Генетический шторм

— Ништяк, давай за нами.

— Типа, я вас догоняю! Обманем фрица!

— Типа так.

Впереди показался красивый новый мост через Хероту, я по рации вызвал Алика Гумирова. Хорошо, уже ждут возле дома, собрались, волнуются. Вроде приехали.

Снизив скорость, наш караванчик начал сворачивать налево к морю, выкатывая на хреноватенькую дорогу вдоль речки, не познавшую ни рубля от олимпийских денег. И тут я понял, что несколько поторопился с оперативной оценкой ситуации — впереди кто-то стрелял из гладкоствольного оружия. Как раз в районе дома Гумировых. Твою ты душу!

Сбоку проплывали какие-то посевы, стеклянные крыши теплиц, им-то что делать в центре Адлера? Домов совсем мало, пустырь какой-то... Справа — невысокие береговые деревья Хероты-речки.

— Палим, Линна! Я в люк! — заорал я, высовываясь в форточку.

Заметив силуэты, мелькающие между домами, засадил по ним сразу, тремя очередями опустошив магазин, сразу перекинул новый. Дед умело подбавлял из ППШ, похоже, сразу же зацепив кого-то из нападавших, иначе чего бы так орать.

Мы подлетели к одинокому белому домику, не бедному, так скажу, аж с тремя спутниковыми тарелками на зелёной черепичной крыше. Хоть невелики хоромы у мента, но бассейн во дворе имеется, и немалый. Справа — здание подсобки, западного вида белый гаражик с жалюзи. Хорошее хозяйство. Семья с сумками побежала к машинам, а я выскочил на помощь, пусть шкипер стреляет, у него магазины жирные.

Супруга Алика подбежала первой, держа в одной руке двустволку, а в другой тоненькую ручку испуганной девчушки лет пяти. Сам Гумиров, решительного вида мужик под тридцать, с короткой стрижкой, среднего роста худощавый черкес или кабардинец, прикрывал их буквально телом.

— Извини, Игорь, из ружья я не смогу! — торопливо прокричал он, кивнув на висящую вдоль тела левую руку.

Рядом протрещала пара очередей, шкипер не спит. К ним тут же добавился пяток выстрелов из АПС. А в ответ тишина, похоже, нападавшие серьёзно задумались. Опять кто-то заорал, больно ему, видите ли. Да подождите вы, папуасы, сейчас уедем, и грабьте себе на здоровье!

— В "падж" прыгай, к деду! — быстро решил я, сдёргивая с ремня кобуру вместе с почами. — Твой-то где?

— Да в Хероте вчера утопил! Воевал вот так... погано. А как нырять-то? Ничего, я уже приноровился и одной рукой!

Быстрей! Багаж вбросили, жену старлея я определил на переднее сиденье, к Линне, мне скоро люк понадобится.

— Валим, бойцы!

Возле перекрёстка с улицей Мира старый моряк засигналил, пришлось остановиться.

— Может, объездными пойдём? — предложил мент. — По Мира на Жемчужную, потом на Молокова. А там мимо "Нового Века" по набережной спустимся к мосту.

— Они так и подумают, старлей. Про "наглость — второе счастье" слышал? Так и вломим, как приехали, — заявил я непререкаемым тоном.

Кому, как не мне, знать психологию коллег — территорию никто не отбирает, обидчик вообще пока анонимен. Заслон будет один и жидкий, на большее людей у них нет. Если он будет вообще.

После старта Линна начала методично разгонять машину до адских для неё скоростей, скоро мы уже шли под стоху, и стрелка ползла дальше! Эх-х, хорошо! Ветер свистел в конструкциях и снастях экспедиционного багажника. Шкипер не отставал, держа дистанцию в полсотню метров, действительно, будто нас догоняет! При такой динамике мишеней стрелять по нам — кислое дело. Попробуйте это представить, когда будете стоять на обочине скоростного шоссе.

Я и заметить не успел, как впереди показался парковый треугольник перед торговым центром "Татулян", Линна пошла по левой стороне, к мосту. А там уже, извините, наши земли.

— Скорость снижай! — что-то испугался я на мост ракетой вылетать.

На блоке колонна остановилась, менты начали тискать вытащенного из злодейских лап коллегу, расспрашивать, предлагать варианты.

— Вечером переправим вас в лагерь, Алик, на Поляну, там спокойно, отдохнёте, подлечишься, — вслух рассуждал Степанов.

Гумиров счастливо улыбнулся, не переставая обнимать жену.

— Не, не хотим мы в лагерь, не беженцы! Это мой город, Степанов, с детства. Я лучше к Гарику... Возьмёшь к себе, Енисейский?

А чё не взять, такие герои общине всегда нужны. Я молча кивнул, но тут же, вспомнив самое главное, громко выматерился, не удержавшись.

Народ изумлённо смотрел на меня, вообще-то, мат мне никак не свойственен.

— Хероту-то я так и не посмотрел!! Рядом ведь были!

Все сочувствующе замолчали, боясь расхохотаться.

— Значит, ещё посмотрим, — после паузы успокоил меня Алик. — Хватит на наш век хероты.

Ну, тогда ладно. Тогда можно и на ужин.

Глава седьмая.

Ещё одна ступень вниз.

Тишина над побережьем. Страшненькая, мертвецкая.

Тишина не виновата. Наверное, такое оправдание обусловлено знанием причин её возникновения, при других обстоятельствах это затишье могло бы обрадовать многих — мы ведь отвыкли жить без шума.

С утра, весьма впечатлённый общением с госпожой Литке и её необычными талантами, я, какого-то лешего, решил попробовать свои силы в красивом, культурном изложении событий. Взял тетрадку и, старательно пыхтя и часто матерясь, накропал что-то вроде начала дневника, старясь писать по-книжному протяжно, конкретно литературно. То есть так, как нормальные люди никогда не разговаривают, будь они даже филологи, — многословно и занудно. Остановившись через несколько строк в растерянности, я вдруг понял, что писать больше нечего, запал исчез, интриги испарились — хватит и этого. Решив, что теперь Гарик есть литератор, я припомнил их святые творческие обычаи, достал бутыль с виски и спокойно хлопнул стаканчик. Но этот раз с утра пошло хорошо, как по маслу, — вот что значит вовлечённость в клан!

Написанное убрал, хватит пока графоманствовать. Ибо виски на рассвете — не дело.

Ну что, возвращаемся в реал.

Уже три дня здесь холодно и ветрено.

Со стороны гор на Большой Сочи опустился северо-восточный антициклон, стылый воздух, на время захвативший равнину, поднатужился и перевалил через хребты: температура резко упала, днём градусов шестнадцать, выше не прогревается, а ночью вообще не по сезону, вчера температура падала до плюс шести! Личный состав общины попытался одеться в тёплое, а его, как быстро выяснилось, совсем не много, практически и нет.

Когда дождь — вообще полный тухес.

Решение вполне очевидно. В идеале, бомбануть бы нам чего — торговый центр "Новый век", например, а ещё лучше, большой спортивный магазин, что стоит неподалёку, на Демократической. Поначалу я добро на мародёрку не дал, страшновато что-то. Людей потерять боюсь, даже по-умному, по годным пропорциям. Не хочу, их и так меньше меньшего, и все уже родные. Жалостливый что-то становлюсь. Это нормально, не, как считаете?

Но народ мёрзнет, "Новый Век" захвачен крепко какой-то отморозью, а собирать ношеные тряпки по пустым отелям нифига не бодрит, туфта это. Да и не найдёшь там ничего толкового в межсезонье, тем более, для детей. Что дальше будет с климатом — пёс его знает, вдруг какие особо яркие умники и чего климатического по планете применили.

Делать нечего, сегодня с утра дал отмашку на рейд.

Сам, скрепя сердце, с группой не пошёл — пора уже отходить от детсада, я один везде не успеваю, и не успею никогда, нужно отрабатывать работу автономных рейдовых групп, приучать людей к самостоятельности. Тем более, что скоро отвалю: надолго или ненадолго.

Старшим группы поставил Алика.

Рука у него... да это далеко не главное, — он офицер, он в теме. Мент есть мент, да и город мужик знает, как облупленный, стреляет отлично. Вооружить Гумирова можно было только пистолетом, поэтому я без лишних разговоров забрал "тошку" у Данилы, сына Петра, взамен отдав ему трофейный "ремингтон". Тот не расстроился, с "помпой" ему по масти и душе, брутальней, реальный разрушитель иллюзий. Да и по службе будет удобней. Кстати, пистолетом пацан всё равно чуть позже разжился.

Группа вышла невеликая, из трёх человек: Алик и мурманчане. Пётр Манченко теперь ходит с АКСУ. Его бывшая гладкоствольная "Сайга" висит на ресепшене — дожили, блямба, курортники червоные — дежурное оружие отеля! Стрельнули наши женщины из неё во дворе... что тут сказать, наши женщины из чего угодно стрельнут, не чемпионы, но пойдёт, главное, страха выстрела теперь нет. Какой страх, разве в том ныне страхи... Потренируем, и вообще хорошо будет.

Ной с сыновьями на особом посту. Вот тут у нас крепкие новости.

Позавчера в "Орхидею" приехал Степанов с новациями. Никакой. Я сразу понял, что визит непросто сложится, он был реально гружёный. Начал рассказывать — ситуация хуже некуда. Третий боец с блокпоста, увезённый с острейшей ангиной в санчасть адлерского аэропорта, назад так и не вернулся, умер в палате. Там его и закопали, у аэропортовских уже целое кладбище на территории. А Степанова с автомоста снимают, ибо у вояк тоже потери, и не столько боевые, сколько от генки. Теперь у "Магнита" будет сводный блокпост, основной.

Рассказал Степанов, вздохнул и выложил:

— Делать нечего, Гарик, кроме тебя, некому, вот как оно выходит... Согласования от штаба получены. Да чё там согласования! Выхода другого нет, на юге гнилая движуха, постоянно кто-то без мыла прёт через границу, там основной вектор внимания.

Слушая полицейского старлея, я понимал, что это какая-то новая ступень в модели.

Умирают люди. Без объяснений и видимых причин, умирают после невидимых биологических атак, но, что самое страшное и обидное, и после них. Растолковать происходящее некому, да и остались ли вообще люди, способные это сделать? В Адлере — ни шума двигателей, ни истерики сигналов. Уже два дня не слышно пальбы, как вымерли все (что сказал-то, умник, типун тебе...)

— В общем, забирай блок со всем имуществом. Сейчас там стало поспокойней.

— Ну, так если уже некому беспокоить, то можно, — легко перебил я Степанова. — Оружие нам какое оставишь?

— Не, Гарик, беспокоить есть кому, — обрадовал меня Юра. — А оружие комплектом тебе отойдёт! Не подумай, никто тебя не бросит, обеспечим, поддержим. Радиосвязь есть, станция там стоит хорошая, если что, мангруппа сразу подскочит. Проводная тоже работает.

Он помолчал, пристально глядя мне в глаза.

— Так ты как?

У меня был выбор? Остаться голым с фланга? Ну-ну.

— Да как... Вписываюсь. Одна банда.

Степанов сразу как-то расслабился, лицо помягчело.

— Наши боялись, что ты откажешься, а я забожился и не ошибся. Нормально, Гарик, как я и думал, ладушки-оладушки.

— Автоматов отдельно подкинешь? И пестолей бы, у меня бабы, пацаны, тяжеловато им с длинным.

— "Калашей" пока в наличии нет. В Весёлом вооружают ополчение, всех, кого могут собрать. А вот штук пять ПМ точно выцарапаю, сегодня же привезём, или я, или Валера Мокшанцев.

Не обманул старлей. Обещанные пистолеты на базу привёз худощавый молчаливый боец на мотоцикле, и не пять, а целых шесть штук, да два цинка патронов к ним! У меня от сердца отлегло, а то думал, чем пацанскую бригаду у мостика вооружить. Пробовал вручить им "Сайгу" 12-ую. Морщатся малолетки, терпят, стреляют, духарятся, что не больно... — никуда это не годится, все плечи у мальчишек сразу покрылись синяками. Я вам что, Гитлер, что ли? Три пестоля парням дал, чтобы не передрались, игрушку 410-ю оставил. Линна их два дня муштровала, говорит, толк будет.

Ещё один ПМ забрал дед, вторым стволом, пятый отошёл маленькому Косте, как самому деловому из малышей — семь куропаток, поди возрази юному охотнику. Нарезняк, как-никак, пусть владеет, молодой да динамичный. Шестой вернулся компенсацией его старшему брату Даниле, дополнительным оружием. Чувствую, на него многое ляжет в будущих рейдах.

Теперь на блокпосту дежурят наши армяне, Ной с сыновьями, Аразатом и Гарником.

В смене постоянно двое, третий меняет по графику.

Как я и предполагал с самого начала, кавказцы довели уют и оснащённость поста до логического южного совершенства. Пулемёт ПКМ встал на турель, мешков с песком накинули, стереотрубу поставили повыше, стальные плиты покрасили, российский флаг воткнули. К знаку "Стоп!" добавился ещё один, с другой стороны моста, перед въездом:

"Внимание! Остановиться, всем выйти из машины! К блокпосту подходить без оружия. Проезд по разрешению, при невыполнении стреляем на поражение!"

По обеим сторонам моста, метрах в восьми впереди блока, бойцы повесили по три ксеноновые фары, нацеленные по секторам, одобряю. Появились на объекте и элементы сладкой жизни: душевая, диван роскошный, кожаный, вытащенный из какой-то гостиницы, огромный зелёный тент. Рядом с постом всегда наготове красуется отполированный "Санта Фе", типа оперативная машина, её Ной никому не даёт, только сам. Но и он практически никуда не ездит, функция изменилась, теперь у него плечо только до "Орхидеи" и обратно.

Бабушка Сирануш такому повышению родственника очень рада: мужики из рода сидят под боком, по мародёркам не мотаются. Родня таскает постовым горячую еду, помогает налаживать быт.

Никто по автомосту не пройдёт, кавказский Хозяин на дороге встал.

Кроме пулемёта, на посту имеется два АКМ, да три ПМ у мужиков при себе, неплохой комплект, достаточный. А СВД я себе забрал, пригодится, с армии стреляю неплохо.

Ну, вроде бы всё рассказал об оружии и войнушках, надоело.

Нет, забыл! В море пора, хочу завтра опробовать плавсредство, прокатиться бережком. Надо будет попросить у вояк ещё один пулемёт, можно такой же ПКМ, на судно поставим. Что за бандитский баркас без пулемёта? Байдарка ботаническая.

В рейд ребята поехали на двух машинах: взяли "шниву" с прицепом и маленький "падж", одной идти нельзя, мало ли что с техникой случится. "Паджеро" по пригону сразу решили перекрасить. Манченки добыли баллончики на автосервисе у бывшей ГИБДД, изготовились к покраске, но Ной им не дал, решительно заявив:

— Это когда русские умели машину красиво сделать, а? Вы даже "шестёрку" не могли на заводе красиво сделать, всегда тюнинговать нужно, да! — как всегда, он говорил немного в нос, со слегка "удивлённым" акцентом. — Сами покрасим, сделаем, как положено, понимаешь... Давай баллоны!

Вышло у армян, кстати, вполне зашибись, получилась серо-зелёненькая, почти неброская машинка. Правда, закрашивать хромированные дуги, обвес и литые диски армяне категорически отказались — красиво! Восьмое правило армянина: у армян свой взгляд на тюнинг. Не важно, какой у тебя автомобиль, но он должен быть с литыми дисками и тонировкой наглухо. Вот только иконок, крестиков и традиционных армянских флагов в салоне коллективного джипчика, по понятным причинам, не осело. А вот к ним в салон джипа стоит заглянуть попозже, время для изысков у ребят на посту будет.

— Утром поедем, часов в пять, — после недолгого раздумья окончательно решил Гумиров. — Пора щипать окрестности, мало ли что нам понадобится, другого способа добычи нет. Да и разведка... Не боись, командир, сгоняем нормальком, публика там обретается специфичная, ночами всё больше бодрствуют, днём подушку давят, привычка.