Поньтеология. Книга Ночи

Селестия сделала шаг вперед, положив переднее копыто на плечо бушующему вулкану неконтролируемой магии, что представляла собой сейчас Твайлайт, и через мгновение все стихло.

— Это было очень рискованно, — неодобрительно сказала Каденс. — Бесконтрольное выплеск всей магии в теле, включая ту, что сплетена с жизненной силой, это очень опасно...

— Магия крови всегда опасна. Но в данном случае, в обществе двух аликорнов, способных это остановить, риска не было. Трайлайт придется плотно поесть и отлежаться денек перед возвращением в Понивилль, но это мелочь.

— Что случилось? — сказала только прекратившая мотать головой лиловая единорожка. — Я помню куриную голову с красными глазами, а потом неожиданно обнаруживаю себя посреди магического шторма...

— Это была не курица, а кокатрис, так что ты окаменела, — ответила Селестия. — Я нашла тебя, принесла в замок и спровоцировала магический всплеск, чтобы твоя магия сломала окаменение.

— Кокатрис, — вздохнула единорожка. — Деформированный гибрид курицы с драконом... Из какого, вообще, кошмара вылезла эта тварь?

— Вижу, ты пришла в себя после окаменения, Твайли, раз уж тебя интересует происхождение монстра, который на тебя напал, — улыбнулась Каденс.

— Если ты о конкретном кокатрисе, то вылез он из куста, в котором обедал. Он недавно удачно поохотился и, похоже, решил защитить свою добычу от тебя, — ответила Селестия. — А если ты о кокатрисах вообще, то ты угадала, первые кокатрисы действительно вылезли из кошмара. Точнее, их вытащила оттуда Луна.

— Но зачем ей это понадобилось? И кому могло такое присниться? — спросила единорожка.

— Что касается зачем, то причину их создания ты уже видела и изгоняла из Понивилля совсем недавно, — ответила богиня солнца.

— Луна создала кокатрисов, чтобы регулировать численность параспрайтов! Ну конечно, они же могут одним взглядом окаменить рой любого размера, ведь параспрайты постоянно крутятся, ища, чего бы съесть и все рано или поздно посмотрят в глаза кокатрису! А каменные параспрайты не едят, не размножаются и не являются едой для своих живых сородичей!

— Именно так, Твайлайт, — подтвердила Селестия. — Что же касается того, кому кокатрисы приснились, то это довольно печальная история. Вскоре после поражения Дискорда, когда мир стал немного более стабильным, рои параспрайтов, чью численность ранее регулировали разнообразные катаклизмы, хлынули из лесов, болот и джунглей в поисках, чего бы съесть, чтобы размножиться. И нам с сестрой пришлось их останавливать. К сожалению, полностью уничтожить параспрайтов, не выжигая леса дотла, что тоже было плохим решением, было невозможно. Собственно, параспрайты чуть не уничтожили первые робкие попытки моих маленьких пони осесть на одном месте, заняться земледелием и выращивать себе пищу самим. Мы с сестрой неустанно искали решение, когда произошла трагедия — на одну из деревень напали драконы. Я их нашла и покарала, но мертвых это не вернуло.

— Выжившие были? — спросила Каденс.

— Были. Несколько взрослых и часть жеребят выжили. Приютов, тогда, сама понимаешь, не было, их и сейчас на весь Кантерлот три штуки. Да и не нужны они в большом количестве — мы не грифоны и драконы, осиротевших жеребят обычно разбираем в семьи довольно охотно и быстро. Вот и с жителями сожженной деревни так стало — взрослые присоединились к другим табунам, а жеребята успешно нашли себе новые семьи. Так получилось, что один из этих жеребят попал к семейству, которое одомашнило несколько кур ради их яиц, тогда пони уже узнали, как выпечь лепешку из зерен. Естественно, драконье нападение и неожиданное сиротство оставило свои следы, так что однажды ночью жеребенку приснился какой-то дракон с куриной головой и зубастым клювом, под ужасным взглядом которого несчастный застыл и только мелко дрожал. Тут в его кошмар вошла сестра, чтобы помочь, и помогла, вот только зверя из его кошмара забрала с собой, сочтя зубастого куродракона с парализующим взглядом интересным. И, главное, для того, чтобы охотиться на пони птицеящер куриных размеров был откровенно мелковат, зато жевать насекомых — самое то. Причем паралич массовый, так что накроет весь рой, а с учетом того, как являвшиеся нашей головной болью параспрайты крутятся по сторонам, ища, чем бы закусить, они всем роем посмотрят в глаза своей гибели. Но паралича было все-таки мало против параспрайтов, парализованных сородичей они и сами могут съесть, так что он был заменен окаменением, после чего первый кокатрис был выдернут из сна в реальность. Драконы камни едят, вот и кокатрис эту особенность унаследовал. С той поры они живут в лесах, окаменяют параспрайтов и почти не беспокоят наших маленьких пони, благо окаменение от взгляда кокатриса для пони не превышает трех недель даже если ничего не делать. И в эти три недели каменный пони находится в безопасности от других хищников.

— А сам кокатрис не причинит вреда окаменевшему пони? Если его зубы могут разгрызть каменного параспрайта, то они могут повредить и пони, — заметила Каденс.

— Теоретически, да. Но на практике кокатрисы не считают нас едой, мы просто слишком большие. Самое больше, что грозит пони — обнаружить после превращения из камня в плоть, что ему отгрызли кончик хвоста, но это поправимо при помощи ножниц. В конце концов, мы не грифоны, в большей части хвоста у нас только волосы.

* * *

Ей следовало догадаться, что так будет, когда на предложение подпевать колыбельной обращенное к Свитти Белль, остальные начали предусмотрительно затыкать уши. Нет, пела младшая сестра Рарити неплохо, мелодично, но громко. Очень громко. Настолько громко, что её подруги после первого куплета спрятались под одеялом, так как затыкание ушей копытами не помогло.

Впрочем, все когда-нибудь заканчивается, закончилась и очень громкая колыбельная.

— Будь тише, успокойся! Пора идти в кровать! — допела наконец юная единорожка и в комнате воцарилась тишина.

Если, конечно, не считать раздающегося с улицы гомона разбуженных пением Свитти Белль кур. И, увы, на кур жеребята обратили внимание.

— А это что? — заинтересованно спросила Скуталу.

Стоит ли удивляться, что когда несчастная Флаттершай посмотрела на них, в кровати уже никого не было.

* * *

— Ладно, я пойду в спальню, — сказала Селестия, смотревшая, как довольно давно не видевшиеся Твайлайт и Каденс разговаривают. — И высплюсь. Мне завтра ещё поднимать солнце. Вам советую тоже лечь, хотя, зная Твайлайт, уверена, что она вряд ли сможет уснуть.

— Да, у меня много вопросов!

— Завтра с утра, — ответила Селестия. — До того, как подготовят колесницу, чтобы ты могла вернуться в Понивилль, у нас будет время. Или ты задержишься на несколько дней в Кантерлоте? Каденс будет рада, как и твоя семья.

— К сожалению, тогда будут волноваться мои друзья в Понивилле, — вздохнула единорожка. — Хорошо, что я смогу воспользоваться колесницей, денег у меня с собой нет, а объяснять родителям, что меня окаменил кокатрис, не хочется. Ведь им придется сказать, где именно это несчастье произошло...

— Разумеется, я прикажу гвардейцам.

— Спасибо, принцесса Селестия.

— Если у тебя все, то я пойду спать.

— Отдать распоряжение принести ужин в комнату? — спросила её Каденс.

— Пожалуй, да, — ответила богиня дня.

Вскоре Селестия скрылась в дверях своей спальни, а Каденс начала отдавать распоряжения ближайшему стражнику, так что Твайлайт ненадолго осталась одна. Пока она шла, Твайлайт судорожно размышляла, сумеет ли достаточно быстро и незаметно телепортироваться отсюда. По всему выходило, что сумеет, вот только ничто не помешает Каденс последовать за ней. А уж в том, что аликорнесса её найдет, Твайлайт была уверена.

Теоретически, можно было попытаться переместиться прямо в Понивилль и там забаррикадироваться в библиотеке, но расстояние пока было великовато для единорожки.

— Так, а теперь объясни мне, Твайли, где именно ты нашла кокатриса? — спросила Каденс.

— В Вечно Диком лесу, — выдавила та, поняв, что сбежать не получилось.

— И зачем тебя понесло в самый опасный лес в окрестностях столицы? Ты ведь живешь в поселении на его окраине, тебе должны были объяснить, насколько он опасен!

* * *

Селестия неспешно шла к кровати. Вообще, стоило бы отчитать Твайлайт за её безрассудство, но зачем заниматься этим самолично, если Каденс с иногда её чрезмерной заботой, в конце концов, она была для Твайлайт Спаркл няней, справится лучше?

* * *

— Девочки! — недовольным, насколько это возможно, тоном сказал Флаттершай, глядя из окна на стоящую рядом с птичником троицу беспокойных жеребят.

— Флаттершай, твои куры разбежались! — сказала Эпплюлум.

— Интересно, почему это произошло, — задумчиво сказала Свитти Белль, в ответ на что, на неё устало посмотрели подруги.

— Не волнуйся Флаттершай, меткоискатели с этим справятся! — провозгласила Скуталу.

— Кютимаркоискатели-птицепасы, вперед! — громко сказала юная единорожка, отчего куры заметались ещё суматошнее.

* * *

— Итак, ты поздно вечером пошла в самое жуткое место в окрестностях, в лес, буквально кишащий разными хищниками. И за чем? За чаем? В то, что основной причиной визита было желание проверить, как она пережила визит параспрайтов — я не очень верю.

Твайлайт прекрасно знала, что сейчас она должна говорить правду, только правду и ничего кроме правду, нечего и думать было обмануть ту, что читает в каждом сердце. Но она обязана была попытаться.

— Все так и было, чай это просто побочная цель...

В этот момент Каденс скептически на неё посмотрела.

— У тебя плохо получается.

— Это хороший травяной чай! Зекора делает лучший чай в округе! Кстати, где чай, что случилось с моими сумками?

— У стенки лежат, и не переводи тему. Ты пошла в смертельно опасный лес ради чая!

— Да, — выдавила из себя лиловая единорожка, борясь с желанием сжаться под осуждающим взглядом аликорнессы.

— Подсадила тебя тетушка на редкие высококачественные чаи, — вздохнула Каденс. — Я ей это припомню. Но, надеюсь, встреча с кокатрисом тебя научила, что ходить в Вечно Дикий лес без крайней необходимости нельзя! Ты могла бы дождаться визита Зекоры в Понивилль.

— Но она редко появляется, а у меня кончился чай.

— Значит, в следующий раз поедешь в Кантерлот! Тут у нас зебриканские чаи тоже есть, пусть и стоят очень дорого, так как редкость. Но за них хотя бы не надо платить жизнью!

* * *

Чтобы успокоить кур, нужно было убрать гоняющихся за ними жеребят. Чтобы успокоить жеребят, нужно было собрать и запереть в курятнике всех кур. При этом жеребят было три, а куриц четыре, так что Скуталу, Эпплблум и Свитти Белль регулярно меняли объект своего преследования, наводя ещё больше хаоса.

И никто, ни куры, ни жеребята не слушали несчастную Флаттершай.

— ДЕВОЧКИ! — во всю мощь легких крикнула обычно тихо разговаривающая пегаска.

Слово само по себе помогло мало, а вот эмпатический удар, выданный сознанием уставшей кобылы, был более действенным — замерли все. После этого довольно быстро удалось отделить птиц от жеребят, собрав вторых возле дома, а первых у входа в курятник. А потом Флаттершай посмотрела на галдящих куриц, которые, получив ещё один удар концентрированными чувствами, оперативно упаковались в курятник.

— Хорошо, вы трое. Разве вам не пора спать?

— НО!

— Пожалуйста...

* * *

Уложить жеребят спасть во второй раз оказалось несложно, и Флаттершай уже даже сама успела задремать на диване, когда она поняла, что что-то слишком тихо. Быстрая проверка показала, что в кровати девочек нет, а дальнейший осмотр — что курица Элизабик отсутсвует в курятнике, зато её следы уводят со двора и сопровождаются следами подков. Детских подков, а на воротах висит обрывок красного плаща с золотой подкладкой, как у тройки вверенных на её попечение жеребят.

— Должно быть, они пошли искать курицу. А это значит, что они скорее всего пошли, — Флаттершай сглотнула. — В Вечно Дикий лес! На этот раз они превзошли себя и взяли на себя больше, чем могут выдержать. Как и я, не надо было вызываться смотреть за ними...

Флаттершай вздрогнула, поежилась, но все же поднялась в воздух и полетела прямо в лес...

* * *

С ходу найти жеребят не получилось, как и ожидала Флаттершай. Но вот когда она натолкнулась на каменную статую мантикора, похоже, того самого, которому она некогда лечила больную лапу, пораненную Найтмар Мун, беспокойство перешло в панику.

— О, нет! Девочки!

К счастью, тут до неё донеслись громки голоса жеребят, звучащие за поворотом тропинки, огибающей этот большой куст.

* * *

— Представьте, как выглядит кьютимарка пони, которая со всеми ссорится, — выговаривала подругам Свитти Белль, когда до них донесся панический воплю желтой пегаски. — Флаттершай!

— Девочки? Слава Селестии, я вас нашла! — выдохнула пегаска, приземлившись прямо перед жеребятами.

— Флаттершай, что... — начала Эпплблум.

— Девочки, мы должны покинуть лес немедленно!

— Но мы же ещё не нашли курицу, — возразила юная единорожка.

— На это нет времени! По лесу бродит кокатрис!

— Кока-кто? — переспросила Скуталу.

— Кокатрис. Это ужасный монстр с головой курицы и телом дракона! Уходим.

— С головой курицы и телом дракона? Это звучит не страшно, а глупо! — заметила Скуталу.

— Если бы я встретила этого кокатриса, я бы рассмеялась ему прямо в лицо, — добавила Эпплблум.

— Нет! — почти крикнула Флаттершай. — Никогда не смотрите ему в глаза. Если вы загляните в глаза кокатрису...

— Курица! — оборвал её строенный вопль и жеребята рванули за курицей, перебегавшей тропинку не очень далеко от них и сворачивающую за большой куст.

— Девочки! Стойте!

* * *

Тот кто сидел под кустом выронил из клюва Маленького-Летучего и поднял голову. Опять ему не дают спокойно поесть, сначала Большие-Четвероногие, потом Крылатый-Хвостатый-Мохнатый, а теперь кто?

Он снова высунулся из куста.

* * *

— Две курицы!? — удивленно сказала Скуталу, глядя на две куриные головы, торчащие из куста.

— Но ведь сбежал только один! — согласилась Эпплблум.

— Хватайте обеих, — ответила Свитти Белль.

Одна курица от копыт увернулась и из куста выскочила. А вот вторая сначала спрятала голову, а потом вышла из за веток, демонстрируя свое покрытое перьями и чешуей тело, и рявкнула совсем не по куриному. Через мгновение кокатрис посмотрел в глаза панически мечущейся курице, и та окаменела прямо посреди шага. И он перенес свое внимание на жеребят. Впрочем, те с паническими воплями уже неслись назад по тропинке в сторону Флаттершай. Кокатрис, подпрыгивая, полетел следом.

Далеко жеребята убежать не смогли, чуть не врезавшись в статую мантикора, которая привела их в ещё большую панику.

— Видите, девочки, теперь нам пора... — начала Флаттершай, но вопли трех жеребят чуть не оглушили её. — Девочки... Хватит, девочки... Пожалуйста, послушайте меня...

Но жеребята панически метались и не слушали взрослую пони. А меж тем из-за поворота тропинки показался кокатрис.