Эх, Карл... второй человек, после Маэстро, доставивший мне огромное количество проблем. Тот, кого я без промедления задушил бы собственными руками, едва представилась бы такая возможность.
Сын своего отца, сумасшедший, жестокий, истинный чёрный. Помню, когда мне было шестнадцать лет, а ему едва исполнилось девять, он из кожи вон лез, чтобы пойти со мной на уроки пыток, которые всегда проводились индивидуально и далеко не для каждого неприкасаемого. Видите ли, хотелось ему посмотреть, как я людей своими ногтями полосую... Элена на такие ситуации как-то дала очень точное определение: вспомнишь — вздрогнешь. Иного в душе не возникает, стоит мне задуматься о своей жизни в Доме...
Весь следующий день, до встречи с Карлом, я провёл за городом, в придорожной гостинице, выкачавшей из меня львиную долю наворованных денег, вследствие чего невольно пришлось задуматься о поиске других, более эффективных способах заработка. Ведь скоро со мной будет ещё и Элена, и тратить нам придётся вдвое больше, чем сейчас...
Дожидаться своих старых знакомых из Дома я решил не на трассе, а в лесу, от которого до неё было около сотни метров. Из-за густых зарослей травы и деревьев можно было свободно разглядывать дорогу и следить за проезжающими мимо автомобилями. И сам не на виду, и Карла заранее разглядеть смогу.
Через полчаса на обочину съехала чёрная тонированная машина, из которой спустя минуту вылез нынешний глава неприкасаемых. На телефон тут же поступило сообщение от неизвестного отправителя с вопросом "Ты где?" и подписью "Карл". Звук на устройстве я отключил заранее, так как не хотел, чтобы прошедшие максимально-возможную генную модификацию белые вычислили моё местоположение по такому пустяку, если что-то пойдёт не по плану. Писать ответ было неудобно, так как кнопки на телефоне были маленькие, а ногти длинные, но через пять минут мне всё же удалось набрать "Вытащи Элену из машины".
Потому что в голову закралось нехорошее предположение, что девчонку он с собой не привёз. Предположение это подтвердилось, когда Карл открыл в машине все двери, и стало видно, что в салоне никого нет.
"Выходи, поговорим. Как видишь, я вообще один приехал, не только без неё", — гласило следующее его сообщение.
Общаться с ним подобным образом я бы замучался, так что пришлось выйти. Отсутствие рядом с этим человеком телохранителей не позволяло расслабиться, скорее даже больше напрягало нервы, заставляя искать в каждой мелочи подвох и опасность. С Карлом опасно связываться не потому, что он хороший неприкасаемый с выдающимися данными, а потому, что он сильно болен. Он только кажется здоровым, в реальности же имеет на руках заверенную толпой врачей справку о систематически происходящих с ним маниакальных психозах. Ему ничего не стоит подорвать проходящего мимо незнакомого человека гранатой и самому же потом месяц отлёживаться от попавших в тело осколков.
За это его и опасаешься... ну и за неизвестное число неприкасаемых, которых он притащил с собой в Россию. Это на нашу встречу Карл мог заявиться один, но в чужую страну — никогда.
— Привет, Ричард! — качнув головой, протянул он руку для приветствия.
— Привет, Карлик, — сказал я, не захотев отвечать на рукопожатие. Лицо главы тут же скривилось, но он не стал по своему обыкновению хвататься за оружие. Видно, ему, как и мне, приходилось сдерживать себя. Вопрос: зачем?
— Я тебе второй раз говорю, зови меня Царь, — остановив изучающий взгляд на моих руках, которые я от напряжения сложил на своей груди, попросил сын Маэстро.
— Не хочу. Царём я буду тебя называть только если захочу вернуться обратно в Дом.
— А я тебя обратно и не зову, — хмыкнул Карл. — А Эльку не отпустили со мной Зубакины. Сказали, что устраивать пикник за городом не видят смысла, что это может быть опасно... короче, чего-то они уже пересрались.
Я молча ждал, что последует за этим вступлением.
— Но я могу поговорить с ними, и ты хоть каждый день будешь видеться и свободно общаться со своей ненаглядной. Признавайся, тебе же любовь в жопу ударила, вот ты и сбежал из Дома, да? — он так сильно улыбался, что искусственно увеличенные у стоматолога клыки стали видны больше обычного.
— Нет.
— Да ладно, не стесняйся, я тоже, как-то было, за одной красавицей приударял... только она мне быстро надоела. Пришлось сдать её к Фрэду в лабораторию.
— Что ты говорил про работу по специальности? — не видя смысла дальше выслушивать его откровения, не выдержал я.
— Деньги нужны? — вопросом на вопрос ответил он. — Конечно, нужны, знаю я вас белых, ничего не умеете, кроме как убивать. А денюжки-то в карманах обычных граждан маленькие водятся, крупные либо дома в сейфе лежат, либо на карточках. Чего молчишь? Слушаешь? Ну, слушай. Предлагаю работу. Шпионаж, слежка, прослушка, может быть, обучение новых кадров в Дом. Что думаешь? Платить буду сто процентов получше, чем ты сейчас "зарабатываешь", — показал он в воздухе двумя пальцами кавычки. — Со временем сможешь даже бункер в тайге построить, — усмехнулся глава, заставив меня замереть. Хоть и по незнанию он последнее ляпнул, а ситуацию со мной описал очень точно.
— Царём я тебя называть всё равно не буду.
— Как хочешь.
— Тогда согласен.
— Чудно.
Элена.
Взбив подушку и поправив едва не упавшее на пол одеяло, я поудобнее устроилась на кровати, взяла с тумбочки книгу и с головой погрузилась в чтение.
Убивать время подобным образом мне вчера вечером подсказала Маргарита Анатольевна, а Мальвина даже книжку нужную подкинула, сказав, что это её самая любимая история. Долго упрашивать меня не пришлось, потому что умереть в столь юном возрасте от скуки и безделья пределом моих мечтаний никогда не являлось.
Сначала чтение шло со скрипом, потом в книге стало появляться интриг и загадок... но Малька, негодяйка, как-то умолчала о том, что подсунула мне ужасы. А по обложке и аннотации жанр определить было невозможно!
До середины романа главы ещё ничего попадались, зато, читая вторую половину, мне то и дело хотелось спрятаться под кроватью и просидеть там до самого утра, носа наружу не высовывая. Да интерес, будь он неладен! Пришлось всю ночь из-за него читать и прислушиваться к каждому шороху, боясь услышать за дверью скрип половиц или скрежет точащихся друг о друга ножей. Но, не смотря на то, что на чтение этого романа ушла уйма времени, дочитать его я так и не смогла. Слишком томик объёмным оказался. Автору нужно было ещё немного помучить героиню, прежде чем прирезать её руками маньяка.
В итоге после обеда я опять сидела с книгой в руках, чувствуя, как на шее волоски поднимаются от страха, а глаза против воли стреляют в сторону закрытой двери, окна и шкафа, стратегических мест для появления любого маньяка-извращенца.
— Артём Сергеевич будет недоволен...
— А я тебе что тут уже битый час втуляю? Это мой телохранитель! Так что давай, отходи в сторону! Или я тебе сейчас морду начищу! — послышалась вдруг ругань где-то на другом конце этажа.
Голос Лёши среди прочих узнать было легко, в нём как обычно смешались капелька возмущения, горстка вздорности и нахальства. А спорил он с кем-то из личной охраны Зубакина, кажется.
— Здорова, Элька! — распахнув двери, жизнерадостно поприветствовал меня Алексей, попутно одарив загадочной, слегка пакостной улыбкой и лёгким прищуром хитрых глаз.
Одет он был в ярко-красную футболку с иероглифами, чёрную куртку и серые джинсы. Волосы как всегда растрёпаны, а глаза немного блестят. Всё-таки они у него по жизни такие.
— Привет, — нерешительно проблеяла я, так как парой секунд ранее прочитала эпизод, где главной героине от неведомого воздыхателя пришла посылка с браслетом из человеческих зубов. — С кем ты там уже поцапался?
— Ай, не знаю. Осёл какой-то прибежал и выгнать меня с этажа пытался. Самоубийца, чтоб его, — усмехнулся парень, приблизившись и сев на самый краешек кровати. За ним с отставанием в пару секунд в комнату вошёл... мой старый знакомый из Дома неприкасаемых.
На меня будто каменную плиту кинули. Сердце в груди дало сбой, на мгновение упав куда-то в область желудка, а по спине пробежал слабый холодок. Эффектное и неожиданное появление моего самого сильного детского кошмара.
Откуда? Откуда он здесь взялся?!
Незаметно облизав пересохшие губы, я попыталась поймать за хвост хоть одну умную мысль, но на ум, как назло, ничего путного не приходило. Лёша, скорее всего, заметил мою нерешительность и нехилый испуг, отчего не постеснялся заговорить первым.
— В общем, Эль, у меня к тебе есть разговор. Он короткий, но очень серьёзный. Ричард, — кивок на застывшего чуть позади убийцу. — Я знаю, ты с ним знакома, когда-то жил в Ластонском Доме неприкасаемых, и сам, естественно являлся неприкасаемым. По приказу своего главы, он когда-то убил твою мачеху.
— А... ты откуда об этом знаешь? — вздрогнула я. Не столько от неожиданности, что об этом случае знает кто-то ещё, сколько от лёгкости и беспечности, с которыми приятель мне об этом сообщил.
— Потом расскажу, не сейчас, — замахал руками парень. — Из-за аварии ты много чего забыла, а Рич не обо всём хочет мне рассказывать, поэтому нормально разложить ситуацию по полочкам я тебе не смогу. Так что выслушай пока так, как есть. Гут?
— Гут, — с подозрением согласилась я, гадая, что же такого страшного хочет сказать мне этот засранец, по доброй воле связавшийся с убийцей.
— Итак... ну, не буду особо мудрить со вступительными речами и скажу сразу: ты и Ричард вместе недавно сбежали из Ластонии. По какой причине, нафига — не знаю. Но так сложилось, что моя работа тесно связана с поисками таких вот неприкасаемых-беглецов. Я помогаю им устроиться и приспособиться к жизни в обществе, учу тому, что убивать всех подряд плохая кака, а они за это какое-то время работают на меня. Так вот, Эль... можешь на меня, конечно, обижаться, но мы с тобой знакомы никогда не были. Я нашёл тебя только для того, чтобы попытаться потом связаться с Ричардом. Понимаешь?
Не всё, что он говорил, доходило до моего мозга с первого раза, но то, что всё-таки долетало, тоже имело нехилый успех и вводило в длительный ступор. Большое благо, что от шока я очнулась достаточно быстро и хотя бы внешне смогла вернуть себе самообладание. Про внутренний контроль, правда, лучше умолчать.
— Связался? Молодец. Зачем тогда опять ко мне припёрся? У меня ведь, надеюсь, больше нет знакомых среди убийц и маньяков? — почувствовав в душе слабую обиду на то, что моей мечте о сильном, преданном друге сбыться, похоже, не суждено, я поспешила скрыть разрастающуюся апатию за едким словом и хмуро поджатыми губами. Правда, слишком сильно вливаться в образ смелой и обманутой всеми барышни мне мешала маячившая неподалёку тень под именем Ричард. Что поделать, страшный он...
— Элька, дурочка, не плачь, — с чего-то был о себе слишком высокого мнения Лёша, раз подумал, что из-за него я готова тут слёзы начать лить. Он резко подался вперёд и, как большого плюшевого медвежонка, прижал меня к своей груди. Пахло от него хорошо, если ничего не путаю, то яблоками и, может быть, совсем немножко апельсинами.
— Отпусти её, видишь же, она не плачет, — нарушил тишину холодный голос убийцы.
— А нос и глаза всё равно красные, — упрямо возразил Алексей, взяв моё лицо за подбородок и внимательно посмотрев в глаза. Так внимательно, словно душу вынуть хотел.
— Лёш, отпусти, пожалуйста, — не услышав или просто не пожелав исполнить такой маленькой просьбы, парень ещё сильнее прижал меня к себе и крепко поцеловал, слегка укусив за нижнюю губу. Смелый ход, попытка достать упавшее в бездну хорошее настроение. Весьма в его духе.
— Эленка, не кисни, мы же с тобой до этого много времени вместе проводили, я и вправду теперь считаю тебя своим другом. И ты считаешь меня своим другом... Рич, собака, ну ты что, совсем не ревнуешь? — обратился он уже к Ричарду, состроив печальное лицо. Убийца вместо ответа лишь тоскливо вздохнул и устало прикрыл глаза ладонью. Знаете, это, наверное, было самое высочайшее проявление чувств с его стороны, которое только может увидеть обычный человек и остаться при этом в живых.
— Алексей, — дверь неожиданно распахнулась, и на пороге комнаты возник злой, но умело это скрывающий, Артём Сергеевич. — Дай ты Элене отдохнуть. Пошли лучше наверх, поговорим. Ты забыл, что у нас сегодня встреча с Капрановым? — бросив пробирающий, короткий взгляд на Рича, недобро осведомился он.
— Не забыл, — раздражённо отрезал молодой человек, поднявшись с кровати и с коварной улыбкой отправив мне воздушный поцелуй, мол, намекая: разговор не окончен, я ещё вернусь.
Уже без улыбки он подошёл вплотную к Зубакину, вытолкнул его в коридор и захлопнул за собой дверь. Я же осталась одна на один в комнате с Ричардом, который стоял сейчас около стены, засунув руки в карманы брюк, и сквозь рваную чёлку сверлил меня взглядом.
— Чего ты от меня добиться пытаешься? Опять кровь понадобилась? Так сцеди пол стакана или сколько там тебе нужно и уходи, — натянув одеяло по самый нос и незаметно для себя перейдя на "ты", смело пробубнела я.
— Если бы всё было так просто, — с намёком на мечтательность, негромко произнёс черноволосый мужчина. Взяв стул в дальнем углу комнаты, он поставил его рядом с моей кроватью и присел. Я, честно сказать, ждала от него объяснений или даже требований немедленно сделать то-то и то-то, но убийца молчал, не желая посвящать вашу покорную слугу в свои страшные думы. Лишь спустя минуту неприятного молчания и угнетающей тишины, он соизволил спуститься с небес на землю и снова обратить на меня свой взор. — Тебе холодно?
— Чего? Это тут причём?
— Тебе холодно? — настойчиво повторил Рич.
— Нет.
— Тебе жарко?
— Нет, — недоумённо ответила я, начиная заметно нервничать.
Тогда неприкасаемый осторожно взял мою ладонь в свою руку. Длинные когти слегка оцарапали запястье, но кожу вроде бы не проткнули. Тем не менее, сердце в груди от волнения застучало как бешеное.
И стало более-менее понятно, к чему клонил мужчина, спрашивая о холоде и жаре. У него у самого рука была ого-го какая холодная, будто он её в ледяную прорубь на две-три минуты засунул, не меньше. Постепенно она, конечно, отогревалась, но всё равно, думается мне, что-то тут было нечисто.
— Вы меня... убьёте? — спросила о самом важном.
— Убил бы, если бы точно знал, что это хоть чем-нибудь мне поможет.
Неприятно такое слышать, зато пустых надежд и иллюзий точно не возникнет. Одно непонятно, почему мне на своём жизненном пути обязательно нужно было столкнуться с вот этим... пренеприятнейшим, вызывающим тошноту и отвращение человеком?
— Ясно, — устало заключила я. В то же мгновение убийца резко поднялся со стула и оглянулся на дверь.
— Элена, мы не последний раз с тобой видимся. Если к тебе вернётся память, и ты вспомнишь что-нибудь обо мне, тебе же будет лучше молчать. Сболтнёшь кому-нибудь что-нибудь лишнее — себе же хуже сделаешь, — тут он опять оглянулся на дверь, а затем, склонившись вперёд, крайне убедительно прошептал на ухо. У меня от его шёпота и горячего дыхания все краски с лица спали:
