Мерлин посмотрел вниз. Раньше он не обращал особого внимания на раскинувшуюся под ними сушу, но теперь, вглядываясь в просветы в одеяле низких облаков, безошибочно различил вспышки с артиллерийских позиций, расположенных вдоль бледных очертаний укрепленной линии.
Он начал понимать, почему дирижабль не осмеливался удаляться слишком далеко от края суши. Рядом с утесом у него, по крайней мере, было хоть какое-то укрытие. На открытом воздухе он был бы слишком уязвим для снарядов.
— Считаю, что пришло время занять твердую позицию, — сказал он. — Сохраняй скрытность. Я собираюсь оказать некоторую поддержку этому аппарату при подъеме. Обойди его сзади, а затем зайди под него.
— Мерлин, ты понятия не имеешь, кто эти люди. Они могут быть разбойниками, пиратами, кем угодно.
— В них стреляют. Для меня этого достаточно.
— На самом деле нам пора приземлиться. Давление в баках снизилось до минимума.
— Как и у этого храброго дурака-пилота. Просто сделай это.
Двигатель самолета отказал как раз в тот момент, когда "Тиран" достиг нужной позиции. Взяв управление на себя вручную, Мерлин коснулся носом своего корабля нижней части тонкого, как бумага, фюзеляжа самолета. Соприкосновение произошло с едва заметным толчком. Пилот оглянулся через плечо, но маска с защитными очками скрывала выражение его лица. Мерлин мог только догадываться, что подумал пилот о гладком механизме размером с кита, который теперь поддерживал его маленький аппарат.
У Мерлина задрожали руки. Он остро осознавал, как легко может повредить хрупкую вещь, неправильно рассчитав силу удара. На "Тиране" была броня, способная выдержать переходы через сеть и давление атмосферы газового гиганта. Это было все равно что молотком толкать перышко. На мгновение контакт между двумя летательными аппаратами был потерян, и когда "Тиран" снова коснулся, он ударил по самолету с такой силой, что раздавил металлический цилиндр запасного топливного бака, закрепленного под крылом. Мерлин вздрогнул, ожидая взрыва, который повредил бы маленький самолетик гораздо сильнее, чем "Тиран", но бак, должно быть, был пуст.
Впереди дирижабль обрел некоторую устойчивость. Сеть захвата все еще была развернута. Мерлин нажал сильнее, увеличивая высоту полета, готовя самолет к захвату сетью. В последний момент, решив, что это безопасно, направил "Тиран" в сторону и оставил самолет падающим в сетку.
На этот раз порывов ветра не было. Сеть обвилась вокруг самолета, и мягкий удар пришелся по носу дирижабля. Затем лебедка начала подтягивать сеть обратно к гондоле, как улов рыбы. В то же время дирижабль развернулся и начал набирать высоту.
— Других самолетов не было? — спросил Мерлин.
— Это был единственный самолет.
Они последовали за дирижаблем. Тот поднялся над обрывом, над покрытым льдом краем воздушного массива суши, затем опустился к защищенному участку в чаше, где скопились вода и зелень. Над берегом озера виднелся даже тонкий слой облаков, образовавших прерывистое кольцо. Мерлин предположил, что вогнутой формы суши было достаточно для поддержания стабильного микроклимата.
К этому времени у Мерлина уже была аудитория. На задней смотровой площадке гондолы собрались люди. На них были защитные очки, перчатки и толстые коричневые куртки. Мерлин заметил блеск направленных на него стеклянных линз. Его изучали, зарисовывали, возможно, даже фотографировали.
— Как думаешь, они выглядят благодарными, — спросил он, — или раздраженными?
"Тиран" отказался отвечать.
Мерлин держался на расстоянии, экономя топливо, насколько это было возможно, пока дирижабль преодолевал десятки километров засушливой, пологой местности. Время от времени они пролетали над небольшой деревушкой с хижинами или над узкой тропинкой. Вскоре местность покрылась почвой, а затем стала плодородной. Они пересекали полосы унылой серо-зеленой травы, усеянной валунами и разбросанными обломками. Затем появились деревья и перелески. Поселения стали больше, чем просто деревушки. Небольшие пруды питали реки, которые неспешно ползли к единственному озеру, занимавшему самую низкую точку суши. Мерлин заметил водяные колеса и неказистые мосты. На дальнем берегу озера виднелись поля с пасущимися животными и какие-то промышленные сооружения с высокими трубами. Само озеро было шириной километров пятьдесят-шестьдесят. На южном берегу, окруженном естественной гаванью, располагалось самое большое поселение из всех виденных Мерлином до сих пор. Это было беспорядочное нагромождение из нескольких сотен одноэтажных зданий, в основном белых, расположенных в беспорядке, как игрушечные кубики, разбросанные по полу.
Дирижабль пролетел над окраиной города и затем быстро снизился. Он приблизился к тому, что явно было каким-то охраняемым комплексом, судя по окружавшему его забору. Здесь была пара взлетно-посадочных полос, расположенных крест-накрест, и около дюжины самолетов, припаркованных вокруг раскрашенной копии эмблемы в виде полумесяца. В другой части комплекса возвышались четыре каркасные причальные башни, удерживаемые вантовыми тросами. К ним уже была привязана пара частично спущенных дирижаблей, потрепанных в бою. Мерлин отошел в сторону, чтобы дать прибывающему кораблю достаточно места для завершения стыковки. С гондолы снова спустили сетку, и самолет — его крылья были смяты, а фюзеляж прогнулся — оказался на перроне внизу. Обслуживающий персонал выбежал из бункеров, чтобы распутать сеть и освободить пилота. Мерлин посадил свой корабль на свободную часть взлетно-посадочной полосы и заглушил двигатели, как только посадочные салазки коснулись земли.
Вскоре вокруг "Тирана" собралась настороженная толпа. Большинство из них были одеты в длинные кожаные пальто, подпоясанные толстыми ремнями, с нашитой справа на груди эмблемой в виде полумесяца. Нижняя часть лица у них была обмотана шарфами, почти до самого носа. Их шлемы представляли собой кожаные шапки с длинными клапанами, закрывающими лицо и заднюю часть шеи. Большинство из них были в защитных очках, на некоторых были надеты какие-то дыхательные аппараты. По меньшей мере половина из них наводила на корабль ствольное оружие, часть которого устанавливалась на треногах, в то время как команды хорошо обученных солдат передвигали по перрону несколько еще более крупных колесных пушек. Один из них жестикулировал, приказывая вооруженным отрядам занять определенные позиции.
— Понимаешь, что он говорит? — спросил Мерлин, зная, что "Тиран" уловит любые внешние звуки.
— Мне понадобится больше, чем несколько минут, чтобы понять их язык, Мерлин, даже если он связан с чем-то в моей базе данных, на что нет никакой гарантии.
— Отлично. Буду импровизировать. Можешь сделать мне цветы?
— Куда именно ты направляешься? Что ты имеешь в виду под цветами?
Мерлин остановился у воздушного шлюза. На нем были высокие сапоги, обтягивающие черные кожаные брюки, белая рубашка свободного покроя и коричневый кожаный жилет из парчи, украшенный алой отделкой. Он зачесал волосы назад и аккуратно подстриг бороду. — А как ты думаешь, куда? Наружу. И мне нужно немного цветов. Цветы — это хорошо. Вырасти мне несколько гиацинтов цвета индиго, таких, какие росли в Спрингхейвене до Ментальных войн. Они всегда хорошо приживались.
— Ты сумасшедший. Они тебя пристрелят.
— Нет, если я улыбнусь и принесу экзотические инопланетные цветы. Помни, я только что спас один из их самолетов.
— На тебе даже нет доспехов.
— Доспехи бы их по-настоящему напугали. Поверь мне, корабль: это самый быстрый способ для них понять, что я не представляю угрозы.
— Было приятно видеть тебя на борту, — едко сказал "Тиран". — Я обязательно передам привет моему следующему владельцу.
— Просто сделай цветы и перестань жаловаться.
Пять минут спустя Мерлин собрался с духом, когда открылся шлюз и трап опустился, чтобы коснуться земли. Холод ударил его, как пощечина любовника. Он услышал приказ командира солдат, и сомкнутые ряды скорректировали прицел. До этого они целились в корабль. Теперь их интересовал только Мерлин.
Он поднял правую руку ладонью вверх, держа в левой только что созданные цветы.
— Здравствуйте. Меня зовут Мерлин. — Для пущей убедительности он ударил себя в грудь и повторил имя, на этот раз медленнее. — Мерлин. Я не думаю, что у вас много шансов меня понять, но на всякий случай... Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. — Он выдавил из себя улыбку, которая, вероятно, выглядела скорее дикой, чем ободряющей. — Сейчас. Кто главный?
Командир выкрикнул еще один приказ. Он услышал скрежет сотни защелкивающихся предохранителей. Внезапно идея корабля о том, чтобы сначала выслать проктора, показалась ему чрезвычайно разумной. Мерлин почувствовал, как по спине потекли струйки холодного пота. После всего, что он пережил до сих пор, как во время своего пребывания в Когорте, так и с тех пор, как стал свободным искателем приключений, умереть от снаряда химического оружия было бы своего рода разочарованием. Это был всего лишь один шаг от того, чтобы быть растерзанным и съеденным диким животным.
Мерлин осторожно спустился по трапу. — Никакого оружия, — сказал он. — Только цветы. Если бы я хотел причинить вам боль, то мог бы поразить вас из космоса шарм-торпедами.
Когда он добрался до перрона, командир отдал еще один приказ, и трое солдат нарушили строй, чтобы окружить Мерлина с трех сторон, так что стволы их оружия почти касались его. Предводитель — молодой человек жестокого вида со шрамом на правой стороне лица — прокричал что-то в сторону Мерлина, слово, которое отдаленно походило на "дистал", но было незнакомо Мерлину ни на одном языке. Когда Мерлин не пошевелился, он почувствовал, как винтовка уперлась ему в поясницу. — Дистал, — повторил мужчина, на этот раз с нажимом, граничащим с истерикой.
Затем над перроном прогремел другой голос, принадлежавший мужчине гораздо старше. В его голосе сразу же появилось что-то повелительное. Посмотрев в сторону источника возгласа, Мерлин увидел разбитый самолет, запутавшийся в сети захвата, и пилота, который пытался выползти из этого клубка с деревянным ящиком в руках. Винтовка перестала тыкаться в спину Мерлина, и жестокий на вид молодой человек замолчал, пока пилот направлялся к ним.
Пилот уже снял защитные очки, открывая морщинистое лицо пожилого человека, его седовато-белая борода и бакенбарды резко выделялись на фоне румяной, обветренной кожи. На мгновение Мерлину показалось, что он смотрит в зеркало на более старую версию себя.
— Приветствую тебя от всей Когорты, — сказал Мерлин. — Я человек, который спас тебе жизнь.
— Гекко, — сказал краснолицый мужчина, подталкивая деревянную коробку к груди Мерлина. — Форлорн гекко!
Теперь, когда у Мерлина появилась возможность рассмотреть ее как следует, он увидел, что коробка была повреждена, ее стенки прогнулись, а крышка сорвана. Внутри была набивка из соломы и множество разбитых стеклянных флаконов. Пилот взял один из этих разбитых флаконов и поднес его к лицу Мерлина, и жидкость медового цвета потекла по его пальцам.
— Что это? — спросил Мерлин.
Оставив Мерлина держать коробку и цветы, краснолицый пилот сердито указал на обломки своего самолета и, в частности, на цилиндрическое приспособление, которое Мерлин принял за топливный бак. Теперь он видел, что в цилиндре хранились еще десятки таких же деревянных ящиков, большинство из которых, должно быть, разбились, когда Мерлин толкнул самолет "Тираном".
— Я сделал что-то не так? — спросил Мерлин.
В мгновение ока гнев мужчины сменился отчаянием. Он плакал, и слезы размазывали сажу по его щекам. — Тэнджибл, — сказал он уже мягче. — Олл тэнджибл инквеллс. Гекко.
Мерлин сунул руку в коробку и достал один из немногих нетронутых флаконов. Он поднес изящную вещицу к глазам. — Лекарство?
— Пластрум, — сказал мужчина, забирая коробку у Мерлина.
— Покажите мне, что вы делаете с ним, — сказал Мерлин, жестом показывая, что он отпивает из флакона. Мужчина покачал головой, прищурив свои льдисто-голубые глаза с морщинками, как будто думал, что Мерлин либо глуп, либо издевается. Мерлин закатал рукав и жестом показал, как делает себе инъекцию. Пилот неуверенно кивнул.
— Пластрум, — повторил он. — Пластрум вестибул.
— У вас какие-то проблемы со здоровьем? Это то, что вы делали, доставляли лекарства?
— Тэнджибл, — повторил мужчина.
— Вам нужно пройти со мной, — сказал Мерлин. — Что бы это ни было, мы можем синтезировать это на борту "Тирана". — Он поднял целый флакон и приложил к нему указательный палец. Затем он указал на припаркованный корпус своего корабля и широко развел пальцы, надеясь, что пилот понял, что он может увеличить объем лекарства. — Один образец, — сказал он. — Это все, что нам нужно.
Внезапно поднялась суматоха. Мерлин оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть девочку, бегущую к ним по перрону. По меркам Когорты, ей могло быть всего шесть или семь лет. На ней была детская версия той же шинели, что и на всех остальных, черные ботинки с пряжками и перчатки, но без головного убора, защитных очков или дыхательной маски. Пилот крикнул "Минла", когда она приблизилась, и это единственное слово было предупреждением и в то же время чем-то более интимным, как будто пожилой мужчина мог быть ее отцом или дедушкой. — Минла, оук трифойл, — добавил мужчина твердо, но не без доброты. Судя по голосу, он был рад ее видеть, но несколько менее доволен тем, что она выбрала именно этот момент, чтобы выбежать на улицу.
— Спелтер Малкоха, — сказала девочка и обняла пилота за талию, насколько могла дотянуться. — Спелтер Малкоха, урсин Малкоха.
Краснолицый мужчина опустился на колени — его глаза все еще были влажными — и провел пальцем в перчатке по непослушной челке черных волос девочки. У нее было маленькое, похожее на обезьянье личико, в котором читались озорство и ум.
— Минла, — нежно произнес он. — Минла, Минла, Минла. — Тогда вопрос был явно риторическим: — Гастрик спат оксен, фей леджибл, Минла?
— Горс спелтер, — произнесла она с раскаянием в голосе. И тут, возможно, впервые заметила Мерлина. На какое-то тревожное мгновение на ее лице застыло нечто среднее между удивлением и подозрением, как будто он был какой-то загадкой, которая только что вторглась в ее мир.
— Тебя, случайно, не Минлой зовут? — спросил Мерлин.
— Минла, — произнесла она почти шепотом.
— Мерлин. Рад познакомиться с тобой, Минла. — И затем, повинуясь внезапному порыву, прежде чем кто-либо из взрослых успел его остановить, он передал ей один из гиацинтов цвета индиго, которые "Тиран" только что сотворил для него по древним молекулярным шаблонам из своей биобиблиотеки. — Твой, — сказал он. — Прелестный цветок для прелестной маленькой девочки.
— Оксен спрей, Минла, — сказал краснолицый мужчина, указывая на одно из зданий на краю площадки. Подошел солдат и протянул девочке руку, готовый проводить ее обратно внутрь. Она потянулась, чтобы вернуть цветок Мерлину.
— Нет, — сказал он, — можешь оставить его себе, Минла. Это для тебя.
