Долгая заря Ивана Ефремова

Пока он метался в тягостных раздумьях, мелодичная трель напоминающая колокольчик, возвестила о начале рабочего дня.

— 'Приказ не обсуждается!' — напомнил сам себе Даал Хонтэл. Он усилием воли задавил ненужные терзания и закончил вслух: — 'Нам приказали сделать, мы исполняем. И гори оно лиловым пламенем'.

* * *

— Мужики! — заскорузлый бас мастера будил полуспавших шахтёров. — Сегодня у меня для вас радостная новость, кайло мне в штольню. С этого дня нам добавят мясной паёк! Рубись оно...

— Ага, добавят, потом догонят и ещё добавят, в проход их, через ворот... — зажатый в тесной клети парень с черными от въевшегося угля веками, вяло огрызнулся. — За мясцо придется, наверное, сутками в проклятой норе уголёк долбить? Рубить его нос!

— А ты, Светляк, хотел мясом просто так объедаться? — мастер толкнул соседа плечом. — Так не бывает. Будем на час дольше работать, но жрать будем, как солдаты. Мне сегодня наш сотник, кайло ему в штольню, сообщил, что нормы выработки из-за пришельцев нам повысили. Поэтому остаётся только радоваться, что паёк тоже подняли.

Сволочи! Мать их рубить! Космические ублюдки! — раздались сердитые выкрики со всех сторон. Бригада горняков спускалась в забой. Впереди трудный десятичасовой рабочий день. А настроение мастер уже испортил.

Внезапно скрежет цепи, опускающий клеть, стих. Где-то далеко прозвучал странный хлопок. Послышался вздох старого шахтного ствола. Казалось, он набирает воздух, чтобы чихнуть сейчас во всю глубину. Скрипнули деревянные перемычки крепления, Сначала скрипнули тихо, словно пробуя голос. Затем скрип стал сильнее и перерос в скрежет. Шахтёры, сгрудившиеся на площадке клети, замерли в предчувствии беды. Через мгновение цепь дёрнулась и пошла, казалось как обычно. У всех отлегло на сердце, но радость была недолгой. Старая цепь не выдержала, лопнула и со звоном осыпалась вниз. Клеть, ударяясь бортами от каменные стенки, отправилась следом. Вопль сотни мужских глоток постепенно затухал в глубинах ствола. Мяса из увеличенного пайка попробовать парням не придётся. Падение с высоты ста чжан не оставляло ни единого шанса.

Унылый, похожий на волчий вой, гудок разнёсся над Мейгуа, сообщая всем печальную весть. Жители, как обычно, в подобных случаях торопились к зданию управления шахты. Все помнили строгое правило, что тех, кого не досчитаются при перекличке, будут лишены пайков, а это обрекало человека на нищету или ещё более раннюю смерть, чем положено по закону о данжадэ.

'Лиловые', вооружённые многоствольными стрелковыми системами заняли периметр у здания управления, куда стекалось шахтёрское население посёлка. Когда площадь перед управой заполнилась, на трибуну вышел высокий человек в чёрном долгополом балахоне и изобразил на лице неизбывную скорбь. Раньше никто из местных жителей его в посёлке не видел.

— Дорогие труженики шахты, с прискорбием я должен сообщить вам печальную новость. Сегодня утром при спуске в забой, погибла утренняя смена штрека 'Лучезарный' в полном составе. Клеть с нашими товарищами рухнула, похоронив под обломками наших братьев... друзей... коллег. Никого не удалось спасти.

Толпа безучастно внимала заунывным речам незнакомца. А тот продолжал.

— Это ещё не все печальные новости на сегодня. Из-за обрушения подъёмника снизится добыча угля на всей шахте, а соответственно снизятся и пайковые начисления. Нам всем придётся затянуть пояса. Для восстановления штрека управление шахты решило добавить к рабочему дню ещё час для проведения восстановительных работ.

— А почему в прошлом году, когда проходил плановый ремонт шахты, никто не заметил, что цепь подъёмника сгнила? — Раздался вдруг звонкий молодой голос из толпы.

— Своевременный и справедливый вопрос, — оратор поднял взгляд на толпу. — А вы слышали, что на нашу планету совершил посадку космический корабль с командой разумных человекоподобных существ? Конечно, слышали. А слышали, что главная цель этих якобы разумных существ — заставить нас жить по их законам? Тоже слышали. Очень хорошо! Но вот чего вы точно не слышали, так это то, что цели этой они собираются добиваться, не останавливаясь ни перед чем. Вот и сегодняшние события...

— Так это они нашу шахту взорвали? Прочь космическую сволочь! Долой! — тут же раздались крики из толпы, хотя основная масса продолжала стоять с равнодушным молчанием.

— Пришельцы убирайтесь домой! До-лой! До-лой! — продолжали надрываться молодые и звонкие голоса. Постепенно ритм протеста захватил толпу. Люди начали сначала топать в такт ногами, затем в унисон выкрикивать гневные слова. Вскоре толпа уже раскачивалась подобно живому существу, готовая кинуться куда укажут.

Тем временем, сидящие на крыше операторы фиксировали всё происходящее. У них ясное и понятное задание с самого верха: — получить документальные кадры протестующего населения.

Сначала киношники ухватили объективами медленно раскачивающуюся толпу шахтёров, потом, сменив план, взяли крупно суровые лица охранников, обступивших взбудораженных людей. Ещё более крупный план позволил заглянуть прямо в глаза охранникам. Ничего кроме равнодушия и тупой силы прочитать в них было невозможно.

Тем временем у самых горячих парней из толпы нервы не выдержали, и они с голыми руками бросились на оцепление.

— Суки! Бей! Долой! — Вопили они, падая под ударами парализаторов. Однако их порыв подхватывали соседи, и вот уже толпа смяла тонкую цепочку 'лиловых' и бросилась крушить и ломать здание управления.

'Отличный получился материал', — подумал про себя глава съёмочной группы. — 'Они так натурально играли'. Теперь со спокойной совестью можно возвращаться в столицу. Задание Синвенпу выполнено, можно подавать прошение на следующий чин.

Торманс. Завод по производству удобрений и пестицидов в городе Пхэйпал. Инженер-терапевт Кем Цао Ду.

Кем Цао Ду поздно вернулся домой. Последние часы его смены выдались крайне тяжёлыми. С этими пришельцами власти совсем сошли с ума. Ввели такие нормы выработки, что рабочие с ног валятся, того и гляди кто-нибудь в диффузор упадёт... Доиграются, что не выдержит защитная система и, не дай Звёздные боги, рванёт... Сначала он долго не мог уснуть, вспоминая, как бегал вместе с инженером безопасности к резервуарам с цианитом. Потом с ним же бежали к дожигающей трубе. Трубы на месте не оказалось! Кто-то срезал. Срез свежий! Завтра придётся писать запрос на восстановление. Молодого сменщика Кем еле дождался. Устал, как гоцы . Думал, что придёт домой упадёт и сразу уснёт, но сказалось нервное перевозбуждение. Он смог уснуть, только перечислив в уме все степени защиты химпроизводства. Проснулся он среди ночи от плача малышки Дишань. Кем полежал, пытаясь снова заснуть, но дочка не унималась. Он встал и направился в детскую, проверить, не случилось ли чего с женой. В коридоре почувствовал резь и жжение в глазах. Не заходя в детскую, молодой врач выглянул на улицу. Первое, что он почувствовал, был запах гнилого сена, что его сильно обеспокоило. Кем Ду поднял глаза к небу. Обычно ясное в это время года, оно было затянуто какой-то белёсой дымкой. Особенно густо дымило над главным корпусом завода, громада которого царила над городом.

'Если это выброс метилизоцианата, то нам всем крышка...' — пронеслось в мозгу Кем Ду. — 'На заводе есть укрытия, если удастся добраться...' — Он не стал додумывать, а бросился в детскую.

— Шанью! — крикнул он жене. — Хватай малышку, накройтесь простынёй и за мной.

Кем Ду надеялся, что успеет увести семью в сторону и обойти главный поток жителей по боковым улицам. Тогда можно будет через западные ворота попасть на завод и укрыться в химубежище. Там имелись и деактиваторы для борьбы с отравлениями, и чистая вода, и запас продовольствия. Когда они втроём уже неслись по мостовой в сторону завода, путь им преградила ревущая толпа. Сметая всё на своём пути, кричащие от ужаса люди неслись вниз к морю. Некоторые из них падали, спотыкаясь о неровности мостовой. На них тут же падали другие, возникала куча из человеческих тел. Напиравшие сзади давили упавших, те кричали обречённо вопили.

На бегущую толпу с неба опускался зловещий туман. Паника охватила огромный прибрежный город.

Задыхаясь и выбиваясь из сил, Кем Ду прижимал к себе худенькое тельце Дишань. Ему удалось миновать концентрированный газовый след. Стало легче дышать, хоть глаза, нос и губы щипало немилосердно. Навязчивый кашель мешал двигаться. Хорошо, что ребёнок потерял сознание и не отвлекал плачем и криками. В какой-то момент Кем Ду стало жутко т мысли, не прижимает ли он к себе уже мёртвое тельце? Он прижал губы к сонной артерии дочки и, почувствовав биение жизни, вздохнул с облегчением. Жена в этот момент сумела догнать его и с тяжёлым вздохом прислонилась лбом к его плечу.

— Милый, почему мы бежим не туда, куда бежит весь город? — спросила она, растирая глаза. — От моря чувствуется хотя бы слабый ветерок...

— На заводе есть укрытие. Это самое безопасное место на всём континенте. Берег — ловушка. Газ рано или поздно скатится туда весь. Кто будет там, умрут все до единого и очень мучительно.

— Это катастрофа, — прошептала жена. — Ужас какой-то...

— Я верю, мы справимся, — Кем Ду, превозмогая саднящую боль в горле, провёл ребром ладони по щеке любимой. — Осталось немного, минут десять быстрым шагом, и мы на месте.

Торманс. Дворец Советов. Фай Родис и Председатель Чагас

Прямо на рассвете Фай была разбужена торопливым стуком. Забыв спросонья накинуть верхнюю одежду и парик, в одном скафандре, она открыла дверь. 'Лиловый' вестовой от открывшегося ему зрелища едва не лишился дара речи. Чёрная тускло блестящая поверхность, облегающая каждый изгиб тела, производила впечатление ожившего металлического существа.

— Ва-... ва-... вас председает вы... вы... зыватель, — посыльный ошеломлённый невиданным зрелищем, путался в словах.

— Смелее, дорогой друг, не стоит так пугаться, — Фай вспомнила о необходимости ритуального облачения, и направилась, чтобы накинуть белый китель.

Вестовой усилием воли подавил удивление, — Великий Чойо Чагас, о, повелительница пришельцев, срочно просит вас явиться к нему. — Он в жесте почтения согнулся в пояснице, коснувшись рукой пола.

Через пять минут Фай уже входила в кабинет Чойо Чагаса.

Председатель раздражённо расхаживал перед огромным столом. Несмотря на суровое выражение лица владыки, Фай Родис чувствовала торжество в излучении его ментального поля. Кроме того, к торжеству примешивалось высокомерие и превосходство.

— Вам уже доложили, о событиях сегодняшней ночи? — отрывисто бросил он Фай.

— Нет, ваш посыльный разбудил меня, и вы, дорогой Чойо Чагас, первый с кем я сегодня встретилась. Надеюсь, с моим кораблём ничего не случилось?

— Что может случиться с вашей жестянкой? Вы же сами говорил, что звездолёт неуязвим. Или это не так? Впрочем, сейчас не до того. Смотрите сюда, — он ткнул пальцем в пульт видеоприёмника.

Кабинет сразу наполнился шумом, криками, какими-то гудками. На экране съёмка велась с камеры расположенной на крыше какого-то здания. Толпа, собравшаяся внизу, что-то невнятно рычала. Оператор выполнил наезд, взяв крупным планом серые с чёрными полосками на веках усталые лица. Искажённые злобой и ненавистью они изрыгали проклятья в адрес пришельцев.

— Ничего не понимаю, — Фай с минуту смотрела на экран, а потом решила, что интрига непозволительно затянулась. — Кто эти люди? Чего они хотят? Почему они ругают пришельцев?

— Это крупный шахтёрский город Мэйгу. Двести ли на север от Чжиху Чжонси. Вчера из-за изношенности оборудования произошла авария на спускном устройстве, погибла вся вечерняя смена одного из штреков. Это около сотни человек. Друзья и родные погибших собрались на площалди шахтоуправления, чтобы выразить гнев и возмущение вашим прилётом.

— Нашим прилётом? — глаза Фай Родис сделались круглыми от удивления. — Но причём тут мы? Вы сами говорите, что трагедия случилась из-за старого оборудования.

— Причины народного гнева я поясню позже, — Чагас переключил экран на другую программу. — Теперь смотрите сюда. Это сегодняшнее утро. Берег Зеркального моря и город Пхэйпал. Катастрофа на химическом комбинате. Пестициды на основе цианидов.

На экране мелькали тела мужчин, женщин, детей, вповалку лежащих в полосе прибоя. Все мертвы. Жуткая цепь мёртвой плоти тянулась, казалось, до горизонта Зеленоватые волны мирно накатывали на трупы, словно играя с одеждой и волосами мертвецов.

— Общее число жертв пока неизвестно, но оно явно исчисляется десятками тысяч. Город сейчас не пригоден для жизни.

Чагас пристально следил за реакцией. Удовлетворённо хмыкнув, он снова переключил канал. На экране появилась какие-то потоки воды смешанной с землёй, камнями и даже, казалось частями человеческих тел.

— А это взрыв на ГЭС в горах Яшань, отвлечённые вашим появлением наблюдатели прозевали сход лавины. В результате повреждён затвор на гребне водослива и верхнее строение дамбы. Остановлена подача электричества на жилые и производственные объекты района Дишу.

Он опять уставился на Фай Родис.

— Я не представляю, что начнётся в городах Ян-Ях уже сегодня вечером. Народ наш будет требовать не просто вашего ухода. Я думаю, основным требованием масс будет уничтожение звездолёта.

Председатель Чагас замолчал. На экране продолжала бесноваться стихия техногенной катастрофы. Истеричные вопли телекомментатора заражали страхом, даже Фай инстинктивно поддалась психологическому давлению.

Она на мгновение поднесла руки к лицу, спрятавшись в ладонях, как за щитом. Потом сосредоточилась, собралась с мыслями и твёрдо взглянула на Чагаса.

— О, великий Председатель Совета, я думаю, что вам очень повезло, что в минуту суровых испытаний у вас оказался доступ к информации и технологиям нашего технически более развитого мира. — Она успокаивающим жестом положила руку на плечо владыки.

— Неужели вы не понимаете, что пребывание вашей летающей тарелки становится генератором катастроф? И ваши технологии тут помочь не смогут. Мы будем латать в одном месте, рваться будет в пяти других! — он повернулся к телеэкрану. — Неужели вы не соображаете, что происходит?

— Пока нет! — Жёстко ответила Фай. — Пока у меня недостаточно информации, чтобы делать какие-либо заявления. Я должна собрать совет экипажа, чтобы учесть мнения всех.

— Как мне кажется, лучше всего вам было бы немедленно вернуться на ваш корабль и убраться с нашей планеты подобру-поздорову.

-Вместо бессмысленных увещеваний, дорогой Председатель, вам следовало бы заняться спасательными и восстановительными работами. Составьте список необходимых мероприятий и передайте его мне. Мы подумаем, чем вам помочь. На этом позвольте покинуть вас. Я срочно должна встретиться с товарищами!

25 апреля 1958 года. Москва. Квартира Ивана Ефремова.

— Самые уважаемые люди у нас в стране сегодня ученые, инженеры и конструкторы. — Разливался соловьём Василий Захарченко. — Рассказать миру, стране о достижениях науки и техники — задача нашего журнала. Но, увы, давно замечено, что специалисты, занятые практической работой, неспособны видеть поэтическую сторону дела. Это дано людям не только технически образованным, но и наделенным воображением и фантазией. Такие люди собрались в нашем журнале!