Нервничает она? А как тут не нервничать?! Пришёл Советник-саларианец, хорошо, что пришёл в кабинет, а не куда-нибудь ещё. И... с порога, буквально с порога заявил, что он с помощниками не успевает измыслить ничего, что позволило бы вскрыть 'Нормандию' в прямом и в переносном смысле. За несколько среднегалактических суток короли шпионажа и убийств из-за угла не смогли ничего измыслить такого, что помогло бы ответить на очень многие вопросы!
Саларианец мялся, шатался, но всё равно пытался донести до своей собеседницы-Советницы одну важную на его взгляд мысль: они обязательно что-нибудь измыслят, но — позже. Сейчас им хронически не хватает, прежде всего — времени.
Это — стандартная отговорка. Не только времени не хватает этим рогатикам. Да и смешно рассуждать о нехватке времени существам, скорость обмена веществ у которых в разы превышает свойственную представителям большинства других рас Пространства Цитадели.
Стоп. А если времени не хватает быстро думающим и быстро действующим рогатикам, то... То дело может оказаться действительно очень сложным. Саларианцев все знают, как непревзойдённых мастеров тайных операций, способных доставать информацию — и не только информацию — из самых защищённых мест. А этот фрегат... Да разве только Советник-саларианец расписался в своём бессилии?!
Только очень недалёким и приземлённо мыслящим разумным кажется, что Советникам Цитадели докладывают одни профессора и академики, а вот простые исполнители ничего напрямую доложить не могут. Могут. Ещё как могут!
Тевос не только со слов Советника-саларианца знала о сложностях, с которыми столкнулись службы Цитадели, пытавшиеся получить доступ к информации, находящейся на приближавшемся к станции земном боевом корабле. Нет, того, что на сленге технарей называется 'отлупом', проще говоря — активным противодействием, они не получали. Их попытки просто вязли то ли в болотной жиже, то ли в тумане... Неизвестно. По-разному, очень по-разному описывали спецы то, с чем им пришлось столкнуться при штурме 'информационного поля' фрегата 'Нормандия'.
Да, прототип. Да, турианская разработка. Двухвековой давности, кстати. Но... С того момента, как на борту фрегата появился протеанин... Службы Цитадели, да и не только Цитадели, всё чаще стали откровенно и чётко заявлять о своём бессилии. Старшая Раса.
Советник-саларианец не всё знает — он живёт-то, как и большинство его соплеменников, не больше сорока лет. Не всё знает и Спаратус — продолжительность жизни представителей его расы сопоставима с продолжительностью жизни землян: сто — сто пятьдесят лет. Какое это имеет значение? Простое: надо учитывать не только настоящее, но и прошлое.
Иден-Прайм никогда не числился привлекательной планетой. Советники держали его в 'запасниках'. Там, конечно, были небольшие разнорасовые поселения, но никаких особых работ, тем более — масштабных, никогда не проводилось.
Да, оба Советника — и турианец, и саларианец, пусть даже саларианец — в меньшей степени, а турианец — в большей, но они оба имели непосредственное отношение к процессу и итогу принятия решения о передаче Иден-Прайма в распоряжение землян. Если бы...
Если бы командиры крейсеров разведки турианского флота выполнили протокольные требования... Была бы найдена и капсула с протеанином, и подземная протеанская база и многие, многие протеанские артефакты. В том числе — и протеанский Маяк.
Поленились, не захотели напрягаться, не захотели проводить полномасштабное обследование планеты.
Результат — не замедлил. Теперь у землян — огромное преимущество. Теперь в их распоряжении — Маяк и живой взрослый протеанин. Воин, офицер высокого ранга. Знаток своего дела. И очень, очень развитая личность. Вот так сразу столкнуться с фактом возвращения протеан — пусть даже одного-единственного, хотя в этом теперь можно и усомниться... И начать чувствовать свою слабость и уязвимость. Поневоле подумаешь о том, что противопоставить протеанину Совету Цитадели нечего. Нечего!
Горечь. Острая горечь. Такой горечи Тевос не знала даже тогда, когда шла война с кроганами, шла война с рахни. Эта горечь — другая. В галактику вернулась высшая, лучшая раса предшествующего Цикла. Можно было бы поистине бесконечно строить предположения о том, как протеанину удалось прожить эти пятьдесят тысяч лет. Но — факт оставался фактом: пока этот протеанин на стороне фрегатовцев, службам Станции не удастся достичь малейшего успеха. А значит... значит, не удастся выполнить распоряжения Совета Цитадели.
Тевос подошла к столу, переворошила ридеры. Да. Вот последний отчёт станционной службы слежения. Фрегат включил разведконтуры и теперь 'читает' Станцию. Ещё немного — и он вполне может взять Цитадель под 'информационный колпак'. Возможно — почти такой же, какой уже был применён им на Иден-Прайме.
Ладно, Иден — всего лишь отдельная, сравнительно малонаселённая колонизированная землянами с разрешения Совета Цитадели планета. Но центральная Станция исследованной части Галактики... Это... Это же совершенно другое дело! Если фрегату удастся взять Станцию под 'колпак'... А в том, что при поддержке протеанина нормандовцам это удастся сделать сомнений у Тевос уже почти что и не оставалось... То...
Неприятно, очень неприятно чувствовать себя слабой, бессильной и... глупой. Да, да, глупой, несмотря на свой почтенный возраст и статусы матриарха и Советника.
Какой там жизненный опыт? Протеане были списаны! Списаны, как вымершая раса! И — забыты! За-бы-ты! Потому что... Потому что если кто-нибудь, хоть в индивидуальном, хоть в массовом порядке узнает о том, каким-таким образом азари умудрились стать практически несменяемым членом Совета Цитадели и закрепили за собой статус ключевой расы... Быть беде.
Быть беде для азари. Такое инорасовые разумные органики не простят никогда. И среди синекожих красоток тоже найдётся немало тех, кто отринет расовые предрассудки и поддержит требование наказания для своей расы. На-ка-за-ни-я! А ведь как привычно рассчитывать на то, что все азари, стройными рядами...
Нет, теперь — не получится. Особо отвязные умники-разумники вообще с цепи сорвались: им сравнительно недавно стало казаться, что кто-то за ними очень внимательно наблюдает, а временами — даже следит. За каждым шагом, за каждым вздохом, за каждой мыслью. Это для столь тонких натур, как эти учёные... Оказалось слишком непереносимым. И они начали писать во все инстанции.
Совет... А точнее она сама, матриарх-Советница Тевос вынуждены были рявкнуть, но...
Очень быстро пришлось убедиться, что слежку за собой ощущают едва ли не все разумные, населявшие или хотя бы побывавшие на Цитадели за последние несколько суток. Очень плотную, внимательную и глубокую слежку. Неприятную — слов нет. Непривычную? Ещё какую непривычную!
Получается, протеанин в одиночку втихую сканировал и держал под контролем, наблюдением и информационным колпаком всю Цитадель со всем её живым и мёртвым содержимым несколько десятков часов. Ясно, что за это время он собрал немало интересной, в том числе и компрометирующей информации. И теперь...
Теперь поздно что-либо предпринимать, что-либо менять. Потому что на все эти изменения требуются минимум часы. Которых у обитателей Станции и её гостей — нет. Фрегат 'Нормандия' — уже рядом с Цитаделью, его разведывательные контуры всё определённее, всё плотнее 'обнимают' Станцию.
Советники привыкли к тому, что свободу их действий, их решений ничто не ограничивает. Для обеспечения этой свободы и был создан Корпус Специальной Тактической Разведки. Да, формально — для обеспечения безопасности галактики, точнее — галактической безопасности. Но, во-первых, вся галактика — очень большая, на все планеты, звёздные системы, пояса астероидов, скопления и туманности власть Советников Цитадели физически не может быть распространена. Ведь Советники — вполне обычные разумные органики, не являющиеся богами. А, во-вторых, галактическая безопасность кроме высокого смысла имеет и второй, вполне приземлённый: безопасность самих Советников от силы общественного мнения.
Если простые разумные органики прознают о том, чем руководствуются Советники, принимая решения... Совет Цитадели перестанет физически существовать в рекордно короткие сроки. Никакой дредноут не сможет их быстро забрать со Станции. И вот теперь...
Тевос остановилась, почувствовав на своём лице дуновение ветра. Странно... В огромной квартире не могло быть сквозняков — здесь установлена система принудительной вентиляции, но сейчас не включён режим проветривания. Значит...
Значит, это можно тоже счесть предупреждением. Ясно, о чём.
Взяв со стола ридер, Советник-азари включила прибор и вчиталась в текст. Так и есть: стенограмма, пусть и очень сокращённая, переговоров диспетчеров Цитадели с пилотом 'Нормандии'. Не соглашается этот землянин-лейтенант Моро ни на что, кроме места для корабля на внешнем рейде Станции. Можно, конечно, согласиться и на это, но ведь... На борту прибывшего к Станции земного военного фрегата-прототипа — протеанский Маяк. И пока что рано думать о том, что Маяк не удастся получить в распоряжение цитадельских умников-разумников.
Руководитель научного Центра, о котором, кстати, мало кто из обитателей Станции знает, уже десять раз обращался к Совету с просьбой поточнее сообщить срок, когда Маяк будет на причалах Станции. Написал этот салар и о том, что его коллеги готовы забрать артефакт даже с причалов космопортов, расположенных на лепестках Станции.
Тоже выход, но... Не хотелось бы допускать малейшую огласку. Очень не хотелось. Эти журналисты... Да и просто любопытствующие зеваки... Ох, трудно работать на перенаселённой станции, где почти каждый разумный органик мнит себя не меньшим, чем пупом галактики.
И как теперь выковыривать Маяк с фрегата? Ясно, что если на борту кроме артефакта ещё и протеанин, то... Вряд ли теперь удастся безболезненно извлечь контейнер с артефактом с земного корабля и перевести его на причал Кольца Станции, а затем — в лабораторию, подчинённую непосредственно Совету Цитадели.
Протеанин не даст — всё на его стороне, даже законодательство Пространства Цитадели, которому, пусть и нехотя, но подчиняются большинство рас разумных органиков. В общих чертах, конечно, подчиняются, но на стратегическом уровне управления и это считается успехом.
А вот поражением будет невозможность или даже того хуже — неспособность Совета Цитадели забрать с фрегата-прототипа Маяк. Если подтвердится информация, пришедшая в Совет весьма кружным путём...
Пальцы матриарха азари пробежались по боковым граням стопки ридеров. Ага, вот этот носитель. Включив прибор, Тевос вчиталась. Действительно, агентура Совета, размещённая на Идене, сообщает, что теперь стало крайне сложно вывозить протеанские артефакты с Иден-Прайма или переправлять их в частные коллекции. Не помогают даже статусы дипломатической почты и военного груза. Артефакты-то непростые, не какая-нибудь мелочёвка, которой, в случае чего можно и пожертвовать, а ценнейшие экземпляры. И теперь... Теперь таможенная служба Иден-Прайма вылавливает контейнеры с этими артефактами в любых местах и под любыми прикрытиями.
А если... Нет, это... это слишком пионерно, это слишком, слишком немыслимо. Получается, что протеанин через тысячи километров космического пространства в режиме реального времени продолжает отслеживать ситуацию на Идене? И не просто отслеживать — управлять этой ситуацией — хоть в целом, хоть в деталях?!
Ей, Советнице в это поверить нелегко. Почему? Да потому, что поверь она в это — и доказательство того, что протеанин способен творить настоящие чудеса обретёт черты неопровержимого факта. Не доказательства — факта. Доказательства можно ещё отвергнуть, а вот как отвергнешь такой факт?!
Да, агентура Совета на Идене сообщает, что невероятную активность развернули дети землян. Подростки — от десяти до шестнадцати лет. Есть данные, которые, впрочем, никто особо и не скрывает, что во главе этого детского общественного движения стоят две девочки и два мальчика. С ними, как утверждают агенты Совета, протеанин встречался и общался. Не только с ними, но и с их родителями. А это значит... Это значит, что трогать этих четверых и всех их родственников нельзя ни в коем случае — ясно же, что все они контролируются и защищаются протеанином. Если уж он в одиночку сумел заблокировать вывоз с Идена протеанских артефактов, напугал частных коллекционеров — хоть тайных, хоть явных — до лёгкого заикания, то уж защитить своих ключевых — и не очень ключевых сторонников он точно сумеет. Эффективно сумеет.
Старшая Раса. Как же этот протеанин появился не вовремя. Жнецы... Да, это — угроза, но неизвестно ещё, нет никаких точных указаний на то, что они нападут на галактику в самое ближайшее время. А протеанин — уже действует. Причём действует так, что поневоле поверишь в то, что именно эта раса являлась ключевой для предшествующего Цикла.
Пальцы правой руки матриарха азари нервно пробежались по граням собранных в неровную стопку ридеров.
Схватив нужный, Тевос утопила сенсор включения — трудно переучиваться на сенсоры с механических кнопок. Спасибо разработчикам, учли особенности психики долгоживущих рас, таких, как кроганы и азари.
Так... Вот и 'писания' некоей Лиары Т'Сони. Посвящённые, конечно же, протеанам. И только им. Может, эта азари и дева, может, она и подросток по возрасту, но ей-то явно не только за красивые глаза и смазливую мордашку с веснушками дали степень доктора ксеноархеологии. Она потрясающе последовательна и похвально упряма в своих научных изысканиях. Вот и сейчас она направилась... Куда же она направилась?
Тевос пробежалась пальцами по клавиатуре настольного инструментрона, взглянула на экран. Вот и расписание движения грузовозов, автоматика выделила нужную строку.
Терум. Вулканическая планета, на которой верховодят, кстати, тоже земляне. Добывают в весьма неблагоприятных для разумных органиков условиях ценные минералы. Сейчас не важно, какие именно, важно то, что на этой планете тоже отмечены протеанские артефакты. Мелочи вряд ли заинтересуют младшую Т'Сони, а вот крупняк. Он на этой планете тоже имеется. Полевая агентура и агентура Совета на Теруме в один голос утверждают, что не имеют никакого точного представления о том, на какой артефакт (или на какую совокупность артефактов) в этот раз нацелилась слишком молодая доктор ксеноархеологии.
Тем не менее... Тевос чуть заметно мотнула головой, прогоняя непрошеные мысли. Тем не менее, от этой археологини цепочка тянется... Цепочка тянется к её матери. Агентура Совета, располагавшаяся на небольших кораблях в космическом пространстве Цитадели, клянётся всеми богинями и богами, каких только можно сыскать в пантеонах, что не имеет ни малейшего точного понятия, откуда на Иден-Прайме взялась мать Лиары. Никто не может внятно пояснить Совету, каким-таким образом она оказалась на этой колонизированной землянами планете.
Хотя... Если обычные агенты затрудняются ответить на такой вопрос... Может быть, самое время обратиться к необычным агентам? К тем, которые не останавливаются перед необходимостью преодолеть рамочные требования? Такие среди агентов Совета тоже есть. Их — мало, но они — есть.
