Толстый трактат в темно-коричневом переплёте был перетянут кожаным ремешком и закрыт с помощью миниатюрной бронзовой пряжки. На корешке большими яркими буквами была вытравлена надпись 'О злодеянии'.
— Это очень хороший перевод, — поспешила заверить его Ют. — Академическое издание, если верить покойной маме, а уж она-то была матёрой букинисткой.
— Печать и впрямь выглядит очень качественно, — похвалил Влад, листая книгу. — Мы можем взять её в Марбург? Я бы хотел поработать с этой книгой.
— Пожалуйста, распоряжайся. Только страницы оттуда не вырывай.
— Как можно?! — шутливо запротестовал Влад.
Отбыть сразу, тем не менее, им не удалось. Ют, сославшись на несколько неотложных дел, вскоре оставила Влада одного, снабдив, по его просьбе, писчей бумагой и чернилами.
Расположившись за рабочим столом Чёрной Галки, Влад открыл книгу и стал рыскать по разделамю. Переводчик был и впрямь достаточно грамотный, но невнимательный, и многие параграфы почему-то оказались расположены иначе, нежели в оригинале, который Влад знал достаточно неплохо. Пришлось искать нужные вещи самостоятельно, упорно просеивая кучу пространного текста.
'...Граница между нашим миром и миром потусторонним не является чем-либо видимым и осязаемым. Это не стена, которую можно преодолеть посредством лестницы или подкопа. Она не имеет чётких границ и определённой структуры. Тем не менее, вполне реально оценить плотность этой преграды, ибо она подобна некой вязкой мембране, и чем она тоньше, тем проще попасть из одного мира в другой и обратно. Одного лишь следует опасаться — прорыва этой невидимой границы, когда волны чуждых друг другу материй и энергий накатывают друг на друга, искажая соприкоснувшиеся миры.
Наше восприятие, равно как и восприятие тех, кто обитает по ту сторону, крайне ограничено условностями и законами того, что зовётся средой обитания, и лишь немногие способны увидеть, как всё устроено на самом деле. Лишь там, где грань миров бесконечно тонка, обыватель способен узреть лежащий по ту сторону мир, непостижимый для людей неподготовленных, хотя их разум и попытается облечь увиденное в привычные тона.
Порой грань миров истончается, привлечённая буйством чувств и эмоций, когда тысячи сердец бьются в унисон, сливаясь в едином порыве: на поле боя, в разгар празднества или в эпицентре великого бедствия. И если светлые чувства не способны надолго поколебать грань, ибо счастье есть явление мимолётное, то чувства тёмные крушат барьеры легко и непринуждённо, ибо зло — непреходяще, оно рассеяно вокруг, растёт, цветёт и множится стараниями сил природных, иномировых и наших собственных.
Злодеяние не как греховное действие, но как акт направленной манипуляции миром, есть самая древняя и распространённая практика, известная ещё до первого пришествия. Там, где грань тонка, каждый новый акт злодеяний имеет всё возрастающий эффект. Там, где нашла себе выход великая сила, всегда можно отыскать и использовать её отголоски. Так, например, в эпоху Агонии, когда рухнул замысел Создателя, колдуны и некроманты творили свои заклинания на полях сражений, лобных местах или в зачумлённых селениях, где свершившееся зло высвободило богатейшие потоки чистой энергии.
Важно помнить, что проецируя и воплощая иномировые силы, мы соединяем тем самым безгранично чуждые друг другу материю и дух, в чём есть как великое преимущество, так и фатальный недостаток. Потустороннее не может умереть, ибо не подчиняется земным законам, но и существовать во враждебной для него среде нашего мира тоже не способно. Эти правила можно обойти, однако следует помнить, что у подобных манипуляций всегда есть цена...'
Влад отложил перо и решил, что пора бы приготовить себе чаю. На кухне быстро нашлось всё необходимое: подписанные аккуратным почерком баночки с разной снедью стояли на виду, и Влад быстро нашёл ту, в которой Ют хранила крупнолистовой чёрный чай с какими-то травами. Притащив из сеней несколько поленьев, Влад разжёг огонь, наполнил глиняный чайничек свежей водой из колодца и поставил его на маленький круглый противень.
Глядя на закипающую воду, Влад размышлял о словах помощника судьи. Тот истово верил в свою правоту, словно фанатик. Проклятье, он и был фанатик, а от таких типов редко бывает толк. Мотивы таинственного Учителя, поднявшего на уши весь Марбург, понятнее не стали — вместо этого лишь выросла гора пространных рассуждений: лживые святые, великое благо и великая цена. Всё это очень походило на лаконичные рассуждения авторов 'О злодеянии', однако не так уж и просто убедить огромное количество людей, причём не самых глупых, поверить в подобные рассуждения.
'Он показал нам!' — кричал парень. Покачал что? Чудо? Фокус? Или нечто и впрямь существенное? Ну не мёртвых же он там воскрешал?
— Рождён в Иной колыбели, — проговорил Влад, припоминая слова несчастного. — Занятно.
Он вернулся к столу с кружкой душистого травяного чая и снова засел за 'Малефикарум Фарбис', открыв толстое, страниц на десять, оглавление. Трактат, основанный во многом на метафизических воззрениях атмирских мистиков, надо было уметь читать, и если в оригинале это было нелегко, то перевод, пусть даже весьма точный перевод, делал эту задачу трудней вдвойне. Раскидав практические советы по всему тексту, мудрецы, конечно, защитили многие секреты от излишнего внимания, но трактовку своего творения усложнили неимоверно.
— Это не шифровка Особой почты, — поговаривал один из старых преподавателей в особой школе при Тайной канцелярии. — Не вдумывайся, не пытайся читать между строк. Важное всегда лежит на самом видном месте, ибо там и искать-то не будут.
'Колыбель мира. Все мы рождаемся такими, какими измыслил нас Создатель, но наш изъян разделяет нас, изменяя и искажая ту суть и смысл, что были заложены в человеке изначально. Этот изъян, как игрушка в колыбели, формирует наше видение мира, яркий образ, которым мы живём и который несём в сердце. И заложен он всё тем же Создателем в его непостижимом замысле. В этом изъяне — свободной человеческой воле — и кроется смысл жизни. Но какова цель тех, кто обитает по ту сторону бытия? Кем рождены они в Иной, скрытой от глаз людских колыбели? Почему явились лишь тогда, когда скрепы старого мира стали расходиться? И братья ли они нам, людям, как поспешно рассудили некоторые?'
Далее по тексту следовал длинный перечень методических указаний и практик, большая часть которых походила на какие-то дикие языческие обряды. Влад взял чистый лист из стопки и, вздохнув, стал выписывать то немногое, что могло оказаться полезным. На другой лист он аккуратно перенёс сложную геометрическую фигуру, изображённую практически в самом конце раздела. Закончив, он спрятал бумаги в свой портфель и тяжко вздохнул.
— Не думал, что придётся снова этим заниматься, — пробормотал он, закрыв книгу. — Интересно, что ещё за литература имеется у этой 'травницы'?
Влад встал со стула и подошёл к двери, ведущей в кладовку с книгами. Дверь оказалась не заперта, и Влада удивила беспечность Ют: оставила в доме постороннего, да ещё и кладовку под замком не держит. А ну как он утащит что-нибудь ценное? Впрочем, это удивление быстро прошло, сменившись новым, когда Влад разжёг маленькую лучину и вернулся с ней в пыльный полумрак кладовки.
Большую часть полок на грубо сколоченных из необтёсанных досок этажерках занимали склянки со снадобьями, аккуратно запечатанные и снабжённые бирками, подписи на которых, помимо официально принятого в королевстве аптекарского арго, были частично выполнены урдской вязью, частично неизвестными Владу иероглифами, рунами и прочими малопонятными символами, похожими скорее на некие зарисовки, чем на буквы.
Подборка книг, пусть и достаточно скромная по меркам Влада, тем не менее, внушала почтение. Редкие издания медицинских и научных трактатов соседствовали с книгами, посвящёнными травничеству, оккультизму и гаданию, причём Влад заметил парочку экземпляров, за обладание которыми когда-то могли легко отправить на костёр. Внешний вид этих некогда запретных книг выдавал их изрядный возраст, и агент подумал, что кто-то из предков Ют и впрямь серьёзно рисковал, если держал у себя дома подобное. Впрочем, стоило ли удивляться, ведь во времена охоты на ведьм даже за обладание 'Малефикарум Фарбис', который многие считали книгой несерьёзной, можно было лишиться жизни.
— А ты и впрямь непроста, Ют, — промолвил Влад, выйдя из кладовки; вещи он оставил нетронутыми, даже пыль постарался не тревожить.
Он дождался травницу на заднем дворе. Там, под старой вишней, стояла грубо сколоченная скамеечка. От бумажной работы уже болели глаза, и потому Влад прихватил с собой только маленькую коробочку с набором для чистки огнестрельного оружия.
Он аккуратно разобрал оба свои пистолета, выложил детали на тряпицу, прочистил, смазал и собрал их обратно. Оружие он всегда содержал в чистоте и хранил заряженным, и эта привычка уже не раз сослужила ему добрую службу. Как бы Влад не любил старую добрую шпагу, пистолет, если грамотно расходовать единственный выстрел, был куда эффективней, поэтому он всегда носил с собой хотя бы один.
Прогресс тем временем не стоял на месте. Некоторые агенты шестого отделения рассказывали, будто в королевстве Талья некий гениальный оружейник демонстрирует почтенной публике всевозможные многозарядные пистолеты самой разнообразной конструкции. Сам Влад как-то видел штуцеры о двух стволах и нашёл их вполне сносными, особенно в ближнем бою, когда времени на перезарядку просто нет. Воодушевленный новостями о подобных достижениях, Влад даже написал на имя шефа Розенкранца заявку с просьбой закупить у Талийского умельца несколько образцов, но минул уже целый год, а воз и ныне там.
Закончив возиться с пистолетами, Влад аккуратно убрал их: большой, как водится, в скрытый чехол под полами сюртука, а маленький в потайной кармашек в правом рукаве. Оба пистолета изготовили оружейники округа Бренден по заказу Тайной канцелярии, которая заботилась о том, чтобы их агенты получали только самое лучшее снаряжение: простое, эффективное и приспособленное для скрытого ношения.
Ют вернулась ближе к вечеру, застав Влада всё на той же скамейке книгой в руках.
— 'Современное фехтование', — заметила она, подойдя поближе. — Этой брошюре лет пятьдесят — не меньше.
— Мало что изменилось за это время, — пожал плечами Влад, переворачивая страницу. — Основы те же, но каждый мастер неизменно привносит что-то своё. Иногда это даже бывает полезным.
— Ха, ты рассуждаешь, как моя мама.
— Полагаю, она была умная женщина.
Ют вздохнула.
— Умная, да. Только счастья ей это не принесло.
Влад счёл за лучшее промолчать. Ют угрюмо присела рядом и опустила голову.
— Пахнет оружейной смазкой, — произнесла она.
— Я чистил пистолеты, — признался Влад.
— Я так и подумала. Куда теперь?
— У нас много работы. Нужно обыскать дом этого помощника.
— Вряд ли ты найдешь там какие-то следы этого таинственного Учителя.
— Может и не найду, — согласился Влад. — Но кое-какие догадки подтвердить не мешает. И мне снова потребуется твоя помощь.
— У меня больные, — вяло запротестовала Ют.
— Ты им всё равно не поможешь, — тон Влада был безжалостен. — По крайней мере, продлевая их агонию бесполезными лекарствами.
Ют посмотрела на него с вызовом, и Влад невольно восхитился ею.
— Дорогой деятель, а ты-то что предлагаешь?! — злобно бросила она.
— Копать глубже — только и всего, — спокойно ответил Влад на этот выпад. — Будь добра, узнай, где обретался наш фанатичный приятель, а я постараюсь договориться с шефом Блюгером, дабы избежать возможных неприятных последствий от проникновения со взломом. Кстати, ты была права, когда не позволила мне напоить 'Пламенем' тех аристократов. Попасть в квартирку к мелкому чиновнику будет куда проще, чем в переполненные домочадцами и слугами поместья. Во втором случае нам даже начальник стражи едва ли поможет. Так что решайся, Ют, ибо без тебя мне будет тяжело управиться.
Ют немного поворчала, но в итоге согласилась. Де'Сенд, несмотря на его жестокие замашки, пока ни разу её не подвёл и не обманул.
— Только с одним условием, — добавила она.
— В пределах разумного, — ответил Влад. — Проси, что нужно.
— Мне нужен пистолет, — потребовала Ют. — Достань мне самый лучший, какой сможешь. И покажи, как пользоваться.
— Ох. Интересный поворот, — Влад потёр подбородок, который в последние дни начал понемногу зарастать щетиной, и загадочно улыбнулся. — Впрочем, это даже будет интересно.
Блюгер выслушал просьбу Влада, после чего, не задавая лишних вопросов, выписал на его имя ордер, дозволяющий провести обыск, и сообщил, что в случае срочной необходимости такие формальности можно оформить задним числом. С его-то, Влада, полномочиями, люди себе и не такое позволяли.
— Я предпочитаю решать такие вопросы заранее, — объяснил Влад. — У меня, знаете ли, нет желания оправдываться перед вашими людьми или дружинниками, если они вдруг застанут меня в чужой квартире или где там обитал этот господин. Да и вас, если на то пошло, я не хочу подставлять.
— Я предупрежу моих ребят, чтобы не вмешивались в ваши дела, если вы сами их об этом не попросите, — сказал Блюгер. — Что до дружинников — смело суйте им под нос ордер, а вопросы предлагайте адресовать лично мне. Этого, на мой взгляд, будет достаточно. Итак, что-нибудь ещё от меня требуется?
— Да, если не трудно...
Вторая просьба Влада начальника стражи несколько удивила. Тем не менее, он вызвал своего помощника и отправил с поручением в оружейную комнату.
— Именно дамский? — уточнил на всякий случай Блюгер.
— Дело в конструкции. Дамские пистолеты удобны для скрытого ношения, а их мужские вариации практически полностью копируют оригинальные модели — не отличишь. Дворяне ими брезгуют, а вот для людей служивых такие вещички в самый раз.
Блюгер не мог не согласиться. Какая разница, из какого оружия выпущена пуля, если она спасла тебе жизнь?
Подходящий пистолет, как ни странно, нашёлся, хотя кладовщик изрядно попотел, прежде чем откопал эту штуковину в самом дальнем углу. Миниатюрный, как раз под женскую ладонь, пистолет имел резную рукоять из красного лакированного дерева, короткий ствол и приплюснутый профиль. Выполнен он был из хорошей воронёной стали, пороховая полка закрывалась маленькой крышкой, жестко соединённой с огнивом: оружие можно было хранить заряженным и приготовить к стрельбе в считанные секунды, просто взведя курок. Нашлась к пистолету и маленькая кобура, которую запросто можно было пристегнуть под одежду.
Поблагодарив Блюгера, Влад забрал ордер и пистолет, после чего попрощался и вышел из кабинета.
Ют ждала его в скверике неподалёку. В зеленом платье и бежевой накидке с капором она походила на скромную, степенную горожанку, и даже некоторые знакомые теперь не узнавали Чёрную Галку с первого взгляда. А опостылевшее 'ведьма' и вовсе перестало раздаваться ей вслед.
Влад потряс сложенным вчетверо листком ордера и отставил в сторону локоть, предлагая Ют взять его под руку.
