Магуари

Здесь, в Сирпенте вода в реках холодна даже летом. Но если крупная рептилия массой примерно семьдесят килограммов задержится в ней около минуты, опасного для жизни охлаждения не наступит. Да и две-три минуты, пожалуй, серьёзной опасности не представляют. Так что водное пространство в полторы-две сотни метров для драконов — просто чуть более удобная дорога, чем путь по суше. Следовательно, этот городок они наверняка атакуют через плёсы, тем более, тут в относительно неглубокой, медленной воде нет пронизывающего холода горных потоков.

А что еще он знает об этих существах. Ведь интересовался биологией! Конечно. Они откладывают яйца. И вылупляющееся их них потомство далеко не беспомощно. Оно не требует неустанного материнского внимания! Ха! Ведь Хрыг сказал, что не знает, как нам регулировать численность собственной популяции когда? Тогда, когда разобрался в процедуре размножения. Интересно, интересно. Выходит, ящеры просто уничтожают лишние яйца, отложенные самками. А, поскольку живородящие существа так поступить не могут, то дальше родительские инстинкты управляют их поведением. Вот, почему этот учёный затруднился. Выходит, он искал путь регулирования нашей численности. Путь регулирования скорости размножения. Правильно, мы так и поняли и ввели его в курс вопросов контрацепции. Теперь он ведёт наблюдения за их эффективностью, дрянь зелёная.

И ведь этот разумник действительно изучает их мир. Мир, существенно более связанный с вещами, чем родные просторы, на которых обитают рептилии, которые, скорее всего, не строят жилищ и не перевозят с собой мебель, когда каждый год перемещаются, оставаясь в зоне комфортной им температуры. Когда они встретили Хрыга, этот гад жестоко страдал, пользуясь для защиты от холода дверью в конце промоины, костром и, для отвода дыма, провалом в хаотически наваленной из древесных стволов крыше. А через год — печи с дымоходами, деревянные полы. Всего-то, посмотрел, как устраиваются зимой люди — Клёпа с Диком невольно приоткрыли перед ним краешек человеческого опыта жизни в тепле, когда на дворе холодно. А уже и одежда с теплоаккумуляторами. Вот ведь тварь! Тварь, познающая, думающая и изобретающая. Холодная, бесстрастная, равнодушная. Стоп! О чём это он? Ведь сперва о подруге подумал. Холодная, бесстрастная, равнодушная. Нет. Но очень старается.

— Клёп! Как ты батюшку уговорила поломать все традиции? Он ведь прямо нам сказал, что в советах малолеток не нуждается.

— С одной стороны, когда много раз повторяешь некую мысль на разные лады, человек иногда начинает воспринимать её, как свою собственную. Главное — не надоесть и не разозлить. А потом, не забывай, многие полагают, что ты и есть Истинный. Об этом у нас говорить напрямую не принято, но намёками это друг другу дают понять. А, поскольку наши с тобой дружеские отношения ни для кого не секрет, то словам моим веры больше. Ты чего надумал-то?

А ведь действительно. Он только что долго молчал с умным видом. А подружка терпеливо помалкивала.

— Думаю, что мы слишком мало знаем о ящерах. Ведь люди и эти ребятишки давно живут по-соседству. Наверняка не раз встречались. Это должно было как-то передаваться из уст в уста, или отмечаться в летописях, в научных трактатах. Расскажи, что тебе об этом известно.

— Действительно, никто этих созданий подробно не описывал. Знаешь, я даже не возьмусь указать, откуда во мне сложилось негативное отношение к ним, скорее всего из мимолётных упоминаний, намёков, предупреждений об опасности и советов о том, как избежать встречи с этими существами, — Клёпа явно напрягает память, припоминая и анализируя. — Слово "магуари" — это символ опасности, злобности и агрессивности. И заповеди Истинного и народная молва, и опыт, который передаётся от родителей детям или от наставников ученикам — всё говорит о том, что это зло, которого надо избегать, или, если деваться некуда, отбиваться.

— Постой! Магуари — это же те летучие твари, что прилетают с Болот. Причём тут ящеры?

— Глаза ведь есть у всех. Нетрудно заметить, что люди, ланты, коровы и свиньи сотворены одной рукой, той же самой, которая произвела на свет мышей, куниц, оленей и даже птиц. А вот змеи, лягушки, ящерицы — другой. Они могут бегать, плавать или летать, но они — магуари.

— А жучков, паучков и мух, получается, другой созидатель сотворил? — интересуется Дик.

— Наверное, — девушка, кажется, впервые в жизни об этом задумывается. — Тогда, выходит, рыб придумал кто-то четвертый.

Во как оно! Это получается, отсутствие систематических знаний, физической панорамы мира и невозможность охватить разумом и связать в единую картину разнообразие наблюдаемых явлений, приводит к возникновению упрощённых моделей в человеческом сознании. Понимание подменяется верой. Ограниченно верные представления начинают накладываться на всё, что попадает в поле зрения на основании внешних признаков. "Что вижу, то пою" — припомнилось вдруг. Ладно. Это он понял, как думают люди. А ему нужно знать, что они видели. Факты его сейчас интересуют.

А собеседница переждала период его размышлений, видимо по мимике поняла, что парень снова "вынырнул" из глубины собственных размышлений и продолжила:

— Как ты знаешь, в полосе примерно на день пути от северной кромки болот люди жить не любят. Магуари бесшумны в полёте и способны любого застать врасплох. Истребить их тоже не получается, потому что в болотах обитают зубастые плавающие твари, так что подобраться к местам гнездовий непросто. В общем, безземельные дворяне иногда обосновываются в тех краях, вокруг их подворий собирается разный народ. Нравы в тех местах свободные, люди зажиточны, а феодалы скромны в желаниях. Длинный посох, он ведь оружием не считается, а то, что один из его концов окован металлом, что делает это устройство похожим на копьё, это никого не смущает.

Вот и получается — летом все вооружены, но можно просто этого не замечать. А принудить смерда в тех местах не считается верным способом решения проблем. Бароны и рыцари ценят работников и насилием не увлекаются, а то все разбегутся. Я ведь именно поэтому и задержалась в тех местах, что дух свободы почуяла. Сотрудничества, что ли. Радостно там люди жили, хотя и считалось, что постоянно подвергались опасности. Только, знаешь, людей в тех местах гибло не больше, чем в густонаселённых районах от грабителей, в пьяных драках или идиотских ссорах, — Клёпа хитым взглядом окинула Дика. — Я имею ввиду процентное соотношение, а не абсолютное количество.

Опять эта девушка его изумила. Какая-то неправильная у неё средневековость. Ну, конечно, он ведь покопался в книгах на эсперанто, которые она читала. Сочинения господина Перельмана там встречались, он точно помнит. Так что в математике и физике у неё, наверное, не меньшие познания, чем у него. Ему-то эти книжки осилить не удалось, заскучал. Про зверушек было куда увлекательней. А теперь чувствует себя сущим младенцем рядом с уроженкой отсталого мира. Про то, что в рассмотренном случае частота событий однозначно пропорциональна количеству их участников, даже и не подумал, а она подумала и предвосхитила возможные возражения, которые в его бестолковке даже не зародились.

— Так вернёмся к ящерам. Видели охотники их не раз в окрестностях болот. Старались не связываться, но разумными существами их не считали. Одежды не носят, инструментов таких, чтобы со стороны было видно, не замечали. Как у нас в Гонбаре Хрыг расхаживает обычно, ведь никаких признаков разумности, только то, что на двух ногах. Зато с хвостом. Сами-то ящеры по-разному себя вели, там, у Болот. Иногда рычали на людей. Кто же знал, что они так разговаривают. Правда, кое-какие происшествия случались. Рассказывали, что однажды, много лет назад, большая группа этих тварей несколько дней жила на нашем берегу. Там с тех пор лес успел вырасти, мы туда в неурожайные годы за хлебными орехами наведывались. Стоп! Дик! Ты понимаешь, что это значит?

— Думаешь, они нам орехов насажали?

— Думаю, насажали. Но не нам. Им через болота перебраться, что торной дорогой пройти. От человеческого жилья туда не близко, так что ничьёй земли они нее заняли. И ведь паслись они на нашей стороне, я раз ходила в те места по осени. Плодов на деревьях сохранилось немало, и упавшие — тоже, было что собрать. Но кожурок, что остаются после лущения, там столько, что под ногами хрустело. Выходит, они кормились, а потом, как стало холоднее, ушли восвояси. Того, что осталось, тоже было изрядно. Какая же я тупая!

Парень смотрел на подружку и ничего не понимал. А она продолжала сокрушаться:

У нас хлебные орехи — очень удобный источник пропитания. Из их плодов чего только не делают. Одна беда — капризные они. Растут хорошо, завязываются обильно, но потом начинают болеть. Сохнут и осыпаются, или гниют, или пустоплодки вырастают. Иной год с огромного дерева только ведро нормального продукта снимается, а бывает и по двадцать. Их и удобряют всячески, и подкармливают, обрезают и опрыскивают. Окуривают, кстати, потому, что вредители на них налетают самые разные. А там, где поработали ящеры всегда хороший урожай.

Дик посмотрел на Клёпу недоверчиво. Сказать-то ему на это нечего. Хотя...

— Похоже, пора возвращаться домой. И собираться в дорогу за болота.

Глава 20

За время визита графа в далёкое северное королевство ничего сногсшибательного в его графстве не произошло. Только в оружейном деле произошёл забавный сдвиг. Бактерии, превращающие пирит в медный купорос наделали этого самого купороса столько, что микроорганизмы, извлекающие из раствора металлическую медь этой самой меди наизвлекали много. Почти десяток килограммов каждый день получали, причём не в виде пластин или слитков, а сразу в форме бронзовых револьверных барабанов. Олова тут всегда было в достатке, и добавлять в раствор его соль умели в нужной пропорции. Собственно, финальный этап представлял собой электролиз под действием биоэлектричества. Процесс фантастически медленный, да ещё и в хитрой восковой форме, занимал около двух недель.

Так что стеллажи производственного помещения были уставлены плотными рядами сосудов, между которыми десятки людей сновали с ложечками и леечками, подливая свеженького и отчерпывая отработанное. Ровная температура, вентиляция — в подвале старого замка поработал искусный технолог. Вернее, двое. Дик с этими мужиками растил сорокамиллиметровую трубу, да и раньше они вместе химичили немало. Набрались люди опыта.

Отверстия в этих барабанах не сквозные. Это — дульнозарядные стволы с отверстием в донце и гнёздышком под капсюлем-воспламенителем. Шесть штук в одном теле. Барабан вращается в держателе и, оттянув курок и отпустив его, можно выстрелить. А потом — провернуть рукой на шестую часть оборота и снова выстрелить. Полный аналог их тростниковых револьверов, но перезаряжаемый. Опять же сами барабаны легко сменяются в держателе. И пуля теперь летит шибче, потому что в прочную металлическую конструкцию заметно добавили пороху против их тростниково-клеевых прототипов. Недостатков у этого устройства много. Сами "обоймы" тяжеловаты, и их снаряжение — дело неспешное. Много мелкой возни с установкой нового капсюля и извлечением остатков старого.

Сбруя для ношения этого стрелялища с ним самим и четырьмя снаряженными барабанами прилично весит, зато — тридцать выстрелов. Если применять в обороне из-за укрытия, или, хоть бы и из-за щита в поле, можно сильно проредить строй нападающих. Главное — не забыть на левую руку рукавичку надеть, чтобы не обжечься. Тепло, выделившееся при выстреле, ощутимо нагревает металл.

И теперь по несколько штук таких толи револьверов, толи шестиствольных пистолетов каждый день отправляются в Сирпент. Порох там делают, пули льют, кстати, свинцовые. Только капсюли подвози.

* * *

В новом дворце, где останавливались, чтобы поговорить с Уланкой о делах хозяйственных, Дик обнаружил ещё одного геккона. Он обитал в пространстве между кухней и кладовыми и, в отличие от Гека, живущего в старом замке, старался не попадаться людям на глаза. Кухарки малыша подкармливали и не позволяли никому его обидеть. Мыши, от которых раньше страдали съестные припасы, присмирели. Сам же доблестный уничтожитель домашних грызунов общался только с одной из посудомоек, от остальных прятался. Дик его, разумеется, и не приметил. Если бы не рукавичка на печке и не блюдечко с угощением, даже расспрашивать бы не стал.

Оказалось, животное поселилось здесь, когда стало прохладно, а откуда пришло — никто не заметил. И было оно очень маленьким. Когда заботящаяся о нём работница кухни развела руками, показывая длину этого создания, получилось с котёнка. Примерно, как Гек год тому назад.

* * *

Снег уже выпал. Вот-вот должны замёрзнуть реки. Тогда к Шарнае уйдут рыболовецкие артели опускать в проруби сети. Без рыбного приварка в Гонбаре будет голодно этой зимой — населения заметно прибыло. Во всех покинутых домах графства стало тесно. Особенно много детворы, что приехала из Сирпента. Уланка крутится как белка в колесе: размещает, обеспечивает пропитанием, топливом. Одежду подбирают, или ткани — всё не в изобилии. С преподавателями в школах беда. Классы переполнены, аудиторий не хватает — сплошной клубок проблем.

* * *

Никто не удивился, когда Дик с Клёпой собрались, и отправились на юг. В прошлую зиму также было. На этот раз нарочно отклонились к западу, чтобы посмотреть на место, куда уже около трёх лет тому назад плюхнулся космический корабль. Мысль была — пересечь болота и продвигаться в сторону тёплых краёв до тех пор, пока не удастся нагнать откочевавших соседей. Очень хотелось понаблюдать за их житьём-бытьём в естественных условиях. Путь неблизкий, около четырёх тысяч километров в одну сторону. И спешить нужно, и не торопиться, чтобы не влететь с разгону в какую-нибудь неприятность.

До болот докатили на саночках, как и в прошлом году. Лёдяной покров ещё не установился. Настоящих морозов не было, земля и вода остыть не успели. Космический корабль отыскали без труда. Он стоял, погрузившись хвостовой частью в топкий грунт так, что входной люк оказался наполовину покрыт вязкой жижей. Хотя нет. Не жижей, потому что она не чавкала, а просто немного проминалось под ногами. Короче, не грунт, а одно сплошное недоразумение.

Входной проём закрыт герметичной крышкой, так что внутри, скорее всего, осталось сухо. Признаков жизни здесь не наблюдалось. Растительность успела слегка затянуть этот чужеродный предмет, оплести его побегами вьющихся растений. Судя по всему, никто здесь не топтался, по крайней мере, несколько месяцев — стебельки жухлых трав торчат из нетронутого снегового слоя непотревоженной щёточкой. Возможно, какие-то устройства внутри живы, но снаружи это никак не проявляется.

Корабельный инф откликается уверенно, но оценить силу радиосигнала нечем. Словно спохватившись на счёт собственной лопоухости, Дик со своего терминала запросил отчёт о доставке посланного им сообщения о пиратском нападении, направленного в штаб патрульной службы. Оказывается, с момента посадки в зоне связи не появлялось ни одного почтового сервера. Наверное, из-за повреждённых антенн радиус досягаемости сигнала оказался мал, не достаёт до мест, где возможно появление транзитных космических кораблей.