Средиземье. Путь Майара. Общий текст

Это произошло двадцать три года назад. С тех пор Глорфиндель живёт в Раздоле. И сейчас он является одним из старейших эльфов Средиземья. Не знаю, как насчет Галадриэль, но он старше Элронда, это точно.

Кроме выдающихся воинских умений, Глорфиндель разбирается и в магии. Он знает множество созидающий и разрушающих заклинаний, предвидит будущее, умеет лечить, читать настрой и ауру противника, воздействовать на него. И также, при желании он мог видеть Призрачный мир.

Вот такая героическая история отдельно взятого эльфа. И именно у него мне посчастливилось брать уроки.

Первые недели Глорфиндель относился ко мне спокойно и нейтрально. Я выступал всего лишь обыкновенным партнером для спарринга.

Но со временем, как это обычно и бывает, между нами возникли хорошие товарищеские отношения. Попробуйте с совершенно незнакомым человеком делать в течение нескольких дней одно дело. Например, строить дом, или грести в одной лодке. И вы сразу поймете, что такие занятия неизбежно сближают людей, помогают лучше понять друг друга.

Мы тренировались практически каждый день. Правда, один раз, это произошло в начале зимы, Глорфиндель не появлялся около десяти дней, по всей вероятности, занятый своими делами.

В свободное время, после тренировок, или вечером, когда мы просто общались, Глорфиндель обучал меня квенья. Это еще один эльфийский язык, к созданию и развитию которого приложил руку Феанор.

Первоначально на квенья говорили нолдоры. Но произошедший среди эльфов раскол нанес существенный вред популярности и частоте использования данного языка. Сейчас на нем говорят, в основном Высокие эльфы, и квенья стал диалектом правителей и знати.

Естественно, такое близкое общение не могло сказаться на доверии, и я многое рассказал про себя.

Началась зима. Бури и вьюги проносились вдалеке над Мглистыми горами. А здесь, в Ривенделле, погода практически всегда ясная и не слишком холодная. Редко-редко температура опускалась так низко, что могла замерзнуть вода на улице. Понятное дело, что не обошлось без эльфийской магии, которая каким-то образом постоянно поддерживала комфортную температуру и среду.

К этому времени, эльф стал не просто со мной сражаться, он стал меня учить. Началось всё с самого простого. В одном из боёв он посоветовал не сжимать так сильно рукоять меча.

— Когда ты делаешь силовые блоки, и вкладываешь в удар всю массу тела, такой хват оправдан. Но при фехтовании, и плетении 'узоров', правильней держать клинок расслабленно, не напрягая так сильно кисть, ладонь и пальцы.

Я попробовал и действительно, легкий хват давал возможность, что называется 'играть с мечом'. Тут конечно, следовало выдерживать 'золотую середину', так, что бы противник не мог выбить из рук оружие.

А потом, Глорфиндель стал заниматься со мной более серьезно, показывая различные стойки, удары, блоки, хваты оружия, синхронность движения и многое другое.

Иногда на тренировку приходили другие эльфы, но особого энтузиазма в их рядах не наблюдалось. Может поэтому Глорфиндель и стал заниматься со мной? Больше то все равно особо не с кем.

Тем временем зима постепенно прошла. И в Ривенделле наступила ранняя весна. Особенно удивительно наблюдать, как в эльфийской долине уже распускаются почки и цветы, появляются первые насекомые, а буквально за лигу, на склонах Мглистых гор, всё еще лежит глубокий снег!

Как-то раз я завел такой разговор:

— Скажи, Глорфиндель, тебе было сложно сражаться с балрогом?

— Ты и это обо мне знаешь? — удивился эльф.

— Да, я много читал, — ответил я. — Ну, так что? Или тебе неприятно говорить?

— Как тебе сказать, — задумчиво протянул эльф и посмотрел куда-то вдаль. — Первое время я неохотно вспоминал тот поединок, но Благословенная страна лечит любой недуг. Излечился и я.

— От чего?

— Воспоминания, Мэлгорн, не всегда доставляют радость. А такой противник не просто силен. Его суть — вселять в тебя ужас и страх. И чтобы схватиться с ним, надо иметь чистую и пламенную фэа. Простых умений здесь недостаточно.

— Ты выполнил свой долг как должно. И ты не поддался ему, — что ещё может желать воин?

— Но я и не победил. И не упади мы оба в пропасть, еще неизвестно, за кем бы осталась победа.

— Ты бился с балрогами раньше, до того боя?

— Да, хотя и не часто, и это происходило когда армия, сражалась против армии. До того дня мне не доводилось сражаться с подобными один на один.

— Чем страшен этот противник?

— Он очень высок, силен и быстр, а его кожа крепка настолько, что редкий меч может ее пробить. Он не знает усталости и может биться несколько дней подряд. Из Пламени Удуна демоны могут создавать себе мечи, копья, хлысты, а из Подземного мрака они формируют щиты и доспехи, которые укутывают их, как черная, клубящаяся туча. Но всё это второстепенно. Главное это суть огненного валарауко — Майа, его заклятия и тот ужас, и неуверенность, что он может внушать своим врагам. Многих своих соперников балроги побеждали еще до боя. Ибо если ты не уверен в своих силах, в своей твердости и отваге, лучше тебе не выходить на этот бой.

— Если бы тебе довелось снова сразиться с балрогом, как бы ты действовал на этот раз?

— Ты задаешь странные вопросы, Мэлгор, — эльф пристально посмотрел мне в глаза, но я спокойно выдержал его взгляд. — Зачем тебе это?

— В Средиземье балроги еще остались, — намекнул я ему.

— Ты хочешь отправиться в Морию? — в голосе эльфа мне послышалось удивление.

— Нет, конечно. Пока нет. Но, кто знает свою судьбу? И кто знает, что может произойти? — я улыбнулся.

— Что ж, тогда слушай, — Глорфиндель, судя по всему, что-то решил для себя. — Что бы победить балрога, требуется абсолютная уверенность в себе, своих внутренних и телесных силах. Ты должен действовать стремительно — быстрее своего противника. И если ты будешь быстрее демона, то у тебя появится шанс. Ну и конечно, тебе необходимо соответствующее оружие — копье, меч или топор, способное пробить его броню и толстую шкуру.

— А если как-то заманить или сбросить его в воду, это поможет?

— Скорее всего, лишит умений, связанных с огнем. Да, это может помочь, — кивнул эльф.

Еще один интересный для меня разговор состоялся через неделю, когда я спросил его о залах Мандоса.

— Там тишина, полумрак и успокоение, — ответил мне эльф. — Ты словно спишь, видишь сны, созерцаешь тени других фэа вокруг тебя, осознаешь разные образы, и не можешь, да и не хочешь понять, что из этого мнимое, а что настоящее. Нет никаких желаний и стремлений. Всё мираж и всё проходит, или ещё не наступило. Время скользит незаметно, и для тебя всё едино — год прошёл или век. А потом сон заканчивается. Ты видишь исполненную величия фигуру Вала Мандоса, и он выводит тебя к свету.

10 июня Глорфиндель пришёл на тренировочную площадку, неся в руках ножны с мечом. Сначала я не придал этому значения, просто подумал, что он, возможно, хочет потренироваться другим оружием, как это уже и происходило раньше.

Но нет, он подошел ко мне и протянул то, что принёс.

— Я немного вижу твой Путь, — сказал мне Глорфиндель. — У тебя впереди много необычного и интересного. Но и трудностей на твой век хватит. И в будущем у тебя появится шанс заполучить поистине великолепное оружие. Пока этого не произошло, я, как Воевода Ривенделла, хочу преподнести тебе небольшой дар. Возьми, — он протянул мне ножны.

Я взял их левой рукой, а правой вытащил клинок...

Общая длина оружия примерно пять футов. Лезвие, длиною около трех с половиной футов, шириной в три пальца, снабженное долами, слегка изогнутое и сужающееся на конце. С одной стороны лезвие заточено на всю длину клинка, с другой лишь на верхнюю четверть. Широкая прямая гарда, с перпендикулярным кольцом на одной стороне, для дополнительной защиты. Сама рукоять — полтора фута, и ее длина достаточна для хвата как одной, так и двумя руками. Рукоять сделана из кости, обмотанная грубой кожей. На конце рукояти — необычной формы навершие, которым, при должном умении, можно наносить вполне сильные удары.

Для наглядности и понимания, можно сравнить это оружие с 'гросс-мессером' из земной истории. Оно являлось чем-то средним между мечом и саблей.

Я сделал несколько стоек и выпадов, пытаясь лучше понять этот меч. В руках он лежал уверенно и как-то гармонично, что мне сразу понравилось. Для менее высокого человека, этот клинок мог бы стать однозначно двуручным. Но мой рост и длина рук позволяли действовать им и как одноручным, и как двуручным оружием.

— Конечно, это не легендарное или мифическое оружие, выкованное из мифрила — сказал Глорфиндель, — но все же добротное и надежное. Его отковали эльфийские кузнецы Эрегиона более тысячи лет назад. И пока ты не нашел лучшего, оно будет достойно тебе служить.

— Да меч просто великолепен, — я на самом деле был впечатлён подарком. — Мне он кажется очень красивым и удобным.

— Я его подобрал под твоё тело, — скромно добавил Глорфиндель. — У меня самого, да и у многих эльфов, клинки похожего типа. Такое оружие даёт замечательные возможности при фехтовании, огромное разнообразие рубящих ударов и неплохие колющие — но здесь больше нужна точность и глазомер, чем сила, в отличие от обычных прямых мечей.

— У этого клинка есть имя? — я продолжал осматривать меч.

— Нет, он почти не участвовал в боях. Большинство моих сородичей ниже нас с тобой ростом, и для них этот клинок тяжеловат и великоват. А у Высоких Эльфов, как правило, происходящих из древних родов, есть более качественное оружие. Вот поэтому он и находился так долго и без хозяина, и без имени. Если захочешь, ты сам сможешь назвать его.

— Что же, благодарю тебя от всей души, Глорфиндель. Мне очень понравился твой подарок.

— Я рад этому, — эльф сделал пару шагов назад. — А теперь, думается мне, пришло время опробовать твой меч в бою!

Вот так, неожиданно, я стал обладателем весьма добротного клинка. К тому времени я уже немного научился разбираться в оружии, и мог судить о нем. Естественно, меч самого Глорфинделя, и многих других эльфов смертоносней, древнее и дороже.

А вот в крепости Изенгард, у пары человек мечи аналогичного качества — у Воеводы Тродинга Славного или капитана отряда Гростлина.

Ну, а оружие остальных, и в том числе моего друга Грестлинга явно уступает. Так что, это для эльфов данный меч средненький. Люди оценивают такие вещи иначе.

А так как до этого я не был избалован наличием качественного оружия, то нынешний подарок являлся очень и очень ценным. А уж о разнице между эльфийским клинком, и тем мечом, что мне подарили в Изенгарде, говорить не приходилось. Всё и так понятно.

Ну, а потом я начал осваивать свой новый меч. И чем больше с ним занимался, тем лучше его чувствовал и тем более уверенно им работал.

Через некоторое время я придумал и имя для него. Я назвал его Энсал, сокращенным словом, которое с синдарина можно перевести как 'эльфийский дар'. Соглашусь, имя не слишком оригинальное, но зато без излишнего пафоса и героизма, да и отражало саму суть меча.

Глава седьмая.

Возвращение в Изенгард.

Через неделю после того, как я получил меч, Глорфиндель предупредил, что завтра со мной хочет познакомиться Владыка Элронд.

Что ж, этого следовало ожидать. То, что я рассказал о себе, и о чем спрашивал Глорфинделя, наверняка стало известно Элронду. И заинтересовало его.

Не сказать, что вечером накануне разговора я не мог уснуть. Просто думал. В голове крутились различные мысли, ответы на возможные вопросы и вероятные вопросы, те, что при возможности, задам. Особо я не нервничал, но и рядовой эту встречу назвать нельзя.

Да уж, это несомненный прогресс. Эльфийский владыка, хозяин одного из Трёх Колец, решил найти время и познакомиться лично. Для безызвестного бродяги четыре года назад, это прорыв в личном статусе. Но у всего есть и оборотная сторона — теперь на меня обратили внимания, за моими действиями станут смотреть и оценивать.

Впрочем, может это все глупости, и беседа такой и останется, без далеко идущих выводов? Якобы возросшую значимость, я сам себе и надумал, а Элронд просто, от нечего делать, решился познакомиться. Кто знает...

Утро после завтрака выдалось прелестным. В эльфийской долине, как практически каждый день, солнечно и тепло. От воды тянет легкой прохладой. Где-то вдалеке слышится звук арфы и мелодичный женский голос. Благодать...

Над горными склонами зависло несколько грозовых облачков. Там сверкают молнии, идет нешуточный ливень. Но даже эта деталь, говорившая, что есть Ривенделл, и есть остальной мир, лишь добавляла спокойствие и безмятежность в здешнюю атмосферу.

Элронд оказался высоким, на дюйм выше меня, и очень внушительным эльфом, с густыми и темными волосами ниже плеч.

Власть всегда преображает, но делает это по-разному. Если человек недостоин такой власти, то она его начинает развращать, и он совершает множество нелицеприятных поступков в угоду своему тщеславию, корысти или выгоде. И все это непременно отражается на внешнем облике — надо просто научиться замечать.

Если человек владеет собой и своими чувствами, является хозяином своей судьбы, то он воспринимает власть иначе. Не как привилегию и возможность, а как Долг. И тогда власть не способна подчинить такого человека. Он сам становится ее господином.

Именно таким правителем и являлся Элронд — величественным, умудренным знаниями, но внешне все еще юным. И лишь глаза — много видевшие, и хорошего и плохого, выдавали немалый житейский опыт.

Одет Элронд в легкие брюки, обувь, и рубаху. Поверх всего длинный, до колен кафтан из тончайшей материи. Кафтан искусно вышит серебром и жемчугом.

Одежда на хозяине этого места богатая, но выглядевшая изящно, и не броско. Сразу становилось понятно, что именно так и должен одеваться Элронд.

— Глорфиндель много рассказывал мне о тебе,— продолжил Элронд, после того, как мы познакомились, — и мне стало любопытно.

Мы втроём — Элронд, Глорфиндель и я, неторопливо шли по обсаженной деревьями дорожке.

— Что же больше всего тебя заинтересовало? — мой тон доброжелательный и спокойный. Я приготовился максимально правдиво вести беседу. И я понимал, что перед Высоким Эльфом, мне, волей-неволей, предстоит многое, если не всё о себе рассказать.

— Твоя суть, — Элронд внимательно посмотрел мне в глаза. — И она мне чем-то знакома. Словно подобных тебе, я уже встречал.

— Видящий всегда может распознать Майа, — я сказал это без хвастовства (моей-то заслуги здесь нет, всё сделал Азре), но с внутренним достоинством.

— Так ты Майа! — это уже Глорфиндель. — То-то я ощущал знакомое чувство.

— Мне казалось, я знаю всех Майа в Средиземье, — если Элронд и впечатлен, то ему удалось это умело скрыть.

— Ты хочешь сказать, что всех Майа из Благословенной Земли, Владыка?

— А ты разве не посланец Валинора?

— Нет, — я улыбнулся. — Открою правду, я там даже ни разу не был.

— Так откуда же ты пришел?

— Из Чертогов Безвременья, конечно. Я говорил Глорфинделю об этом.