Автомобиль, подобно нашей "Ниве", оказался двухдверным. Обе дверцы были открыты. Очевидно, в этом уединенном месте хозяева не опасались возможных угонщиков.
Рассвет еще не наступил, но белое небо и лежащий вокруг снег позволяли различать детали внутри тесноватого салона. Сев на место водителя, я едва не прослезился, расчувствовавшись. Как мне все было здесь знакомо!
Три педали — очевидно, акселератор, газ и тормоз, все на привычных местах. Это — явный ручник, это — рычаг переключения передач. Конечно, за последние годы я привык к автоматической коробке, но учился-то я на старой отцовской "Копейке", а тут все почти то же самое! Небольшой рычажок у основания руля, очевидно, включает фары, а вот это...
Протянув руку вниз, я почувствовал, как по спине у меня течет ручеек пота. В замке зажигания торчала связка ключей.
А ведь это, пожалуй, шанс. Стянув перчатки, я осторожно снял накладку с ногтя на левом мизинце.
— Все, спасибо, — я вежливо поблагодарил Мориарти, молча следившего за моими действиями. — Увидел все, что хотел. Пойду досыпать.
Перед самым входом я обернулся. Ну...
— Извините, вы немного испачкались, — обратился я к Мориарти самым будничным тоном. — Давайте, я уберу...
И прежде чем он успел что-то возразить или сделать, прикоснулся левой рукой к его щеке, снимая воображаемую соринку. Ноготь мизинца слегка царапнул по коже.
Снотворное подействовало быстро. Мориарти едва успел присесть на разосланный спальный мешок, как вдруг мягко повалился набок. Его глаза закрылись. Я немедленно вскочил на ноги.
Искушение взять с собой какие-то вещи, особенно, спальник было просто огромным, но я подавил в себе хомячьи инстинкты. Машина стояла на виду, поэтому важно было возбуждать как можно меньше подозрений.
Спокойным прогулочным шагом я дошел до автомобиля. Залез внутрь, не закрывая за собой дверцу. И, каждую секунду ожидая окрика, повернул ключик.
Не успевший остыть мотор завелся сразу. Дальше тело само вспомнило нужные навыки. Я мягко стронул машину с места, переключил передачу и нажал на педаль акселератора. Автомобиль рванул вперед, уходя прочь по собственным следам.
Кажется, в зеркало заднего вида я успел заметить Палпатина и его бойцов, выскочивших во двор, но вдогонку мне никто так и не выстрелил. А через пару секунд я свернул, оставив их позади.
Включив фары, я выскочил на узкую проселочную дорогу, заснеженную, но в целом достаточно проходимую, чтобы держать скорость не ниже тридцати-сорока километров в час. "Птички" Ноулза все одно летали медленнее, так что каждый пройденный километр отдалял меня от возможной погони.
Теперь я, наконец, был совершенно свободен! Вот только без связи, без карт, без знания местного языка куда деваться-то мне с подводной лодки?!
Глава VII. Филлинский анабасис пилота "Одиссея"
Где голова твоя была? Забыл, оставил дома...
Давно не испытывал такого отвратительного состояния. Мысли скачут как пластмассовые шарики — прыгают, сталкиваются и ни за что не желают цепляться за что-либо. Во рту неприятное ощущение сухости, слегка подташнивает. Перед глазами темно...
Впрочем, как раз начинает светать. Становится видно, что он находится в небольшой комнатке с непритязательной сборной мебелью. На столе так и остались не убранными объедки со вчерашнего ужина, над ними вьются мелкие мушки, а по дешевым пластиковым тарелкам снуют муравьи. Шкаф с распахнутыми настежь дверцами девственно пуст. Окно над узкой койкой прикрыто простыми жалюзи из сероватых планок, но между ними все сильнее прорывается внутрь свет. Как всегда в тропиках, переход от ночной темноты к сияющему утру происходит практически мгновенно.
В тропиках?! Где это я?!
Реэрн поднял голову и тут же пожалел об этом. Все закружилось перед глазами, а к горлу подступил неприятный ком. Он с большим трудом сдержал призывы к рвоте.
Ох, и погудели же они вчера, наверное?! Стоп, а что было вчера?! И что он вообще здесь делает?! И где это — здесь?!
Стараясь не шевелить головой, Реэрн сосредоточенно, как его учили, начал постепенно тормозить шарики-мысли и складывать их в аккуратную пирамиду. Это помогло. Через несколько минут он смог, наконец, не только поднять голову, но и сесть на постели. И тут же скривился — не от головной боли, от стыда.
Ну, вы и попали, господин командующий! Это же надо было сунуться сюда в одиночку! Следовало бы взять с собой хоть какую-то бригаду поддержки, пусть следила бы за ним из безопасного далека. Да и готовился только к ментальной атаке, а схлопотал просто и незатейливо каким-то дрыном по башке! Протянув руку, Реэрн осторожно нащупал на затылке изрядную шишку, окруженную, судя по всему, подтеками засохшей крови. Да, изрядно отделал его Метеор! Хорошо еще, что не убил!
С усилием поднявшись на ноги и кое-как приведя в порядок измятый и перепачканный мундир, Реэрн начал считать потери. Катер, на котором он прилетел, естественно, исчез. Вместе с ним пропали парализатор и браслет связи. Компьютер, с помощью которого они связывались с Метеором, был демонтирован и увезен. Не осталось даже личных вещей ссыльного.
Итак, Метеор даже не спешил. Вырубил его, спокойно собрался и улетел — ищи его теперь! Планета велика... От осознания того, что именно он выпустил в мир эту ментальную бомбу замедленного действия, Реэрну снова стало нехорошо. Сполоснув кружку, он налил в нее прохладной безвкусной воды из бачка. Это немного помогло. Ему снова полегчало.
Теперь в положении ссыльного оказался он сам. Ни транспорта, ни связи... Впрочем, у него есть шанс на то, что Метеор поленился и не успел разузнать все местные секреты.
Башенка маяка встретила Реэрна тишиной и неяркими зелеными огоньками, бодро перемигивавшимися на индикаторной панели. И резервный коммуникатор был на месте, в шкафу с инструментами.
— Господин командующий! — услышал Реэрн обрадованный голос дежурного. — Как хорошо, что вы живы! Мы отправили на остров спасательную группу, она прибудет примерно через один стандартный час...
— Что творится на севере? — спросил Реэрн. — Что делают "Призраки"? Найдены ли диверсанты?
— Судя по данным наблюдения, группа, в которой находится землянин, соединилась с диверсантами. Сейчас они продолжают движение в северном направлении. Мы готовим им встречу в зоне два. Они должны оказаться там через час.
— Что же, если они сами идут в ловушку, не будем им мешать, — удовлетворенно произнес Реэрн. — Действуйте по плану!
— Да не волнуйтесь вы так! — старший офицер, командующий операцией, покровительственно глянул на Айку Веренис. — Самое главное, они не обнаружили засаду и сами идут в ловушку! Теперь вы возьмем их!
— Ага, без шума и пыли, — пробормотала про себя Айка.
Но ей ничего не оставалось, кроме как смотреть. Небольшой экран, на который транслировалось изображение со стационарного поста, показывал узкую, поросшую чахлым лесом гряду, разделяющую два замерзших озера. Сейчас к этой гряде как раз подходил отряд "Призраков" — два десятка маленьких фигурок, показавшихся на опушке леса.
На фоне пестрых бело-черно-серых бушлатов, покрытых неправильной формы пятнами, выделялась однотонная куртка землянина. Он находился в самом центре построения, возле гравитележки, по обе стороны которой торчали пакеты коротких стволов малой ракетной установки.
На целую долгую минуту вся группа остановилась, словно размышляя. Затем разноцветные фигурки на гравискейтах двинулись вперед, вытягиваясь в редкую цепочку. Однотонная осталась на месте, у тележки.
— Куда они прутся?! — старший офицер пробормотал проклятие. — Они же идут прямо на наших!
Передний край цепочки втягивался на гряду, целясь в узкую открытую полоску между деревьями и полосой бурых зарослей засохшего камыша с неровной кромкой, покрытой валежником и мелким мусором.
— Начинайте, во имя Черных Звезд! — проорал приказ старший офицер.
Кромка камышовых зарослей будто взорвалась. Во все стороны полетели сухие стебли, веточки, комья снега. Солдаты в защитных костюмах и шлемах, защищавших от обнаружения биоискателями, выскочили из замаскированных ячеек, где они терпеливо ожидали, согнувшись в три погибели, и открыли ураганный огонь из парализаторов и газометов.
Диспозиция была очень неудачной. Вместо атаки колонны по всей длине получился охват головы. Однако эффект оказался потрясающим. Пятнистые фигуры, не открывая ответной стрельбы, начали лопаться с громкими хлопками, оставляя после себя клубы разноцветного дыма.
— Что это?! — не выдержал ошеломленный старший офицер.
В суматохе они едва не упустили главную цель. При первых же выстрелах землянин, на мгновение склонившись к тележке, бросился в лес, управляя доской с невероятным умением и расторопностью.
Блоки по обеим сторонам тележки одновременно выплюнули по четыре ракеты. Они с грохотом разорвались прямо в кронах деревьев, добавив шума и беспорядка. Затем в снопе ослепительных искр взлетела на воздух и сама тележка, разбрасывая вокруг обломки.
С таким прикрытием у беглеца были все шансы уйти. Но ему не повезло. Петляя между деревьями, он выскочил прямо на одну из резервных засад. По нему ударил целый залп из парализаторов, и сразу несколько зарядов нашли цель.
Фигура в серой куртке, сложившись пополам, рухнула с гравискейта... и вдруг исчезла в ярком сполохе мощного взрыва. Бойцов, бросившихся хватать пленника, разметало в стороны.
— Полный провал. Они опять нас провели, — слова давались старшему офицеру с трудом, но он честно докладывал командованию о допущенных им фатальных промахах. — "Призраки" подсунули нам приманку — что-то наподобие трехмерных голограмм, но невероятно высокого качества... Да, мы приняли их за живых людей, но кто бы не принял?!... От землянина не осталось практически ничего. Сейчас там собирают останки буквально по молекулам... Один из моих бойцов убит взрывом, трое получили тяжелую контузию... Нет, у меня не может быть полной уверенности в том, что погиб именно землянин...
— Это был не землянин! — громко произнесла Айка Веренис. Она бродила среди поломанных взрывом кустов и молодых деревьев, прижав руки к вискам. — Его здесь не было. Это точно не он.
— Вы уверены?! — старший офицер заинтересованно повернулся к молодой женщине. — Если вы правы, это первая хорошая новость за сегодня. Но тогда куда же он делся?! Где его теперь искать?!
* * *
Приткнув машину к обочине, я вышел из нее и несколько минут просто стоял, с наслаждением вдыхая свежий морозный воздух. Все-таки, отвык я немного от такого нервного напряжения.
Блок-пост возник на шоссе неожиданно. Только что ничего не было, и вдруг впереди в свете фар возникла будочка-времянка, от которой поперек дороги тянулась цепочка красно-белых металлических барьеров. Возле нее стояли несколько вооруженных солдат в серых шинелях и парочка типов в черных кожаных комбинезонах и при мощных мотоциклах — очевидно, местные ГАИшники.
Тормозить и поворачивать было уже поздно. Это только вызвало бы подозрения. Под большим знаком с красными цифрами в белом круге я сбросил скорость и приготовился к проверке, выдержать которую у меня не было никаких шансов. Не то, чтобы я сильно боялся нового задержания, но попадать в руки местной полиции меньше чем через час после получения желанной свободы действий было как-то неспортивно.
Я подъехал к ограждению и... ничего не случилось. Полицейские, равнодушно скользнув взглядами по моей заросшей физиономии, даже не пошевелились. Один из них махнул рукой, разрешая мне ехать дальше.
Через пару километров по обе стороны дороги начали появляться домики. Тогда я и съехал на обочину, чтобы придти в себя и разобраться, какие же трофеи достались мне вместе с машиной.
В багажнике, весьма объемном как для такого небольшого автомобиля, я обнаружил еще один рулон полиэтиленовой пленки, а также большую канистру с бензином, воронку и тяжелый сверток с инструментами. Канистра меня обрадовала. Судя по индикатору, горючего у меня оставалось чуть больше полубака, а дополнительный резерв увеличивал мою автономность.
Но самый приятный сюрприз ждал меня внутри машины. Из бардачка я извлек тонкую стопочку документов, кожаное портмоне с целой пачкой местных денег и, самое главное, сложенную в несколько раз карту.
Большую часть листа в масштабе один местный сантиметр к пяти километрам занимали зеленые пятна лесных массивов с голубыми кляксами озер. На севере они почти сливались в сплошную зону тайги с редкими линиями дорог и точками деревень. Но юг оказался достаточно населенным.
На обороте карты я нашел схему основных автомобильных дорог, планы нескольких городов и какой-то текст туристического характера. Интересно, что на обеих сторонах карты мне не встретилось ни единого слова по-имперски. Все надписи были сделаны филлинскими буквами, которые напоминали мне алфавит языка индейского племени чероки, составленный в первой половине XIX века вождем Секвойей. Вроде бы, и есть сходство с привычной латиницей, но не оно. Кроме того, в местном шрифте было многовато букв. Я насчитал больше тридцати пяти, пока не сбился со счета.
Уже совсем рассвело, и я мог различить надпись на большом дорожном указателе в нескольких десятках метров впереди меня. Она начиналась с приметной буквы, похожей на русскую "З" или цифру три. После пары минут поисков я таки обнаружил ее на карте. Судя по всему, это был какой-то местный райцентр, а я въезжал в него с восточной стороны.
Карта натолкнула меня на новую интересную мысль. Если я знаю, где теперь нахожусь, может, попробовать найти и место нашей посадки? Ведь я совсем недавно тщательно изучал этот район, пусть и по спутниковым снимкам. Как следует сосредоточившись, я все-таки отыскал искомую точку — на самом краю карты, на территории другой административной единицы. По прямой до нее было около ста пятидесяти километров, что меня обрадовало: такое расстояние не казалось мне непреодолимым.
В тот момент возвращение в точку посадки, откуда началась вся моя эпопея, представлялось мне единственным возможным вариантом. Я даже не рассматривал каких-либо альтернатив.
Отложив в сторону хорошо послужившую мне карту, я снова взялся за портмоне. Благодаря шкале спидометра я уже неплохо разбирался в местных цифрах и без особого труда определил, что стал владельцем почти четырех тысяч в здешней валюте. Судя по всему, это было достаточно много, так как банкноты в пачке варьировали от небольших зеленоватых пятерок и голубых десяток до роскошных сиреневых пятисотенных с изображением батальной сцены, напомнившей мне Великую Отечественную.
Признаться, эта картинка заставила меня ненадолго зависнуть. Не вписывалась она в известную мне картину окружающего мира.
Я еще раз разложил на соседнем сиденье все купюры, начиная от пятерки с изображением пахаря, словно сошедшего со страниц книги о древних славянах. Дизайнерам здешних денежных знаков удалось сделать настоящее чудо. В семи лаконичных картинках они отразили историю народа, который жил, развивался, создавал современную промышленность (на сотенной банкноте была изображена разливка стали), учился (студенты за партами на двух сотнях) и, наконец, успешно защитил свои завоевания.
