. — Мне кажется, что все наши негативные переживания идут от какого-то внутреннего голода. Накорми человека — и он станет оптимистом.

— И что же нужно мистеру Дамиру? — интересуюсь в праздном любопытстве.

— Что нужно властному, немного деспотичному мистеру Большому Боссу с тягой к контролю? — насмешливо уточняет она и неожиданно подмигивает. — Думаю, двойная порция заботы и бокал нежности помогут ему немного расслабиться.

Лифт бодро пищит, сообщая, что вознес нас на двенадцатый этаж. Девушка быстрым шагом покидает металлическую коробку, оставляя меня наедине с растерянными тараканами.

Забота и нежность? Мистеру Дамиру? Она, вообще, в курсе, о ком говорит?

* * *

Проходит полтора часа рабочего времени, но я все еще под впечатлением от странной девушки.

Что-то в ее словах, умении держаться, зацепило меня. Это неясное 'что-то' заставляет меня поднять телефонную трубку и связаться с отделом кадров.

— Внештатный психолог? — в задумчивости повторяет Марина Владленовна и неожиданно смеется. — А-а-а! Наша загадочная леди N?

— Леди N? — теперь уже я глупо повторяю за пожилой женщиной.

— Ну, да, мисс Бенар. Это мы ее так всем отделом зовем, — поясняет Марина Владленовна. — В основном она с аналитиками работает, но пару раз и к нам заглядывала. Сейчас перешлю ее данные, — на том конце слышится стук клавиатуры и щелканье мышки. — Все. Файлик уже на вашей почте.

Я поворачиваюсь к экрану, открываю документ и бегло пролистываю анкету.

Ого! Она старше меня. Неожиданно...

— Марина Владленовна, но тут же почти ничего нет, — хмурю брови.

— Собственно, поэтому и леди N, — поясняет женщина. — Она вышла на нас четыре месяца назад. Первое время все были уверенны, что профили присылает пятидесятилетний профессор какого-нибудь университета, а потом Маргариточка лично к нам нагрянула. Мы были в шоке!

Женщина вдруг спохватывается и уже в более деловом тоне интересуется — нужно ли мне еще что-то.

Впервые за долгое время эта чертова субординация раздражает меня.

Неужели это все действие незнакомки в кедах?

Отключившись, принимаюсь с большим интересом просматривать анкету и дела таинственной Королевы Шорт, пока не отвлекаюсь на телефонный звонок.

— Мисс Бенар, курьер принес посылку, — сообщает администратор снизу. — Вы спуститесь, или пропустить парня?

Сверяюсь с часами в уголке компьютера.

По-хорошему, надо спустить вниз, но на экране висит еще целая куча открытых документов с пометкой 'срочно' от мистера Дамира. Терять время не хочется.

— Пусть принесут в мой кабинет, — говорю я и отключаюсь.

Через пару минут на пороге кабинета появляется невзрачный парень, одетый в службу доставки.

— Распишитесь, — протягивает он бумаги, затем передает небольшую коробку и плоский прямоугольный конверт и торопливо выходит.

Я возвращаюсь к столу, осторожно ставлю коробку, вскрываю упаковку конверта и хмурю брови — внутри лежит подарочный сертификат, сообщающий о том, что мистер Дамир стал 'счастливым обладателем места на кладбище'. К сертификату прилагаются необходимые бумаги на земельный участок, прейскурант цен и скидочные купоны на отпевание.

— Что за...

Меня прошибает холодным потом догадка — Рик!

Если он был готов отдать все свое состояние, то на что он готов пойти сейчас?

С внутренней дрожью хватаю ножницы, вскрываю коробку и с удивлением вытаскиваю тяжелый футляр из темного мрамора.

Что мог положить туда Рик? Погребальный костюм? Белые тапочки? Венок с ленточкой — 'надо было просто отдать ее мне'?

Дергаю крышку вверх и замираю.

'Ты можешь избежать всех проблем и вернуться.

Обещаю, что не буду так строг, как раньше'.

Золотые буквы, отпечатанные в типографии, расплываются перед глазами, но я мужественно закусываю губу и откидываю карточку в сторону.

Я готова ко многому, но лежащий на красном шелке ошейник, украшенный бриллиантами, выбивает почву из-под ног. Мое приподнято-воинственное настроение моментально улетучивается, оставляя меня на поле боя растерянной и одинокой.

Трясущимися руками хватаю 'блекберри' и зажимаю кнопку быстрого набора.

— Приемная доктора Форлота, — приветливо отзывается секретарь. — Чем могу помочь?

— Это Аврора Бенар, — мой голос неприятно дрожит, выдавая душащий меня страх и отчаянье. — Мне нужно срочно записаться на прием.

— Одну минуту, я сверюсь с расписанием, мисс, — мягко говорит девушка.

Я нервно хожу туда-сюда по кабинету, стараясь даже не смотреть на призывно переливающийся бриллиантами ошейник.

— Вы сможете подъехать в наш офис через час? — уточняет секретарша, и я с невероятной поспешностью бронирую это время.

Сажусь, двигаю к себе коробку и мысленно пытаюсь успокоиться.

Что бы сказал доктор Форлот, будь он рядом?

'Это нормально для близнецов, — звучит в голове его менторской тон. — Ваша сестра сильный лидер, вы привыкли подчиняться с детства, поэтому нет ничего удивительного в вашей странной привязанности к Рику. Вам подсознательно хочется подчиняться кому-то, потому что по-другому вы не умеете'.

Я вздыхаю и протягиваю руку, чтобы взять из алой коробки символ своей покорности и полного подчинения. Символ своей любви к Рику.

Неужели я действительно только этого и хочу?

Дверь стремительно открывается.

— Аврорка! — напарник возбужден даже больше, чем обычно. — Ты просто не поверишь, какие красивые голые ножки я сейчас видел в лифте!

— В кроссовках? — почему-то спрашиваю я, нервно перебирая под столом брильянты на ошейнике.

— Так ты ее тоже видела, — смеется Сабир, плюхаясь за свой рабочий стол. — Потрясающая девушка! Хорошо еще, что мистеру Дамиру на глаза не попалась. Боюсь даже представить, что было бы!

Я замираю и еще раз вспоминаю разговор в лифте. Ведь ничего не было, потому что... Потому что, если встречаются два сильных соперника — они не вступают в схватку. Им нет нужды делить, воевать и подчинять — они самодостаточны.

Вот чего я хочу!

Хватаю трубку телефона.

— Пост охраны? Задержите девушку в кедах! Срочно!

Сабир с удивлением смотрит на то, как я с третьей попытки возвращаю трубку телефона на место и вскакиваю.

— Случилось чего? — настороженно спрашивает он.

— Прикрой меня, — на бегу прошу я. — У меня встреча с психологом.

Во мне разгорается какой-то непонятный ажиотаж.

Кажется, что лифт движется слишком медленно, а входящие и выходящие на своих этажах люди будто нарочно сговорились, чтобы задержать меня еще больше.

К тому моменту, как индикатор сменяется цифрой один, я готова бежать к стойке охраны бегом, вот только новые туфли неимоверно трут.

— Маргарита! — окликаю девушку, непринужденно беседующую с охранниками.

Она поворачивает голову и с интересом следит за тем, как я приближаюсь. Повернувшись, что-то говорит охранникам и отходит на пару шагов в сторону, так, чтобы мы могли поговорить без посторонних ушей.

— Я хочу записаться к вам на прием, — сходу обрушиваю на нее свою главную и единственную мысль.

Девушка категорично качает головой.

— Прости, но я не веду частную практику.

— Пожалуйста, — молю я в отчаянье. — Мне так нужно с кем-нибудь поговорить!

Почему именно она? Я и сама не знаю, но чувствую острую необходимость поговорить с ней.

Девушка хмурится, видя в моих сжатых руках ошейник, затем смотрит на экран ярко-желтого телефона.

— У меня тренировка через полтора часа, — немного озадаченно говорит она, задумчиво смотрит мне в глаза пару мгновений и неожиданно широко улыбается. — Мы можем посидеть где-нибудь. Ты как? Готова прогулять окончание рабочего дня?

Я киваю, хотя еще никогда ничего не прогуливала, и иду вместе с ней к крутящимся стеклянным дверям выхода.

* * *

— Даже не знаю, с чего начать... — говорю я, едва официант уходит. — Моя сестра-близняшка очень любила шумные компании. Она такая яркая, уверенная. До сих пор не могу поверить, что она остепенилась и стала мамочкой...

Я облизываю пересохшие губы и смотрю на свою собеседницу.

На приеме доктор Форлот всегда смотрел на меня немного снисходительно, с этакой покровительственной искоркой в глазах. Королева Кед смотрит по-другому, и этот взгляд немного сбивает меня.

— Что-то не так?

— Не знаю, Аврора, — улыбается она. — Просто мне казалось, что ты хочешь поговорить о себе.

Я прикусываю губу и медленно киваю. Маргарита терпеливо, с вниманием ждет, пока я немного настроюсь, и это, как ни странно, помогает мне открыться.

Говорю... Сначала неуверенно, но чем больше слов произносят мои губы, тем становится проще.

Постепенно сжавшая душу невидимая рука начинает расслаблять свою хватку, выпуская меня на волю.

В какой-то момент я теряю контроль за своими словами и говорю что-то очень пикантное, что было между мной и Риком. Вспыхиваю от смущения, украдкой бросаю взгляд на свою собеседницу.

Я жду осуждения, презрения, жалости, но этого нет.

В ее глазах дружеский интерес, мягкая полуулыбка дарит уверенность, и это то, чего мне так долго не хватало — человека, который бесстрастно, на равных выслушает и не станет впадать в эмоции.

Официант приносит наш заказ, и я замолкаю.

В голове по-прежнему носятся сотни вопросов без ответа. Я, как и раньше, совершенно не представляю, что мне делать и как жить, но эта странная путанная исповедь делает меня немного свободнее. Я больше не ощущаю себя ни слабой, ни безвольной, только очень потерянной.

Я смотрю на девушку, одним своим присутствием подарившую мне свежий глоток чистого воздуха, и не могу сдержаться:

— Маргарита, а почему вы не консультируете?

— Э нет! — смеется она, ловко орудуя ножом и вилкой. — Я сама еще не разобралась, как жить, чтобы учить других.

Такая откровенность меня удивляет. Все прочие психологи, с которыми я проходила реабилитацию, любили напустить на себя вид экспертов, а она...

Она честна, и мне безумно приятно быть честной в ответ.

Мы едим и беседуем о всякой ерунде.

Беззаботно покачивая ножкой под столом, Маргарита рассказывает забавную историю про то, как ее впервые встретили в 'Дамир-корпорейшн'. Я смеюсь и вспоминаю свой первый рабочий день.

Ярко-желтый телефон девушки утробно бурчит. Она быстро отвечает своему собеседнику, а я кидаю мимолетный взгляд на часы, висящие у бара.

— Ой!

Надо же, прошло почти два часа!

— Вы пропустили свою тренировку, — мой голос полон раскаянья. — Из-за меня...

— Пропустила, — кивает она и поднимает указательный палец вверх. — Вот только не из-за тебя, а из-за того, что мне хотелось посидеть еще немножко.

Я хмурюсь, пытаясь понять разницу.

— Это мой выбор, а не случайность или досаждающая обязанность, — поясняет она.

Мне нравятся ее слова. Они помогают чувствовать себя лучше, настолько лучше, что я беззаботно улыбаюсь.

— Споем? — неожиданно предлагает девушка, но я испуганно качаю головой. — Тогда, может, потанцуем? — и опять я категорично отказываюсь.

Маргарита ставит локти на стол и подается вперед.

— Хм... И как же, в таком случае, ты самовыражаешься?

Вопрос ставит меня в тупик, и я неловко шучу:

— Изображаю из себя злого крокодила перед большими боссами.

Черт! Мистер Дамир придет в ярост, узнав про мою самоволку. Мне становится жутко.

— Ой! — испуганно говорю я. — Мне срочно надо вернуться домой.

Девушка оценивающе смотрит на меня, будто проверяя, достаточно ли позитивно я себя чувствую, и только после этого одобрительно кивает головой.

Мы зовем официанта, и тут опять наступает очередной неловкий момент — оказывается, что я забыла сумочку и телефон в офисе. Я краснею, понимая, что мне нечем заплатить, но Королеву Кед ситуация не смущает.

— Пусть думают, что я твой богатый папик, — озорно подмигивает она, протягивая карту официанту.

Я прыскаю от смеха и не могу успокоиться почти до самой парковки.

Девушка быстро вбивает адрес в навигаторе и выруливает в поток, и только тут, в тесном салоне старенькой иномарке, я решаюсь спросить у нее самое главное:

— Как мне быть дальше?

— Все зависит от того, чего ты хочешь, — загадочно улыбается девушка.

Я опять в тупике.

— А чего ты ждала, Аврора? — смеется Королева Кед. — Я же не какой-то там просветленный гуру, который бахнет тебя посохом по темечку, и у тебя все такое 'оп!' и встало на места.

Я смеюсь, рисуя в воображение образ Маргариты в костюме джедая.

— Нет, — качает головой девушка, — каждый из нас сам, своими руками создает свою жизнь. Когда другие начинают помогать — все только портится.

Я вспоминаю маму, Азалию, доктора Форлота...

Может, в ее словах есть доля истины?

Оставшуюся дорогу я обдумываю ее слова. Запоздало бросив взгляд на электронные часы в панели машины, начинаю нервничать.

Ого, как, оказывается, поздно. Может, попросить у Маргариты телефон и позвонить Сабиру?

— Иногда мужчинам полезно попереживать, — смеется девушка, но телефон протягивает.

Быстро набираю заученные цифры, но напарник либо очень занят, либо не хочет брать незнакомый номер.

Ну, нет, так нет! Моя совесть чиста и крепко засыпает на пуховой перине.

В центре километровые пробки, но меня это почему-то ни капли не раздражает. Наоборот, в кои-то веки я даже рада стоящему потоку.

Мы весело болтаем, много смеемся, и, когда на горизонте вырастает знакомая башня из стали, стекла и зеркал, я испытываю мимолетный укол недовольства.

— Пока! — без всяких лишних сантиментов прощается Королева Кед. — Понадоблюсь — звони.

Какое-то время я просто стою у входа, наслаждаясь прохладой вечера.

Подумать только, все это время я была, как запрограммированный робот — без желаний, без планов на будущее, без хотения чего-то большего, что уже есть в моей жизни.

Мне был настолько безразличен этот мир, что я даже не задавалась вопросом — а чего, собственно, я хочу?

— Мисс Бенар? — окликает меня охранник. — У вас все в порядке?

Очнувшись от собственных мыслей, я киваю и захожу внутрь просторного холла. После приятного общения внутри разливается особое послевкусие — я открылась, я смогла выговориться, и сейчас мне значительно легче!

Брямкает лифт, медленно разъезжаются металлические створки, и я вижу мистера Дамира.

Он стоит четко посередине, недовольно скрестив руки на груди, и сверлит меня тяжелым взглядом. На нем брюки и рубашка. Ни пиджака, ни галстука, ни охраны...

Неужели он специально спустился, чтобы встретить меня?

— Добрый вечер, мисс Бенар, — холодно приветствует меня лаэрд. — Так и будем держать лифт, или вы все-таки войдете?

Я делаю несколько поспешных шагов, по привычке встаю за спину босса и закусываю губу.

Ой, мамочки, что же сейчас будет!

— Час назад меня интересовало, где вы, и что с вами случилось, — сухо бросает он, даже не поворачивая головы. — Но сейчас заботит другое — почему вы вернулись?

— Мистер Дамир, я...

Я замолкаю и хмурюсь, совершенно сбитая с толку. Да, я прогуляла час рабочего времени, да, я не сообщила ему, где и с кем нахожусь.

Но к чему тогда этот странный вопрос?

Лаэрд резко разворачивается ко мне лицом.

— Замешательство? — поднимает брови мистер Дамир, кривя губы в непонятной усмешке. — Серьезно?!

— Я, правда, не понимаю, — шепчу одними губами и непроизвольно делаю шаг назад.

— Не понимаете? — сверкает глазами мужчина.

Резко вытянув руку, он бьет по кнопке, лифт замирает где-то между этажами, и я опасливо вздрагиваю.

— Ну что ж, если вы не понимаете, тогда давайте разбираться вместе, — шипит лаэрд, подходя ко мне ну уж очень близко. — Я сижу на совещании и чувствую ваш страх и нарастающую панику. Позвонив Сабиру, узнаю, что вы ушли к психологу. А теперь представьте степень моего удивления, когда ровно через час звонит ваш обеспокоенный мозгоправ и сообщает, что вы не пришли на назначенную вами же сессию.

Я отступаю под напором едва сдерживаемой ярости мужчины и прижимаюсь спиной к стенке.

— Далее, мисс Бенар, мы обыскиваем ваш кабинет и находим послание от лаэрда Матиаза, — мистер Дамир делает еще один шаг и упирается руками в стену прямо у меня над головой. — Что же он такого подарил, раз вы, забыв обо всем на свете, побежали к нему в объятья?

Он так близко наклонился к моему лицу, что я чувствую его дыхание у себя на щеке, а нос улавливает легкий аромат парфюма. Неожиданная близость чужого тела, на редкость эмоциональная вспышка всегда такого серьезного босса ставят меня в очередной тупик.

— Мистер Дамир, я действительно была с психологом, — тихо-тихо шепчу я, смущенно блуждая взглядом по лицу взбешенного лаэрда.

— Мда? — рычит он. — Научитесь врать, мисс Бенар! Доктор Форлок наверху!

Закрываю глаза, касаюсь затылком стенки лифта и вздыхаю. Как оправдаться, если он так зол, что не хочет слушать?

А еще я с удивлением понимаю, что шеф разозлился так сильно, потому что переживал за меня весь вечер.

Переживал. За. Меня...

— Я никогда не вернусь к Рику, — четко произношу я с несвойственной себе уверенностью в голосе. — И да, я была с нашим внештатным психологом. С той девушкой из лифта, — открываю глаза и смотрю на взбешенного мужчину. — Мистер Дамир, вы же чувствуете через метку...

— В том-то и дело, мисс Бенар. Я чувствовал, с какой неохотой вы стояли перед входом, — голос лаэрда звучит как-то глухо. — Так почему же вы вернулись ко мне?

— Потому что здесь мой дом, — говорю я, не подумав.

Слова срываются с языка прежде, чем я понимаю, как двусмысленно они звучат. Я-то имела в виду тот факт, что вообще-то живу здесь, но прозвучало все...

Ох!

Мы оба замираем на какое-то время, глядя друг другу в глаза, а затем мистер Дамир резко отстраняется и бьет по кнопке, возвращая лифт к движению.

Мы поднимаемся в абсолютном молчании и, как только лифт останавливается, мистер Дамир покидает его с такой скоростью, словно за ним гонятся все черти ада.

Дождавшись, пока босс поднимется к себе на второй этаж, Сабир грозит мне пальцем:

— Ох, и перепугала ты нас, Аврорка!

Я дарю ему извиняющуюся улыбку и натыкаюсь взглядом на сидящего в гостиной доктора Форлока.

— И к чему этот глупый юношеский протест? — дарит снисходительный взгляд мужчина.

— Мистер Форлок, — дружелюбно улыбаюсь я, припоминая, как этот человек, клявшийся в конфиденциальности, тайно таскал отчеты боссу. — А вы уволены, мистер Форлок.

Такого от покорной Авроры никто из присутствующих не ожидал, а дальше я скинула туфли и, зажав их подмышкой, босиком пошла к себе.

* * *

Мазок, чтобы добавить объем. Еще один, чтобы обыграть блик в нарисованном окошке. Еще пара штрихов, чтобы довести работу до точки, и я соскакиваю с высокого барного стула и отхожу, чтобы полюбоваться картиной издали.

Я сверяю получившуюся работу с видом ночного города, простирающегося снизу, и втайне горжусь собой.

Получилось неплохо, даже с учетом того, что я не рисовала чуть больше пяти-четырех лет.

Конечно, не все удачно, не все так, как я хотела, но итог меня все же устраивает.

— Мне тоже нравится.

От неожиданности я вздрагиваю, роняю кисть на ковер и поспешно оборачиваюсь назад.

На одной из верхних ступеней лестницы, укрытый полумраком ночи, сидит мистер Дамир.

Я специально не стала зажигать внизу свет, чтобы никого не перебудить своим внезапным порывом самовыразиться.

Единственный источник света — высокий торшер, рядом с холстом, но и этого рассеянного света хватает, чтобы оценить, как странно сейчас одет мистер Дамир.

Широкие спортивные штаны и черная майка так не вяжутся с его привычным образом серьезного бизнесмена, что я невольно улыбаюсь.

Эх, жаль, нельзя его таким сфотографировать. А еще лучше нарисовать!

Спохватившись, быстро сажусь на корточки и поднимаю кисть с пола. Оглядываю оранжевое пятно, оставленное на белом ковролине, и мысленно извиняюсь перед нашей домработницей.

— Вы давно здесь? — неловко интересуюсь, поворачиваясь к столику, чтобы собрать краски.

— С того момента, как вы приступили к наброску здания слева, — говорит он и негромко смеется: — Ваши эмоции были настолько... яркими, что я спускался с твердым намереньем остановить, как минимум, оргию.

Я краснею и кидаю взгляд на свою метку.

Так странно быть полностью открытой в эмоциональном плане кому-то другому и так странно, что я больше не смущаюсь этого.

— Думаю, надо закрыть метку, — с неохотой вздыхает мужчина и поднимается.

Я послушно киваю, старательно очищая тряпкой кисть от краски, и морщусь от низкочастотного звука, издаваемого мобильником.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю я, прижимая 'блекберри' к уху.

— Нас взломали, — кричит в трубку Кола. — Атака на комп босса!

* * *

В кабинете шефа шумно, но, как это часто бывает, каждый настолько погружен в свой разговор, что не замечает ничего вокруг.

— Итог, — холодно говорит лаэрд, едва мы с Сабиром опускаем телефоны.

Мы с напарником переглядываемся, попутно решая, кто будет тем самым гонцом с плохими вестями. Головы лишаться не хочется никому, но в конечном итоге Сабир, как истинный рыцарь, спасает даму из затруднительного положения.

— После взлома, неизвестный аноним выложил полученные с вашего компьютера файлы в сеть, — кратко излагает он. — К счастью, сейчас не так поздно, — легкий кивок в сторону окна, за которым расплывается черная густота ночи. — По крайней мере, для спецов Авроры, — я почему-то густо краснею под пристальным взглядом мистера Дамира. — Коле удалось ликвидировать угрозу практически мгновенно.

— Время, — сухо уточняет мистер Дамир.

Напарник растерянно смотрит в мою сторону.

— Данные пробыли в сети четыре минуты, — тихо отзываюсь я. — Но это был только отвлекающий маневр... Мистер Дамир, — облизываю пересохшие искусанные губы, — взломщик отправил ваши расчеты по ликвидации компании 'Юнит-Тор'. Я уже связалась с ассистентами мистера Даглоса, они обещали придержать файл на два часа — этого времени будет достаточно, чтобы я успела долететь и решить ситуацию мирным путем.

Лаэрд молча смотрит на меня. Его лицо непроницаемо, пальцы рук переплетены и крепко сжаты.

О чем он сейчас думает? И почему мне кажется, что что-то не так?

— Конечно, разрыв договоренностей с 'Юнит-Тор' не сильно ударит по компании, но может привести к повторной дележке территории и заказчиков, а это, как вы сами понимаете, дополнительная головная боль, — вступает Сабир, озвучивая аргументы нашего недавнего спора на кухне за ужином. — Нам надо попытаться решить все миром.

Кидаю многозначительный взгляд на напарника. Как, оказывается, быстро мы умеем менять свои воззрения!

— Ты прав, — кивает лаэрд, задумчиво проводя большим пальцем по нижней губе.

Вообще-то, права я, так как Сабир придерживался позиции кардинального разгрома компании 'Юнит-Тор', но предпочитаю сидеть на краешке кресла и помалкивать.

Главное, что босс одобрил и разрешил действовать.

— Спасибо, мистер Дамир, — несмотря на напряженность ситуации, я выдавливаю вымученную улыбку. — У меня всего два часа. Можно воспользоваться самолетом компании?

Лаэрд замирает и какое-то время молча обдумывает мою просьбу.

Что-то необычное мелькает в его взгляде, направленном на меня. Я задумчиво хмурю брови. Может, это как-то связанно с тем, что мы так до сих пор и не закрыли метку?

— Сабир, ты полетишь вместо мисс Бенар, — неожиданно резко произносит лаэрд.

Потерянно смотрю на серьезное и почему-то злое начальство. Здесь определенно что-то не то.

Мистер Дамир сильный политик и очень грамотный бизнесмен. Он четко понимает шансы каждого из нас. Понимает и все равно отправляет Сабира.

— Мистер Дамир, — напарник выглядит таким же потерянным, как и я. — У Авроры больше контактов с 'Юнит-Тор'. Она всегда работала с этим направлением. Да и лаэрд Даглос благоволит ее симпатичной мордашке. Так может, лучше...

— Это не обсуждается, — шеф не повышает голоса, он говорит спокойно, но от этого спокойствия нам двоим почему-то становится жутковато. — Аврора остается со мной, и точка, — поднимается он из-за стола, подводя итог разговора. — Сабир, у тебя мало времени.

* * *

— Время эксперимента: шесть часов тринадцать минут, — чеканит одна из ассистенток. — Приступаем к основному тесту, пункт А.

Я отхожу к большому зеркальному стеклу и смотрю на объект.

Несмотря на молодость, демон по ту сторону выглядит устрашающе: широкие плечи, накачанные сильные руки, мощные бедра и невероятно яркие синие глаза.

'Королевский синий' — как назвал бы этот оттенок мой учитель по рисованию.

Но не глубокий и насыщенный цвет глаз тревожит всех собравшихся. Прошло уже более часа, а лаэрду каким-то образом удается сдерживать тонкую грань трансформации между человеком и демоном.

Рик потерялся бы уже на четвертой минуте, а этот удерживает человеческую форму ладоней, крыльев и трансформацию роста.

Отсюда плохо видно, но я краем уха слышала от ассистентов, что челюсть он тоже не изменил.

— Пять-четыре входит, — напряженно докладывает техник, сидящий за мониторами. — Открываю двери.

Разносится противный лязг укрепленных титаном дверей, и мы с демоном синхронно морщимся. Бедолага, у него ведь слуховая система намного восприимчивее моей.

— Агент четыре-три, — кладет тяжелую руку мне на плечо пожилой мужчина — единственный, кто в форме, а не белом халате. — Что-то не так?

— Все в порядке, подполковник, — говорю четко и уверенно. — Просто на меня тоже давят сигналы.

Мужчина кивает и отходит, вполне довольный ответом.

В действительности, ему нет никакого дела до моего самочувствия, единственное, что заботит военного — чтобы я не провалила задание.

Чертов приказ!

Я опять поворачиваюсь к стеклу и непроизвольно хмурюсь.

Перед сидящим за столом демоном напуганный техник ставит коробку и быстро покидает комнату. Лязг дверей, а следом руководитель эксперимента просит лаэрда открыть и внимательно рассмотреть содержимое.

Наше подразделение очень хорошо изучило лаэрдов. Но чем больше мы о них узнаем, тем все больше сюрпризов они нам преподносят.

Особенно тот, что за стеклом.

Демон открывает коробку и достает белого котенка.

— Мяу! — испуганно трясется тот, щурясь от излишне яркого света.

На губах демона скользит едва заметная улыбка. Он словно мальчишка, получивший на день рождение от родителей долгожданного питомца.

Я убираю рыжую прядь за ухо и мысленно качаю головой. Демоническая сущность лаэрдов развивается немного медленнее человеческой. По карте человеческий возраст объекта — двадцать семь лет, но, судя по анализам экспертов, его демону не больше девятнадцати. Почти что мой ровесник.

— Приготовились к подаче сигнала, — негромко командует руководитель эксперимента, и все ассистенты приходят в движение. — Три, два, один...

Навязчивый писк проникает в мою голову, оглушает сознание и отзывается нестерпимой головной болью внутри черепной коробки.

Краем глаза я вижу, как демон едва слышно стонет и вскакивает со своего места, одним движением откидывая стол и стул в разные стороны.

Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что демона вынуждают убить. Я знаю, что так надо...

Я все прекрасно знаю!

Я даже знаю, что сейчас увижу — окровавленные когти, вцепившиеся в маленькое тельце котенка, может, поэтому смотрю вниз на свои крепко сжатые пальцы.

— Чертовы Дамиры! — кричит рассерженный подполковник, с громким грохотом кидая папку на стол.

Я вздрагиваю и с любопытством смотрю на объект.

Испуганный демон стоит посреди комнаты и ошарашенно оглядывается. Его грудная клетка, покрытая темной шерсткой, мощно ходит вверх-вниз.

Он выпустил когти, но только на одной руке, потому что вторая прижимает к груди белого котенка. И это так удивительно — белое на черном, сила и слабость.

— Агент четыре-три, — рычит подполковник. — Вы следующая!

Я вздрагиваю и просыпаюсь.

Резко сажусь на кровати, смотрю на будильник — пять ночи. Или уже утра?

Ложусь обратно, закрываю глаза. На работу только через два часа, надо спать, но почему-то сон не идет. Вместо этого я ворочаюсь с боку на бок и не могу перестать думать.

Этот сон, а точнее, подавленное ментальным блоком воспоминание о службе, снился мне и раньше — два года назад.

Он навязчиво преследовал меня каждую ночь, пока я все-таки не решилась поехать на собеседование к мистеру Дамиру. Я даже не была уверенна в том, что синеглазый демон — это мой возможный работодатель. Дамиров много, но босс был единственным, кто подходил по возрасту.

После собеседования сны прекратились, и я посчитала это хорошим знаком.

Неужели все повторится опять? Неужели неясные тени прошлого никогда меня не отпустят?

Я скидываю одеяло ногами и тяну руку к тумбочке. Где-то там должны быть упаковка снотворного и вода. Таблетки нахожу быстро, а вот стакана с водой нигде нет.

С неохотой опускаю ноги на мягкий пол, застеленный ковролином, встаю и на носочках выхожу в коридор.

Пентхаус погружен в тишину и полумрак ночи. Вообще-то я немного побаиваюсь темноты, но сейчас ступаю уверенно. Как-то глупо опасаться бабаек и бугимена, когда работаешь на высшего демона.

Где-то на подходе к гостиной я спохватываюсь, что не накинула поверх шелковой ночнушки халат, но возвращаться лень. Я успокаиваю себя мыслью, что ночью все равно никто меня не увидит, и продолжаю свой путь.

Вхожу в просторную гостиную, мысленно ругаю себя за то, что так и не убрала холст с красками, и неожиданно слышу хриплый болезненный стон.

Напрочь позабыв и о своем внешнем виде, и о намерении просто проскользнуть на кухню за стаканом воды, оббегаю диван и с удивлением обнаруживаю спящего в кресле босса.

На нем майка с короткими рукавами и пижамные штаны, волосы растрепаны. Такое ощущение, что он тоже проснулся среди ночи и спустился сюда.

Но что понадобилось ему в гостиной?

Растерянно кручу головой по сторонам — может, где-то на диване тихо похрапывает разомлевшая от удовольствия Очередная?

Беглый зрительный обыск, и я облегченно выдыхаю — брюнеток поблизости не завалялось, и это меня радует. Еще раз поворачиваюсь к мужчине.

Сейчас, без своего костюма, сонный и расслабленный, он кажется таким незащищенным. Словно в кои-то веки потерял контроль, ставший визитной карточкой мистера Дамира.

С полуприкрытых губ мужчины срывается болезненный стон. Словно во сне он переживает нечто очень печальное и трагичное.

Я опять вспоминаю ту фотографию маленького кудрявого мальчишки, что видела на приеме, и все внутри меня обрывается.

Наклонившись, осторожно трясу спящего шефа за плечо, чтобы поскорее вырвать из цепких лап кошмара.

— Аврора... — не открывая глаз, полуразборчиво стонет лаэрд.

— Да, мистер Дамир, это я, — еще раз осторожно касаюсь накаченного плеча. — Вы уснули внизу...

Высший демон резко распахивает глаза, на миг пугая яркой синевой. Я даже испугаться толком не успеваю, не то, чтобы понять, что происходит. Просто в какую-то долю секунды оказываюсь лежащей на полу, под тяжелым телом своего босса. Мои руки заведены и прижаты над головой жестким захватом мужских рук, а сам демон нависает сверху.

— Мистер Дамир! — испуганно шепчу я. — Это я — Аврора. Вам просто приснился плохой сон. Вы спустились вниз и заснули в кресле... Ну же, мистер Дамир! Вы меня пугаете...

Идеальные губы демона растягиваются в невероятно сексуальной улыбке искусного соблазнителя, после чего он резко наклоняется ко мне и прижимается щекой к моей шее.

— Сладкая... — слышу я еле внятный шепот, а затем чувствую осторожное прикосновение чужих губ к своей коже.

Мама моя! Чем я думала, будя высшего демона посреди непонятного кошмара? Ну и спал бы он себе в кресле! Нет, ведь надо было обязательно сунуться со своей никому не нужной заботой!

Чужие губы обжигают поцелуем чувствительное место за ушком, а я с напряжением жду, когда он выпустит клыки и укусит.

Демонам не знакома ласка в человеческом понимании этого слова. Благодаря поразительной регенерации тела, они предпочитают кусать и царапать друг друга.

Еще один поцелуй, от которого сердце в груди испуганно замирает, а затем еще.

Я все напряженно жду, но лаэрд не кусает...

— Аврора очень красивая, — шепчет демон, и поцелуи становятся все более жадными и требовательными.

Он перехватывает мои ладони одной рукой, и горячие пальцы мужчины скользят по моей кожи. Я испуганно дрожу, понимая, что если начну сейчас кричать и вырываться, то только спровоцирую инстинкт охотника, заложенный в демоне. А мне не хочется больше становится добычей.

Горячая мужская ладонь мучительно медленно скользит по бедру, забирается под резинку шортиков и сжимает ягодицу. Я сдавленно вскрикиваю от неожиданности, и с содроганием жду, когда он выпустит когти.

Но демон легко удерживает человеческую форму, как тогда, в моем сне.

— Какая же ты сладкая, — хрипло выдыхает мистер Дамир и встречается со мной взглядом.

Я замираю. Его глаза полностью синие, что значит — сейчас только демон руководит телом. Такое иногда случается, когда человеческая сущность спит слишком крепко, и для меня это плохо. Очень плохо!

— Прошу, — испуганно шепчу, когда лаэрд снова касается губами моей шеи. — Я не хочу... Не делайте мне больно...

Он отрывается от поцелуев, наклонив голову набок, пронзает нечеловеческой синью внимательных глаз.

Я замираю, в ожидании его приговора.

— Зверь никогда не обидит Аврору, — хрипло шепчет он, мучительно медленно наклоняется и невероятно нежно касается моих крепко сжатых губ. — Аврора помогла Зверю — он помнит.

Я удивленно замираю, губы немного приоткрываются и образовавшееся пространство тут же занимает наглый язык мужчины.

Мягко, но настойчиво он проникает внутрь, касается, ласкает, провоцирует. Эта чувственная атака длится довольно долго, и в какой-то момент я неожиданно отвечаю.

Не потому что боюсь, а потому что мне этого хочется. Потому что каждое прикосновение губ, зубов, языка будят во мне, казалось, давно забытое чувство желания.

Словно почувствовав эту перемену, демон, не отрываясь от моих губ, улыбается и негромко рычит. И если раньше, когда зверь Рика рычал на меня, я всегда испуганно сжималась, то сейчас мое тело пронзает непонятная дрожь, закончившаяся требовательным спазмом внизу живота.

— Ты помнишь Зверя? — шепчет демон, отпуская мои руки на волю.

— Нет... — выдыхаю я и, погрузив пальцы в густоту темных волос на затылке мужчины, требовательно привлекаю лаэрда к себе.

Тянусь, легко кусаю его нижнюю губу, и демон опять рокочуще рычит, а следом с моих губ слетает неприлично чувственный стон, который все меняет.

— Аврора? — мужчина отстраняется и удивленно смотрит на меня... сине-зелеными глазами.

Его руки тут же перестают мять и гладить мою попу, возвращают задранную ночнушку обратно.

Прикусив нижнюю губу, я краснею и мечтаю только о том, чтобы все это оказалось невероятно правдоподобным, но всего лишь неловким сном и вот сейчас я проснусь в своей постельке...

— Вы в порядке? — настороженно спрашивает мужчина, хватая меня за плечи и рывком поднимая нас обоих.

Я оказываюсь сидящей верхом на своем боссе, старательно избегая его взгляда, и чувствую бедрами его вспыхнувшее ко мне желание. И что самое ужасное, я хочу, чтобы он опять начал меня целовать и касаться.

Все внутри требовательно трепещет, просит продолжения, просит разрядки.

Болезненно сжав в объятьях, мистер Дамир прижимает меня к себе, касается щекой моих волос и глубоко вдыхает их запах.

— А теперь слушай внимательно, — глухо шепчет лаэрд, полностью возвращая себе власть над ситуацией. — Сейчас я разожму руки, и ты быстро побежишь к себе в комнату, закроешься на все замки и не будешь выходить до утра. Ты поняла?

— Да... — мямлю я.

— Очень хорошо, мисс Бенар,

Едва касаясь, его губы спускаются от моего ушка вниз по невероятно чувствительные коже шеи, а затем мужчина убирает руки и резко поддается назад.

— Беги, Аврора!

Я толкаюсь руками о мощный торс мужчины, встаю на дрожащие в коленках ноги, неловко разворачиваюсь и слышу хриплый смех за спиной.

— Надо быть шустрее, — волнующе шепчет мужчина, быстро поднимаясь на ноги позади меня.

Легкий звонкий шлепок по попе оказывается для меня полной неожиданностью.

Взвизгнув, я стрелой лечу в сторону комнаты, отчетливо понимая, что если обернусь и посмотрю на лаэрда, то просто сгорю от стыда.

Сбив на ходу столик с желтой лампой, я стремительно бегу по коридору, толкаю двери своей комнаты и трясущими руками дергаю задвижку, которой на своей памяти воспользовалась впервые.

Привалившись спиной к двери, медленно съезжаю на пол и замираю.

В тишине ночи отчетливо слышны неторопливые шаги. Мужчина останавливается с той стороны дверей.

Мама! Мы же так и не закрыли метку! Он же все знает, он знает, что я чувствовала, что я его хотела! Ой, блин...

Не в силах сдержать крупную нервную дрожь, я прячу лицо в ладонях, жалобно всхлипываю и начинаю плакать.

* * *

Резкий звук будильника заставляет меня вздрогнуть. Но вместо того, чтобы встать и выключить назойливую мелодию, я поворачиваю голову и смотрю на дверь.

Мы просидели молча весь остаток ночи. Я с этой стороны, он — с той.

Нас разделяла не только деревянная перегородка двери, но и еще куча всяких нюансов. Разница в социальном статусе, разница в происхождении, разница в мировоззрении, разница...

Списку нет конца, и это почему-то меня пугало.

Тяжело вздохнув, я обхватываю колени руками и пытаюсь побороть накатившее бессилие.

— Аврора, — его хриплый низкий голос заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. — Мисс Бенар, — тут же торопливо поправляет сам себя лаэрд, вновь возвращаясь к своему холодному рабочему тону, — я бы хотел, чтобы вы поехали в офис раньше и организовали пресс-конференцию к моему появлению. Надо опровергнуть 'слитую' в сеть информацию и заявить о взломе системы.

— Да, кончено, — киваю я, мысленно обдумывая, в какие журналы и газеты следует обратиться первыми.

— И еще... — мужчина замолкает, и я в отчаянии хватаюсь за голову.

Только бы он не поднимал тему вчерашнего. Господи, пожалуйста, пусть он ничего не говорит о вчерашнем, иначе я сгорю со стыда.

— Возьмите вертолет — у вас мало времени, мисс Бенар.

В коридоре звучат его уверенные шаги, и я остаюсь совершенно одна.

Быстро подскочив на ноги, я подлетаю к шкафу, хватаю первое попавшееся под руку платье, бегу к тумбочке, где надрывается мой черненький 'блекберри', и начинаю обзванивать нужных людей.

Пусть в моем контракте есть пункт 6.8, который был нарушен этой ночью, но хочется верить, что меня не уволят за произошедшее в гостиной. Я же не виновата, что демон мистера Дамира...

Внизу живота растекается мягкое тепло от одного только воспоминания, и я краснею.

Работать. Мне надо срочно работать. Только работа сумеет отвлечь меня. Кто там дальше по списку?

* * *

— Мистер Дамир, правда ли, что среди похищенных файлов был план разорения ваших конкурентов — компании 'Юнит-Тор'?

Наградив пожилого журналиста с проблесками седины в рыжей густой бородке тяжелым взглядом, шеф снисходительно улыбается, нисколько не смущаясь многочисленных вспышек камер.

— Мы с мистером Даглосом являемся самыми успешными бизнесменами в нашей области, но можно ли приравнивать наш успех к прозаичной конкуренции?

Я стою у стены, позади ряда стульев, занимаемых многочисленными акулами пера и сплетен.

Подумать только, в одном зале сошлись одна крокодилоподобная болонка, акулы, пара полукровок и высший демон. И главное, как хорошо у всех получается притворяться простыми людьми.

Мысль кажется мне до того веселой, что я не могу сдержать легкой улыбки на губах, но тут же чувствую на себе взгляд мистера Дамира, и настроение резко меняется.

Сегодня он в светло-сером костюме и зеленой рубашке. Возможно, из-за ее цвета, а может, из-за специфичного освещения зала, но почему-то всегда, когда я встречалась с ним взглядом, глаза лаэрда кажутся совершенно зелеными, без капли полюбившейся мне сини.

Почему он до сих пор не закрыл метку? Может, стоит самой попросить его об этом?

Нет, мне страшно с ним говорить, страшно, потому что в любой момент он может произнести роковое для меня: 'Вы уволены'.

— Еще вопросы? — безразлично интересуется босс, оглядывая просторный зал.

Пресс-конференция длится уже довольно долго, но журналюги все с тем же задором, что и вначале, продолжают настойчиво таранить непреступного мистера Дамира скользкими вопросами.

— У меня есть вопрос!

Со своего места встает молодая женщина. Брюнетка. Красивая. Сексуальная. Короче, в лучших традициях...

Я невольно бросаю в сторону шефа быстрый взгляд, сталкиваюсь с непроницаемый взглядом мистера Дамира и смущенно опускаю голову.

— У меня немного отстраненный вопрос, мистер Дамир, — облизнув пухлые губы, призывно смотрит на лаэрда потенциальная претендентка на почетное звание 'Очередная'. — Насчет вашей личной жизни, — произносит она с таким чувственным видом, словно танцует стриптиз.

Внутри шевелится неприязнь и что-то похожее на раздражение, но, тем не менее, я мысленно выдыхаю — если пошли вопросы про постельные похождения лаэрда, значит, пресс-конференция движется к логическому завершению.

— Мистер Дамир, — откинув темные пряди за спину, говорит журналистка. — Вам тридцать, вы великолепно выглядите, богаты, умны, — перечисляет она таким тоном, словно на выбор предлагает позы из известного трактата о любви. — Но... — небольшая пауза, — рядом с вами нет ни одной постоянной спутницы, — в ее голосе слышится завуалированный подтекст. — Скажите, мистер Дамир, вы вообще планируете в будущем обзаводиться семьей?

Шеф едва заметно улыбается и снисходительно смотрит на женщину из-под пушистых ресниц.

— А зачем мне семья? — искренне удивляется он. — У меня и так все есть.

Я ловлю на себе жадные взгляды, как-то автоматически прячу руку с печатью-обманкой за спину и ошарашенно смотрю на босса.

Ответ и искренность лаэрда поражают не только журналистку, но и меня.

Как мистер Дамир может говорить такое всерьез? Он же совершенно один. Кроме меня, Сабира и Шарлиз, рядом с занятым лаэрдом никого нет.

Очередные не в счет — они приходят и уходят, не оставляя следа в сердце босса.

Так неужели он действительно считает, что отсутствие важных, близких, родных людей рядом делает его жизнь нормальной?

Не знаю, как доктор Форлок, а я мысленно неодобрительно качаю головой.

— Простите, мистер Дамир, — в отличие от меня, журналистка может задавать неудобные вопросы вслух. — Означает ли ваш ответ, что вы не верите в любовь? И второй вопрос — для чего в таком случае вы строите свою империю, если не хотите передать ее своим детям?

— Ошибочно жить непонятным будущим, — усмехается лаэрд. — Почему я обязательно должен кому-то что-то передать? Почему должен обзавестись семьей, если это все только навязанные обществом условности? И да, я уверен: любовь — это сказка для глупых романтиков, не желающих воспринимать реальный мир.

Я растерянно смотрю на босса. Он же ведь не всерьез? Как можно сознательно отказываться от детей? Как можно отказываться от чувств ради контроля?

Лаэрд резко поворачивает голову и встречается со мной взглядом. На его губах с крохотным белым шрамиком саркастическая улыбка, подтверждающая, что при сильном желании все очень даже можно.

Из глубин души поднимается волна жалости к бизнесмену-эгоисту. Лаэрд едва заметно вздрагивает, словно от пощечины, и резко встает.

— Пресс-конференция окончена, — цедит он сквозь плотно сжатые зубы, разворачивается и выходит через вторую дверь.

Я качаю головой, ругаю себя за неуместную жалость и напоминаю, что лезть в чужую жизнь, тем более жизнь своего босса, опасно для здоровья и карьеры.

Распрощавшись с журналистами, я возвращаюсь в наш с Сабиром кабинет и сажусь за работу.

Напарник названивает почти каждые полчаса, жалуется и просит совета. Мне искренне жаль парня, попавшего под неожиданную раздачу.

Только сейчас я запоздало понимаю, чем был продиктован отказ лаэрда отпустить меня. Теперь по легенде об абсолютной защите, предоставленной мне лаэрдом, он отвечает за мою жизнь и обеспечивает безопасность. Со стороны мой отлет выглядел бы странно.

Я стараюсь помочь по мере своих сил и возможностей, но все равно контакт Сабира с 'Юнит-Тор' не улучшается.

После обеда приходит курьер с картонной коробкой. Я с опаской принимаю посылку. Опасливо смотрю на нее, так, словно опасаюсь, что из нее вылезет Рик, но замечаю имя обратного адресата и не могу сдержать улыбки.

— Хорошего дня, — желает на прощание курьер, прежде чем покинуть кабинет.

В предвкушении чего-то необычного, я торопливо хватаю ножницы и вскрываю упаковку. Внутри лежит сложенный листочек в клетку.

'Ты кое-что забыла у меня в машине.

Не думаю, что он тебе нужен, но все-таки предупреждаю — можно получить хорошую сумму от продажи бриллиантов.

Кстати, я тут приготовила небольшой подарок для Рика. Надеюсь, ты заценишь и перешлешь от моего имени.

Маргарита'.

Отложив записку в сторону, я с восторгом начинаю ворошить небольшие полупрозрачные пакетики.

В первом оказывается ярко-красная табличка с белыми буквами — 'Осторожно, злой и неуравновешенный!', в следующем — собачий намордник и строгий металлический ошейник. Далее прилагается внушительный мешок с полным набором кандалов, какие носят заключенные в европейских тюрьмах.

Но больше всего меня смешат большая кость и кошачья когтеточка.

А что?! Между прочим, для демона в самый раз!

Еще раз оглядев разложенный подарок, я представляю, как вытянется лицо Рика, когда он это все получит.

Вжиу! — тут же оживает телефон, старательно вибрируя черным корпусом.

— Аврора Бенар, — с улыбкой откликаюсь я.

— У вас все в порядке? — настороженно уточняет босс.

— Да, все прекрасно, — беру в руки намордник и задумчиво рассматриваю. — Просто получила приятную посылку от психолога, — неожиданно откровенничаю я и тут же спохватываюсь. — Вы что-то хотели, мистер Дамир?

Он задумчиво молчит пару секунд, словно собираясь с мыслями.

— Мисс Бенар, какой у вас любимый ресторан?

Вопрос ставит меня в тупик. Отложив намордник на стол, морщу лоб и тянусь к блокноту.

— Я всегда бронирую для вас 'Турандот'...

— Я не спрашивал, что вы для меня бронируете, — он немного сердится. — Какой ресторан нравится вам?

Этот вопрос настолько нетипичен для босса, что я на всякий случай убираю телефон от уха и проверяю, действительно ли это мистер Дамир.

— Мисс Бенар! — повышает он голос. — Я жду ответа.

— Я просто не знаю, что вам ответить, мистер Дамир, — неловко признаюсь и кусаю губу. — Я не часто куда-то выходила в последнее время...

Уточнять, что последние два года никуда не выходила только из-за гиперконтроля босса, благоразумно не стала. Настроение у шефа и так не слишком радостное — зачем лишний раз будить в нем демона?

— Ладно, я выберу сам, — хрипло вздыхает трубка телефона. — В восемь подойдет?

Я растеряна и все еще не понимаю ситуации.

— Мы сегодня встречаемся с кем-то из партнеров? — осторожно уточняю у босса.

— Нет, мисс Бенар, — рычит лаэрд. — Мы сегодня встречаемся вдвоем — я и вы, — нотка раздражения поднимается с каждым сказанным им словом. — Я выиграл этот ужин, черт возьми!

Еще раз недоверчиво смотрю на аппарат, а потом тихонько щиплю себя за руку.

Нет, вроде бы не сплю, но как же смахивает на сон!

— В восемь подойдет?

— Да... — отчего-то шепотом соглашаюсь я.

А что еще остается делать?

— Хорошо, — все в том же тоне рычит лаэрд. — Я пришлю за вами лимузин.

В третий раз недоверчиво глянув на любимый кнопочный 'блекберри', я с удивлением откладываю телефон в сторону и еще раз окидываю взглядом разложенный на столе 'подарок' для Рика.

Злорадная улыбка растекается по моим губам, а внутри все поет от предвкушения.

Да простит меня Королева Кед, но эту посылку я пошлю Рику от своего имени.

И пусть будет, что будет!

* * *

Остаток дня пролетает в суматошном ритме пятницы. Помимо завалов работы, переложенной на меня ввиду отсутствия Сабира, после обеда неожиданно активизируется Аза.

— Он же обещал, что заберет печать! — надрывалась она в трубку. — Вот ведь самоуверенный...

— Аза, — возмущаюсь я, невольно кидая взгляд на залитую золотым узором руку. — Прекрати молоть чушь. Если бы не мистер Дамир — мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Сестренка явно удивлена моим заступничеством, поэтому немного сбавляет обороты.

— Ох, вот потерпи, я приеду и поговорю с твоим лаэрдом, — сулит она и тут же переключается на другую тему. — Сестреныш, ты можешь на этих выходных к моим смотаться?

— Что-то случилось с Марком? — обеспокоенно спрашиваю я, откладывая в сторону проверенные договора.

— Капризничает.

Мне даже не надо было видеть сестру, чтобы знать — сейчас она недовольно морщится.

— Он просто скучает по невероятно занятой маме, — иду на защиту своего 'идеального мужчины'.

— Слушай, мать Тереза! — смеется Азалия. — Может, хватит уже? Мужик должен быть мужиком, и приучать его к этому надо с детства!

Я была иного мнения в данном вопросе, и, откровенно говоря, приходила в ужас оттого, что Азалия бросает Марка на Арона, предпочитая семье работу. Но их обоих такой расклад вроде бы устраивал, а моего мнения никто не спрашивал.

Поболтав еще пару минут, сестра привычно ссылается на служебную занятость и отключается.

Отложив телефон, я вдруг понимаю, что впервые за три последних года наставительно-властные нотки сестры меня раздражают.

Столько всего произошло, а она продолжает говорить со мной, как с маленькой.

В шесть я собираю бумаги, спускаюсь на парковку и сажусь в лимузин, ожидая шефа. Через пять минут тот созванивается с водителем, уточняет, села ли я в машину, и, получив положительный ответ, велит везти меня домой.

Это странно и удивительно.

Обычно мы всегда ездим вместе. Шеф не любит отпускать нас из виду из-за небольшого инцидента, случившегося полтора года назад.

Тогда Сабир очень сильно задержался на работе, доделывая какой-то нужный отчет, и, возвращаясь в пентхаус, заснул за рулем. Легкое сотрясение и сломанный палец — вот и все полученные им травмы, но шеф почему-то очень близко воспринял эту ситуацию.

С того дня мы всегда ездили только с ним и не задерживались на работе дольше положенного.

Ради интереса, я списываюсь с секретаршей лаэрда, чтобы уточнить, по каким причинам он задерживается.

'Чат запаролен? — уточняет молоденькая девушка и, только получив мои заверения в надёжности канала, пишет: — Наш неугомонный кобелина охмуряет какую-то 'Очередную'. Попросил ему столик заказать, цветы и шикарный номер в отеле'.

Я чувствую неприятную горечь во рту и откладываю телефон.

В голове, словно подхваченные ветром осенние листья, закружились неприятные мысли. Мы же вроде должны сегодня поужинать вдвоем, тогда зачем цветы и номер?

Вариант 'очередная' в моем лице был рассмотрен и тут же отброшен, как не имеющий место быть по двум причинам: лаэрд категорически против служебных романов и блондинок в своей постели.

Может, после всего случившегося ночью мистер Дамир попросит меня съехать куда-нибудь.

Ведь сложно поддерживать рабочие отношения с женщиной, которую ты чуть было не взял прямо на ковролине гостиной.

Да, скорее всего, он попросить меня подыскать себе квартиру и съехать, для этого и снял номер. Так сказать, на первое время, чтобы я не ночевала абы где.

А потом я вспоминаю пункт контракта, и в голову приходит совсем уж мрачная мысль — шеф просто решил меня уволить, а ужин нужен для того, чтобы сгладить неловкость от вынужденного расставания.

Сердце тревожно ускоряет свой ритм, ладошки потеют, а на глаза как-то сами собой наворачиваются непрошеные слезы.

Вжиу! — без особой радости пищит телефон, демонстрируя смс от шефа.

'МИСС БЕНАР, ПРЕКРАТИТЕ СЕБЯ НАКРУЧИВАТЬ'.

Прочитав сообщение, где за каждой буквой 'capslock' скрывалось еле сдерживаемое раздражение босса, чувствую себя только хуже.

Мысль об увольнении грызет меня всю дорогу до дома, и все то время, пока я выбираю платье для ужина, и даже горячая ванна не помогает расслабиться.

Что же будет?

* * *

— Мистер Дамир уже ожидает вас, — с улыбкой говорит приятная женщина. — Прошу за мной.

Я покорно иду следом, попутно поглядывая на уютный интерьер небольшого ресторанчика в центре, расположенного недалеко от пентхауса.

Уютные столики, укрытые нежно-розовыми скатертями, мягкий рассеянный свет и небольшая сцена, где уже располагаются музыканты.

Пока я с удивлением оглядываю немногочисленную публику, мы доходим до одного из столиков, отгороженного стеной полупрозрачного розово-белого шифона, и я чувствую, как сбивается мой шаг и учащается дыхание.

Сидящий за столиком мужчина излучает какую-то непонятную магнетическую смесь силы и привлекательности.

Почувствовав мои эмоции, мистер Дамир отвлекается от созерцания карты вин, откладывает папку и встает.

— Вы тоже невероятно хорошо выглядите, мисс Бенар, — полушутя говорит он, подходя и властно сжимая сильными пальцами мою руку. — Думаю, пора уже обрубить этот канал эмоций, — наклонившись к моему лицу, говорит он, и я чувствую знакомое жжение, сменяющееся холодком от деактивированной магии.

— Спасибо, — шепчу, неловко отступая на шаг и вынимая руку.

Мистер Дамир галантно помогает мне сесть и возвращается на свое место.

— Я уже сделал заказ, — говорит он и тихо добавляет. — Надеюсь, что после того, что я собираюсь сказать, вы все-таки захотите остаться и поесть со мной.

Мои брови удивленно летят вверх, а сердце сжимается в ожидании беды.

— Мисс Бенар, что вы думаете о лаэрде Томансе? — официальным тоном спрашивает мужчина, пронзая меня взглядом.

Вопрос неожиданный. Наверняка даже с подвохом, поэтому я молча сижу какое-то время, подбирая слова.

— Уважаемый в своем деле бизнесмен, — осторожно начинаю я. — Начинал, как управляющий компанией, сейчас владелец крупной сети. В основном ведет дела в Европе, причем очень успешно, — задумчиво провожу пальцами по уголку стола. — Мы встречались с ним на одном из приемов. Очень спокойный, уравновешенный человек и... — Я опасливо оглядываюсь по сторонам, прежде чем закончить мысль. — И демон.

Мужчина качает головой, словно доволен моей оценкой, затем вынимает из внутреннего кармана сложенный документ и протягивает мне.

— Ваш контракт, — поясняет он.

Я принимаю бумаги, а второй рукой хватаюсь за край столешницы, в надежде, что она сможет остановить неясное ощущение падения, возникшее внутри.

— Я уволена? — собственный голос, хриплый и низкий, кажется совершенно чужим.

— Согласно пункту вашего контракта, я просто обязан это сделать, — ровно произносит мужчина, внимательно наблюдая за моей реакцией. — На самом деле, я должен был сделать это еще неделю назад, когда вы так эмоционально кинулись обнимать меня в аэропорту.

Все еще продолжая держаться за край стола, как за спасательный круг, я кладу свой контракт на стол и тянусь за стаканом воды.

Глоток, еще один. Вода кажется безвкусной и не может смыть привкус горечи во рту.

То ли из-за того, что я интуитивно догадывалась о решении босса, то ли из-за того, что нервная система последние дни была чересчур перегружена, но я не плачу, несмотря на твердый комок, скопившийся в горле.

Дрогнувшим голосом подзываю официанта.

— Вина, пожалуйста.

— Одну минуту, я пришлю к вам сомелье.

— Не надо, — качаю головой. — Просто принесите что-то очень сладкое и неописуемо дорогое.

А что такого? Потратил же мистер Дамир четыре миллиона за мою компанию во время ужина, небось, не обеднеет из-за одной бутылочки вина.

Официант уходит, а я удостаиваюсь неодобрительного взгляда сине-зеленых глаз. Лаэрду никогда не нравилось, когда я пью.

Несмотря на так внезапно стукнувшее меня по голове увольнение, я испытываю смешанное чувство удовольствия и злорадства.

Интересно, на ком теперь будет вымещать сверхконтроль и опеку сиятельный лаэрд? Сабир? Очередные? Или просто найдет кого-то на замену мне?

— Ваш контракт расторгнут, мисс Бенар, но мне бы не хотелось отпускать такого ценного сотрудника по глупой случайности, — голос мистера Дамира холоден и спокоен, словно он общается с деловым партнером. — Я неспроста поинтересовался вашим мнением насчет Томансе. В настоящее время ему нужна поддержка, поэтому он обратился ко мне. В понедельник мы с лаэрдом подписываем бумаги о передачи контрольного пакета акций в распоряжение моей компании. Я бы хотел, чтобы вы подписали контракт с Томансе и улетели вместе с лаэрдом в Европу.

Я мысленно смеюсь.

Как же наивно было полагать с моей стороны, что эти пресловутые контроль и забота прекратят затрагивать мою свободу после расторжения контракта.

— В качестве кого? — спрашиваю без интереса, чтобы хоть как-то поддержать неприятный для себя разговор.

— В качестве личного консультанта, — охотно отзывается мужчина. — Должен признать, вы очень хорошо справляетесь со своими обязанностями, и мне даже жаль, что приходится отпускать вас.

Жаль? Так чего же ты меня в Европу ссылаешь?!

Подходит сомелье, и разговор как-то сам собой прекращается.

Все то недолгое время, пока работник ресторана откупоривает бутылку 'коллекционного вина из погребов самой королевы', попутно расхваливая букет и утонченный вкус, я бездумно слежу за тем, как музыканты рассаживаются на невысокой сцене и начинают негромко разыгрываться.

Почему-то неплохое, по сути, предложение мистера Дамира не вызывает во мне восторга. Хотя разумом понимаю, что переезд в Европу мне только на руку.

Рик на какое-то время опять потеряет меня из виду. За это время Азалия сможет восстановить судебный запрет или наложить новый. К тому же, после подписания контракта с лаэрдом Томансе, босс наверняка решит оставить обманку на моей руке.

Сомелье уходит, оставив передо мной бокал красного вина. Делаю первый глоток и все также не ощущаю ни вкуса, ни запаха.

Вариант Европы — прекрасное решение всех проблем, но я почему-то сижу и всерьез думаю — смогу ли я заполучить свою работу обратно. И если да, то как это сделать?

— Мистер Дамир, появление Рика сильно выбило меня из колеи. Да, я виновата в том, что случилось в аэропорту и вчера ночью, но если вы довольны качеством моей работы, то может... — я немного теряюсь, сбитая его тяжелым взглядом с мысли. — Может, мне просто переехать жить куда-то в другое место...

— Мисс Бенар, вы не поняли, — обрывает мои бессвязные бормотания мужчина, подаваясь вперед. — Вы волнуете моего Зверя, так сильно, что он хочет овладеть вами прямо здесь на этом столе.

Я облизываю пересохшие губы, краснею и почему-то хочу глупо улыбнуться.

Мысль казаться в глазах демона желанной отдается легким спазмом где-то внутри живота, и я плотнее прижимаю колени друг к другу.

К счастью, лаэрд даже не догадывается о неприличных мыслишках бывшего консультанта.

— У меня очень сильный контроль над второй сущностью, и какое-то время я думал, что могу сопротивляться желаниям демона, но прошлая ночь доказала, что это не так.

На миг его глаза заливает яркая синь демона, и я невольно касаюсь губ пальцами, еще раз переживая волнительные секунды ночи.

Боже, как же приятно было целовать его.

— Простите, мисс Бенар, — лаэрд тяжело выдыхает, — но я уже не могу предоставить вам гарантии, что в одну из ночей вы не проснетесь от прикосновений Зверя.

Я вздрагиваю, вспоминая, как точно также любил будить меня демон Рика, делаю большой глотом вина из бокала, чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя.

— Вот видите, — лаэрд списывает мой испуг на свои слова. — Нет, мисс Бенар, — отрицательно качает головой мужчина, — в данной ситуации два варианта — вы соглашаетесь на контракт с лаэрдом Томансе и косвенно остаетесь моей сотрудницей, или мы прощаемся с вами навсегда.

По залу проносятся чуть более громкие звуки саксофона, черно-белые клавиши пианино отыгрывают несколько быстрых тактов вступления, а дальше звучит невероятно глубокий и проникновенный голос женщины.

Повернув голову, я вижу утонченную брюнетку, одетую в вечернее платье, переливающееся в свете направленных на нее софитов.

Она призывно улыбается ярко-алыми губами, покачивает бедрами в такт музыке и поет о вечной страсти всех мужчин — красивых женщинах, знающих толк в бриллиантах и высоких каблуках.

В задумчивости отпиваю еще немного вина и осторожно вздыхаю.

Женщина кажется смутно знакомой, но еще более знакомо выглядят сережки в ушах певички.

Все ясно — бывшая пассия лаэрда...

Еще раз смотрю в сторону самоуверенной женщины, излучающей секс в каждом повороте головы и даже легком касании пальчиков микрофона, и внутри поднимается какая-то чужая для меня злость.

— Ну что же вы, мистер Дамир, — укоризненно качаю головой, позволяя себе даже капельку сарказма. — А как же третий вариант?

Мужчина хмурит брови и смотрит на меня с настороженностью.

— Как говорил мой бывший босс — из любой ситуации всегда есть третий вариант, — воинственно клацнул челюстями проснувшийся во мне крокодил.

Мистер Дамир едва заметно улыбается краешком губ, подается вперед и с куда большим интересом смотрит мне в глаза.

— И что вы предлагаете?

— Я пока ничего не предлагаю, — сажусь ровнее и делаю еще один глоток вина. — Просто, как ваш консультант... Простите, бывший консультант, — ехидно поправляю себя, — оцениваю и строю предположения...Кстати, я привлекаю только демоническую часть вашей сущности, ведь так?

— Мне по душе страстные брюнетки, — кивает мужчина, соглашаясь с моими наблюдениями.

Еще один глоток, который делает меня еще более самоуверенной и... злой!

— В таком случае будем честны и непредвзяты — вы бабник, которому быстро надоедают женщины, — эти слова я говорю с неописуемым удовольствием. — Самый длинный и головокружительный из ваших романов занимал восемь с половиной дней.

Еще один глоток, и я с грустью понимаю, что вино закончилось, а вот желание ужалить словами сидящего напротив мужчину — нет.

— Так как вы меня уволили, — я ослепительно улыбаюсь, ощущая невероятную легкость, — то в ближайшую ночь и два выходных я являюсь свободной безработной женщиной, которая вполне может позволить себе короткую интрижку с бывшим боссом.

Эх, надо было видеть лицо мистера Дамира.

Еще никогда за все два года работы я не видела этого холодного, самоуверенного бизнесмена таким растерянным.

— Вы хотите стать моей пассией? — мужчина смотрит на меня так, словно у меня во лбу выросла третья рука и теперь активно показывает ему неприличные комбинации из пальцев.

— Я пока еще ничего не хочу, — морщусь и обеспокоенно кручу головой в поисках официанта. — Я даю оценку ситуации в поисках третьего варианта.

Правильно оценив мою невысказанную просьбу, молодой юркий парень в форме ресторана подходит к нашему столику, быстро обновляет мой бокал и торопливо покидает наше общество.

— Так вот, — делаю крохотный глоток, стараясь хотя бы в этот раз прочувствовать и насладиться волшебным вкусом напитка, — с учетом того, что я не тот типаж, а вашему демону быстро наскучивают женщины, можно предположить, что, если мы удовлетворим инстинкты вашей ипостаси, то уже к понедельнику я смогу подписать еще один контракт и продолжить работу на вас.

Лаэрд с неодобрением смотрит, как я неторопливо кручу вино в бокале, наслаждаясь игрой света.

— А если двух дней Зверю покажется мало?

Мало? Пф! Да с моим багажом знаний и сексуального опыта любой мужик разочаруется во мне уже после первого раза!

— В таком случае я либо подпишу контракт с лаэрдом Томансе и улечу в Европу, либо вы отложите подписание бумаг до того дня, как я наскучу Зверю, — предлагаю я и выжидательно смотрю на своего бывшего босса.

Брюнетка заканчивает петь, в зале раздаются редкие аплодисменты, к которым я, естественно, не присоединилась.

Не присоединилась я к рукоплесканиям восторженной публике и после того, как женщина допевает очень позитивную историю о смелом кораблике, нашедшем свой порт.

Все это время мой собеседник молчит, заставляя меня теряться в догадках.

Раньше я бы ерзала на стуле, нервно теребила салфетку, а теперь сижу и наслаждаюсь вином. Такое безразличие к собственной судьбе немного меня настораживает, но крепкое вино делает свое дело, глоток за глотком расслабляя меня все больше и больше.

— А давайте потанцуем, мисс Бенар, — неожиданно предлагает мужчина, едва по залу разливаются первые аккорды какой-то романтической мелодии.

Я покорно встаю со стула, с некой долей печали глядя на бокал вина, дающий мне сил, и неловко вкладываю свою ладошку в его руку.

Словно по волшебству, прикосновение горячих пальцев меняет мое настроение. Куда-то пропадает злость на такого 'не в меру умного и правильного' босса, а следом меня покидает привычная неуверенность.

Гордо распрямив плечи, я иду рядом с мистером Дамиром на небольшой танцпол, где, помимо нас, в неспешном танце переминаются еще три-четыре пары, и ловлю завистливые взгляды.

Я представляю, как мы смотримся со стороны — невероятно красивый мужчина и миловидная блондинка. Сила и слабость. Пламя и лед. Порочность и скромность.

Словно в подтверждение моих мыслей, рука мужчины замирает чуть ниже моей лопатки, обжигая кожу даже через тонкую ткань вечернего платья.

— Хотите узнать, чего я хочу? — тихо спрашивает лаэрд, и его губы почти касаются моего уха. — Я хочу видеть вас обнаженной. Слушать, как учащается ваше дыхание от удовольствия. Целовать, гладить, проникать в вас как можно глубже... Надеюсь, вам понятно направление моих мыслей, или стоит продолжить?

Я вспыхиваю от глубины неприличности сказанного мистером Дамиром и с удивлением смотрю в сине-зеленые глаза лаэрда.

— Да, — испуганно шепчу, подавляя какое-то непонятное желание вырваться и позорно сбежать.

— Ну, раз вы настаиваете, — в глубине глаз застывают смешинки. — Я хочу играть с вашими сосками, наблюдая, как они твердеют от каждого моего прикосновения. Сжимать...

Тело охватывает волна жара, а где-то в глубине живота призывно разгорается желание. Подумать только, как обыкновенные слова могут влиять на меня.

— Хватит! Я поняла! Поняла!

На нас тут же недовольно косится ближайшая танцующая парочка, привлеченная моим излишне громким испуганным воплем.

Прикусив губу, я утыкаюсь взглядом в зеленую рубашку лаэрда, стараясь унять непонятную дрожь.

— Я определенно за третий вариант событий, — через какое-то время шепчет на ухо мужчина, продолжая медленно кружить меня под мягкие звуки гитары и пианино. Его губы, словно случайно, задевают мою шею, и по телу тут же бегут мурашки.

Нервно сглотнув, я озираюсь по сторонам, словно опасаясь, что мистер Дамир начнет удовлетворять свои желания у всех на виду.

— Мисс Бенар, — легкий смешок. — Можете не волноваться, я взрослый мальчик и дотерплю до дома.

Музыка заканчивается, а вместе с ней разом подходят к концу и мои эмоциональные ресурсы.

По дороге обратно к нашему столику, укрытому от посторонних легкой тканью шифона, я спотыкаюсь с неприличной частотой.

Мистер Дамир галантно поддерживает меня за руку, а где-то на пятом разе неудачной попытки рухнуть на пол осторожно обнимает за талию и притягивает к себе.

Опустившись на стул, первым делом тянусь к бокалу с вином. Ммм... как же вкусно!

В то время, пока я неспешно приканчивала второй бокал вина, приносят заказанный мистером Дамиром ужин.

— Надеюсь, что угадал, — негромко говорит бывший босс и возможный любовник, как только официанты заканчивают сервировать стол и уходят.

Филе лосося, овощи, маленькая соусница, а рядом тарелка с салатом.

Я во все глаза смотрю на свои любимые блюда и поражаюсь тому, насколько хорошо шеф изучил мои вкусы за эти два года.

* * *

— У меня есть пара условий, — поспешно говорю я, едва мы усаживаемся на диванчики лимузина.

Кажется, мужчина удивлен.

— Правда? И какие же?

Краска подступает к щекам и шее, я опускаю голову и концентрирую взгляд на своих пальцах, нервно сжимающих черный корпус телефона.

Весь ужин я пыталась сформулировать правила, которые обезопасят меня, но почему-то сейчас, когда настало время озвучить их, я немного трушу.

— Вам требуется бокал для смелости?

Резко подняв голову, встречаюсь с абсолютно серьезным взглядом сине-зеленых глаз. По его лицу не понятно, смеется он или говорит всерьез.

— Я не хочу, чтобы вы перевоплощались, даже частично. Никаких зубов, когтей, боли и жестокости, — мне почему-то неловко говорить такое.

Словно я прошу его не использовать руки во время ужина.

— Я не фанат БДСМ. Мне нравятся дикие пантеры, а не покорные овцы, — презрительно фыркает мужчина, и я торопливо опускаю голову, чтобы скрыть удивление.

Из-за ментального блока я многое не помню, но в памяти свежи воспоминания о моих нездоровых отношениях с Риком.

Ему было важно, чтобы я полностью подчинялась, ему доставляло удовольствие доминировать, показывать свою силу. Он говорил, что виной тому демонская составляющая. Вторая сущность просто не могла по-другому испытать удовольствие, и для этого Рику постоянно приходилось делать мне больно.

Негромкая музыка радио невольно заставляет меня вспомнить певицу из ресторана — бывшую мистера Дамира, и далее я уже по накатанной мысленно перебираю в памяти образы всех его женщин.

А действительно, ведь среди них не было никого, кто подходил бы на роль слабой, беззащитной, охотно подчиняющейся своему партнеру.

Хм... Какой-то все-таки неправильный из мистера Дамира лаэрд получается. Или, может, наоборот — именно таким и должен быть воспитанный демон?

— Еще какие-то пожелания? — прерывает мужчина путаный ход моих мыслей, и, поймав мой взгляд, поясняет: — Мы будем дома минут через пять, и лучше обсудить все заранее, пока есть время.

Я согласно киваю и набираю в грудь воздуха.

— Не хочу, чтобы об этом кто-то знал.

— Согласен, — лаэрд кивает ободрительно. — В случаи удачного стечения обстоятельств в понедельник вы займетесь своими прямыми обязанностями, и мне бы не хотелось, чтобы в компании ходили слухи. Это все?

Растерянно пожимаю плечами.

— Мне надо еще подумать, — признаюсь я и тут же осторожно спрашиваю. — А у вас?

— Есть некоторые пустяковые правила безопасности, но о них я расскажу дома.

Правила безопасности? Я чего-то не знаю о нашем боссе?

Но вместо действительно волнующих меня вопросов я задаю совершенно другой.

— Мистер Дамир, а кому предназначались цветы и... номер?

Он ерзает на кожаном кресле так, словно ему неудобно сидеть.

— Вы действительно хотите знать?

Я уже пожалела, что спросила, но отступать не хочу.

— Да, хочу.

— Я хотел провести эту ночь с той журналисткой с пресс-конференции.

Ох, лучше он не говорил.

Нет, лучше бы я не спрашивала!

Он внимательно наблюдает за моей реакцией, но я настолько потрясена, неприятно потрясена, что не могу продолжать разговор.

Я отворачиваюсь, стараясь отогнать от себя неприятные мысли, откидываюсь на кожаную спинку, в надежде одуматься, но лимузин тормозит у входа.

— Приехали, — негромко сообщает мистер Дамир.

Наши взгляды встречают: я растеряна, но его глаза горят предвкушением.

Вино было на редкость хорошим — это я поняла, только когда выбралась из салона машины и почувствовала головокружение.

Легкий ветерок летнего вечера скользнул по голым ногам и дернул край платья. Смущенно ойкнув, я опускаю руки вниз, с единственной целью удержать легкую ткань, и натыкаюсь взглядом на мистера Дамира, только что вышедшего из лимузина.

Мужчина, словно окаменев, не отрываясь, смотрит вниз на мои ножки и словно мысленно подталкивает ветер приподнять юбку еще немного повыше.

— Мисс Бенар, нам лучше поторопиться, — охрипшим голосом говорит лаэрд и с нетерпением тянет меня в здание.

В лифте он молчит и держится от меня подальше, так, словно я плохо пахну, поэтому, когда дверцы плавно разъезжаются, я чувствую неожиданное облегчение.

Все в том же молчании мы входим в пентхаус и останавливаемся посреди гостиной.

— Может, это прозвучит странно, но я даже немного сожалею, что закрыл печать, — мужчина встает вплотную и берет мою правую ладонь, где все также горит золотом обманка, создаваемая кольцами. — Никогда бы не подумал, что такая холодная с виду женщина может все так ярко воспринимать, — негромко шепчут его губы.

Лицо мужчины так близко, что я чувствую тепло его тела, ощущаю щекой касание его дыхания. Он немного поворачивает голову и наклоняется ближе.

Близость будоражит кровь, воспоминания о вчерашнем будят желание, а вино дает нужную смелость. Именно поэтому я так отважно тянусь своими губами к его, в надежде попробовать на вкус еще один нектар богов, но мужчина делает быстрый шаг назад.

— Правило первое, я не целуюсь, — хрипло, но твердо говорит он.

— Почему? — я обижена и разочарованна настолько, что готова в сердцах топнуть ногой.

— Это для вашей же безопасности, — примирительным тоном говорит лаэрд, вновь приближаясь. — Зверь может выпустить клыки, — он касается пальцем нижней губы, намекая на крохотный шрам. — Мне бы не хотелось случайно откусить вам губу или язык.

Обиженно надуваю губы.

Целоваться — вот то немногое, что нравится мне от всего процесса целиком.

Набираю в грудь побольше воздуха, чтобы напомнить 'начальнику безопасности' о том, как прошлой ночью его Зверь очень даже охотно и бережно целовался, но мужчина перехватывает мои руки и нетерпеливо тянет к лестнице.

— Идемте, мисс Бенар, я покажу вам вашу комнату.

— Мою что? — удивленно переспрашиваю, уже позабыв, о чем хотела сказать всего секунду назад. — Я же живу на первом этаже.

Мужчина тянет меня так сильно, что я еле-еле успеваю переступать через ступеньки, и только наверху останавливается.

— В эти выходные вы спите наверху, — категорично заявляет он и ведет меня к одной из дверей. — Прошу!

С какой-то опаской захожу в большую уютную комнату, словно опасаясь, что из-за угла на меня накинется одна из бывших, с целью устроить драку.

Делаю три-четыре шага вглубь комнаты и замираю, с удивлением оглядываясь по сторонам.

Интерьер спальни выдержан в бело-кремовых тонах, из мебели только большое в пол зеркало и громадных размеров кровать. На полу лежит большая белая шкура, судя по всему, очень мягкая на ощупь.

Воображение тут же рисует многочисленных женщин, которые жили и занимались здесь любовью с моим шефом.

Да, наверное, их черные волосы очень сексуально смотрятся на белом. А я в такой белизне совсем поблекну...

Пока я оглядываюсь, мужчина закрывает двери, встает за моей спиной и кладет свои руки мне на талию.

— Правило второе — мы ночуем в разных комнатах, — тихо говорит он и, вдохнув носом запах моих волос, продолжает. — А сейчас предлагаю углубить наше знакомство.

Его левая рука неторопливо скользит по складкам платья вниз и замирает внизу моего живота.

Неприлично низко!

Но, прежде чем я успеваю что-то сделать, вторая его ладонь скользит вверх, касается груди и, не останавливаясь, движется дальше. Чужие пальцы обжигают голую кожу шеи, скользят выше, касаются моих горящих от смущения щек.

Не в силах больше терпеть, я быстро поворачиваюсь к мужчине лицом.

— Аврора Бенар, — шепчу, глядя в сине-зеленые глаза, наполненные каким-то животным вожделением. — Очень приятно.

Я бы еще и руку протянула для рукопожатия, но решила, что не стоит перегибать палку.

— Замечательно, — саркастично шепчет он и делает шаг назад. — И что же нравится Авроре Бенар?

Я стою и хмурю брови, не совсем понимая заданного вопроса.

— Не думал, что придется пояснять, — фыркает лаэрд, глядя на меня, как на неопытного младенца. — Какой секс вы предпочитаете? Грубый или романтичный? Анальный, вагинальный, оральный? Нравятся ли вам ролевые игры, игрушки? Может быть, у вас есть необычные эрогенные зоны? Хотите, чтобы я вас как-то особенно называл?

Я краснею еще больше и с удивлением смотрю на лаэрда, оседлавшего любимого конька по кличке Прямолинейность.

С трудом сглотнув и для надежности прочистив горло, опускаю голову, чтобы не видеть сине-зеленых глаз и их реакцию на мои слова.

— Мистер Дамир, — обращаюсь к своим туфлям, — до вас у меня был только Рик и... — мой голос дрожит, но я старательно договариваю. — И мне проще сказать, что мне не нравится.

Договорив, я беспомощно обхватываю себя за плечи. От острого осознания собственной неопытности и никчемности становиться почти физически больно и неприятно. А еще мне почему-то дико стыдно, так, словно я вышла отвечать перед экзаменационной комиссией невыученный билет.

Лаэрд как-то подозрительно молчит, а у меня нет смелости, чтобы поднять голову и встретиться с ним взглядом. Это неуд!

Внутренне я уже готова к тому, что сейчас в комнате прозвучит язвительный смех, и мужчина выставит меня вон, сказав, что для женщины, столь отважно предложившей себя в качестве любовницы, я слишком неопытна.

Поэтому, когда он приближается и порывисто обнимает меня — это становится полной неожиданностью.

— Тогда я познакомлю вас с настоящим сексом, — негромко грозит он и, взяв меня за руку, тянет в сторону двери, ведущей в ванную комнату. — Думаю, начать лучше здесь.

Я покорно вхожу за ним, останавливаюсь у бортика ванны и поворачиваюсь к мужчине.

— Поднимите руки, мисс Бенар, — командует он, присаживаясь на корточки и руками проникая под платье.

Его ладони касаются моих коленей, мучительно медленно скользят выше, даря телу предвкушение чего-то волшебного. Следуя за руками, вверх скользит край платья, который еще совсем недавно трепал летний ветер.

Я стою с поднятыми руками, смотрю на себя в зеркало, висящее над раковиной, и чувствую себя неописуемо странно.

С одной стороны, смущение никуда не делось, но с другой, это медленное раздевание, эта раскованная исследовательская ласка заводит меня и... пугает.

— Вам нравится, мисс Бенар? — мужчина немного привстает, поднимая платье все выше и выше.

У меня нет слов. У меня только невероятно сильные эмоции, которые я боюсь выражать. Боюсь показаться глупой, боюсь сделать что-то неправильно, боюсь, потому что совершенно не знаю, как себя вести.

По-своему проинтерпретировав мое молчание, лаэрд отпускает подол задранного почти до груди платья и отступает назад.

— Хорошо, в таком случае раздевайтесь сами.

Я удивленно моргаю раз, другой, но мистер Дамир с холодной отстраненностью привалившись к краю раковины и скрестив руки на груди, выжидательно смотрит сине-зелеными глазами.

— Ну! — немного раздраженно торопит он, когда пауза затягивается просто до неприличия.

Вспыхнув, я разворачиваюсь к нему спиной, скидываю туфли, а затем суетливо стягиваю через голову платье. Прижав шелковую материю к груди, замираю в нерешительности.

— Кидайте на пол, — советует голос за моей спиной, а затем я слышу мягкий звук льющейся воды и немного насмешливое: — Мисс Бенар, люди не ходят в душ в белье. Снимите его.

Я стою, вцепившись руками в чашечки кружевного лифчика и нервно дрожу. Легкое бряцанье запонок подтверждает тот факт, что мужчина не теряет времени даром.

— Будь по-вашему, — шепчет на ухо мистер Дамир, прижимаясь к моей спине голой грудью и ласково скользя своими ладонями по моим голым плечам, переходя на руки. — Будем купаться одетыми.

Подхватив меня на руки, мужчина легко разворачивается в сторону ванны, уверенно переступает невысокий бортик душевой кабины и ставит меня на пол.

С тихим хлопком закрылась полупрозрачная дверца, отрезая единственный путь к отступлению.

Лаэрд, как и я, частично в одежде — на нем темные брюки и расстёгнутая зеленая рубашка. Я в изумлении смотрю на накачанную грудь, с ярко выраженным рельефом, и замечаю черный орнамент татуировки.

Подумать только, у нашего строгого бизнесмена есть татушка!

В широко открытые от удивления глаза попадают мелкие капельки воды, и я часто моргаю, стараясь победить неожиданную резь.

И вот лучше бы я терпела, зато не проморгала бы в прямом смысле этого слова тот момент, когда мужчина прижал меня к прохладной стенке своим мощным телом. Одна его рука тут же скользнула мне за спину, ловко расстегнула и сняла лифчик.

— Мы просто знакомимся с вашей чувственностью, мисс Бенар, — шепнул мужчина, начиная целовать и покусывать мою шею, в то время как его руки коснулись груди.

Большой и указательный пальцы мягко сжали мои соски, даря телу неописуемую волну желания. Низ живота тут же откликнулся мучительным и требовательным спазмом.

Пальцы сменяют нежные губы, затем язык, кружащий в волнительном танце. Последними мягко кусают зубы.

Мне хочется застонать, крикнуть 'еще', но вместо этого я закрываю глаза и старательно контролирую сбивающееся от наслаждения дыхание.

Рик запрещал мне показывать свое удовольствие, ему не нравились мои стоны, ему нравились мои крики...

— Ты очень красивая, — шепчет мистер Дамир, прокладывая дорожку из поцелуев вниз.

Его ладони плавно скользят от груди вниз, по моим бокам, затем вниз на талию и еще ниже, чтобы замереть на бедрах.

Он садиться передо мной на корточки, и я широко распахиваю глаза. Неужели он будет делать это?

Встретившись со мной взглядом, мужчина ободряюще улыбается и, не разрывая зрительного контакта, касается губами моего голого живота. Его язык скользит вокруг пупка и неожиданно ныряет в чувствительную нежную ямку.

Я вздрагиваю и делаю хриплый вдох.

— Да-а, — одобрительно шепчет лаэрд, наблюдая за моей реакцией. — Вот так и надо...

Его большие пальцы ныряют под резинку кружевных трусиков и тянут их вниз.

— Хм... — в его голосе удивление. — А я все ломал голову — почему Лисенок?

Я вздрагиваю еще раз, но больше от неожиданности сказанного, и смотрю вниз.

Сделанная в непонятном порыве хоть как-то отличаться от сестры татуировка рыжего лисенка, важно сидящего рядом с самым интимным местом женского тела, сейчас кажется верхом неприличия и распущенности, но я мгновенно забываю обо всем, едва лаэрд нежно касается пальцами рисунка и шепчет:

— Думаю, нам надо познакомиться с Лисенком чуть ближе...

Мужчина наклоняется и осторожно касается губами татуировки. В ту же секунду по нервам бежит волна сплошного удовольствия, чтобы обрушить чуть ниже и намного глубже того места, которое ласкают чужие губы.

Я сжимаю зубы, старательно подавляю желание прикоснуться к мягким волосам мужчины, погрузить в их густоту своими пальцами, растрепать.

Мои трусики падают вниз, а не прекращающий наблюдать за мной мужчина, немного перемещается, задевает языком самое отзывчивое место в моем теле, но я старательно молчу и не двигаюсь.

— Так не пойдет, — он резко отстраняется и встает. — У меня были неопытные женщины, но вы слишком холодны и покорны, — наши взгляды встречаются. — Извините, мисс Бенар, но если бы я хотел трахнуть безвольную холодную куклу, то просто заказал бы ее в магазине.

Резко хлопает дверь душевой кабинки, впуская внутрь холодный воздух. Мужчина перешагивает бортик, поворачивается и молча протягивает мне белое полотенце.

— Спасибо, — на автомате шепчу я, все еще пораженная тем, как легко меня отвергли только что.

Непослушными пальцами разворачиваю мягкое полотенце, заворачиваюсь и выхожу следом за мужчиной.

Мистер Дамир уже успел стянуть с себя мокрую рубашку, накинул на шею полотенце и сейчас возится с ремнем брюк.

В каждом его движении чувствуется едва сдерживаемое раздражение от несбывшихся ожиданий на эту ночь.

— Мистер Дамир...

Мужчина резко выдергивает ремень из штанов, кидает его на пол.

— Нет, мисс Бенар, — на моей памяти — это впервые, когда он ТАК взбешен. — Третий вариант нам не подходит.

Я кусаю губу и с жадностью смотрю на красивое тело мужчины.

Надо же, а под рубашкой, оказывается, всегда прятались невероятно сильные руки и такая накачанная грудь. Запоздало вспоминаю, как Сабир говорил, что босс в юности входил в команду пловцов. Что ж, теперь я охотно верю словам напарника.

Мистер Дамир зло стягивает липнущие к телу штаны, отбрасывает их в сторону. А я стою и любуюсь его силой и грацией, всегда скрытыми от моих глаз.

— Мисс Бенар?

Встрепенувшись, я нахожу его глаза, погружаюсь в сине-зеленое раздраженное море потемневших глаз и использую запрещенный прием.

— Я хочу вас...

Вот такого мужчина точно не ожидал от меня услышать.

Он нервно сглатывает, смотрит настороженно, с недоверием.

Эх, была не была!

Делаю торопливый шаг вперед, позволяя полотенцу соскользнуть вниз, и замираю перед ним.

— Я хочу вас, — в эти слова вкладываю тот небольшой максимум уверенности, который есть внутри меня. — Я не знаю, как надо себя вести, я не знаю, что мне делать, но я хочу вас...

Неуклюже кладу руки мужчине на грудь и чувствую, как его мышцы едва ощутимо напрягается.

— Мне нужны подсказки, — шепчу я, с мольбой глядя в глаза мужчины.

Мистер Дамир шумно выдыхает и прижимает меня к себе.

— Мне они тоже нужны, — глухо говорит он, утыкаясь носом в мою шею. — Ты слишком закрытая и сдержанная.

Неуверенно обняв его, я краснею, ощущая, как мое голое тело с восторгом воспринимает прикосновение к его коже.

— Может, опять откроете метку? — шепчу едва слышно.

Мужчина резко отстраняется, разрывая объятья, заключает мое лицо в свои теплые ладони и какое-то время молча смотрит мне в глаза, словно пытаясь постичь загадки бескрайней вселенной.

— Вы удивляете меня все больше и больше, мисс Бенар, — признается лаэрд, и на губах его играет улыбка.

Его рука легко касается метки, даря знакомое ощущение жжения, но в этот раз я даже не морщусь, потому что вторая его рука опускается на мои бедра и крепко сжимает.

— Если тебе хорошо — стони, кричи, говори 'да', — шепчут его губы, кусая и легонько оттягивая мочку вниз.

— Ах... — выдыхаю я, одновременно ощущая, как сильные руки подхватывают меня и усаживают к себе на бедра.

— Трогай меня, — хрипло просит мужчина, разворачиваясь и усаживая меня на невысокую тумбочку рядом с раковиной.

Его губы жадно скользят по шее вниз, смыкаются на моем правом соске, мягко сдавливают его.

— Да! — я в неописуемом восторге от действий лаэрда, от скорости происходящего, от разгорающегося желания.

Теперь уже нет нужды сдерживаться, и я делаю то, что хотела с самого начала. Я зарываюсь пальцами в его густые темные волосы, сильнее прижимаю к себе и громко отзываюсь стонами на его прикосновения.

Тяжело дыша, мужчина поднимает голову.

— Здесь или в комнате?

Одновременно с вопросом его пальцы скользят вниз, между моих раздвинутых ног, едва задевают нежную кожу, и я вздрагиваю всем телом.

— Ммм...

— Здесь или в комнате? — хрипло повторяет он, свободной рукой стягивая с себя черные боксеры.

— На шкуре... — почему-то прошу я, хотя больше всего на свете хочу, чтобы его пальцы там внизу сменились на кое-что более твердое и большое.

Мужчина едва уловимо улыбается, разводит мои ноги шире и исполняет мое невысказанное желание.

— Да...

Всего пара таких нужных мне мощных толчков, от которых кружится голова и бешено заходится сердце, и лаэрд подхватывает и несет меня в комнату.

— Шкура, — напоминает он, чувствуя мое недоумение.

Не в силах говорить, я утыкаюсь в сильное плечо, чувствуя, как каждый шаг мужчины сладко отдается внутри меня.

Он осторожно опускает меня на приятно щекочущую голую спину шкуру.

— Сожмись, — просит он, отвечая моим мыслям, и тут же хрипло стонет сам.

К моему глубокому удивлению, этот стон отзывается во мне новой волной удовольствия. Желание нарастает еще сильнее.

— Да, мисс Бенар, — склоняясь, шепчет он. — Удовольствие всегда взаимно.

Толчок, еще и еще. Я подаюсь ему бедрами навстречу, стараясь, чтобы он был как можно глубже.

— Мистер Дамир... — зову я, когда темп становится слишком быстрым, а прикосновение губ, ласкающих тело, жадным и нетерпеливым.

— Отпусти себя на волю, Аврора...

Хриплый голос, умелые пальцы на моих сосках и звук его прерывистого дыхания становятся для меня спусковым механизмом.

— Давай! — шепчет он, и я взрываюсь, чувствуя его в себе очень глубоко.

Копившаяся на протяжении трех лет энергия прорывает плотину и выплескивается наружу. Это неповторимый коктейль из удовольствия, острого и яркого настолько, что приносит с собой боль.

Мое тело бьется в спазмах так сильно, что лаэрду приходится лечь и прижать меня к полу, чтобы хоть как-то унять обрушившееся на меня безумство.

Кажется, что я кричу.

Нет, не кажется! Я зову маму, сыплю проклятьями, безжалостно царапаю плечи лаэрда и все никак не могу остановить накатывающиеся волны.

— Аврора!

Я вижу его обеспокоенные сине-зеленые глаза, тянусь губами, чтобы поцеловать и, когда он отстраняется, больно кусаю его за подбородок и... рычу. Что самое странное, Зверь отзывается и тоже рычит — очень довольно и как-то успокаивающе.

Я разжимаю челюсти, выпуская пострадавший подбородок, и откидываюсь на шкуру...

— Аврора, — настойчиво зовет меня обеспокоенный мужчина. — Открой глазки... Давай, посмотри на меня.

Глаза открывать неохота. Мне вообще ничего сейчас ничего неохота. Просто лежать и не думать. И желательно, чтобы рядом лежал мистер Дамир и прижимал к себе.

— Аврора, — мужчина осторожно гладит мои руки, грудь и плечи. — Аврора, может, вызвать доктора?

Вот предложение про доктора меня пугает. Что я скажу бедному медику, поднятому среди ночи? Что оргазм подкрался незаметно?

— Все в порядке, — с трудом размыкаю пересохшие губы и, собрав оставшиеся силы, открываю глаза.

Мистер Дамир нависает сверху и с какой-то опаской поглядывает на меня.

— Я сделал тебе больно?

— Нет...

На моих губах растекается улыбка блаженного, и я пытаюсь вытянуть ноги, как вдруг понимаю, что мужчина все еще внутри меня и, по всей видимости, ничего похожего на мои ощущения испытать не успел.

Но если он еще не...

— Все в порядке, — мистер Дамир успокаивающе поглаживает меня по щеке и медленно и осторожно покидает мое тело. — Аврора, я чувствую, что у тебя все болит и ноет. Ты уверенна, что врач не нужен?

— Просто устала, — вяло тру глаза и едва сдерживаю внезапный зевок. — Можно, я немного отдохну?

Я чувствую себя такой разбитой и усталой, что готова свернуться и уснуть прямо тут — на полу, но мужчина подхватывает меня на руки и с легкостью переносит в кровать.

Простыни обжигают холодом, и больше всего на свете мне хочется опять прижаться к теплому телу лаэрда, почувствовать его запах и прикосновение рук, но вместо этого мистер Дамир укутывает меня одеялом.

Последнее, что я помню — это почти целомудренный поцелуй в щеку и мягкое:

— Спите, Аврора.

* * *

Я просыпаюсь от жуткой боли в висках, резко сажусь на постели, с удивлением отмечая, что светло-кремовые тона комнаты мне совершенно незнакомы. Боль усиливается, поэтому я излишне раздраженно спихиваю тяжелое одеяло ногами и вскакиваю.

Где же этот чертов телефон!

С трудом вспоминаю, что платье снимала в ванной, а значит, где-то там, по всей видимости, и трезвонит мой черный 'блекберри'.

Сонно переступая голыми ногами, дергаю ручку двери, щелкаю выключателем и на миг слепну от ярко света лампочки.

Раздражение поднимается еще больше, но, вытащив из кармашка мобильник, я улыбаюсь и принимаю вызов.

— Привет, мам!

— Ох, милая, — волнуется самый близкий человечек на земле. — Я, наверное, тебя разбудила...

— Не страшно, — шепчу я, возвращаясь в комнату и падая спиной назад на постель. — Что-то случилось?

Мама невесело смеется.

— Даже и не знаю, — говорит она. — Нервишки расшалились. Всю ночь ты снилась, звала меня. И так громко...

Я вздыхаю, задерживаюсь взглядом на шкуре и качаю головой. Всем не верящим в связь между матерью и ребенком стоит познакомиться с Алишой Бенар. Как? Ну, вот как она почувствовала?

Еще минут пятнадцать я трачу на то, чтобы заверить мамулика, что с ее драгоценным сокровищем ничего не стряслось. Затем мы как-то плавно переходим к Азалии, потом делимся новостями.

Распрощавшись с мамой и усыпив ее бдительность, я сладко потягиваюсь всем телом, ощущая невероятный подъем и бодрость.

Шесть двадцать четыре... Что можно делать в такую рань, да еще в субботу?

Я встаю, полная решимости свернуть, как минимум, горы. Взгляд вновь цепляется за белую шкуру, и к щекам моментально приливает кровь.

Ох, мамочка моя! Знала бы ты, что твоя дочь творила этой ночью...

Пристыженно бегу в ванну, но и там засада — душевая кабинка с высоким бортиком и достопамятная тумбочка, а еще здесь его вещи, умопомрачительно пахнущие мистером Дамиром.

Черт! Да что ж такое-то?

Замотавшись в полотенце и подхватив телефон, я осторожно открываю двери и мышкой спускаюсь по ступенькам вниз.

Беспрепятственно пробегаю гостиную и уже более уверенно иду к себе в комнату, как тут же замечаю тумбочку с примечательным желтым торшером, который я свалила в попытке бегства, после сказочного поцелуя Зверя.

Теперь горят не только щеки, но и шея, и даже грудь.

Забежав к себе в комнату, запираю двери и иду в душ. Механические действия, совершаемые по привычке, дают возможность немного расслабиться.

Плюнув на домашний дресс-код, натягиваю невесть как затесавшиеся в мой гардероб джинсовые шорты и спортивную майку. Еще влажные волосы убираю в высокий хвост и, осмотрев себя в зеркале, добавляю последний штрих — черные спортивные кеды.

Бросаю взгляд на электронное табло часов, стоящих на тумбочке рядом с кроватью.

Нет, пожалуй, еще слишком рано, чтобы позвонить Королеве Кед.

Руки сами собой тянутся к черному кейсу, в котором ожидают документы, прихваченные с работы, но я вовремя себя останавливаю.

Меня же уволили! Могу я хоть один день расслабиться?

Я полна энергия, требующей немедленного выхода, поэтому решаю начать свой день с чего-то необычного — например, приготовить себе вафли!

Мысль побаловать себя любимую вкусняшкой дарит мне крылья, поэтому до кухни я не иду, а неслышно порхаю.

Обычно в доме готовит наша домработница, но на выходные мистер Дамир отпускает ее к детям, и каждый из нас питается тем, что найдет в холодильнике.

За эти два года готовила я крайне редко, но опыт не растеряла.

Кофе-машина как раз призывно пикнула, сообщая, что мой любимый кофе с миндалем сварился, когда на кухне появился мистер Дамир. Следом за ним возникает атмосфера неловкости из-за вчерашнего, и я мгновенно краснею.

— Доброе утро, Аврора. Как вы себя чувствуете?

Я отворачиваюсь, под предлогом того, чтобы переложить из вафельницы на тарелку готовую вафлю, и закатываю глаза. Кому что, а наш лаэрд, как всегда, в своем репертуаре сверхзаботы и контроля.

— Спасибо, хорошо.

Тарелка с горкой свежих вафлей перекочевывает на стол, а я, не поднимая глаз, вежливо интересуюсь.

— Будете завтракать?

— Не откажусь, — буркает мужчина, устраиваясь за столом.

Я быстро готовлю ему какао, подхватываю свою чашку с кофе и разворачиваюсь к столу, когда мистеру Дамиру вдруг приходит здравая мысль поговорить по душам.

— Признаться, я был немного обескуражен вашим оргазмом.

Я тоже обескуражена его прямолинейностью. Руки дергаются и два горячих напитка, выплеснувшись через край, обжигают кожу рук.

Недовольно зашипев от боли, в спешке ставлю обе чашки на стол и сую руки под холодную воду.

— А чего вы ожидали, ложась в кровать с женщиной, у которой три года никого не было? — сердито ворчу я, не поворачиваясь к нему лицом. — Скопилось, знаете ли!

Лаэрд негромко смеется и замолкает.

Я возвращаюсь к столу и двигаю к себе кофе, джем и пустую тарелку.

— Тогда как вы можете объяснить то, что вели себя, как молодая лаэра?

Ложка выскальзывает из моих пальцев и звонко бряцает о тарелку.

Вспоминаю, с каким звериным наслаждением кусала мужской подбородок, как рычала от удовольствия, и опять краснею.

— Так нравилось Рику, — еле слышно признаюсь, подбирая ложечку.

Мужчина кивает, и какое-то время мы молча завтракаем. Вернее, мистер Дамир завтракает и изучающе наблюдает за мной, а я ерзаю на стуле и стараюсь есть с максимальной аккуратностью.

К слову, вафли уже не кажутся такими вкусными.

— В таком случае, возможно, вы сможете ответить на еще одну загадку, которая не дает мне покоя всю ночь — почему Зверь откликнулся вам?

— Я не знаю, — вопрос меня удивляет настолько, что я впервые поднимаю голову и встречаюсь с лаэрдом взглядом. — Но, может, это как-то связано с тем, что было, пока вы спали?

— Да, и раз уж речь зашла об этом... Что было между вами и Зверем в гостиной, пока я спал?

Я удивленно моргаю.

— Демон не поделился с вами воспоминаниями?

— Он сказал, что это личное, — раздражением фыркает мужчина и язвительно повторяет: — Личное!

Резинка, скрепляющая мои волосы, кажется чересчур тугой, поэтому я задумчиво тяну ее вниз, давая светлым прядям свободу. Быстро массирую пальцами кожу голову, убираю волосы назад.

Нужно ли рассказывать мистеру Дамиру о том, что было? Может, мой сон действительно как-то связан с непонятной тягой демона ко мне?

— Он сказал, что не обидит, и поцеловал, — комкано рассказываю, ковыряя ложечкой уже остывшую вафлю. — И еще он спросил, помню ли я его...

— И вы встречались?

— Нет! — уверенно качаю головой и добавляю. — По крайней мере, я этого не помню...

О своих снах рассказывать лаэрду не хочется. И для себя, как и Зверь, я тоже нахожу причину — это личное.

Вместо этого я задумчиво отправляю в рот кусочек вафли и выдвигаю предположение:

— Может, все дело в блоке? Может, мы встречались, пока я еще служила?

— Может, — говорит он таким тоном, что я понимаю — нет, не может. Иначе бы мистер Контроль точно не принял бы меня на работу.

Мужчина погружается в свои мысли, а я торопливо доедаю одну несчастную вафлю, делаю последний глоток кофе и встаю.

— Я хочу проведать Марка и Арона, — сообщаю боссу. — Если вы не возражаете, то я вернусь в воскресенье вечером.

— Возражаю, — улыбается мужчина и подмигивает. — Если вы помните, у нас еще в силе третий вариант...

Не в силах удержаться на разом ослабевших ногах, я плюхаюсь обратно на стул.

— Но я думала, что после того... Ведь я так... Ну, что вам не захочется...

Сине-зеленые глаза смотрят с какой-то едва уловимой отеческой добротой.

— Аврора, вы шутите? — кажется, мои слова его развеселили. — Мой демон просто дрожит от неудовлетворенности. Ну, а лично я расцениваю это, как вызов, — мужчина касается моей руки, которую я тут же испуганно отдёргиваю и прячу под стол. — Вот видите. Я просто обязан сделать из вас раскрепощенную в сексуальном плане женщину. Это мой своего рода долг перед остальными представителями сильного пола.

Меня его слова не радуют.

Откинувшись на спинку стула, я думаю о том, что вчерашнюю ночь придется повторить, и к собственному стыду чувствую, как сладким спазмом отзывается на это предложение низ живота.

— Нет, мисс Бенар, если вы будете продолжать так сильно стесняться, то мы далеко не продвинемся, и Зверь так и останется голодным.

Я молча вожу подушечкой большого пальца по краешку стола, и, в конце концов, мистер Дамир не выдерживает. Он быстро поднимается со своего места, обходит стол и, легко развернув стул вместе со мной, наклоняется близко-близко к моему лицу.

— Аврора, а как вы относитесь к массажу?

К массажу я относилась настороженно, потому что чувствовала, что за невинным вопросом скрывается подтекст. Причем явно сексуального характера.

Расценив мое молчание за согласие, мужчина протянул руку, помогая подняться со стул.

— Пойдемте, Аврора.

Мистер Дамир ведет меня на второй этаж, где мы проходим мимо до боли знакомой двери в комнату. Но к моему искреннему удивлению, лаэрд тянет меня дальше по коридору.

— Эта моя комната, — на ходу показывает мужчина. — Чуть подальше еще один кабинет, а это — небольшой тренажерный зал. Прошу.

Мужчина гостеприимно открывает передо мной створку и жестом предлагает войти.

— Нам сюда.

Мы проходим через зал и поворачиваем за небольшую перегородку. В отгороженном закутке спрятался стол для массажа, небольшая этажерка с аккуратными стопками полотенец и плетеная корзинка с маслами.

Я растерянно останавливаюсь около входа. Мистер Дамир обходит меня, словно бы случайно проводя рукой по попе, упакованной в шортики, и одним движением стягивает свою рубашку через голову.

Взгляд как-то сам собой скользит по накачанной груди и замирает на татуировке, которую так толком и не успела вчера рассмотреть.

Затейливый орнамент оплетает всю правую часть груди и уходит вверх на плечо. В переплетениях черных линий чудится что-то знакомое, но я все никак не могу поймать ускользающую мысль.

Заметив мой интерес, мужчина довольно улыбается, расстёгивает черные штаны и снимает их вместе с трусами. Одним движением откидывает вещи в угол и замирает передо мной.

Конечно же, я краснею и отвожу взгляд в сторону.

Господи, мне придется делать ему массаж! Трогать, гладить, разминать стальные мускулы. Я же не умею! Вдруг что-то напутаю, и он опять сравнит меня с надувной куклой из магазина для взрослых!

Полностью погруженная в собственные переживания, я краем глаза замечаю, как абсолютно нагой мужчина качает головой и поворачивается в сторону этажерки.

— Что этой ночью вам понравилось больше всего?

Я вздрагиваю от неожиданности и поворачиваюсь, чтобы увидеть голую крепкую, как орешек по... спину лаэрда и отвернуться вновь.

— Вы же сами знаете, — обнимаю себя за плечи, чувствуя непонятную дрожь.

— Знаю, — судя по голосу, мужчина стоит совсем близко. — Но вы должны учиться говорить о том, что вам нравится, а что нет.

Я имею свои мысли на этот счет, но молчу, как рыба.

Что он хочет от меня услышать? Что мне понравился его напор и опыт? Что чуть не кончила, когда услышала, как он стонет? Или что его ласки были настолько потрясающими, что я испытала нечто неописуемое?

— Мда... Будет тяжело, — делает вывод мужчина и уверенным движением разворачивает меня к себе лицом.

Взгляд как-то сам собой спускается по голой груди вниз, и я с удивлением отмечаю, что на нем льняные просторные штаны, спущенные низко на бедрах.

— Позвольте представиться, мисс Бенар, — с ослепительной улыбкой произносит он. — Я — Кристоф, ваш личный массажист. Позвольте, я помогу вам раздеться.

Я удивлена, возможно, поэтому никак не сопротивляюсь ловким пальцам мужчины, умело освобождающим меня от одежды.

Судьбу штанов разделяют мои шорты, кеды, майка и лифчик.

— Трусики для вашего спокойствия пока оставим, — негромко подбадривает мужчина, наблюдая за тем, как я смущенно прикрываю руками голую грудь. — Устраивайтесь на животе, мисс.

Мистер Дамир отходит, и, пока он с задумчивым видом копается в корзинке, выбирая масло, я немного неуклюже залезаю на высокий стол, послушно вытягиваюсь и замираю лицом вниз.

В динамиках где-то над головой слышится негромкий щелчок, и комнату наполняют приглушенные звуки музыки.

Одновременно с этим подходит мистер Дамир и накрывает полотенцем нижнюю часть тела. Теплая сухая рука ложится на спину и неторопливо скользит вверх к шее.

— У вас очень нежная кожа, — мягко говорит он. — Пожалуй, портить ее маслами я не буду. И еще, — его рука скользит по плечу вниз и замирает на моей правой ладони, — вы не против, если я снова открою метку?

Я удивленно приподнимаюсь и поворачиваю к нему голову.

— А разве...

— Конечно, нет. Я закрыл ее, как только уложил вас вчера в постель.

Надо же, а я и не заметила...

Одобрительно промычав что-то нечленораздельное, я устраиваю голову в специальной прорези и тихонько выдыхаю.

Почему-то открытая метка смущает меня меньше, чем необходимость вербализировать свои желания и ощущения вслух.

Легкое жжение сливается с поглаживанием сильных пальцев. Мужские руки достаточно умело гладят, растирают шею, плечи, затем переходят на спину.

Как ни странно, я не испытываю смущения и даже легкого возбуждения от его прикосновений. Ощущения такое, словно я в любимом салоне наслаждаюсь прикосновениями мастера.

В совокупности с успокаивающей музыкой и уверенными движениями приходит общая расслабленность, и я проваливаюсь в какое-то полусонное состояние.

— Аврора, — легкий поцелуй в висок.

— Ммм... — ворчу я и отворачиваюсь.

Но губы настойчивы.

— Аврора, переворачивайся на спинку, — шепчет мужчина и нежно кусает за ушко.

Я возмущенно дергаю плечом, стараясь отогнать потревожившие сон губы и их обладателя.

Тихий смех и шутливая угроза:

— Не перевернешься — укушу за попу, — и в подтверждении своих слов, мужчина кладет свои ладони туда, куда совсем не следует, и мягко сжимает.

Двигаться не хочется, но и быть покусанной тоже, поэтому из двух зол я выбираю наименьшее и послушно переворачиваюсь.

— Хорошая девочка, — ласково гладит мою щеку мужчина и возобновляет массаж.

Я расслабленно мычу и остаюсь лежать с закрытыми глазами, но что-то в движении пальцев мужчины неуловимо меняется.

Вот он легко, словно играючи, гладит мою шею и его руки скользят по груди вниз, на миг замирают на животе, расходятся по сторонам и уже через бока поднимаются наверх к шее. Вот он все так же легко и ненавязчиво задевает мой правый сосок.

Я открываю глаза и с подозрением смотрю на мужчину, но по его сосредоточенному лицу невозможно ничего прочесть.

Случайность? Будем надеяться.

Еще пару кругов плечи-грудь-живот-шея, и я вновь теряю бдительность и закрываю глаза.

Мужчина тем временем обходит столик, присаживается сбоку, кладет руки на живот и начинает повторять маневр в обратном направлении. Вот только почему-то вместо того чтобы остановиться и скользнуть вверх, его правая рука движется ниже.

Я испуганно распахиваю глаза и приподнимаю голову. На мне же были трусики! Куда они делись?

— Стони, кричи, говори 'да', — с легкой улыбкой на губах напоминает мистер Дамир.

Пальцы правой руки порхают между моих ног, вытворяя что-то очень неприличное и дико возбуждающее. Левая скользит выше, мягко сжимает грудь.

— Ммм... — хрипло мычу, жалобно глядя в сине-зеленые глаза.

— Нет, Аврора, — пальцы сминают мой сосок, а пальцы там внизу погружаются внутрь. — В этот раз только ты...

Пальцы на миг освобождают мою грудь, но только для того, чтобы смениться горячими губами и юрким языком.

— Мистер Дамир...

Мое тело перестает слушаться.

Руки сжимают края стола, заодно сминая белую простынь, а бедра начинают двигаться в такт неторопливо скользящих во мне пальцев и языка.

— Ммм... — хрипло мычу, стараясь сдержаться, но все мое сопротивление гаснет и спадает на нет под натиском умелых действий мистера Дамира.

Он прокладывает дорожку поцелуев наверх к правой груди.

— Ну же, — негромко шепчет он, ускоряя движения пальцев там внизу, и сжимает зубами ставший невероятно чувствительным сосок.

Это становится последней каплей, необходимой для апофеоза. Мое тело дергается в сладкой муке, и я сдавленно кричу.

— Да-а... Ах!

Мужчина обнимает меня и прижимает к своей голой груди. Я тяжело дышу, уткнувшись вспотевшим лбом в накачанную грудь. В ушах какой-то странный гул, а в теле царит невероятная расслабленность.

— Хорошо, — довольно трется щекой о мое плечо он, касается метки, закрывая для себя доступ к моим эмоциям.

Мужчина отпускает меня, и я, тут же расслабленно откидываясь на стол, но у лаэрды свои планы.

— Какая же ты сладкая девочка, — бормочет он, подходя к узкому краю массажного стола.

Сильные руки подхватывают мои ноги под коленками и резко тянут мое несопротивляющееся тело на себя.

— Ох, Аврора... — глухо хрипит он, одной рукой раздвигая мне ноги, а другой дергая завязки на штанах.

Если честно, мне сейчас все равно.

Я откидываю голову, закрываю глаза и лениво думаю только о том, чтобы мужчина поскорее удовлетворил и себя, и демона.

— Удовольствие должно быть взаимно, Аврора, — мистер Дамир одним резким движением толкает бедра вперед и заполняет меня до самого дна. — Трогай меня... — просит он, наклоняясь к моему лицу.

Я открываю глаза, застенчиво улыбаюсь и кладу ему руки на плечи. Мои ноги обнимают его за талию, пальцы осторожно скользят по бугристым рукам.

Сине-зеленые глаза, такие близкие сейчас, смотрят как-то особенно. С какой-то непередаваемой жадностью, и мне это дико нравится. Он хочет меня. От одной только мысли об этом мне хочется радостно захлопать в ладоши.

Мужчина неожиданно замирает и останавливается.

Я уже готова ликовать, в надежде, что все закончилось так быстро, но неожиданно он наклоняется еще ниже и трется своим носом о мой.

— Я хочу кончить вместе с тобой, — хрипло говорит он.

Все внутри меня сжимается, в горле появляется комок.

— Я не смогу...

— Вместе, — непреклонно шепчет он, наклоняется, покрывает короткими поцелуями мою шею, тянет мочку уха. — Давай, девочка, ты справишься.

Он опять начинает движение, но теперь оно неторопливое, словно лаэрд смакует и растягивает каждый миг внутри меня.

— Разведи ножки, — просит он, и я послушно расцепляю ноги и развожу их в стороны, насколько позволяет растяжка.

Он толкает сильнее и глубже, и я прикрываю глаза от медленно нарастающего удовольствия.

— Ах... — вырвавшийся из моей груди хриплый вздох, сливается с его тихим стоном.

— Черт возьми, Аврора, — он поднимает голову и смотрит мне в лицо. — Давай, сладкая. Постарайся...

Я искренне не понимаю, как в этом деле можно постараться и, закусив губу, смотрю в сине-зеленые наполненные желанием глаза.

Мне хочется, чтобы он был как можно ближе, поэтому я невероятно смело пропускаю свои пальцы в его волосы и тяну к себе.

Подобно мне, лаэрд наматывает мои волосы на кулак, жестко сжимает их на затылке. Его темп все возрастает, и каждый толчок отзывается внутри меня.

Мы смотрим друг другу в глаза, и мне кажется, что я погружаюсь в море первобытного желания и страсти сине-зеленого цвета.

Это какое-то волшебство, сродни магии.

— Ой!

Наслаждение приходит так неожиданно, что я даже не сразу понимаю, почему мое тело выгибается, а ноги сжимают бедра мистера Дамира.

— Ну, Аврора! — рычит он и буквально вжимает меня спиной в стол, накрывая своим телом сверху.

Я задыхаюсь от наслаждения, чувствую непонятное торжество от хриплых стонов мужчины, сжимающего в своих объятьях, и не хочу, чтобы этот миг заканчивался.

Почему с Риком у нас такого не было? Почему ему нравилось причинять мне боль больше, чем дарить удовольствие?

Мы молча лежим, прижимаясь друг к другу, пытаемся восстановить дыхание и хоть немного прийти в себя.

— Хорошо... — немного удивленно произносит мистер Дамир и нежно целует в висок.

Я лежу с закрытыми глазами — обессиленная, наполненная, и не могу заставить себя перестать улыбаться.

Он приподнимается на локтях, чтобы мне было легче, осторожно гладит по щеке подушечками пальцев, проводит по губам и быстро чмокает в краешек носа.

Одним движением он поднимается, выходит из меня и, подхватив краешек простыни, осторожно вытирает.

— Всегда приятно иметь дело с безопасной женщиной...

Меня коробит от его слов. Я резко и сажусь.

— Безопасной?

Мужчина поправляет на себе штаны, которые даже не потрудился снять, заново завязывает длинные тесемки.

— Не люблю резинки, — поясняет он. — Совсем не те ощущения.

С невероятной грацией мистер Дамир поворачивается спиной и поднимает отброшенные вещи, даже не подозревая, как сильно ударил меня сейчас по больному месту.

'Безопасная женщина' — вот кто я, оказывается, такая!

Та, которая не будет бегать за ним с ребенком на руках, выбивать многомилионные алименты, просить жениться.

Безопасная!

А я бы все на свете отдала, чтобы стать мамой...

— Аврора, — мужчина замечает перемену в моем настроении. — Что-то не так?

Глаза щиплет, но я старательно сдерживаю себя. И, вместо того, чтобы расплакаться, спрыгиваю вниз, увлекая следом за собой белую простынку — свидетельницу нашего недавнего единства.

Отступаю к выходу, на ходу заворачиваясь в белую ткань.

— Я хочу в душ...

* * *

Только зайдя в свою ванну под обжигающе-горячие струи воды, я даю себе волю.

Сажусь, обхватываю ноги руками, утыкаюсь лбом в колени и реву.

Сколько это продолжается? Не знаю...

Мне кажется, что прошли целые часы, а может и дни, в течение которых я заново переживала свое прошлое.

'Рик, надо серьезно поговорить, — я полна решимости поменять наши отношения. — У нас будет ребенок', — говорю с гордостью, машинально поглаживая пока еще крохотный животик.

— Нет! — громко приказываю сама себе. — Не надо вспоминать!

Но уже поздно, и память услужливо напоминает, как после этих слов любимый мужчина обращается в демона и кидается на меня.

Я снова плачу и прижимаю руки к животу.

Безопасная! Теперь я — Безопасная.

Сейчас я даже не знаю, что причиняет мне больше душевной боли — воспоминания о поступке Рика или слова мистера Дамира.

Постепенно вода смывает с моего лица непрошеные слезы, а на смену захлестнувшему горю приходит злость.

Я мужественно встаю, выключаю душ и смотрю на отражающееся в зеркале заплаканное лицо.

Мне не нравится несчастная женщина, которую я там вижу. Я не хочу всю жизнь оставаться такой!

Быстро вытираюсь мягким махровым полотенцем и выхожу. На кровати лежат мои вещи, забытые наверху — белье, джинсовые шорты, майка и кеды. Видимо, пока я мылась, сюда заходил наш сверх всякой меры заботливый мистер Дамир.

Одеваюсь, хватаю кошелек с наличкой, вытаскиваю из шкафа джинсовую куртку и оглядываюсь в поисках мобильника.

Черт, кажется, оставила на кухне!

На кухне мистер Дамир с задумчивым видом привереды осматривает забитые недра двухдверного холодильника.

— Вы куда-то собрались, Аврора? — хмурит брови он, оборачиваясь на звук моих шагов.

Судя по влажным и немного растрепанным волосам, он тоже успел заскочить в душ.

На нем серые штаны и тонкая майка с коротким рукавом, вместо привычной рубашки. Это делает его каким-то более домашним.

— Да, — коротко отвечаю, хватая со стола КПК, и тут же выхожу.

Мне удается пройти целых пять шагов по гостиной в сторону лифта, прежде чем сильные руки мужчины смыкаются у меня на талии и прижимают к себе.

— И куда же намылилась вся такая чистая и вкусная богиня утреней зари? — шутливо интересует лаэрд.

Будь я в другом настроении, то, возможно, удивилась бы этому непривычному для серьезного бизнесмена игривому тону, но сейчас я зла и раздражена, как никогда прежде.

— К Марку и Арону, — мне неприятны его прикосновения, поэтому я дергаюсь всем телом и вырываюсь.

— Мы уже это обсуждали, — к мистеру Дамиру возвращаются прежние властные интонации. — Вы никуда не едете, мисс Бенар. У меня большие планы по вашему обучению...

Планы? Обучение?! Вот это уже перебор.

Я резко поворачиваюсь и со злостью смотрю на этого самоуверенного секс-инструктора.

— По моему обучению? — язвительно переспрашиваю. — Вы что-то перепутали, мистер Дамир. Я не какая-нибудь первокурсница, заглядывающая в рот профессора. Я взрослая самостоятельная женщина и не просила себя ничему учить!

Резко развернувшись, делаю еще один шаг в сторону выхода.

— Это означает, что третьего варианта больше нет?

Я замираю на ходу и опять разворачиваюсь к мужчине лицом.

— Мистер Дамир, мы зовем всех ваших многочисленных брюнеток — Очередными. Простите мне мое любопытство, но как вы сами их называете? — мой голос может казаться спокойным, но это не так. — Хотя, чего это я к вам цепляюсь. Мне-то вы нашли подходящее определение, значит, и им наверняка что-нибудь подобрали.

Мужчина закатывает глаза к потолку и качает головой.

— Так вот в чем причина вашей истерики, — насмешливо цедит он сквозь плотно сжатые от едва контролируемого раздражения зубы. — Это все из-за того, что я назвал вас безопасной?

— Нет, блин! — в бешенстве кричу на своего бывшего босса. — Это из-за того, что вы бесчувственный сухарь, который за всю жизнь научился только двум вещам — зарабатывать деньги и таскать в кровать брюнеток, — по моим щекам катятся злые слезы.

Черт! Ну, сколько можно плакать?

Мы стоим друг напротив друга — невероятно злые, невероятно далекие друг другу люди.

— Вы же знали, — в горле встает ком, и говорить становится сложнее. — Вы же видели отчеты моего гинеколога, психолога и разведка знает еще кого. Вы же знали, как это для меня тяжело...

Я громко и позорно всхлипываю, закрываю лицо ладонями и пытаюсь собраться.

— Мисс Бенар, вам надо успокоиться, — холодно и строго говорит мистер Дамир. — В таком состоянии я не выпущу вас из дома.

Мне смешно. Я вытираю руками горячие слезы и с вызовом смотрю в сине-зеленые глаза.

— Вы что-то опять путаете, мистер Дамир. Я не ваша рабыня, я не ваша сотрудница, я вам никто, и вы не имеете никакого права решать за меня, — храбро говорю я, предусмотрительно отступая назад. — Может, вам и не нужна семья, потому что у вас и так все есть, но я не такая. И я все равно поеду к своему 'идеальному мужчине', который путает меня с Азой и называет 'мамой', нравится вам это или нет. Так что до вечера воскресенья, мистер Дамир.

Оставшиеся до лифта пару шагов я пробегаю в неясном страхе быть пойманной, но, забежав и развернувшись, вижу, что мистер Дамир остался стоять там, где стоял.

Дверцы лифта смыкаются, спасая меня от гневного взгляда сине-зеленых глаз.

* * *

Проведенное с Марком и Ароном время пролетает незаметно.

Все выходные я самозабвенно, с полной отдачей вожусь с неугомонным малышом, много готовлю, гуляю и с неохотой вспоминаю, что в воскресенье вечером придется возвращаться.

В свободную минуточку звоню Королеве Кед. Мне очень хочется все ей рассказать, но я боюсь, что телефон прослушивают.

Пятнадцать минут общения с мегапозитивной Марго — словно пилюля от депрессии, благодаря которой я нахожу в себе силы не заниматься самоедством по поводу всего случившегося.

Ну, не получился третий вариант, что такого? Поеду в Европу, поработаю с лаэрдом Томансе, а там посмотрим.

Распрощавшись с Ароном и вдоволь наобнимавшись со счастливым Марком, я прощаюсь и выхожу на улицу.

— Мисс Бенар! — окликает меня шофер мистера Дамира, приветливо махая рукой.

Улыбнувшись, подхожу к пожилому опытному водителю.

— Здравствуйте, Иван, а вы что здесь делаете?

— Вас караулю, — широко улыбается он. — Мистер Дамир вызвал нас утром и велел ехать за вами.

Я недовольно поджимаю губы.

Как просто быть сверхбогатым лаэрдом. А ведь у Ивана тоже семья, внуки. Возможно, планы на воскресный день. Но кое-что смущает меня больше, чем бесцельно потраченное время.

— Вы сказали 'нас'?

С любопытством оглядываю пустой салон высокой машины.

— Ну да, — кивает мужчина. — Охранник пошел проверить периметр.

Хмурю брови. Мне кажется, или кое-кто, помешенный на безопасности, перегибает палку? Охранника-то зачем дергать?

Иван галантно открывает передо мной дверцу машины.

— Прошу в карету!

Мне дико хочется плюнуть на все, послать своего бывшего босса с его патологической сверхзаботой куда подальше, развернуться и поймать такси. Но я смотрю на Ивана, на приближающегося телохранителя с военным прошлым и благоразумно сажусь в машину.

Люди не виноваты. Это ведь всего лишь их работа, которую они обязаны выполнять хорошо, в противном случае мистер Дамир с необычайной легкостью расторгнет их контракт.

Мужчины садятся спереди, негромко переговариваются, а затем телохранитель, имени которого я не помню, быстро отзванивается боссу.

Все полтора часа, пока мы едем, во мне медленно нарастает внутренняя дрожь. Зачем я накричала на мистера Дамира? Это же вообще не в моем характере!

Я с трудом пытаюсь вспомнить все немногочисленные вспышки, которые были со мной в жизни. Их можно по пальцам пересчитать.

К тому моменту, как мы останавливаемся на парковке, я мысленно ругаю себя за каждое сказанное слово и думаю, где бы найти машину и коробки, в которые можно сгрузить свои вещи.

В том, что меня вышвырнут из богатого пентхауса, я не сомневаюсь и секунды. Страшит другое — мистер Дамир наверняка захочет напоследок поговорить, а я к этому совершенно не готова.

В лифте я нервно тереблю телефон и замечаю, как мелко дрожат коленки. Повернувшись в сторону, оглядываю себя в зеркале.

За выходные похолодало, поэтому шортики и майка с джинсовкой стали не слишком подходящей одеждой. Порывшись в вещах Азы, я нашла светло-голубые джинсы, сидящие на мне словно вторая кожа, и черный тонкий джемпер.

Откидываю назад распущенные волосы и как-то отстраненно замечаю, что мой внешний вид явно не порадует мистера Дамира.

В тот момент, когда лифт замирает на верхнем этаже и гостеприимно распахивает дверцы в холл, меня уже ощутимо потряхивает от нервного озноба.

Я оглядываюсь и, никого не заметив, делаю пару неуверенных шагов вперед, как вдруг со стороны кухни раздается смущенный женский писк.

— Ой!

Медленно-медленно поворачиваю голову, хотя и так знаю, что увижу у дивана, стоящего посреди гостиной.

Точнее, кого!

Брюнетка... Как и все бывшие до нее, очень красивая, ухоженная, с ногами от ушей. Я это так смело говорю, потому что эти самые голые ноги очень хорошо видны из-под мужской рубашки, одетой, судя по всему, на голое тело.

— А вы кто? — окидывает меня заинтересованно-настороженным взглядом Очередная.

Слова застревают в горле.

Нет, я, конечно, знала, что босс тот еще кобелюга, но чтобы настолько?

А хотя, почему меня это так удивляет? Очередные менялись с завидной регулярностью. Мне же, как экс-пассии, просто не посчастливилось столкнуться с новой лицом к лицу.

А еще, рассматривая шикарную женщину, стоящую передо мной, я почему-то с обидой подмечаю, что мне мистер Дамир прощального подарка не сделал.

Звонкое треньканье лифта я проигнорировала, а вот проигнорировать радостное: 'Аврора!' — не смогла.

Очередная опять испуганно вскрикивает, а я резко поворачиваюсь, чтобы нос к носу встретиться с улыбающимся лаэрдом.

Он стоит в черно-красном мотокостюме, в правой руке — шлем, в левой — перчатки. Волосы растрепаны, а пара темных прядок прилипли к мокрому лбу.

Жадный взгляд потемневших сине-зеленых глаз на миг лишает меня возможности дышать, но я тут же беру себя в руки.

— Добрый вечер, мистер Дамир, — четко произношу я. — Простите, что помешала. Я за вещами.

Мужчина хмурит брови, смотрит мне за спину и хмурится еще больше.

— А вы кто?

Я отворачиваюсь, чтобы скрыть промелькнувшее на лице отвращение.

Это в каком же надо быть состоянии, чтобы не вспомнить с кем еще недавно кувыркался?

Делаю шаг в сторону комнаты, но властно опущенная на мое плечо рука останавливает попытку бегства.

— Я еще раз повторяю — кто вы?

В интонациях лаэрда, пристально смотрящего на полуголую брюнетку, появляется что-то пугающее, и я невольно вздрагиваю.

Но еще хуже чувствует себя незнакомка.

— Я... я... — запинается она от смущения.

Внезапно я чувствую некую жалость к бедняжке.

Ну, в самом деле, зачем лаэрд на нее так давит?

Из коридорчика, ведущего в спальни на нижнем этаже, слышатся торопливые шаги.

— Киса, ты где? — кричит Сабир, и в нашем театре абсурда появляется новое действующее лицо.

Парень со счастливой улыбкой от уха до уха выбегает из коридора, но, увидев меня и мистера Дамира, замирает на месте.

Сообразившая, что к чему, брюнетка быстро перебегает за спину полуголому парню и испуганно выглядывает из-за его плеча.

— Простите, мистер Дамир, — виновато опускает голову Сабир.

— Я просил предупреждать, если ты приводишь кого-то, — строго напоминает лаэрд.

— Вы не поднимали трубку, — разводит руками парень.

Пару секунд мистер Дамир холодно смотрит на застывших посреди гостиной полуголых любовников, исключительно в воспитательных целях маринуя несчастных, а потом благородно кивает головой.

— Воркуйте дальше, голубки, — насмешливо улыбается он и тут же становится серьезен. — Аврора, в мой кабинет.

Сжав в руках телефон, я неохотно плетусь следом за мужчиной в его кабинет, закрываю за собой дверь и в нерешительности останавливаюсь.

Разговора не избежать...

— Садитесь, — кивает лаэрд на диван, скидывая на рабочий стол шлем с перчатками и дергая вниз молнию куртки.

Покорно сажусь, куда велели, и чувствую, как сильно стучит в висках перепуганное сердце.

— Хотите что-нибудь добавить к уже сказанному в субботу? — уточняет мужчина, опускаясь в кресло напротив.

— Я была неправа... — шепчу на всякий случай и покаянно опускаю голову.

Рецепт проверенный, но почему-то в этот раз не действует — мужчина негромко смеется.

— Почему же, мисс Бенар. Вы очень удачно подметили — хорошо получается у меня действительно только две вещи: делать деньги и трахаться.

Я морщусь от грубости последнего слова и задумчиво смотрю на переплетенные друг с другом пальцы лаэрда.

Ссадины? Неужели босс подрался. Как странно — он же против любого членовредительства.

— Я не умею строить отношения с женщинами, — продолжает тем временем мужчина. — Мне все эти сюсюканья кажутся нелепыми и бестолковыми. Власть и удовольствие — вот что нужно моему демону. Контроль над ситуацией — то, что важно мне.

Мистер Дамир расцепляет пальцы, протягивает руку и берет со стола прозрачную папку.

— Это ваш новый трудовой контракт, — я с удивлением принимаю бумаги и кладу их на колени, не в силах оторвать свой взгляд от серьезного лица лаэрда. — Я не отдал вас Матиазу, значит и Томансе тоже вас не получит. Вас никто не получит.

— Что это значит... — я запинаюсь, не зная, что сказать.

Минуту, а то и больше мы сидим, молча смотря друг на друга. Я кожей ощущаю недосказанность между нами и одновременно чувствую и облегчение из-за того, что все так удачно для меня разрешилось, и разочарование.

— Секс был хорошим, мисс Бенар, но это всего лишь один хороший секс.

Все. Это точка, знаменующая конец нашей маленькой сексуальной интрижки.

— А проблем с вашим демоном не будет? — вспоминаю я с какой-то невнятной надеждой.

Мистер Дамир встает, подхватывает со стола шлем и перчатки, а затем поворачивается ко мне.

— Из двух вариантов — потерять вас навсегда и иметь возможность видеть каждый день, он предпочел второй.

И больше ничего не говоря, мужчина покидает кабинет, оставляя свою ассистентку в компании нового трудового контракта и... одиночества.

* * *

Я перечитываю контракт снова и снова.

Вскакиваю с кровати, нервно меряю комнату торопливыми шагами и опять смотрю в сторону белых листов.

Мистер Дамир пересмотрел наше трудовое соглашение почти полностью. От каждой черной буковки веяло уже ставшими привычными контролем и заботой.

Помимо приятных мелочей типа небольшого повышения и увеличения должностных обязанностей в офисе, лаэрд немного расширил границы моей личной свободы. Больше выходных, которые я могу проводить, как хочу, но обязательно в компании телохранителя, маячащего за спиной.

А еще был убран пункт, по которому мне запрещалось касаться босса...

И, если честно, я не понимаю, почему он его убрал. Может, это способ сказать, что он больше не сомневается в моих намерениях устроиться к нему на работу? И можно ли расценивать это, как некий намек на желание продолжить со мной связь, или я просто все себе напридумывала?

Отбрасываю контракт в сторону, встаю и иду к зеркалу.

'Секс был хорошим, мисс Бенар, но это всего лишь один хороший секс'.

Да как он может называть это просто хорошим сексом?! Для меня это была просто фантастика...

Воспоминания будоражат кровь, низ живота тут же отзывается сладкой болью, а щеки моментально вспыхивают, едва я вспоминаю, как он стонал.

Вот дались мне его хриплые стоны!

Резко разворачиваюсь, чтобы не видеть своего смущенного отражения в зеркале, возвращаюсь к кровати, сажусь и снова встаю, чтобы сделать по комнате еще один круг.

Аврора, возьми себя в руки! Ведешь себя, как четырнадцатилетняя дурочка! Тебе завтра на работу, лучше подумай, сколько всего надо сделать.

Черт! А ведь я так и не узнала, насколько успешно слетал Сабир. Вроде бы у него не все было гладко, тогда почему босс разрешил ему вернуться? Или он вернул Сабира, потому что войны с конкурентом не избежать?

Так, а бумаги по торгам на то здание в центре я брала домой? Мистер Дамир просил посмотреть их еще в среду...

Хм... Сможем ли мы завтра вести себя, как прежде?

Почему-то в мистере Дамире я не сомневалась ни секунды, а вот в себе... Как можно забыть одно из самых приятных в твоей жизни событий?

За дверью раздается приглушенный смех напарника и его девушки.

— Киса, не так быстро!

Я качаю головой и с завистью вздыхаю.

Как можно думать о работе, если дом полон сексуальной энергетики. Может, попробовать с кем-то еще, кто просто переплюнет мистера Дамира?

Внутри все кривится от одной только мысли, что кто-то другой будет меня раздевать, касаться, целовать.

Нет, вариант 'вереницы Очередных брюнетов' — это точно не про меня.

Я опять возвращаюсь на кровать, беру с тумбочки телефон, бездумно смотрю на включенный экран с иконками приложений. Большой палец как-то сам собой открывает прямой чат с боссом.

'Мистер Дамир...' — быстро щелкают пальцы по черным кнопкам и замирают.

Да что ж такое!

Стремительно стираю сообщение, откладываю КПК подальше и откидываюсь на кровать.

Аврора, ну почему ты не можешь жить проще? Все же хорошо, ну что тебя опять не устраивает?

Телефон требовательно пищит. Я резко сажусь и хватаю его вспотевшими пальцами.

'Вы что-то хотели, мисс Бенар?'

Я ойкаю и опасливо разглядываю потолок. В голову приходят мысли о скрытых камерах. Мистер Дамир же сказал, что ему важен контроль.

'Я видел, как вы набирали сообщение'.

Легонько стукаю себя по лбу. Черт, а ведь действительно, в уголке всегда идет сноска 'печатается'. Но как так могло совпасть, что он смотрел на чат в тот момент...

Ай, ладно! Не важно.

Я сажусь на кровати, скрестив ноги, и мучительно придумываю, что ему ответить.

'Простите, мистер Дамир. Я ошиблась вкладкой'.

Соврав, поскорее возвращаю КПК на тумбочку, чтобы не искушать себя на глупости, и опять встаю.

'Секс был хорошим, мисс Бенар, но это всего лишь один хороший секс...'

Нет, мистер Дамир, в том и проблема, что он один и очень хороший. Единственный способ его забыть — все испортить.

Да! Я должна все испортить! Уж кто-то, а я в этом профессионал.

Кинувшись к шкафу, на ходу срываю с себя джемпер, расстёгиваю пуговицу джинсов и опускаюсь на коленки. Где-то там, в одном из самых нижних и дальних ящиков, я засунула подаренное Азой ради смеха ярко розовое кружевное белье.

Коробочка находится в самом дальнем углу. Быстро вскрываю упаковку трясущимися пальцами, достаю костюм развратницы и торопливо натягиваю на себя.

Где-то на грани сознания мелькает мысль, что вот еще немного, и я струшу, одумаюсь и брошу эту дурацкую затею, но, даже окинув себя в зеркале оценивающим взглядом, я полна непонятной решимости.

Подхватив с кресла банный халат, отбрасываю его из-за антисексуальности и ныряю с головой в гардероб. С трудом, но все-таки нахожу черный шелковый халатик, торопливо накидываю сверху и высовываю голову в коридор.

Никого...

Ну что, Аврора? Пойдем делать глупости?

Мышкой проскочив в полутемный коридор, я крадусь до поворота, торможу у такой знакомой тумбочки с желтой лампой, с предельной осторожностью выглядываю в гостиную и облегченно выдыхаю.

Сегодня определенно мой вечер!

Два шага из-за спасительного коридора по белому ковролину гостиной, и я слышу, как тихонько скрепят ступеньки.

Мы встречаемся взглядами и замираем.

Мистер Дамир стоит обнаженный по пояс в одних только пижамных штанах и... улыбается.

Не в силах противиться его фантастически сексуальной улыбке и жадному взгляду, я тоже улыбаюсь, с каким-то непонятным восторгом понимая очевидное — он спускался ко мне в спальню!

— Не так быстро, шалунья! — портит все крик Сабира, разносящийся, по всей видимости, с кухни, и я, в неясном страхе быть пойманной на горячем, бросаюсь обратно.

Сбитый уже во второй раз желтый торшер с громким звуком падает на пол, придавая мне еще больше скорости.

Сердце стучит так громко, что мне кажется, его могут услышать даже соседи снизу. И, словно созвучно этому громогласному звуку, раздается второй — 'тук-тук'.

Нет-нет! Я не хотела открывать ему, просто испугалась, что Сабир со своей подружкой придут и застанут мистера Дамира у меня под дверью.

Да-да! Именно поэтому и только поэтому я впускаю его и испуганно замираю, ожидая, пока ночной гость быстро просочится в мою комнату и захлопнет за собой дверь.

— Никогда бы не подумал, что буду красться к вам спальню, Аврора, — негромко смеется лаэрд и притягивает меня к себе.

Ну а что тут можно сказать, кроме крайне удивленного:

— Вы шли ко мне?

В принципе, мне и так все ясно, но почему-то хочется убедиться.

— Да... — шепчет он на ушко и нежно целует. — А ты ко мне?

Я молчу, потому что прежний план уже не кажется таким уж блестящим.

— Скажи, — его руки скользят по шелку халата, лаская спину и плечи. — Скажи, Аврора, — трется он щекой о мою щеку. — Мне важно это услышать. Ты шла ко мне?

— Да, — сознаюсь я, прикрывая глаза, чтобы лучше прочувствовать прикосновения его губ.

— Зачем ты шла ко мне? — хрипло спрашивает он, в то время как руки настойчиво поднимают подол халатика, чтобы оказаться на бедрах и мягко сжать их. — Чего ты хотела?

Я откидываю голову набок, открывая настойчивым губам больше возможностей, чтобы жадно целовать и покусывать мою шею.

— Мне было так хорошо с вами... — шепчу я, заражаясь от мужчины непередаваемым сочетанием страсти и безумия. — Просто потрясающе... — мои руки скользят по его сильным плечам, поражаясь, насколько он силен. — Я думала, что... Такого ведь второй раз не повторится... — мысли путаются, его губы становятся все настойчивее. — Я хотела разочароваться...

Мужчина замирает, и в этот же миг я чувствую, как каменеет его тело под моими ладонями, и запоздало прикусываю губу.

— Разочароваться? — по его серьезному лицу тяжело что-то прочесть, но мне почему-то кажется, что в сине-зеленых глазах мелькает то самое разочарование. Словно он рассчитывал услышать что-то совершенно другое, и мой ответ застал его врасплох.

Лаэрд немного отстраняется, продолжая удерживать меня за талию, и окидывает мой немного помятый, благодаря настойчивости его рук, черный халатик.

— А принарядились ты тоже, чтобы разочароваться?

Я немного смущенно поправляю на себе полы разъехавшегося халатика.

— Это пропуск, — шепчу, чувствуя непонятный жар внутри и пытаясь свести все к шутке. — Вам же нравятся сексуальные пантеры... Я просто альбинос.

Мистер Дамир негромко смеется, опять прижимает меня к себе и игриво кусает за нос.

— Ну, хорошо, пантера. Я на твоей территории, поэтому жду инициативы.

Я удивленно моргаю, смутно догадываясь, о какой инициативе идет речь.

Рику нравились оральные ласки — это было то немногое, за что он меня не ругал. Наверное, мистер Дамир именно этого и хочет от меня, намекая на инициативу.

Облизнув пересохшие губы, я немного неуверенно толкаю его в грудь двумя руками, так, чтобы лаэрд облокотился спиной на стену.

Сине-зеленые смотрит с интересом, именно поэтому я решительно веду свои ладони по широкой груди вниз, всего на секунду останавливаюсь на мускулистом животе, ныряю рукой за резинку штанов, пальцами нахожу его и крепко сжимаю.

На секунду зажмурившись, я медленно опускаюсь на колени.

— Аврора, — лаэрд решительно ловит мое лицо своими ладонями. — Я просил инициативы, а не жертвенности.

Я растерянно моргаю и позволяю себя поднять.

— Я очень четко осознаю, чего хочу, — терпеливо объясняет мужчина, ласково поглаживая меня по щеке. — А чего хочешь ты? Давай, отпусти себя на волю, побудь немного эгоисткой.

Мистер Дамир отстраняется, идет к кровати и, откинув контракт на тумбочку, грациозно опускается на постель.

— Давай, Аврора, — подбадривающе улыбается он. — Это не так сложно, как тебе кажется. Чего ты хочешь?

Я хотела самозабвенно целоваться, но не могла себе этого позволить.

Запреты... Они окружали меня и отделяли от этого невероятного мужчины похлеще любых стен.

Я должна разочароваться в мистере Дамире и сексе с ним, иначе больше не смогу воспринимать его, как босса.

Пауза затягивается и начинает давить, а я все так же стою у дверей, сжимаю полы халатика. Мне неловко от голодно-раздевающего взгляда мужчины. Возможно, поэтому я протягиваю руку и выключаю свет.

Комната погружается в полумрак, нарушаемый неясным бликом электронных часов на тумбочке и узкой полоской света, бьющей из-под дверей ванны.

— Уже хорошо, — одобрительно говорит лаэрд, и по голосу я понимаю, что он улыбается. — Что будет дальше, пантера?

Я должна разочароваться в нем. Я должна. Я должна...

Но как?

По коридору проходит Сабир со своей девушкой, и их радостно-возбужденные голоса, на миг нарушившие тишину, подталкивают меня к решению проблемы.

Конечно же, контроль! Мистеру Дамиру нужен контроль над ситуацией, и, если лишить его самого важного, ему это точно не понравится.

Порывисто приближаюсь к сидящему на кровати улыбающемуся мужчине и дергаю пояс халата.

— Ммм... Розовая пантера, — хрипло шепчет он. — Сегодня, определенно, очень удачная ночь.

Я смущенно улыбаюсь под взглядом сине-зеленых глаз и в нерешительности мну черный шелковый пояс от халата. И как дальше?

— Мистер Дамир, я так стесняюсь... — признаюсь я и робко смотрю в потемневшие от желания глаза. — Можно, я...

Слова застревают где-то на подходе и в страхе ползут обратно, заставляя меня молча опустить голову.

— Можно что? — подбадривает мужчина, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в голый животик.

— Можно, я... — его руки ложатся на мои бедра и легко скользят вниз, лаская голые ноги. — Я...

Его губы движутся вокруг моего пупка, ловкий язык ныряет в ямку пупка, заставляя сотню возбужденных щекоткой мушек побежать по телу.

— Ммм...

— Да, сладкая? — мужчина поднимает голову, встречается со мной взглядом и лукаво улыбается, в то время как руки переходят на внутреннюю поверхность бедер, медленно скользят выше.

Черт! Всего пара прикосновений, и внизу живота уже разгорается нетерпеливое пламя желания. Неужели я хочу его?

— Завязать глаза! — вскрикиваю я, делая спасительный шаг назад. — Я хочу завязать вам глаза, мистер Дамир!

— Что? — удивляется лаэрд, растерянно опуская руки на колени. — Зачем?

Я на миг прижимаю ладони к горящим щекам, тут же их опускаю и хрипло признаюсь.

— Вы меня смущаете, — говорю правду, замираю и отхожу к гардеробу, покачиваю бедрами, с максимальной сексуальностью, на которую способна. — А где вы видели смущенную пантеру?

Мужчина негромко смеется, глядя за тем, как я трясущимися пальцами отцепляю с вешалки розовый шейный платок.

— А пантера порадует меня напоследок? — лукаво спрашивает он, как только я приближаюсь. — Сними халатик, сладкая. Я хочу посмотреть на тебя.

Мне неловко, я стесняюсь своего тела, стесняюсь своего распущенного вида, но, мысленно напомнив, что у пантер нет комплексов, все-таки дергаю плечами.

Легкая ткань ласково скользит по телу, оставляя за собой приятное ощущение холодка, в отличие от голодного взгляда лаэрда.

Он просто смотрит, а у меня ощущение, что мы уже занимаемся сексом.

Ох, черт! У меня перехватывает дыхание.

— Какая же ты красивая, Аврора, — хрипло, очень хрипло шепчет он, закрывает глаза и шумно выдыхает. — Завязывай...

Приближаюсь, встаю между его широко расставленных ног и повязываю шарф. Но, если я думала, что таким образом смогу немного выбить его из колеи, то глубоко ошиблась.

Я даже не успела завязать первый узел, как руки мистера Дамира легли мне на талию, мягко прошлись по спине, спустились на попу, потянули трусики вниз.

— Хм... А так даже интереснее, — задумчиво выдает лаэрд, зарываясь носом между моих грудей и шумно вдыхая мой запах.

Его правая рука уверенным движением дергает чашечку лифчика вниз, а губы тут же находят оказавшийся на свободе сосок.

— Ммм... — выдаю я, двумя руками хватаясь за его голову и прижимая к себе.

— Ты такая отзывчивая, Аврора, — не отрываясь, шепчет он, а я издаю громкий стон в доказательство его правоты.

Черт! Надо лишить его контроля еще больше.

Взгляд как-то сам собой цепляется за валяющийся на кровати поясок от халатика.

— Подождите, — задыхаясь, прошу я, ладошками упираясь в сильную грудь мужчины. — Вам надо лечь...

— Угу, — согласно кивает он и, притянув меня к себе, откидывается на кровать.

— Не так! — протестую я, высвобождаясь и вскакивая обратно на ноги.

— Ну, хорошо, пантера, — поднимает руки вверх мужчина. — Как ты хочешь?

— Сюда! — прошу я, поправляю чашечку лифчика и помогаю лаэрду развернуться и лечь наискосок.

Теперь его голова находится на углу кровати, противоположном изголовью. Подхватываю так удачно попавшийся на глаза поясок, обхожу кровать и встаю над мужчиной.

— Мистер Дамир, — в притворном удивлении ахаю я, хватая его ладонь. — Что случилось с вашими руками?

Губы лаэрда кривятся в довольной ухмылке.

— Упал с мотоцикла, — виртуозно врет мужчина, сверкая белыми зубами.

С сомнением смотрю на сбитые костяшки, пытаясь разглядеть в темноте ранки, и качаю головой.

Продеваю поясок под кроватью между ножкой, склоняюсь над лицом мужчины и осторожно касаюсь губами лба.

— Надо полечить, — строго говорю я, хватая вторую руку и заводя ее за головой мистера Дамира.

Нежно целую пальчики. Вспомнив, что играю роль пантеры, аккуратно прохожусь по ранкам горячим языком, а затем осторожно дую на костяшки.

Он хрипло стонет, и для меня это лучше одобрение, которое только может быть.

Жду, пока мужчина размякнет и потеряет бдительность, а затем торопливо связываю оба запястья отдельно друг от друга краями пояска.

Мистер Дамир дергается.

— Аврора, что за хрень! — недовольно рычит он.

— Моя территория — мои правила, — мягко напоминаю я, осторожно целуя мужчину в уголок рта.

Быстро обхожу кровать, на ходу скидываю трусики на пол и забираюсь сверху. Мужчина дергает шелковые путы и руками пытается нащупать узлы, но я стараюсь не обращать на это внимания. Торопливо стягиваю вниз его пижамные штаны вместе с боксерами и, помогая себе одной рукой, медленно опускаюсь.

— Ох... — помимо воли вырывается из меня, когда я сажусь на него полностью.

Мистер Дамир на мгновение тоже замирает и оставляет попытки освободиться.

— Поймала, — улыбаюсь я, сжимая его внутри себя.

На миг у лаэрда сбивается дыхание, а бедра толкаются мне навстречу.

— Аврора, — тем не менее, хрипит все еще недовольный мужчина. — Давай по-другому!

Мне безумно хочется процитировать одного самоуверенного секс-эксперта: 'Стони, кричи, говори 'да', но я опасливо смотрю на плотно сжатые губы и благоразумно помалкиваю.

Вместо слов опираюсь руками на широкую грудь лаэрда, коленями на матрас и приподнимаюсь вверх, замираю, чтобы тут же резко опустить бедра вниз.

— Аврора! — рычит мистер Дамир, активно выпутываясь из затянутых узлов.

— Да... — на всякий случай выдыхаю я, хотя удовольствия сейчас получаю мало.

Механические движения вниз-вверх становятся все быстрее и быстрее.

— Помедленнее, — просит мужчина, и я специально ускоряю ритмичные движения. — Черт, Аврора!

Он все-таки умудряется как-то развязать один из узлов, резко опрокидывает меня на постель, подминает под своим тяжелым телом, хрипло в голос рычит.

Пары энергичных движений лаэрда, от которых у меня перехватывает дыхание, и все кончено.

— Довольна? — шипит на меня мистер Дамир, срывая повязку с глаз. — Разочаровалась? Счастлива?

Каждое слово отзывается внутри меня раскаяньем за сделанное.

Я испуганно смотрю на его злое лицо, застывшее надо мной и мечтаю только о том, чтобы коснуться его щеки, разгладить морщинки на лбу, откинуть пару непослушных прядок и как бы невзначай провести большим пальцам по полуприкрытым губам.

— Ты этого хотела? — мужчина прижимает меня еще сильнее, обжигая кожу жаром своего тела. — А теперь, мисс Бенар, объясните своему начальнику, что в вас такого особенного? М?

— Мистер Дамир! — я почти задыхаюсь под тяжестью его веса, но лаэрд словно этого не замечает.

— Нет уж! Потрудитесь ответить, что в вас такого особенного? — повышает он голос, и мне становится страшно. — Мне никогда не было особого дела до того, сколько удовольствия получают мои партнерши, так почему же с вами все по-другому? — я удивленно моргаю, продолжая по инерции упираться в его грудь.

Помнится, это не я шептала, что удовольствие должно быть взаимным.

Лаэрд сжимает мои волосы на затылке, поднимает голову и хрипло выдыхает, почти касаясь моих губ.

— Мне столько раз закатывали истерики и сцены, но почему только ваши слова задели за живое?

Пару секунд мы молча лежим и смотрим друг другу в глаза.

— Так что же в тебе такого особенного, Аврора? — уже более спокойно повторяет он и резко поднимается.

Я лежу и растерянно наблюдаю за тем, как он встает на ноги, поправляет на себе одежду и, не оборачиваясь, идет к двери.

Только услышав негромкий щелчок замка на двери, закрывшейся за ним, я обнимаю подушку и начинаю тихонько плакать.

Черт! Что же я наделала!

* * *

— Вставай, соня! — заголосил будильник голосом сестры. — Вставаа-а-а-а-ай! — а после, отчаянно фальшивя на верхних нотах, начал напевать детскую песенку.

Я перекатываюсь на спину, попутно со злостью пиная одеяло ногами, потягиваюсь и нажимаю кнопку выключения.

— Здравствуй, рабочая неделя, — с грустью смотрю на черный халатик, встаю и с неохотой иду в душ.

КПК звонко крякает, привлекая мое внимание с полочки у зеркала. Отложив в сторону мочалку, наскоро вытираю руки полотенцем и бегло просматриваю обрушившиеся с утра пораньше сообщения.

Что ни говори, а работа личным консультантом на самого лаэрда Дамира вносит огромное количество разнообразия в жизнь.

Быстро приведя себя в порядок, одеваю светло-серый костюм. Сегодня мне не хочется экспериментов с одеждой. Наоборот, я бы отдала многое, чтобы серой мышкой отработать сегодняшний день, не привлекая к себе внимание лаэрда.

Натянув на ноги неизменные шпильки, подхватываю свои вещи и выхожу из комнаты.

На кухне Сабир пытается взбодриться утренней порцией кофе. Судя по счастливой улыбке, блуждающей по губам, эту ночь напарник провел по высшему разряду. Что не скажешь обо мне...

— Аврорка, тебе уже скинули последние сводки с рынков на юге? Дашь глянуть, а то мобильник на дне ванной.

— Доброе утро, — понятливо улыбаюсь, протягивая свой коммуникатор. — Опять утопил?

Парень кивает, с увлечением листая страницу сводок.

— Куплю новый, — отмахивается он, — ты же спускаешь почти все средства на гаджеты, а мне, что, нельзя?

— Можно, — кофе с миндалем немного поднимает настроения, — но зачем же расправляться со старыми моделями так кардинально?

— Я тестирую их на прочность.

— Скорее, на влагоустойчивость, — смеюсь я.

Раздаются громкие шаги спускающегося со второго этажа лаэрда, и напарник встает.

— Пошли, что ли, подкинем боссу еще пару лишних миллионов!

Мы спешно подхватываем свои немногочисленные вещи и выходим в гостиную. У лифта нас уже ждет мистер Дамир.

На нем сегодня темно-синий костюм и светло-голубая рубашка, отчего сине-зеленые глаза кажутся более синими.

— Доброе утро, лаэрд, — почтительно склоняет голову Сабир, а я молча повторяю его действия и привычно юркаю за спину своего начальника.

— Сводки, — бросает через плечо мужчина, и Сабир тут же начинает охотно пересказывать ситуацию на рынке, почерпнутую пару минут назад.

Я молча стою, рассеянно слушая и украдкой любуясь широкой спиной своего босса.

Может, стоит извиниться? Или лучше вообще не вспоминать, предпочитая делать вид, что все случившееся в эти выходные не имеет никакого значения?

Почувствовав мой взгляд, мистер Дамир слегка поворачивает голову и одаривает холодным взглядом.

Адовы врата, почему я не могла просто спокойно любоваться носками своих туфель?

— Мисс Бенар, что с моим расписанием?

Сабир замолкает посреди предложения и кидает на шефа обиженный взгляд.

Одним движением разблокировав 'блекберри', быстро сверяюсь с электронным ежедневником и излишне торопливо перечисляю запланированные встречи.

— Отмените всех, кто до обеда... — резко приказывает босс и выходит из лифта.

Дорога до офиса проходит в полном молчании.

Сабир с глупой улыбкой пишет своей девушке смс-ки, распространяя вокруг себя стойкую атмосферу ничем не подкрепленного счастья. Мистер Дамир, сцепив руки на груди, хмуро рассматривает улицы за окном лимузина, а на стыке этих двух таких разных настроений сижу я и лихорадочно отменяю 'всех, кто до обеда'.

Приехав в офис, каждый расходится по своим делам, и время за любимой работой бежит стремительно.

Сабир увлеченно делится рассказом, как удачно прошли у него переговоры. Пару раз забегает Кола, отдает мне флешку с кусками кода, опять ворчит про ненадежность системы. Потом я провожу небольшую планерку с руководителями финансового отдела, захожу к безопасникам.

Я стараюсь не сидеть долго в кабинете.

Причина проста — как только у меня возникает свободная минутка, память подкидывает сознанию неприличные картинки, где центральное место отводится моему потрясающе красивому и сексуальному боссу.

Пробегав по нужным и придуманным делам почти до обеда, я спускаюсь с Сабиром в буфет.

Напарник влюблен и счастлив, и я завидую ему жгучей завистью.

— Маришка проходит стажировку в галерее, — хвастается он. — Сегодня хочу заехать за ней. Как думаешь, босс отпустит меня или, как всегда, упрется?

Я рассеянно пожимаю плечами, а память очень некстати напоминает о сильных руках мистера Дамира, о его губах, целующих мою кожу, о пальцах, скользящих там...

Ох!

КПК, зажатый в ладони, резко вздрагивает, распространяя только мне слышимый диапазон звучания. На экране крупными буквами высвечивается 'мистер Дамир' и сердце быстро ухает о ребра.

Черт! Он что, чувствует, когда я о нем думаю?

— В мой кабинет, — сухо бросает лаэрд и отсоединяется.

Горько вздохнув, кидаю последний взгляд на безмерно счастливого напарника и, извинившись, возвращаюсь к нам на этаж.

В приемной никого нет — видимо, секретарша, как и большинство работников компании, отошла пообедать. Значит, разговор будет с глазу на глаз. Вот черт!

Я нервно сглатываю, перекладываю КПК из руки в руку и толкаю дверь.

— Мистер Дамир?

Лаэрд сидит за своим столом сосредоточенный, угрюмый, с отчетливо проступившими кругами под глазами, и впервые я задумываюсь — а сколько лет моему боссу? Тридцать? Или уже все тридцать два?

Резко поворачивается кресло, спинка которого скрывала собеседника мужчины от моих глаз, сестра порывисто вскакивает и смотрит на меня с таким видом...

— Что случилось? — тут же спрашиваю я, потому что знаю, что существует очень немного поводов заставить мою сестру сдерживать наворачивающиеся на глаза слезы.

Азалия сжимает руками спинку черного кресла, на котором сидела еще пару минут назад, и отводит глаза.

— Мама? — выдыхаю я, уже обо всем догадавшись. — Аза, что с мамой?!

— Она упала с лестницы и сломала ногу, — голос всегда такой сдержанной сильной сестры сейчас дрожит. — Лисенок, — даже привычное ласковое прозвище у сестры звучит сейчас как-то жалко, — твой бывший прислал ей запись, где...

Мне кажется, что я стою на беговой дорожке, и кто-то неизвестный жмет кнопку 'СТАРТ'. Земля уходит из-под ног, я вздрагиваю, хватаюсь за голову, стараясь удержать рвущуюся наружу панику.

Рик снимал нас только однажды. Это было в его домике на островах.

Ох, бедная наша мамочка!

— Не переживай, — Аза подходит и пытается обнять меня за плечи, — она посмотрела только пару минут и сразу побежала звонить тебе. А там лестница и... Она в порядке, просто очень волнуется.

Я вырываюсь и отхожу от сестры. Меня не надо жалеть — я заслужила это все. Я, но не наша мамочка!

— Аза, это я виновата! — слезы душат меня, заставляя делать судорожные вдохи, больше похожие на всхлипы умирающего животного. — Я отправила ему намордник для собак и ошейник и... Это я виновата!

Мне так плохо оттого, что мой самый близкий человек пострадал от моего необдуманного порыва. Чем я думала, посылая Рику эту дурацкую посылку? Хотела отмстить за ошейник?

Молодец, отомстила! Теперь мамочка в гипсе.

Я громко всхлипываю.

— Если разбираться в ситуации, — неожиданно вступает в беседу мистер Дамир, — то это я виноват.

Мы с Азой синхронно поворачиваем головы и смотрим на богатого мужчину и владельца крупной компании. Сейчас он кажется мне сокрушенным гигантом, опустившимся в кресло.

— Что значит, вы виноваты?! — в голосе сестры звучат требовательные нотки.

Лаэрд едва уловимо морщится, в очередной раз демонстрируя свою нелюбовь к Азалии, и открывает верхний ящик стола.

— В ответ на вашу посылку, мисс Бенар, Матиаз прислал мне вот это... — босс встает и протягивает желтый конверт для бумаг.

Словно загипнотизированная, я медленно подхожу, беру из рук мужчины конверт, отрываю. За спиной тут же встает Азалия, кладет свои руки мне на талию. Она, как всегда, готова в любую секунду поддержать и успокоить.

Трясущимися руками я вынимаю пачку фотографий.

С первого снимка радостно улыбаются двое молодых людей. Рик, потрясающе красивый в джинсах и майке, подчеркивающей его накачанную фигуру, и рыжая, излишне худая девушка с большими голубыми глазами, в которой я с трудом узнаю себя.

Фотографию сделал один из многочисленных приятелей Рика на причале, перед тем, как мы поехали кататься на его яхте.

Ветер треплет платье цвета вишни с длинными рукавами, которые тщательно маскируют оставленные на запястьях следы от веревок.

А вот следующая фотография более личного характера. Мы лежим на постели — моя голова у него на груди. Мы смотрим в камеру, которую держит Рик на вытянутой руке, и улыбаемся.

Третий снимок демонстрирует совсем другой ракурс наших отношений. Я связанная, вишу между двух распорок. Моя голова бессильно запрокинута назад, на лице слезы, волосы спутаны.

Светлая кожа покраснела от многочисленных ударов, нанесенных мужчиной, а внизу живота, там, где находится татуировка лисенка, черным маркером выведено — 'Принадлежит Рику'.

В пачке есть еще фотографии, но я не могу заставить себя посмотреть их все.

— Я был немного зол в субботу, поэтому не совсем корректно побеседовал с лаэрдом Матиазом, — негромко поясняет мистер Дамир. — Видимо, он решил отомстить.

Я поднимаю голову и смотрю в сине-зеленые глаза лаэрда.

Он заступился за меня. Заступился даже после всего того, что я ему наговорила перед уходом.

И он подрался! Подумать только, мистер Дамир набил Рику лицо из-за этих фотографий.

— Мама хочет, чтобы ты приехала, — трогает меня за плечо Аза, а я вопросительно смотрю на шефа — отпустит или нет?

— Секретарша уже спускается за билетами, — отвечает мистер Дамир. — Вы свободны до пятницы, надеюсь, этого времени хватит?

Я растерянно обнимаю себя за плечи.

После больницы я думала, что с Риком покончено. Еще год активно пыталась выкарабкаться из мрака, в котором погрязла по его вине. В течение двух лет работы на мистера Дамира я пыталась вернуть себя прежнюю.

Я думала, что разобралась со своим прошлым, но жизнь доказала на практике, что иногда и трех лет мало, чтобы оклематься...

— Лаэрд Дамир, — говорит Азалия, и это был один из немногих случаев, когда она обратилась к нему, как к высшему демону. — В пятницу у нас с Авророй день рождение. Маме будет очень тяжело, если Аврора уедет раньше.

Пару минут мужчина сосредоточенно хмурит брови, обдумывая просьбу Азы и, наконец, кивает.

— Спасибо, — абсолютно синхронно выдыхаем мы с сестрой.

* * *

Восьмичасовой перелет в бизнес-классе пришелся по душе только Марку. С детской непосредственностью он активно бегал от окошка к окошку, любовался пролетающими внизу облачками и донимал улыбчивых стюардесс многочисленными вопросами.

Хорошо, что помимо меня, Арона, Азалии и четырех охранников, в бизнес-классе никого не было. Причина нашего одиночества тоже была понятна — мистер Дамир не пожалел денег скупить весь бизнес-класс только ради того, чтобы нам было удобно лететь.

— Боишься? — сестра берет мою руку в свои и легонько поглаживает.

Я закусываю губу и молча киваю. Азалия, как всегда, права. Я боюсь реакции мамы, боюсь того, что ее здоровье ухудшиться, а еще я боюсь, что она меня разлюбила...

— Аза, почему она не захотела со мной поговорить? — сипло спрашиваю я, стараясь проглотить сухой комок горечи в горле.

— Она любит тебя, — успокаивающе говорит сестренка. — Просто дай ей время прийти в себя.

Во время посадки я включаю телефон, проверяю звонки, почту, переправляю всех к Сабиру. У меня не хватает терпения дожидаться багажа, поэтому я бросаю всех, беру такси и спешу к маме.

Я переживаю всю дорогу от аэропорта до больницы и, пока блуждаю по коридорам, и, пока ищу нужную палату.

За мной двумя шкафобразными тенями по пятам следуют телохранители мистера Дамира. Возможно, из-за этого медсестра на посту пугается и, изобразив неискреннюю улыбку, самолично провожает нас в палату.

— Девочка моя! — шепчет мама, увидев меня на пороге.

Наша мама всегда была бойцом. А, впрочем, какие еще остаются варианты у женщины, в одиночку поднимающей двоих детей?

И видеть ее сейчас такой беззащитной, как-то разом постаревшей лет на пять — для меня дико.

— Аврора, малышка! — мама протягивает руки.

Позабыв обо всем, я бегу к ней, обнимаю, смущенно утыкаюсь в плечо и громко всхлипываю.

— Почему ты не сказала мне? Почему? — плачет мама в голос. — Я придушу этого гада! Урод! Извращенец!

Мы тихо плачем, уткнувшись друг в друга, пока не приезжают Аза с Ароном и Марком.

— Ух, ты! — радостно тычет в загипсованную ногу малыш. — Хочу такой же!

В палате раздается общий смех, который немного разряжает обстановку.

Азалия договаривается с врачами, и маму выписывают этим же вечером. Помимо сломанной ноги и пары синяков да ссадин, состояние у нее хорошее и наблюдения не требует.

Мы возвращаемся в двухэтажный домик, расположенный в третьей линии от моря — мой способ потратить полученные от Рика три миллиона.

Арон, подхватив Марка на руки, тут же уходит в гараж сооружать пандус, а мы с Азой хлопочем вокруг больной.

— Это всего лишь сломанная нога! — ворчит мамочка. — Она даже не болит!

— В кровать! — требовательно приказывает сестренка, а я молча киваю.

За разговорами и суетой проходят несколько дней.

Мы ходим на море, подолгу сидим в небольшой беседке, построенной в саду, и почти всегда я около мамы. Она старается не вспоминать то, что увидела на присланном Риком диске — я попросила ее об этом еще в первый вечер, но слов проклятий в адрес 'повернутого садиста' сдержать не может.

Я не виню ее в этом.

Утро пятницы начинается со звонка Сабира, позабывшего про существенную разницу во времени.

— С днем рожденья! — кричит он и удивляется. — Ты дрыхнешь, что ли? Тоже мне богиня утреней зари!

Сабир в прекрасном настроении. У них с Маришей конфетно-букетный период, цветут помидоры, кружат купидоны.

И даже то, что босс перегрузил на напарника всю мою работу — не особо его расстраивает.

— Ой, кстати! Я у тебя все время хотел попросить адресок того ювелира, у которого ты прощальные подарки заказываешь.

— Что, неужели кое-кто готов остепениться и предложить Марише бокал шампанского с обручальным колечком на дне? — его шутливое настроение передается и мне.

Я лениво потягиваюсь в постельке, внутренне радуюсь неожиданному отпуску.

— Рано еще пока ее такими подарками баловать, — категорично заявляет парень и начинает самозабвенно сплетничать. — Ой, Аврорка, ты бы знала, что тут у нас творится! Я теперь даже в пентхаус приходить боюсь. Что ни день, то новая Очередная.

Сказанное меня задевает, я резко сажусь на постели и обнимаю руками колени.

— Правда? — вежливо интересуюсь, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Представь себе! — продолжает напарник. — Мне кажется, он стареет, — тихо шепчет Сабир.

— С чего ты взял? — тоже зачем-то шепчу я.

— Ну, как же! Седина в бороду — бес в ребро! — выдает парень и громко смеется. — Представляешь, потянуло нашего мистера Дамира на рыжих, русых... Вчера даже одна блондинка была! Короче, на любой вкус и цвет...

Мне становится противно.

Рыжие, русые... Но особенно противно осознавать наличие еще одной блондинки в коллекции 'постельных девушек'.

— Сабир, меня пришли поздравлять, — нагло вру, чтобы поскорее закончить этот разговор. — Я тебе смс-кой номер пришлю. Хорошо?

— Ок, — отзывается парень и напоследок оглушающе кричит: — С днем варенья!

Я отключаюсь, заставляю себя встать с кровати и пойти в душ. Встав под горячие струи воды, собиралась немного поплакать, но с удивлением понимаю, что не хочу.

Внутренний голос подсказывает, что все очень даже логично, и ожидать от мистера Дамира чего-то другого было бы глупо с моей стороны.

Он гулял до короткой интрижки со мной. Почему я вдруг решила, что один хороший секс со мной что-то изменит? Хотя, надо признать, что все-таки изменил. Теперь его выбор стал побогаче.

Усилием воли заставляю себя больше не думать о лаэрде и его необузданном темпераменте. Все-таки сегодня мой день, я хочу провести его весело и со своей семьей, а не в унылых мыслях о подгулявшем боссе.

Мне требуется полчаса, чтобы привести себя в порядок и спуститься вниз.

Остановившись у дверей кухни, слышу, как мама и Марк накрывают на стол.

— Сюрприз! Сюрприз! — на все лады кричит ребенок, еще не знакомый со словом 'конспирация'.

Я улыбаюсь, и, чтобы не портить готовящийся сюрприз раньше времени, незаметно выскальзываю в боковую дверь, ведущую в сад.

Азалия еще дрыхнет, Арон наверняка уехал ни свет, ни заря за продуктами для праздничного стола и букетами, поэтому, сделав небольшой круг среди кустов, я иду в беседку, обвитую виноградом, залезаю в гамак и прикрываю глаза.

Мерное покачивание, ласковые утренние лучи и пение сотни маленьких птичек напоминают мне о закутке тренажного зала с массажным столом.

Интересно, скольких Очередных он привел туда после меня? А спальня на втором этаже? Сколько женщин ночевало в кровати, скольких он брал потом на тумбочке в ванной, скольких на шкуре?

Чем я думала, предлагая этот дурацкий третий вариант? Почему решила, что эти два года, что я была рядом с ним, что-то изменят, и я не останусь в его памяти Очередной?

А что в результате? Безопасная женщина...

Переворачиваюсь на бок, старательно пряча лицо от надоедливых лучей солнца.

Ну же, Аврора! В конце концов, сегодня день рождение! Забудь ты уже о мистере Дамире и подумай о... подарках!

Да, точно, подарки!

Для Азалии я еще месяц назад заказала подарочный пакет услуг — десятидневное SPA и массаж... на острове молодоженов — Санторине.

В последнее время они с Ароном проводят мало времени наедине. Думаю, второе свадебное путешествие вернет в их семейную жизнь утихшее с рождением Марка пламя страсти.

Я непроизвольно улыбаюсь, заранее предвкушая их восторг.

Интересно, а что же подарят мне?

— Аврора, — чьи-то ласковые пальцы едва ощутимо касаются моей щеки, бегут вниз. — Аврора, просыпайся, — просит до боли знакомый голос, и я распахиваю глаза.

В первую секунду я даже не узнаю его.

Джинсы и белая майка с коротким рукавом, лохматые вьющиеся темные волосы, небольшая щетина на всегда гладко выбритых щеках. Нет даже намека на властного бизнесмена, каким я привыкла его видеть.

Только глаза прежние — сине-зеленое море, смотрящее на меня с непередаваемой смесью страсти и нежности.

— С днем рождения, сладкая, — немного неловко улыбается мистер Дамир и протягивает огромный букет роз.

* * *

За завтраком звонит по скайпу отчим, поздравляет сначала маму, потом нас с сестрой.

Его новая жена смущенно улыбается с заднего плана и присоединяется к пожеланиям мужа.

Мама прожила с Миком почти пять лет, но он так и не стал для нас с Азой кем-то близким. Возможно, поэтому, когда он нашел себе другую женщину и решил строить семью с ней, мы были даже рады. Тем не менее, с мамой у них сохранились теплые приятельские отношения.

За большим кухонным столом сегодня многолюдно.

Воспользовавшись таким замечательным предлогом, как день рождения, маму пришли навестить две ее лучших подружки — Диана и Лета.

Две энергичные женщины сначала кидали подозрительные взгляды в сторону мистера Дамира, а затем, посовещавшись с мамой на кухне, словно бы случайно отсадили меня подальше от свалившегося, как снег на голову, босса.

— Подарки! — кричит сгорающий от нетерпения Марк и торопливо тащит Арона в комнату.

Они возвращаются с большим плакатом-поздравлением, нарисованным 'идеальным мужчиной'.

— Это мама, — тыкает маленьким пальчиком в круг на ножках малыш. — И это мама! — с улыбкой тычет он в треугольник с ножками.

— Чур, я треугольник, — шепчет Азалия. — Овалом я была на девятом месяце, и больше как-то не тянет.

Мы тихонько смеемся, обнимаем нашего любимого сынишку и продолжаем принимать подарки.

Вчитавшись в текст подарочного сертификата, Арон на радостях обнимает и кружит меня по комнате. Сестра воспринимает подарок не так восторженно, и я чувствую, как она старательно пытается выбрать время для поездки и... не находит его.

Работа, работа и еще раз работа — это наш семейный девиз.

В конце завтрака возникает неловкий момент — подарки подарили все, кроме мистера Дамира.

Грозный шеф как-то незаметно потерялся для меня на фоне шумных родственников и гостей, отчего я ощущаю запоздалую неловкость.

— Мистер Дамир, а вы всех своих сотрудниц с днем рождения поздравляете? — как бы между прочим интересуется Диана.

Он поднимает голову, немного щурит глаза.

— Ввожу новую политику компании.

Мужчина говорит это таким тоном, что так и не понятно — он шутит или всерьез. Естественно, я воспринимаю все всерьез и мысленно ужасаюсь от перспективы следить еще и за этим.

— Простите, — он поднимается и кивает своим телохранителям. — Я на минуту...

Как только за тремя мужчинами закрываются входные двери, на меня тут же обрушивается поток вопросов.

— Систер, чего он приперся?

— Дочь, тебе было мало одного состоятельного гаденыша?

— Торт? — подскакивает от нетерпения Марк.

— У вас служебный роман? — это Диана.

— А он тебе зарплату за внеурочные повысил? — это уже прагматичная Лета.

— Кто пойдет на море? — это Арон, пытается сгладить ситуацию.

— Торт! — возмущенно вопит не услышанный никем Марк.

Я открываю рот, недовольно хмурюсь и закрываю, так никому и не ответив.

Входная дверь негромко хлопает.

Все собравшиеся за столом тут же переводят тему и подчеркнуто громко начинают хвалить мамин сервиз.

Пока все делают вид, что не пытали меня вопросами, на кухню медленно вплывает большая упакованная в бумагу прямоугольная картина, которую несет один из охранников.

— Смотри-ка! Прямоугольник на ножках! — едва слышно фыркает Арон, но мне почему-то не смешно.

Следом в кухонный проем просачивается второй телохранитель, несущий корзину с фруктами необъятных размеров. Ну, и последним заходит мистер Дамир с тремя подарочными пакетами.

Все выжидательно замирают, оценивающе глядя на подарки и лаэрда.

— Мадам Бенар, — невероятно сексуально наклоняет голову мужчина, — поздравляю вас с рождением двух очаровательных дочек.

'Прямоугольник на ножках' делает небольшой шаг вперед.

Немного растерянная мама, не ожидавшая такой щедрости от начальника дочери, встает, поправляет длинное платье, прикрывающее гипс.

Охранник подносит подарок ближе и помогает снять обертку.

— Ох! — в неописуемом восторге произносит мамочка, и ей вторят пораженные Диана и Лета.

— Аврора как-то сказала, что вам нравятся натюрморты и земляника... — тихо комментирует мужчина. — Надеюсь, я угадал?

Мама с восторгом улыбается, глядя на потрясающе выполненную картину. Помимо хорошей техники и удивительно точно подобранных тонов, глаз привлекает и сам сюжет.

На небольшом полированном столике стоит прозрачная ваза с букетом полевых цветов. Крошечные ромашки, лютики и мать-и-мачеха кажутся настоящими.

Но больше всего поражает воображение маленькая плетеная корзинка, полная крупной, сочной земляники. Ее так много, что пара ягодок просыпались и остались лежать на белой кружевной салфетке.

— Ох... И куда же я повешу такую красоту! — выдыхает мама, поворачивается и прыгает к мистеру Дамиру на одной ноге. — Спасибо, — неловко обнимает она высокого мужчину в знак благодарности.

Босс перехватывает пакеты и вежливо обнимает ее в ответ.

Пусть для всех он кажется все таким же холодным и серьезным, но я замечаю, как в глубине сине-зеленых глаз плещется удовольствие.

Он рад, что смог угодить. Надо же, он действительно рад этому.

Все еще потрясенная мама садиться на свое место, а мистер Дамир, так и не дав никому опомниться, протягивает Азалии небольшой пакетик.

— С днем рождения, — просто говорит он, а мы все в каком-то неясном возбуждении следим за тем, как Аза достает небольшую коробку, открывает ее и...

— БМВ?! — выдыхает потрясенный Арон.

— Спасибо, но это слишком дорого, — тут же упирается гордая сестра.

Лаэрд пожимает плечами и обезоруживающе улыбается.

— А я неприлично богат, — произносит он тоном сумасбродного толстосума и, проигнорировав отказ, присаживается на корточки. — А это для 'идеального мужчины'.

Из пакета появляется яркая коробка с радиоуправляемой машинкой.

Марк восторженно кричит на всю кухню, соскакивает с колен Арона и бежит за своим подарком.

— Марк, что надо сказать мистеру Дамиру? — строгим тоном спрашивает Азалия.

Малыш оборачивается, внимательным взглядом окидывает лаэрда.

— Аврора моя! — воинственно предупреждает он и убегает к папе, похвастаться игрушкой.

Я смущенно улыбаюсь и опускаю глаза. Ну, Марк!

— Мисс Бенар, — негромко зовет лаэрд, и на кухне тут же возникает удивительная тишина.

Кажется, что присутствующие здесь люди даже дыхание затаили. Единственный, чье любопытство сейчас направленно совершенно в другую область — это Марк, активно вскрывающий упаковку, чтобы добраться до новой игрушки.

— Мисс Бенар, — вновь зовет босс, и я наконец нахожу в себе силы, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я хотел бы подарить вам подарок с глазу на глаз... Если вы, конечно, не возражаете.

Я возражала. И вообще, мне как-то не слишком хотелось оставаться с ним наедине, но, почувствовав на себе давящий взгляд заинтересованных родственников, поняла, что на сегодня с меня уже достаточно внимания общественности.

— Да, конечно, — поспешно встаю, отодвигаю стул. — Мы ненадолго, — успокаивающе смотрю на маму. — Сюда, мистер Дамир...

Лаэрд вежливо пропускает меня первой, и я на правах хозяйки веду его в небольшую игровую комнату, расположенную на первом этаже.

Мужчина молча закрывает за собой дверь, останавливается и смотрит на меня. Его глаза словно затягивают меня внутрь сине-зеленой вселенной желания и в то же время нежно ласкают.

Из-за его взгляда мне неловко и постоянно кажется, что он мысленно занимается со мной... Ну, не о том он, короче, думает.

В таком непонятном молчании проходит минута, затем вторая...

— Подарок, — напоминаю я, понимая, что с минуты на минуту мы услышим громкий стук, и в комнату сунет любопытный нос сестра или мама, а может, даже сразу обе.

С какой-то внутренней неохотой мужчина закрывает глаза, шумно вздыхает и протягивает пакет. На миг его пальцы касаются моих, и даже это крохотное прикосновение находит отголосок где-то внизу живота.

Невероятно злая на себя, я поспешно вытаскиваю темно-синий футляр, открываю крышку.

На черном бархате, подчеркивающем блеск бриллиантов, лежат серьги, браслет и кулон с моим именем.

Я никогда особо не любила дорогие украшения, но почему-то этот в принципе очень красивый комплект вызывает у меня волну отвращения.

Скольким на этой недели Сабир заказал похожие футляры? А сколько точных копий этому заказала я?

— Спасибо, — крышка громко хлопает. — Пожалуй, это один из самых дорогих 'прощальных подарков', которые я видела.

Я готова расплакаться, готова треснуть лаэрда по голове его же собственным подарком, но вместо этого я отворачиваюсь и отсутствующим взором смотрю в окно на мерно колышущуюся листву молодой еще пока яблони.

— Аврора, повернись! — недовольно рычит лаэрд.

Мне все равно — пусть себе рычит, скалится. Если хочет, пусть даже обращается и крыльями машет.

Мне. Все. Равно.

— Аврора, — мужчина встает мне за спину. — Повернись, сладкая, я хочу тебя видеть, — просит он, лаская своим дыханием шею, но я намерена стоять до последнего.

Я все так же продолжаю мужественно кусать губы и созерцать открывающийся из окна вид. Уж лучше мамины грядки и палисадник, чем навечно раствориться в сине-зеленом море желания.

— Аврора, ты не Очередная, — его руки смыкаются у меня на талии, крепко и властно прижимают к себе. — Ты особенная, — шепчет он мне на ухо и прикусывает мочку.

С моих губ тут же срывается хриплый выдох. С громким стуком падает на пол футляр, но нам нет до него никакого дела.

— Я так скучал по тебе, сладкая, — шепчет он, зарываясь носом в мои волосы и шумно вдыхая мой запах.

Я словно в сказке, в приятном сне, и мне не хочется просыпаться.

В дверь требовательно стучат. Я едва успеваю сделать спасительный шаг к окну и разорвать объятья, как в комнату входит Аза.

— Систер! Мы собираемся на море, — информирует она и тут же поворачивается к лаэрду. — Мистер Дамир, а в каком отеле вы остановились?

— Нигде, — глядя исключительно на меня, отвечает босс и облизывает губы. — Я сразу с самолета к вам.

Азалия подходит ближе ко мне, мило улыбается.

— Могу посоветовать вам 'Хампи' — самый дорогой из имеющихся...

И один из самых удаленных от нас, — мысленно заканчиваю мысль сестры.

— Я уже дала вашим телохранителям адрес и телефон, — сейчас Аза даже не улыбается, чтобы смягчить свою негостеприимность. — Советую поторопиться, а то там только два люкса. Как бы не пришлось ютиться в крохотном трехкомнатном номере...

Весь ее вид, каждое слово словно кричат — валите из нашего дома, мистер Толстосум!

— Кажется, сегодня я ошибся сразу с двумя подарками, — любезно улыбается мужчина, а в глазах сине-зеленый шторм. — Еще раз поздравляю, мисс Бенар.

Мистер Дамир круто поворачивается и выходит, а я накидываюсь на сестру.

— Что на тебя нашло? — злюсь я. — Он был таким внимательным, щедрым, а ты, считай, ему пальцем на дверь указала.

Азалия недовольно поджимает губы и упрямо качает головой.

— Нечего ему тут делать! — категорично заявляет она и поворачивается. — Натягивай бикини, мы через пятнадцать минут выходим.

* * *

Но о бикини пришлось забыть.

Природа взяла свое, напомнив о том, что я все-таки женщина.

Живот ныл так, словно в нем накручивал круги по бездорожью внутренних органов военный танк. Иногда этот танк застревал в каком-нибудь одном месте, и, пока экипаж пытался сдвинуть машину, танкист-оператор активно стрелял из всех оружий.

Тем не менее, я не захотела оставаться дома одна и пошла вместе со всеми.

Мы бродили по набережной, немного позагорали, пока Арон с Марком покоряли водные горки, а затем все вместе пообедали в небольшом ресторанчике на берегу.

— Сильно животы не нагружайте, — предупредила всех мама. — Сегодня всех ждет восхитительный ужин от хромого шеф-повара.

Мы дружно посмеялись.

Насладившись заботой семьи и вволю накатавшись в коляске весь первый день, всю оставшуюся неделю мама активно пользовалась костылями и просила обращаться к себе не иначе, как 'Джон Сильвер'.

Весь день я бродила немного потерянная, запоздало реагировала на шуточки маминых подруг, невпопад отвечала на вопросы. Прилет мистер Дамира удивил меня, но еще больше удивили его слова.

Что означало это его: 'ты — особенная'?

Я боюсь думать об этом всерьез. Боюсь начать мечтать о том, чего в принципе не может быть.

Вернувшись домой, все разбредаются по своим делам.

Мама с Азой отправляются рубить салатики и запекать утку. Арон и Марк, прихватив гвозди, молоток и картину, идут вешать натюрморт с земляникой в гостиную над столом, а я поднимаюсь к себе.

Приняв еще одну таблетку обезболивающего, замечаю футляр. Еще раз открываю крышку, провожу пальцами по холодному металлу, отстраненно любуюсь завораживающе-холодным блеском брильянтов и решительно беру в руки свой 'блекберри'.

Я — особенная, он сам сказал!

Связываюсь с ювелиром, виртуозно скармливаю ему байку о передумавшем лаэрде и возвращаю подарок.

— Я отправлю посылку с курьером, застрахованную на всю сумму, — предупреждаю ювелира.

— Может, просто прибережешь для другой? — пожилой мужчина явно недоволен. — Потом сможешь подарить одной серьги, а другой — браслет.

Я вздрагиваю и еще раз смотрю на комплект.

— А кулон?

— Кулон? — переспрашивает ювелир. — Что вы, мисс Бенар! Никакого кулона лаэрд Дамир не заказывал.

Я прикусываю губу, комкано прощаюсь и жму отбой.

Взяв в руки кулон, провожу пальцами по буквам, встаю, иду к зеркалу.

Кручу в пальцах крохотную застежку, одеваю кулон на шею, любуюсь отражением.

Красиво...

Плюнув на все, быстро снимаю его и откидываю на тумбочку. Подхватив свою сумочку, еду на почту, заполняю бумаги, страхую посылку.

Увы, но с цепочкой так не получится. Ее явно делали на заказ, а значит, придется отдать ее мистеру Дамиру лично в руки.

Словно почувствовав, что о нем подумали, звонит шеф, но я отправляю его звонок в голосовую почту и возвращаюсь домой.

Быстро заскочив к себе, переодеваюсь в домашние давно протертые джинсы и спускаюсь на помощь к двум самым родным женщинам.

Мне тут же протягивают нож и миску с перцами, которые надо измельчить для рагу. Из гостиной доносятся стук и жужжание игрушечной машинки.

В девять вечера приходят друзья мамы, и мы все дружно садимся за стол. В десять раздается неожиданный звонок в дверь.

— Кто это может быть? — удивляется мама, подхватывая костыли.

— Ой, это, наверное, страховой бланк принесли! Сиди, мамуль, сиди! — я подскакиваю со своего места и бегу открывать.

Но на пороге не представитель отделения переводов.

— Надо поговорить, — сердито смотрит мистер Дамир.

Я оглядываюсь назад, вспоминаю, что оставила кулон наверху.

— Аврора, кто там? — кричит из гостиной мама.

— Курьер! — нагло вру я в ответ и прикладываю указательный палец к губам.

Глаза мистера Дамира расширяются от удивления, а я хватаю его за руку и втаскиваю в дом. Жестом показав в сторону лестницы, я, ничего не объясняя, возвращаюсь обратно к гостям.

За то, что лаэрд заблудится и не найдет мою комнату, я не переживаю. В конце концов, демон он или кто?

Среди шумной компании гостей время летит быстрее, чем хотелось бы, и только после третьего тоста я понимаю, что шеф ожидает меня уже около получаса.

Шепнув мамулику, что хочу немного полежать, я торопливо взбираюсь по лестнице и дергаю дверь.

— Извиняюсь, что так долго... Ой! — я резко отворачиваюсь и краснею.

Просто как-то не ожидала увидеть абсолютно голого мистера Дамира у себя на кровати.

— И что же тебя смутило, Аврора? — его моя реакция смешит.

— Оденьтесь! — громко говорю я, стараясь справиться с шоком. — Я не за этим... О, Боже, как вы могли подумать такое!

За спиной раздаются шорох матраца, бряцанье бляшки ремня и недовольное сопение.

— А что я еще мог подумать? — раздраженно ворчит он. — Особенно с учетом предложенного вами третьего варианта?

Я краснею еще больше, но полыхающая от смущения кожа никак не помогает исправить двусмысленность ситуации.

А ведь мистер Дамир прав! После того, как я предложила третий вариант, что еще можно подумать о моем моральном облике?

— И что же вы хотели от меня в таком случае, мисс Бенар? — холодно интересуется мужчина.

Опасливо оглянувшись и убедившись, что штаны на лаэрде, я оборачиваюсь и иду к тумбочке.

— Вот, — протягиваю кулон. — Возьмите его обратно.

Мистер Дамир даже не смотрит в сторону своего подарка. Все его внимание сконцентрировано только на мне.

— Не понравился? — напряженно уточняет он, скрещивая руки на голой груди.

Майка и шлепки сиротливо валяются на полу.

Мой взгляд скользит по его накачанной груди, замысловатой татуировке. Искушение коснуться его настолько велико, что я на всякий случай прячу руки в карманы.

— Я вернула ваш подарок ювелиру, — с долей злорадства признаюсь я.

На миг в его глазах полностью блекнет демоническая синева, оставляя радужку почти полностью зеленой.

— Почему? — холодно интересуется лаэрд.

— Потому что я — особенная, — смотрю на него с вызовом, ощущая себя неожиданно храброй девочкой, готовой постоять за себя и свое спокойствие.

Мужчина наклоняет голову набок, внимательно смотрит и делает шаг вперед.

Всего миг, и 'храбрая девочка' летит на кровать, а мистер Дамир вдавливает меня своим телом в мягкий матрац.

Испуганно взвизгнув, я упираюсь в грудь навалившегося на меня мужчины.

— Да, Аврора, ты особенная! — рычит он мне на ухо. — Слышишь? Особенная!

Я пытаюсь взбрыкнуть, но лаэрд словно обезумел. Схватив мои запястья, он одним движение заводит мои руки за голову и прижимает к кровати.

— Моя сладкая девочка, — хрипло шепчет он, жадно целуя мое лицо. — Моя холодная королева, что же ты со мной делаешь? — вырывается из горла болезненный стон.

Одной рукой он все еще держит мои запястья, а вторая скользит под майку, ласкает живот и медленно ползёт вверх.

— Мистер Дамир... — выдыхаю я, вяло брыкаясь ногами в качестве протеста.

Он останавливается, поднимает голову и опять смотрит мне в глаза.

— Я хочу тебя... — теперь настал его черед использовать запрещенный прием.

Медленно-медленно его потемневшие от желания глаза приближаются, кончики наших носов касаются друг друга.

— Я очень хочу тебя... — шепчет он.

Его губы теперь заманчиво близко, и, поддавшись внезапному порыву, я немного приподнимаюсь и осторожно прикусываю его нижнюю губу, оттягиваю вниз и с неохотой отпускаю. Тянусь, чтобы поцеловать по-настоящему, но лаэрд внезапно отстраняется.

— Нельзя, — большим пальцем он обводит контур моих губ. Резко выдыхает, опускается и начинает покрывать жадными, нетерпеливыми поцелуями все, до чего может добраться.

Оказавшиеся на свободе руки тут же сжимают его крепкие плечи, а с полуприкрытых губ, которые он так старательно игнорирует, слетает полный желания стон.

— Сладкая моя, — довольно улыбается мужчина, его рука ныряет к пуговице на джинсах, и я вздрагиваю.

— Нет! — хватаю его пальцы, уже расстегивающие маленькую ширинку, одной рукой, а второй вновь упираюсь в накаченную грудь.

— Что значит, нет?! — сердится мужчина. — Я голову сломал, придумывая, что вам всем подарить. Я летел к тебе почти через половину материка. Я признал, что ты особенная женщина в моей жизни, и ты все равно отталкиваешь меня! Чего тебе еще надо? — в его взгляде мелькает угроза. — Чтобы я стелился перед тобой, как Зверь?

Я прикусываю губу, зажмуриваюсь и отчаянно машу головой.

Мистер Дамир приподнимается на руках. Смотрит на меня зло, раздраженно, а потом откатывается в бок и садиться на край кровати.

— Я, кажется, понял... Я тебе не нравлюсь, да? — хрипло спрашивает он, разворачиваясь, чтобы видеть меня.

Сейчас он так не похож ни на секс-инструктора, ни на расчетливого бизнесмена. Он растерян, он уязвлен отказом от подарка, отказом от секса. И он ждет моего приговора.

— Просто скажи, — тихо просит он, и я вдруг понимаю, что означает Особенная.

Он никого не пускает в свою жизнь. Самые близкие люди — Шарлиз, Сабир и... я! Мы единственные, кто дорог ему, о ком он заботится, кого контролирует с такой маниакальностью.

Он не лукавил, отвечая на вопрос журналистки. У него действительно все есть — мы его аналог семьи.

— Просто скажи, что спала со мной только из-за этого гребанного контракта, — рычит лаэрд.

— Что? — я резко сажусь напротив, поджимаю ноги. — Нет, вы не так все понял. Я просто... Ну-у-у...

Краска заливает щеки и шею, выдавая смущения, и я отвожу глаза в сторону.

Ну, а как сказать мужчине, что у тебя по календарю не тот день, когда можно быть с кем-то?

Он ловит мое покрасневшее личико ладонями, поднимает голову, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Ну-у-у? — осторожно подбадривает мужчина, почему-то с опаской заглядывая в мои глаза.

Зажмуриваюсь, набираю в грудь воздуха.

— У меня месячные, — еле слышно выдавливаю я и краснею в четыре раза интенсивнее.

Ответом становится негромкий смех мужчины и шумный выдох, полный облегчения, а затем его губы наконец касаются моих.

Он целует легко, нежно, удерживая за затылок одной рукой, а второй прижимая к себе за талию.

Сначала я завороженно принимаю его поцелуй, но с каждым прикосновением, с каждым хриплым вдохом, движения наших губ и языков становятся жадными и ненасытными.

Он углубляет поцелуй, наши языки встречаются, узнают вкус друг друга, и я не могу сдержаться от гортанного стона счастья.

— Хм... — хрипло смеется мужчина, на миг отрываясь, что дать мне возможность немного отдышаться. — Кажется, я только что распробовал новый деликатес, — доверительно шепчет он, игриво прикусывая мою нижнюю губу.

— А как же запрет? — вспоминаю я. — Не хотелось бы остаться без губ или языка.

Он негромко смеется и сверкает глазами.

— Демон укусит кого угодно, но только не тебя, — с загадочной улыбкой говорит он, наклоняется и снова целует.

Не прекращая чувственной игры губ, языка и зубов, мистер Дамир осторожно укладывает меня обратно на постель, устраивается сверху.

— Ты знала, что леопарды-альбиносы чрезвычайно редки, — шепчет он, одной рукой умело расстёгивая лифчик. — Мне выпал редкий шанс встретить белую пантеру.

Ловкие пальцы стягивают с меня майку, откидывают в сторону белый лифчик, и круговым движением ласкают невероятно чувствительные в этот период соски.

— А-а-м... — выдыхаю я, как только пальцы сменяют губы.

— Мне так нравятся твои стоны, — тихо признается он и сжимает зубы.

— А-а-а! — я выгибаюсь навстречу его ласкам, забыв про всякие приличия, прижимаю его голову к своей груди. — Еще! — тихо, но настойчиво молят мои губы. — Еще!

Мой личный секс-инструктор негромко смеется, втягивает сосок в рот, сосет, кусает, в то время как его рука ласково сжимает второй.

По телу пробегают волны удовольствия, одна за одной, концентрируясь внизу, где все уже болит от желания.

— Да, — шепчу, забыв обо всем.

— Хочешь меня? — провокационно спрашивает лаэрд, ловя мои губы своими.

— Да...

Просунув руки под спину, одним мощным рывком лаэрд сажает меня к себе на бедра, крепко сжимает.

Неготовое к физкультуре и гимнастике тело реагирует весьма предсказуемо — живот крутит от очередного спазма, но на этот раз никакого удовольствия нет.

Я против воли морщусь, сжимаюсь, и это, конечно же, не укрывается от бдительного лаэрда.

— Что такое?

— Живот болит, — признаюсь я, утыкаюсь носом к нему в плечо, пытаюсь восстановить сбитое дыхание и снова морщусь.

Сильные руки медленно укладывают меня обратно на постель так, словно я стеклянная ваза.

— Сильно? — с беспокойством смотрит он, поглаживаю немного вздувшийся животик.

— Терпимо, — вру я и вновь тянусь к его губам, но секс-инструктор уже куда-то испарился, неуловимым образом перевоплотившись в самоуверенного шефа с гиперзаботой.

— Залезай в постельку, — командует он, поднимаясь на ноги.

Внутри разбегается возмущение и разочарование.

— А как же...

— В постель! — строго смотрит мужчина, одним движением натягивает майку, влезает в шлепки и идет к дверям. — Я сейчас...

Разочарованно вздохнув, я покорно переодеваюсь в пижамные шортики, маечку на тонких бретельках, выпиваю еще одну таблетку обезболивающего и ложусь.

Мистер Дамир отсутствует где-то двадцать минут, первые десять из которых я посвящаю тому, что глупо улыбаюсь, уставившись в потолок.

Он прилетел ко мне! Потому что я — Особенная, я нужна ему, потому что он скучал без меня. И он меня поцеловал!

Я касаюсь губ, все еще хранящих его след, глупо смеюсь и качаю головой.

Ой, Аврорка, ведешь себя

как влюбленная дурочка!

А потом я неожиданно понимаю другое — ну прилетел, ну сказал, ну поцеловал... И что?

Пройдут выходные, мы улетим обратно и...

Что дальше? Что станет делать лаэрд, когда вдоволь наиграется со своей игрушкой?

Я закрываю лицо руками и издаю громкий жалобный стон.

Как же он так скучал, если, по рассказам Сабира, в его постели побывало все видовое разнообразия женского пола?

Так может, это и не я такая вся особенная, а просто задетое 'разочаровательным сексом' самолюбие кобеля? Сейчас он пару разочков самоутвердится и с независимым видом отправится шпилить брюнеток дальше.

Черт! Какая же я дура!

Еще один стон, полный душевной боли, вырывается из груди. И вместе с этим хлопает дверь, а затем прогибается матрац, принимая вес мужчины.

— Все хорошо, — легкий невесомый поцелуй в ладони, все еще прикрывающие мое лицо. — Я рядом, Аврора.

Пока не встречу сногсшибательную брюнетку... — зло добавляю я про себя и всхлипываю.

— Ну, ты чего? — укоризненно шепчет лаэрд, убирая мои руки от лица. — Тише, моя пантера, — стирая дорожки слез легкими поцелуями, успокаивающе шепчет мистер Дамир. — Тише, моя сладкая.

И от его прикосновений, и от этого пресловутого 'моя', и от неожиданной заботы реветь хочется еще больше.

Развернувшись, я утыкаюсь носом в грудь лежащего рядом мужчины и устраиваю маленькое наводнение.

— Аврора, что ж такое...

Он растерянно заключает меня в объятья, успокоительно поглаживает по спинке и шепчет на ушко всякие глупости, а я реву в голос и все никак не могу остановиться, потому что с ужасом понимаю очевидное — я не хочу быть для него Особенной!

Я хочу быть для него Единственной...

* * *

Я просыпаюсь резко, словно от внезапного толчка, и понимаю, что разбудил меня странный звук.

Рокочущее мурлыканье, громкое и басовитое, чем-то очень отдаленно напоминающее урчание кошки, только в миллион раз страшнее.

Запоздало понимаю, что мужчина, крепко обнимающий меня сзади, 'доутешался' до глубокого сна.

Молниеносно повернувшись, сталкиваюсь взглядом с абсолютно синими глазами лаэрда, вскрикиваю от неожиданности и инстинктивно отстраняюсь назад.

— Зверь не обидит! Зверь не обидит! — демон моментально скатывается с кровати, поднимает руки и, видя, что я не собираюсь орать и в панике выбрасываться в окно, поясняет: — Кристоф не думал, что уснет и оставит Зверя с Авророй.

Я сглатываю, тянусь рукой к ночнику, стоящему на тумбочке.

— Пожалуйста, не надо, — просит демон, и моя рука возвращается обратно.

Мужчина осторожно опускает руки и замирает.

Каждый из нас боится пошевелиться — он, чтобы не напугать меня, я — чтобы не спровоцировать лаэрда на атаку.

— Если Авроре страшно, то Зверь может побыть в ванной, пока Кристоф не проснется, — предлагает он.

Сейчас в привычном голосе мистера Дамира слышатся более хриплые, рычащие интонации, но я почему-то не испытываю страха.

Я смотрю на выжидательно замершего посреди комнаты демона и не могу сдержать улыбки.

'Большой босс' испарился без следа, оставив себе на замену смущенного, немного неуверенного в себе юношу с взлохмаченными волосами и растерянными глазами цвета королевской сини.

На ум приходит фраза Королевы Кед про голодного мистера Дамира. Да, вот этому Кристофу определенно нужны нежность и забота.

— Хочешь немного побыть со мной? — осторожно спрашиваю я и в ответ получаю робкую улыбку.

На миг на лице лаэрда мелькает то самое выражение, что у кудрявого мальчишки с фотографии, виденной мной на благотворительном вечере.

— Зверь очень хочет побыть с Авророй, — улыбается он более смело. — Можно Зверю сесть рядом?

Я киваю, сажусь и облокачиваюсь спиной на подушку. Лаэрд устраивается на противоположном уголке кровати, по-турецки скрестив накачанные ноги.

Я с интересом оглядываю его.

Рик рассказывал, что демону очень сложно оставаться даже частично трансформированным, не говоря уже о том, чтобы полностью держать под контролем все тело. Сам Рик не мог контролировать промежуточные состояния. Он был либо человеком, либо демоном.

— Как долго ты можешь удерживать человеческое тело? — с любопытством спрашиваю я сидящего неподвижно демона в теле человека.

— Два-три часа, — опять эта робкая улыбка, от которой хочется заключить демона в объятья.— Кристоф занимается со мной каждую свободную минуту, — говорит он и очень искреннее добавляет: — Достал...

Мы обмениваемся понимающими взглядами, улыбаемся.

— Ты сказал, что я помогла тебе... — вспоминаю нашу единственную встречу с демоном на белом ковролине гостиной пентхауса. — Но я не помню...

Я развожу руками, отчего одеяло сползает немного вниз.

Демон с жадностью смотрит на мои голые плечи, грудь, прикрытую коротенькой маечкой, облизывает губы и вздыхает.

Торопливо натянув одеяло по самую шею, я вновь настораживаюсь и с подозрением смотрю на сидящего рядом со мной демона.

— Аврора заступилась за Зверя, как за своего, — через какое-то время отвечает он. — Другим людям это не понравилось, и они сделали Авроре очень больно. Кристоф тоже наказывает Зверя, когда Зверь делает что-то плохое, но люди были очень жестоки.

Внезапно по моему телу проходит дрожь. Внутри возникает ощущение, будто я ушла с головой под воду и резко всплыла.

— Расскажи, что случилось? Кто эти люди? — прошу я, мысленно пытаясь ухватиться за смутные обрывки воспоминаний.

Демон секунду думает, а потом качает головой.

— Зверь не хочет, чтобы Аврора вспоминала. Авроре будет тяжело, она будет плакать...

Я очень хочу знать, тем более, что в голове крутится что-то такое знакомое, но я никак не могу ухватить воспоминание. Я помню лабораторию, помню навязчивый звуковой сигнал, от которого ломит виски, помню синеглазого демона, помню...

Мужчина приподнимается, тянет руку, и я настороженно замираю.

Чего он хочет?

— Теперь Аврора своя, — его пальцы осторожно касаются моей щеки. — Родная...

От легкого прикосновения бегут мурашки, но еще большая волна непонятного теплого жара пробегает по телу от слова 'родная'.

Демон садится на место, наклоняет голову набок, пристально смотрит неповторимой синью глаз.

— Зверю очень нравится Аврора.

Еще одна теплая волна.

— А Кристофу? — в лоб спрашиваю я, потому что уверена — демон мне не соврет.

Пару минут он сидит абсолютно неподвижно, и я уже начинаю жалеть, что спросила.

Сейчас он скажет 'нет' или просто отрицательно покачает головой, и сказка закончится...

— Кристоф упрямый дурак, — озорно улыбается демон, наклоняясь вперед. — Он никогда не сознается, но его потянуло к Авроре еще на собеседовании.

Мне дико приятно.

Я опускаю глаза, закусываю губу, чтобы скрыть довольную улыбку. Внутри весело поет на все голоса счастье, но гормоны тут же все портят.

— Но если я нравлюсь вам обоим, — обиженно смотрю на мужчину, — то зачем все эти брюнетки?

Демон пожимает плечами.

— Зверь выбрал Аврору, когда унюхал в аэропорту, — улыбаясь, признает он, и тут же улыбка лаэрда меркнет. — Кристоф не сможет остановиться на Авроре.

— Почему? — в возмущении подпрыгиваю на кровати.

— Потому что в нем, помимо Зверя, живет еще кое-кто.

Я округляю глаза от удивления.

Вот это да! В лаэрдах есть третья сущность? Об этом же никто не знает!

— Кто? — спрашиваю пересохшими губами.

— Кобель! — фыркает демон.

Мы обмениваемся понимающими взглядами и негромко смеемся.

Посидев немного в молчании, я украдкой зеваю, прикрывая ладошкой рот.

— Кристоф просыпается, — расстроенно вздыхает демон. — Аврора может не рассказывать, что Зверь приходил?

— Не буду, — улыбаюсь я, глядя на симпатяжку-лаэрда, и подмигиваю: — Это наш с тобой секрет.

Демон улыбается, делает вдох и укладывается рядом со мной.

— У Зверя только три секрета от Кристофа. И все они связаны с Авророй, — горячие руки прижимают меня к мужчине немного сильнее, чем хотелось бы, но я не возражаю.

— Сладкая... — зарывшись носом в мои волосы шепчет лаэрд и вздрагивает. — Аврора?

— Ммм? — неохотно мычу я, притворяясь сонной.

Руки мистера Дамира нагло забираются под маечку, игриво задевают сосок.

— Нуу... — недовольно ворочаюсь я, ловя его руку, хотя внутри уже все настроено на игривый манер. — Спать... — тем не менее, шепчу я, зачем-то прижимаясь посильнее своими бедрами к его.

— Да, ты права, — вздыхает он. — Мне пора...

Я ожидала чего угодно, но только не того, что мужчина разожмет объятья, встанет и, подхватив одежду, начнет быстро одеваться.

— Вы уходите? — как же я сейчас расстроена, как сильно не хочу отпускать его от себя.

— Так надо. Ты же знаешь правила, — уже полностью одетый, он присаживается рядом, нежно гладит меня по щеке.

— Но ведь вчера мы правила нарушили, — хмуро бурчу я, чувствуя почему-то обиду из-за оказываемого Зверю недоверия.

Он наклоняется, ловит своими губами мою нижнюю губу, осторожно прикусывает.

Ой нет! Мы же не почистили зубы!

Но запах из рот абсолютно не волнуется лаэрда.

Не дав опомниться, проникает внутрь юрким языком. Его рука властно держит меня за собранные на затылке волосы, контролируя мои движения.

Он целует, и в каждом движении его восхитительных губ просьба, в каждом, даже легком, прикосновении языка неутоленная страсть. У меня начинает кружиться голова, а кровь в висках стучит, словно церковный набат.

'Кристоф не сможет остановиться на Авроре', — звучат в голове слова Зверя, и я не могу сдержать стона.

— Я так тебя хочу... — стонет в ответ мистер Дамир и резко отстраняется, прерывая свой жадный поцелуй на прощание. — Завтра наш вылет, — напоминает он уже от дверей. — Ничего не планируй...

Он уходит, а я тяжело вздыхаю.

Мне так хочется быть с ним вместе, наслаждаться его чувственной лаской, целовать.

Я провожу пальцами по горящим после поцелуя губам. Он поцеловал меня — разве это уже не достижение?

'Кристоф не сможет остановиться на Авроре...'

Я поворачиваюсь, двигаюсь на то место, где еще недавно лежал мужчина и зарываюсь в подушку носом. Наволочка еще хранит его запах. Его неповторимый запах, который волнует и будет во мне страсть.

'Кристоф не сможет остановиться на Авроре', — напоследок предупреждает меня подсознание, и я проваливаюсь в сон.

* * *

Просыпаюсь рано, что не удивительно из-за разницы во времени. Но, спустившись вниз, с удивлением узнаю, что я не одна такая. На кухне мама печет пирожки на дорожку, Марк и Арон убежали на море, чтобы вволю накупаться перед отлетом.

Азалия со счастливой улыбкой крутит подаренный вчера сертификат, и в глубине ее голубых глаз зреет какая-то идея.

— Доброе утро! — улыбаюсь я, присаживаясь рядом.

Мы завтракаем, обсуждаем с мамой дела.

— Пойдешь за сувениркой? — интересуется в конце завтрака сестренка, и я соглашаюсь.

Полчаса хватает нам для того, чтобы пробежаться по рынку на набережной, прикупить кучу ненужного барахла.

В конце улицы Азалия останавливается и тянет меня в сторону небольшого погребка.

— Зайдем, — просит она. — Здесь продают такое потрясающее вино!

Я пожимаю плечами и следую за ней.

Вино меня не очень интересует — я редко пью. В голове сразу же вспыхивают воспоминания о нашем совместном ужине с мистером Дамиром, о моем неожиданном предложении.

Пью редко, но как метко! — внутренне улыбаюсь я.

Магазинчик маленький и очень уютный. Здесь царит прохлада, а в воздухе витает едва уловимый сладковатый запах винограда и специй.

— Добрый день, — к нам подходит улыбчивая женщина лет пятидесяти. — Признаюсь, не часто ко мне заходят такие очаровательные покупательницы.

Мы с Азалией кидаем друг на друга довольные взгляды и улыбаемся. Подхватив женщину под ручку, сестра отходит в сторону полок, где выставленные вина.

Я отхожу в сторону, полностью доверив Азе выбор, и сажусь за столик, предназначенный, по всей видимости, для дегустации вин. Руки как-то сами тянутся к телефону, проверяют, не пришло ли сообщения от мистера Дамира.

Ни смс, ни пропущенных нет, и я ощущаю нотку разочарования, потому что надеялась, что этот день он проведет со мной.

Он же сказал — 'ничего не планируй'... Или как по-другому? Может, послышалось?

Я накручиваю светлый локон на палец и мечтаю.

Здесь недалеко есть прекрасный сад, можно было бы погулять, держась за руки, посидеть в тени деревьев, тесно прижавшись друг к другу.

Можно предложить сходить в кино.

Да, точно! На последний ряд, для поцелуев...

Я глупо улыбаюсь, но тут же беру себя в руки.

Вот бы еще разок с ним потанцевать. Он великолепно ведет, словно прирожденный танцор. А еще он великолепно целуется и...

Боже, да нет такой вещи, которая мне в нем не нравится!

'Кристоф не сможет остановиться на Авроре...'

Черт! Опять вспомнила об этом.

В магазинчике работает радио, поэтому, наблюдая за сестрой и хозяйкой магазина, я растерянно прислушиваюсь к словам до боли знакомой мелодии.

Я знаю, что 'стою в очереди',

Пока ты не решишь, что у тебя есть время

Провести вечер со мной.

А если мы и пойдем куда-нибудь потанцевать,

Я знаю, что есть шанс,

Что ты уйдешь не со мной.

Николь и Робби продолжают лирично-игриво напевать, а я сижу, сама не своя. Перепетый сингл Фрэнка и Нэнси Синатра так созвучен с моей жизнью.

Сколько мистер Дамир игнорировал меня? Два года я была ему не интересна как женщина, а вот теперь, наконец, выпал мой билетик в этой бесконечной очереди в постель богатого, красивого мужчины.

'Я хочу тебя...' — кобель выбрал себе очередную самку, особенную из-за полного несоответствия всем его бывшим.

— 'Я люблю тебя', — на все лады повторяют Николь и Робби, а у меня начинает жечь в глазах.

Вот она разница — 'хотеть' и 'любить' — слишком далеки друг от друга.

Я любила Рика, любила так сильно, что все вокруг замирало, когда он был далеко, и приходило в движение только тогда, когда он касался моих губ и ласково шептал 'Лисенок'.

И пусть эта любовь сделала меня слепой, слишком покорной, но я, по крайней мере, уверенна — я умею и хочу любить. А способен ли на чувства мистер Дамир?

'Кристоф не сможет остановиться на Авроре...'

Черт! Я ведь все прекрасно понимаю сама.

Телефон радостно пищит, вибрация отдается в ладони и заставляет меня очнуться от тяжелых мыслей.

— Да? — отзываюсь я, даже не посмотрев на экран.

— Доброе утро, сладкая, — заспанным голосом произносит мужчина, в очередной раз словно почувствовавший, что я думаю о нем.

Я смотрю на часы, висящие над входом в магазинчик.

— Сейчас почти полдень, — информирую мужчину. — Как ваш личный консультант, могу отметить, что курортный город весьма плохо влияет на ваш режим дня.

Судя по звуку, мистер Дамир где-то в ванной.

— Просто мой организм решил отоспаться, — на заднем фоне отчетливо различим шум воды. — Я так плохо спал всю эту неделю... — жалуется он тихим, доверчивым шепотом.

В первую секунду внутри возникает острое желание пожалеть его, сказать что-то мягкое, но потом я вспоминаю о причинах недосыпа, и слова как-то сами собой застревают в горле.

Конечно, он не выспался! Все неделю активно кувыркался с Очередными, вместо того, чтобы отдыхать, а теперь еще и жалуется!

— Я снял яхту и придумал массу способов получить удовольствие даже в ЭТИ дни, — игриво шепчет лаэрд, а затем в его голосе опять звучат повелительные интонации Большого Босса. — Заеду за тобой через час.

Закрыв глаза, качаю головой.

'Кристоф не сможет остановиться на Авроре...'

— Нет! — говорю спокойно.

Неожиданно спокойно.

Я уже знаю, что будет, если мы продолжим. Знаю, чего хочу от него, и теперь простые встречи ради секса меня не устроят.

Пару секунд в трубке висит напряженная тишина, а потом на меня обрушивает шквал раздражения.

— Что значит 'нет'? — рычит мистер Дамир.

И вот что странно — я никогда не отказывала Рику, а мистеру Дамиру отказала с несвойственной для себя легкостью.

— Я не поеду, — спокойно отвечаю, пряча под стол трясущиеся от страха руки.

Ну да! По телефону же ведь намного легче быть сильной и уверенной.

— Аврора! — недовольно шипит лаэрд. — Я прилетел сюда только ради тебя...

— Спасибо, мне приятно, — перебиваю мужчину. — А я прилетела сюда ради семьи, — делаю паузу и нарочно подчеркиваю: — Ради своей семьи!

Слышится грозный рык взбешенного моим отказом мужчины, а затем он бросает трубку.

После разговора я чувствую себя так, словно побывала в шторме, торнадо и на извержении вулкана разом.

Сердце гулко колотится, внутри активно набирает обороты паника. Только теперь я замечаю, что, несмотря на прохладный воздух магазинчика, умудрилась вспотеть так, что легкое платье прилипло к телу.

Руки неуверенно крутят телефон, но я резко обрубаю все мысли о том, чтобы позвонить и извиниться.

Остаток дня проходит в нервотрепке и сборах.

Тело бьет легкий мандраж, а душу грызет раскаянье. Периодически в эту компанию вмешиваются гормоны, отчего мой и так нестабильный эмоциональный фон скачет, заставляя меня реагировать на окружающих немного резче, чем хотелось бы.

— Вы точно все взяли? — девятый раз интересуется мама, сидя с нами на чемоданах в прихожей. — Билеты, паспорта, пирожки...

— Мамусь, не накаляй! — фыркает Аза.

От входа сигналит заказанное такси, и мы шумной толпой пытаемся уместиться в одной машине. Пожилой нерусский водитель философски наблюдает за нашими попытками разместить на коленках неугомонного Марка, впихнуть в багажник четыре чемодана и каким-то чудом затолкать костыли в салон.

— С Богом, — тихонько шепчет он в сторону, перед тем, как тронуться с места.

Несмотря на подозрения таксиста, до аэропорта мы добираемся без приключений и опозданий.

В зале ожидания для бизнес-класса совсем немного народу — оно и понятно, мистер Дамир в очередной раз скупил все места. Сам он, как и положено большим людям, задерживается.

— Может, позвонишь ему? — предлагает мама, но я только поджимаю губы и делаю вид, что не расслышала просьбу.

— Мамусь, не волнуйся! Самолет без мистера Дамира в воздух не поднимется, — фыркает Аза, наблюдая за тем, как Марк активно таранит новой машинкой ее ногу. — Все сто сорок человек плюс экипаж будут сидеть и покорно ждать, пока лаэрд соизволит посмотреть на свой золотой 'ролекс'.

— Вы даже не представляете, насколько сейчас правы, — холодный голос мужчины действует на всех одинаково — мы разом вздрагиваем и смотрим в сторону только что подошедшего мистера Дамира с двумя телохранителями за спиной.

Мой взгляд встречается с его сине-зелеными глазами, и я понимаю, что пропала.

Одно дело быть смелой по телефону и совершенно другое, когда он рядом, когда он смотрит на меня потемневшими от желания глазами.

Сердце на миг замирает, а затем стучит так сильно, словно хочет выпрыгнуть из груди прямо ему в руки.

— Мадам Бенар, — мужчина резко переводит свой взгляд на мамулика. — Я прошу вашего разрешения, чтобы встречаться с Авророй.

И пока я лихорадочно пытаюсь не умереть от шока, мамочка воинственно встает на свои костыли, выставляет гипс в качестве контраргумента и, важно подбоченившись, спрашивает:

— А это правда, что вы лаэрду Матиазу глаз подбили и руку сломали? — тоном, не предвещающим ничего хорошо, интересуется она.

— Правда, — по лицу мистера Дамира отчетливо видно, что он ни капли не раскаивается в содеянном.

— Неужели вы не жалеете? — лицо мамы, словно предгрозовая туча.

— Жалею, — покаянно опускает голову лаэрд. — Надо было сломать ему обе руки. Возможно, тогда он бы уяснил, что слать всякую гадость по почте плохо.

Лицо мамочки расплывается в довольной улыбке.

— Тогда ладно, — кивает она и предупреждает: — Но если обидишь мою малышку, я тебе...

— Буду иметь в виду, — улыбается 'напуганный' лаэрд.

* * *

Сладкая клубника касается моей нижней губы, легонько щекочет. Я приоткрываю ротик, тянусь, вонзаю зубки в сочную мякоть и тут же ощущаю, как мой рот накрывают жадные мужские губы.

Меня захлестывает сразу столько непередаваемых ощущений, что я никак не могу понять, кто вкуснее — клубника или сам Кристоф.

— Это нечестно! — притворно возмущаюсь я, пряча улыбку, как только поцелуй заканчивается. — Ты не даешь мне съесть целиком ни одной ягодки!

Мистер Дамир негромко смеется, наклоняется и легко целует еще раз.

— Просто ты так сексуально ешь, что я не могу сдержаться, — шепчет он, заглядывая мне в глаза, и мир словно переворачивается.

Первое время я списывала это на воздушные ямы, в которые проваливался самолет, но, когда количество неожиданных провалов стало подозрительно большим, смирилась со своей реакцией на лаэрда.

— Еще шампанского? — с улыбкой спрашивает он, не отрывая взгляда от моего лица, и я киваю.

Подходит стюардесса с подносом. Элегантным движением ставит на наш столик два бокала, еще одну мисочкой клубники. Выпрямившись, женщина желает нам приятного аппетита и стреляет глазками в сторону богатого мужчины, но мистер Дамир даже не смотрит на нее, продолжая поедать меня жадным взглядом.

Брюнетка уходит ни с чем, и в душе приятным теплом разливается ликование.

Я беру фужер и делаю небольшой глоток, празднуя свою маленькую победу. Смотрю на сидящего рядом мужчину с нежностью, и он возвращает ее в своем взгляде.

Получается, Зверь был не прав?

Кристоф предложил мне встречаться, он испытывает ко мне влюбленность, и он больше не смотрит на брюнеток!

— Скорее бы долететь, — наклонившись, шепчет лаэрд. — Я столько всего придумал только для нас двоих...

Его правая рука мягко поглаживает мою коленку, затем переходит на внутреннюю сторону и невероятно медленно ползет вверх.

— Это будет незабываемо, — обещают его губы, щекоча дыханием шею.

Я хрипло вздыхаю, испуганно кошусь в сторону сидящих впереди Арона и Азы.

— Мистер Дамир, — шепчу в ответ и протестующе хватаю его руку.

— Кристоф, сладкая, — чуть сильнее прижимает зубами кожу на шее лаэрд. — Мы же договорились.

Нежные поцелуи и такая притягательная близость мужчины заставляют тело плавиться, как воск свечи. Шампанское тоже делает свое нехорошее дело, заставляя кровь бежать по венам чуть быстрее, разнося сладкий нектар влюбленности.

— Кристоф, — улыбаясь, шепчу я, пытаясь распробовать потрясающее звучание его имени на вкус.

Мужчина отрывается от меня, облизывает губы и смотрит потемневшими от желания глазами.

— Может, не будем ждать? — хрипло спрашивает он, незаметно кладя мою руку к себе... ну, туда, короче!

Я краснею, опять оглядываюсь, нервно ерзаю, боясь быть застуканной, но руку, как ни странно, не отдергиваю.

— Если ты не будешь очень громко стонать от удовольствия, то никто, кроме стюардесс, не догадается... — искушает мужчина.

Его широкая ладонь поднимается по моей ноге чуть выше и замирает очень близко с тем местом, которая и так горит, словно в огне, с того момента, как мы сели рядом друг с другом в самолете.

— Что скажешь, сладкая?

Я облизываю губы и поворачиваю к нему голову.

— Хочу на шкуре...

Кристоф громко и как-то обреченно вздыхает, с неохотой убирает наши руки с недопустимых мест, поправляет край моего задравшегося платья.

— В таком случае, ты просто обязана отвлечь меня разговором, — он берет свой стакан, одним глотком осушает и ставит обратно. — Почему ты спала с Риком?

Несмотря на прошедшие три года и давно позабытые чувства, я морщусь.

— Я с ним не спала. Мы — встречались, — поправляю его и, пользуясь моментом, быстро съедаю крупную клубничку.

Ура, одна есть!

Мужчина усмехается, грозит мне пальцем и запоздало целует, но этот поцелуй что-то с чем-то. Мы отрываемся друг от друга, тяжело дыша и довольно улыбаясь.

Зверь, спасибо тебе огромное за снятие этого дурацкого запрета на поцелуи!

— И как же так получилось, что ты влюбилась в этого урода? — Кристоф произносит это таким легким тоном, словно речь идет о погоде, но я вижу, как едва уловимо тяжелеет его взгляд, а чувственные губы становятся чуточку жёстче.

Откинувшись на спинку сиденья, я поворачиваю голову набок, чтобы лучше видеть сине-зеленые глаза лаэрда, и делаю еще один глоток из фужера.

Сейчас, когда Кристоф перестал носить свои любимые строгие костюмы и зачесывать волосы назад, он стал каким-то более расслабленным и притягательным.

— Ну, ты же сам знаешь, как нам, женщинам, легко влюбиться в богатого мужчину, — улыбаюсь я, осторожно убирая упавшую на лоб прядку.

— О да, это всегда был мой главный козырь, — смеется он и прижимает меня к себе.

Мы сидим так какое-то время.

Кристоф сосредоточенно думает о чем-то, водя подушечками пальцев по моей руке, а я тихонько млею от ласки и тупо улыбаюсь из-за того, что он сказал слово 'был'!

Значит ли это, что кобель остался в прошлом, а на его место пришел романтичный сексуальный Кристоф?

— Рик... — негромко напоминает он через какое-то время.

Если честно, вспоминать сейчас Рика, все равно что ворошить сухую листву, кишащую гадюками, но Кристоф сделал первый шаг — предложил отношения. Буду ли я права, оставаясь наедине со своими секретами, когда могу рассказать все заботливому, понимающему мужчине?

Я не хочу секретов. Не от него.

— Рик был, словно фейерверк в ночном небе, — признаюсь я. — Он ворвался в мою жизнь, и она круто поменялась. Он любил удивлять. В один день мы могли кататься на лыжах в Аспене, вечером ужинать в Париже, а рассвет встречать на берегу моря.

— Не рассказывай про 'красивую жизнь', — хмурится Кристоф. — Лучше объясни, почему ты терпела.

Я вздыхаю, мысленно пытаясь подобрать слова и не нахожу нужных.

У меня не хватало душевных сил, чтобы объяснить все Азалии, у меня не хватало красноречия, чтобы рассказать все психологам, и только Королева Кед поняла.

— Это сложно... — предупреждаю я. — Я не знала границ. Рик был для меня первым во всех смыслах — первый мужчина, первые отношения, первая любовь... Первый во всем.

— Ты забыла добавить, что он стал для тебя первым демоном, — его рука сжимается на моем запястье, но он тут же убирает ее.

Я вздрагиваю, опускаю глаза.

Неприметная змея выбирается из кучи шуршащей листвы и, резко вонзив клыки, отравляет наши начинающиеся отношения первой порцией яда.

— Откуда ты знаешь?— выдавливаю я.

— Я видел фотографии, — наклоняет голову лаэрд. — Лаэрд Матиаз посчитал, что мне будет полезно знать все о вашей половой жизни. Да и ты сама сказала, что он учил тебя вести себя, как лаэра.

— Осуждаете, мистер Дамир? — догадываюсь я и опускаю голову еще ниже.

Мне кажется, что Кристоф сейчас встанет, окинет мня взглядом, полным отвращения, и пересядет в другой конец салона. Но проходит минута, за ней другая, а он все также сидит рядом и жадно поедает глазами.

— Его — да, — наконец отвечает Кристоф. — Аврора — это всего лишь природа. Демоны делают это с демонами, белки с белками, носороги с носорогами. Все остальное является извращением. У демона и человека разная физиология, разные способы получить удовольствие. Где мы целуем — они кусают, где мы гладим — они рвут когтями кожу.

Кристоф замолкает, проводит рукой по своим растрепанным волосам и качает головой.

— Он не имел права подвергать тебя такому риску и такой боли.

Я вздыхаю. А что еще сказать?

Да, Рик не имел права подвергать меня такому риску. Да, он не должен был использовать цепи, ошейники, плетки, когда был человеком. Да, он не должен был привязывать, шлепать и хлестать меня палками, когда я делала что-то, что ему не нравилось. Да, он много чего не должен был делать...

Но винить надо не его одного. Я тоже виновата.

Я должна была очнуться от этого любовного безумия. Я должна была сказать ему 'нет' хоть раз. Я должна была снять с себя розовые очки, вернуться на службу и рассказать все начальству, но я этого не сделала.

Из желто-коричневой жухлой листвы прошлого появляется еще одна змеиная морда, пробует воздух раздвоенным языком и готовится к атаке.

— Кристоф, есть еще кое-что... — выдавливаю через силу. — Мы с Азой полукровки.

— Что?! — лаэрд удивлен, если не сказать озадачен. — Но Зверь не чувствует в вас демона, да и Марк обычный человеческий ребенок. И потом, — он осторожно поднимает мое лицо за подбородок, — твои глаза.

Я киваю и неуверенно беру его за руку.

На всякий случай... Чтобы не убежал...

— В нас только одна двенадцатая. Слишком мало, чтобы быть иметь отпечаток демона, — признаюсь я. — Именно поэтому Марк обычный мальчик, но именно из-за этой одной двенадцатой нас взяли на службу.

По проходу идет один из телохранителей, подходит к стюардессе, что-то негромко говорит, и они скрываются за шторкой.

Это почему-то удивляет и настораживает меня, но от дальнейших раздумий отвлекает легкий поцелуй Кристофа.

— Эй, сладкая, вернись мыслями ко мне, пожалуйста, — просит он и обольстительно улыбается. — Как то, что ты мне рассказала, связанно с лаэрдом Матиаз?

Чисто машинально беру забытую на время разговора клубнику, неторопливо откусываю.

— Мы попали в отдел контроля над демонской сущностью, — нехотя говорю я. — Азалию, как более способную из нас двоих, перераспределили в оперативную группу, занимающуюся стабилизацией вырвавшихся на свободу демонов. Я попала в блок по изучению демонов 'Красной зоны'.

Рука Кристофа, которую я все еще продолжаю сжимать своей, едва заметно дергается.

— Рик был в числе 'красных'? — как бы между прочим, спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Не помню, — и, видя замешательство на лице лаэрда, поясняю. — Ментальный блок, — указательным пальцем стучу себя по лбу. — Меня заставили забыть о прежней работе, разве ты забыл? Так вот, — я собираюсь с мыслями, — после моего увольнения мы начали встречаться с Риком, и в какой-то момент он узнал, кем я была раньше.

— Дай, угадаю, — фыркает мужчина, — он вышел из себя?

— Сначала да, а потом... Потом ему в голову пришла идея...

Опустив голову, я молча смотрю пустым взглядом на мисочку с клубникой. В душе живет сомнение — а нужно ли говорить о таком Кристофу сейчас или стоит немного подождать?

— Что за идея? — мужчина осторожно касается пальцами моей щеки, ласково гладит. — Говори, смелее. Я хочу знать о тебе все...

Шумно выдохнув, я опять поворачиваю к нему голову.

— Перед зачислением на службу всем колют лейкоциты демона, — быстро говорю я, стараясь не обращать внимание на ускорившее ритм сердце. — Это стандартная практика, позволяющая нам быстрее восстанавливать ресурсы организма, заживлять полученные на заданиях раны... Рика не интересовали деньги, ему хотелось безоговорочной власти надо мной, поэтому... — я замолкаю, собираясь с силами, и все-таки произношу это вслух: — Он колол мне свою кровь.

Кристоф закрывает глаза, по лицу пробегает судорога трансформации, как тогда в лимузине. Я охаю от боли и пытаюсь вырвать свою руку из его окаменевших пальцев.

— Мразь! — лаэрд резко открывает глаза, тихо, но замысловато ругается, и невидящим взглядом смотрит сквозь меня.

Я испуганна, в груди нервно бьется сердце и трясутся поджилки, а еще очень сильно болит сжатое рукой лаэрда запястье, но, невзирая на испуг и боль, я завороженно смотрю в сине-зеленое море его глаз.

Это можно сравнить разве что со штормом. Огромные валуны ярко-синей водной массы взлетают вверх и ударяются в зеленый массив более спокойной воды. Зеленая гладь усмиряет бушующий поток сини, но вот сверху налетает еще один страшный вал непокорной, рокочущей стихии, и все повторяется.

Мамочка, какие же они оба сильные — и Зверь, и сдерживающий его Кристоф.

— Аврора, — он вздыхает, подхватывает меня на руки и сажает к себе на колени. — Сладкая моя девочка, — его руки сжимают меня в объятьях, и я сдавленно охаю.

— Прости, я не хотел, — он тут же умеряет свой пыл. — Прости, — шепчет он, осторожно берет мою ладонь, подносит к губам. — Прости! — повторяет лаэрд, как заведенный, вымаливая легкими поцелуями прощение у каждого синяка, проступившего даже сквозь загар.

— Кристоф, успокойся, — я сажусь в полоборота, ласково трусь щекой о колкую щетину на подбородке мужчины. — Все хорошо.

Сине-зеленые глаза смотрят печально, а затем он решительно целует меня в губы.

— Клянусь, что никогда не причиню тебе вреда, — серьезно говорит он.

Настолько серьезно, что я не могу сдержаться.

— Неужели женщина на костылях способна запугать высшего демона?

Кристоф какое-то время сидит неподвижно, и я уже начинаю сожалеть о том, что так неудачно пошутила, как вдруг он резко откидывает голову назад и громко смеется.

Азалия тут же поднимает свою растрепанную голову над спинкой сидения, дарит Кристофу взгляд, полный негодования, и прикладывает палец к губам.

Мы затихаем и сидим так какое-то время.

Я наслаждаюсь новым для себя чувством защищенности, которое испытываю рядом с Кристофом, его запахом, его теплом. Возможно, я слишком тороплю события, но, кажется, у Марка медленно, но верно появляется достойный конкурент.

— Теперь понятно, — вздыхает Кристофа, его пальцы зарываются в мои волосы, мягко массируют затылок. — Вот почему ты покорно терпела и была с ним. Кровь давала ему определенное влияние над твоим телом. Он подавил тебя.

— Нет, — с горечью качаю головой. — Я оставалась с ним, потому что верила, что смогу изменить его, перевоспитать его и его демона. То, что он сделал со мной — это лишь расплата за мою самонадеянность, — моя рука бессознательно ложиться на живот. — В чем-то он был прав тогда. Я виновата в том, что не смогла сохранить жизнь нашему малышу, я виновата в том, что не смогу подарить этому миру новую жизнь. Я — слабая.

Это звучит, как самый страшный приговор, но я действительно сейчас так думаю.

— Мисс Бенар, — мужская ладонь осторожно ложиться поверх моих, и Кристоф нежно целует меня в висок. — Возможно, вы не так и хорошо разбираетесь в моих вкусах, поэтому я поясню — мне не нравятся слабые женщины.

— Что?

— Рассматривая твою кандидатуру два года назад на роль консультанта, я взял тебя не за испуганные глаза и дрожащий голос. Ты была напуганной, скромной, но не слабой, — он мягко улыбается. — Ты никогда не была слабой в моих глазах. Все это время ты крайне удачно балансировала на тонкой грани между поразительной исполнительностью и противостоянием.

— Противостоянием?

Что он такое говорит. Противостояние? Это точно не про меня.

— Именно, — Кристоф улыбается. — Ты тихим сапом умудрилась протащить эти свои дурацкие идеи экологической направленности. Ты всегда говорила вслух о тех вещах, с которыми в корне не соглашалась. Ты бросала мне вызов, Аврора. Я даже не могу сосчитать, сколько раз ты поражала меня до глубины души своей смелостью и тут же мило краснела.

Я смущенно улыбаюсь и чувствую, как щеки обжигает тепло.

Кристоф смеется и вновь целует меня. Глубоко, нежно и так чувственно!

С невероятным чувством умиротворения, я прижимаюсь к сильной груди Кристофа и закрываю глаза.

Счастье, будь с нами всегда!

* * *

— Богиня, просыпайся, — шепчут мягкие губы, легкими поцелуями покрывая мое лицо. — Пора открывать глазки.

Я помимо воли улыбаюсь и, стараясь посильнее прижаться к теплому телу лаэрда, одновременно прячу лицо на его груди.

Такими темпами это станет чертовски приятной традицией.

— Ну уж нет, — смеется Кристоф, и его рука ныряет мне под платье. — Предупреждаю, либо ты встаешь по-хорошему, либо... — ладонь скользит по бедру вверх, сжимает ягодицу.

— Ой! — пищу я, шокированная его распутством, и резко сползаю с его колен на свое сидение.

— И не смотри на меня такими глазами, — продолжает улыбаться довольный мужчина. — Я и так не будил тебя до последней минуты.

Но я продолжаю обиженно сопеть и дуться. Хватает меня ровно до того момента как самолет, уже приступивший к снижению, слегка дергает. Я испуганно хватаю руку Кристофа и переплетаю наши пальцы.

— И почему я раньше никогда не сажал тебя рядом с собой? — сокрушается мистер Дамир и дарит мне еще одну потрясающе сексуальную улыбку, от которой по телу растекается волна возбуждения.

— Кристоф... — смущенно шепчу я и краснею, потому что больше всего на свете сейчас хочу оказаться на белой шкуре, а еще лучше на массажном столе.

— Тебя надо пристегнуть, — его жаркое дыхание обжигает шею, ловкие пальцы нарочно медленно тянут крепеж ремня безопасности. — Моя сладкая, — шепчет он на ухо и ласково опускает свою руку ко мне на коленку. — Ты уверена, что хочешь на шкуре?

— На шкуре, — упрямо выдыхаю я, а затем облизываю губы, поворачиваюсь к нему, целую в подбородок. — А еще в душе, и в гостиной на белом ковролине, и у меня в комнате, и еще раз на массажном столе...

Кристоф хрипло вздыхает, его зрачки расширяются от желания.

— Черт, когда же этот самолет приземлится! — хрипло бормочет он, жадно накидываясь на мои губы.

Вопреки стонам и мольбам Кристофа самолет достиг земли только пятнадцать минут спустя.

Марк, проспавший почти весь перелет, неожиданно активизируется, едва мы входим в зал ожидания. Он безостановочно бегает то туда, то сюда, сыплет кучей вопросов.

— Ты уверена, что это твой идеальный мужчина? — провокационно шепчет Кристоф, обнимающий меня со спины.

Я смотрю на заляпанного мороженым малыша, поразительно успешно уклоняющегося от попыток Азалии вытереть салфеткой запачканный рот.

— Ты поймешь, когда у тебя появятся свои дети, — улыбаюсь я, доверчиво прижимаясь к нему.

— Что-то как-то не тянет, — искренне отзывается мужчина и еще раз касается моего запястья.

Загорелая кожа едва скрывает темные пятна синяков, и это почему-то очень ранит Кристофа.

— Я должен срочно тебе что-нибудь купить, — неожиданно говорит он, разворачивая меня к себе лицом. — Признавайся, тебе не понравился мой подарок из-за двусмысленности, или ты просто категорично настроена в отношении бриллиантов?

Я смеюсь и обнимаю его за шею. Подумать только, мой новый парень — толстосум и транжира.

— Не надо ничего покупать, — тянусь, чтобы поцеловать его, но лаэрд ловко перехватывает инициативу и целует сам.

— Так не честно, Аврора, — хмурится он. — У нас конфетно-букетный, а ты не приняла ни одного из моих подарков.

— Мне не нужны подарки, — улыбаюсь и смотрю в сине-зеленые глаза, полные нежности. — Мне нужен ты...

— Если ты не будешь принимать мои подарки, я не буду ощущать себя нужным, — признается он, и снова эта робкая улыбка, больше подходящая для застенчивого подростка, чем для успешного бизнесмена.

— Как все сложно, — качаю я головой.

— А ты думала! — смеется он и нравоучительно поднимает указательный палец. — Добро пожаловать в нелегкий мир серьезных отношений.

Эта фраза была бы более уместна, скажи ее я, поэтому мы смотрим друг другу в глаза и смеемся.

— Только на этот раз выбери все сам, — прошу я. — Что-нибудь особенное, хорошо?

Мужчина наклоняет голову, одним движением откидывает со лба волосы и разводит руками.

— Извини, но сам я такое ответственное дело выполнить не смогу. Нужен совет эксперта.

— Мда? — хмурюсь я. — И кто же у нас эксперт?

Мне почему-то не очень хочется делить его с какой-нибудь эффектной советчицей из ювелирного магазина.

— Зверь, — улыбается Кристоф и звонко чмокает меня в щеку. — Не уходи без меня!

Взглядом провожаю поспешно удаляющуюся фигуру мистера Дамира, стираю дурацкую улыбочку с лица и сажусь в кресло.

Какой же счастливой он меня делает. Мне не нужны крылья, двигатель и специально обученная команда пилотов, чтобы летать. Мне нужен только Кристоф. Мой любимый Кристоф!

— Аврора, — ко мне подбегает Марк, потешно прыгающий с ноги на ногу. — Пи-пи! — тихонько просит он, с мольбой глядя мне в глаза.

Предупредив Азу и Арона, мы за ручку с идеальным мужчиной торопимся к серой дверке с приметными буквами.

Детский туалет оборудован всем необходимым, поэтому, зайдя в кабинку, Марк гордо задирает нос и заявляет: 'Сам!'

— Ну, сам, так сам! — улыбаюсь я и отхожу к зеркалу.

Запоздало вспомнив, что забыла включить телефон после приземления, вывожу 'блекберри' из режима 'полет'.

'Ки-дзинь!' — тут же сообщает КПК, и на окошке мелькают сообщения и пропущенные звонки.

Но не успеваю я открыть хоть одно из них, как телефон начинает вибрировать.

— Привет, Сабир! — улыбаюсь я, наклоняясь, чтобы через низ туалетной кабинки проверить, как идут дела у Марка.

— Фух! — устало выдыхает напарник. — Судя по голосу, на тебя шеф не орал.

— Нее, — беспечно качаю головой и тут же беру себя в руки. — А должен был?

На том конце что-то громко грохает, и чей-то посторонний мужской голос чертыхается.

— Да мы тут все на ушах стоим, — стонет парень. — Мистер Дамир где-то потерял свой 'верту', а нам приказал искать. А вот ты мне объясни, как найти телефон, если ты сам находишься в противоположном конце земли?

Тем временем Марк уже справился с естественными потребностями и покинул кабинку. Я молча прижимаю пальчик к губам, показываю малышу, чтобы он вел себя тише, и указываю на раковину.

Марк морщится, но все-таки сдается и покорно топает мыть руки.

— Пришлось связываться с компанией-производителем и искать телефон по чипу через спутник, — продолжает жаловаться Сабир. — И знаешь, где мы его находим?

— Где? — машинально переспрашиваю я, бдительно наблюдая за процесс помывки рук.

— У Очередной! — возмущенно фыркает он. — Снял наш Большой Босс себе яхту покататься, а подружка, помимо прочего удовольствия, еще и телефончик прихватила.

— Как так? — шепчу я, и облокачиваюсь на раковину руками.

Яхту Кристоф бронировал в день нашего отлета. Я точно помню, потому что он звал меня на ней покататься, а я отказала.

Выходит, недолго кобель печалился?

Нет! Этому должно быть какой-то другое объяснение. Кристоф не мог!

— А вот так! — продолжает Сабир. — Если честно, я уж, грешным делом, думал, что мистер Дамир к тебе сорвался, начал сочинять подколы в твой адрес, — смеется напарник. — Но, судя по тому, какое количество баб он там пере... гмс, — смущенно кашляет приятель. — Что-то меня понесло, — признается он. — Я чего звонил! Предупреди мистера Дамира, что телефончик ребятки у брюнеточки отобрали и скоро пришлют в пентхаус.

— Аха, — отзываюсь я, поднимаю глаза на свое отражение и понимаю, что по щекам бегут обжигающе-горячие слезы, а в горле першит.

— Мама! — тревожно вскрикивает Марк, и обнимает меня за ногу. — Мамочка!

Я молча стираю кулаком непрошенные слезы и глажу малыша по светлой головке.

— Аврорка, я не вовремя?

— Ты извини, я просто с Марком, сейчас не очень удобно, — максимально ровно говорю я. — Я передам про телефон.

— Ладно, бывай! — кричит напоследок Сабир и отключается.

Слезы высыхают мгновенно, едва Марк поднимает на меня глаза.

— Все хорошо, — улыбаюсь и подхватываю малыша на руки.

Вот он, мой 'идеальный мужчина', который слишком мал, чтобы предавать и бить по самому больному. Тот, кто любит меня с искренней, бескорыстной любовью, на которую только и способны дети.

Все так же продолжая держать Марка на руках, я выхожу в зал и иду к Азалии и Арону, которые что-то негромко обсуждают, держась за руки.

— Систер! — улыбается она. — Наш багаж уже загрузили в машину, так что мы не будем вас с лаэрдом ждать. Хорошо?

Я киваю, но как только знакомые силуэты теряются в толпе, вскакиваю на ноги, подхватываю свою сумочку и торопливо бегу к выходу.

Не хочу видеть Кристофа! Нет, только не сейчас, когда я так сильно в нем разочарованна и зла. Я чувствую себя преданной.

Как я могла так жестоко обмануться? С чего вдруг взяла, что кобель в нем испарится после того, как он признает, что что-то чувствует ко мне? А ведь Зверь предупреждал, Кристоф не сможет остановиться только на мне.

Мистер Дамир привык большую часть проблем решать с помощью секса, возможно, что и сейчас он где-нибудь в подсобке со знойной продавщицей...

Нет! Не надо думать об этом!

Я хватаю такси, прыгаю внутрь и выключаю мобильник.

— Куда едем?

— Прямо!

Почему я опять наступаю на те же самые грабли? Я наивно полагала, что смогу изменить привычки Рика, и вот теперь я повелась на этот же обман, посчитав, что мистер Дамир перестанет таскать в постель брюнеток.

Где-то через пятнадцать минут бесцельного кружения по центру, я решаюсь и называю адрес пентхауса.

В стремительно несущем меня наверх лифте я с глупой надеждой скрещиваю пальчики на руках и молю удачу о небольшом везении.

Вот было бы хорошо, если он еще не приехал.

Тогда я смогу просто собрать свои вещи и гордо уехать, оставив записку с драматичным содержанием на столе и свой разорванный контракт.

Хоть бы...

Лифт гостеприимно распахивает дверцы, предлагая мне покинуть свое металлическое нутро, но я словно приклеиваюсь подошвами балеток к полу кабинки.

Он молча стоит напротив, широко расставив мощные ноги и скрестив руки на груди. Губы сжаты в тонкую недовольную линия, скулы напряжены, а глаза...

Ой, мамочка!

Дверцы лифта медленно начинают захлопываться, но нога мистера Дамира не позволяет им это сделать.

— Так и будешь стоять? — холодно интересуется он, и я поспешно выбегаю из лифта.

Мой план предельно прост — обогнуть мистера Дамира по широкой дуге, быстро проскочить через гостиную к себе в комнату, закрыться на все замки и молча собраться. О том, как буду выходить, груженая вещами, стараюсь не думать.

Но такой предельно простой и четкий план рушится, едва лаэрд делает шаг и заступает мне дорогу.

— Объясниться не хочешь?

Его голос, холодный и немного надменный, лишь отчасти передает клокочущий в нем гнев. Зато глаза...

— А вы? — пищу я, хотя собиралась бросить это ему в лицо с обидой и возмущением.

Кристоф хмуриться, желваки на его щеках ходят все явственней.

— И что же я должен тебе объяснить? — цедит он, снисходительно глядя мне в глаза. — Что, если тебя просят дождаться — ты должна посидеть пять минут? Что, если твой парень бегает, как оголтелый, в поисках подарка, который покорит твое холодное сердце, ты должна предупредить его, что уезжаешь, хотя бы из банальной вежливости? — он наклоняется и зло переспрашивает. — Что я должен тебе объяснить, Аврора?

Сейчас его близость не несет чувства защищенности, как было совсем недавно в самолете. Сейчас он давит на меня своей внутренней мощью, давит так сильно, что я отступаю назад, обнимаю себя за плечи и съеживаюсь.

— Где ваш 'верту', мистер Дамир? — дрожащим голосом шепчу я.

Мужчина отшатывается назад, словно получил звонкую пощечину. На миг в его глазах полыхает синь Зверя, но Кристоф тут же берет контроль над ситуацией в свои руки.

— Кто тебе рассказал? — ледяным тоном интересуется он, вновь возвращая себе прежнюю самоуверенность.

Я закрываю лицо руками и качаю головой.

Глупая надежда, что Сабир ошибся, и это все неправда, которая вопреки всему еще жила во мне, рушится и отдается болью в груди.

Всхлип — громкий и жалостный — сам собой вырывается из горла.

— Это ничего не значит — просто секс, — сухо говорит Кристоф, делает шаг, обнимает меня за плечи и прижимает к себе. — Никто из них ничего для меня не значил, только ты...

Вспыхнувшая ярость дает мне силы, и я вырываюсь из его раздражающе-крепких объятий и толкаю в грудь.

— Сколько их было? — кричу я, внезапно обретая голос. — Со сколькими ты переспал после того, как назвал меня особенной?

Он молча смотрит на меня, немного наклонив голову в бок, как и в прошлую нашу ссору.

— Не молчи! — приказываю я, зло тыча его пальцем в грудь. — Имей мужества сказать, скольких ты...

— Четверо! — рявкает он, откидывая мою руку.

Мужчина оттесняет меня спиной к стене, прижимает своим телом.

— Ты довольна? — его глаза так близко, но сейчас в них нет ни нежности, ни тепла, только ярость, и это меня пугает. — Первую я оттрахал сразу после того, как приехал в отель. Вторую в те двадцать минут, когда узнал, что у тебя месячные, — каждое его слово хлестко бьет меня, но он словно бы этого не замечает. — Третью я трахнул на яхте, после того как ты меня послала, а четвертая была перед вылетом, — он улыбается зло и бессердечно. — Та самая стюардесса, что так услужливо таскала нам клубнику!

По моим щекам бегут горькие слезы, рот кривится от едва сдерживаемого всхлипа. Я закрываю глаза, пытаюсь сглотнуть комок обиды, застрявший в горле, и не могу проглотить эту боль.

— Ну уж нет! Смотри на меня! — лаэрд легко встряхивает меня за плечи, и я покорно открываю глаза. — На их месте должна была быть ты! — сквозь зубы цедит он. — Ты — моя сладкая девочка! Ты должна была изнемогать от страсти, ты должна была стонать мое имя, ты должна была...

— Но это была не я... — мой тихий голос обрывает его на середине.

Кристоф немного отстраняется и окидывает меня холодным взглядом.

— Ну и кто в этом виноват?

Так старательно сдерживаемый мною всхлип, рвется на свободу. Я прижимаю ладони к лицу, мои плечи трясутся от еле сдерживаемых рыданий.

— Ты знала, какой я, — холодно и спокойно говорит Кристоф. — Я не скрывал, что люблю трахаться. И мне непонятно, почему ты всерьез решила, что пара признаний изменили меня?

Почему-то именно в этот момент, когда и так слишком тяжело, в памяти всплывает наша недавняя встреча с Риком в компании адвокатов и мистера Дамира.

Так вот, как выглядят серьезные отношения в интерпретации мистера Дамира — я как был кобелем, так и остаюсь, плюс у меня под рукой всегда есть безопасная женщина.

Я резко выдыхаю, поспешно, с силой вытираю дорожки слез на щеках.

— Я не хочу таких отношений, — мой взгляд прикован к его шее. Сквозь грубую кожу мужчина проступила пульсирующая жилка, и я, словно загипнотизированная, смотрю, как толчок за толчком кровь пульсирует по его венам. — Я не хочу.

— Вот значит, как... — насмешливо цедит лаэрд и отшатывается назад. — Скажи мне это в глаза, — рычит он. — Давай, холодная королева! Скажи!

Я поднимаю глаза, встречаюсь с ним взглядом. Он в бешенстве. Челюсти крепко сжаты, губы напряжены, а глаза метают молнии.

Неужели он не понимает?

— Кристоф, я не смогу любить тебя, если ты будешь меня предавать...

Все. Это точка. Это предел, где кончаются душевные силы. Опасная черта, за которой только край мира.

Он словно лед, большая глыба льда, так и не научившаяся привязываться к кому-либо. Умеющий все контролировать и не умеющий любить. Легко перевоплощающийся из грозного босса в застенчивого паренька, но не желающий изменять своим привычкам ради того, чтобы я была с ним.

— Тогда уходи, — говорит он невероятно спокойно.

Опустив голову, я закусываю губу и делаю первый неуверенный шаг. Мистер Дамир отступает вбок, давая мне возможность пройти, и я понуро бреду в коридор, ведущий в мою комнату. Сгорбленная, сломленная, одинокая...

* * *

Я потерянно сажусь на небольшой чемодан, стоящий у порога комнаты. На нем еще не сорваны посадочные наклейки, и я немного отстраненно думаю о том, как удивится мама моему возвращению.

Из коридора доносится звон разбиваемого стекла, но я не рискую выглянуть, чтобы посмотреть.

Хочется плакать, хочется опять забраться к Кристофу на коленки, обнять и уткнуться носом в грудь, но я только отрицательно качаю головой.

Аврора, имей к себе хоть каплю уважения!

Мысленная команда не дает успокоения, зато я поднимаюсь на ноги, подставляю стул, снимаю с антресоли еще один чемодан и начинаю собираться.

Спустя полчаса, один битком набитый чемодан и пары дорожных сумок, я окидываю прощальным взглядом свою теперь уже бывшую комнату и вздыхаю.

Пора... Я и так злоупотребила гостеприимством лаэрда сверх меры.

С трудом выкатив чемоданы в коридор, я оставляю свои вещи у дверей в комнату и иду к выходу.

В гостиной на краткий мир замираю, оглядываюсь и облегченно выдыхаю. Его здесь нет — это хорошо. Значит, не так тяжело будет уходить.

'Блекберри' требовательно звенит из недр сумки. Я останавливаюсь, шарю рукой в глубинах заваленной всякими мелочами объёмной женской сумочки из кожи крокодила.

— Аврора! — крик, полный боли и одиночества, заставляет меня испуганно вздрогнуть. — Аврора!! — в его голосе столько тоски, что мне тоже хочется плакать.

Нет, не так! Хочется скорчиться на полу и завыть.

— Аврора!! — со второго этажа слышится громкий звук неровных шагов, мистер Дамир появляется на верхней площадке лестницы, замечает меня и, шатаясь, словно больной, скатывается вниз.

— Зверь не виноват! — рычит он, в одно мгновение оказываясь рядом со мной и сжимая в неловких объятьях. — Зверь не хотел! Зверь не виноват! Аврора!!

Он словно задыхается, торопиться сказать, прижимает сильнее.

— Зверь? — сейчас я рада его видеть настолько, что на глазах выступают слезы.

Он резко отстраняется, по его лицу бегут волны судороги, а в глазах только королевская синь и ни капли усмиряющей ее зелени. Я вздрагиваю, отчетливо понимая, что сейчас начнет трансформация, которую Кристоф уже не сможет остановить или подавить.

Тело накрывает волна ледяного ужаса, но, прежде чем из груди вырывается крик, демон легко закидывает меня на плечо и разворачивается.

Мутной вереницей пролетают перед глазами ступеньки, сменяются покрытием второго этажа, а следом Зверь заносит меня в комнату, ставит на пол и поспешно выбегает в коридор.

— Аврора! — слышу я через запертую дверь, а следом раздается глухое рычание, скрежет и едва различимый шум крыльев.

Я зажимаю себе рот ладошкой, нервно оглядываюсь, ища, чем можно подпереть двери с этой стороны и понимаю, что комод, придвинутый к двери не сможет остановить трансформировавшегося высшего демона.

— Аврора... — он робко стучит в дверь. — Зверь не обидит. Зверь клялся вместе с Кристофом.

Меня накрывает нервная дрожь. Руки покрываются гусиной кожей, и я чувствую внезапный холод. Еще раз оглядываю комнату, почти точную копию той, где на полу лежит белая шкура. Единственное отличие — две черные тумбочки рядом с изголовьем кровати, резко выбивающиеся из общего интерьера.

В углу на белом кресле валяется плед, в него-то я и заворачиваюсь.

— Зверь не хочет, чтобы Аврора уходила, — рокочуще произносит он из-за двери. — Зверю не нравится, как Кристоф говорит с Авророй. Кристоф дурак!

Я устало вздыхаю, подхожу к дверям и сажусь прямо на пол.

— Я не смогу остаться с ним, — честно говорю я, глядя на белую створку двери. — Я должна идти. Отпусти меня.

— Нет! — негодующе рычит демон. — Нет!

Еще один тяжелый вздох вырывается из моей груди. Как объяснить второй сущности лаэрда, что сейчас я просто обязана уйти? Я должна стать сильнее, вырваться из замкнутого круга безвольного подчинения!

Кристоф не хочет меняться. Его устраивает свободная жизнь, и даже тот факт, что я могу навсегда исчезнуть, беспокоит только Зверя.

— Кристоф приготовил эту комнату для Авроры, — неожиданно говорит демон. — Аврора особенная.

Я молчу. Даже закутанная в плед, я не могу побороть внезапный озноб, сковавший все тело. Холод вырывается из глубин души и действительно делает из меня Снежную королеву.

Умом я понимаю, что надо уйти, но сердцем хочу остаться. По нелепому стечению обстоятельств, я хочу быть с серьезным мистером Дамиром, с его симпатяжкой-демоном и с властно-заботливым Кристофом.

Закрыв глаза, я энергично качаю головой, стараясь отогнать ненужные мысли. Аврора, ты же уже решила! Так иди до конца!

— Авроре не нравится комната? — делает свои выводы демон. — Может, Авроре понравится подарок Зверя? Он на кровати...

В его голосе столько волнения и неуверенности, что мне становится еще хуже.

Я медленно поднимаюсь на ноги, пересекаю комнату. На белом покрывале действительно лежит квадратная коробка фирменного магазина 'Пандора'. Я задумчиво беру ее в руки и испытываю сомнения.

По легенде, любопытство Пандоры стоило людям всех бед на земле, так может и мне не стоит открывать ящик Авроры?

— Зверь выбрал его сам, — в рокочущих интонациях демона, сидящего за дверью, слышится гордость. — Ты уже смотришь?

Ох, любопытство! Скольких ты сгубило!

Я опускаюсь на кровать, поджимаю ноги и открываю коробку. Как я и думала, он купил золотой браслет и выбрал подвески-шармы.

Склонив голову, я перебираю подвески. Их всего семь — кошка на пуфике, домик с круглым чердачным окошком, прямоугольная коробка-подарок, повязанная розовой лентой.

Следующие два шарма похожи друг на друга и, наверное, идут в паре: на тонких колечках украшенных изображениями снежинок, висят один ботинок от коньков и парень на доске для сноуборда.

Оставшиеся две подвески немного выбиваются по своим размерам и цвету — это крупный шарм из амарантового стекла бледно голубого цвета и золотая бусина со сложным плетением, в центре которого блестит королевской синью крохотное сердечко.

Я еще раз оглядываю в задумчивости браслет. Что бы все это значило?

— Ты же просила со смыслом... — доносится из-за двери.

— Та-а-ак, — задумчиво тяну я, перебирая подвески. — Допустим подарок — это подарок, — чувствую себя мисс Марпл, вышедшей на след преступника. — Домик — это дом моей мамочки, а что означают другие?

— Домик — это пентхаус, — поправляет демон. — Ты назвала его домом, разве забыла?

— Точно, — киваю. — Тогда, в лифте!

— Да, — рычит демон. — Такая голубая штука — это цвет твоих глаз: нежно-голубой, как летнее небо на море.

Я расплываюсь в улыбке. Боже, ну почему Кристоф не может быть таким мягким и романтичным, как его вторая сущность?

— А конек и сноуборд? — с азартом спрашиваю у демона.

— У нас есть домик в Аспене, — признается тот из-за двери. — Кристоф не очень любит кататься, зато Зверь просто в восторге от снега и скорости. — Голос на пару минут стихает, а потом звучит еле слышное: — Зверь хотел, чтобы Кристоф свозил Аврору туда...

Ну да, от Кристофа даже снега на горных склонах не дождешься! Интересно, как бы он изменял мне там, среди снегов и холода?

— А что значат два других?

На золотом браслете остались неопознанными только два шарма — котенок и синее сердечко в переплетении сложного узора.

— Сердце Зверя принадлежит Авроре, — тихо говорит он.

Сердце, мое собственное сердце, наполняется певучим счастьем.

Я быстро вскакиваю с кровати, почти бегу к дверям и дергаю незапертую белую створку, разделяющую нас.

Он сидит на полу коридора, скрестив ноги по-турецки. Сильное тело супер-мачо наполнилось мощью, на пальцах появились огромные острые когти, череп изменился совсем немного, челюсти стали больше.

Сейчас кожа его приобрела темно-коричный оттенок, из-за короткой шерсти, покрывшей тело. А еще он был намного больше и внушительнее, чем демон Рика.

Увидев Зверя в полной трансформации, я пораженно застываю, продолжая стискивать ручку двери.

Инстинкт самосохранения настойчиво подсказывает ногам вернуться обратно и захлопнуть за собой дверь, но тут демон поднимает голову, с прижатыми острыми ушками, смущенно улыбается, отчего становятся видны два милых клычка, и я не могу удержаться.

— Мой хороший... — шепчу я, завороженно глядя в королевскую синь его глаз.

Быстро, пока еще не угасла решимость, сажусь сверху на симпатягу-демона и скрещиваю ноги за его спиной. Руками обнимаю могучую шею, щекой прислоняюсь к покрытой мягкой темной шёрсткой груди и замираю.

— Аврора! — с непередаваемой нежностью произносит он мое имя, обнимает за талию.

Раздается мягкий шум, и кожистые крылья накрывают нас, словно полы плаща. Я прижимаюсь к его горячему телу и понимаю, что наконец-то смогла согреться.

Зверь отогрел меня.

Пару секунд мы сидим недвижимые, а потом пространство начинает наполнять такое родное мурлыканье. Рокочущее урчание рождается где-то в глубине могучей груди демона, вырывается наружу и проникает в глубину моей души.

— Так вот почему кошка, — негромко смеюсь я от неожиданной догадки, а потом вспоминаю, что демоны не умеют мурлыкать. — Где ты этому научился?

Любопытство опять поднимает голову, а вместе с ним и я сама отрываюсь от груди демона, чтобы заглянуть в его глаза.

— Кошка, — улыбается он, но этого мало, чтобы я поняла. — В тот день Зверю принесли котенка, а потом пришла играть Аврора...

— Расскажи, — прошу я.

Демон наклоняется, трется своим носом о мой, копируя движение Кристофа, и вздыхает.

— Зверь расскажет, если Аврора пообещает дать нам второй шанс.

Я морщусь, отвожу взгляд в сторону и прикусываю губу.

Второй шанс? Он не понимает, он не может понять. Как дать второй шанс Кристофу, если он сам велел мне уходить?

— Аврора, — урчит мое имя демон, — просто поговори еще раз с Кристофом. Прошу.

Обаянию демона просто невозможно противиться, поэтому я тяжело вздыхаю и киваю.

— Только разговор, больше ничего не обещаю, — предупреждаю демона.

Улыбка, полная бескрайнего счастья, озаряет его лицо, в глазах появляется мальчишеский блеск, и он резко вскакивает на ноги.

Я запоздало вскрикиваю, крепче сжимаю ногами и руками тело демона.

— Держись! — запоздало предупреждает он и торопливо несет меня в сторону соседней двери. Не останавливаясь, проходит внутрь спальни Кристофа, сворачивает вбок и подходит к панели кодового замка. — Аврора особенная, — говорит он. — Кристоф сделал дату собеседования с Авророй паролем.

Я почему-то краснею, закрываю глаза и прижимаюсь щекой к шее демона. Как удивительно, что он помнит.

Негромко пищит разблокированная система безопасности, и часть стены перед нами отъезжает вбок.

Демон несет меня в темноту.

— Зверь не любит яркий свет, поэтому здесь темно, — в его голосе слышатся извиняющиеся нотки.

Судя по моим ощущениям, мы в каком-то очень большом зале. Эхо уверенных шагов Зверя, ориентирующегося в темноте не в пример лучше меня, отдается гулким звуком и уносится далеко наверх. Какие же здесь высокие потолки!

Темнота слепит меня, заставляет страх заползать в душу. В голову тут же лезут всякие страшилки, где одну очень доверчивую девушку похитил демон, отнес к себе в логово и... Ну съел, наверное!

— Аврора боится Зверя? — упавшим голосом спрашивает он и напряженно замирает в ожидании моего ответа.

— Аврора боится темноты, — шепчу я, пугаясь звука собственного голоса.

Демон успокаивающе поглаживает меня по голове, крепче прижимает к своей груди, а дальше расправляет крылья, и я понимаю, что мы летим.

— И-и-и-и! — тоненько верещу я, сжимая ногами и руками его мощное бугрящееся мышцами тело.

Рик никогда не летал. Тогда его демону требовалось еще пару лет для того, чтобы костный скелет окреп, а крылья закончили расти.

— Все, Аврора, — с улыбкой говорит Зерь. — Полет окончен, можно разжать спасательные ремни.

Требуется еще какое-то время, прежде чем до меня доходит смысл сказанного. Сначала я поднимаю голову, слепо щурюсь, пытаясь в нечетком силуэте различить лицо демона. Поняв, что попа теперь покоится на чем-то твердом, я с неохотой разжимаю ноги и отпускаю руками шею демона.

— Ррикор, — рычит он и тут же вокруг нас вспыхивает рассеянный электрический свет множества ламп.

— Где мы? — ахаю я, потому что помещение, куда привел меня демон, невероятно большое.

— Кристоф купил не два этажа, а три, — поясняет он, с интересом наблюдая за моей реакцией. — Это место, где Зверь тренируется по ночам. Раз в месяц прилетает Рири, и мы деремся. Зверь выиграл три раза подряд, — не без гордости говорит он, а потом, спохватившись, запахивает крылья и... краснеет!

Да-да! По потемневшей кожи щек начинает распространяться милый румянец.

— Что такое? — с улыбкой спрашиваю я.

— Зверь не одет... — говорит он с таким видом, словно признался в самом страшном проступке. — Подожди! — кричит он и убегает куда-то вбок.

Не сдерживая счастливой улыбки, я, наконец с большим интересом оглядываюсь по сторонам.

Помещение для тренировок поделено на две неравные по размерам зоны. Первая — по всей видимости, территория полетов и других физических упражнений, вторая — небольшая площадка где-то в пяти метрах от земли.

Именно сюда и принес меня демон на кожистых крыльях. Покрутив головой, я так и не обнаружила лестницы или еще чего-нибудь.

Хотя зачем демону ступеньки, если можно просто взлететь.

Здесь, на неогороженной площадке, стоят шкафы с книгами, стол, на котором я торжественно восседаю, а в самом дальнем углу — старое кресло невероятных размеров. Но больше всего мое внимание привлекает маленький холодильник, стоящий рядом.

— Зверь уже идет! — кричит откуда-то снизу демон, а через пару секунд вновь поднимается на площадку.

Я готова расхохотаться, но старательно сдерживаюсь.

Демон весьма творчески подошел к процессу одевания. Приспособив для этого дела полотенца, он обмотал ими бедра и зачем-то повязал тюрбан на голове.

— Авроре нравится? — я киваю, отчего лицо демона расплывается в счастливой улыбке. — Хорошо! Пойдем, Зверь вас познакомит, — демон протягивает когтистую лапу, и я протягиваю свою ладонь.

Мы идем к креслу, останавливаемся, после чего Зверь рокочуще произносит.

— Аврора, знакомься — это Киса!

Белая кошка, вольготно развалившаяся на подушках кресла, сонно поднимает голову, пару секунд изучает меня немигающим взором и ложится обратно.

— Нас познакомила Киса, — поясняет Зверь, наклоняется и подхватывает мышеловку. — Держи!

Я покорно прижимаю тяжелую кошку к себе, ласково глажу по головке, чешу за ушком. Киса довольно жмурится и начинает мурчать.

Очень довольный картиной Зверь садится на освобожденное место, смотрит на нас и как-то неуверенно распахивает руки.

Не раздумывая, я с кошкой на руках устраиваюсь у него на коленях и прижимаюсь к груди, покрытой мягкой шерсткой.

Он обнимает нас, трется щекой о мои волосы и вздыхает.

— Обычно демонам нашей семьи разрешали просыпаться, когда человеку исполнялось двенадцать лет, — негромко начинает рассказывать демон, осторожно поглаживая меня когтями по спине. — Кристофу не повезло — Зверь очень сильный и не захотел ждать.

— Ты проснулся раньше, — догадалась я. — Насколько?

— Кристофу исполнилось девять, — демон вздыхает. — Зверь вырвался на свободу, пока Кристоф спал, и растерзал любимую собаку Шарлиз. Кристоф до сих пор испытывает из-за этого вину перед мамой, — в голосе демона звучит раскаянье. — Наверное, поэтому он не подпускает ее ближе.

Я прикусываю губу. Да, отношения между матерью и сыном всегда казались странными. В том, что Шарлиз безумно любит Кристофа, я ни капли не сомневалась, но до сегодняшнего момента не понимала причин того, почему мистер Дамир ее отталкивал.

Оказывается, он просто чувствовал свою вину и не мог простить себя за это. Наказывал, считая, что недостоин любви матери из-за того, что сделал когда-то в детстве.

— Кристоф очень расстроился, — со вздохом признался демон. — И когда Рири сказал, что мне надо дать имя, Кристоф сказал, что такое чудовище может быть только Зверем.

Кошка на моих руках дергается, вытягивает гибкое тело и свысока поглядывает на меня. Дескать, прошу! Чешите дальше!

Я погружаю пальцы в белый мягкий мех, осторожно чешу красавицу, а сама украдкой вдыхаю запах Кристофа, ставший сейчас намного сильнее.

— Зверь вырывался еще трижды, поэтому Кристофа переселили в домик, окруженный лесом. Кристофу помогали, но он не мог контролировать Зверя, поэтому Зверь выжидал и сбегал, когда Кристоф терял бдительность.

— Ты убил еще кого-то? — спрашиваю я, и, как ни странно, вопрос звучит отстранённо, без дрожи.

Демон молчит долго. Так долго, что в какой-то момент самообладание покидает на меня, и я с ужасом поднимаю голову, чтобы заглянуть в королевскую синь его глаз.

— Многих, — наконец признается он. — Медведи, волки, лисы, росомахи, олени... Зверю нравилась охота и ярость Кристофа, когда тот просыпался перепачканный кровью, — демон негромко смеется. — Зверю вообще нравилось бесить Кристофа, — сознается он. — Иногда даже больше чем охотится. Возможно, из-за этого Зверь тогда ошибся... — он замолкает и прижимает меня чуть сильнее. — Зверь напал на лесничего.

На меня обрушиваются воспоминания о том, как совершенно другой демон кинулся на меня и... Я вздрагиваю, кошка недовольно фыркает и дергает головой.

— Зверь не убивал его! — лаэрд опять принимает все на свой счет. — Аврора не должна боятся! Зверь только толкнул, и тот покатился.

Он очень взволнован, я чувствую это не только по голосу, но и по резко участившемуся сердцебиению демона.

Я поднимаю руку, с улыбкой стягиваю полотенце с волос демона.

— Тише, мой хороший, — я аккуратно глажу его по спутанным волосам, целую в чуть приоткрытые губы, и его лицо немного разглаживается. — Я не боюсь, и ты не бойся.

Демон задерживает дыхание и смотрит на меня так, словно видит впервые.

— Тогда у Авроры были рыжие волосы, но она сказала то же самое, — невнятно бормочет Зверь.

Я вновь опускаю голову ему на грудь и прошу.

— Расскажи, что было дальше...

— Из-за лесника Кристофа отметили красным и надели браслет, — фыркает демон. — Долгое время мы были под постоянным наблюдением, но Кристоф слишком упрямый, чтобы сдаваться. В его совершеннолетие мы прошли все положенные экзамены, и браслет сняли, но Зверь оказался очень сильный демон, и это почему-то беспокоило тех людей в форме.

Кошачья шерстка, мягкая и гладкая на ощупь, оставляет приятные ощущения на ладони. Киса, получающая не меньше удовольствия от процесса, начинает довольно мурчать, и я ловлю себя на мысли, что урчащий демон нравится мне больше.

Зверь осторожно касается моих волос, пропускает локон между когтями и ведет вниз.

— Три года назад Кристоф проходил очередное испытание — оно было последним в цикле, — продолжает демон. — Обычно Кристоф всегда главный, но почему-то тогда он словно заснул. Зверь не мог до него докричаться. Зверю даже показалось, что он навсегда остался один. Сначала Зверя попросили что-то написать, потом посчитать примеры, а потом открыть коробку.

Я закусываю губу и хмурю брови, вспоминая свой нечеткий сон. Так значит, я была права? Тот демон — тот синеглазый демон действительно был мистером Дамиром.

— В коробке была Киса, а потом Зверь почему-то испугался, — демон кажется растерянным.

Звук! Я точно помню, что на него воздействовали звуком! И помню, что затем...

— А потом к тебе пришла я?

— Да, — он стискивает меня чуть сильнее и тут же поспешно отпускает. — Не больно? — с опаской уточняет он, и я отрицательно качаю головой.

Любопытство внутри меня разгорается с невероятной силой, потому что именно на этом всегда обрывался мой сон — на непонятном приказе, который я с неохотой иду выполнять.

— Что было дальше? — нетерпеливо ерзаю на его коленях.

— Аврора пришла к Зверю, только она была другой.

Я киваю и улыбаюсь. Три года назад я действительно была другой. Мы только начали встречаться с Риком, и я еще была плохо знакома с подводными камнями, а еще я перекрасилась в шатенку, чтобы отличаться от сестры.

— Сейчас Аврора не такая, — продолжает демон. — Тогда она пахла, двигалась и смотрела, как лаэра. А еще Зверь слышал, как Аврора зарычала на Кису, когда та ее поцарапала.

Я вздрагиваю. Нет, такого не может быть! Рик начал пичкать меня своей кровью и учить только после того, как я перестала быть агентом.

— Ты уверен? — я сажусь ровнее, кладу свои ладони ему на плечи.

Потревоженная кошка недовольно смотрит в мою сторону, дергает головой и жмется к темной шерстки демона.

— Зверь был уверен, что перед ним своя, — говорит он очень серьезно. — Зверь хотел обратиться, но Аврора схватила руку Зверя и написала черным маркером, что она человек и должна спровоцировать Зверя на агрессию, а затем люди начали шуметь. Зверь и Аврора слышали этот шум, но Авроре было хуже, она кричала от боли.

Я закрываю глаза, пытаясь удержать неясные воспоминания, попытаться сконцентрироваться на том, что было со мной в прошлом.

— Зверю было страшно за Аврору, — королевская синь его глаз наполнена печалью. — Зверь хотел подойти и помочь, но она не дала. 'Я не боюсь, и ты не бойся', — сказала Аврора, а потом потеряла сознание.

Мы молча сидим какое-то время, прежде чем я осмеливаюсь заговорить.

— Что было потом? — мой голос неожиданно хрипнет.

Демон смотрит на меня с неясной тоской.

— Аврору унесли, Кристоф вернулся, но не помнил случившегося, а Зверь не захотел рассказывать. Нас исключили из списка, но Зверь попросил взять котенка в качестве напоминания. — Демон пожимает широкими печами. — Кристоф подумал, что котенок и был испытанием.

Я сосредоточенно морщу лоб, но так и не могу вспомнить чего-нибудь из того дня, когда познакомилась с демоном.

— Но ты сказал, что учуял меня в аэропорту, — с подозрением смотрю на мило улыбающегося демона. — Почему ты не сказал Кристофу, когда увидел меня на собеседовании?

— Ну... — немного мнется демон. — Для Зверя все люди очень похожи. Зверь немного забыл, как выглядела Аврора.

Не смотря на весь абсурд ситуации, я улыбаюсь и опять прижимаюсь к его груди.

— А Кристоф где? — тихонько спрашиваю, на всякий случай старательно запоминая, какие нежные и ласковые руки у демона. — Он же ведь не спал, когда ты...

Он осторожно, едва касаясь, царапает меня по спине. Проводит вверх, и я непроизвольно выгибаюсь от удовольствия.

— Кристоф здесь, хотя и предпочитает делать вид, что его не интересует Аврора, — негромко сообщает он и печально вздыхает. — Аврора обещала поговорить с Кристофом...

Я вздыхаю, ловлю его руку и трусь об нее щекой. Кошка недовольно фыркает, всем своим видом демонстрируя негодование.

— Ты очень хороший, — шепчу я, вдыхая запах его кожи. — Я очень рада, что ослушалась тогда приказа. Но... — я вздыхаю. — Но Кристоф не поменяется, а я не смогу терпеть кабеля.

— Зверь знает, — он сжимает меня в объятьях, а затем снимает кошку на пол и поднимается, держа меня на руках. — Вам надо поговорить, — решительно говорит он и распахивает крылья.

На всякий случай я закрываю глаза. Не то, чтобы мне было страшно. Наоборот, рядом с трансформировавшимся лаэрдом я, вопреки всему, ощущаю себя в безопасности, под надежной защитой.

Закрываю глаза я совсем по другой причине.

Вот сейчас я опять увижу Кристофа, и что тогда? Я обещала Зверю поговорить с его человеческой составляющей, но в прошлый раз мы и так наговорили друг другу многое, и Кристоф поставил решительную точку.

Пока я обдумываю, что еще могу сказать Кристофу, демон несет меня по залу, затем набирает код сигнализации, и мы выходим в спальню.

Остановившись, Зверь ставит меня на пол, поправляет узел съехавшего полотенца и чешет затылок.

— Наверное, будет лучше, если Аврора подождет в той спальне, — демон неуверенно указывает на стенку. — Кристофу надо время после трансформации. Надо одеться.

Кивнув, я делаю шаг к дверям, но на полпути передумываю и, обернувшись, быстро обнимаю демона.

— Если мы больше не увидимся, знай — ты самый добрый, нежный и... ты урчишь лучше всех на свете! — на моих глазах выступают слезы, поэтому я быстро чмокаю опешившего демона в щеку и выбегаю за дверь.

Вытерев набежавшие слезы, я громко всхлипываю. Мысленно прощаюсь с демоном еще раз и иду в соседнюю спальню.

Может быть, это неправильно, но в успех нашего с Кристофом разговора я не верю.

Даже с учетом того, что он слышал о моем небольшом вмешательстве в их жизнь, ничего не поменялось. Наши отношения остались на прежнем уровне — я хочу только его, а он хочет меня, ну и попутно еще какую-нибудь брюнетку.

В ожидании я присаживаюсь на краешек кровати, подхватываю с покрывала позабытый браслет и улыбаюсь. Еще раз покрутив в руках шарм-подвески, я указательным пальчиком глажу синее сердечко и быстро одеваю браслет на руку.

— К моему подарку ты так не относилась, — холодный голос Кристофа раздается от раскрытых дверей.

Вопреки ожиданиям Зверя, мистер Дамир не стал запариваться по поводу внешнего вида, ограничившись широкими домашними штанами черного цвета, судя по всему, натянутыми прямо так, на голое тело.

— Спелись, значит! — язвительно выплёвывает Кристоф, загородивший почти весь дверной проем. — Он подарил ей сердце, она спасла его от красного списка. Прямо сладкая парочка! Позвольте полюбопытствовать, и какое же место в этой шведской семье вы отводите для меня?

Я морщусь, опускаю голову и с задумчивым видом смотрю на рваные на коленке джинсы. После прилета и суматошного сбора вещей джинсы и желтая майка на бретельках — это было первое, что оказалось сверху переполненного чемодана.

— Тебе нечего сказать? — неожиданно спрашивает Кристоф, и я качаю головой.

Прости, Зверь, но говорить тут и в самом деле нечего, да и не с кем.

— Великолепно! — с наигранной радостью цедит мужчина, быстро пересекает комнату, грубо хватает меня за руку и дергает вверх.

Я встаю на ноги, но лишь для того, чтобы Кристоф все также грубо закинул меня на плечо и понес.

Совершая повторный путь по лестницы вниз головой, я с сожалением думаю о том, что нет такой кнопки, чтобы опять поменять демона и человека местами.

На полу гостиной валяется моя сумочка, и вот около нее меня и возвращают обратно на землю.

Кристоф нагибается, поднимает и вешает сумку мне на плечо, а затем разворачивает меня в сторону выхода.

— Приятно было поработать с вами, мисс Бенар, — сухо цедит он, подталкивая в спину. — А теперь избавьте меня, наконец, от вашего общества.

Внутри все переворачивается. Ну почему так грубо? Что я такого сделала, чтобы меня чуть ли не пинком под зад выставляли?

— Прощай, упрямец, — хрипло произношу я сквозь внезапную обиду и старательно моргаю, пытаясь прогнать мутную пелену из слез.

Ноги медленно несут меня к лифту, указательный палец жмет холодную кнопку, и я слышу, как в отдаление гудит поднимающаяся кабина.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него в последний раз. Мужчина замер посреди гостиной, темные взъерошенный волосы, крепко сжатые губы, сине-зеленые глаза.

Да именно таким я его и запомню — сильным, самоуверенным, упрямым...

— Хочу, чтобы ты знала, — на его губах появляется какая-то самодовольная улыбка. — Как только ты уйдешь, я позвоню Очередной и оттрахаю ее на твоей кровати, — жестко бросает он мне прямо в лицо.

Та, другая Аврора, покореженная Риком и отравленная его предательством, скорее всего, сейчас бы расплакалась, но теперь я другая. Кристоф вдохнул в меня уверенность, Зверь вновь напомнил о нежности. Как это нелепо — мужчина, который напомнил мне, как восхитительно жить, выгоняет меня из своей жизни.

— Правда? — невозмутимо уточняю я. — А может, лучше дождаться, пока вам телефон вернут?

Его правая щека едва заметно дергается, тяжелый взгляд зеленых глаз не предвещает ничего хорошего.

Дверь за спиной открывается, я разворачиваюсь, поправляю сумку на плече и делаю шаг в недра металлической кабины, как неожиданно мужчина хватает меня за плечи и выдергивает обратно в холл.

Дзинь! — равнодушно отзывается лифт и уползает вниз.

И пока я испуганно моргаю, мистер Дамир разворачивает меня и прижимает к себе.

— Черт! — рычит он, игнорируя мои попытки стукнуть его и вырваться. — Я не могу отпустить тебя вот так, Аврора!

Его губы жадно накрывают мои, я обиженно отворачиваюсь, не желая сдаваться.

— Я не изменюсь! — он ловит мое лицо в свои ладони. — Слышишь? — зеленые глаза горят каким-то безумным огнем, граничащим с паникой. — Я просто не смогу!

Я все-таки вырываюсь, отхожу от него на относительно безопасное расстояние и сжимаю кулаки.

— Почему? — громко и зло интересуюсь у Большого Босса. — Неужели так трудно держать себя в штанах, когда проходит брюнетка?

Он дергается, словно от хлесткой пощечины, на его лице какая-то странная застывшая маска муки, но я слишком зла, чтобы беречь его чувства.

Обида, перемешанная с непониманием и злостью на похотливого кобеля, требует выхода, и я даю волю словам.

— Ну, если так сложно, то давай, я подарю тебе ремень верности! Или лучше сразу титановые трусы с сейфовым замком?

Ох, зря я, наверное, так сильно разошлась!

Кристоф сокращает 'безопасное расстояние' за долю секунды, ловит мои руки, прижимает к себе.

— Ты не понимаешь! — кричит он. — Ты просто не понимаешь!

— Ну, так объясни мне! — кричу в ответ. — Объясни!

Он закрывает глаза, и только тут я неожиданно осознаю, почему он так себя ведет. Кристоф — Великий Заботливый Тиран, Держащий все под контролем, банально боится!

Это неожиданное открытие немного усмиряет бушующий во мне пожар.

— Кристоф, — зову уже более спокойно. — Может, я все-таки пойму!

Он поднимает глаза, шумно выдыхает, робко, словно не умеючи, улыбается, а затем смеется.

— Ох, Аврора!

Мгновение, и я прижата лицом к стене, а чужие уверенные руки дергают бретельки вниз, оголяя и выпуская на свободу мою грудь.

— Кри... — возмущенно начинаю я, но он сдавливает меня так сильно, что слова застревают в горле.

— Секс — это моя стихия, — проникновенно шепчет он, в то время как его пальцы ласково обводят по краю, теребят невероятно чувствительные соски. — Я знаю, чего хочу, что будет в финале.

Он целует меня в шею, затем легонько кусает. По телу тут же бегут потревоженные щекоткой мурашки, а внизу все приятно сжимается.

— Это тот потрясающий язык, на котором я могу общаться, — его руки без труда расстёгивают на мне джинсы и одним четким уверенным движением спускают до колен.

— Кристоф! — протестующе вскрикиваю я, но уже поздно.

Мужчина властно прижимает меня к своей груди одной рукой, в то время как другая ложится на лобок, находит синий шнурок и тянет вниз.

Я опускаю руки и сжимаю колени, пытаясь хоть как-то защититься от его неожиданного напора, но уже поздно. Откинув ненужный тампон в сторону, Кристоф погружает в меня указательный палец, и я сбиваюсь с дыхания.

Это так непристойно, некрасиво, не... Черт! Как же хорошо!

— Мне нравится ощущать, как ты медленно заводишься от каждого моего прикосновения, — его палец выныривает и замирает на чувствительные точке чуть выше. — Нравится держать нас в нарастающем напряжении, — бедра мужчины поддаются чуть-чуть вперед, и я спиной и попой ощущаю его желание.

— Здесь каждая наша эмоция настоящая, — шепчет он, щекоча языком ушко.

— Кристоф... — я задыхаюсь от собственного хриплого дыхания. В голове еще бродит мысль о том, чтобы послать секс-инструктора куда подальше, поправить джинсы и майку и свалить в неизвестном направлении, но, с другой стороны, я отчетливо понимаю — Кристоф не умеет строить отношения, не умеет общаться по душам.

Секс — это действительно единственный пока возможный способ поговорить со мной. И если другие наши разговоры привели только к разрыву, то, может, хотя бы так мы услышим друг друга?

Кристоф чувствует изменения в моем настроении, и я ощущаю шеей, как он улыбается. Мужчина наклоняет меня вперед, и я упираюсь руками в стену.

— Я могу выразить свою нежность к тебе...

Его пальцы там внизу порхают в удивительном ритме набирающего обороты удовольствия, а затем он больно шлепает меня ладонью там, где все горит в чувствительном пожаре.

Я обиженно вскликиваю.

— Могу показать, как зол на то, что ты хочешь уйти, — шепчет он и нежно кусает за плечо. — И тебе все понравится.

Он хлопает еще раз, и я с удивлением понимаю, что, несмотря на то, какой смысл он вкладывает в действия, все они наполнены рвущейся наружу страстью. И это дико заводит!

— Кристоф! — почти кричу я, а он наклоняет меня еще ниже, заставляет расставить ноги и одним выверенным движением толкает себя внутрь.

— Ты даже не представляешь, какой это кайф, быть в тебе, — шепчут его губы, теребя и покусываю мочку моего уха. — Чувствовать, какая ты горячая, какая тесная... — он начинает двигаться, и я невольно стараясь помочь.

Мои движения неловки — мешают спущенные до колен джинсы, но я все равно старательно толкаю свои бедра назад, ему навстречу.

— Вот самый волшебный звук, — шлепки от ударов наших тел становятся все интенсивнее, а дыхание чаще.

Кристоф наращивает темп, с силой сжимает мой затвердевший сосок, и по телу бежит дрожь.

— Но самое классное — возможность сделать это вместе с тобой, — его голос словно внутри меня. Я полностью заполнена ощущениями, я до краев наполнена его страстью, его желанием... Его любовью?

— Давай, Аврора, — стонет он, и я не выдерживаю.

Сладкая сильная волна, смешенная с мягкой болью и жгучим удовольствием, на миг лишает меня способности мыслить, видеть, говорить. По телу пробегает мощная судорога, отчего я сжимаюсь вокруг Кристофа, и он хрипло рычит у меня над ухом.

— Кристоф... — задыхаюсь я, когда на смену первой волне ощущений приходит вторая и третья, а затем обессиленные ноги подгибаются в коленках.

Он подхватывает меня, прижимает к своему горячему, вспотевшему телу. Мы жадно ловим губами воздух, и сейчас я, как никогда прежде, чувствую единство с этим прекрасным и в то же время таким сложным мужчиной.

Кристоф трется щекой о мою шею, восторженно выдыхает.

— Секс — это мое вдохновение, источник удовольствия, а когда надо -банальной эмоциональной разрядки, — признается он. — Я не знаю, как по-другому. И честно сказать, этот способ меня устраивает на все сто.

Я осторожно шевелюсь, оборачиваюсь и обнимаю его за шею.

— Кристоф, но ведь я могу быть твоей музой, — охрипший голос кажется чьим-то чужим. — Просто не надо других!

Он наклоняется невероятно нежно целует меня в губы, ласкает языком.

— Я бы очень этого хотел, сладкая, — выдыхает он. — Но ты не представляешь, что предлагаешь, и насколько этот вариант заманчив. Так, пожалуй, было бы даже проще, — он грустно улыбается, — но...

— Но?

Я сбита с толку. Если все, что надо — это просто не отказывать Кристофу, так в чем проблема? Мне нравится быть с ним, нравится получать удовольствие ничуть ни меньше...

Мой взгляд неожиданно натыкается на валяющийся в углу тампон, и я закусываю губу.

-Аврора, ты ведь не захочешь сидеть дома, — негромко, словно боясь напугать, разъясняет он. — Ты обязательно пойдешь на работу, может, даже не ко мне. Очень скоро ты начнешь уставать от моего темперамента, я пожалею тебя раз, другой, — он смущенно улыбается, но честно смотрит в глаза, — и тогда будут другие.

Я опускаю голову. Почему все так несправедливо? Почему мы либо должны разбежаться, либо я должна наступить на горло собственной гордости и терпеть измены? Неужели нет третьего варианта?

Кристоф вздыхает, нежно целует меня в плечо, поправляет лямки майки, наклоняется и возвращает джинсы на место.

— Сладкая моя, — он до боли сжимает меня своими мощными руками бывшего гребца и зарывается носом мне в волосы. — Моя холодная королева, — легкий поцелуй за ушком. — Моя белая пантера...

Я задерживаю дыхание и кладу свои руки ему на голую грудь. У нас есть третий вариант, но для этого кое-кому придется немного измениться.

— Кристоф, — я с трудом подбираю слова, в страхе, что ошибусь и все испорчу, — ты охотишься не за теми ощущениями. То, что было только что, и на массажном столе, и на шкуре — это восхитительно, ярко, остро, но... — я сбиваюсь. — Это, как Рик!

Кристоф недовольно морщится, как-то разом напрягается, да и я сама понимаю, что зря вспомнила Рика, но все равно продолжаю.

— Да-да! Помнишь, я говорила тебе — фейерверк! Краткое удовольствие, пропадающее мгновение, которое ты пытаешь поймать снова и снова, — Кристоф хмурит брови. — Оно настолько кратко, что ты желаешь продлить его еще хоть на пару мгновений, раз за разом, но в конечном итоге понимаешь — все попытки тщетны.

Я удивляюсь своему красноречию и тому, что стоящий рядом со мной мужчина внимательно слушает мои слова.

— Там в самолете, находясь рядом с тобой, я испытывала удовольствие, — осторожно глажу его по небритой щеке. — Выражаясь твоим языком, меня накрыл восьмичасовой оргазм.

— Вау, — он смеется, но я вижу, что ему приятно.

— Не смейся, — прошу я с улыбкой. — Кристоф, не обязательно заниматься сексом, чтобы получить удовольствие. Тебе же было хорошо со мной?

Он наклоняется, прижимается своим лбом к моему и закрывает глаза.

— Да, сладкая, — шепчет он, а на губах довольная улыбка. — Мне очень хорошо с тобой...

Фраза звучит немного двусмысленно, но я гоню ненужные сомнению прочь.

— Оргазм — это всего лишь секунды, — я прижимаюсь к нему сильнее, — Кристоф, при желании мы можем подарить друг другу годы удовольствия.

Я настолько близко к нему, что чувствую, как напряглось его сильное тело.

Черт! Неужели я сказала что-то не то! Его смутили годы? Он не рассматривает эти отношения как что-то долгое?

— Я так глубоко увяз в этом, — Кристоф тяжело вздыхает. — Это вошло в мой характер, стало моей сутью. Аврора, если ты рядом — мне не нужны другие, но свободный образ жизни стал привычкой. И я не знаю, как меняться...

Сердце немного ускоряет бег, я чувствую невероятный прилив сил, и на меня нисходит озарение.

— Вспомни Зверя, — прошу я. — Он любил охотиться и... убивать! Это были его инстинкты, инстинкты демона, но ты смог его подчинить, ты смог переключить его на другие интересы! Кристоф, из нас троих ты самый умный, самый дисциплинированный и любишь держать ситуацию под контролем. Я уверена, если ты захочешь, ты придумаешь, ты найдешь решение!

Мужчина хмурится, враз становится серьезнее. Я беру его лицо ладонями, легко касаюсь чувственных губ и заглядываю в зеленые глаза.

— Ты стольким не позволял любить себя, ты стольких оттолкнул. Сейчас ты отталкиваешь меня, но ты должен знать кое-что, — на меня снисходит невероятное вдохновение. — Кристоф, ты — самый замечательный мужчина на свете, и ты достоин любви.

Мы смотрим друг другу в глаза. Он явно выбит из колеи. Я словно наяву проживаю с ним моменты его детства. Вижу, как маленький кудрявый малыш с отвращением смывает кровь со своего тела, ощущаю черное чувство вины, грызущее его маленькую душу.

Всю жизнь он был глубоко убежден в том, что недостоин любви матери. Всю жизнь он бегал от серьезных отношений. Всю жизнь он убеждал себя, что ему не нужна семью. Всю жизнь он думал, что не заслуживает нежности, заботы, а вот сейчас его мир рушится, и я слышу, как с громким звоном разбиваются летящие на пол осколки.

Он сжимает меня в крепких объятьях, утыкается лицом в волосы, взволнованно дышит. Я закрываю глаза, пытаясь запомнить это мгновение невероятной близости между нами.

— Если бы души занимались сексом — это был бы наш общий оргазм, — неожиданно шепчет он, и я не могу сдержать глупого смешка.

— Кристоф... — я шевелю головой, пытаясь заглянуть в его глаза, но он прижимает меня еще крепче.

— Дай мне еще минутку...

Я покорно кладу голову ему на плечо и замираю.

* * *

— Мисс Бенар, я просил вас сделать эти отчеты еще на прошлой неделе, — рычит Кристоф. — Подписание состоится через три дня, а мы так и не определились с поставщиком.

На меня сочувственно смотрят все присутствующие начальники отделов, адвокат компании и секретарша мистера Дамира.

Сабир осторожно протягивает под столом руку, сжимает мои пальцы — дескать, держись, и на всякий случай отодвигается подальше.

На мой взгляд, абсолютно верная предосторожность в данном случае.

— Что случилось, мисс Бенар? — в наступившей давящей тишине мог говорить только Кристоф. — Если вы не подготовились, просто признайтесь, и мы пойдем дальше.

Я опускаю голову и сжимаю пальцы.

Черт! Ну что за непруха!

Прошло четыре недели с того памятно секс-разговора в гостиной у лифта. Естественно, я никуда не ушла! Как можно уйти от Кристофа, когда мы так счастливы?

Мне очень хотелось бы думать, что влюбленный, невероятно романтичный Кристоф, состоящий со мной в серьезных, взрослых отношениях — это сугубо наша с ним заслуга, но это не так.

Кристоф продержался три дня, а потом кобель в нем решил взбрыкнуться. Он с Сабиром как раз возвращался после обеда с каким-то крутым лаэрдом, когда неожиданно на него начала вешаться брюнетка.

— Аврора, — произнес он в трубку телефона таким голосом, что на миг я испугалась, что кто-то умер.

— Что? — прижимая дрожащими руками КПК, спросила я. — Что случилось?

Он молчал, и я начинала тревожиться еще сильнее.

— Я чуть было не трахнул другую в кабинке туалета, — я открываю рот от удивления. — Если бы не Сабир, я... — он зло обрывает сам себя и просит. — Аврора, давай съездим к специалисту...

В выборе специалиста я не сомневаюсь.

— Аврора, я не консультирую! — упирается Королева Кед. — Фу! Я кому сказала фу! — кричит девушка в сторону. — Аврора, — опять возвращается она к разговору, — вам двоим лучше бы к хорошему сексологу записаться!

Но я настаиваю и прошу о встрече, и в конечном итоге она соглашается увидеться с нами.

— Хотите ко мне в гости? — предлагает она. — Это будет не сеанс, мы просто пообщаемся, как друзья. Ок?

Мы с Кристофом очень долго стоим в пробках, пока, наконец добираемся до ее дома. В небольшой квартирке под крышей блочной многоэтажки неожиданно много народу.

— Знакомьтесь, — торжественно вводит нас в комнату Маргарита. — Компания — это Аврора и Кристоф, — нам приветливо машут руками куча незнакомых молодых парней и девушек. — Аврора и Кристоф — это компания! — я скромно улыбаюсь, Кристоф недовольно морщит лоб.

Мы так до сих пор и разобрались, как это произошло, но в какой-то момент мне торжественно вручили в руки микрофон, а Кристофа попросили помочь принести тарелки.

И пока я увлеченно пела, прислушиваясь к фальшивому бек-вокалу друзей Маргариты, Кристоф общался с ней на кухне.

Спустя где-то десять минут, в течение которых я все смелее и смелее пробовала себя в качестве звезды домашней караоке-студии, Кристоф вернулся, сел рядом и в полной прострации провел остаток вечера.

Я так и не узнала, о чем они говорили, но эта ночь стала первой, когда мы просто уснули, тесно прижавшись друг к другу, и проспали до утра.

Кристоф записался к специалисту, которого посоветовала Королева Кед, и шаг за шагом выстраивал собственную систему приручения кобелиной натуры.

О наших отношениях знали только моя семья, Шарлиз и Сабир. От остальных мы скрывали. Я не хотела, чтобы по компании ходили неприятные слухи, и старательно искала себе новое кресло работы.

А пока...

— Мисс Бенар, вы порадуете нас своим ответом? — выводит меня из задумчивости голос Кристофа.

Я поднимаю глаза, облизываю пересохшие губы и хрипло шепчу:

— Отчеты в вашем столе...

Кристоф удивленно моргает, тянет руку к выдвижному ящику, на мгновение зависает, разглядывая содержимое, кидает на меня быстрый взгляд сине-зеленых глаз, аккуратно извлекает черную папку и торопливо захлопывает ящик.

— Ну что ж, давайте быстренько пробежимся по оставшимся пунктам, — уже куда более весело произносит он, бросая на меня еще один краткий взгляд.

Сотрудники облегченно выдыхают, и дальше ежемесячное совещание проходит на удивление быстро и мирно.

— Кто-то решил пошалить на рабочем месте? — хитро улыбается Кристоф, как только совещание оканчивается, и мы остаемся наедине.

Смущенно улыбнувшись, я подхожу ближе, присаживаюсь на краешек стола и с нежностью смотрю в глаза сидящему мужчине.

— Тебе понравилось? — провокационно облизываю губы.

Он улыбается и тянет выдвижной ящик на себя.

— Хотелось бы знать, что это значит, — с видом профессионального фокусника он извлекает три пары трусиков, и выжидательно смотрит на меня.

— Неужели, мистер стопроцентный контроль забыл, какой сегодня день? — с притворной обидой качаю головой.

Кристоф встает с кресла, притягивает меня к себе и с улыбкой говорит:

— Тридцать восхитительных дней с самой сладкой женщиной на свете, — шепчет он и жадно целует мои губы.

Я страстно отвечаю и, легонько прикусив его совсем распоясавшийся язык, шепчу в отсвет.

— Тридцать дней ежеминутного оргазма? — уточняю я.

Он негромко, но очень светло смеется и крепко прижимает к себе.

— Тридцать дней серьезных отношений, — слышу я и расплываюсь в довольной улыбке победителя.

Мы стоим так какое-то время, пока не оживает телефон Кристофа. Он с большой неохотой отпускает меня одной рукой, смотрит на экран мобильного и жмет отбой.

Сильная рука пытается вернуться на законное место и продолжить офисные обнимашки, но я быстро отстраняюсь и беру в руки трусики.

— Я устраиваю тебе сюрприз, — по его губам скользит легкая улыбка хорошо знакомого мне секс-инструктора, в глазах огонек желания. — Погоди распаляться! — прошу я, когда его бесстыжие руки скользят под юбку. — Подарок будет ночью!

Кристоф обиженно вздыхает и корчит расстроенную рожицу. Как сильно он изменился за это время. Как сильно изменилась я сама.

— Какие тебе нравятся больше? — быстро меняю тему, кивая на белье.

Мистер Большой Босс удостаивает трусики беглого взгляда и опять тянется ко мне губами.

— Белые, — долгий чувственный поцелуй, от которого кружится голова, а внутри все восторженно переворачивается. — Белые, как моя сладкая пантера.

* * *

Офис я покидаю чуть ли не вприпрыжку. Ноги словно летят над землей, а перестук каблучков кажется самой настоящей музыкой.

— Домой! — говорю я водителю, а на моем лице сверкает улыбка.

Большой внедорожник покидает офисную стоянку и ловко вписывается в общий поток. Я сижу и думаю о вечере и ночи.

Сегодня я буду делать Кристофу массаж и очень надеюсь, что ему это понравится так же, как и мне тогда.

Бездумно глядя на пробегающие за окошком сюжеты перекрестков, светофоров, людей и зданий, я привычно касаюсь браслета на руке, перекатываю подвески-шармы и касаюсь пальцами кулона на груди. Да-да, того самого, с моим именем.

Кристоф почему-то очень ревностно отнесся к тому, что подарок Зверя я приняла, а от его отказалась, и в один из дней я решила порадовать его, одела кулон на шею и с тех пор ношу, почти не снимая. Вещичка мне нравится, а еще нравится то, каким теплым и довольным становится взгляд Кристофа, когда он видит ее на мне перед сном.

Прикрыв ладошкой рот, я широко зеваю и смущённо кошусь в сторону водителя, но мужчина занят дорогой, и не смотрит назад.

Этой ночью я очень мало спала — и дело вовсе не в Кристофе с его неуемным темпераментом, а в пресловутых отчетах, которые я должна была подготовить на прошлой неделе, но дотянула почти до совещания. Результат налицо — время час дня, а я еду домой, чтобы поспать пару часом и начать готовиться к сюрпризу.

В лифте я ощущаю неясную дрожь и вздыхаю.

Все дело в том, что я планирую сегодня не только сюрприз, чтобы порадовать своего любимого мужчину. Нам надо обсудить кое-что, и я даже не знаю, как он отреагирует на это.

Шансы забеременеть у меня настолько малы, что даже гинеколог не решается ими меня подбадривать, но я очень хочу детей. Хочу настолько, что готова рассмотреть все варианты — суррогатное материнство, искусственное оплодотворение, усыновление.

Кристоф не любит детей, но это не значит, что он не захочет иметь их в будущем.

— Аврора, ты несёшься впереди паровоза, — погрозила мне Маргарита, когда я в очередной раз приехала к ней в гости. — Мужик и так сейчас живет, как при перестройке, а ты его еще в больший стресс погрузить хочешь.

Наверное, она права — я форсирую события, которые и так развиваются с приличной скоростью, но...

Я не буду предлагать, настаивать. Хотелось бы просто узнать, что он думает по этому поводу. Ну, и посеять мысли о детях в его кудрявую голову тоже.

Скинув туфли прямо у входа, я читаю полученную от Кристофа смс и улыбаюсь.

'Сладкая, надеюсь, ты не забыла, что у меня сегодня сеанс? Не хотелось бы, чтобы ты мерзла, прикрытая сливками и фруктами на столе, пока мозгоправ укрощает кобеля'.

Вот он — заботливый, вечно все контролирующий, мой любимый Кристоф!

Но надо отдать ему должное, про сеанс я действительно забыла. Тем не менее, смс я отправляю с совершенно иным содержанием.

'Мистер Контроль, а вы не забыли, кто занимается вашим расписанием? Легла спать, чтобы подготовиться к яркой ночи. Жду тебя ровно в десять'.

В ответ Кристоф присылает картинку — безумно счастливый, влюбленный владелец крупной компании фоткает себя в зеркале лифта.

Я качаю головой и улыбаюсь. Любовь делает людей глупыми!

Поднявшись на второй этаж, захожу в нашу с Кристофом общую спальню. Сейчас в ней все немного поменялось.

Черные тумбочки канули в Лету. Их место заняли другие — белые. Кристоф не хотел, чтобы хоть что-то напоминало ему о прежней жизни, но шкуру я с боем отвоевала и перенесла в нашу комнату самостоятельно.

— Мое! — вцепившись в белый мех, серьезно заявила я, подумала и негромко зарычала.

— А ты точно не лаэра? — со смехом выдохнул мой мужчина, повалил меня на пол и...

Ну, я же говорю, что шкура хорошая!

Подойдя к широким дверцам гардеробной, я скидываю пиджак, юбку, расстёгиваю мелкие пуговички блузки и задумчиво оглядываю заполненное одеждой пространство.

С каким-то нежным трепетом провожу пальцами по ряду мужских костюмов, и привычно оглядываюсь на стену.

'Пошалим?' — улыбается мальчик с фотографии.

— Пошалим! — радостно киваю я, и с разбегу прыгаю на постель.

Детская фотография Кристофа — это второй предмет интерьера, которым я с боем выбила у лаэрда. Он считал, что это глупо, вешать в спальне его фотку, но я настойчива, а он слишком сильно влюблен.

Переключив телефон на режим голосовой почты, я ставлю будильник, заворачиваюсь в одеяло и, прежде чем закрыть глаза, еще раз смотрю на кудрявого мальчугана.

Сине-зеленые глаза смеются, и я улыбаюсь им в ответ.

Я так счастлива.

Но затем хмурюсь и запоздало удивляюсь — если Зверь проснулся где-то в возрасте семи лет, то как глаза пятилетнего Кристофа могут носить отпечаток демонской сини?

— Что это? — в полудреме вспоминаю вчерашний вечер.

Мы стоим на знакомой неогороженной площадке тренировочного этажа. Зверь выучил какой-то новый кульбит крыльями и дико хочет похвастаться, но мое внимание приковано к небольшому контейнеру, стоящему на холодильнике.

— Рири должен забрать вещество, заставляющее демонов спать... — отмахивается Зверь и расправляет крылья, чтобы взлететь...

Я вздрагиваю, резко сажусь на постели, встречаюсь взглядом с сине-зелеными глазами мальчишки. Сон как рукой сняло, сердце почему-то встревоженно колотится в висках, а пальцы на ногах похолодели.

На фотографии кудрявому мальчишке только пять лет, в его глазах синь, но Зверь осознал себя только, когда Кристофу исполнилось девять лет!

Облизнув пересохшие губы, я вспоминаю контейнер на холодильнике...

Вот оно!

Дамиры придумали состав, который позволяет им контролировать своих демонов на ранних стадиях. Конечно, им не надо было прибегать к помощи управления, они просто ждали, пока человеческая сущность повзрослеет и сумеет сама подчинить вторую ипостась.

Во рту появляется неприятный привкус металла, боль сжимает виски тисками, я охаю, хватаюсь руками за голову. Закрываю глаза, и кровать подо мной тут же начинает стремиться вращаться. Испуганно открываю глаза и смотрю в потолок.

Что со мной?

Тело прошибает холодный пот, по коже бегут мурашки, и я чувствую, как подкатывает к горлу тошнота.

С трудом поднявшись на ноги, со всей поспешностью бреду в туалет, наклоняюсь над раковиной, и меня мучительно долго рвет.

Включив воду, я жадно пью прямо из-под крана. Голова готова лопнуть, тело сотрясается от крупной дрожи, но зато хотя бы больше не тошнит, и это уже хорошо.

С большим трудом умывшись, я опускаюсь прямо на махровый коврик рядом с душевой кабиной, откидываю голову назад и переношусь в воспоминания трехлетней давности...

Испуганный демон стоит посреди комнаты, ошарашенно оглядывается и прижимает к груди белого котенка.

— Агент четыре-три, — рычит подполковник. — Вы следующая!

Я киваю, беру черный фломастер и захожу внутрь.

Уважаемые читатели!

На СИ выложена только ознакомительная часть романа. Полная версию тут http://feisovet.ru/магазин/Демон-Противостояние-Маргарита-Блинова