— Сколько времени занимает внедрение наносети, в достаточной для того чтобы выдержать прыжок степени, или срочное полное сканирование? — спросил Анмай. — Оборудование для этого, — редкость или есть на любом корабле? Вообще, — прыжок через не-пространство в Сети прослеживается? Или вариант нереален, поскольку нужно МНОГО квалифицированного персонала для перелета? А если мы не про штатный режим говорим?
— Штатно наносеть подразумевает совместное ВЫРАЩИВАНИЕ с телом-носителем, — ответила "Укавэйра". -Выращивание в теле возможно, но займет несколько месяцев, и ощущения будут не самые приятные. И прыжок пережить это не поможет, — там нужна другая биологическая основа, что недостижимо без замены тела. Срочное сканирование, — зависит от доступного оборудования. От часов до нескольких минут, но оно ведет к разрушению мозга, и к смерти. А через наносеть сознание списывать, — нужны месяцы или уже годы, у неё низкая скорость передачи. Ну, не предназначена она для этого, да ещё и пеленгуется, зараза...
— А минимальный экипаж? — спросила Хьютай.
— Для корабля типа "Увайа", — тысяча файа.
— Это именно у Сети? Почему тысяча? Потому, что интеллектроники нет?
— Да. Ремонт, обслуживание ангаров, компьютеров, аналитика... В принципе, можно и меньше, но придется побегать от кнопки к кнопке. Опять же, небольшие общества неустойчивы. Проще говоря, маленький экипаж на раз может свихнуться.
— Интересно какой минимально необходимый экипаж, если бегать — устраивает? — спросил Андрей.
— Дюжина файа. Но реально там всегда много народа толчется. Хотя, выгнать лишних объявлением о взрыве ядра Эвергета, например, — вполне возможно. Вообще, угон корабля подразумевает, что желающих много, никак не дюжина. В принципе, после первого прыжка можно поднять часть людей с матриц и обучить, — лететь до Р`Лайх, например, придется долго. Одним прыжком расстояние до него не покрыть, а промежуточные, с поиском массы, заправкой, — требуют расчетов и времени.
— А захваченный корабль не собьют? — спросил Андрей. — Пока он не прыгнул?
— Там нейтридная броня, вообще-то, — заметила Светлана.
— Для Йалис это глубоко параллельно, — ответила Хьютай.
— Для системы наведения, — не факт, — ответил Анмай. — Йалис же по площади работает, но не по очень большой, а расположение цели определяется локаторами. Или из-под удара выйти в любом случае невозможно?
— Тут зависит, откуда угонять, — ответила "Укавэйра". — Прямо из порта, — там Йалис не применишь, но могут обычным оружием раздолбить, хотя это и сложно. На пути к зоне перехода — да, могут накрыть и Йалис. Так что угонять, если нам нужен классический угон, — с захватом мостика и арестом капитана, — лучше сразу перед прыжком, когда зарядка уже приближается к концу. Тогда просто программу прыжка заменить достаточно. Хотя лучше сначала программу, а потом мостик захватывать, чтобы не помешал кто.
— А если Эвергет корабля использовать? — спросил Андрей. — Я имею в виду, как оружие?
— Можно и так. Но в Йэннимуре вряд ли примут "гостей", совершивших при побеге массовое убийство.
— А они так уже делали? В смысле, отказывали?
— Да.
Анмай ощутил смятение и тоску. Симайа, столь неожиданно превзошедшие его мечты о них, не перестали ему нравиться, но в этой попытке Файау сохранить своё прошлое, — развивающееся и живое, — было нечто странное. А Айэт... Как он хотел встретиться с ним! Он расстался с другом всего два месяца назад, и его тоска не ослабела. Для Айэта прошло десять тысячелетий... Но они встретятся, — если Айэт сможет его найти.
Анмай встряхнул волосами. Хьютай с усмешкой взглянула на его растрепавшуюся гриву. Файа никогда не стриглись, их волосы, как и звериная шерсть, росли лишь до определенной длины, — у женщин длиннее, у мужчин, — короче. Анмай не был исключением. Он вздохнул, отбрасывая рукой волосы со своего задумчивого лица.
— А Тэйариин? — спросил он. — Почему они не помешают Мроо?
— Они никогда не вмешиваются в дела других рас, пока те не мешают их планам, — ответила машина. — Тэйариин, первая из возникших сверхрас, уже семь миллиардов лет не обитает в нашей Вселенной. Они ушли, оставив восемь гигантских не-планет, неразрушимых машин Кунха. В них же находятся порталы Туннелей Соизмеримости, идущих в иные Вселенные, и Туннелей, подводящих неограниченную энергию аннигиляции этих Вселенных. Никакой другой источник энергии не может обеспечить потребности Кунха, — каждая станция изменяет физику в радиусе десятков миллиардов парсек. Чтобы проделать проходы в Листе, тоже необходима почти бесконечная энергия, недоступная без использования энергии самих Стен Света. Таким образом, наша область Кунха расположена выгоднее многих других, поскольку имеет выход к внешней границе нашей Вселенной.
Анмай кивнул. Симайа тоже обладали этим источником почти неограниченной энергии, — в Р`Лайх, — и, следовательно, были равны Первым. Почти.
— И они действительно решатся просить Тэйариин отдать им их Вселенную?
— Да. Судя по всему, Тэйариин давно потеряли к ней какой-либо интерес. Оставленные ими машины лишь сохраняют равновесие Кунха. Они не могут развиваться. Нам неизвестны замыслы Тэйариин, но перерывы в Главной Фазе Кунха становятся всё реже и всё короче. Очень похоже на то, что наша сверхраса была последней. Кунха стабилизируется, и Внешний Путь отныне закрыт навечно.
— Так вот почему симайа...
— Они не хотят быть последними. Если не будет разрывов в Главной Фазе, не будет и новых сверхрас, и некому будет заселять новые Вселенные. Впрочем, те, кто ушли из нашей Вселенной, могут тоже заселять новые. Так что это не грозит ноогенезу ничем... кроме уменьшения разнообразия.
— А уменьшение разнообразия равнозначно уменьшению выживаемости. Так?
— Да. Симайа очень мудры. Но ситуация не так проста. Распространение разума происходит линейно — сначала заселяются Вселенные, примыкающие к нашей, потом примыкающие к ним, и так далее.
— Так чтобы заселить новое мироздание, нужно пройти через... занятую территорию?
— Да. Это не бог весть какая проблема, но Вселенных, пригодных для заселения, очень мало, — возможно, одна на триллион, возможно, ещё меньше. Далеко не всякую физику можно изменить... с приемлемыми затратами, а искать подходящие, — опасный и долгий труд. Конечно, мы ничего не знаем о взаимоотношениях ушедших сверхрас, и об их планах относительно нашей Вселенной. Но никто из них не возвращался в неё... кроме Мроо. Возможно, они даже зародились не в ней, и их исходная форма развилась в ином мироздании, с нашим никак не связанном.
— Откуда они пришли сюда?
— Сейчас в нашей зоне Кунха осталось восемнадцать Туннелей Соизмеримости, ведущих в иные Вселенные. Далеко не все сверхрасы умели их строить... Мроо вышли из Туннеля сверхрасы Кайа, построенного три миллиарда лет назад, и ныне уже уничтоженного. Потом...
Анмай слушал, подперев кулаками подбородок. Мроо были жизнью, развившейся до контроля квантовых процессов, флуктуаций вероятности. С их помощью они вызывали распад протонов, получая таким образом энергию. Их возможности были почти беспредельны. Мроо могли синхронизировать квантовые колебания элементарных частиц своих тел, превращая их в волны, — и перемещаться со скоростью света, — возможно, и быстрее света, — без затрат энергии, если не считать "настройки". Такое считалось невозможным, — но по сравнению с Мроо любые иные формы жизни и разума были ничем...
К счастью, физические законы этой Вселенной исключали их существование. Но Мроо смогли и это обойти, освоив Йалис и странствуя целыми колониями, областями с измененными физическими законами. Помимо прочего, они поглощали свет, и поэтому получили название Черных Прыгунов. Они постоянно перемещались в поисках массы, — её для поддержания их физики нужно было очень много, — либо дрейфовали возле Стен Света, питаясь их энергией. Эти огромные черные облака, пожирающие по солнцу каждые тридцать дней и разрушающие, изменяющие физику на парсеки вокруг, были настоящим кошмаром. Её изменения, необходимые для существования Мроо, убивали все другие формы жизни, как органической, так и интеллектронной. Поэтому Тэйариин, Йэннимур и Файау вели с Мроо войну. Но справиться с быстро растущими, делящимися, как амебы, тучами было очень сложно. Их выдавали огромные размеры и ощутимые на безмерном расстоянии изменения скалярного поля, но разрушить даже одну такую колонию было почти невозможно. Машины Кунха мешали изменению Реальности, уничтожали островки чуждой физики, но если первое у них ещё получалось неплохо, то второе...
С каждым делением Черные Прыгуны совершенствовались, уменьшаясь в размерах, пока машины Кунха просто не перестали их замечать. Анмай увидел, что представляют собой современные матоиды, — черные бесформенные массы в мертвенном ореоле тлеющей пустоты, с множеством петель, выростов и огненных "глаз". Размер их колебался от девятнадцати до ста двадцати миль в диаметре, масса — от семнадцати триллионов до пяти квадриллионов тонн. Размножались матоиды почкованием, — от одного гиганта могло отделиться сразу несколько десятков маленьких. Они росли, и через несколько сот лет достигали полного размера, сами начиная размножаться. Передвигались они обычно стаями числом до нескольких тысяч. Симайа очень приближенно определили их общее количество в несколько миллионов, — а ведь и одного матоида оказалось достаточно, чтобы уничтожить Линзу...
Если бы не Тэйариин и симайа, вся материя Вселенной, — этой её части, — была бы сейчас уже... живой. Как пояснила "Укавэйра", симайа от природы склонны к ненасытному любопытству и улучшению реальности, а не к войне, и, если до неё все же доходит, стремятся изменить, а не убить врага. Тем не менее, Мроо они истребляли без малейших мук совести. Общение между этими разумными видами было невозможно, а война на уничтожение, — неизбежна, так как симайа защищали не только себя. Но они противостояли Мроо не в одиночку.
Тэйариин была известна технология, изменявшая структуру нейтронных звезд, превращавшая их в живые машины, — небольшие, но чудовищно мощные... и чересчур прожорливые. Они тоже пожирали звезды, превращая их массу в энергию. Кварковые ядра нейтронных звёзд становились установками Сверх-Эвергет и нейтринными двигателями, сверхпроводящая и сверхтекучая мантия, — мозгом почти неограниченной мощности. Число магнитных вихревых трубок-нейронов в нем достигало 10^30 — на двадцать порядков больше, чем в живом мозге. Нейтридная кора толщиной в мили становилась неразрушимой броней, — никакая энергия, вплоть до Стен Света, не могла её пробить. Разрушить звезду-крейсер мог лишь гравитационный коллапс или Йалис, — изменения скалярного поля, — с почти недостижимой концентрацией. Эти разумные нейтронные звёзды, — предки Нэйрист, — стали, по сути, новой великой сверхрасой Вселенной. Раньше такого никто не делал, не было необходимости...
Их были тысячи, но они не были созданы Йэннимуром, а просто сотрудничали с ним, являясь наследием более древних сверхрас. Заслужить последнее было сложнее, чем создать их заново, и Анмай едва перевел дыхание. Всё же, симайа были... лучшими из всех? Он не знал... но он хотел быть вместе с ними. И с Айэтом.
Сейчас он мог думать лишь о шахте в Цитадели Товии, — если бы он тогда прыгнул... если бы Философ решился выстрелить... если бы он сам не решился разрушить свой мир... вся Вселенная стала бы... чужой и непознаваемой... быть может. Уже тогда он боялся этого. А сейчас лишь надеялся, что Мроо не захватят её.
Глава 5.
Темное сердце
- С луками и стрелами против боевых кораблей?
- Я думаю, у нас получится.
Джеймс Камерон, "Аватар".
Ярослав сидел в прыгающей командирской башенке бешено несущегося танка. Справа и слева он видел другие танки, они катились вперед неудержимой волной. Там, в предрассветном полумраке, светлели ступенчатые башни Лайуру, — города и космопорта файа. Пятая ударная дивизия, — триста танков и пять тысяч солдат, посаженных на БТР, сумела обойти файские укрепления у Длинного озера и вышла в глубокий тыл врага, ударив в самое сердце. Но эта операция была лишь частью, хотя и очень важной, генерального наступления рутенцев. В нем участвовала почти вся Южная Армия, двести пятьдесят дивизий, — 2 тысячи танков, 2 тысячи боевых самолетов, 4 тысячи БТР, 2400 боевых вертолетов — и 1250 тысяч прекрасно подготовленных солдат.
В Лайуру выли сирены и сверкали сигнальные огни, оповещая о немыслимом. Космопорт прикрывала тоже одна дивизия, но файские дивизии, — 16 тысяч солдат, — были втрое больше рутенских. Таких дивизий у файа было двести — 3200 тысяч Воинов, 2500 боевых самолетов, 2500 самоходных орудий, 10 тысяч танков, 20 тысяч БТР, шесть тысяч боевых вертолетов. Шарна имела ещё и достаточно большой флот, — 8 линкоров, 4 линейных, 8 тяжелых, 6 легких крейсеров, 64 эсминца, — но господство на море файа утратили уже достаточно давно...
С примыкающего к космопорту аэродрома звеньями поднимались штурмовики с грузом самонаводящихся противотанковых ракет. Их встретили две эскадрильи истребителей-перехватчиков рутенцев. Неповоротливые файские машины, не успев набрать высоту, одна за другой вспыхивали и рушились на землю. Уцелевшие отворачивали и вновь устремлялись в атаку...
В считанные минуты прикрывавший космопорт авиаполк погиб, — все двадцать семь машин были сбиты. Истребители прикрытия потеряли при этом десять машин, но не пропустили файа к войскам.
На смену штурмовикам пришли вертолеты, — десятки машин мчались, лавировали над самой землей, сливаясь с ней, неуязвимые и для перехватчиков, и для мобильных ЗРК дивизии.
Танк Ярослава содрогнулся, когда его орудие в облаке пламени извергло самонаводящийся снаряд. Тонкая, невидимая нить лазерного луча уперлась в пятнистую коробку вражеской машины, снаряд слепо рвался к единственному для него свету, — лазерному зайчику, стремясь вбиться в него...
Через три секунды после выстрела вертолет вспыхнул косматым огненным шаром. В телескопический прицел Ярослав видел, как разлетаются пылающие обломки. Вокруг с паузами в шесть секунд засверкали вспышки выстрелов, впереди, в небе, один за другим расцветали новые огненные шары. Вертолеты маневрировали. Но от ракеты, даже самой совершенной, ещё можно увернуться. От снаряда же...
Из двадцати семи машин поднятого по тревоге вертолетного полка были сбиты две дюжины, — две полных эскадрильи, хотя жизнь они продали дорого. Рутенцы лишились сорока тяжелых танков, однако, прорвались.
Файа не ожидали этого. Заградительный огонь их гаубиц не смог стать преградой стальной дробящей волне. Поверх гребня прикрывавшего космопорт холма, между лохматых облаков взрывов Ярослав уже видел линии заграждений, конические силуэты астроматов, ажурные башни обслуживания, массивные ангары. За ними, чуть справа, виднелись белые пирамидальные массивы зданий города, розовые в вечном полярном рассвете. А за ними...
