Крайк посмотрел на Явика, перевёл взгляд на Сарена, после чего продолжил:
— На втором месте по значимости стояли десантницы-азари. Когда я улетал с Цитадели на Землю, я узнал, что по перепроверенным данным... Тогда я не стал уточнять, насколько и как перепроверены эти данные... Так вот, по перепроверенным данным, за всё время существования института Спектров лишь два матриарха азари отказались от предложения стать членом организации. Среди матрон не было ни одной, кто бы подписал официальный отказ, а по правилам устные отказы — не принимаются и не имеют юридического и практического значения. Мне также доказали, основываясь на уже обработанной и изрядно обезличенной статистике, что дев азари в Организацию не брали принципиально: наёмничество и танцы возле шестов, даже в соединении с хорошей биотической подготовкой никогда не являлись достаточными основаниями для официального приёма в ряды агентов Спецкорпуса. — Найлус помолчал секунду-две. — Так дело было в прошлом, так оно обстоит сегодня. Не буду отрицать, что идея расширения личного состава Спецкорпуса владеет многими умами. Перед отлётом на Землю я видел рекламу нового фильма, точнее — новой серии фильма о вымышленном Спектре-ханаре. По имени Бласто. Я посмотрел несколько серий в перерывах между выполнением заданий Совета и могу сказать, что сериал пользуется спросом, но почти никто из зрителей не воспринимает его содержание серьёзно. Может быть потому, что ханары... слишком экзотичны не только в качестве Спектров, но и в обычных рутинных условиях? Не знаю. Расширение — это проблема, которую придётся как-то решать уже сейчас, но идти на такие крайности, какие показаны в том сериале... на мой взгляд, это — преждевременно. Ханары... может быть они и хороши при выполнении отдельных задач, но пока их диапазон применения представляется мне, во-первых, неясным, а во-вторых — очень ограниченным. — Найлус снова кинул короткий взгляд на наставника. — С древних времён было принято считать, что в основном Спектры выполняли наблюдательную функцию, а также являлись некоей 'первой линией обороны Совета'.
— Совет уже тогда... мнил о себе слишком много, — с неудовольствием в голосе негромко отметил Артериус. — Если б не хаскококон, наверное, я бы спокойнее к этому сейчас отнёсся, а после пребывания в этих тисках... Нет, я не могу спокойно это воспринимать.
— Ты и раньше, Сар, не мог, — негромко отметил Найлус. — Тебя не зря считают самым жестоким Спектром за всю историю Корпуса. По-разному можно посмотреть на твои методы, средства, способы и стили работы, но...
— Ты сам знаешь, Най, — ответил Артериус, — что турианцы подключились позднее. Гораздо позднее. А сначала-поначалу всем рулили только азари и саларианцы. Которые, к тому же, как теперь мне хорошо понятно, а не только известно, оказались против ящеров слишком слабы. Вот так — слишком слабы, — подчеркнул наставник. — У азари до сих пор нет нормальной регулярной армии — на десантницах и наёмницах много не навоюешь, особенно если враг — многочисленен и опытен, способен не останавливаться перед необходимостью нести большие потери в боестолкновениях. Саларианцы — те вообще большие поклонники исключительно тайной, теневой войны, а там... Там многого достичь можно только в том случае, если удастся хорошо просчитать и понять противника. Я искренне сомневаюсь в том, что Жнецы позволят саларианцам 'просчитать' себя и уж тем более допустят к высоким уровням 'понимания', — заявил старший Спектр. — Так что...
— Ты прав, Сар, — коротко сказал Найлус. — Когда восстания кроганов начались — а не начаться они не могли по ряду причин — то... Считается, что Спектры — азари и саларианцы — оказались готовы к этому. Они реально начали войну исключительно диверсионными ударами, в некоторых не слишком открытых 'источниках информации' определяемыми как стратегические. Мне пришлось об этом узнавать... залпом, я — наёмник и доступа к таким высокосистематизированным и специфическим данным у меня раньше не было. Теперь я знаю, что вследствие этих ударов планеты, населённые кроганами, погрузились во тьму — были осуществлены множественные диверсии на энергостанциях, которых у кроганов и так было не особо много. Экстранет, имевший свои собственные энергосети, оказался наводнён компьютерными вирусами. Кроганы не привыкли жить в минимальном комфорте — это умение пришло к ним потом, после поражения, а тогда... Тогда, как я узнал, Спектры блестяще применяли партизанскую тактику ведения боёв. В результате Спектрам удалось замедлить наступление кроганов. И продержаться в таком сдерживающем прыть ящеров режиме до вступления в войну нашей расы.
— Вот так и расширялся Совет Цитадели. Принудительно-вынужденно, несистемно. — прошептал Сарен. — До сих пор мы — турианцы... Люди называют таких, как мы, 'чернорабочими'. Мы, как я понял после возвращения из хаскококона, действительно стали ими и до сих пор, до сих пор не приобрели для Совета какую-нибудь исключительную значимость, ценность, важность. 'Цепные шавки Совета'... — произнёс он чуть громче. — Что-ж, это — про нас. Я только надеюсь, что до войны нам, турианцам, удастся — не на словах, на деле — вспомнить, что мы — раса воинов. Если мы это забудем... Если не сможем воевать на два фронта... Мы... мы погибнем.
Сарен умолкает. Явик не смотрит на него, понимает, что сейчас взгляд, пусть даже короткий, будет... слишком остр и болезненен для турианца, сумевшего — с посторонней помощью, конечно — вырваться из тисков хаскококона. Сарен — уникален и эту уникальность и Корпус и Советники попытаются использовать в своих личных и узкоклановых интересах. Важно не дать им это сделать, важно сохранить за Сареном, да и за Найлусом тоже — право на звание и статус Спектра. А там... Там можно и сам Совет с Корпусом 'почистить'. Сарен и Найлус начнут чистку Корпуса, навербуют себе осведомителей и исполнителей, а там... 'процесс пойдёт'.
Лишившись Корпуса, как 'инструмента своей воли', Советники вынуждены будут понять, что время их всесилия и безнаказанности закончилось. Без Корпуса — фактически 'карманной армии', Совет мало что стоит.
— Все отчёты Спектров... — продолжает Крайк. — Считается, что они 'запечатаны'. Неточное определение, конечно, но бюрократам, чиновникам, они роднее кровных живых и мёртвых реальных родственников. Доступ к отчётам Спектров посторонний разумный органик может получить только с официального письменного коллективного решения Совета Цитадели, оформленного документально по всем бюрократическим правилам. — Найлус на несколько секунд умолкает — эта словесная эквилибристика не нравится ему, напрягает, но молодой турианец пересиливает себя и продолжает. — Только Совет знает точное количество действующих на любой момент времени агентов-Спектров.
— Я говорил с Шепардом, — негромко вклинивается Сарен. — По его словам разведка Альянса Систем предполагает, что их — около сотни.
— Возможно, — отмечает Найлус и продолжает. — Совет Цитадели не стремится постоянно и существенно расширять ряды Корпуса Спектров и сегодня. Считается, что каждый кандидат в Спектры должен доказать Совету, что он обладает исключительными способностями, уверенностью в своих силах, умением принимать трудные решения.
— Вот слушаю я тебя, Най. Вроде бы ты всё правильно говоришь. — Сарен поворачивается в кресле к своему ученику, смотрит на него мягко и как-то испытующе. — Как по писаному, так, кажется, называют такой стиль речи люди. Я тебя слушаю, примеряю ситуацию, описываемую тобой к реальности... И вижу совершенно другое. Мало того, что вижу, пусть и внутренним взором — с этим я бы смирился, но я чувствую. Чувствую как минимум двусмысленность. А как максимум — лживость того, что говорят Советники и того, что они делают, и того, что они планируют сказать и сделать. И того, что они уже сделали и сказали. Кругом — ложь. И особенно она густа — вокруг Советников. Они сами не видят и не чувствуют этой густоты. Я покопался в Экстранете, поговорил с Шепардом. Не всё можно найти в Сети и не всему там можно верить. Важны личные, индивидуальные впечатления, а Шепард, как спецназовец высокого ранга, может отделить важное от неважного. Он... не настаивал ни на чём. Только предоставил данные. И посчитал, что дальше я разберусь сам. Я разобрался. Пришлось, конечно, посидеть, подумать. Я пришёл к выводу, что Советники ведут себя так, словно руководят не огромной многонаселённой частью галактики, где жителей — миллионы и все они — очень разные. А... максимум небольшим селением. Кажется, земляне именуют такие селения хуторами. Решили они привлечь в ряды Спектров человека, выбрали на эту роль Андерсона. У них были все возможности провести огромную, важную и нужную подготовительную, предварительную работу. Они всю эту работу, как я теперь понимаю, спихнули на исполнителей, не проконтролировали их деятельность, вполглаза и бездумно просмотрели их отчёты. В результате...— В результате Андерсон повёл себя не так, как хотели Советники, — сказал Артериус. — Не буду отрицать, тогда я был... слишком инфицирован верой в безгрешность Советников. Потому, посчитал, что людям... ещё не время принимать на себя ответственность Спектров. Только недавно я получил, пусть и кружными путями информацию, что такой же точки зрения придерживается и мой соплеменник, нынешний Советник от турианцев Спаратус. Не удивлюсь, если он будет всемерно противиться принятию решения о предоставлении звания и статуса Спектра Шепарду и Андерсону. Уж не знаю, кому из этих двоих он будет антипатизировать больше, — старший турианец помолчал несколько секунд. — Отбор в Спектры даже внешне представляется как очень непростая многоступенчатая процедура. Да, есть случаи приёма в ряды сотрудников Спецкорпуса разумных органиков, у которых нет за спиной многих лет успешной службы в вооружённых силах или в силах правопорядка. Я знаю также, что каждый кандидат на должность агента Корпуса некоторый период времени находится под наблюдением, в ходе которого проверяется его биография, психологическое состояние. Советники, конечно, принимают своё решение, но чаще оно совпадает с мнением сотрудников Аппарата Совета — как общих отделов, так и расовых. Агент Спецкорпуса — не кабинетный сиделец, поэтому неудивительно, что Советники всемерно способствуют тому, чтобы кандидат прошёл проверку боем, выполнив задание под руководством наставника-Спектра. Сейчас, после возвращения из хаскококона, я по-иному смотрю на очень многие вещи, но... Сравнивая ситуации, в которых мне пришлось побывать самому, ситуации, о которых я знаю со слов других сотрудников Спецкорпуса, я не могу понять, почему Советники приняли негативное решение относительно Андерсона. Понимаю, что это могло быть обусловлено рядом причин, о части которых мы, вероятнее всего, никогда и не узнаем. Но... Даже если Андерсон, а не я, сжёг бы тот завод, хотя я и не отрицаю, что я свалил вину за это кровавое действо на Андерсона. Вряд ли Советники, получающие точные и чёткие отчёты о почти каждом шаге сотрудника Спецкорпуса, выполняющего их задание. Вряд ли они не поняли, что кто бы из нас двоих ни был инициатором такого действа, это не должно влиять негативно на право Андерсона стать Спектром, — Сарен замолчал на минуту, повернул голову вправо-влево, разминая затёкшие мышцы шеи. — Спектры, да и Советники тоже. Они привыкли, что я решаю проблемы именно так. Что их удивило в том, что так мог поступить и Андерсон? Только ли несоответствие психологических характеристик прогнозной карте? Нет. Тут — что-то другое. Возможно, что-то большее, чем простое и понятное нежелание расширять ряды Спецкорпуса за счёт привлечения на службу в него землян. — Артериус снова замолчал, но теперь уже на несколько секунд, затем продолжил. — Я собираюсь сделать всё, чтобы и Шепард и Андерсон стали Спектрами. Андерсон заслужил это право и честь ещё раньше. А Шепард... Таких Спектров, как он, в Корпусе... очень мало. Они есть, я не сомневаюсь, но их действительно очень мало. А сейчас... Сейчас нам всем очень надо, чтобы таких Спектров стало больше.
Артериус умолк.
Явик продолжал неподвижно сидеть и слушать. Пусть турианцы-Спектры сами разберутся во многом, обсудят многое, обдумают многое. Когда челноки 'Нормандии' придут на причалы Станции, может получиться и так, что протеанин не сможет быть постоянно рядом с турианцами и им придётся самостоятельно 'работать' с коллегами-Спектрами. Это — только их ответственность, потому... Да, наблюдать, следить, контролировать протеанин будет — такова у него сейчас работа, но... Основную часть общения с членами Спецкорпуса Сарен и Найлус возьмут на себя и будут действовать автономно. Пусть сейчас, пока 'Нормандия' кружит рядом со Станцией, турианцы-Спектры разберутся во многом. Когда придёт время действовать на Станции — они совершат меньше ошибок и достигнут более важных и нужных результатов. Не надо вступать в беседу младшего и старшего Спектров, не надо мешать их общению.
Оба турианца знают и чувствуют присутствие представителя Старшей Расы — Явик и не особо скрывается, сам ведь пришёл. Нельзя отрицать, что Спектры-турианцы тоже много думали об этом и обговаривали между собой отдельные моменты предстоящей работы. Всё же учитель — очень важен для ученика, он почти всегда, если достоин — второй по значению после родителей. Так что... Пусть сами многое продумают, а если потребуется — проговорят вслух.
— Не уверен, — произносит Найлус. — Я много материалов прочёл об Аните Гойл, но... Её преемник, посол Доннел Удина... Не кажется мне заслуживающим такой чести — быть пусть и формальным, но всё же представителем человечества на Цитадели. Анита, не буду отрицать очевидного, она тоже немало ошибок совершила, но... С одной стороны, первым такое... более простительно, чем тем, кто идёт следом, а с другой стороны... Первые вроде бы и не имеют права на такие ошибки, которые Гойл уже успела совершить. Её отношение к проекту 'Андромеда'... Слишком неоднозначно и... у меня есть такое ощущение, что оно... слишком вредоносно.
— Я читал об этом проекте, — сказал Сарен. — Ты, Най, прав. С одной стороны Гойл не могла позволить, чтобы человечество приняло участие в проекте, который предусматривает уход нескольких десятков тысяч соплеменников в почти полную неизвестность. А с другой... Вполне возможно, что она кое-что знала о грядущем вторжении Жнецов. И, пусть ограниченно, но способствовала тому, чтобы часть соплеменников и их новых соседей по Галактике... получили шанс спастись, — он помолчал две-три секунды, затем продолжил. — После выхода из хаскококона эта неопределённость... Иногда она сильно, очень сильно бесит меня. Я помню, что Анита Гойл была женщиной. Крайне подверженной, как и большинство её сестёр по полу, эмоциям и чувствам. Понимаю, что она выступила с минимальной поддержкой проекта 'Андромеда' только потому, что в тот момент значительная часть работ по проекту была уже выполнена и 'отрабатывать назад' было бы сложно. Но... Я усматриваю в её отказе от активного содействия проекту ещё одну причину, которую, как мне представляется, мы, Спектры, тоже должны очень серьёзно учитывать в своей работе.
