Три Заряницы

Сердце перестало биться, и я прокусила до крови губу, чтоб не закричать.

'Не верю! — я глаза себе хотела выцарапать, чтоб только не глядеть, как она бесстыже развалившись сидела перед ним'.

А потом вдруг дошло, что он-то одетый и взгляд у него совсем другой, пугающий какой-то, какого я раньше не видела никогда, и слух наконец вернулся ко мне.

Услышала, как он гонит её и чуть не заплакала от счастья. Дверь захлопнулась, и княжна прошипела свою угрозу, а потом схватила горящий на стене ночник и побежала к лестнице.

Я сжалась изо всех сил, прячась в тени, но она даже не глянула наверх, где я стояла.

'Господи, вот угораздило'!

Я с трудом перевела дух и быстро поспешила обратно. Почти дошла до своей двери и снова услышала скрип открывающейся внизу двери и чей-то слабый голос произнес.

— Помогите.

Застыла на мгновение, испугавшись, что это Стас, и, не помня себя, побежала обратно к лестнице. Пробежала несколько ступенек и невольно замерла от открывшейся картины.

Боярин Зван с залитой кровью головой стоял, пошатываясь, около раскрытой двери и мутными глазами смотрел перед собой.

Потом несколько раз тряхнул головой и уже более осмысленно повторил, как-то странно глядя на меня.

— Помоги.

Я наконец очнулась.

— Господи, что случилось? — быстро сбежала к нему и взяла под руку. — Обопрись на меня, я помогу до кровати дойти, а потом людей позову.

Хотела подставить ему плечо, но он перехватил мою руку и с силой сжал, словно боялся, что я убегу и брошу его.

— Чего ты? Пусти.

Попыталась высвободить сжатую как тисками кисть, но он словно не слышал, и продолжал сжимать мои пальцы.

— Пусти, больно!

Я с трудом вырвала ладонь. Потрясла рукой, чтобы быстрее перестала болеть и, осуждающе, глянула на него.

— Чуть руку мне не раздавил.

Хотела еще что-то добавить, но взгляд его опять начал мутнеть и, испугавшись, что он сейчас на пол свалится, подскочила к нему, подставляя плечо.

— Пойдём. Держись за меня.

Сказала и чуть не упала, когда он всем весом навалился сверху.

— Ой, не удержу тебя, — испугалась я, что сейчас вместе свалимся и сразу почувствовала, как он перестал опираться на меня, хотя руку с плеча не убрал.

— Прости, красавица, — он с трудом перевёл дыхание и, пошатываясь, шагнул в сторону открытой двери. — Помоги только до кровати добраться.

'Красавица? — чуть не споткнулась я от удивления. — Когда это я для него красавицей стать успела? А как же Красава?'

— Не зови никого, — попросил он, когда мы вошли в его горницу. — Просто кровь смой и рубаху помоги переменить.

Он грузно сел на кровать, а я намочила полотенце и с опаской подошла к нему.

— А что случилось, Зван? Кто тебя так? Может мне Красаву позвать?

Я не сомневалась, что она обидится или вообще нехорошее подумает, если не позову.

— А кто это? — спросил он, и у меня от удивления даже полотенце из рук выпало.

— А-ааа, — протянул он, видя моё замешательство. — Не надо, пусть спит. Скажи лучше, как сама тут оказалась? Ты ж с ведьмаками уехала, разве нет?

— За Велькой вернулись, — вскинула на него испуганные глаза и густо покраснела, только сейчас осознав, как со стороны выглядит то, что за княжичем, кроме меня и Стаса никто не приехал.

Но Зван больше ничего не расспрашивал, и я, ещё раз промокнув его рану и перевязав оторванным от полотенца лоскутом, достала новую рубаху из стоящего у кровати сундучка.

— Держи, — протянула ему рубашку, — и пойду я, а то ночь на дворе... спать пора, — шагнула к выходу.

— Погоди, — Зван встал, заправляя рубаху, и подошел к двери. — Хочу поблагодарить тебя за помощь, красавица.

И с этими словами сгрёб меня в охапку и, не давая опомниться, крепко поцеловал. Я дернулась, чтобы вырваться, но куда там. Боярин явно не спешил отпускать меня, с каким-то звериным голодом раздавливая мне рот своими мокрыми до омерзения губами.

'Боже, что за наказание? Не выдержу ведь! — тошнота опять накрыла меня, как тогда в доме Прохора'.

Только через несколько мучительных минут Зван оторвался от меня, и я со страхом отскочила, глядя, как в его шальные глаза медленно возвращается разум.

— Ух и сладкая же ты, Лушенька, — вытер он губы рукавом и наконец отступил от двери, а я ни жива ни мертва рванула к лестнице.

— Не оступись, дурочка, не ровён час ножку сломаешь, — понеслось мне вслед, но я рада была бы обе ноги переломать, чтоб только от него сбежать.

'Вот дура! — в сотый раз сплюнула набранную в рот воду, чтобы смыть его слюни и расстроено поплелась к кровати'.

— Чтоб ты пропал, пёс блохастый! Все настроение испортил. Знала бы, ни за что бы не подошла. Пусть бы и околел там на лестнице.

С этими невесёлыми думами, укрылась с головой одеялом и принялась ждать рассвета. Заснуть я уже не надеялась.

Глава 15

Прохор проводил взглядом несущуюся словно испуганная птичка девушку и со вздохом закрыл двери. Голова все еще кружилась, только уже не от боли, а от сводящего с ума желания.

Ох, тяжко ему будет держаться от неё подальше, когда она тут, рядом; руку протяни и твоя. Он и сегодня-то только чудом стерпел, когда от сладости её губ чуть ума не решился.

'Яблоком пахнет, — зажмурил он глаза от удовольствия. — Так и облизал бы всю'.

Он лег на кровать и подмял под живот одеяло, а потом как дикий зверь принялся тереться об него пахом, представляя её под собой. И совсем не сдерживал хриплые стоны, елозя потным животом по пуховой перине, чтобы хоть так получить желанную разрядку.

Наконец дернулся и, протяжно застонав, отбросил к стене изгаженное одеяло. Сел на кровати, глядя мутными глазами на дверь, и заплакал.

Такое желанное облегчения совсем не принесло ему радости, и нежный девичий образ по-прежнему стоял перед глазами.

* * *

Леда добежала до своих хором и только тут закуталась в обрывки рубашки, вдруг испугавшись, что часто страдающая бессонницей нянька проснется и чего доброго крик учинит.

Она тихонько отворила дверь и крадучись пробралась в свою спаленку, а там быстро скинула ставшую негодной рубашку и швырнула на тлеющие в печурке угли.

'Стас еще поплатится, — скривилась она, вспоминая полный брезгливости взгляд дяди. — Не гожусь, значит, в любовницы? Ну и она тебе не достанется'!

Княжна огляделась и подошла к стоявшему в углу коробу с бельем. Вытащила новую сорочку и переоделась, а потом взяла со стола вышитый мелким бисером кошелёк.

Залезла на кровать и нырнула рукой под перину. Вытащила припрятанный пузырек с ядом и мстительно усмехнулась.

'Поглядим, что ты запоешь, когда завтра ненаглядная твоя кровью давиться начнёт'.

Она всунула пузырёк в кошелёк и впихнула его под подушку.

'Права была маманя. В княжеском тереме без яду никуда. Не ты их, так они тебя'.

Леда накрылась одеялом и сжала под подушкой кошелёк — единственная вещь, которая дарила ей сейчас успокоение.

— Надо будет только выведать, что ей нравится, — зевнула она, — пряники или коврижки.

С этими словами она повернулась на бок и уснула. Совесть её не мучила и сны в эту ночь ей снились самые обычные.

* * *

Полночи думала, как Стасу рассказать, что Леда злобу на него затаила. Про боярина Звана решила не рассказывать: мало ли чего он женихаться вздумал.

Может с Красавой поссорился, она ему по башке съездила, и он на мне отыграться решил.

А еще думала, что может это и хорошо, что так всё получилось. Вон ведь как бывает. Вроде и любят люди друг друга, и знают хорошо, а пройдёт время и словно чужие. А кто я для него? Ни разу ведь невестой не назвал. И куда везёт, не знаю.

Спрошу его завтра, — решила, чтоб зря не мучиться. — Если любит, расскажет.

А вдруг не любит? — испугалась, что сама себя обманываю.

Ледку ненавижу... Змеюка подколодная, — снова вернулась мыслями на княжну.

И опять про него думала, что быть не может, что не любит. Я же вижу, как он смотрит. И сегодня... Не целуют так, когда не любят.

С этими словами, повернулась к стене и как-то незаметно уснула.

Утром хорошо уже знакомая служанка пришла будить меня и слово за слово рассказала, что Стас давно встал и сейчас с князем занят, а боярин Зван, оказывается, вчера жену схоронил.

'Ну, не подлец?'

А княжна с утра не с той ноги встала и уже успела весь терем на уши поднять, потому как её душенька медовых пряников да коврижек требует.

— Злая она, Поля? — спросила, вспомнив, как княжна вчера ночью шипела.

— Балованная... и замуж пора, — пожала она плечами. — До княгини покойной ей всё равно далеко. Я девчонкой была, а всё помню, как все её боялись.

— А жених у ней есть?

— Да вроде князь нашёл кого-то. Скоро приехать должен, только княжна идти не хочет.

Спрашивать отчего, не стала. И так знала, а слышать от кого-то было неприятно.

Когда вышли из светёлки и начали спускаться, опять со Званом столкнулась.

'Ждал он меня что ли?'

Попыталась пройти мимо, но он будто нарочно заступил дорогу.

— Утра доброго, красавица, сладко почивала?

Служанка осуждающе посмотрела на боярина, а я сквозь землю провалиться захотела.

— Могла бы и лучше, — буркнула в ответ и попыталась прошмыгнуть мимо, но он специально шагнул так, чтоб прижать меня к перилам.

— Так за чем дело стало? — на его лице появилась наглая усмешка, а я чуть дара речи не лишилась.

— Да не стой столбом, оглобля, проходи, — глумливо бросил он за спину застывшей от возмущения Поле и чуть не лег на меня, делая вид, что уступает ей проход.

— Пусти, — пискнула, пытаясь оттолкнуть его тушу, но он даже ухом не повёл.

— Ты ж раздавишь её!

Дай Бог здоровья Поле, она с такой силой отдернула его, что он едва не свалился с лестницы, а я наконец сумела отскочить.

— Что за шутки у тебя, Зван? С ума сошел? — от стыда пошла пятнами.

— А что такое? Подумаешь, прижал немного? — пожал он плечами, как ни в чём не бывало. — Тут иначе не разминёшься. Ладно, девчата, некогда мне с вами, к княжичу пора.

Он окинул меня на прощание странным взглядом и начал спускаться, а я стояла, не зная, что и думать.

— Чего он ко мне лезет? — обернулась, чуть не плача к служанке. — Он же вчера только жену схоронил, разве ж можно так? И Красава... я думала, она ему нравиться.

— Я тоже так думала, — с сочувствием глядя на меня, вздохнула Поля, — не замечала за ним такого раньше. Может, спьяну? — пожала она плечами. — Ладно, пошли, а то на завтрак опоздаем.

Мы спустились вниз и прошли через несколько подсобных помещений в сторону общей трапезной, которая примыкала к кухне.

— Это он Красаве так мстит, — сказала Поле, когда пришли и уселись за длинным столом, где кроме нас сидело еще несколько человек. — Она вчера миску ему на голову вывернула, прям на мелкие черепки расколотила, вот он и решил её приревновать заставить. Думает, я сейчас ей жаловаться побегу.

— А на что жаловаться?

Раздался голос Красавы за спиной и перед нами швырнули одну на двоих миску с кашей и две деревянные ложки.

— Ой, здравствуй, Красава, как ты? — обернулась к ней, с удивлением глядя на её грязный и поношенный сарафан.

— Да хуже некуда.

Она хотела еще что-то сказать, но тут заметила мои бусы и с завистью уставилась на них.

— Ха! Святая да божия? А говорила, не такая, — ухмыльнулась она, отходя к другому краю стола, где на деревянном подносе лежал хлеб.

— Про что ты? — спросила еле слышно.

— Про то самое, — положила она нам по куску хлеба. — Вижу, вижу... балует. Повезло тебе, Лушка. Такого парня отхватила, и плевать, что не женится никогда, все равно как за каменной спиной будешь.

— Почему не женится? — единственное, что услышала из её слов.

— Так не женятся ведьмаки, разве ты не знала? — пожала она плечами. — Ой, только не реви, — бросила она со смехом, видя, что слёзы повисли у меня на глазах.

— Что? С три короба наобещал, а ты губу-то и раскатала? Закатывай, миленькая и не таких обламывали.

— Ты за словами-то следи, — сурово оборвал её Поля, с тревогой переводя взгляд с меня на Красаву. — Чем других обсуждать, лучше за собой последи.

— А чего мне за собой следить? Мне отчитываться не перед кем.

— А как же Зван? Ты гляди, он еще тот ходок.

— Ой, прям, расстроилась, — всплеснула руками Красава. — Уж не тебя ли осчастливил?

— Красава, — позвала её. — Почему ведьмаки не женятся? — как не старалась, а голос все равно дрожал.

— Это ты у хахаля своего спроси, — усмехнулась она. — Вот он, сюда идёт, — кивнула на дверь, в которую как раз входил Владыка.

— Доброе утро, — поздоровался он со всеми.

— Доброго здоровячка, — Красава павой проплыла вокруг него. — Честь-то, какая. Неужто в общей трапезной откушать решили?

Он слегка поморщился, но ничего ей не ответил и подошел ко мне.

— Пойдём, Луша, поговорить надо.

— Ой, надо, так надо, а то девушка совсем расстроилась, — стрельнула она на меня насмешливыми глазами.

Стас с удивлением посмотрел на неё, и перевёл встревоженный взгляд на меня.

— Что-то случилось?

— Пойдём.

Встала из-за стола и, не глядя на него, пошла на выход.

Пока к лестнице шли, у меня в голове только одна мысль была: 'Почему он ничего не сказал мне?'. Ведь знает, как люблю его... сам клялся, что любит, а получается другая у него любовь, если только Красава не обманула'.

'Боженька, пусть Красава от зависти это сказала. Я прощу её, ей-богу прощу, только не надо так со мной. Как же мне жить без него?'

Подошли к его горнице, и он отступил, пропуская вперед.

— Проходи, Луша.

Закрыл дверь, а потом быстро притянул к себе и обнял.

— Что случилось, хорошая моя? Кто-то обидел?

Слёзы невольно навернулись на глаза. А я-то, дура, думала и виду не показывать, как мне плохо.

— Ты плачешь? — испугался он. — Господи, да что произошло? — прижал к себе, утешая, а потом подхватил на руки и шагнул к стоящему у окна креслу. — Я могу помочь? — усадил в кресло и опустился на колени рядом со мной. — Если Красава что дурное сделала, только скажи.

— Нет, — перебила я его. — Ничего она не сделала. Не обращай внимания... это я... просто так, без повода, — отвернулась, пряча слёзы.

— Луша, — укоризненно посмотрел на меня. — Ты зачем мне врёшь? Разве я тебя не знаю? Ну, — вытер мне слезы, — говори, что она тебе сказала?

Долго молчала, не зная как сказать ему, а потом подняла на него опухшие от слёз глаза.

— Стас... ты меня любишь?

Он замер на мгновение, с удивлением разглядывая меня, и вдруг обхватил мое лицо руками и принялся покрывать его поцелуями.

— Очень люблю, очень... больше жизни, — последний раз поцеловал и отстранился. — А почему спрашиваешь? Разве еще сомневаешься?

— Нет, я верю. Я очень верю, только...

— Что? — приблизился ко мне.

— Люди говорят...

— Что говорят? Господи, да не молчи же, Луша! Я же уже и думать не знаю что.

— Стас, что со мной будет? Зачем я тебе? — заглянула ему в глаза. — Ты князю брат, а я...