Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.2

— Сурен об этом не говорил... — протянул Рауль.

— Не любит вспоминать. Сури всё-таки слез с кровати и ко мне побежал. И я понял, что ему нравится, как я пахну. И тут Деймос меня за язык дёрнул предложить свою помощь. Сурен тут же на дыбы встал, а Сури только плотнее ко мне жмётся и просит. Сурен пометался-пометался, я поклялся, что не причиню Сури вреда, что буду осторожен... и он согласился. Время до следующей вспышки я потратил, чтобы найти презервативы попрочнее, а потом предложил Сурену посидеть с нами, раз он так боится. Он тогда в углу сидел со своим ножом, и меня это нервировало, но когда у Сури вспышка началась, то я моментально об этом забыл. — Дэн помолчал и продолжил. — Знаете, ребята... мне кажется, что Астрид и Гести правы. Может, беты Истинными и не бывают, но что-то подобное с нами всё же происходит. Я читал, что когда Тобиас Мариус встретил своего будущего мужа, прадеда нашего Салли, то до новой их встречи у него не было ни одного омеги. Он просто не мог на них смотреть как на потенциальных партнёров. И к Салли его тянуло со страшной силой. Они много лет прожили душа в душу, и ни разу Тобиас не ходил налево. Вот и со мной случилось что-то в этом роде. Когда я учуял, что у Сури вспышка начинается... увидел его... как он волнуется и ждёт меня... Мы ведь так или иначе вспоминаем своих предыдущих любовников, подсознательно их сравниваем... а я в ту ночь про всех них забыл, как будто их и не было. Да! — кивнул Дэн на потрясённый взгляд Оливье. — Невероятно, но факт! Ощущение было таким, как будто Сури сейчас станет моим первым.

— И что? — придвинулся ближе Рикки. Он буквально сгорал от любопытства.

— Я осторожничал вовсю и всё никак не мог налюбоваться. Сури казался мне самым красивым и желанным омегой в мире! Единственным! Я даже про Сурена с ножом забыл, а ведь с инстинктом самосохранения у меня всё в полном порядке. Сури сам ко мне тянулся, просил побыстрее, а я боялся причинить ему боль — ведь он тогда был совершенно нетронутым. Просто чудо, что Сурен сумел его уберечь! А когда настал момент проникновения, то Сури просто раскрылся передо мной. Он потом сказал, что было почти небольно... Боги, это было что-то невероятное! Когда всё закончилось, я увидел, как Сурен сидит в углу — уже без ножа в руке — и плачет. Пока он ухаживал за Сури, я рядом сидел — Сури всё не отпускал мою руку. До самого конца течки мы с Сури были вместе, а потом я предложил им поехать со мной на базу. Отпустить их я уже не мог — понял, что влюбился. Останавливало меня только то, что Сури было всего четырнадцать. Уже на базе Сури начал то и дело попадаться мне навстречу, просил быть проводником, садился рядом за обедом и ужином... Я очень быстро перестал замечать нашу разницу в возрасте, а развлекаться с другими, как раньше, уже не получалось — я видел перед собой только Сури. Потом он как-то сам ко мне пришёл, утащил в библиотеку и прямым текстом попросил случку. Я где стоял там и сел. Я видел, конечно, как Сури смотрит на меня, но и надеяться не смел, что моё чувство может быть взаимным. Сури буквально преследовал меня, надеясь, что я сам сделаю первый шаг, а я не смел... и он взял инициативу в свои руки. И я сдался. Отвёл его к себе... Мы начали тайно встречаться... Потом я уехал в очередной рейс, а Сури ждал меня. Когда я вернулся, то Сури был одним из первых, кто меня встречал. Сурен нас увидел, призвал к ответу...

— Рассердился? — заулыбался Антон.

— Ещё как! Кричал на меня, едва не побил, Сури меня защищает... Потом Сурен слегка остыл и выставил условие — никаких детей, пока Сури не исполнится восемнадцать. Когда Сури стукнуло шестнадцать, мы уговорили Сурена на свадьбу. Хорошо погуляли... Потом Риан выделил нам комнату в блоке для семей.

— И трудно было с Суреном уживаться? — хихикнул Рикки.

— Непросто, — засмеялся и сам бета. — Он то и дело к нам вламывался, придирался по мелочам, ворчал, что мы ему спать мешаем... — Бету перебил дружный смех. — но мне всё это было неважно. Сурен очень хороший человек, просто немало всего пережил и очень боится за сына. Это у омег в крови. Я действительно очень люблю его, поэтому и не сержусь. Он подарил мне моего Сури, сберёг его для меня, и за это я всегда буду перед ним в неоплатном долгу.

— Ты... счастлив? — Голос Оливье дрогнул.

— Да, я очень счастлив. Когда я езжу по стране, то встречаю немало похожих пар. Кто-то, может, и пытается, скрывать, но глаза-то не замажешь... И такие пары часто приходят на просветительские вечера, поддерживают друг друга, дружат семьями, растят детей... Их становится всё больше, и начало было всерьёз положено именно после Революции Омег, когда самые смелые взяли свою судьбу и судьбу детей в собственные руки. Понятно, что и до революции такие были... Сейчас их подавляет Система, но Рейган и наши предшественники всё же сделали большое дело, расшевелив людей и заставив их спрашивать. За двадцать лет выросло новое поколение, которое теперь создаёт свои семьи. Поле созревает, пусть власти и пытаются направить это всё в нужное им русло. Вот только законы развития общества тоже на обочину не выкинешь. Да, официальная идеология сильна по-прежнему, но и мы не стоим на месте. А когда мы заговорим в полный голос через нашу партию, то и другие начнут пересматривать какие-то приоритеты. А уже это станет началом нашей полной победы.

Оливье уставился на огонь, снова вспомнив Дерка Дроу. Как он там, на базе? Жив ли? Помнит ли его?.. Неужели он всё же умудрился влюбиться в этого наглого самодовольного штурмовика?!.

И ведь так хочется его увидеть снова.

— Дроу, ты почему не в своей комнате? Команда "отбой" уже прозвучала.

Альфа вздрогнул и вскочил с крыльца лазарета, услышав суровый голос полковника.

— Простите, сэр... бессонница.

— Давно?

— Не очень...

— А чего сразу к Форману за снотворным не пришёл? Чего тут высиживаешь?

— Да я тут... гулял... Думал, что поможет... — промямлил штурмовик, отводя взгляд и краснея за неловкую ложь.

Все последние недели Дерк был сам не свой — из головы не выходил арестованный Оливье Медейрос. Когда в новостях, а потом в газете сообщили про дерзкий побег омеги, Дерк стал плохо спать — во сне снова и снова его тревожил образ замёрзшего тела в оранжевой робе, валяющегося на притоптанном снегу. От этого хотелось выть, и Дерк часами лежал на своей койке, вцепившись зубами в подушку, чтобы не разбудить соседа. Альфа не понимал, что с ним творится.

За прошедшее время на базе всё притихло, следователи внутренней разведки уехали, вместо Оливье прислали бету Райана Формана, который и долечивал его спину, но Дерк каждый раз, приходя на массажный сеанс или принимая очередной укол, вспоминал такие же уверенные, но особенно бережные и заботливые руки омеги, от прикосновений которых даже первая боль была не такой раздражающей. Вдыхая запах Оливье, альфа невольно расслаблялся и наслаждался ароматом травяного чая с молоком, которым его угощали в деревне хорошие знакомые семьи, когда он был восьмилетним мальчишкой. Дерк на всю жизнь запомнил то лето — яркое жаркое солнце, мягкая сочная трава, тёплые речные воды... и вкусный травяной чай с молоком. Жаль, что больше это не повторилось... Этим летом и тем самым чаем и пах Оливье. И почему он сразу не учуял? Под этот аромат Дерк даже начал рассказывать омеге-медику что-то из своей жизни, Оливье скупо отвечал... А потом Оливье арестовали. Когда его увозили, Дерк стоял дежурным у выезда. Увидев омегу в наручниках и поняв, что его увозят во внутреннюю тюрьму, альфа едва не бросился наперерез конвою. Куда?!! Ведь не может того быть, чтобы... Оливье обернулся перед тем, как сесть в кузов, их глаза встретились, и в груди альфы дрогнуло и сжалось от неясной тревоги. В карих глазах Оливье что-то блеснуло. Страх? Надежда? Мольба? И этот взгляд по-прежнему не выходил из головы.

Спустя луну с лишним на штурмовика начали недоумённо коситься сослуживцы, и Дерк понял, что ни разу ни у кого не одалживал омегу. Поразмыслив, Дроу решил попросить Скиперича Бэллза, который недавно стал хозяином Гилла с вахты технического отдела — Гилл был одним из самых покладистых омег на базе. В своей комнате беты не было, и Дерк, рассудив, что тот сейчас у своего омеги, направился к общаге персонала. Однако стоило ему заглянуть в окно общей кухни, как альфа потрясённо замер. Скиперич сидел за широким столом и ковырялся в какой-то механической детской игрушке, а вокруг него сгрудилась ребятня и внимательно наблюдала, что он делает. Вот на кухне появился Гилл с широкой тарелкой в руках. На тарелке возвышалась горка домашнего печенья, на которое тут же налетели малыши. Скиперич отложил игрушку с отвёрткой и подхватил "волчонка" Ралли под руки, чтобы не сшиб Дикси и Сандро. Он помог присмотреть, чтобы дети не передрались из-за лакомства, потом что-то сказал Гиллу, и омега... с тёплой улыбкой кивнул. Вскоре он принёс бете красивую чашку с дымящимся чаем и бережно поставил рядом. Скиперич улыбнулся, обхватил его за талию, привлёк к себе... и альфа вцепился в рубаху, под которой болезненно заныло — Гилл САМ потянулся к своему хозяину и ласково его поцеловал. Скиперич выглядел таким довольным... и Дерк понял, что услышит отказ. До него и раньше доходили слухи, что Бэллз, став владельцем персонального омеги, резко всем отворотил оглобли, говоря, что самому мало, отказывался от самых щедрых предложений, а тут, оказывается, такое... Вспомнились Ворон, Саммерс и Берил... Дерк развернулся и побрёл обратно к себе.

После увиденного Дерк окончательно потерял интерес к другим омегам. Он ещё не раз приходил к омежьей общаге, видел, как Бэллз помогает омегам что-то чинить, таскать, красить или просто присматривать за детьми. А однажды принёс большую коробку с игрушечной железной дорогой! Восторгу ребятни не было предела. Тут же на кухонном столе была собрана вся дорога, потом запустили паровоз с вагончиками... На это зрелище сбежались все омеги и откровенно завидовали розовеющему от счастья Гиллу, который вместе со своими детьми стоял рядом со Скиперичем. В какой-то момент Сандро запросился к бете на руки... и тот охотно его подхватил, бережно придерживая и что-то тихо говоря. Гилл так смотрел на своего хозяина, что это вызывало такие же острые приступы зависти, какая виделась в глазах других омег!.. но те и искренне радовались за друга. И снова вспоминался последний взгляд Оливье. Дерк втайне от других вырезал из сохранённой газеты фотографию беглого медика, аккуратно приклеил на кусок картона и постоянно носил с собой, время от времени доставая и разглядывая её. Он уже изучил это лицо до мельчайших деталей — миндалевидные карие глаза, округлые очертания скул, простой изгиб губ, узкий подбородок, аккуратное длинное каре тёмных волос с каштановым отливом на солнце... И почему он раньше не замечал, как Оливье красив? А какие у него бережные руки... Омега всегда делал такие незаметные уколы, что Дерк, который раньше побаивался уколов, перестал дёргаться при виде иглы...

С началом снеготаяния Дерк стал всё чаще маячить возле лазарета, как будто оттуда мог выйти Оливье, чтобы почистить площадку, аккуратно сбить сосульки или вытряхнуть коврик... но в лазарете теперь всем заправлял Форман, и альфе там делать было практически нечего. И всё же он продолжал приходить туда. Штурмовик стал плохо спать... и вот его на крыльце застал полковник Бейли.

— Ну, чего молчишь, как сыч? Какого пса лысого ты тут забыл?

Полковник так пристально сверлил парня своим пронзительным взглядом, что молодой альфа опустил голову.

— Я... я не знаю... сэр, — шёпотом признался он.

Полковник было нахмурился, а потом его смуглое лицо вдруг смягчилось.

— Оливье, да? Волнуешься?

В голосе полковника проскочила странная интонация, и Дерк приподнял голову.

— Что?.. Нет...

— А мы волнуемся. — Из ночного полумрака, кое-как разгоняемого дежурным освещением, вышел капитан Фрост и встал рядом с мужем, который приобнял его за плечи. Увидев это, Дерк машинально сглотнул, загоняя поглубже подкатывающий к горлу ком. — Но мы уверены, что Оливье жив. Он умный и смелый парень. Не пропадёт, если смог уйти от конвоя. Кстати, ты в последнее время неважно выглядишь... — Капитан встревоженно вскинул брови. — Ты хорошо себя чувствуешь?

В голосе капитана-омеги прозвучала забота... и Дерк вспомнил своего родителя-омегу, которого уже давно не видел. Не так давно из дома пришло письмо от него, но Дерк не стал отвечать, но не потому, что было всё равно, как раньше, а потому, что просто рука не поднялась. Прежде он все папины письма выбрасывал, едва прочитав, но это лежало в его вещах по-прежнему. Невскрытое. Дерк отчего-то боялся его вскрывать. Ища свежие носки и натыкаясь на конверт с маркой, на которой был нарисован цветок незабудки, альфа замирал, после чего перекладывал письмо ниже, и так до следующего раза.

— Да... всё в порядке... сэр...

Капитан мягко улыбнулся, подошёл вплотную, протянул руку... и Дерк вздрогнул от касания его ладони, которую все знали по тренировкам. Неужели эта рука может быть такой мягкой?

— Уверен, что не хочешь поговорить? Поверь — легче станет. Идём к нам? А то тебя проверяющий увидит. Ты что больше любишь — чай или кофе?

Дерк смотрел на Фроста и глазам своим не верил. Неужели это тот самый суровый омега, не единожды доказывавший, что мало чем уступает молодёжи, а в чём-то и превосходит их?

— Чай... и лучше... с молоком.

Фрост понимающе улыбнулся.

— Найдётся. Надеюсь, это поможет тебе заснуть, а то работать не сможешь. Зачем тебе лишние неприятности?..

Вернувшись к себе, Дроу достал из шкафа папино письмо, вскрыл и начал читать... после чего бережно сложил и убрал на место. Затем он вынул из кармана самодельную карточку с портретом Оливье и долго разглядывал, поглаживая. То, что рассказали ему за чаем полковник и капитан, внушило робкую надежду, и альфа впервые за последние недели смог заснуть спокойно.

Салли проснулся от сочного яблочного аромата и подскочил, сообразив, что едва не проспал. Джеймс уже лежал рядом с ним — полностью раздетый и прикрытый одеялом.

— Который час? — Джеймс привстал и показал оставленные Дэном часы. Было около семи утра. Салли выдохнул с облегчением — время ещё есть. — Как ты себя чувствуешь? — Альбинос вскинул сжатый кулачок. — Хорошо. Я... отлучусь на минутку и вернусь.

Джеймс закивал. Салли укутал его поплотнее — с утра было довольно свежо — и выбрался из фургона. Рауль и Рикки уже раздували костёр, Антон сидел рядом на пеньке, держа на коленях сушняк, а Дэн поднимался от реки, неся канистру с водой. Оливье заметил друга и поспешил к нему.

— Ты...

— Только что встал. Пока всё нормально.

— А...

— Время есть.

— И вы...

— Нет, мы договорились, что спаривание будет ночью. Сначала надо понять, чего ждать, и настроиться.

— Хорошо... Но если что — зови. Мы будем рядом.

Справив нужду и умывшись у реки, Салли нервно сжевал пару бутербродов, напился заваренного чаю, посидел немного с друзьями, поминутно поглядывая на часы... Пора. Оливье пожал ему ладонь на удачу, Салли криво улыбнулся и вернулся в фургон, где, казалось, дышать уже было невозможно — дыхание перехватывало от густого соблазнительного аромата. Салли кое-как взял себя в руки, чувствуя, как заныло в паху. В глазах слегка потемнело. Снова накатывало желание... Нет, не сейчас!!! И это всего лишь начало... всего три часа... Это было похоже на прыжок в воду с разбега... Джеймс уже смотрел на старшего брата жадно и нетерпеливо, его ноздри раздувались, вбирая привлекательный запах. Он дрожал...