| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
[1] Пиаде или яя, пехота, которая формировалась из числа военнообязанных крестьян. В мирное время они занимались своими непосредственными обязанностями, в военный период крестьян мобилизовали, и они служили в войсках, получая при этом жалованье.
[2] Виды турецкой конницы. Мюссель набиралась из тех, кто мог приобрести лошадь. Но они уступали, по вооружению и защите, тимариотам, составлявшими основу тяжёлой турецкой конницы. Акынджы, это легкая конница тюркского типа, отбиралась для кавалерийских наскоков или разведывательных операций. Несколько позднее, в этой роли, их сменили башибузуки.
[3] Ги де Бланшоф (1446-1513) — рыцарь ордена, был 42-м великим магистром ордена рыцарей-госпитальеров. С 1512 по 1513 годы.
[4] Липарит II Дадиани, правил княжеством в 1482-1512 годах. Сменив своего дядю Вамеха II Дадиани (1474-1482 года). И именно при его княжении, в Мегрелии, в 1490 году, единое Грузинское царство распалось официально. Что и стало результатом происходящих, до этого момента, в течение 30 лет, процессов.
[5] Мегрельские князья торговали своими подданными вплоть до середины ХIХ века. Продавая их в Турцию тысячами в год. Пока, в 1863 году, такой протекторат России, как Мегрельское княжество, не был ликвидирован.
[6] После завоевания Капитанства Готия турки вывезли наиболее значимых представителей старой элиты. Поселив их в таком пригороде Стамбула как Галата. Всего было вывезено порядка тысячи семей, из числа бывшей генуэзской и армянской элиты.
[7] При осаде Мангупа турки использовали не только привезённые осадные орудия. Которые были размещены южнее города на высоте через ущелье. Но турки так же и применяли самые крупные из корабельных орудий. Разместив их против ворот в северной части города. Организовав там несколько батарей.
Турки располагали, в 1475 году, в Крыму, 14 осадными орудиями. Которые они при действиях против Мангупа, если судить по историческим находкам, расположили на возвышенности Мазар-Тепе. Южнее города. Похоже, это были пушки, которые могли стрелять ядрами диаметром 386 — 440 мм. (наиболее часто встречающиеся при раскопках ядра), 314 — 340 мм., 220 — 273 мм. и в 140 — 180 мм. Севернее города, городских ворот турки разместили артиллерийские батареи, из пушек стрелявшими ядрами диаметром 90 — 110 и 70 — 80 мм. Последние ядра чаще всего, из ядер мелкокалиберной артиллерии, встречаются при раскопках. Скорее всего, это были орудия, снятые с галер.
[8] В то время турецкие осадные орудия могли быть как составные, состоящие из двух частей, соединённых болтовым соединением. Что облегчало их транспортировку. Так как тащить две части в четыре тонны, было гораздо легче, чем одну в восемь. Но для перезарядки орудия их не разбирали. А после выстрела, охладив ствол орудия, в зарядную камору помещали порох, в тканевых мешочках. В зарядную камеру могли поместить и несколько десятков килограммов пороха. Обычно треть от веса ядра. После этого, в гораздо больший по диаметру, чем зарядная камера, ствол устанавливался войлочный пыж, который мог, для дополнительной обтюрации, обмазываться слоем глины. После этого в ствол помещался обмотанное верёвками, и помещённое в холщёвый мешок, ядро. Диаметр, которого, мог быть на пару сантиметров быть меньше диаметра ствола. После этого устанавливался передний пыж. Для фиксации положения ядра в стволе. В результате, реальная скорострельность, таких орудий, составляла порядка выстрела в сутки. Но при этом их эффективность была крайне высокая.
В городе Гент храниться бомбарда "Dulle Griet" ("Безумная Грета"). За время своей эксплуатации, в течение порядка 70 лет, бомбарда сделала двенадцать выстрелов, приняв, участив во взятии шести городов. При осаде седьмого она оказалась захвачена противником. И будучи выставленной на обозрение, сначала у захвативших её, а через 126 лет вернувшись в родной город, эта бомбарда сохранилась до нашего времени. Низкая эффективность турецкой артиллерии при штурме Мангупа обусловлена географическими особенностями расположения этой крепости. Единственное возможное место размещения осадных орудий находилось южнее города. На большом расстоянии от городских укреплений. А единственные доступные, для штурма, места находились в верховьях оврагов, находящихся на северной стороне города. А в таких условиях разрушить городские укрепления, на северной его стороне, было сложно.
[9] После пожара, даже с взрывом порохового погреба, парусные корабли обычно остаются на плаву. Так как выгорает только верхняя часть корабля, а мокрая, подводная часть корпуса, огню не поддаётся.
[10] Японцы, что бы избежать появления солей пикриновой кислоты (тринитрофенола, мелинита и т.д.) помещали свою шимозу, в шёлковый мешочек, после чего оборачивали его, помещённым в шёлк, тонким листом меди и только после этого вкладывали заряд в выкрашенный изнутри лаком снаряд. Но и это не всегда помогало.
Глава 6
Таврической народной республике быть. Феодосия
1
Сражение за Феодосию, или как Каффу уже поименовали турки Кучук-Стамбул, или Маленький Стамбул, хотя это название, из-за падения значения города и не прижилось, и он стал, при турках, Кефе, началась буквально на рассвете. Флот, из Керчи, взяв на борт всех, кого, из воружённых, смогли собрать, вышел в море на закате. При этом оба самых крупных корабля флота "Крузенштерн" и "Херсонес", пришедшие из Геленджика уже крейсировали южнее острова Тузла. И именно к ним присоединились парусные корабли. Которые выдвинулись несколько мористее, чем идущий вдоль берега из Керчи в Каффу гребной флот. Так что бы флот собрался перед укреплениями Кучук-Стамбула на рассвете.
При этом на борту кораблей, помимо экипажей находилась вся сухопутная армия. Чуть больше чем две роты стрелков. По пять плутонгов в каждой. Причём часть фузилёров, всё ещё была, из числа попаданцев. До семи рот вооружённой разнообразным холодным оружием пехоты. А огнестрельного оружия хронически не хватало на всех. При этом две роты из отряда Гезольфи, который разделился на роту арбалетчиков и условно роту пикинёров, имели далеко не полный состав. Ну а артиллерия была представлена полубатареей, из четырёх, трёхфунтовых пушек, которые должны были поддерживать отряд Гизольфи. И двумя неполными артиллерийскими ротами, имевшими, совместно, восемнадцать орудий, дюжину шестифунтовых орудий и шесть двенадцатифунтовых пушек. И именно на артиллерию и делалось основная ставка в будущем сражении. Ну и на почти четыре десятка боевых возов и щитов "гуляй-города". При этом кавалерия была представлена пятью взводами относительно тяжёлой кавалерии. Ну почему относительно, экипировку и вооружение они имели скорее тяжёлой кавалерии. Но не были обучены атаке строем. Хотя среди попаданцев и оказался берейтор, человек, который, к тому же, имел представление, пусть в основном и теоретические, о том, как обучить кавалеристов действовать единым строем. Лёгкая кавалерия была представлена отрядами наёмников из адыгов. С общим числом всадников в семь сотен. Ну и над "Еленой Глинской", где изначально убрали мачту, планировали поднять воздушный шар. После чего, на этой скампавеи, и установили необходимое оборудование. И раз противодействие турецкого флота не ожидалось, это экипажи галер должны были помочь действиям армии. В то время как парусный флот, куда, для обслуживания пушек, вновь собрали всех своих, включая и подростков, должен был поддерживать своим огнём действия на берегу.
Вообще все галеры официально были номерными, но уже получили неофициальные названия. За исключение флагманской галеры, рыцаря госпитальеров Ги де Бланшофа, "Санта-Анны", попавшего было, в плен к туркам, когда те захватили эту галеру и оказавшийся на ней гребцом, а потом освобождённого в Сухуми. И который, сейчас, как наибольший специалист, по галерному флоту, командовал всеми галерами. Держа свой флаг на, вернувшей своё официальное название и так и не получившей, порядковый номер "Санта-Анне". При этом самую высокую мачту галеры, украшала золочённая деревянная статуэтка богородицы. На её мачте уже как-то имелась похожая статуэтка. Которую после захвата галеры убрали турки. И де Бланшоф сумел, ещё в Сухуми, установить, на клотике мачты, похожую деревянную статуэтку. Увидев которую Конев предложил тут же покрасить в золотой цвет. Статуэтку, со всей осторожности сняли с мачты и опустили на палубу, где и покрыли слоем, очень похожей на чистый металл, краски. А потом так же аккуратно подняли на место. Где статуэтка и заблестела в лучах света. Тут же вызвав благоверный трепет, у всех христиан.
И вот теперь казалось, что именно блестящая, в лучах восходящего солнца, богородица буквально вела к Каффе христианский, а только у христиан, на флагах, могли быть кресты, флот. И ближе всего к столице Капитанства Готия оказался именно гребной флот. Который оказался, разделён на четыре отряда. Впереди, совместно с "Санто-Анной", шёл авангард, из десятка галер, с отрядом де Гизольфи и батареей трёхфунтовок, на борту. Им и предстояло высаживаться в городе. При этом небольшие пушки и их зарядные ящики должны были выгружать, на руках, на городской пирс, а потом вручную тянуть, матросы галер. А вот остальные три десятка гребных судов, которые, в основном, были скампавеями, направились к северо-восточной оконечности городского пригорода. Держа курс, к устью реки Байбуга, где и планировалось высадить десант. При этом для высадки десанта, в качестве плавучих пирсов планировалось использовать захваченные в Геленджике турецкие баржи. На которых, на переходе, и находились пушки, повозки и кони. Причём не только для кавалерии. Но и для перевозки пушек и повозок. Хотя и тут планировалось, по полю боя, перетаскивать повозки и щиты за счёт мускульной силы гребцов. Но сначала это всё было необходимо выгрузить на берег. Это пехота могла спрыгнуть, с подошедшей к берегу галеры и, выйдя на сухое место, организовать строй. Прикрывая место высадки. А вот коней, пушки, повозки было необходимо выгрузить на берег. Для чего и было решено использовать трофейные турецкие баржи, на которых турки, именно все это, ну и ещё различные припасы, в Крым и привезли. Сейчас, правда, припасов, больше чем на бой, с собой не взяли.
При этом, как только из воды вынырнуло солнце, так парусный флот взял курс в берегу. Шхуны, подняв паруса, двинулись к турецким кораблям, что сгрудились перед цитаделью. Что бы захватить эти корабли. И открыть путь галерам с десантом. "Полтава" и "Императрица Мария", в сопровождении "Одессы" и "Либавы", которые должны были своими вспомогательными двигателями обеспечивать движение этих парусных кораблей, взяли курс к устью реки Байбуга. Имею задачей прикрыть высадку на берег. А потом поддерживать огнём действия армии против татар. Ну а остальные корабли направились к цитадели Каффы. "Гото Предестинация" и "Штандарт" должны были встать перед портовой башней Бизаньо. Что бы своим огнём открыть ворота башни. "Россия", "Триумф" и "Лукулл" должны были встать напротив стены между башнями Бизаньо и Святого Антония. Ведя огонь в поддержку десанта. Не давая возможности стрелкам противника организовать сопротивление де Гизольфи. Ну а "Крузенштерн" и "Херсонес" должны были огнём своих пушек обрушить угловую башню цитадели. Открыв десанту, для штурма крепости, ещё один проход.
И в этот момент "Крузенштерн", выходя на огневую позицию, прошел мимо баржи, где находился Конев, которого в этот момент облачали в его латный доспех. И на борту барка деспот увидел Давыдову, которой, как и всем остальным женщинам, предстояло вести огонь из орудий. В это сражение снова шли все. Так как это было время, когда каждое сражение определяло судьбу попавших в это время пришельцев. И на молодой женщине, стоявшей на надстройке барка, прямо возле борта, уже была надета блестящая, буквально сияющая полировкой, кираса. Поверх, уже местного изготовления, тёмного камзола. Благо противоударный подбой был уже смонтирован на обратной стороне кирасы. А на перекинутой через неё перевязи висела шпага. Ну а в левой руке она держала шлем морион, с красным, командирским, причём высшего командного состава, плюмажем. И с развивающимися светлыми, длинными волосами и в чёрных, облегающих лосинах на длинных стройных ногах, обутых в высокие сапоги, с золотыми шпорами[1], она выглядела весьма эффектно. При этом она явно искала кого-то глазами на "Елене Глинской". И когда Стрельцов обратил внимание, на то, что все смотрят на проходящий мимо барк и тоже повернул голову, отвлекаясь от процесса подготовки воздушного шара к полёту, то молодая женщина радостно замахала рукой, в кожаной перчатке, с широкими раструбами. А потом послала генералу, смотревшему на неё, воздушный поцелуй. От чего в груди Конева что-то болезненно кольнуло. Не то ревность, не то чувство опасности. Но пока предстояло подумать о другом. О скором сражении.
Сражении, в котором, пока не прозвучали первые выстрелы противника, и которое ещё разворачивалось по плану. Хотя на берегу уже увидели подходящий флот и засуетились. Носились всадники, заметались люди, забегали какие-то отряды. На стены крепости стали тащить, что-то тяжёлое[2]. В лагере татар, что находился северо-восточнее города, кинулись ловить и седлать пасущихся в табунах лошадей. Турки и татары кинулись готовиться к неизбежному сражению. Но пока это никак не оказывало влияние на развёртывание сил вторжения.
2
Следующие, несколько часов, сражения, по сути, и не было. Ну, если не считать захвата стоявших у пирса турецких кораблей. Но тут шхуны подошли к берегу. Огнём из своих многоствольных пушек, практически на всех кораблях, нейтрализовали тех, кто пытался сопротивляться. После чего, высадив, на их борта, абордажные партии, вытянули их на буксирах за линию своих кораблей. Где уже занялись трофеями более обстоятельно. Так случилось почти со всеми турецкими кораблями, что находились возле Каффы. Кроме одной галеры. Причём чуть ли и не самой большой из них.
Похоже, эта галера, причём имевшая довольно много орудий, помимо центральной бомбарды калибром по более десяти сантиметров, на ней находилось ещё пара семи или восьми сантиметровых орудий, и имелось ещё с десяток бортовых фальконетов, готовилась к выходу в море. Поэтому то, на её борту, к началу боя, оказался практически весь экипаж, который и оказал сопротивление. Выбрав своей целью шхуну "Надежда". Достаточно мощное артиллерийское вооружение позволило туркам не только отогнать, подошедшую было к ней шхуну "Леди М", но и выйти в атаку, на подошедшую на помощь малым собратьям "Надежду". Причём на развороте шхуны, мраморное ядро, из центральной бомбарды галеры, попало в кормовую каюту шхуны. Разворотив часть кормы русского корабля. Но в этот момент Ги де Бланшоф и повёл свою "Санта-Анну" в атаку, на турецкую галеру. Благо к этому моменту "Леди М" и "Надежда" взяли турецкую галеру в огонь с обоих бортов, не подставляясь под огонь главных пушек турок. И не позволяли туркам перезаряжать свои орудия. Так что подходящую к борту турок "Санта-Анну" встретил только одиночный выстрел фальконета и редкий поток стрел турецких лучников. Христиане же, сделав один залп их огнестрельного оружия и арбалетов, имевшихся на борту, и втянув перед столкновением вёсла внутрь галеры, пошли на абордаж. Кстати турецкие гребцы, прежде чем упасть ниц, между банками, тоже втянули свои вёсла внутрь. Дабы при ударе оставшиеся за бортом вёсла не переломали кости тем, кто мог бы оказаться на траектории движения такого высунутого весла, при навале вражеской галеры. Ну а потом началась резня. И тут турок ждал неприятный сюрприз, с клинками, сделанными из стальных тросов, в руках, поднялись в атаку и все гребцы "Санта-Анну". Сразу сдвинув превосходство христиан, в силах, в ещё большую сторону. В общем, на несколько десятков турок кинулось в атаку почти две, с половиной, сотни их противников. И на турецкой галере, из свободных членов экипажа, не выжил никто. Ну а гребцов тут же стали освобождать от кандалов. Одновременно оказывая помощь тем из них, кто оказался ранен.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
