Во тьме

Теперь, когда 'Икс' состоял в ДСО и активно участвовал в террористических преступлениях, он был передан Специальному отделу в соответствии с отчетом Уокера. Тревор остался с 'Иксом' в качестве совместного куратора уголовного розыска. Меня отстранили от 'Икса' в октябре 1991 года, когда в дело вмешался Специальный отдел. В любом случае, я уже был очень занят с другими источниками, включая командира 'Ассоциации обороны Ольстера' Кена Барретта; тем не менее, я держал руку на пульсе относительно сценария обработки 'Икса'. Тревор держал меня в курсе событий.

Другие источники уголовного розыска в группе ДСО 'Икса' сообщали, что он становился злобным и неконтролируемым, и что его все боялись в его местном сообществе. Это было печальное событие, потому что изначально он полностью сотрудничал с нами и всегда стремился спасти жизни и помешать операциям ДСО. Я был осведомлен о том, что Специальный отдел практически ничего не делал для ограничения гнусной деятельности 'Икса' как своего источника. Тревор и я уже давно решили положить его 'на пол' путем ареста в первый же подходящий момент. Ни у одного информатора не было лицензии на совершение преступлений, особенно таких серьезных. Нашим единственным препятствием на пути устранения 'Икса' из игры был абсолютный карт-бланш, предоставленный ему Специальным отделом. Нам пришлось бы придумать способ это обойти.

Некоторые неразборчивые в средствах офицеры в Специальном отделе ясно дали понять, что они не разделяют нашего энтузиазма по привлечению 'Икса' к ответственности. По их мнению, он мог делать все, что ему заблагорассудится. До тех пор, пока они не сообщали о его преступной деятельности в свою разведывательную систему, они были уверены в безоговорочной поддержке своего руководства. Фактически, они поддерживали все что делал их агент, если это давало результат. Но если что-то, свидетельствующее против него, попадало в его досье, в конечном итоге, это привело бы к тому, что Специальный отдел 'отмечал' (вычеркивал) агента. Эта система была открыта для злоупотреблений, и я видел, как ею часто злоупотребляли. Нет никого более слепого, чем те, кто не хочет видеть.

Некоторые руководители специальных подразделений поощряли своих подчиненных закрывать глаза на преступную деятельность агента, опасаясь, что его или ее исключать из их пула разведывательных ресурсов. Если бы ни одно из наиболее сомнительных действий агента не было зафиксировано, его куратор мог бы следить за ним, не нарушая закон и правила КПО. И таким образом, в маловероятном случае, если какое-то внешнее агентство прибудет для расследования правонарушений в полиции, все вовлеченные будут прикрыты с точки зрения закона. Однако, к сожалению, это был палка о двух концах, создавая у тех террористов, которые действительно пользовались статусом агента Специального отдела, впечатление, что у них есть то, что фактически является лицензией на совершение преступлений, даже убийств. Они могли неоднократно признаваться в своей причастности к таким преступлениям своим кураторам из Специального отдела, будучи в абсолютной безопасности, зная, что не будет никаких юридических последствий и что они будут защищены от уголовного розыска.

В случае с 'Иксом' кураторы Специального отдела придерживались мнения, что в то время он был слишком ценен для них, чтобы рассматривать возможность удаления его с поля. Мы не согласились с этим, наш аргумент заключался в том, что у нас были другие информаторы в той же группировке ДСО, и что как таковой 'Икс' не был бы такой большой потерей, как уверял нас Специальный отдел.

Мы с интересом и некоторым восхищением наблюдали за тем, как расцветали странные отношения между Томми и 'Иксом'. 'Икс' стал безоговорочно доверять Томми, и Томми докладывал нам. Однако у нас были другие источники, настолько хорошо осведомленные в этой конкретной области, что мы не много извлекли пользы из из того, что рассказал нам Томми. Однако для нас не было никакой разницы, когда мы говорили об этом Томми. Никто никогда не знал, когда он сможет предоставить нам разведданные, которые какой-либо другой источник передал бы или не смог бы предоставить. В такой среде, как Северный Белфаст, жизни зависели от нашей способности собирать такую информацию.

Томми переехал в новый дом недалеко от Белфаста. И у него, и у 'Икса' были гражданские жены. У них были и другие подружки: они играли по-крупному. Пока Томми был в компании 'Икса', ему были рады во всех притонах ДСО в провинции. Он даже часто посещал штаб-квартиру ДСО на Шенкилл-роуд в Белфасте. В местных краях он известен как Исторический клуб. Очень немногие католики когда-либо осмелились бы рискнуть войти туда. Но правда заключалась в том, что Томми ходил по яичной скорлупе. По опыту я знал, что это только вопрос времени, когда его новообретенные друзья из ДСО отвернутся от него, и мы часто предупреждали его о такой возможности снова и снова.

В 1995 году Томми связался с нами, чтобы сообщить, что его попросили предоставить автомобиль для ДСО: они намеревались использовать его для убийства молодого католика, который обычно провожал свою подругу-протестантку домой в лоялистский район недалеко от Антрим-роуд. Команда убийц ДСО уже некоторое время охотилась за этим юношей. Однако, к сожалению, Томми не знал личности предполагаемой жертвы. Он также не был в состоянии задать ДСО какие-либо вопросы об их убийственной операции. 'Игрек', высокопоставленный член ДСО, просто попросил его предоставить машину для использования бандой убийц.

У нас была срочная встреча с Томми на автостоянке в Северном Белфасте. 'Икс' находился за границей в отпуске. Он сказал нам, что 'Игрек', хорошо известный нам боевик ДСО, стремился лично совершить убийство, чтобы возвыситься в глазах своих боссов на Шенкилл-роуд до того, как 'Икс' вернется домой из отпуска. Томми не нравился 'Игрек'. Особой причины не было, он просто не мог проникнуться к нему теплотой. Чего Томми не знал, не мог знать, так это того, что 'Игрек' также был агентом Специального отдела. Хуже того, его куратором был не кто иной, как Алек (его не настоящее имя), особенно неприятный офицер Специального отдела.

Задача Томми состояла в основном в том, чтобы раздобыть автомобиль, пригодный для движения, и предоставить его в хорошем рабочем состоянии команде убийц ДСО. Они должны были забрать машину возле его дома, когда она будет готова. Томми вызвался предоставить нам автомобиль, чтобы мы могли делать с ним все, что потребуется, чтобы отслеживать его передвижения и арестовать этих людей из ДСО, намеревающихся совершить убийство. По опыту я знал, что это будет несложный вопрос. Мы часто делали это раньше при умелой помощи действительно порядочных сотрудников Специального отдела.

Теория была проста. Как показал опыт, оперативная способность Специального отдела справляться с подобными ситуациями была неоспоримой. Однако проблема заключалась не в их способностях: дело было в том факте, что Тревор и я просили их выступить против одного из их собственных агентов. Мой предыдущий опыт с Алеком заставил меня насторожиться. Я не доверял ему и поэтому не хотел, чтобы ему стало известно, что Томми подставляет одного из его агентов.

Я решил привлечь достойного сотрудника Специального отдела, человека, которому я мог доверять, из Специального отдела на Теннент-стрит. Единственный способ, которым я мог гарантировать, что он будет вовлечен в этот сценарий жизни или смерти, состоял в том, чтобы заявить, что кто-то другой, кроме 'Игрека', возможно, какой-то член ДСО из Шенкилл, попросил Томми предоставить машину для убийства. Это исключило бы Алека из уравнения. На этот счет я представил рапорт по форме CID 50 (входящую разведсводку).

У меня были серьезные сомнения относительно того, начнет ли Специальный отдел операцию по аресту 'Игрека'. Я уже сталкивался с этим раньше. Они предприняли бы какие-то открытые действия, чтобы прервать операцию ДСО, тем самым избавив от необходимости кого-либо арестовывать. Единственная проблема с такой формой реагирования заключалась в том, что в будущем команда убийц ДСО вполне могла снова предпринять действия против той же предполагаемой жертвы, но в то время, когда наши источники были не в состоянии сообщить об их намерениях.

Времени на промедление не было. На карту была поставлена жизнь. Я не хотел чтобы Алек вмешивался в это дело. Я доложил о разведданных своему начальству, а через них в Специальный отдел, в соответствии с нашими правилами.

Со мной в течение очень короткого времени связался сотрудник Специального отдела из офиса на Теннент-стрит. В то время у меня были хорошие отношения с этим офицером. Я знал, что он, по крайней мере, намеренно не причинил бы Томми никакого вреда. Я организовал встречу между Томми и Специальным отделом. Я заверил Томми, что, хотя этот вопрос теперь не в моей власти, он может безоговорочно доверять сотруднику Специального отдела, о котором идет речь.

Позже Томми сообщил мне, что он встретился с ним и передал им машину, о которой шла речь. Я был в курсе событий. Машина была оснащено маячком в одном из мест в Восточном Белфасте.

После возвращения машины со мной связался очень обеспокоенный Томми. У Томми не было никаких проблем с сотрудником Специального отдела, которого он встретил, называя его 'порядочным парнем'. Однако он был озадачен тем, почему сотрудник филиала должен говорить ему быть очень, очень осторожным. По словам Томми, самого сотрудника Специального отдела трясло, и весь этот опыт сильно выбил его из колеи. Он спросил меня, сколько людей знали о жучке в машине. Я заверил его, что очень немногие люди знают о том, что происходит.

Томми работал с несколькими членами ДСО из группы 'Икса' на случайной, но ежедневной основе. Это был редкий день, когда в его доме никого не было, даже когда их командир уезжал в отпуск. Мы попросили Томми держать нас в курсе ситуации. Проходили дни, а мы ничего от него не слышали. Это меня сильно обеспокоило, но я знал, что лучше не пытаться звонить ему домой. Я не хотел привлекать к нему излишнее внимание в такой критический момент. Также с моей стороны было бы благоразумно спросить Специальный отдел о том, что происходит.

Следующее, что я услышал от Томми, было в 2 часа ночи несколько дней спустя. Мне позвонила женщина, детектив-констебль из отдела уголовного розыска на Теннент-стрит. Она сказала мне, что я должен позвонить Томми домой. У этого человека был номер моего домашнего телефона. Зачем ему звонить на Теннент-стрит, чтобы связаться со мной? Очевидно, что-то было очень не так. Я боялся худшего.

Я связался с Томми несколько минут спустя со своего домашнего телефона. Он сказал мне, что ДСО никогда не приходили к нему, чтобы забрать машину. Она все еще была там. Он сказал мне, что все члены ДСО 'Икса' перестали звонить к нему домой, и что сам 'Икс' сейчас вернулся из отпуска за границей, но не пришел повидаться с ним. Это было очень странно, потому что перед тем, как он уехал в отпуск, 'Икс' обнял его и сказал, что увидится с ним, как только он вернется домой. Так почему же он не вышел на связь? Единственным логичным объяснением было то, что ДСО каким-то образом узнали о жучке в машине. Он рассказал мне, что всего за неделю до этого командир ДСО привел его к присяге на верность на квартире в районе лоялистов Рэткул.

Я пытался успокоить его. Они не могли знать! Как они могли? Но почему тогда никто из обычных членов ДСО не посещал его дом? Я не мог его успокоить. Томми, вообще говоря, было нелегко вывести из себя. Он просто знал, что дело мутное, и он опасался нападения со стороны своих знакомых из ДСО в любое время. Источник явно паниковал.

— Как ДСО могли узнать? — снова спросил он меня.

Я понятия не имел. За происходящее отвечал Специальный отдел, так что не в их интересах было ставить операцию под угрозу. В тот вечер я провел по крайней мере час или два, разговаривая по телефону с Томми. Я посоветовал ему вернуться в компанию ДСО: он должен попытаться проявить наглость. Я предложил ему неожиданно появиться на сходке ДСО и остаться там совсем ненадолго, чтобы проверить температуру. Он был напуган, на самом деле в ужасе, но согласился это сделать. Так получилось, что он должен был присутствовать на собрании ДСО в доме высокопоставленного командира в Шор-Кресент в течение следующего дня или около того.

Я повесил трубку в замешательстве. На карту была поставлена жизнь молодого католика. Кто в ДСО принял решение не использовать машину? Теперь, когда 'Икс', командир боевиков, вернулся из отпуска, почему он не связался со своим старым приятелем, нашим источником Томми?

Я знал, что, в конце концов, наш долг — спасать жизни, но как насчет нашего 'долга заботиться' о нашем источнике? Если он был прав, то его жизнь действительно находилась в очень серьезной опасности. Остаток той ночи я спал очень мало. У меня было много возможностей помочь нашему источнику. Например, Томми не знал, что у нас были другие источники в его подразделении, которые гораздо лучше него могли сообщать о деятельности ДСО. Мы могли бы связаться с ними, чтобы выяснить, был ли Томми под подозрением.

На следующий день я обсудил этот телефонный звонок с очень высокопоставленными офицерами полиции. Они не были убеждены, придерживаясь мнения, что, скорее всего, что-то сказанное или сделанное Томми привело к разрыву с ДСО. Я должен был признать, что без каких-либо свидетельств обратного это вполне могло быть так. Все вернулось к на исходную точку.

Нам не пришлось долго ждать. Второй звонок от Томми побудил к немедленной встрече с источником. У него была информация в связи с ночным поджогом гостиницы 'Раффорт', бара на окраине Гленгормли и хорошо известного в те дни притона ДСО. Мне было известно, что штаб-квартира отдела по борьбе с тяжкими преступлениями уголовного розыска проводила операцию в баре, которая, как они были уверены, приведет к арестам некоторых очень зловещих людей из ДСО, причастных к попытке вымогательства средств у владельца. Люди, в число которых входили два агента Специального отдела, 'Икс' и 'Игрек'. Для обнаружения преступников были установлены дорогостоящие скрытые камеры КПО.

Я уже разговаривал с сержантом-детективом из команды по борьбе с рэкетом C12 штаб-квартиры КПО. Пожар был злонамеренным, и он задался вопросом, заметили ли ДСО попытку их ужалить. Я почувствовал запах крысы. У меня были веские основания подозревать, что некоторые офицеры Специального отдела предали операцию уголовного розыска.

Поскольку Томми был членом команды ДСО, находящейся под наблюдением C12, я полагал, что он мог бы помочь ответственному сержанту-детективу. Я назначил им встречу у себя дома в Баллироберте. И лоялисты, и республиканские террористы знали, где я живу. Они преследовали меня там в течение многих лет. Мой дом был практически крепостью.

Я договорился встретиться с Томми за час до встречи с C12. Это дало бы мне столько времени, сколько мне было нужно, чтобы обсудить предполагаемый компромисс в операции штаб-квартиры 'Жало'. Томми прибыл первым. У него было пепельное лицо. Как бывший член ВИРА, а ныне полностью приведенный к присяге член ДСО, он явно был не из тех, кого легко напугать. Так что по его поведению я понял, что он был осведомлен о том факте, что теперь он был в списке смертников ДСО, и почему.