Хотя в теории негласный магический запрет научно-технического прогресса должна была магия же и компенсировать. Силой с рождения наделенные маги ведь были способны фактически своей фантазией изменять мир вокруг себя. Все естественное запрещенное стараниями урожденных чародеев должно было быть замещено различными нескончаемыми возникающими или создаваемыми по заклинанию аналогами. То же электричество, например, людям должны были возместить мощные не источаемые невиданные энергии просто магами выдуманные и в физическую реальность воплощенные. И основанная на магии людская цивилизация, казалось бы, при раскладе таком должна была расцвести своим немыслимым цветом, но практика в данном случае, как и всегда, разошлась с теорией. Артэонский мир руками своих магических творцов — разумнейших из артэонов от Духов силой награждающихся — ту самую на магии основанную фантастическую цивилизацию в себе воплотил, во избежание конкуренции сковав оставшееся окружающее бытие глобальными заклятиями всех других подобной возможности лишающими. Впрочем, незримое противостояние меж магами этот мир разрывающее это уже отдельная история. Стоит добавить, что и сами маги людям покровительствующие и так всем довольные, не были заинтересованы в преображении управляемых масс, являясь еще одним препятствием на пути прогресса оставшегося вне Света Духов человечества, хотя бы из-за нежелания обозначить себя врагами артэонского единства.
Медгара расположившаяся на побережье начиналась непризнанными трущобами и хаотичными шалашами, в итоге перетекая в глинобитные, отдающие желтизной наваленные друг на друга домики, составляющие основную ее часть. Лишь в центральных районах отделенных крепостной оградой под взором стражи в приморской части имелись внушительные двух и трехэтажные зажиточные хоромы, выдающиеся архитектурой языческие храмы, государственные дворцы, засаженные диковинными вариациями хвойных висячие сады, впечатляющая украшенная балюстрадой набережная. И, разумеется, немного в стороне от города на прибрежном всхолмье возвышался за всеми здесь наблюдающий мрачный замок здешнего теневого властителя — темного мага Ронолом именуемого.
Представленная великанскими размерами артэонская колонна, следуя главной способной ее вместить отсыпанной гравием улицей, зажимая по обочинам бредущих по ней обитателей Медгары, по-хозяйски проследовала до одной из площадей в охраняемом сердце города. Огромные коренастые быки, выстроившись шеренгой, посреди площади легли на животы, приготовившись к разгрузке. Спустившись по веревочной скинутой с высокого борта лестнице, артэонский посол и его свита, взятые в плотное кольцо уже встречающими их охранниками из местных стражников, тяжеловооруженными по здешним меркам, двинулись пешком по городским улицам. Армидейские солдаты, спешившись, щитами укрывшись, мечи по ходу обнажив, под командные выкрики бегом растянувшись в кольцо, своими спинами закрыли прилегших туров-великанов. Не заставив ждать, представители выполняющей функции полиции здешней городской стражи пригнали толпу звякающих нелегкими оковами невольников принявшихся разгружать груз артэонских даров из наспинного кузова покинутого доставленными послами великанского тура. Умело по веревочной лестнице наверх взобравшись, ящики аккуратно спуская на веревках и не менее бережно принимая их внизу кучка зачуханного вида работяг быстро справлялась с работой очевидно выполняя ее не в первый раз.
По окраинам площади вместившей артэонскую колонну неизбежно скапливалась негустая толпа наблюдателей из числа слоняющихся без дела горожан, зеваками которых назвать было сложно. Не проявляющие интереса во взглядах в основном мужчины недобро смотрели на вошедших в их город статных величавых чужаков, все же ограничиваясь лишь взглядами, строго соблюдая дистанцию в пару десятков метров. Армидейские офицеры черными свисающими за спинами плащами выделенные прохаживались вдоль внешней стороны рядов вокруг туров растянувшихся своих солдат, явно нервничая в людском логове, ответно искоса поглядывая на столпившийся выразить враждебность взглядами сброд окруживший со всех сторон. Благо работающая за полицию городская стража распределилась в промежутке нежеланных гостей и неприветливых аборигенов разделяющем, прибывая в готовности защитить первых от вторых. В нарастающем со стороны городских улиц напряжении желая быстрее отпустить артэонских гостей пока не случилось чего-нибудь властям неугодного, медгарские стражники торопили осуществляющих разгрузку рабов, пока ограничиваясь только криками.
Артэонская посольская троица двигались по центральным лучшим улицам Медгары воинственным эскортом от их обитателей отделенная. Сопровождающие ее бородачи из числа местных стражников, с шестоперами наготове, источая стойкий запах из смеси пота и табачного дыма не церемонясь, расталкивали встречающихся на пути зазевавшихся квиритов. Скорость шага, оставляющая только смотреть под ноги, чтобы элементарно не упасть да и плотность охранного окружения не позволяли нормально осмотреться, оценить архитектуру загоревшемуся туристическим интересом Роину. Зато сумевший оценить матерчатые легкие доспехи грозного сопровождения, основным средством защиты которого служили своеобразные гоплоны, узрев примитивное снаряжение, не идущее ни в какое сравнение с бронекостюмами, он наглядно увидел разницу меж мирами, этим и тем, что на севере остался.
Роина с компанией привели за высокие стены на самом берегу возвысившегося царского дворца оставшегося от здешнего единоличного правителя давно низвергнутого. В лице высокого сановника власти нынешней Медгары и всего Грионского союза приветствовали артэонских посланников, предоставив в их распоряжение воистину царские покои, где в ауре дымных благовоний было создано все для их удобства. Калеб не снимая стального облачения довольно развалившийся на прогнувшемся топчане под расшитым золотом балдахином пояснил, что они могут даже вызвать местных жриц любви, в ответ на что бледный Рой только натянул измученную улыбку. После качки в наспинном кузове его мутило, и был бы он человеком, то давным-давно должно было вырвать, но измененный организм его подобных особенностей был лишен, оставляя лишь морщась претерпевать неприятные ощущения в ожидании нормализации состояния.
Вечером в глухом подземном зале внушительного пантеона медгарского правительственного дворца состоялась встреча с представителями туземной власти. Здешний теневой верховный правитель, контролирующий этот город темный маг, прислал вместо себя одного из своих слуг — облаченного в черный балахон с глубоким капюшоном молодого парня приятной внешности. Маги, как правило, набирали себе учеников и делились с ними своей силой, порой себе в угоду создавая даже целые ордена. Поэтому все доступ к магии имеющие подразделялись на магов-источников (магов от рождения, делящихся силой) и магов-пользователей (силу получающих в обмен на служение). Представивший медгарского истинного правителя верный его служитель — полноценный по своей сути маг, но только зависимый от своего источника, ограниченный его познаниями в магии, для служения выбранный, разумеется, не просто так. Блещущий интеллектом в дополнение к красивой молодой наружности и непробиваемой наглости в глазах вкрадчивостью и хитростью своей он был готов расположить к себе кого угодно. Но сейчас скрыв лицо под черным капюшоном, прибывал в наблюдательном отрешении.
Также на встречу явились председатели сенатов всех трех Грионских столиц — здешние временные принцепсы, избираемые на два года; прочие важные сенаторы, всевозможные высшие магистраты со всего союза и все медгарские генералы. В отличие от публики на улицах гладкой ухоженной кожей от бород избавленные (в основном), эти холеные престарелые мужчины в большинстве одеты в складчатые тоги поверх шерстяных сорочек, белизной своих одеяний опять же от управляемого охлоса резко отграниченные. Отчего молодой представитель здешнего мага-покровителя выделялся среди них черной вороной. Как и все представители людской элиты, все они, разумеется, прекрасно и в большинстве без акцента говорили на общеартэонском.
В скрывающем эмоции на лицах подлом полумраке под свечными люстрами, попивая вино из черненного серебряного кубка армидейский посол, оказался со всех сторон окружен первыми лицами грионской власти, в глазах своих таящей как желание, жажду дружбы, так и полную претензий холодную враждебность. Роин полный интереса и стерегущий его Калеб пристроились у отделенной колоннадой стены у входа, в окружении других таинственных личностей со стороны собираясь понаблюдать за переговорами.
Вышедший перед послом на первый план глава медгарского сената взявший вступительное слово вопреки давно разменянному шестому десятку выглядящий лет на сорок, приветствовал власть великих артэонов в лице официального их представителя. Четким в нужной мере громким голосом профессионального оратора в сторону высокоразвитых арвладцев посыпались восхваления, заверения в желании дружбы и укрепления союзнических отношений со стороны союза грионцев. С гримасой удовлетворения Майлс благодарственно поклонился в ответ, в ответном слове своем во всеуслышание сообщив о полной взаимности со стороны представляемых им артэонов севера в вопросах укрепления дружбы с представителями людской цивилизации от тирании отказавшимися, встав на путь демократического сенатского управления.
В ответ на просьбу Майлса для начала поведать о том, что более всего тревожит грионских правителей, все еще прибывающий на первом плане медгарский принцепс озвучивая чаяния большинства своих соратников, пояснил, что главным для них является, как и являлся вопрос поставок артэонского оружия. Майлс включив актера, максимально развернуто и красноречиво во всеуслышание объяснил им, что при условии сохранения хороших отношений с артэонской стороны никаких проблем с предоставлением любого колющего дробящего и режущего холодного оружия не будет, возможны даже поставки бронекостюмов для туземных военачальников. Но вот о продаже какого-либо серьезного вооружения наделенного магическими характеристиками, (например метальных бомб заряжающихся в требушеты, пехотных гранат с волшебными разнообразными начинками) и даже речи быть, как не могло, так и не может. Со слов Майлса официально у Армидеи права на это как не было, так и нет — продажа волшебносвойственного оружия людям строго запрещена рядом артэонских мировых конвенций. Проигнорировать эти запреты было конечно возможно, но только в случае крайней необходимости, которой пока не наблюдается. В очередной раз услышав всем известные факты, столкнувшись с театральными кривляньями посла не поленившегося громко и подробно их озвучить грионские владыки поняли что разговор этот углублять бессмысленно, поэтому поджав губы в большинстве своем недовольно опустили глаза. В то время как Майлс взглядом по ним ведущий в лице не скрывал удовлетворения глупой, но яркой демонстрацией своей принципиальности.
— Господин посол... если позволите. Нам охотно было бы услышать о вашей задумке по приручению обезьян из Элонских болот? — прервав бурление шепотом и обменом мыслей в полголоса в толпе своих коллег, поинтересовался у Майлса один из местных сенаторов, высокий щуплый, тогу которого вдоль края украшал красный меандр. Пользуясь передышкой решивший пригубить вина, артэонский посол чуть не подавился. К такому резкому ответному удару он был явно не готов. — Да мы сумели подтолкнуть болотных жителей к созданию своего рода ополчения. Его возглавляет очень колоритный вождь к воспитанию, которого мы приложили руку. Посмотрим, какую выгоду, надеюсь общую, из этой затеи нам удастся получить, — вынужденно оправдался Майлс. — По нашим сведениям эти еще вчера никому не интересные дикари в своих болотах сегодня уже достаточно созрели, и кое-какие соки с них уже можно выжимать, — развивал тему отважно начатую соотечественником молодой и поэтому дерзкий представитель плеяды здешних отмеченных бородою генералов, в осеребренной кирасе с мечом, висящим на поясе. — Они еще пока дикари, — не желая углубляться бросил посол, недовольно опустивший глаза. — Но ведь вы уже продаете им оружие, и они уже, платят золотом, — не отступался генерал.
— Вы... пожираете ресурсы всего юга. Вот только, в исторической перспективе, вы опустошили степи, дань течет к вам потоком, зачем вам еще? — с усилившейся в недовольстве хрипотцой, проступающей из-под улыбчивой физиономии, якобы недоумевал посол. — Ресурсы здесь имеют второстепенное значение. Главное чтобы эти ваши болотные дикари господин легат не стали платить Империи, не начали водить с ней дружбу в обход ваших глаз. Ведь они с нашим главным врагом, с Империей, как раз получаются соседями, — высказал свои опасения не успокаивающийся военачальник. — Поймите правильно уважаемый посланник. Мы — ваше детище, с этим никто и не спорит. Нашими руками вы держите юг под контролем, но чтобы противостоять Империи контролирующей Оазис, нам нужны все возможные ресурсы. И жадность здесь ни при чем, это элементарная стратегия в нашем с имперцами бесконечном противостоянии. Инстинкт самосохранения если хотите. Мы ничего не должны оставлять Империи, если хотим и дальше продолжать свое существование, — шевеля мясистыми губами из-под упитанных розовых щек, продолжил развитие всех здесь волнующей темы невысокий с наглыми глазами пухлик из числа грионских сенаторов.
— Болотные дикари, вернее элонский народ — так они пока называют себя, не бойтесь, с Империей они дружить не будут, тут все под контролем. Как раз наоборот, мы для того этих партизан и откармливаем чтобы их руками создать Империи проблем. Да и... у вас, что появились излишние силы? Армия идеально подготовлена? Имеется лишняя десятка тысяч солдат, которых можно навсегда оставить в топях ради нового источника золота? — нахмурившись, с вопросом смотрел на окружающих посол. — Ну а... м-м-м... почему бы... Вам в этом вопросе не оказать нам услугу? Так сказать, — поинтересовался, демонстрируя бесконечную наглость пухлый сенатор. — Это исключено, — отрезал Майлс, в открытом недовольстве сморщив смотрящие на наглого пухлика глаза. — Официально нас с вами ничего не связывает, мы друзья лишь в силу обстоятельств. Лишь необходимость сдерживать Империю заставляет нас сотрудничать. Только пока вы нам нужны, мы называем вас демократическим государством, но это в одно мгновение может измениться. Прошу вас быть практичнее, — учтиво по-деловому предостерег Майлс. — Накачать вас оружием выделить военных инструкторов это да, но открыто решать за вас ваши проблемы сегодня мы не собираемся, вы уже не маленькие. Да и к тому же ваше вторжение в болота может наоборот, вот именно спровоцировать Империю, поэтому пока я бы советовал вам придержать аппетиты и инстинкты самосохранения. — Майлс изменился в лице, теперь это был мрачный хладнокровный человек.
— Все это пустое, — из-за спин первых рядов окружающей посла высокопоставленной толпы заскрипел почтенный опирающийся на посох старец — списанный на пенсию здешний генерал, о боевом опыте которого свидетельствовала пустая чуть прикрытая густой бровью заросшая глазница. — Болтовня с этим артэоном. Оружие нормальное нам продавать отказываются. Территорию нашу оккупировали...
