И всё случилось так, как случилось.
* * *
Заходили на большой шатёр издалека, со стороны замка. Неслись, постепенно снижаясь, прямиком на вход, словно собирались его протаранить. Получилось бы, конечно, здорово. Так и представлялось, как вламывается драконья туша, разрывая ткань, как приземляется на стол, как ломает его, гася светильники и разрывая пергаменты, как испуганные переговорщики падают, задирая ноги... И как валяются потом бесславно на полу все эти князья, оркимаги, послы, продажные воеводы...
Ничего похожего, конечно, не произошло. Во-первых, глупо. Во-вторых, Дрэгу жалко, чешуя у него, конечно, крепкая, а вдруг на что-нибудь напорется или в глаз ему стрельнут. Ну, а в-третьих, приземляться пришлось достаточно далеко от цели, потому что всё пространство перед шатром было занято орклами и весичами. Воины обеих сторон в полном вооружении, в кольчугах и даже со щитами вели себя довольно свободно, разговаривали, бродили, кто-то даже сидел. Впрочем, чёрные и алые плащи держались порознь, всё же полного доверия между вековыми противниками быть не могло. Около сотни их здесь находилось с той и другой стороны. Они то ли охраняли своих совещающихся в шатре предводителей, то ли просто присутствовали для пущей важности. Была, как выяснилось вскоре ещё одна, более серьёзная причина, но до неё Стёпка не додумался. Да и неважно...
Их приземление со стороны выглядело красиво. Распахнувший крылья дракон, словно заходящий на посадку истребитель (которых здесь никто не видел и видеть не мог) стремительно пронёсся над лугом так, что кое-кто даже шарахнулся в испуге, завис на секунду в метре от земли и мягко опустился, уже по-вертолётному встав сразу на все четыре лапы. И был он велик и грозен, и каждый из присутствующих, увидев воочию его бронированную несокрушимость и оценив его размеры, сообразил, что вздумай сейчас дракон затеять какую-нибудь бучу, остановить его будет ой как непросто, а то и попросту невозможно. Тем более что охранные заклинания, старательно выставленные магами обеих сторон над шатром и поляной, этот летающий монстр просто не заметил, и даже на ту предупреждающую молнию, что запоздало ударила ему в подбрюшье, не обратил ни малейшего внимания. Даже не почесался. И как с таким воевать?
Спускаться на землю Стёпка не спешил. Сидел, смотрел по сторонам, оценивал обстановку. Настраивал себя на нужный лад. Понимал, что самое трудное и важное сейчас и начнётся. Ванька тоже слезать не торопился. Дай ему волю, он вообще остался бы на драконе.
Весские дружинники разглядывали явившихся с неба гостей без особой неприязни, скорее с любопытством. Особенно, когда выяснилось, что дракон — животина смирная, послушная и никого жечь и кусать не собирается, тем более что на спине у него восседали не вампиры и не орфинги, а вполне себе обычные отроки приличной наружности.
Зато мрачные орклы готовы были, кажется, при малейшем намёке пустить в ход мечи, а то и заклинания. Они-то точно знали, что демоны им ни с какого боку не друзья и даже не союзники. Вспомнив рассказ Ванеса о том, как страшно им было сидеть под прицелом вражьих лучников, Степан поёжился. Да, в самом деле страшновато. Припёрлись в самое логово, а нас здесь никто не ждёт. Послушался гузгая, а теперь даже не знаю, что делать и как быть. То ли драться, то ли ругаться...
Вот сейчас всё и выясним, подумал он и сказал, стараясь, чтобы прозвучало решительно:
— Ванес, ты со мной. Склодомас держи наготове. Смакла, с дракона не слезай. Жди нас и ничего не бойся. Если что, Дрэга тебя отсюда вывезет.
Спустившись вниз по подставленному крылу, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять предательский мандраж и некоторую слабость в коленях. Что-то будет! Что-то сейчас точно будет!.. Гузгай, ну, если у нас ничего не получится, я не знаю, что с тобой сделаю! Ничего, конечно, не сделаю, это я так — неуверенность свою победить пытаюсь. А вообще — всё ведь иначе должно было получиться. Ожидалось ведь, что страшный дракон распугает этих бравых вояк, и они чесанут от него в разные стороны, ожидалось, что будет паника и давка... А орклы с весичами почему-то разбегаться и не подумали, отошли только на безопасное расстояние и таращатся, как будто не зубастый дракон к ним прилетел, а какой-нибудь розовый слон. Смелые что ли такие?
Рядом спрыгнул Ванька, поприседал, разминая слегка затёкшие ноги, потом вдруг охнул и проговорил сквозь зубы:
— Стёпыч, посмотри наверх.
Что-то в его голосе подсказало, что ничего хорошего наверху увидеть не получится. Так оно и вышло. Стёпка задрал голову и сначала увидел напряжённое лицо Смаклы с закушенной губой, а потом...
— Бли-и-ин! Ну как так-то? Это что?!
Боеслав с виноватой улыбкой смотрел на них сверху из-за плеча гоблина.
— Ты как туда залез? Почему мы не видели?
— Я его токмо сейчас нащупал, — прошипел Смакла. — Нету в том моей вины!
Княжич неловко сполз по крутому драконьему боку, оправил задравшийся кафтан. Дрэга тут же положил голову ему на плечо. Похоже, только дракону тут было всё равно.
— Я Глуксу попросил, чтобы он всем глаза отвёл, — ничуть не раскаиваясь, признался Боеслав. — Даже ближники не сразу увидели. А то удержали бы.
— Убил бы гада! — вырвалось у Стёпки. Нет, ну надо же такую подлянку друзьям подсунуть. А я ему ещё линзу подарил! Придётся теперь лететь назад, возвращать княжича. А он-то думал, почему это такие обычно спокойные княжьи охранники им вослед руками махали и чуть ли не подпрыгивали. И от страха, получается, ойкал вовсе не Ванька, а впервые поднявшийся в небо княжич. Ну, Глукса, ну, чародейная сыть... Ничего мы тебе, конечно, уже не сделаем, но ответ держать кое перед кем тебе стопудово придётся. Если Купыря тебя уже за ухо не оттаскал со всем старанием.
— Облом, — вздохнул Стёпка. — Садимся дружно на дракона и возвращаемся в замок. Миссия невыполнима.
А сам при этом даже этакую подленькую радость ощутил где-то в глубине души, там, куда отважному и бесшабашному гузгаю хода не было: ура, ура, вполне уважительная причина появилась, чтобы всё отменить. И, главное, никто в трусости не обвинит и даже оправдываться не придётся, потому что жизнь и безопасность княжича важнее.
— Почто в замок? — упрямо насупился Боеслав. — Я не затем с вами полетел.
— А зачем?
Княжич показал на шатёр:
— Они отца не позвали, а сами... Я заместо отца буду. Оберег у меня, я в своём праве.
— Хм! — Стёпка окинул княжича изучающим взглядом. По правде говоря, Боеслав и в самом деле был прав. Потому что ну кто они с Ванькой такие? Демоны приблудные, если уж честно. И на все их слова у орклов и весичей может быть один вполне предсказуемый ответ: вы здесь чужие, вы здесь никто, валите отсюда и не мешайте взрослым дядям серьёзными делами заниматься. Нет, Боеславу они тоже могут так сказать, но у того всё же оберег при себе имеется и к тому же он настоящий законный наследник князя Могуты.
Душу опять разрывало пополам, как уже не раз случалось, и сделать единственно правильный выбор между благоразумным малодушием и безрассудной отвагой было непросто.
— Ладно, — сдался наконец Стёпка, ничуть не уверенный в том, что поступает правильно. — Пойдём все вместе. Уговорил. Только рядом с нами держись... то есть, конечно, мы рядом с тобой будем. Вроде как ближники.
— Стёпыч, ты чё? — Ванька удивлённо смотрел то на друга, то на княжича. — Ему туда нельзя! Они же его... ну, не знаю... сделают ему что-нибудь. В плен там возьмут или убить попытаются.
— Во-первых, ничего они ему пока не сделают, — веско сказал Стёпка, сам почти веря тому, что говорит. — Побоятся. За Боеславом вон какая сила — дружина княжья и таёжное ополчение. А во-вторых, мы с тобой на что? Мы его в обиду не дадим.
— Всё равно как-то это... Неуютно как-то. Ты уверен, что нас взашей не погонят?
— Ну погонят и погонят. Подумаешь! Как прилетели, так и улетим. Ты, главное, не дёргайся, Отступать-то всё равно уже поздно. Видишь, к нам уже идут.
— Ага, — мрачно кивнул Ванька. — Щас подойдут и скажут: а ну валите отседова, да поскорее!
— Дракону скажут? — Стёпка усмехнулся. — Спорим, что они будут с нами очень вежливо разговаривать.
Лёгкая суматоха, вызванная их появлением, уже улеглась, и к столь внезапно свалившимся с неба гостям подходили, шагая в ногу, суровый рыцарь-оркл и приветливо улыбающийся весский боярин. Друг на друга они не смотрели и держались подчёркнуто нейтрально. Оркла Стёпка не знал, а вот весич был ему очень хорошо знаком.
— Стеслав, это заново ты! — звонко сказал Всемир, с заметной опаской косясь на дракона. Боярин был при полном параде, в начищенной до блеска кольчуге, в алом плаще, правда, без шлема. И верного Арфелия рядом почему-то не наблюдалось. Видимо, хмурый ближник не горел желанием ещё раз встречаться с чем-то не угодившим ему демоном.
— Тудес сто-ор! — едва разжимая губы, поздоровался и оркл. Можно было на что угодно поспорить, что если бы здесь не было дракона, этот неприязненно глядящий на всех рыцарь в эффектных воронёных доспехах произнёс бы совсем другие слова. Может быть, как раз те, о которых только что говорил Ванька. Но дракон был здесь, и он был очень большой. И при взгляде на его оскаленную пасть говорить что-либо неприветливое прилетевшим на нём отрокам как-то не слишком хотелось. Может ведь и откусить что-нибудь важное, с него станется.
— И вам добрый день, — вздохнул Стёпка. Честно говоря, его не слишком обрадовало то, что их встречает как раз тот знакомый весич, ссориться с которым он вовсе не стремился. Трудно относится плохо к человеку, который мало того, что тебе просто симпатичен, да ещё и обязан тебе жизнью.
— Княжич, — склонил голову Всемир, повернувшись к Боеславу. — Я слышал, что ваш отец выздоровел. Рад, что всё обошлось.
Княжич коротко кивнул. Нависающий над ним Дрэга вертел головой и с явным намёком демонстрировал всем окружающим свои великолепные клыки. Смакла довольно скалился сверху. Зубы у него были не в пример мельче, зато улыбка — до ушей.
Оркл, не обращая внимания на мальчишек, разглядывал дракона, то ли прикидывая, как с ним в случае чего можно будет справиться (ха-ха), то ли просто завидуя тому, что такой великолепный зверь принадлежит не ему. Всемир же с легким удивлением смотрел на странные одеяния демонов. В таких странного покроя штанах здесь ещё никого не видели. Да и на белые кроссовки с чудными липучками у Ваньки и синими шнурками у Степана сложно было не обратить внимания.
— Стеслав, — наконец негромко сказал боярин, склонясь к Стёпке. — Напрасно вы княжича сюда привезли. Переменить он уже ничего не сумеет, не в его власти, поверь мне. А ежели шибко упорствовать вздумает — как бы бедой не обернулось. Немало здесь людей, коим он со своим оберегом поперёк души встал.
— Он сам так захотел, — сказал Стёпка. — Мы вообще его с собой брать не собирались. А теперь уже поздно...
— Вовсе не поздно. Улетайте, мой вам совет..
Стёпка помотал головой:
— Княжич не улетит. И вот ещё что... Неправильно это всё. Лучше бы вы все сюда не приезжали. Это не ваша земля, не весская.
— То не нам решать, — в лице Всемира появилось что-то прежде Стёпкой не замечаемое. Очень чужое и неприятное. — И не вам.
— Жаль, — сказал Стёпка. Разговор это был для него мучителен, но и промолчать он не мог. — Жаль, что мы враги, — уточнил он.
— Я тебе не враг, — возразил Всемир.
— Тогда почему вы здесь? Или вам всем царь землю с деревнями и холопами пообещал?
— Демон, — сердито выдохнул боярин. — Что ты знаешь о нашей жизни?
— О вашей, наверное, ничего, — согласился Стёпка. Он вздохнул и выразительно посмотрел на чёрного рыцаря. — Зато я хорошо знаю, на какой стороне у меня друзья. И они никогда не стали бы дружить с орклами и вампирами.
Всемир нахмурился, нервно огладил бородку — и промолчал. И Стёпка понял, что том случае, если начнётся сейчас какая-нибудь заваруха (на которую так надеялся уже слегка притихший гузгай), этот весёлый и приветливый весский боярин точно будет на вражеской стороне и рука у него, скорее всего, не дрогнет. И хочешь не хочешь, а придётся обнажать против него эклитану. И если раньше он знал это как-то отвлечённо, то теперь отчётливо увидел в прищуренных глазах Всемира злую правду: все весские воины — враги. Без исключений.
Боеслав оглянулся, показал глазами на шатёр. Он уже готов был... Ко многому он уже был готов. И к унизительному пренебрежению, и к недовольству, и к тому, что придётся, терпеливо сносить насмешки и презрительные взгляды. Его это пугало, но остановить не могло. Он был княжич и он старался быть похожим на отца.
— Всё, — сказал Стёпка. — Нам пора. Смакла, ты, наверное, нас здесь подожди, ладно.
— Я пока Дрэгу напою, — сказал сверху гоблин. — Здесь колодезь должен быть.
И тут рыцарь Стёпку неслабо так удивил.
— Колодец рядом, в соседнем дворе-е, — сказал он. Голос у него был какой-то тусклый. Может быть, от страха? Не так-то легко держать себя в руках, стоя в двух шагах от способного перекусить тебя зверя. — Я проведу-у.
Ха, подумал Стёпка, глядя на спокойно стоящего рядом с драконом оркла, это вот что щас такое было? Мы сюда, вроде как, ругаться с ними прилетели, чуть ли не воевать, а они так себя ведут, словно мы тут чуть ли не гости дорогие. Смакла, глянув сверху, показал ему глазами, что всё, мол, будет в порядке, напою дракона и вернусь. Ну, ладно...
От шатра к ним уже спешил незнакомый маг-дознаватель. На безбородом и безусом лице ни улыбки, ни злости, ни страха — нормальная готовность помочь и проводить. Или, что вернее, старательно поддерживаемая видимость такой готовности.
— Княжич, — коротко кивнул маг, не обращая на демонов внимания, и приглашающе вытянул руку: — Прошу.
Ещё одна неправильность. Мы княжича с собой брать не собирались, а его тут встречают так, словно в самом деле только его и ждали. Неужели и весским магам снятся пророческие сны? Впрочем, почему бы и нет, они ведь тоже люди... Боеслав, ничем не выдав своего удивления, степенно кивнул в ответ и направился к шатру. Степану с Ванькой пришлось идти за ним сквозь оценивающие, заинтересованные, неприязненные и откровенно враждебные взгляды. В самое логово припёрлись, вот дураки-то. Молчаливый и хмурый Всемир остался где-то позади. Стёпка про него уже забыл.
— Чё делать будем? — сквозь зубы спросил Ванька.
— Пока ничего. Идём, смотрим, слушаем.
— А потом?
— Сам пока не знаю. Там увидим.
— Не нравится мне это, — пробурчал Ванька. — Добром не кончится, слово демона.
— Не каркай, Ванес. Видишь, всё нормально, все спокойны, никто на нас не бросается... пока.
— Ага, то-то и оно, что пока. Зато смотрят, как на врагов народа.
— Ну так мы для них и есть враги.
Боеслав шагал твёрдо, не глядя по сторонам, но по его напряжённой спине было видно, что он изо всех сил сдерживает свою неуверенность и свой страх. И Стёпка его за это зауважал ещё сильнее. Правильно Могута сына воспитал — настоящим мужчиной.