Тёмное начало

Первым делом нужно устроиться. Постоялый двор ему по средствам нашелся не скоро. С ночлегом было решено, тех медяков, что остались, хватило на крохотную комнатушку под крышей. Первый раз, когда Кер пожалел, что выдался ростом.... Приходилось сгибаться, дабы не набить изрядное количество шишек.

Так и не уснув под завывания ветра рано утром юноша вышел на еще пустынную улицу, что так отличалась от столичных, нет здесь все также выложено камнем, причем по уровню обработки не хуже. Дело в другом, местный люд не усложнял себе жизнь, мусор валялся повсюду — объедки, ветошь все это большими и малыми кучами громоздилось повсюду, давая обильную пищу для роящихся насекомых всех мастей, даже в трущобах Тироса было чище. Вчера с непривычки ему запомнился лишь соленый воздух, но теперь ветер переменился и в нос ударило зловоние. Убирались здесь явно редко, наверное, только по праздникам и то не факт.

Тем разительней отличалось рыночная площадь — такого не видел и в Тиросе. По размерам, выбору, убранству на голову превосходил те торговые ряды, что встречались прежде. И, несмотря на раннее утро — толпы.

Истратив последние монеты на горячую кашу, и немного подкрепившись, принялся за давно заброшенное ремесло, чистый лист начинается со стартового капитала. Цепкие глаза сразу отметили стражей, что расхаживали вдоль рядов, им подобострастно улыбались, кто-то даже кланялся в пояс, видно, что от их благосклонности зависит многое. И живут эти поборники порядка явно небедно, чему свидетельствовали солидно выпирающие животы. Около особо пышных шатров дежурила личная охрана.

Слева послышался крик, жадные до зрелища, хлынули в ту сторону увлекая за собой и Кера. Около лотка с тканями в руках стражей извивался худощавый паренек. Лет пятнадцати, скошенный нос, видно, что кости после перелома срослись, как попало, рытвины от сыпи по всему лицу и дикие ошалелые глаза. Ничего необычного очередной незадачливый воришка попался в руки закона и порядка. Торговец, что-то лепетал, страж отвечал скупо, изредка мотая головой. Судя по всему, диалог ему надоел, и он гаркнул на просящего да так, что тот вжал голову в плечи и забился за стойку. По законам империи наказание выбирало пострадавшее лицо, но правила на то и есть, чтобы были исключения. Этот город исключение снизу доверху, привычные нормы здесь не работали, в этом он убедился, когда кровь хлынула к стойке с товаром.

— Не смывать неделю, пусть видят. Голову этого — самый дородный мотнул в сторону тела — На пику и ко входу в квартал.

Свершив правосудие, вытирая окровавленные руки об одолженные, а по-простому отобранные платки, группа стражей двинулась вглубь рядов. Шли, шумно оттачивая остроумие на продавцах, изредка доставалось и прохожим, что словно стайки рыб прыскали в стороны и жались к лоткам. Особам женского пола также уделялось должное внимание, сомнительные предложения так и сыпались из уст верных защитников города. К сожалению, увиденное не отменяло пустоту в карманах.

Шел словно болванчик, глаза навыкате, рот разинут, то и дело, засматриваясь на диковинные товары и как следствие натыкался на прохожих, долго потом извинялся, часто слышал, куда ему стоит поместить свои слова и голову в придачу, а некоторые вспоминали его близких и дальних родственников. Через полчаса блуждания карман приятно потяжелели, сноровку он не растратил.

Тут же приобрел вещи поприличней и что важнее более подходящие по размеру. Пара рубашек, штаны, камзол и слегка поношенные сапоги отправились в здесь же приобретенную сумку. На первое время хватит, сейчас пора обедать.

По улице громыхая на каждой кочке, катилась тележка. Запах жареной рыбы разносился далеко окрест, задолго до звука возвещая о её прибытии. Старичок на ходу бойко передавал свертки со снедью, взамен получал медяки и катился дальше. Юноша видел такое впервые, даже ели в Алтее на ходу. И он решил попробовать, наскреб по карманам пару мелких монет и вот он уже стоит с ломтем рыбы, завернутым в кусок грубой бумаги. Жир щедро капал, пока он увлеченно поглощал пищу, только что приобретенная рубаха оказалась безнадежно испорчена.

Аккуратность не его конек. Ощущения остались смешанные, с одной стороны желудок замолчал, с другой стороны особого удовольствия он не получил. К тому же, после щедро просоленной рыбы жутко захотелось пить, и словно читая его мысли, показалась еще одна тележка на этот раз с сидром. И тут история повторилась жажда ушла, но напиток был свежим только, по словам продавца. Цепкий взгляд отметил, как похожи тележки, словно собранные одной рукой — забавно, но неудивительно. Зарабатывают оба и все довольны.

Следующий прием пищи оказался интересней, чем завтрак и перекус. Сидел за столом, медленно отщипывая небольшие кусочки пряной птицы, рядом стояло блюдо с овощами и кашей, стакан с травяным напитком довершал трапезу.

На столешнице кто-то усердный умудрился выцарапать любовное послание к некой Зое, что делало его поступок практически подвигом, ибо выстругана она из одной из твердейших пород дерева. До неведомого воздыхателя и предмета его грез дел ему естественно никаких не было, но стол располагался в углу, а значит подходил.

— Смотри-ка, а сюда оказывается и детей пускают — рыжий детина, изрядно захмелев лениво почесывая волосатую грудь, зычно произнес на весь зал.

Послышался одобрительный гул, судя по всему подобное уже случалось, простому люду хотелось зрелища.

К нему подошла девушка с подносом, ранее приносившая пищу.

— Вам бы уйти, здесь народ буйный, зашибут, не заметят.

— За беспокойство — Кер положил на поднос пару мелких монет, но не двинулся с места, челюсти так же неторопливо пережёвывали пищу.

— Эй, чистоплюй. На вопросы простых работяг отвечать не стоит?

— На работягу, ты мало похож — размеренно ровным голосом произнес Кер, и это было правдой, правая рука и плечо выдавало частое обращение с мечом или с чем потяжелее.

— Эй, все видели? Он меня, это... как его...

— Оскорбил — вежливо подсказал юноша.

— Да я тебя, щас — рыжий размахнулся кружкой из обожженной глины.

Никогда не любил таких людей, когда бил знал, что рыжий поведет остаток дней, передвигаясь на костылях, удар пришелся в колено. Тело резко согнулось, на пути встретив еще край стола и мешком осело.

— Я просто ем, если кто-то еще хочет обсудить мои манеры, готов послушать — и он медленно обвел зал взглядом, лишившись заводилы, многие отводили глаза. Но не все...

Парень открыто и искренно улыбался с высоты своего не малого роста. Редко Керу доводилось встречать таких великанов, вошедший в обеденную залу под стать Борею, правда, сходство на этом и заканчивалось — телосложение обычное, даже слегка худощавое. По щекам разбежались маленькие ямочки — последствия перенесенной в детстве оспы. Карие глаза смотрели прямо и под их насмешливым взором нападающие замерли, а затем и попятились.

— Разве так у нас встречают приезжих? — после этих слов, остался стоять только он, остальные расселись по своим местам и демонстративно уткнулись в тарелки, продолжая трапезу. Здесь его явно знали. Незнакомец подошел к столику и вежливо с легкой усмешкой произнес:

— Приветствую в Алтее, друг.

— Здравствуй.

— Никогда не видел таких карманников — после этих слов Кер откинулся на спинку стула, все стало ясно.

— Спасибо за комплимент.

— Так в городе немногие работают.

— И?

— В общем, меня гильдия прислала, сообщить, что без ведома заниматься подобным не стоит.

— Ведома? И денежных вливании, как я понимаю — долговязый вздохнул с облегчением и кивнул головой.

— Передай, что я ценю внимание к моей скромной персоне.

— Зачем тянуть? Прямо сейчас и пойдем.

Кер задумался, этот парень не походил на простого карманника, скорее на того, кто стоял на ступень, а может и две выше, да и с ходу портить отношения с теми, кто имеет вес в городе не хотелось, так что он кивнул.

Когда вышли на улицу, к ним присоединилось еще двое, деликатно держались на некотором расстоянии, но не отставали. Пока шли, познакомились. Тиро — так звали долговязого, отреагировал сдержано на имя юноши, только пожал плечами — мол, у всех свои причуды.

Каменный особняк горделиво возвышался над окрестностями, свысока смотря окнами-бойницами на соседей. Стена, сложенная из грубых практически необработанных валунов, опоясывала здание вокруг, оставляя только кованые ворота и калитку для входа. Два охранника довершали картину.

Каждая складка одежды оказалась проверена самым тщательным образом, стоило только ступить за порог, к безопасности здесь явно относились со вниманием. Единственное оружие — клинок, висящий на поясе забрали, как сказали — на время.

Дверь отгородила от отголосков городского шума — дом встретил гостя тишиной. Звуки шагов, утонули в мягком ворсе цветистого ковра. Прошли пару комнат и поднялись вверх по лестнице.

— Я сейчас — сказал Тиро и исчез за внушительной дверью.

Вернулся минут через десять и провел в зал, где перед полыхающим камином в кресле расположился пожилой мужчина. На вид лет пятьдесят, а может и больше. Годы изрядно прошлись по сидевшему в кресле, оставив без изменения только глаза. Далеко не стариковские, казавшиеся иссини черными при свете камина, они, оценивая, быстро пробежали незнакомца, цепко отмечая и возраст, и отметины, щедро оставленные судьбой. Крепкие зубы блеснули в приветственной улыбке, больше напоминающей хищный оскал. Юноше стало не по себе.

— Приветствую молодой человек, меня зовут Белар. Слышал многое о ваших талантах.

— Не всему стоит верить.

— Хороший ответ, про меня тоже много рассказывают — губы раздвинулись в улыбке, вновь обнажив крепкие зубы — Присаживайся. Хотя нет, что-то я в четырех стенах засиделся. Прогуляемся?

— Я не против.

— Ну и славно, врач советует больше дышать свежим воздухом — и добавил, обращаясь к молчавшему всю беседу Тиро — А ты останься.

И морщинистые ладони вцепились в подлокотники силясь подняться, юноша сделал шаг вперед, чтобы предложить помощь, но получил решительный отказ.

— Лучше трость подай — Кер проследил за взглядом и увидел нужное. Крупное навершие легло в руку, а ведь старик не так прост, судя по весу в набалдашник, щедро залили свинца, таким череп размозжить проще простого.

Выйдя на улицу, стало заметно, что, несмотря на возраст сил, еще вдоволь, трость служила скорее подспорьем, чем необходимостью.

Не только время оставило свои метки, незаметные при плохом освещении, сейчас проявились застарелые рубцы, белыми росчерками украшавшие лицо. Его новый знакомый явно не из любителей мирной жизни.

Не торопясь они покинули резиденцию, и пошли по набережной в сторону порта, за ними сразу увязалось четверо, вскоре и впереди появилось столько же неторопливо идущих людей.

— Заботливые родственники? — Кер кивнул в их сторону.

— Какой наблюдательный юноша, ну что вы своих родственников я так близко не подпущу — сущие акулы, только и ждут моей смерти, чтобы полакомиться останками. За редким исключением, конечно.

— Мне проще у меня родни нет.

— Родные не всегда бывают по крови, так что думаю, они у вас такие есть. Можно переходить к причинам вашего появления у меня в гостях.

— Причинах?

— Только потому, что ваш талант, заинтересовал одного из близких мне людей, мы разговариваем в такой обстановке. Мой сын видит людей насквозь и, если поручился за вас, это о многом говорит. Никто из нарушивших правила нашего города, пусть даже и по незнанию, не оказывался в верхней части моего дома — голос мало походил на тот дружелюбный, что был в начале.

— Рад, что смог произвести впечатление на вашего сына — Кер склонил голову.

— Спасибо, потом ему скажешь — сварливо произнес тот — Из старика веревки вьет.

На этом их разговор внезапно прервался. Из-за поворота послышался сдавленный крик и шум, весьма знакомый, с таким обычно тело падает на мостовую. Показались трое вооруженных людей, у двоих обнаженные мечи, третий перезаряжал арбалет.

— Проклятый предатель — прошептал за спиной Белар.

— Вот он — палец одного из приближающихся ткнул за спину Керу — Держи его, ты заплатишь за все.

Позади послышался звон металла — оказывается и оттуда ждать помощи не приходилось из охраны остались в живых только двое и те отчаянно защищались прижатые к стене, в плече одного их них торчал арбалетный болт. Настала пора Керу пожалеть, что единственное оружие — короткий нож отобрали, когда заходил в особняк. Трое двинулись в их сторону, бежать некуда, ближайший проулок перекрыт — наглухо заколочен досками.

— В сторону прысни малек, а то не ровен час, зашибут ненароком. Тебя я в глаза не видел, нам с тобой делить нечего.

Кер молчал, тратить слова не хотелось. Все не так плохо — перед ним всего трое, главное в первые мгновения раздобыть оружие.

— И зачем тебе эта гниль сдалась? — стоящий посередине, сплюнул на мостовую — Ты походу на тот свет заторопился, так мы подсобим. Эй, за спиной может сам выйдешь, требуха морская? Нет? Ну, тогда, навались ребята.

Все дружно сорвались с места.

— Хватит — голос Белара был удивительно спокоен и три тела застыли с занесенными клинками.

— На самом интересном месте — разочарованно произнес вожак.

— Прости за легкое представление, времена тяжелые приходится быть избирательным в выборе людей. Позволь представить — это Илай, начальник моей личной охраны и по совместительству бывший бродячий актер, оттуда и замашки. Мы с тобой по поводу ругательств договаривались? Опять перегнул.

Лицо излучало дружелюбие, мясистые губы тут же растянула улыбка, обнажая два ряда белоснежных зубов. Правая рука привычным движением прошлась по окладистой бороде, явно гордости хозяина, выравнивая и так идеальную форму. При всей открытости глаза оставались холодными, оценивающими.

— Это в пылу игры, все ради искусства. А малец молодец — и довольный шуткой весело рассмеялся — Не видел давно таких смелых, но еще бы пару шагов и портки пришлось все-таки менять. Ладно, бывай.

— На чем это я остановился? — произнес Белар как ни в чем не бывало двинулся дальше.

Остаток вечера прошел в неторопливой беседе, пройденное испытание сделало общение более легким, и как итог на прощание он услышал:

— Приходи завтра. Сын введет в курс дел.

Так что Кер вернулся в таверну уже представителем очередного преступного братства.

Ночь стремительно опустилась на засыпающий город, протягивая отростки чернильной темноты везде, куда могла дотянуться, отступая лишь перед редкими островками света. Уличные фонари такие привычные на столичных улицах, здесь оказались редкостью, если и освещались, то только питейные заведения, зазывающие страдающих бессонницей к себе.

Пляшущее пламя, запертое в стеклянной темнице, уже освещало вход, когда ноги вынесли Кера к таверне.

Гул еле слышный на улице обрушился сразу, как переступил порог. Взгляд хозяина привычно скользнул по вошедшему, и на скуластом лице тотчас отразилось недоумение, похоже, его здесь увидеть уже никто не ожидал. Выяснять перемену желания не появилось, и Кер двинулся к лестнице, предвкушая скорую встречу с низкими потолками и сквозняком.