Абсолютный слух (Счастливчик Майки)

— Я знаю, — сказал Крис — ты, бы не стал петь на пляже, не зарегистрированные песни, ты, вообще, парень себе на уме! Зайдем в банк, надо снять деньги, бензин кончается.

Банк, оказался, почти, полной копией почты, такая же стойка, застекленная до самого потолка, тот же пол, выложенный серой, керамической плиткой, только охранник у входа, вот и вся разница. Пустовало, только, самое дальнее окошко и мы пошли туда. Крис остановился у окошка, а я обогнул угол стойки и прислонился к стене. Крис достал чековую книжку и начал что-то втолковывать кассирше, которую я не видел. С моей стороны, стойка была глухая. Крис расписался на странице вырвал чек и протянул кассирше. Со стороны входа пронзительно завизжала женщина. Грохнул выстрел и кто-то истошно заорал:

— Это ограбление! Всем лечь на пол!

Крис тут же исчез из вида, очевидно, упал на пол прижавшись к стойке, я видел только его ботинки. Мне показалось, что мое место, все таки получше, Крис там на виду лежит, а я все таки в укрытии. Как всегда, появление идиота все испортило, распахнулась дверь кабинета и толстый охранник с огромным револьвером, выскочил на середину зала. 'Да, лучше ,ты, бы там повесился!' — Подумал я со злостью, ведь были шансы, что все обойдется без жертв, теперь они стремительно катятся к нулю! 'Кажется, черная полоса началась' — Пришла другая мысль. Охранник, встал в киношную позу, взялся за револьвер обеими руками, грохнуло, где-то обильно посыпались стекла, несколько женщин пронзительно завизжали. Со стороны двери дважды выстрелили, но, как это не удивительно, охранник остался цел. 'Везет же идиоту!' Охранник перенацелил револьвер левее и снова выстрелил. С той стороны, кто-то коротко взвыл, чья-то голова ударилась о бетонный пол, этот звук ни с чем не спутаешь. В охранника выстрелили еще дважды и он, наконец, поймал свою пулю. Удача, она не резиновая, долго не тянется. Теперь он лежал на боку, глядя на меня безразличным взглядом, его руки были прижаты к животу, а на его форменной рубашке, салатного цвета, в области печени, стремительно расплывалось коричневое пятно. Захрустели стекла, кто-то двигался в мою сторону. 'Из огнестрела, меня еще не пытались убить'. — Подумал, я, с каким-то противоестественным любопытством. Зарезать пытались дважды, но первый, оказался, полный лох, на ближней дистанции, ему бы и автомат не помог. А, вот второй, жилистый уголовник с лицом землистого оттенка, заставил меня попрыгать. Загнал на ледовую дорожку, раскатанную местными мальчишками и если бы, чья-то добрая душа, не посыпала дорожку песком, он бы, точно, выпустил мне кишки. Я оказался чуточку быстрее, надежно захватил рукав его пальто, его рука не выдержала моего встречного наскока и согнулась и я тут же заломил руку с ножом ему за спину. Я оказался намного сильнее его и в близком контакте, у него шансов не было. Мокруху на себя я брать не стал, попинал, выместив на нем, свою минутную злобу и ушел в горячке прихватив его нож с собой. Потом, правда опомнился, тщательно протер нож рукавом и выбросил в ближайшую урну. Грабитель приближался. 'А, ведь он, может меня застрелить, просто, от неожиданности! — Подумал я — Он, про меня не знает, а, тут увидит: Стою, весь, такой независимый. Пальнет сдуру!' Глухо заворчала совесть. 'Счастье было не полным, зато, теперь, полный комплект!' Спорить с совестью, в такой ситуации было чревато, она ведь, потом, по ночам начнет приходить! Я, приготовился действовать, проверил, как сцепляются кроссовки с полом, плитка не была полированной и это было хорошо. Высокий, худощавый, парень, в накинутом капюшоне, показался из-за угла стойки, его внимание было приковано к охраннику, тот был еще жив и под его брюхом, в луже крови, валялся револьвер. Держа его на прицеле, парень стал приближаться к охраннику. При появлении парня я задержал дыхание, стараясь не смотреть ему в глаза, но, теперь он видеть меня не мог, капюшон ограничивал его поле зрения. Парень приближался к охраннику, а я, мягко ступая, стал приближаться к парню, заходя ему за спину. Открылась дверь, коротко звякнул колокольчик и я, сорвался с места в двойном прыжке. Время замедлило свой ход. Парень, плавно, поворачивался в мою сторону, одновременно переводя пистолет в новую позицию, но и я двигался недопустимо медленно. Он, почти, успел навести на меня свою пушку, но я уже достиг нужной мне дистанции. Подбив руку с пистолетом вверх, я врезал костяшками пальцев ему в горло. Он, еще не до конца повернулся и удар пришелся, чуть сбоку.

Пожалуй, я перестарался, импульс тела и импульс руки сложились. И я, явственно, почувствовал влажный хруст его гортани, под своими пальцами. А, что делать? Обратно в отстойник? Да, я, лучше всю местную шваль, туда отправлю! Эти придурки, понятия не имеют, что каждый, носит свой персональный Ад, с собой! Если в человеке нет ничего хорошего, оказавшись в полной изоляции, он испытает незабываемую гамму ощущений, будет давится там своей мерзостью, целую вечность! Мыслей там нет, а вот чувства, в полном букете! Пистолет упал на пол, парень страшно хрипя опустился на колени, завалился на бок, потом, перекатился на спину, ноги его двигались в странном танце, он хрипел и выкашливал капли крови.

— Кто, старший, в этом зверинце? — Громко спросил я.

С пола поднялся мужчина средних лет в помятом костюме.

— Вызовите полицию, сразу скажите, что нужна бригада реаниматоров.

— Тревожную кнопку уже нажали, — сказал мужчина — парамедикам я сейчас позвоню.

Я, мельком взглянул на женщину, которая меня едва не угробила, она стояла у двери и зажав рот руками, испуганно смотрела на преступника, которого прикончил охранник. Прикончил ли? Я, подошел, ногой, отпихнул подальше его пистолет. Тут, было, все безнадежно, пуля такого калибра в левую часть груди, это не лечится. А, где, второй охранник? Между раскрытой дверью и стойкой, привалившись к стене, сидел охранник дежуривший у двери, голова его свесилась и в центре груди темнело вполне безобидное на вид пятнышко крови, размером с пятак. Я подошел и осторожно, взял его за запястье, пульса не было. 'Весело тут живут!' Поискал глазами Криса, тот с ужасом смотрел на умирающих в глубине зала. Подошел к нему, взял за локоть и отвел подальше.

— Крис, ты должен выйти из банка и затеряться в толпе зевак, попытайся узнать куда меня повезут, потом дозвонись до моего отца, и расскажи все, что видел.

— Да, я, ничего не видел толком, когда началась стрельба, я упал и уткнулся лицом в пол. Почему бы тебе, тоже, не затеряться в толпе зевак?

— Меня будут искать и обязательно найдут! Здесь камеры, кто-то нажал тревожную кнопку и они включились, когда проявят пленку, у них окажется моя фотография! Потом, появятся вопросы, зачем я скрывался от полиции.

— Тогда и меня найдут!

— Никто, не будет тебя искать! Свидетелей полно! Ты еще не понял? Это, я, искалечил вон того типа! Возможно, он умрет! Мне нельзя скрываться от полиции! Давай, двигай и сделай, как я сказал!

Крис, обошел основную группу людей, которые доказывали, что-то управляющему, переступил через покойника, отодвинул женщину, которая едва меня не прикончила и вышел из банка. Вдали завыли полицейские сирены. Светлая печаль, накатила на мою душу: 'Эх, Маша, не свидиться нам сегодня, этот чертов метеорит, все таки упал!'

Я, сидел в полицейском участке, напротив меня, за столом, сидел мужчина в сером костюме, он с хмурым выражением лица, заполнял какую-то бумажку и частенько поглядывал на мои руки. Моя бурная молодость, научила меня кое чему, мои руки свободно лежали на коленях и пальцы не двигались. Эта нарочитая пауза, тянулась уже минут десять и я тут осмотрелся. Большая комната, с десяток столов, половина из которых, была свободна, как от бумаг так и от людей. На занятых столах, какие-то люди давали показания. Я, узнал пару человек из банка, очевидно, именно тут, раскручивалось дело об ограблении банка. Наконец, мужчине, наскучило пачкать казенную бумагу, он взял другую папку раскрыл ее и спросил:

— Назови свое полное имя и фамилию.

— У вас, мои права — напомнил я ему.

— Так положено! — Сказал он, непререкаемым тоном.

— Майкл Гордон — ответил я 'злому' полицейскому.

— С какой целью, ты пришел в банк?

— Давайте, уточним мой статус, кто я? Свидетель? Подозреваемый? Или потерпевший?

Неожиданно, его лицо стало веселым и добродушным, я даже удивился, он, что, 'злой' и 'добрый' одновременно?

— Брось, парень! Это, просто беседа, нам, просто, нужно знать, что произошло в банке.

— А, — 'обрадовался' я, так вы там, просто, себе для памяти пишете? А, я, уж думал, мне, придется расписываться!

— Ну, расписаться все же нужно, это все таки официальный документ, а так, конечно, записываю, что бы не забыть.

— Жаль, я не смогу, мне, отец запретил подписывать официальные документы. Так и сказал: 'Майкл, не вздумай подписывать официальные документы, вокруг полно мошенников, тебя обязательно облапошат!'.

Полицейский, сидящий через стол от моего визави, подозрительно хрюкнул уткнувшись лицом в бумаги. Вся 'добродушность', мигом слетела с моего собеседника.

— Значит, сотрудничать с полицией ты не хочешь, отнимаешь мое время, посидишь в камере, подумаешь о своем поведении.

— Ты, бы, представился мистер, — сказал я — до сих пор не знаю, ни твоего имени, ни должности.

— Тревор Пирс, детектив! — Сказал он запальчиво — Будешь говорить?

— Об ответственности за ложные показания, ты меня не предупредил, в качестве кого здесь присутствую, я, не знаю. В такой ситуации лучше помолчать.

— Зак, у нас есть свободные камеры?

Полицейский в форме, который не сумел сдержаться от хрюканья, посмотрел на детектива виновато и сказал:

— Свободных камер нет, сегодня пятница, сами знаете, что тут творится по пятницам.

— Вот и посади его к самым буйным! Через полчаса, сам запросится ко мне на беседу!

Полицейский смущенно сказал:

— Он, совсем, еще ребенок, у меня сын такой же, извини Тревор, но я, в этом не участвую.

— Он, уже не ребенок! — Заорал детектив — Он, уже, отрастил яйца и завалил Копченого Хью, одним ударом! Врачи удивляются, что Хью, до сих пор жив, по всем показаниям, давно, должен был сдохнуть! Дай мне ключи от камер!!!

'Не сдохнет Хью, напрасно надеешься, — подумал я — такие подонки, очень неохотно расстаются с жизнью, кризис уже миновал, там ему уже трубку вставили, возможно, он останется с этой трубкой до конца жизни, но тут, он сам виноват, когда хватаешься за ствол, будь готов, что и тебе, что нибудь отвинтят. Хорошо, что Хью жив, перед Ниной Александровной, было бы не удобно, Машка, конечно, простила бы мне все, но осадочек бы остался'.

Пожилой полицейский в форме, сидящий за крайним столом спокойно сказал:

— Тревор, ты бы узнал, кто у парня родители, сам нарвешься и всю смену подставишь.

— Мне плевать, кто его родители, — продолжал орать детектив — вырастили такого звереныша, значит сами виноваты! Иди вперед! — Приказал он мне.

Я, пошел туда, куда он показал. Никогда не понимал таких типов, что ему стоило, объяснить мой статус? Если я свидетель, нужно говорить одно, а если, я обвиняемый, то я вообще могу не говорить! Это же элементарно! С какой стати, я, должен сотрудничать с полицией, в такой мутной ситуации? Он, открыл камеру и втолкнул меня туда, я огляделся, три стены и решетка за моей спиной, вдоль стен тянулись, даже не нары, скорее уж скамейки. Свободные места были, но часть сидельцев, устроилась почему-то на полу у решетки.

— Привет бродяги! — Я решил быть вежливым — Со старшим, уже определились? Представиться хочу.

— Ну, представься — сказал ухмыляясь здоровенный негр с бритой головой.

Я подошел к нему и протянул руку, он охотно схватился за нее и сильно сжал, но не тут-то было. Тренированная кисть гитариста и бонус от Старика, меня не подвели.

— Майкл Гордон — представился я — клички не имею, задержан по делу об убийстве, разумеется, я, ни в чем не виноват.

— Сидельцы охотно рассмеялись.

Разочарованный негр отпустил мою руку и сказал:

— Сразу видно воспитанного человека, как там на улице?

— Два часа назад, была хорошая погода, тепло и солнечно. Для честного бродяги, место найдется?

— Садись где понравится, — сказал бритый — новость какую нибудь расскажи.

Я, устроился на угловом месте, под завистливыми взглядами местных отверженных, сидящих на полу камеры.

— Около трех часов назад — начал я рассказывать — Копченый Хью, с напарником вломились в местное отделение Национального Банка. Сходу, убили одного охранника и затеяли перестрелку со вторым, тот оказался неплохим стрелком и прежде, чем Хью его подстрелил, он убил напарника Хью. Мы, зашли туда с приятелем, снять немного денег и были, совершенно, не при делах, но моя доброта меня сгубила. Я, подошел к Хью и предложил помощь, в переноске денег, мы втроем утащили бы гораздо больше, чем он один, произошло досадное недопонимание и Хью пытался меня застрелить. И вот печальный итог, Хью в больнице, в тяжелом состоянии, деньги в банке, а я, здесь, с вами.

— А, твой приятель? — Спросил меня бритый.

— Сумел уйти, но без денег.

— Значит Хью, теперь, получит пожизненное, задумчиво сказал негр. Интересная история. Ты, правда, предложил ему помощь?

— Нет, конечно, я еще не выжил из ума, что бы, иметь общие дела с Хью, он просто решил меня застрелить.

— А, то что он, сейчас, в больнице, правда?

— Святая правда!

В коридоре послышались шаги и камера примолкла. Тот, самый полицейский, который отказался участвовать в моем заточении, открыл дверь и сказал:

— Майкл Гордон на выход.

Я, поднялся, отсалютовал бритому знаком Виктории и услышал, как он сказал мне в след:

— Удачи, парень! Не попадай сюда больше, ты не из наших, но ты хороший человек, нечего, тебе здесь делать!

Отец, сидел там, где раньше сидел я, детектив суетливо писал какую-то бумажку, предпочитая не встречаться с отцом взглядом. Под левым глазом детектива, наливался кровью здоровенный бланш, пока еще розовый. Отец, забрал у него мои права, бумажку которую дописал детектив и мы пошли на выход из комнаты. В дверях отец обернулся и сказал:

— Тревор, еще одно движение в сторону нашей семьи и ты потеряешь свой значок.

— Я, не знал, что это твой сын — поспешил оправдаться Тревор.

— Он не знал — ехидно подтвердил полицейский, который советовал Тревору узнать, кто мои родители.

Все, это настолько расходилось с моими представлениями о жизни в Америке, что я был в полном недоумении. Мы дошли до выхода из из участка и по бумажке Тревора, получили мои вещи, в боковом окошке. Я, так не удосужился завести себе бумажник и мои деньги лежали в маленьком полиэтиленовом пакетике.

— Можешь не пересчитывать, — сказал отец — здесь, никто не возьмет чужого.

Отец, оставил бумажку Тревора дежурному при выходе и мы вышли из участка.

Мы, устроились в машине отца и я сразу спросил о том, что меня заинтересовало:

— Почему, другие полицейские, тебя не остановили?

Я, нисколько, не сомневался, кто автор того украшения, которым обзавелся Тревор.