Край ветров: ....

А иначе зачем, к чему это все? Эти дурацкие чулки... Теперь она чувствовала себя глупо, жалко и как-то грязно.

Или ему даже не нужно было ничего свыше устного согласия? Все, крепость покорена, можно превращаться обратно в подонка? Так даже вдвойне обидней.

Кей перешла дорогу и побрела по влажной траве в ночь, прочь от света фонарей, от шума машин, дрожа от холода, но все равно не накидывая плаща.

Если идти вперед, будет водохранилище.

Я видел такое в кино. Когда рука человека "бунтует" против него и начинает бить его по лицу, цепляться за двери, стены и не давать идти туда, куда хочет хозяин этой руки.

В нашем случае все те несколько минут видимой физической борьбы я был хозяином, а оно — рукой.

Кей убежала несколько секунд назад, и я понимал ее реакцию, как никто. Мне так казалось, по крайней мере. Она, несомненно, что-то почуяла, что-то увидела. Но оделась так, как оделась, она еще до. И, готов поспорить на подштанники злого двойника Потерянного, если бы не некоторые обстоятельства, сегодняшняя ночь могла стать крайне интересной. В хорошем смысле. Не так, как стала.

Через долгих четыре минуты, если верить настенным часам, последние силы покинули моего внутреннего оппонента, мы перестали разрывать мое несчастное тело надвое и я, прихватив рабочую сумку, выбежал из бывшей гостиницы в ночь следом за Кей.

Впрочем, я ни на что особо уже не надеялся, хотя разум подсказывал мне, что шансы успеть — есть. Если она вызвала такси, оно бы не подъехало за четыре минуты — мы на окраинне, ехать из города... А значит, она где-то тут. Только бы не пошла по трассе! В таком состоянии ей только по трассе ходить!

Я приблизился к краю дорожного полотна, всматриваясь в ночь по обе стороны. Ни справа, ни слева никого не было. Неужели ушла? Трасса, подсвеченная фонарями, просматривалась довольно далеко, но и четыре минуты — тоже немало... Может, она поймала попутку?

Я перешел через дорогу, продолжая вглядываться в ночь, на всякий случай решив проверить берег водохранилища.

Не к времени вспомнилось, как когда-то давно, еще не здесь, я искал в темноте сбежавшую кошку. Лазал по подвалам, заглядывал под каждую машину, ворошил каждый куст. Кошка была чужая, хозяйская, нам с "братьями" Сесиль запрещала держать своих, но я все равно привязался к животному. Кошке было пятнадцать лет. Она ушла умирать, как объяснил мне потом кто-то. Тогда я так и не нашел ее.

Но теперь я вроде бы что-то заметил невдалеке, как будто бы людской силуэт. Ладно. Сейчас будет очень глупо звонить, Кей скорее всего сбросит, но...

Я попытаюсь.

Дождавшись, когда машин на трассе не станет, чтобы их шум не помешал затее, я нажал на кнопку.

Стандартная прилипчивая мелодия послышалась с той стороны, куда я смотрел, и тут же оборвалась. Молясь, чтобы это не был выброшенный в сердцах телефон, я побрел на звук, одновременно включая фонарик.

Вскоре рассеянный луч выхватил из темноты сгорбленную спину в синей джинсе и разметавшиеся по ней темные волосы. Далеко Кей не ушла. Впрочем, она бы и не смогла, если только не решила бы идти вдоль берега. Именно здесь вода подходила довольно близко к дороге, оставив между собой и трассой промежуток в каких-то пятьдесят-семьдесят метров сухой земли, заросшей не слишком густой травой. Местные приволокли к самому берегу несколько крупных коряг, чтобы можно было сидеть на нних и наслаждаться закатами, и один пенек, заменявший всем желающим стол.

Что будет этично в такой ситуации? Ну, точно не стоять и светить человеку в спину. Имею ли я право вообще сейчас подходить к ней? Но я должен хотя бы попробовать все объяснить. Пока у меня есть время.

Думая так, я подошел ближе, и снова замер.

У берега было на удивление тихо. Ни ветра, ни пения насекомых, ничего. Даже машины на трассе почти исчезли.

— Фонарь свой выключи, — сказала Кей севшим голосом, не оборачиваясь. — Чего приперся?

Я вдохнул побольше воздуха и выпалил скороговоркой:

— Послушай. Оно просыпается от адреналина, хотя я не уверен. Оно не имеет доступа к памяти. Оно способно ограничивать мое владение телом. Оно еще слабо, но постепенно становится сильней. И оно не хочет, чтобы о нем знали, очень не хочет. И прости меня за него. Я не мог...

— Ты что такое несешь? — зло спросила Кей, оборачиваясь. Какое-то время она смотрела на меня. Затем ее лицо, вымазанное в грязи, слегка изменилось. — Боженьки, да ты ж не врешь.

— Не вру, — без запинки ответил я. А потом не нашел ничего лучше, чем спросить: — Эм-м... а что у тебя с?.. Ты упала, что ли?..

— Навернулась об корягу, — она попыталась вытереть щеку рукавом плаща. — Так, подожди... и я должна тебе поверить. Что это был не ты. Ага. А хотя, стоп... Малый Версус. Пустой. Вода. Лихорадка. Ладно, уломал. Но слышишь... — она протянула мне руку, чтобы я помог ей подняться, и когда встала ровно, заглянула в глаза: — Я тебя ненавижу.

— Сильное чувство, — понимающе кивнул я, — достойное уважения. Оно даже льстит мне в какой-то мере.

— Сильно не обольщайся. И по-моему, ты гонишь пургу. Ты понимаешь вообще, что у тебя опять какая-то лажа? В тебе опять какие-то рыбы-прилипалы! И что на этот раз? Почему ты молчал?

— Я сам-то узнал не то чтоб давно. Мне нужно было время, чтобы хоть как-то понять, что это такое.

— И ты понял?

— Нет.

— Великолепно!

— Кей, послушай... я хотел сказать тебе. Потому что я доверяю тебе. Я за этим тебя позвал. И я ждал, что оно отнимет у меня тело, чтобы доказать, что я не сумасшедший и не выдумщик... Но я не знал, как именно оно себя поведет.

— А если б... оно... как ты говоришь... решило меня убить?

— Если оно не врет, то это не в его правилах. К тому же, я видел, как ты задаешь жару мужикам крупнее меня. К тому же, кто бы еще справился?.. У меня было не так-то много вариантов.

— Как-то это очень хреново звучит, — она нахмурилась.

— Прости.

— Ладно. Так что там дальше?

Я выложил последнюю причину:

— К тому же ты — поглощающий. Может, его магия не действует на тебя...

— У него еще и магия есть?!

— Если я правильно понял, оно кое на что способно.

— Так, ладно. Хрен с тобою, "жемчужинка", — Кей скрестила руки на груди. — Расскажи мне всё.

— Так-с... смотри, — я почесал затылок, оглядываясь. — Можем вернуться в дом и посидеть там, а можем пройтись пешком до моей работы, и я расскажу...

— Что?.. До какой работы?

Ну да, я ж ей ничего еще не рассказал толком.

— Да тут есть одно дельце, относительно близко, в грузовом дворе при станции.

— Рейнхард мать твою Майерс, во что ты опять влип? Ты в проституты подался или в ночные сторожи?

— Я...

— Ладно, в любом случае, в дом мне сейчас возвращаться не хочется совершенно. Так что рассказывай. Но твоей истории лучше бы быть максимально верибельной, — она погрозила пальцем.

— Это уж как получится.

Мы вышли обратно к трассе и двинулись по обочине. Я рассказывал, Кей слушала и по большей части молчала.

Я описал ей сначала первую "встречу" с неведомым, ту, что предшествовала появлению Мартина Майна, и сон, что последовал за нею в ту же ночь, когда я впервые заснул на новом месте в комнате на углу.

В этом сне не было долгих бессмысленных сцен, как в прошлом, про реку: только кромешная тьма, сменившаяся ярким белым светом, и в нем — нечто, похожее одновременно на человека и белый цветок с множеством слоев-лепестков. Это был такого рода сон, где я не мог осознавать себя полностью, не мог действовать так, как в Мороке. Теперь, побывав в Мороке наяву, я ясно видел отличие.

Явившееся мне нечто спросило, что я знаю о богах. Я сказал, что раньше любил легенды и мифы, но всегда, всю свою жизнь был атеистом, и, даже встретившись лицом к лицу с Вьюгой, остался верен своим убеждениям. Даже если "боги" существуют, я буду верить в их фактическое присутствие, но не буду верить в них, как в силы, повелевающие судьбами, или в тех, кому есть дело до людей, тех, кого стоит просить о милости или помиловании, на кого можно положиться, кому можно доверять, к кому следует устремлять свои помыслы в тяжелый момент.

Существо, явившееся мне, кажется, этот мой пассаж полностью проигнорировало. Ему не было дела до моих убеждений.

"Что бы ты ни думал о других богах, я — иное, — сказало оно. — Та, что чернее ночи -себялюбива, коварна, злопамятна, она любит жизнь и обожает чужую смерть. Она недальновидна, пускай и хитра. Она — темное женское начало, злая королева, черная грань любви."

Я вспомнил рассказ Мйара на берегу моря той далекой весной, когда он говорил про некую Варамиру, "судьбоеда", и понял, что существо в моем сне говорит о ней же.

"Другой убийца из тех, кто выжил, воплощает порядок и свет, в высшем своем проявлении — диктат, тупик, несвободу и снова — смерть, — продолжило оно. — И третий — убийца убийц, богоборец, шут, умалишенный, идущий по грани, меняющийся, меняющий — с его алчностью и ненасытностью мало что может сравниться, и так же темны последствия дел его. Я же — иное".

И я спросил тогда у своего нового "соседа" по черепу, что за "иное", но был насильно вышвырнут из сна.

Тогда я снова пошел к зеркалу, и долго смотрелся в него, надеясь на продолжение "банкета". Но отражение оставалось моим и только моим, и я было подумал, что обошлось...

Оно вернулось ко мне, когда я выбрался из дому в ночь, спеша на встречу с Аристархом. Мы шли по темному городу и я говорил сам с собой, со своими отражениями в витринах и, наверное, выглядел городским сумасшедшим.

Почему-то во сне "оно" предпочитало изъясняться изысканней, чем если беседовало со мной наяву. Оно явно спешило. И в самом деле, тот разговор вышел довольно коротким.

Оно сказало мне, что это не навсегда. Что есть возможность освободиться, но для начала я должен найти неких "ищеек" — золотую и серебряную. "Ищейки" — это люди, как я понял. И оно чувствует, что золотая где-то рядом. Я думаю, ее оно искало тогда, на выступлении, и не нашло.

— Ах ну вот оно что, — ответила на рассказ Кей, маскируя настоящие эмоции шутливым понятливым тоном. — Ну да, ну да. Так а... что с этими отбираниями тела?.. И все-таки что ты будешь делать на станции?

До грузового двора нам оставалось, в принципе, немного. Я вздохнул:

— Вагоны разгружать. Тут видишь ли какое дело... мне удалось моего вселенца кое-в-чем убедить.

— И в чем же?

— Оно же хочет кого-то искать, верно? А, судя по всему, последний раз "воплощалось" оно довольно давно, и в современном мире смыслит мало. Даже когда ты пыталась... эм... в общем, оно какое-то время старалось понять, жена ли ты мне. И когда решило, что не жена, повело себя соответственно.

— Так, погоди, погоди, — Кей остановилась. — То есть, ты все видел?

Я обернулся к ней:

— Ну... да.

— А оно? Сейчас оно видит меня?

— Точно я не знаю, но, кажется, нет. Из-за того, что ты пробудила его ранее, теперь оно спит... или спало какое-то время. Но, если бы оно бодрствовало, оно б не дало мне говорить с тобой о себе. Но оно обещает, что чем дольше мы пробудем "вместе", тем больше возможностей у него появится.

— Вот это репка с арахисом, — Кей поравнялась со мной и пошла вперед, глядя себе под ноги.

Мне пришлось догонять.

— Так в чем ты его убедил-то? — переспросила Кей, когда я оказался рядом.

— Сказал, что для того, чтобы путешествовать, нам надо зарабатывать деньги. Думаю, это позволит мне выиграть время.

— То есть, ты... ты собираешься помогать ему? Искать то, что оно там хочет найти?

— Судя по всему, рано или поздно у меня не будет выбора. Если...

— Если?..

— Если кто-нибудь не придумает что-нибудь еще, — ответил я, не сумев попросить ее напрямик. Но, думаю, она поняла. — Я не могу знать, сколько у меня осталось дней, часов... Вообще я думаю, что только благодаря Лунному и получилось так, что эта тварь не завладела мной сразу и целиком. Если ты помнишь, после него я несколько... изменился. Так что нет худа без добра.

Какое-то время мы шагали молча, и я думал о том, как бы еще рассказать ей о силах этого существа. Учитывая, что я сам их до конца еще не понял.

— Нам надо придумать какой-то код, — вдруг произнесла Кей. — Конечно, рожу у тебя от этой штуки косит, но голос не меняется, речь у него чуть более сдежанная, но тоже не особо характерная так-то... Говоришь, доступа к памяти у него нет?

— Похоже на то. Спрашивай меня время от времени про что-нибудь, чего оно точно не может знать, — предложил я.

— Ладно, — и она снова замолчала.

Мы остановились возле задних ворот грузового двора, под ярким фонарем прямо возле сторожки.

— Ну и пришли, — произнес я. — Вызовешь такси?

— Нет, — она покачала головой. — Пока нет. Я, пожалуй, посмотрю, как ты работаешь. Можно ведь?

— Старые привычки?

— Да как бы... кто добровольно такое зрелище пропустит? — она невесело хохотнула. — Ну и, кроме прочего, надо подумать, что нам теперь с этим всем делать.

Я не успел толком умилиться этому, возможно, ничего не значащему "нам", как она задала следующий вопрос:

— Кстати, это твое "оно"... имя у него есть? Оно как-то назвалось?

— Назвалось, — кивнул я.

— И как же?

— Оно говорит, что называется Божеством Всего Хорошего.

— И бороться оно собралось против всего плохого? — поинтересовалась Кей, когда переварила названное "имя".

— Ну, по крайней мере, утверждает оно именно так.

Я знаю, что существуют, вообще-то, более выгодные точки приложения силы молодецкой и мозгов, но изначально я планировал пару дней "поубивать" себя на подобной работе, чтобы проверить, будет ли мой "сосед" являться мне во снах, если я хорошенько устану, или нет. Мои предположения насчет адреналина тоже весьма условны, все же нет у меня с собой никакого портативного тестера гормонов, а выборка случаев проявления "божества" скудна. Сдается мне, оно может проявляться и без гормонального "пинка", просто по собственному желанию, однако именно всплеск адреналина будит его, как бы взывает к нему, если оно само не планирует просыпаться.

Конечно, мои измышления выглядят слегка наивными на фоне того, что поглощающим, Мартину, а затем и Камориль не удалось раскопать во мне даже следа какой-то магии. Может ли быть, что это все — просто такое вот странное расщепление личности? Но как объяснить влияние этого существа на действительность? Я все еще не говорил Кей про его силы, и, по правде, не знал, как именно сказать и с чего начать.

И, конечно, я сам себе до конца не верил, и не отрицал возможности того, что мой разум подвел меня.

Но времени разговаривать пока что особо не было, меня ждала работа. Сначала Кей наблюдала издалека за тем, как мы с другими парнями сбиваем защелки и основная масса угля под собственным весом высыпается наземь. Нам попались обыкновенные вагоны с плоским днищем, а не хопперы, так что главная наша работа заключалась в том, чтобы выгребать лопатой то, что осталось лежать посередине платформы аккуратной, но внушительной горкой. Затем Кей подошла ближе. Позже она даже попробовала мне немного помочь, раздобыв где-то бесхозную лопату, и, в самом деле, довольно-таки помогла, заодно щедро обсыпав проклятиями мой выбор досуга.