Высокопоставленных гостей сопровождали наиболее благообразные по внешнему виду иноки 'Русской Церкви Иисуса Христа' в обязанности, которых входило подробное разъяснение всего происходящего в храме.

— Теперь ваш выход маэстро! — подумал я и троекратно перекрестился.

Те, кому положено увидели поданный мною сигнал и служба началась.

Четверо иноков под церковные песнопения торжественно вынесли из алтарной комнаты, а затем установили в центре храма антикварный стол ставший алтарем, после чего Иона собственноручно водрузил на него серебряные кресты. Наши суфлеры сразу уведомили гостей, что именно за этим столом сидел сам Иисус во время 'тайней вечери', а кресты отлиты из легендарных 'тридцати серебренников'.

Гостей эта новость буквально ошарашила, и под сводами храма раздался многоголосый гул обсуждения данного факта. Священных реликвий такого масштаба не было ни у одной христианской церкви, поэтому верилось в происходящее с большим трудом. Особенно возбудились католики, которые как змеи шипели, что такого не может быть в принципе!

Однако подобное развитие событий мы предвидели заранее, поэтому Иона громогласно объявил, что пятеро желающих из числа гостей могут лично осмотреть алтарь и кресты. Изначально владыка категорически возражал против присутствия в храме католиков, а позволить конкурентам осмотр священных реликвий не допускал даже в мыслях. Мне с огромным трудом удалось убедить владыку, что в противном случае паписты обвинят нас в мошенничестве, а любые сомнения необходимо пресекать на корню.

За право прикоснуться к священным реликвиям гости едва не подрались, но иноки быстро утихомирили буянов. Право осмотреть алтарь получили: псковский и новгородский посадники, благообразный старец из простых жителей Новгорода и конечно двое католических священников.

Тщательный осмотр реликвий никакого подвоха не выявил, хотя паписты буквально облизывали алтарь, а кресты даже пытались попробовать на зуб, за что сразу получили по рукам. Конечно, католики не верили в объявленные чудеса, но находились в полном замешательстве от того факта, что все происходит прямо перед их глазами, а погрязшие в ереси схизматики ничего от них не скрывают. Наконец осмотр с пристрастием закончился, и не обнаружившие подвоха инспекторы вернулись на свои места.

Когда в храме установилась тишина диакон огромного роста больше похожий на портового грузчика, чем на служителя церкви, громовым голосом начал читать молитвы, возвещая о приближении чуда. Затем архимандрит Феодосий (настоятель Свято-Юрьева монастыря) вынес из алтарной комнаты обычную восковую свечу, на которой должен был зажечься 'благодатный огонь', и пронес ее по всему храму. Затем свеча была отдана для осмотра католикам, после чего Иона установил ее между крестами на алтаре.

Владыка отошел от алтаря и приказал погасить в храме свечи. Иноки справились с этой задачей за минуту, и вскоре храм погрузился в полумрак, однако алтарь стоял прямо под центральным куполом и свет из окон освещал его достаточно хорошо.

Когда погасла последняя свеча, владыка встал на колени и начал читать молитву. В храме царила гробовая тишина, поэтому голос Ионы был слышан даже в самом дальнем уголке. Владыка видимо впал в религиозный экстаз, и его молитва стала звучать все громче и с заметным надрывом, словно он действительно хотел докричаться до небес. Голос перенервничавшего старика мог дать петуха, и я опасался, что это может смазать впечатление от предстоящего шоу, поэтому я раньше времени подал сигнал к началу чуда.

Описывать чудо 'схождения благодатного огня' мне весьма сложно, так как уже на следующий день это эпохальное событие вошло в легенду и обросло многочисленными подробностями, в которые мне самому очень хотелось бы поверить.

Техника и на этот раз не подвела и практически все, прошло по заранее намеченному сценарию, к томуже Мария испанская спела выше всяких похвал и буквально потрясла публику. Однако прошедшее богослужение имело гигантские отличия от тренировочных прогонов, примерно как карандашный набросок от законченного полотна живописца, что явилось для меня настоящим откровением.

Как ни странно, но народ не ломанулся бежать из храма, когда по стенам побежали сполохи 'благодатного огня' устроенные бликами от освещенного диапроектором дискотечного шара. Напротив люди в едином порыве встали на колени, и начали хором повторять следом за Ионой слова молитвы 'Отче наш', а когда электрический разряд зажег свечу стоящую на алтаре, на колени как подкошенные рухнули даже католики. Какая-то мистическая сила заполнила Софийский собор и у меня по телу неожиданно побежали мурашки, а затем я почувствовал, как на голове зашевелились волосы.

Хотя я человек из 21 века, но атмосфера, царившая в храме, подавила мою психику, поэтому первым в себя пришел именно Иона. Владыка встал с колен и зажег от свечи стоящей на алтаре связку свечей, которую ему передал архимандрит Феодосий. После чего в храме началось всеобщее ликование, которое мне даже не с чем сравнить. Уже через пару минут все свечи в Софийском соборе снова были зажжены, а затем священники и иноки начали передавать огонь на улицу.

Я с трудом пробился к выходу из храма, и буквально оглох от рева ликующей толпы. Со всех сторон неслись радостные вопли, а со звонницы Софийского собора по округе разносился колокольный звон, которому вторили колокола других новгородских храмов и монастырей. Именно в этот момент я окончательно понял, что в сознании новгородцев действительно свершилось настоящее чудо, но в моей голове почему-то возникла идиотская мысль:

— Как бы народ на радостях Новгород не спалил, а то отстраивай потом все заново.

К счастью всеобщее ликование не нанесло Новгороду большого ущерба. Конечно, опасные игры с огнем не могли закончиться без эксцессов, но пара сгоревших изб в посаде и пожар на Петровом дворе, где жили ганзейские купцы, не являлись серьезным событием. В отапливаемом дровами деревянном городе пожары не редкость, поэтому беды отдельных людей потерялись на фоне всеобщего праздника.

Примерно к четырем часам пополудни религиозные страсти стихли, после чего Пимен Горбатый от лица архиепископа попросил прихожан покинуть Детинец, чтобы дать возможность церковной братии подготовиться к пасхальной службе. Стрельцы и иноки помогли особо непонятливым гостям быстро покинуть территорию Кремля, и я отправился немного передохнуть перед предстоящей бессонной ночью.

Однако как не крутился я на кровати, но сон все не шел. Поэтому мне пришла в голову идея прогуляться по городу инкогнито, чтобы понять, как на самом деле к чудесам отнесся простой народ, а заодно навестить Томилино подворье, где перекусить в домашней обстановке.

Я приказал Сироте подготовить негласную охрану к выезду, после чего переодевшись в повседневную одежду, отправился в город. Мне очень не хотелось обращать на себя внимание и продираться сквозь толпу зевак решивших поглазеть на князя. По этой причине меня сопровождал только Павел Сирота, а остальная охрана, изображая из себя простых горожан, держалась поодаль.

При полном отсутствии средств массовой информации с фотографическими портретами властьимущих, в лицо Александра Томилина знало только близкое окружение и если не корчить из себя большую шишку, то можно гулять по Новгороду, не опасаясь быть узнанным. Всем известно, что короля играет свита и если не устраивать парадного шествия, то новгородцы узнать своего князя в цивильной одежде не должны. Я время от времени устраивал подобные вылазки в город и меня только один раз случайно опознал знакомый боярин.

Моя хитрость полностью удалась, поэтому мы с Павлом неспешно прогуливались по городу и без помех выслушивали повествования самозваных очевидцев чудес произошедших в Софийском соборе. Первого свидетеля схождения 'благодатного огня' мы повстречали сразу за мостом через Волхов, причем этот балабол собрал вокруг себя настоящий митинг.

Перескажу вкратце рассказ этого липового очевидца, который меня возмутил и одновременно поставил в тупик, так как благодарные слушатели верили всему сказанному кликушей.

— И сошел божественный свет с небес на чело владыки новгородского! Запели ангелы, и с небес спустился сам Андрей Первозванный с горящей свечой в руках! И рек Апостол Андрей: Вручаю тебе Иона 'благодатный огонь', чтобы ты нес свет истинной веры на Русь! — вещал дедок в залатанной шубейке, с кучи снега наваленной возле забора, а толпа народа слушала его, разинув рты.

В том, что в таком виде деда даже в Детинец не пустили бы, у меня сомнений не было, а про Софийский собор я вообще помалкиваю. Однако люди верили в это наглое вранье и поминутно крестились, словно лично прикоснулись к господней благодати. Жители Новгорода уже почувствовали себя, чуть ли не 'богоизбранным народом', раз сам Господь явил в их родном городе такое великое чудо. Только сейчас я до конца осознал, какую заварил кашу, так как теперь новгородцы порвут в клочья любого придурка, который посмеет лишь усомниться произошедших чудесах.

По дороге на Томилино подворье, каких только фантастических рассказов мы с Сиротой не наслушались, и мне стало понятно, что чудеса, произошедшие в Софийском соборе, уже живут отдельно от своего создателя, причем новгородцы приписывают их святости архиепископа Ионы, а не Александру Томилину.

Владыку уже практически все участники импровизированных митингов называли патриархом 'Русской Церкви Иисуса Христа' и святым Ионой Чудотворцем, причем говорилось об этом как о свершившемся факте.

Наше с Сиротой 'хождение в народ' заняло более двух часов времени и на Томилино подворье мы пришли голодные как дикие звери. Моя усадьба трудами Любавы Жигарь уже была практически восстановлена, поэтому появление в усадьбе хозяина с охраной для дворни не явилось большой проблемой. Любава вернулась на свой боевой пост сразу после окончания схождения 'благодатного огня' и успела все организовать по высшему разряду. Поэтому уже через полчаса мы с Павлом шикарно отобедали в моей столовой, да и охрана не осталась голодной. Украшением стола являлись освященные сами патриархом куличи и пасхи вкуснее, которых я не ел в жизни.

Любава лично руководила дворовыми девками, которые прислуживали нам за столом, и успела прожужжать мне все уши своими восторгами по поводу чудес, которые она увидела несколько часов назад. Девушка замучила меня своими вопросами, так как она была в курсе того, что Александр Томилин имеет к произошедшему в храме прямое отношение. Однако я перевел все стрелки на Иону, убедив Любаву в том, что только святость патриарха стала первопричиной произошедших чудес, а ваш покорный слуга лишь оказал посильную помощь святому чудотворцу. После сытного обеда в родных стенах, я пару часов подремал в своем кабинете, а когда стемнело, вернулся в Детинец на пасхальную службу.

Вернувшись на Воеводский двор, я первым делом разыскал Расстригу и расспросил его о самочувствии Ионы. Я человек молодой, поэтому крепок душой и телом, а новгородский владыка уже в возрасте и перенесенный стресс мог серьезно подорвать его здоровье. Однако Мефодий заявил мне, что владыка бодр и весел, так как, словно помолодел от сошедшей на него божественной благодати. В общем, будущий патриарх готов к новым свершениями и уже разыскивает меня, чуть ли не с собаками. Обрадованный этим известием, я немедля отправился на Владычный двор, чтобы испросить аудиенцию у Ионы.

У ворот Владычного двора мы буквально столкнулись с Пименом Горбатым, который увидев меня, несказанно обрадовался и заявил, что Иона уже спрашивал обо мне и приказал ему срочно разыскать потерявшегося князя. Пимен без задержек провел меня в кабинет владыки, который радостным возгласом встретил мое появление:

— Ну, куда же ты запропастился князь? Мы с Пименом тебя чуть ли не с собаками разыскиваем, а ты словно сквозь землю провалился!

— Прости меня владыка, но неотложные дела заставили меня срочно уехать на Томилино подворье, не предупредив никого. Однако как только все уладилось, я сразу явился по твоему приказу и прошу на меня не гневаться, — смиренно потупив голову, ответил я.

— Упаси Боже, не гневаюсь я на тебя Александр! Ты князь великое дело сделал для всей Руси и открыл мне глаза на веру истинную! Сегодня я словно заново родился и понял повеленье Господа нашего, который говорил со мной твоими устами. Пимен ты уйди отсель и прикажи накрыть стол в малой трапезной, пока мы с князем беседуем, — приказал Иона.

Когда за монахом закрылась дверь, Иона предложил мне сесть в кресло и продолжил разговор:

— Теперь Александр рассказывай, что мне теперь делать. Каюсь, не верил я в явленные тобой чудеса, все думал, что хитрость здесь какая-то спрятана. Однако сегодня в храме я увидел Апостола Андрея Первозванного и устыдился своего неверия.

— Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша, — удивленно подумал я, услышав слова Ионы.

Если взглянуть здраво на происходящее, то владыку нужно срочно отправлять в 'дурку', но сумасшедшим он не выглядел. Видимо расчувствовавшийся во время схождения 'благодатного огня' Иона, словил 'глюк' от хлынувшего в кровь адреналина и теперь абсолютно уверен в реальности произошедшего чуда. Такой расклад был мне только на руку и я, сделав умный вид, решил ковать железо пока оно горячо.

До начала пасхальной службы оставалось не так много времени, да и я в данный момент не был готов к серьезному разговору, который требовал серьезной подготовки. По этой причине я тезисно обрисовал свои дальнейшие планы, попросив Иону назначить день для принятия им патриаршества. После короткого обсуждения было решено, что Иона примет патриаршество на Красную горку, которая празднуется в следующее воскресение после Пасхи.

Конечно, тем для обсуждения у нас с патриархом накопилось много, но в дверь постучался Пимен, который доложил, что владыке пора облачаться для пасхальной службы. Я сразу раскланялся с Ионой и покинул его покои, после чего вместе с Расстригой отправились проверять готовность Софийского собора к продолжению шоу.

* * *

Второй акт пасхального шоу начался без особого ажиотажа, как это случилось во время схождения 'благодатного огня'. Высокопоставленные гости, под завязку заполнившие Софийский собор, видимо уже успели перегореть, поэтому заявленные в программе чудеса, воспринимались ими как приятное приложение к традиционной пасхальной службе, а не как что-то из ряда вон выходящее. Католические священники в Детинец так и не приехали, хотя Иона их настойчиво приглашал поучаствовать в новых чудесах, но папистам и так хватило впечатлений, поэтому они решили не подвергать себя новому искушению.

Основная часть пасхальной службы длится с половины двенадцатого ночи примерно до четырех часов утра. Запланированный порядок богослужения ничем практически не отличался от традиционного и был лишь дополнен чудесами не претерпев особых изменений.

На этот раз предстартовая суета носила значительно более организованный характер, и мне даже не пришлось вмешиваться в развитие событий, чтобы приводить в чувство нашу доморощенную примадонну. Единственное что меня серьезно напрягло, так это необходимость снова обряжаться в княжеские парадные одежды. Более идиотского наряда выдумать было невозможно, к тому же весила вся позолоченная сбруя не меньше пуда, но положение обязывало терпеть это форменное издевательство. Наконец слугам удалось напялить на меня расшитый золотом и жемчугами клоунский костюм, после чего я проследовал в Софийский собор, где занял свое прежнее место и стал дожидаться, условного сигнала о начале шоу.