Торлор

— Надеешься, что мы выберемся отсюда? — в голосе хамелеона слышалось сомнение.

— Конечно, выберемся, пока тварь залечивает рану, наставник точно приедет и созовет совет, не беспокойся.

— Тогда я сам нырну, тебе лучше отдохнуть. Если тварь вернется, хотя бы, будем вооружены.

С этими словами Упрямый Нос, набрав воздуха, скрылся под водой. Вынырнув, он невнятно пробурчал себе что-то под нос и снова нырнул. Так продолжалось раз шесть — семь, пока он не сдался.

— Видимо меч остался в теле твари, я облазил все дно, его нигде нет. А костей там действительно много, место это похоже на старую жертвенную яму, вопрос в том, чьей семьи? Школа всегда поддерживала нейтралитет. Жертвенник на ее территории, это надо будет обдумать, если выберемся.

Отдохнув Джек решил тоже попробовать нырнуть за оставленным на дне мечем.

— Попробуй, ничего там не видно, и одни кости, не найдешь.

— Я найду — нырнув, Джек открыл глаза у самого дна. Как он и думал, маленькая светящаяся точка на рукояти была хорошо видна на фоне полной темноты. Всплывая на поверхность, и снова ныряя, он тянул время, чтобы не было вопросов как он, так быстро, отыскал меч. Наконец вынырнув, он сдавленно выдохнул.

— Нашел — и он снова распластался на доске, отдыхая.

Счет времени оказался совершенно потерян. Только редкие всплески воды нарушали липкую тишину затхлой ямы.

— Как думаешь, сколько мы уже здесь? — подал голос хамелеон.

— Не знаю, но по тому, что дышать стало гораздо труднее, уже достаточно долго, чтобы за нами вернулись.

— Я давно уже испытываю жуткий голод — хамелеон подгреб к Джеку — не знаешь что здесь съедобного, и он положил на его доску черные водоросли и какие-то ракушки.

— Где взял? — Джек перебирал пальцами находки.

— На стенах, только руку протяни, попробую понемногу всего, есть хочется — Нос погреб за новой партией.

— Все не надо — Джек нашел среди добытого хамелеоном моллюсков похожих на те, что ел у Чуров

— Подожди — попробовав, он узнал вкус улиток — собирай вот это — он подплыл к хамелеону, показывая на ракушку.

— Их точно можно есть? — в голосе Носа слышалась радость — ими здесь все стены облеплены.

— Можно, только не много, их одних в чистом виде вроде не едят. Но нам много и надо, только продержаться до прихода наставников.

Мысль о том, что за ними никто не придет, все чаще, стала приходить в голову Джеку. Апатия безысходности нависла над обоими наказанными. Упрямый Нос подплыв к стене поглощал скудное пропитание, а Джек положив рукоять меча перед собой замер, уставившись на светящийся камешек. На легкий скрежет камней никто, из обоих обессиливших заключенных, не обратил внимания.

— Эй — Джек закричал от неожиданности, когда большой острый крюк зацепил его за ребра.

— Похоже, один жив — послышался удивленный голос, откуда-то сверху.

— — —

Джек достаточно легко перенес заточение в яме в отличие от хамелеона, которого, не переставая, рвало на фоне общей слабости.

— Чем питались, что Упрямый получил такое отравление? — метр Сламноу снимал повязку, наложенную на место зацепа крюка, со стремительно набирающего силы ученика.

— Улитками, там больше ничего и не было — он уминал уже третью лепешку, принесенную метром.

— Сколько мы там просидели?

— Шесть суток. Когда Чао рассказал что вы в яме, с вами все попрощались. В яме больше четырех часов никто не выдерживал, Сток обычно обгладывал до костей за сутки. Неужели сдох? Хотя, раны на хамелеоне говорят об обратном. Почему на тебе нет ни царапины, и как ты не отравился улитками? Хамелеон сказал, что это ты показал, что их можно есть.

— Можно, только не в таких количествах как он. Одно время я только ими и питался, бродя по пещерам.

— Тогда понятно. Что там, в яме произошло, и откуда у тебя появился лепесток?

Сламноу закончил с повязкой и внимательно уставился на ученика.

— Какой лепесток? — Джек даже оглянулся.

— Да вон тот — Сламноу указал на меч, лежащий у стены, на свернутом вчетверо куске ткани.

— На дне зацепил, когда водоросли съесть хотели — отмахнулся Джек.

— Так почему не съели? — серьезность Сламноу заставила Джека отвечать нормально.

— Потому что, зацепив этот лепесток на дне, я его воткнул в тело твари, и она сбежала, может подыхать, а может залечивать рану. Кстати, почему лепесток? Странное название для меча.

— Потому что такими мечами владеют только имеющие дар, и меч в их руках, что лепесток на ветру, легкий и быстрый.

— Что за дар такой? — Джек, дойдя до меча, принес его метру.

— Дар у каждого свой, и проявляется по-разному, такие мечи вообще не куются, их даже разогреть в горне не получается, они всегда холодные. На моем веку таких мечей встречалось едва ли с десяток, и были они все короче в треть от этого. Разобрать что это лепесток сложно, но только не мне. У меня есть почти такой же, хотя их формы и различны, но суть я четко вижу — это лепесток, и тебе сильно повезло, что ты его отыскал. Не смотри на этот налет, это не ржавчина, завтра я заварю одну траву, тогда ты тоже поймешь, что это за меч. Но это завтра, а сейчас выслушай что произошло, пока ты сидел в яме.

— Учеников отзывают семьи, это означает только одно, будет война. Кто и против кого пока неизвестно, все союзы держаться в тайне и я не сомневаюсь, что еще идут переговоры. Но одно определено точно известно, война затронет всех, отсидеться, не получиться. Город на военном положении, отряды с кругов подтягиваются в центр. Если раньше были только стычки, одной семьи с другой, то теперь, настоящая война перевернет Торлор. "Горящий Чао" покинул нас, и есть мнение, что он специально отправил Упрямого Носа в яму Стока, чтобы ослабить в войне хамелеонов.

— Неужели потеря одного человека сможет ослабить семью? — Джек разглядывал двуручную рукоять лепестка, она была матово-черная, с едва различимым рисунком паука у края, держащего двумя парами передних лапок маленький светящийся камешек, вделанный в торец рукояти. Только присмотревшись, можно было различить тонкую нить паутины, выходящую из брюшка паука и опутывающую рукоять сложным узором.

— Конечно можно, Упрямый Нос из первого круга, и потеря такого воина серьезно отразиться на семье. Если бы он закончил здесь обучение, то стал бы пятым мастером меча в семье, потеря одного мастера обязательно нарушила бы баланс в распределении сил Торлора.

— Даже сейчас, не закончив обучение он, со своими техниками хамелеонов очень опасен, мастеров такого уровня немного, к нам отправляют только лучших.

Сламноу взял меч у Джека и пару раз крутанул его.

— Странный баланс, отойдя в центр комнаты, он стал вертеть его вокруг себя словно пушинку, с такой легкостью, что Джеку показалось, что перед ним молодой и полный сил воин.

— Что-то не так — метр снова завертел меч вокруг себя, определенно здесь сбит баланс.

— А если так? — перехватив рукоять обратным хватом, он вытянул руку и замер. Лезвие меча смотрело вертикально в пол и чуть заметные покачивания клинка набирали все большую амплитуду.

— Конечно, как я сразу не догадался — прошептал метр, что Джек еле расслышал — это Раджхарад или что-то подобное. Как интересно.

Завертев лепестком снова, уже держа его обратным хватом, он остановился.

— Ты раздобыл редкий клинок, его держат вот так — Сламноу подошел к Джеку и положил его руку на рукоять. Для такого хвата он идеально сбалансирован. Я уверен, что это Раджхарад, под такой меч написан один древний трактат, об искусстве схватки. Из него вышло наше искусство владения мечем. Трактат был, давно утерян и такой хват рукояти меча теперь не применяют.

— Ну ладно — отложив меч, Сламноу расправил одежду, нам нужно идти на совет, наставник скажет напутствие каждому, после чего школа закроется. Мастера будут участвовать в войне, такое решение они уже приняли. Ивиту их не удержать, решено, что все разойдутся по своим кланам, до окончания войны.

— —

— Все уже знают о нашем решении, когда все закончиться, я жду вас здесь же, и мы продолжим обучение — наставник был очень краток. Чтобы не случилось, у меня одно желание и требование, все должны остаться живы. Теперь ученики, по очереди подойдите ко мне, я раскрою вашу склонность, которая поможет влиять на тот оберег, что вы выбрали при отсечении ваших умений.

Каждый из учеников подходил к наставнику, и он что-то шептал им на ухо, показывая на рисунки на камнях разной формы, привязанные к их левым кистям. Последним подошел Джек.

— Тебе мне нечего сказать — наставник выглядел усталым и осунувшимся — твой хранитель чист, если у других мне нужно было подсказать, как активировать то, что заложено в камне, то у тебя в нем ничего нет. Это означает что либо у тебя нет никаких склонностей, либо что я не знаю, что это означает. Иди своей дорогой и будь осторожен. Больше мне нечего сказать.

Джек удалился, разглядывая свой камешек, значит это оберег, не повезло только, что он вытянул пустой, ну да ладно, хотя конечно жаль. Вон как сияли глаза у Упрямого Носа, когда он отходил от наставника со своим восьмиугольником, на котором был изображен лепесток огня. Видать теперь костер ему не страшен.

Джек медленно брел к себе, размышляя, куда же ему податься. Придется записаться в чье либо войско, а там поглядим, так он решил, подходя к своему жилью.

Хорошо отоспавшись, он обнаружил метра Сламноу разводящего огонь в печурке.

— Вставай, сейчас будем чистить клинок — Сламноу развернул небольшой рулон грубой ткани, на котором оказался меч в ножнах.

— Смотри вот мой лепесток — он медленным движением вынул меч из ножен. Молочно белое, почти прозрачное лезвие выглядело очень странно и не обычно. Лезвие меча метра было ровным и прямым, в отличие от слегка изогнутого лепестка Джека. И было действительно на одну треть короче.

— Что-то лезвия у них совсем разные по цвету, может быть, метр вы ошиблись.

— Вот сейчас и проверим, неси сюда свою находку — Сламноу уже процеживал получившийся отвар из бурой травы. Пропитав отваром кусок ткани, он протянул руку к мечу.

— Давай, сейчас станет ясно, ошибся ли я. Нескольких движений по лезвию хватило, чтобы цвет клинка изменился на такой же, как и у меча Сламноу.

— Я был прав, это лепесток. Сейчас приготовлю другой отвар.

— Зачем еще один? — он и так белее и прозрачнее чем ваш метр, очень хорошо получилось.

— Хорошо-то хорошо, только такой редкий клинок стоит очень дорого, выйдя из стен школы, с таким мечем, ты станешь мишенью до тех пор, пока не потеряешь его.

— Что вы метр, недаром я учился обращаться с клинком, никто не заберет его у меня.

— Никогда не переоценивай себя, никто с тобой вступать в честный поединок и не будет, просто отравят втихую, вот и все. Так что придется прибегнуть к старому проверенному способу, который используют все обладатели лепестков — замаскировать лезвие. Держи меч горизонтально, смочив новый кусок закипевшим настоем, Сламноу три раза обернул все лезвие.

— Все, положи его, пусть подольше полежит, вид его будет снова как у обычного немного ржавого клинка. Еще я принес тебе вот что, Сламноу вынул из-за пазухи небольшую книжицу, размером с ладонь, в кожаном переплете. Это тебе. Начало трактата об искусстве схватки, я его знаю наизусть, а тебе он пригодиться, чтобы разобраться со связками с обратным хватом меча. Береги его, не думаю, что где-то еще сохранилась хотя бы копия.

— Метр, я не могу принять столь ценную книгу, тем более что завтра мне придется покинуть школу.

— Это ничего, я передаю знания дальше. Мне не удастся пережить войну, так пускай лучше он будет у тебя. Ты моложе и сильнее и пригодиться он тебе точно. Даже не спорь — метр поднял руку, останавливая возражения, готовые сорваться с губ Джека — это мое неизменное решение. А сейчас давай соорудим тебе перевязь для меча, конечно, хорошо было бы найти ножны, но сейчас, где их раздобудешь. Поэтому, кусок кожи с ремешком будет пока в самый раз.

— —

— Вот и готово — Сламноу повесил перевязь на плечо Джека — носи меч перед собой, рукоять как раз будет на уровне груди, для обратного хвата лучше не придумаешь. Теперь давай простимся — метр подошел к Джеку и положил руку на его плечо.

— Прощай, и постарайся выжить за стенами школы. Ты мне как сын и единственный ученик, помни все то, что я говорил тебе.

— Спасибо учитель, память о вас навсегда останется во мне — Джек низко поклонился — пусть силы и удача никогда не покинут вас, а рука разит врагов наповал.

— Молодец, хорошо сказал — развернувшись, Сламноу похромал к выходу — сразу за воротами школы, немного левее есть торговая лавка, зайди в нее, скажи, что от меня, там подберут тебе одежду на первое время. Не оборачиваясь, Сламноу удалился, оставив Джека с ощущением, что он видит его последний раз.

Настроение было хуже не куда, пока он собирал свои скудные пожитки. Немного отвлекло изготовление, из остатков кожи, ножен для ножа, украсивших его пояс. Да разглядывание книги метра, написанной на непонятном языке, но с картинками положений и движений, по которым можно было разобрать, что хотел показать и объяснить писавший ее неизвестный автор. В таком прескверном настроении ему удалось столкнуться с хамелеоном у самых ворот школы.

— Постой Диш — Упрямый Нос нагонял Джека, попытавшегося уйти от встречи.

— Постой говорю — хамелеон нагнал его, и перегородил дорогу — хочу чтобы у нас не осталось недосказанности — одетый в яркие оранжевые с черным тона, он выглядел как знатный вельможа, по сравнению с оборванцем Джеком.

— То, что ты убил эту тварь в яме, ничего не значит. Тебе повезло, вот и все, и мое отношение к тебе не изменилось. Мы были вместе в яме и поэтому я откровенен с тобой — от хамелеона веяло холодной высокомерностью — я отправлю тебя в нижний мир, чего бы это мне не стоило. А заодно и твоего хромого друга Сламноу, не хочу видеть его тут, когда вернусь.

Если угрозы в свой адрес совершенно не трогали Джека, то при упоминании о метре, спокойствие куда-то улетучилось, и плохое настроение наложилось на ярость от слов хамелеона. Даже не заметив, что он машинально затронул полог Лерка, Джек, не раздумывая, ударил хамелеона прямо в горбинку носа. Рефлексы кошки сделали свое дело, жертва даже не дернулась, никак не реагируя на молниеносный удар в переносицу, от которого, большой нос завалился на бок, выплескивая фонтаны крови.

— Забудь про Сламноу — Джек наклонился над повалившимся хамелеоном — начни с меня, если сможешь. Теперь, ты не Упрямый, а Сломанный Нос.

Выйдя за ворота школы под одобрительный кивок наставника, лично провожавшего каждого ученика и все видевшего, Джек, первым делом направился к лавке, про которую говорил метр. Надпись над массивной дверью была не затейлива — одежда — было вырезано на широкой доске, прибитой над входом, и он толкнул дверь, щурясь от яркого света пары масляных ламп повешенных под потолком.

— Как хорошо, что вы к нам зашли.

Низенький и толстенный, толи управляющий, толи хозяин лавки расплылся в деланной улыбке.