Левон всегда считал, что гвардейцы больше дурака валяют, чем занимаются делом и по истечению нескольких лет, пришел к твердому мнению, что в целом, его выводы не расходятся с правдой. Действительно, столичные бойцы больше отсиживаются за чужими спинами, чем занимаются делом и в трудные минуты держат в руках оружие, прикрывают спины его ребят. Что же будет, когда над крепостью нависнет реальная угроза? Беда? Ждать ли от белоручек хоть тогда помощи? Невразумительная действительность иногда сводила капитана Левона с ума. Получалось: как будет, так и будет?

Он спокойно прослушал доклады взводных, отдал каждодневные инструкции, назначил сменный наряд и только потом, прислушался к приближающемуся гулу конницы. Патруль прибыл из дозора. Ворота быстро открывали часовые, стрелки на лестницах готовы в любой момент открыть огонь, в случае малейших подозрений. Но Левон надеялся, сегодня обстрела не будет, оставив эти упражнения лучникам на полигоне по деревянным мишеням. Мысль пускать стрелу в своих сотоварищей, казалась страшной и чудовищной, но жизнь иногда оборачивалась мерзкой стороной, заставляла косвенно менять убеждения.

Одна за другой створки ворот разъехались в стороны, и кавалькада конников въехала на взмыленных скакунах. Левон жадно выхватывал из всеобщей суеты их встревоженные чем-то лица. Что-то явно произошло, и это видели многие, терялись в догадках солдаты, взводные и даже селяне.

— Пру-у!

— Стоять!

— Куда гонишь, гадина!

Да чародеев никогда не приучишь к нормальной верховой езде. Вечно у них нелады с природой. С животными. Для них пик совершенства — это творить красивую и эффективную волшбу.

— Ну, что такое Нестор, снова с коня слезть не можешь?

Старший маг скосил на выскочку взором, даже по голосу можно сразу признать говорившего — лейтенант Формин. Придурок Формин! Только он, позволял себе столь высокомерные и наглые замечания в сторону магиков, никто больше. Простой люд, и вояки крепости, боязливо помалкивали, все же для них чародейство — это неслыханное мастерство и умение. Для столичных оболтусов, наоборот, обыденное представление.

— А ты на четвереньки стань и спину, под мой сапог, великодушно подставь, тогда и конь, возможно, перестанет брыкаться, и мне от не привычки мышцы не надо будет напрягать. Стар я уже для таких растяжек...

— Не много ль чести для уличного шарлатана?..

— А плетью по жопе, не хочешь схлопотать? — обрезал сталью в голосе магик, грозно сощуривая глазища.

Формин густо покраснел, затем мгновенно побледнел, шагнул на шаг вперед, навстречу прискакавшему и остановившемуся дозору. В суете прибытия на Нестора и лейтенанта гвардейцев, мало кто обратил внимания, но когда лошадей у начальства патруля разобрали конюхи, а солдатня выстроилась в шеренгу, сир Рубчик, наконец, прислушался к затевающемуся на плацу скандалу.

— А ну, хватит, лаяться, как собаки! Чего опять не поделили? Нестор, ты же головастый, самый у нас умный, зачем обращаешь внимания на...

— Сир Рубчик, всякому терпению есть предел! — зло процедил сквозь зубы магик, он прекрасно видел, как мерзко ухмылялся Формин, как лыбились за его спиной подчиненные. Скоро, чего лишнего, себе начнут позволять простые рядовые.

— Лейтенант Формин, сейчас же прекратите эти безобразия! Хватит играться! Вы на службе, а не на светском приеме! Сплошное разгильдяйство! Еще раз такая выходка — пойдете в наряд!

— Так точно, сир.

— В вашем взводе без происшествий?

— Все здоровы и целы!

— Хм. Тогда марш в расположение! — Это ж надо паясничать и перед ним умудряется!

— Капитан Левон! Сержант Любаш и вы, Нестор, пойдемте в штаб, немедленно! У нас серьезное дело! Да и еще одно... — на полпути рыцарь остановился. — Приготовьте два взвода... в дозор.

— Два взвода?! К дозору? — удивился Левон и услышавшие за спиной солдаты, тоже зароптали.

— Да два взвода и одну... нет, даже две повозки.

— А повозки то зачем, мой сир?

— Подробности узнаете в штабе, господа. Идемте в штаб.

Слава Аллону, Рубчик не пригласил в кабинет того идиота, Формина, а то в столь замкнутом пространстве, мы б друг друга задушили!

— Рован! Фарлей! Позаботьтесь о раненом, сделайте от себя все возможное, чтобы он выжил.

Два чародея занялись сержантом Орвином. Носилки с наемником уже несли двое рядовых в направлении построек. Медчасти.

Два взвода ожидали распоряжений относительно патруля, взводные отдавали последние приказы по поводу вооружения и припасов. Тревога росла, а вид измученного и окровавленного неизвестного бойца лишь усложнял дело.

Подкованные башмаки со шпорами звенели по деревянному порогу, только толкнув дверь штабной резиденции, свита сира Рубчика оказалась в полумрачной гостевой, крепостная зала была устроена с кричащей простотой, удивляла своими громадными размерами, в ней за широким дубовым столом могли уместиться до двух сотен человек, а во главе стола, стоял высокий, наподобие трона стул — господин Рубчик очень часто любил принимать у себя знатных гостей, вот только потчевали они его своими визитами, ну, очень редко. И это не особенно огорчало рыцаря-графа, он затевал частенькие банкеты со своими офицерами и магами.

— Сабрила! Сабрила!

Далекие шаги.

— Сабрила, Аллон тебя раздери, где ты шляешься? Не видишь, господин вернулся с дозора? Приготовь нам чаю и булочек с корицей, пока зажарится молодой поросенок или пятерка курей, ясно?

Из кухни, из-за монолитной колонны, выплыла упитанная тетка в фартуке и с рушником на перевес через плечо, по ее лицу прошла тень улыбки и облегчения: наконец-то, дорогой господин вернулся, и слава Аллону, жив и здоров.

— Мое почтение, господа хорошие! — поклонилась кухарка, и обратилась к хозяину крепости: — так обед уже давно готов и повара едва порося до косточек не спалили, снова олухи прозевали мясо с вертела снять...

— Что?! Мой обед ушел на съедение псам? Изжарили поросенка до угольков? Когда же ты их научишь куховарить, Сабрила? Ничего толком неучи не могут приготовить, может их на полевую кухню поставить, пускай там потренируются?

Сабрила сделала задумчивый вид.

Капитан Левон почтительно помалкивал, его старшинство вступало в силу в тех случаях, когда мессир Рубчик покидал крепостное имение и великодушно препоручал командные обязанности ему. И то, такие моменты выпадали очень редко, сир Рубчик нечасто, пускался в авантюры и покидал стены крепости, а к капитану Левану в Робуре не успевали привыкнуть, как к высшему начальству, слушались беспрекословно его исключительно солдаты, сержанты и младшие по званию офицеры. Чего не заметишь со стороны гвардейцев и лейтенанта Формина. Проще сказать — столичного выскочку и его прихлебателей в пограничной крепости не переваривал никто, начиная от слуг и заканчивая в тайне, самим сиром Рубчиком. Но как часто бывает, к вышестоящим приказам без упрека подчиняешься, с чем не спорили и относительно гвардейского контингента. В этом случае гвардейцам повезло, их милосердно терпели, но всякому терпению естественно есть предел.

Старший маг Нестор и его подчиненные: Рован и Фарлей — это другое дело. Магики в крепости числились на вес золота. От них шла неимоверная самоотдача и помощь, хотя в душе, инстинктивно, их продолжали побаиваться и пугаться, но Нестор терпелив и настойчив, заслужил уважение теплым взаимопониманием и старательностью. Он и его молодцы помогали селянам и солдатам, начиная от сельскохозяйственных работ и заканчивая дозором. Чародеи успевали вкладывать свои силы и внутренний дар в любую работу, без разбора и, не стесняясь выпачкаться в земле, что, конечно же, повысило их рейтинг в глазах жителей пограничья. Со временем к ним возрос круг доверия и симпатии, что не утаилось от внимательного до мелочей графа Рубчика, великодушно впустившего магов в свой замкнутый, но дружественный мир. В скорости каждое совещание и высокая встреча гостей не проходила без присутствия Нестора и его подопечных, такое доверие старший маг бережно ценил и при любых случаях, неоднократно доказывал и подтверждал помощью и знанием. Единственный изъян, это беспричинные и бредовые ссоры с Формином, избежать которых в последние дни становилось все трудней и невыносимей. Нестор понимал, что рано или поздно, он может сорваться и тогда беды не миновать...

— Мой господин, принесу что есть, другое пока готовится.

Желваки на скулах рыцаря заходили ходуном.

— Ах, ладно! Неси, что есть. Умираем с голоду! — не выдержав эмоций, сир Рубчик напоследок, с сожалением махнул латной рукавицей.

Сабрилу ветром сдуло.

— Хм. Не знаю, сир Рубчик, как это вы умудряетесь после всего увиденного, сохранять спокойствие и аппетит? Меня при упоминании еды тошнит, — подал тихий голос Нестор.

В ответ мрачный рыцарь развернул к себе тяжеленный стул с высокой спинкой и с размаху плюхнулся в него, сбросил латную перчатку на дубовую столешницу, отодвинул в сторону и облокотился на резную спинку, надолго задумался, погрузился в невеселые воспоминания утреннего дозора.

— Мда, — прошептал Симон, — немилосердный к нам день, испытывает нашу твердость духа, но видит Аллон, мы не поступимся остроухим выродкам!

С его позволения присутствующие расселись по обе стороны стола, в ожидании пищи и разговора, правда к трапезе сейчас мало кто тяготился, больше снедаемые событиями злосчастного утра.

— Ваша милость, сир Рубчик, позвольте узнать, что же приключилось в дозоре? — полюбопытствовал капитан Левон.

— Да, Аллон знает что! — в сердцах воскликнул, сир Рубчик, приложив смачно кулаком по дереву.

От такой выходки даже вздрогнули маги, не то, что накаленные до пределов, ротный и взводный.

Резкий скрип тяжелых обитых железными пластинами ворот, в гостевую залу, она же столовая, вошел оруженосец Шалей, успевший освободиться от половины походных лат. Его появление засвидетельствовали все присутствующие за столом.

— Все распоряжения выполнены?

— Да, сир. Мессир Нестор, сержант Орвин в лазарете, его жизнь вне опасности. Рован говорит — раненый поправится.

— Чудесно. Хоть какая-то приятная новость, — поднялся духом граф.

Левон выразительно и глубокомысленно задумался, понимая, что все ответы услышит только от хозяина Робура.

Нестор смущено улыбался, снова его подмастерья справились с поставленной перед ними задачей.

— Даже не знаю с чего начать...

— Эльфы? — просто спросил Левон.

Сир Рубчик утвердительно кивнул головой.

— Скоты! — зло выругался ротный.

— Мало сказано, — констатировал факт Любаш.

— Ублюдки! — закончил за всех Шалей.

— Сержант Орвин — наемник из Фарума. Вместе с гвардейским сержантом Рикосом и неким капитаном Бремаром выполняли спецзадание барона Хорвута (кислые гримасы), в чем суть миссии неизвестна. Известно одно — им удалось загнать бричку, которую тащили по Северному тракту аж до самого Эльсдара и там, скинув вниз в Яр, запалить ее. После, сразу же, после подпала, на них накинулись эльфы. Эльфары. Даже их гадкие твари.

— Твари?!

— А что было в бричке?

— Что случилось с остальными... — Левон внезапно замолк, осознав какой услышит ответ от очевидцев.

— Мертвы.

— Хуже! — прокомментировал Нестор, и на него обратили всеобщее внимание. — Их мертвые тела... всех до одного кроме Орвина, подвергли ритуальному колдовству. Заклинанию!

— Это еще что? — воскликнул, кривясь, ротный.

— Тиль — тиль — тиль, — тягучим, мелодичным голосом пропел слова старший маг.

— Аллон, верни мне слух! — Изумились буквально все. — Вы знаете эльфийский язык?

— Нет, конечно. Только отдельные фразы и термины. То, что я только что произнес, означает: 'грешный плач'. Эльфары нередко так поступают, возможно, вам не доводилось еще этого видеть, но мне... я поучаствовал в северных кампаниях, дальше Фарума и там много чего видел. Хорошего мало, больше таких смертей.

— Аллон, знает что! Сколько рубили эльфов и сколько раз они нам огрызались, но такого — еще никогда! Мессир Нестор, а почему эльфары просто не сжигают трупы противника? — допытывался оруженосец.

Нестор вяло улыбнулся.

— Потому, что каждый убитый эльфом враг — это кара. Кара себе! Наверняка, вы и того не знаете, но скажу, раз дело коснулось столь громкого вопроса. Конечно, это гипотеза. Миф. Но, ничего не бывает без доли правды... полуправды. Так вот в южных землях... восточнее тракта находятся Откосые горы...

— А это там, где осилились храмовники? — встрял взводный Гжелот Любаш.

Нестор снова улыбнулся.

— Именно там. Да там, где обучает и тренирует своих бойцов Храм Хизельмаш. Откосые горы, из древних источников, тянулись от самых Необжитых земель аж до столицы Северного Королевства Людей — Мейдрина. И весь тот горный хребет принадлежал эльфам. Мало того, их недаром зовут долгожителями, остроухие правили целым континентом. И из тех же самых источников следует, что именно им, мы обязаны своим появлением...

— Что, значит, обязаны своим появлением? — изумлено переспросил оруженосец, сир Рубчик молчал, спокойно слушая.

— В документах сказано: нас вырастили в банках. Наделили разумом и магическими способностями, а затем, взашей спровадили в белый свет.

— Ого! В банках? — Гжелот руками показал небольшой продолговатый сосуд, обычно использующийся на любой кухне, сделанный из глины. — И как же, мы туда влезли?

— А как ты влез, дурень, в живот своей матери! Ты же родился размером в... порося! — прокричал, удивлено капитан Левон, когда со стуком распахнулись скрипучие двери со стороны кухни и, двое поваров пыжась, внесли поднос с полугодовалым прожаренным со всех боков поросенком. От туши исходил благоухающий аромат с пригорелым душком. Сир Рубчик моментально его учуял и прищурился, ну калеки, уже свинью на углях не способны запечь. И чему это, их только Сабрила учит?

— А ну, ставь! Ставь скорее! — Жадно глотая слюни, подпрыгивал на стуле Шалей. Его меланхолию как рукой сняло.

Ротный Левон и Любаш скромно молчали, молчал и Нестор, позабыв, о чем рассказывал и зачем рассказывал, а, по сути, кому она нужна эта история? Сиру Рубчику? — вряд ли. Воякам — тоже нет. Истукану Шалею? — подавно.

— Так что было в бричке? — промежду прочим поинтересовался капитан Левон, понимая, что тоже проголодался. А если быть откровенно точным, то от такого кушанья, он никогда не отказывался. Еще бы вина!

Внесли и вино. А следом — горячий хлеб, оладьи с медом, козий сыр, маринованные грибы-лисички в большущей миске, запеченную с салом картошку, свежие еще с огорода помидоры и в отдельной миске — квашеная капуста. Чан с водой для умывания. Сухие полотенца. Кружки. Вилки. Ложки.

— Красота!

— Красота, в роту марш! — прикрикнул на взводного Левон.

Шалей в полголоса загоготал, смачно глотая слюну.

Нестор критически осматривал расставляемые поварами и служанками угощения, да уж, сегодня не обойтись без зарядки для желудка, вернее испытания. В его-то возрасте такие нагрузки.

Зато сир Рубчик и Любаш не скромничали, им предоставили левую, самую красивую зажаренную часть туши, остальным претендентам на трапезу — правую, самую...