Я помнила наши счастливые дни, когда льдистые глаза сияли, при взгляде на меня. Он ведь был совсем другим...или это я ничего не хотела замечать?
— Крал бы сам эту лошадь из музея! Зачем надо было отбирать у нас?
— Не все так просто,— с легкой усмешкой заметил он.
— И что же тут не простого?— пытаюсь говорить сдержанно, сохраняя собственно достоинство. По-моему, ни черта не выходит, надутые дрожащие губы явно портят образ каменной леди.
— Объяснять ничего не собираюсь,— категорично заявил Хромов, интонацией показывая, что эта тема закрыта.
— Да и не надо мне никаких объяснений, — отворачиваясь к окну, прошептала я, — одного не пойму, за что ты меня так ненавидишь...
Саша молниеносно придвинулся ко мне вплотную и, схватив за подбородок, грубо повернул к себе, заставляя глядеть в глаза:
— Если бы я тебя ненавидел, то сейчас не сидел бы тут, пытаясь вести цивилизованный разговор, — пальцы крепко держали, впиваясь в кожу и не давая отвернуться,— я бы за волосы выволок тебя и твою дорогую Вику в поле, раздел бы догола и натравил собак. И бегали бы вы по этому самому полю, ровно столько времени, сколько я потратил на эти нелепые догонялки.
Он резко отпустил меня, и я инстинктивно отшатнулась, вжимаясь в обивку сиденья. Мужчина нависал надо мной, заставляя себя чувствовать маленькой и беззащитной:
— Я вас просто отпускаю, только в память о нашем прошлом.
— Мне нужно тебя поблагодарить за благородство и широкий жест, — интересуюсь сиплым голосом. Слезы уже на подходе.
— Мне все равно.
Тон настолько равнодушный, что никаких иллюзий не остается. Ему действительно все равно.
Внутри все перевернулось. Вот он, совсем рядом со мной, а между нами пропасть шириной в жизнь.
— Я не хочу тебя больше видеть, — произношу слабым голосом и сжимаюсь от ледяного взгляда, которым он меня наградил:
— Не переживай. Это наша последняя встреча.
Не смогла сдержаться и бросила на него вопросительный взгляд.
-Я уезжаю, — холодно пояснил Александр, — через два дня.
— Хорошо съездить, — пытаюсь ехидничать, не смотря на то, что зубы от накатывающей тоски сводит.
— Я не в поездку отправляюсь, а уезжаю. Насовсем.
— В другой город?— спрашиваю, внезапно осевшим голосом.
— Нет. В другую страну. Так что можешь вздохнуть свободно и забыть о моем существовании.
Он пренебрежительно ухмыльнулся, и больше не сказав ни слова, вышел из машины.
Я, как зомби, продолжала смотреть ему вслед. Вот он, не оборачиваясь, дошел до своей машины, сел внутрь и просто уехал.
Словно снежная лавина накатил ужас, от осознания того, что это все, финиш.
Пусть мы давно не вместе, но я знала, что он не далеко, что можно сесть в машину и через пятнадцать минут быть возле его дома. Что можно столкнуться где-нибудь на ушице, или просто набрать номер. Как оказывается важно было знать, что не смотря ни на что, он в зоне досягаемости, близко, только руку протяни.
А теперь он уезжает.
Вика заскочила на водительское сиденье:
— Ну, как прошло? Что он тебе наговорил? — подруга повернулась и сразу нахмурилась, заметив мое слезливое состояние,— о, нет! Только не начинай опять биться в истерике. Сил уже нет никаких!
Я обиделась и рассердилась, но все-таки подтянула сопли, слезы и все остальное:
-Он нас отпускает
-Радость-то какая!
-А сам уезжает. Навсегда.
Вика замерла, помолчала несколько мгновений, а потом осторожно заметила:
— Это ведь хорошо?
— Разве?
-Да, Оль. Если он уедет насовсем, то может ты, наконец, забудешь его и начнешь жить нормальной жизнью, не оглядываясь на прошлое. Думаю, это отличный повод для праздника. Мало того что живы остались, так еще и ты освободишься.
Я посмотрела на нее и жалобно всхлипнула.
— Ну начина-а-а-ется, — протянула подруга и отвернувшись от меня, завела машину, -все, домой поехали, я есть хочу.
Мы умудрились забраться в такую глушь, что дорога домой заняла почти весь оставшийся день. Только в девятом часу вечера мы оказались на своей родной кухне.
Поужинали в тяжелом молчании, потом я отправилась звонить Ваньке. Виктория вытребовала с меня этот звонок в уплату того, что я не поддержала ее в разговоре с Хромовым.
Прихватив телефон и сигареты, я отправилась на крыльцо, устроилась в любимом кресле, закурила и набрала знакомый номер.
Ванька поднял трубку сразу, словно только и ждал моего звонка:
— Привет, Оль.
-Привет. Мы вернулись, вот звоню, как обещала.
— Здорово, — хмыкнул он, явно не находя ничего здорового в сложившейся ситуации.
— Мы поговорить собирались, сможешь зайти?
— Нет, я сейчас во Владимире, выездные работы.
— Обратно когда вернешься?— интересуюсь, а сама облегченно выдыхаю. Мне нечего ему сказать, а теперь есть повод отложить разговоры.
-Не знаю, — голос у него уставший, словно весь день пахал на стройке. Хотя наверняка так и было, — контракт заключен на две неделе с возможностью продления. Может в выходные вырвусь и доеду до тебя. Не знаю, получится или нет.
— Ладно, не переживай. Две недели, так две недели. Потом поговорим.
— Тебе ведь все равно?— обреченно спросил он.
— Нет, Вань... — начала было блеять я, но он перебил
— Ладно, не мучайся. Потом созвонимся. Спокойной ночи.
— Спокойной... — эту фразу слышали только гудки.
Ну, вот зачем звонила? Настроение и так ниже плинтуса, так еще и он теперь со своими обидами. Это все Вика. Позвони, да позвони, а то не хорошо. Позвонила, и что? Можно подумать лучше стало.
Сердито показала ей кулак и потянулась за еще одной сигаретой.
Это была ночь кошмаров. Я просыпалась каждые полчаса в холодном поту и слезах, а засыпая, возвращалась в один и тот же сон.
Будто бы на дворе уже пасмурная осень, ранний вечер.
Я бегу по проселочной дороге босая со спутанными волосами, в одной белой батистовой ночной рубашке с шитьем. Бегу по лужам, грязи. Впереди едет машина, через заднее окно которой на меня смотрит Хромов, а рядом с ним стоит Бакс. У мужчины в глазах равнодушие с легким налетом раздражения. Он отворачивается, машина набирает скорость и очень быстро пропадает из поля зрения. Я бегу покуда хватает сил, потом ноги отказывают. Спотыкаюсь и падаю, погружаясь коленями и ладонями в густую черную грязь. Из горла вырывается, чуть ли не звериный вой, я кричу до хрипоты, зову "Саша, Сашенька" и в этот момент просыпаюсь. И так раз за разом, сон повторялся в мельчайших деталях.
В конец измученная я поднялась с кровати и глянула на часы. Шесть утра.
Чтобы хоть как-то освежиться и придти в себя, направилась в душ. Скинув с себя сырую от пота ночнушку, залезла в душевую кабину и включила тропический дождь.
Больно-то как в груди. Зачем он сказал про то, что уезжает? Лучше бы промолчал, пусть бы потом узнала от других. Хотя нет, еще хуже было бы.
Вспомнила ночной кошмар и не удержалась от рыданий. Закусила до крови кулак, пытаясь не перебудить весь дом своими стенаниями. Сколько длилась моя беззвучная истерика, не знаю, может полчаса, может час, но из душа я вылезла еще в худшем настроении, чем была до этого.
Накинула халат и спустилась вниз на кухню. Нестерпимо хотелось кофе, а еще лучше коньяка, прямо с утра и до поросячьего визга.
Спиртного не было, зато на столе обнаружила записку, нацарапанную рукой Виктории. "Все хорошо, ушла с Андреем. Твоя Ви-Ви".
Хм, значит, я дома одна ночевала? Можно было пореветь в полный голос, глядишь, легче стало бы. Может еще одну истерику устроить. Прислушалась к себе. Нет, поздно, порыв прошел. Внутри какая-то апатия и оцепенение.
Заварила кофе, выкурила утреннюю сигарету и села у окна, бездумно глядя вдаль.
Бакса не хотелось терять почти так же сильно, как и Александра. Состояние было похожее на то, в котором я находилась перед кражей статуэтки из музея. Внутренности сворачивались в тугой узел, от одной только мысли, что его у меня забрали. Сама не заметила как, но мысли о статуэтке плавно вытеснили тяжкие думы об Александре.
Не знаю почему, но лошадка мне нужна была как воздух. Я готова была на все, что бы вернуть ее назад.
С Хромовым все закончилось, но вот с Баксом, я прощаться не собиралась. В голове сам собой возник план, как мне его вернуть. Осознав это, вскочила на ноги и бросилась собираться. Вики дома не было, так что и отговаривать меня от безумной идеи не кому.
Подруга вернулась домой после обеда и застала меня, сидящую на крыльце. Она подозрительно посмотрела на черный Лансер 9, стоявший у нас во дворе, на коробку, пристроенную рядом с моими ногами, ну и на меня саму, взлохмаченную и в темных очках.
— У нас гости?— спросила она, кивнув на машину.
— Нет.
— Что за маскарад?— в этот раз она указала на очки.
Я с тяжким вздохом сняла аксессуар, являя миру свои опухшие, красные глаза.
— У, как все запущенно, — протянула Виктория, усаживаясь рядом, — плохо спала или опять ревела?
— И то, и другое.
Вика обреченно махнула на меня рукой:
— Я уже устала. Тебе, что в лоб, что по лбу. Нравится каждый раз из-за него умирать, пожалуйста, дело твое. Ничего больше советовать не буду, ты же умная, сама все знаешь, вот и наслаждайся, — после гневной тирады, подруга опять обратила свое внимание на Лансер, — так, чья это машина?
— Я взяла ее в прокат.
— Зачем? Тебе Зеленого, что ли мало?
— Зеленый слишком приметный.
-Та-а-ак, что там в твою дурью голову еще пришло.
— За Баксом поеду.
-Бл*, Лаврова, тебе жить надоело?
Я равнодушно смотрела на нее. Решение уже принято, менять его не собираюсь:
— Ты со мной?
— Нет! Я молодая, красивая, хочу замуж, детей и внуков! Если сунемся к Александру, то моим планам не суждено будет сбыться!
— Хорошо, — спокойно киваю, такого ответа я и ожидала.
— Хорошо?! Это все, что ты мне скажешь?— взорвалась она.
— Да, это твой выбор и я его уважаю.
— А свой выбор, как я поняла, ты не собираешься менять.
-Нет. Я иду сегодня ночью за Баксом.
-Ты твердолобая бараниха, неужели не понимаешь, что нам вчера повезло. Саша просто отпустил, а ведь мог и не отпускать.
-Мог,— соглашаюсь покорно.
— Думаешь, в этот раз он будет таким же добрым?
— Сомневаюсь.
— Твою мать, она еще сомневается, — всплеснула руками Вика, -Да он от тебя места сырого не оставит!
Я молча смотрела на нее. Вика застонала и, прикрыв глаза, прислонилась к спинке плетеного кресла.
— Все бесполезно, да? Здравствуй Христодуля Бонифатишна?
Была у меня такая особенность: терплю, терплю, а потом, бац, и словно лампочка перегорает, в голову приходит какая-то бредовая идея, а мозг блаженно машет ручкой и уходит, выключив за собой свет. В этом состоянии я была способна на что угодно: обокрасть банк, увести машину, подраться, пройтись голой по улице, постирать трусы в фонтане, спрыгнуть с парашютом, что угодно, без страха, сомнений, колебаний. Слова, которые вылетали из меня в этот момент, не имели ничего общего со здравым смыслом. Это был просто приступ безумия, с которым ничего нельзя сделать, просто ждать, когда он пройдет.
Вика прекрасно знала это мое состояние, благодаря которому мы не раз попадали в передряги. Она даже дала ему дурацкое имя "Христодуля Банифатишна". Почему? Понятия не имею.
— Ну, допустим, тебе повезет, и ты выкрадешь Бакса. Что потом? Куда ты с ним отправишься?— продолжала подруга пытать меня своими вопросами.
— Страна большая место найду. Меня же в этом городе ничего и не держит, кроме тебя. Устроюсь где-нибудь. Для начала, например, в сторону Владимира поеду.
-Почему именно туда?
— Там Ванька сейчас работает.
-Оль, я надеюсь, ты не собираешься опять пудрить ему мозги и использовать в качестве утешительной жилетки? Не любишь, так оставь парня в покое!— рассердилась Виктория. За Чижова она была готова прибить меня.
-Ну, не настолько же я гадина!
— Кто знает, учитель-то у тебя отменный, — проворчала она, намекая на Хромова.
— Я обещала с ним поговорить и расставить все точки над i. Вот и собираюсь это сделать. Так сказать совмещу неприятное с неполезным.
Мы замолчали. Я думала о предстоящем деле, а Вика о чем-то своем. В тишине прошло не менее десяти минут. Наконец подруга спросила:
— Как ты собираешься это сделать? Тебя ведь даже на территорию поселка не пропустят.
-Подъеду со стороны леса, его дом с краю.
-Ага, и будешь в темноте блуждать среди деревьев. Умна деваха, ничего не скажешь.
— Использую прибор ночного виденья. Лесная полоса всего метров триста. Мы с Сашей раньше там частенько гуляли, все тропки знаю. Перелезу через забор. За домом лужайка, всего метров пятнадцать в ширину, пробегу через нее.
-Если заметят через окна?
— Придется соблюдать осторожность.
— Собаки?
Молча пододвигаю ей коробку. Виктория наклонилась и извлекла оттуда баллончики с перцем.
— Допустим, — проворчала она, — что потом?
— Забираюсь по стене...
— Ты человек-паук что ли?
— Нет, там трубы идут. По ним залезу на второй этаж в окно. Потом по коридору до Сашиного кабинета. Залезаю в сейф, забираю коня и обратно тем же путем.
— Сейф ты как собралась вскрывать, медвежатница юная?
— Я знаю код.
— Надо же какая предусмотрительная. Что ты будешь делать, если Саша дома окажется?
— Так я как раз на это очень надеюсь. Если его не будет, то кабинет на сигнализации, а это существенно осложнит мою работу.
-Представляешь, вскрываешь ты сейф, достаешь статуэтку и тут голос Хромова сзади: "ну что родна моя, допрыгалась"
— Представляю, — я пожимаю плечами. Внутренняя уверенность, ни дрогнула от этих мыслей, — что-нибудь придумаю.
-Дура! — подвела Виктория печальный итог нашего разговора.
— Может быть. Я надеюсь, что у него не будет времени долго за мной носиться, он же уезжает.
— Ради Бакса задержится. Я вот никак не могу понять, почему вы на нем оба так задвинуты?
Я пожала плечами и поднялась с кресла.
— Все, я пошла отсыпаться. У меня впереди долгая трудная ночь.
Вика проводила меня осуждающим, досадливым взглядом. Переубедить не пыталась. Уж кто-кто, а она точно знала, что Христодуля Бонифатишна в своих решениях непоколебима.
Я приникла к забору. Темнота надежно укрывала меня от чужих глаз. Меня и Вику. Да, да, ее самую. Подруга все-таки отправилась со мной, наверное, ей опять адреналина захотелось, а, может, меня убогую пожалела.
В общем, как и планировалось, к коттеджному поселку, в котором жил Хромов приехали около одиннадцати вечера, прошли через лес, нацепив приборы ночного видения, и вот мы почти у цели.
В кабинете Хромова свет не горел. Комната, в которую мы планировали залезть по трубам, тоже встречала нас темными окнами
Мысленно пожелала нам удачи и стала перелезать через забор. На улице стояла непроглядная темень, так что никто не заметил две фигурки, обтянутые черной одеждой, прошмыгнувшие через полянку к дому. Прижались к стене и прислушались. Тишина. Ни голосов, ни лая. Я первая стала подниматься по трубам, с моей физической подготовкой это было не сложнее утреней зарядки. Окошко, как специально, было открыто, путь внутрь преграждала только москитная сетка, избавиться от которой не составило труда. Залезла внутрь и помогла Виктории.
