— Тосака...
— Забыли эту тему. Между прочим, ты так и не поделилась тем, как сделала те заварнушки!
— А, ну... там все довольно просто. Достаточно иметь...
'Как мило, что "мисс-совершенство и одиночество" нашла себе подружку и отстала от меня', — зажмурившись подумал Арчер, готовя на кухне ужин для своих новых хозяек.
Конец интерлюдии
Кухня заполнена шипением сковороды, методичными ударами ножа по доске, кипением чайника. Лансер сидела на полу в гостиной и в ожидании облокотилась на стол. Ожидание казалось ей вечностью. По всему дому распространялся аромат подсолнечного масла и горящей зелени, только сильнее разжигая аппетит. Наконец, она встала и направилась на кухню.
— Мастер.
— Еще полчаса.
— Я могу ждать долгое время, но это не самая моя сильная черта. Если ты собрался искушать меня, ты немедля мне дашь что-нибудь.
— Мне тебе сейчас нечего предложить. Подожди пока дожарится.
— ...если не дашь, я заберу сковороду с плиты и съем ее содержимое прямо в таком виде.
Стук ножа прекратился, и парень поднял лицо к Лансер. Она свела руки на уровне груди и, ожидая, повернула голову в сторону. Широ отложил нож, достал из нижней полки морковь и поднес ее к раковине. Лансер мельком направила взгляд на Мастера, но как только он полуобернулся в ее сторону, она тут же отвела его вновь. Послышалась струя воды. Затем Широ вновь взял нож и стал строгать в раковине морковь. Лансер подобралась сзади, чтобы посмотреть, что он делает. Но как только она подошла, перед ее лицом тут же оказалась почищенная морковь, удерживаемая руками юноши.
— Вот тебе на затравку.
— Овощ? — недоуменно произнесла она.
— Морковь.
— Да ты издеваешься.
— Вовсе нет. Больше мне предложить пока что нечего. Легче будет дождаться самого ужина.
Лансер несколько раз перевела взгляд от Мастера к моркови, не в силах сделать выбор. Но в итоге голод взял верх. Она выхватила из его рук морковь и с хрустом вернулась в гостиную. Широ легко улыбнулся. Недовольство Лансер ему показалось очень милым. Понимая, что он слишком отвлекся, парень выключил кипящий чайник.
Лансер вновь уселась на полу, но уже напротив телевизора, держа в одной руке морковь, а в другой пульт, которым перещелкивала каналы зомбирующей коробки. Ее внимание остановилось на новостях. В них рассказывалось об общей политической ситуации в мире, спортивных достижениях, а также о повстанческих настроениях в ряде стран. 'Что за чушь', — подумала она, и щелкнула на кнопку пульта в очередной раз.
Спустя полчаса ужин был готов. Лансер с невозмутимым видом устроилась за столом, поднеся к себе столовые приборы. Она вдыхала идущий к ее ноздрям запах еды. Широ поставил перед ней тарелку и сел напротив. Лансер мастерски-ловким движением взяла вилку и обратила взгляд на блюдо. Как только вилка проткнула мякоть в тарелке, ее рука замерла.
— Снова овощи?
В тарелке был картофель с фаршированными баклажанами.
— Совсем нет мяса? — недовольно добавила она через паузу.
— Ну да, сегодня ведь была распродажа овощей, а не мяса. Дешевое мясо тут так просто не приобрести, — помахав своей вилкой, заявил Широ.
Лансер с незаинтересованным видом потыкала вилкой в тарелку.
— Тебе не нравится?
Она ничего не ответила и просто нацепила на вилку баклажан, затем поднесла его к губам. Она его надкусила и принялась жевать.
— Уф, — успокоил себя Широ, подумав, что он что-то сделал не так. Какую эгоцентричную особу принесла ему судьба. Он также нацепил пару ломтиков картофеля на вилку и положил их себе в рот.
— Буээээ!
От этого звука напротив Широ чуть сам не поперхнулся. Он прокашлялся и закрыл рот рукой, после чего взглянул на Лансер. Из ее рта на тарелку стекал баклажановый сок вперемешку с бульоном.
— Господи боже! — воскликнул он. — Ты должна была сразу сказать, если что-то не можешь есть!
Лансер взяла салфетку и, поднявшись, протерла рот.
— Я не стану это есть, Мастер.
— Да... я уже понял, — Широ потянулся к тарелке Лансер, чтобы забрать ее и унести на кухню. Но Лансер перехватила ее первой.
— Э?
— На всякий случай, возьму с собой. Возможно, я проголодаюсь ночью. — И с гордым видом она направилась в свою комнату.
Широ пожал плечами и продолжил есть. Он не стал сразу выносить тарелки, когда закончил, а прилег, оставив ноги под котацу. Он задумался о Лансер. Какая она на самом деле. Если ей не понравилось блюдо, она бы скорее запустила этой тарелкой прямо ему в лицо за подобное нахальство. Быть может, она ведет себя не совсем так, какой является на самом деле? Ее характер по большей части так и остается скрытым за ее частым молчанием. С одной стороны, вроде бы, ей ничего не стоит прибегнуть к жестокости, с другой же — в школе и с Фуджимурой она вела себя необычайно сдержанно. Лансер. Какая она на самом деле? Что ей нужно от этой войны? Поток вопросов о Лансер настолько наполнил его голову, что он попытался от них избавиться. Он поднялся и приступил к сбору тарелок. Однако сложив их вместе, он положил их обратно на стол. Все-таки, его интерес пробудился слишком сильно, и он направился в комнату к Лансер.
Перед ее перегородкой он постучал три раза, но ответа так и не получил. После этого он постучал вновь и попросил прощения, открывая дверь. Внутри никого не оказалось. По комнате лишь гулял ветер из открытого окна. Широ вздохнул и приложил руку на окно, чтобы его закрыть. Но прежде, чем он закрыл его полностью, ему послышалось из двора лошадиное ржание. 'Странно', — подумал он. Откуда поблизости было взяться лошадям? Сообразив в чем дело, он так и оставил окно открытым, а сам вышел во двор. Звук шел со стороны додзе. Широ бесшумно шел вдоль стены, пока не услышал звучное дыхание. Он совсем немного выглянул из-за угла.
— Тише, — произнесла Лансер, поглаживая гриву своего коня за додзе.
'Ничего себе', — подумал Широ. Оказывается, этот конь все время где-то был, и при этом прямо у него под носом! Конь понемногу шипел и прижимался к Лансер своей мордой. Присмотревшись, Широ увидел, что его морда упирается в тарелку, которую держала в руках Лансер.
Конь захрипел и выплюнул то, что взял с тарелки.
— Я того же мнения, — сказала она, удерживая на его лбу руку.
'А я-то думал, что питаться нужно только ей. Какой же я дурак, — подумал про себя Широ. — Но овощи им не особо интересны, как я посмотрю. Если с конем еще понятно что делать, то с Лансер... видимо, для Лансер завтра придется все-таки купить мяса'.
Лансер подобрала выплюнутые конем остатки и пошла обратно в дом. Широ, стараясь не привлекать их внимания, пошел другой дорогой.
В итоге, еда оказалась там, куда ее и планировали отправить. В урну. Широ печально вздохнул, и после мытья посуды направился во двор проводить с Лансер ночную тренировку.
Во дворе Лансер задала для него далеко не самый оптимистичный настрой:
— Из-за такого отвратительного ужина, эту тренировку я удлиняю в два раза в независимости от твоих последующих травм.
Тренировка была по-настоящему травмоопасной.
Интерлюдия 5-2
В нос ударил резкий запах. Я почуял, будто бы сотен кошек и собак колесами размазали по дорогам города, а их туши собрали в одном месте, оставив разлагаться на долгие недели. Я попробовал прочувствовать окружение, как в отрешении часто любил это делать после потери своего рабочего места. В тот раз я почувствовал сырость и слякоть. На мои плечи с потолка капала какая-то вязкая субстанция. Я будто очутился в пасти дикого зверя, внутри которой проплывет нестерпимая вонь и тухлая слюна. Слюна?.. Я открыл глаза. Моя голова была опущена вниз и смотрела на собственные ноги. Моей кожаной куртки, купленной за 900$ в штате Массачусетс, на мне не было. На мне лишь была засаленная жижей майка. Руки были чем-то связанны и висели у меня над головой. Я почувствовал себя агнцем, заклейменным стать жертвой некоего языческого ритуала. И этому было неплохое обоснование: в этой комнате было две точно таких же, как и я, жертвы.
Зал был темен. Освещался он лишь слабым зеленым светом, словно бы создавая обстановку уюта. Но это было не так. Если бы мы не стояли на этих ступенях, в нашу плоть бы, скорее всего, вцепились эти жутко пищащие чудовища. Внешне они напоминают мужские гениталии. Черви. Полный набор зубов. Видя их понимаешь, насколько ужасных тварей создала природа. У местного хозяина очень экстравагантный вкус в выборе домашних питомцев.
— Т... Такэси!
Женщина пришла в себя. Глядя на нее становится ясно, что она знакома с парнем, которого поставили между мной и ней. Парочка, да?
— Такэси, очнись!
— Мм... хмм... Вах, что?
— Где мы?
— Я... что за чертовщина? Я-я... я не знаю, что это за место...
— Ты можешь выбраться? Мои руки связаны!
Парень напрягся, пытаясь порвать ярко горящие оковы, похожие на новогодние гирлянды, знаменующих праздник.
Пока голубки делились друг с другом предположениями, я смотрел вглубь этой комнаты. На шевелящийся напротив нас 'куче' был человек, и хотя он был с опущенной головой, он будто бы смотрел в нашу сторону.
— Что тебе от нас нужно, старик? — деловито обратился к нему я, не показывая своего замешательства. Хотя он держал меня в плену, я не собирался пресмыкаться перед ним. О страхе речи и быть не могло, потому что меня уже было ничем не запугать. Я сам отдал свою жизнь на растерзание Смерти.
Старик встал и подошел ко мне. Он поднял свою трость и вдавил ее наконечником мне в живот, круговыми движениями углубляя ее в ребра. Было очень больно. Он надавил на одну из болевых точек. Однако я не издал ни звука.
— Ну, ну, ну. Не дерзи старшим, малец.
Я поднял голову и непоколебимо повторил свой вопрос?
— Что тебе от нас нужно, старик?
— Скоро и сам узнаешь. Какой смысл объясняться перед тем, кто уже не жилец?
— Хмпф.
На моем лице нарисовалась ироничная улыбка.
— Что мы вам сделали?! — не выдержав оказываемого давления, девушка вскрикнула.
— Дед, тебе лучше кончать этот розыгрыш, иначе пожалеешь! Мои братаны этого так не оставят! — а за ней и кавалер.
Несчастные. Они еще слишком молоды, чтобы принять подобную участь. Не знаю на счет парня, но у девушки, судя по ее глазам, похоже, еще имелись цели в жизни, которых она желала бы достичь. Ее нельзя было назвать первой красавицей, но она была довольно симпатичной. Парень был похож на заурядного хулигана. Однако девушка беспокоилась за него. Видимо, для него еще не все было потеряно. Кто знает, как могла бы сложиться у них жизнь при иных обстоятельствах. Были ли бы они порознь... были ли бы вместе. Мне их даже отчасти стало жаль.
— Старик, — продолжил я, — если тебе так хочется иметь заложников или кого-нибудь помучить, разве тебе не будет достаточно одного человека? Отпусти их.
— Да ты я, вижу, полон благородства. А точнее, стремишься выставлять себя неуместным героем на глазах у других. Много на себя берешь. Отдать жизнь за незнакомых людей? Ну что за дурак.
— Старик...
— Твое мнение здесь ничего не стоит. — Он вновь уселся на свое место.
Раздался скрип двери. Комнату осветило словно бы резко включившимися фарами машин на дальней яркости. По ступеням спустилась фигура, обернутая в свисающие черные лохмотья.
— Получилось, Ассасин? — спросил старец фигуру, у которой было видно лишь напоминающую череп маску.
Так называемый 'Ассасин' спустился, что-то чиркая ручкой в альбоме. Старик, медленно вглядевшись в записи, прочел их вслух:
— Тень пыталась проникнуть в храм, но барьер отражал каждую попытку. Кастер установила слишком мощную защиту. Хм...
После этого фигура написала что-то еще:
— Это они? — прочел старик. — Да, три тела, как ты и запрашивал. Отдаю в твое распоряжение.
Вот как. Все-таки, мы не какие-то там заложники, за которых хотели получить выкуп. Да и глупо бы брать выкуп с меня или того оборванца. Скорее, нам с ним ради дальнейшего существования самим пришлось бы переступить закон. А станем мы игрушками не в руках сошедшего в маразм за годы жизни старого хрыща, а какого-то нелепо одетого безголосого садиста, выбравшего себе кличку Ассасин — 'Убийца'.
Убийца встал напротив меня — третьего в линии заложников. Через его маску-череп было видно, как безумно блуждают его бесцветные глаза, приобретающие оттенок окружения подобно хамелеону. Его взгляд был пронзителен, а веки не смыкались. Совсем. У него словно бы не было век, и потому он смотрел всегда, ни на секунду не теряя чего-либо из виду. Это зрелище было жутким до черта. Передо мной был душевно больной, то ли отпетый маньяк, который нашел свое призвание. Он что-то написал. Он поднял листок прямо перед моим лицом.
'Самоубийца'.
— Ха, ха-ха-ха, — разразился я смехом. Убийца пошел к следующему человеку. Этот его взгляд, можно сказать, высосал из меня все естество. Никогда не видел ничего подобного. Он раскусил меня, прочел, как белый лист. Я был уверен, что теперь он знал каждую деталь мою жизни, знал, о чем я тогда думал.
Стоя перед парнем, он слегка наклонил голову влево, затем вправо, тщательно всматриваясь в его глаза своими — нечеловеческими. Парень смотрел в ответ с ужасом. Я его прекрасно понимаю. От такого взгляда при долгом рассмотрении можно самому сойти с ума. Убийца так же что-то написал и показал это парню. Парень болезненно закрыл глаза и всхлипнул, неудачно сдерживая слезы.
Последней в очереди оставалась девушка. Убийца встал перед ней и... совершенно ничего не сделал. Я почувствовал, как между ними словно бы образовалась невидимая связь. Старик сидел на своем троне, почесывая подбородок. Убийца протянул левую руку к девушке, гладя ее лицо. Сначала ладонью он провел по левой щеке, затем пальцами взялся за ее подбородок, немного задержав их в таком положении. Он приблизил свое лицо-маску почти вплотную к ней. Она закрыла глаза. Ее губы дрожали.
Ассасин развернулся и написал то, что после прочел старик:
— Интересный набор... Хм? — Ассасин продолжил писать. — Мне нравится эта девушка. Можешь похвалить Слугу своей внучки... Ассасин, — старик начал говорить от себя, — может, ты наконец объяснишь, зачем тебе все эти прелюдии?
'Грядет самое интересное' — написал Убийца.
Его рука спустилась по талии вниз, куда-то за свисающие ошметки его одежд. Затем он поднял руку вновь... уже удерживая нож. Девушка растерянно посмотрела на него. Она начала понимать, что Убийца подразумевал под 'она мне понравилась'. Она станет первой.
Какая досада.
— Ублюдок, я размажу тебя! Мы вас всех достанем из-под земли, Богом клянусь! — в бесполезных потугах рассвирепел парень.
Старик хрипло рассмеялся. Я бы поступил так же, если бы не был следующим в их списке. В этом месте нет Бога, и ему сюда не проникнуть. Здесь — обоснование филиала Дьявола.
Девушка открыла рот, готовясь разрушить тишину. Но прежде, чем она успела проронить звук, в ее грудь проник нож. Крик, который должен был вырваться из ее груди, обернулся немой мольбой о помощи и о прощении. Убийца сделал ножом несколько вращательных движений и начертил оружием в ее груди круг. Затем он аккуратно извлек нож и положил его обратно. Он поднял перед ее лицом левую руку. Каждый палец на ней был как лапка паука: длинные и извивающееся. Он захватил вычерченный ножом кусок груди и вырвал его. Кровавый кашель, кровоточащая рана. Парень взбесился и чуть не рвал свои запястья в попытках разорвать путы. Я видел в его реакции огромную привязанность к этой девушке. Да, видимо, он правда испытывал к ней чувства. Может, он и не показывал этого, но совершенно очевидно, что он любил ее. Любил. Потому что то, что произошло следом, навсегда оборвало нити ее жизни.
