Хо улыбалась, скалилась, шла.
Мир выцвел до предела, оставив пятнадцать градусов обзора: единственное цветное пятно — это вход. Дальше не видно, но зацикленная на единственной цели ведьма уже проложила себе путь. Дверь, поворот, лестница, дверь, дверь, дверь. Сын.
— Хо-сенсей, вы в порядке? — спросил догнавший её Нагачика. Его люди заполняли двор, не приближаясь к ведьме. Их босс оказался то ли самым смелым, то ли самым глупым.
Или самым наблюдательным: ведьма четко различала своих и чужих.
Разница значительна.
Одни запинались даже о воздух, другим сказочно везло. В одних попадали пули рикошетом, в других не попадали, стреляя в упор. Одних перемалывало в кровавую кашу, стоило подойти поближе, других не задевало даже случайно.
Осталось определить, насколько все же внятно соображает сейчас Канеки Хо, и отправить отряд внутрь дома.
Ведьма была мощной, но медленной. Идеальна для акций устрашения или уничтожения крупной неподвижной цели. Зданий, например.
Но освобождение заложников — задача более тонкая. Детей могут убить до того, как женщина успеет что-то сделать.
Специальная команда уже давно была готова и ждала сигнала. В неё вошли лучшие и самые опытные бойцы. Нагачика не дал отмашку по двум причинам.
Первое — оказавшись перед ведьмой, они могли попасть в мясорубку из её летающих камней. Бог её знает, как она определяет, где кто.
Второе — если у ведьмы есть какие-то дополнительные способности, которые могут помочь, то лучше их использовать. Чем выше шансы, тем лучше.
Но на вопрос Хо не ответила. Она проламывалась сквозь сад камней, как носорог: не замечая преграды, сминая их на своем пути. Камни сада раскалывались, галька под её ногами истиралась в пыль. Женщина шла вперед, раскинув руки в стороны, словно дива во время сольного выступления. Или словно пыталась дотянуться до каждого врага что справа, что слева от неё.
И дотягивалась.
Из Мёртвецов (и их живых) вытекала кровь, медленно меняла цвет на золотой и следовала за ведьмой.
Когда женщине осталось полтора десятка шагов до особняка, стена дома начала крошиться.
Мать-перемать!
— Вперед, — крикнул Нагачика готовым бойцам, после чего снова попытался привлечь внимание сумасшедшей мамаши, прущей к крыльцу особняка, перемалывая препятствия.
Отряд без колебаний метнулся наперерез ведьме, проскальзывая в открытую дверь.
— Хо-сан, если дом рухнет, то наши дети умрут! — воззвал он к её здравому смыслу.
Если тот ещё был.
Но эти несколько слов привлекли внимание женщины надежней выстрела в голову (Нагачика уже видел, как в неё стреляют — ведьма отмахивалась от пуль, как от мух).
— Что делать?
Что делать — что делать! Сотвори, добрая фея, большое колдунство, чтоб настал мир во всем мире, а несогласных шинковало в капусту заранее!
Так, что там она точно может?
— Усильте невидимость, — быстро на-гора выдал Нагачика, — Удержите защиту. Поставьте её на детей — если можете.
Хо остановилась.
В голове девушки была звенящая пустота, выцветшая реальность походила на какую-то психоделическую рпг-игру. Голос отца Хиде был слышен как сквозь вату. Набатом пульсировала её собственная кровь в венах, артериях. Колоколами гремела в голове.
Это не помешало Хо понять, что Нагачика прав.
Прав!
Разум холодно и четко предлагал варианты. Бежать вперед самой. Следствие — упустить контроль над кровью, свалиться по дороге, не дойти. Уже потратила слишком много сил, и каждый миг тратит ещё больше. Неудачный шаг — и кровь перестанет слушаться, погаснет золотая завеса. Если при этом Хо не придержит свою силу (оставшись слепой, глухой и беспомощной), то будет седой труп вместо разъяренной женщины.
Цель не будет достигнута.
Вариант два — идти вперед, как шла. Медленно, под одной магической защитой. Сколько времени у неё это займет — неизвестно. Опасность быть замеченной — возрастает. Её сына могут убить до того, как она до него дойдет.
Цель может быть достигнута, а может и не быть! Но точно не скоро.
И последнее — запустить своих тараканов в банку, пусть съедят чужих. Пусть будут невидимы, неощутимы, смертоносны. Убьют того, кто угрожает детям.
Защита на детей?
Да!
Дотянется?
ДА!!!
Дверь, поворот, лестница, дверь, дверь, дверь. Сын. Друг сына.
— ЗАЩИТА. НЕ ТРОГАТЬ ИХ. НЕ КАСАТЬСЯ ИХ. НИЧТО НЕ ТРОНЕТ. НИЧТО НЕ КОСНЕТСЯ.
Общая часть. Щит от людей. Щит от предметов.
А силы вбухать — чтобы наверняка.
Большая часть захваченной золотом крови исчезла, растворяясь в приказе.
...И надо было подумать об этом раньше...
— НЕВИДИМЫ. НЕСЛЫШИМЫ. НЕОЩУТИМЫ. ПОД ЗАЩИТОЙ. ПОД УДАЧЕЙ.
В каменный особняк ворвались призраки-якудза.
Они на правильном пути. Сейчас будут искать.
Дверь, поворот, лестница, дверь, дверь, дверь. Сын. Друг сына.
Пока её тараканы не знают, куда идти.
О, она знает, как помочь!
Хо мрачно улыбнулась — в который уже раз, грозя разорвать собственные щеки от шальной, жуткой улыбки.
— МИНИКАРТА.
Маленькая иллюзия появилась перед глазами каждого из её армии. Красные точки — враги. Зеленые — свои. Синие — ЦЕЛЬ.
Поиграем?
— Удобно, — оценил Нагачика, внимательно разглядывая внезапное приобретение, — Вы и вправду баффер.
Он всмотрелся в две синие точки. Живые, но в окружении красных.
Его люди справятся!
Хо не ответила. Она снова пошла вперед.
Прим.автора
*игровые термины:
Баффер — персонаж, накладывающий положительные эффекты на союзников.
Танк — персонаж, на которого нападает противник, пока того крошат в фарш остальные члены команды.
Автор игрался в игрушки в течение полугода лет семь назад. :) Впечатлений — на всю жизнь. И очень удобная система распределения ролей.
Но заранее предупреждаю, что Хо — ведьма и точка. Сейчас у неё такой заскок, завтра будет другой, а ведьмой она останется. А если слово "баффер" приживется, то я переиграю кусочек. :)
* * *
Сентябрь. Утро.
Особняк-ловушка.
Нагачи-кай.
Дальнейшее стало делом нескольких минут. Команда, подобранная Нагачикой, проскользнула тенями на второй этаж. Остальные — полезли вглубь дома, туда, где отдыхали ничего не подозревающие враги.
Один отдельный дом посреди Токио попал в фильм ужасов. Крики о приходе йокаев и демонов утонули в расползающейся тишине. Ни одна стена и даже открытая дверь не пропускала звука.
И невидимые якудза отворяли дверь. Входили. Работали. Уходили.
Коридор затих давно.
Лишь лестница под ногами Хо поскрипывала на весь дом.
В комнате, где находились Кен и Хиде, начали гаснуть красные точки.
Людей в доме и на территории оказалось очень много. Сотни бойцов. Но противопоставить пришедшей за ними смерти они не могли ничего.
Нагачика глядел на миникарту и сжимал зубы. Прикажи он атаковать без поддержки ведьмы — его люди легли бы здесь все.
А он бы приказал.
И они бы пошли.
* * *
Особняк-ловушка.
Человек по имени Дзиро-сан.
"Остановись, начальник, это демон! Маленький и слабый, но за ним стоит большой и сильный. Людям завещано убивать демонов — иначе демоны убьют людей".
"Из ада послали гонца. В аду реками течет золото. Гонец придет, и принесет за собой золото. И ты утонешь".
"Не жалей демона. Солнечный мальчик — человечек, но он теперь против нас, он отравлен, он гнилой — он жалеет. Без демона он не смог бы сбежать. Но с демоном — потерял душу".
"Убей меня сам, но не дай попасться в их сети".
Грегори О'Нилл был никудышным стрелком, но неплохим разведчиком. Посредственным бойцом, но отличным борцом с бюрократией. Каким образом он с ней боролся? Навстречу пожару пускают огонь. Навстречу документообороту пускают Грегори.
Для своего начальника он был, есть и будет незаменим.
Грегори О'Нилл знал все шестнадцать языков, которые являлись родными для бойцов их отряда. Но не все — слишком хорошо.
И теперь он раз за разом вспоминал, что сказал африканец Нёно. Правильно ли он перевёл? Конечно, ценность этого бреда невелика. Всего лишь дурацкие суеверия. Но кто из них, наёмников, хоть немного не суеверен? Походишь под пулями — быстро поверишь в Бога.
Но описание Ада по-африкански вышло странным.
— Цё, мальцик, мамка и папка твои богаты? — начальнику Грега тоже не давали покоя слова Мертвеца. Вот только не из-за библейских вопросов, а из-за материальных.
Присев на корточки рядом с мальчишками, он заинтересованно оглядывал второго ребёнка, того, который с чёрными волосами.
— Вам заплатит клан Нагачи-кай, если вы нас отпустите, — твердо и на удивление по-взрослому ответил за своего дружка блондинчик.
Командир наёмников хмыкнул.
— Не, — произнёс он, коверкая слова, — Клан Нагатика уже фь-ю-уть. А кто есть твой камрад? Мне тут от него денег наобесяли!
По комнате прошелся небольшой ветер. Сквозняк. Никто, кроме Грегори, и внимания не обратил. Ирландец с удивлением перевел взгляд на дверь.
Та медленно и бесшумно открывалась. Но этого никто не замечал.
Что за чёрт?!!
Местные якудза с независимым видом подпирали стенку. Командир беседовал с детьми. Босс в инвалидной коляске ждал чего-то, глядя в экраны. Операторы набивали что-то на клавиатурах, переключая виды с камеры на камеру.
Сам Грег ютился в уголочке.
И он успел разглядеть произошедшее во всех подробностях.
Дверь открылась. И за ней кто-то стоял.
Первым умер командир Грега. Какая-то невидимая сила свернула ему шею, как куренку.
Почти одновременно с ним закатили глаза и осели на пол якудза. И тут же дошла очередь до босса. Тот даже не успел отвлечься от мониторов.
Грег в ужасе наблюдал, понимая, что он следующий.
Что за нечистая сила?!!
Ave Maria!
Дверь открылась нараспашку.
И в проеме наемник увидел ИХ.
По коридору они шли вместе. Нагачика, как на фотографии, в своем жёлто-красном халате и с гипер-большим афро. Впрочем, веселенькая расцветка не исправляла основного впечатления. Взгляд врага был страшен.
Но рядом с ним шел полный кошмар. Женщина с развевающимися волосами, как у медузы горгоны, с горящими голубыми глазами. Она стремительно приближалась, сверкая облаком золотых искр.
— Демон, — прошептал Грег прежде, чем невидимая сила добралась до него, — Демон в золоте!
Мир погас.
* * *
Сентябрь. Утро.
Особняк-ловушка.
Канеки Кен и Нагачика Хидеёши.
Едва завидев команду спасения, дети обрадовались, как никогда в жизни.
— Папа! — крикнул Хиде, поддерживая друга.
Глаза Хо налились совсем нестерпимым светом. У. Её. Маленького. Сына. Были. Прострелены. Руки!
Последние разделяющие их шаги Хо перемахнула в одном прыжке, подлетая к малышу.
— Мама... — тихо улыбнулся Кен-чан.
— Потерпи ещё немного, родной, — прошептала Хо, закрывая глаза.
Ей нужно больше, больше золота, пусть все красное, что течет и готово вытечь, окрасится в её цвета.
Пули какой-то твари пробили маленькие ладони мальчика насквозь.
От рваных дыр на крохотных руках у Хо что-то закоротило в мозгу.
Хотя куда уж больше?
— ЛЕЧИСЬ, — тихо, но неподъемно веско приказала девушка.
Здесь и сейчас. Здесь и сейчас Хо чувствовала в себе силу перевернуть горы.
Но нужно было ей только одно.
Вся пролитая кровь обратилась в золото. Вся хлынула вверх, обволакивая дом, ставший могильником.
Новая прядь в волосах Хо поседела.
— Мама? — позвал сын, хватая её целыми — уже! — руками.
Золотые стены, омытые источником её силы, сияли.
Но адреналин начал уходить.
Набат в голове загремел, перекрывая весь остальной мир.
— БУДЬ БЛАГОСЛОВЕНЕН, СЫН МОЙ, — то ли произнесла, то ли подумала ведьма.
Мир снова на мгновение обрел краски.
Вон якудза прижались к углам комнаты. Вон высушенные трупы.
Вон главарь похитителей, БУДЬ ОН ПРОКЛЯТ ТЫСЯЧЕЙ ПРОКЛЯТИЙ.
Никто и никогда не посмеет причинить боль её мальчику. А если посмеет, то пожалеет.
Но...
Миг — и женщина начинает заваливаться вбок
— Мама! — было последним, что она услышала.
Дойдя до своей цели, ведьма выбыла из игры.
* * *
Сентябрь. Утро.
Особняк-ловушка.
Нагачика Тетсумару.
— Ну как, герои, целы? — немного нетвердым голосом спросил Нагачика Тетсумару у двоих пятилетних карапузов. Коснувшись ведьмы, он проверил пульс. Жива. В обмороке.
Ладно, сейчас отвезут домой, там уже медики наготове.
Дети ошеломленно кивали. Канеки Кен жался к матери. Хиде глядел глазами-блюдцами на упавшую в обморок женщину, на друга, на отца, снова на женщину.
— Тише, Канеки-кун, твоя мама в обмороке, — Тетсумару попытался успокоить сына ведьмы, а то право слово, мало ли! Ребёнок на удивление все понял и просто кивнул, — Не волнуйся, — повторил Нагачика, — С ней все будет в порядке. Сейчас отвезем всех вас к доктору.
— Спасибо, — тихо прошептал младший Канеки.
— Не за что, — хмыкнул Нагачика, — Как вы сами, герои? Есть силы?
— Есть, папа — серьезно ответил Хиде.
— А... да? — скорее спросил, чем согласился Кен. Нагачика-старший с прежней доброжелательной улыбкой протянул ладонь к ребёнку, не касаясь его.
— Точно, Канеки-кун? Как руки? — с теплотой в голосе спросил босс якудзы.
Да, с той самой теплотой, искренность которой не могли разобрать ни враги, ни друзья.
Канеки Кен смутился, неуверенно хватаясь за протянутую руку.
— Все в порядке. Мама вылечила, — робея, отозвался мальчик.
На ладошках ребёнка и в самом деле не было даже грязи, не то что крови или каких-то повреждений.
— Хм, отлично, — улыбнулся босс, — В таком случае нам пора бы и маму к доктору отнести. Ну, ребята, кто не успел, тот опоздал!
Подхватив девушку на руки, Нагачика начал медленно подниматься.
Его сын тут же ухватился за ткань хаори на широком плече и азартно оглянулся на друга.
Дети! Гибкая психика, способная приспособиться к любым вывертам жизни. Взрослым бы так!
В последний момент (Нагачика вставал мучительно медленно) за его второе плечо ухватился сын ведьмы.
Так Добрый Сосед и встал во весь свой немалый рост: по карапузу на каждом плече да с обморочной девицей на руках.
— Внимание, всем группам, — проговорил он в микрофон наушника; в мягком голосе главаря якудзы отчетливо слышалась добрая улыбка, — Цель достигнута. Повторяю, цель достигнута. Руководство операцией передаю Огичи. Зачистите здесь все, что осталось, ребята.
— А вот что с вами делать, молодой человек? — все также по-доброму обратился Нагачика к последнему живому врагу в комнате. Некогда известного снайпера и наемного убийцу Дзиро давно разоружили, пару раз дали по почкам, вышвырнули с инвалидного кресла. Лежа на полу, мужчина в некогда белом костюме с ненавистью глядел на Доброго Соседа.
Мягкая улыбка Нагачики в этот момент совершенно не достигала глаз. Наоборот, блекло-карие, почти жёлтые зрачки могли бы одним своим видом напугать любого.
