А случится ли чудо?

— Когда я назову Ваше имя, Вы сядете на табурет. Итак...

Ребята встрепенулись, игра началась....

Северус Снейп м Сириус Блек, совершенно не обращая внимания на распределение и на слова директора, самозабвенно ругались и прожигали взглядами друг в друге дырки.

— Так ты можешь объяснить, что происходит или нет?! — преподаватель зелий шипел не хуже анаконды. Кто бы знал, чего ему стоило не придушить наглого мародера!

— Выдохни и успокойся! И — нет, я не сказал бы, что происходит, даже если мог! Так как у меня просто огромное желание увидеть конец той интриги, которая уже идет полным ходом... — Сириус буквально рычал на своего извечного соперника.

— Хотя бы минимум информации ты можешь выдать?..— гневный взгляд.

— Могу, но только не здесь, лучше вечером встретимся у меня в апартаментах.

Зельевар заскрежел зубами. Мало того, что эта псина на пару со своим волкодавом скрывались от них последние несколько недель, так еще и молчат в тряпочку.

Сириус обратил внимание на первогодок. Кто-то из ребят связан с Ричардом, это он точно знал по письму, что ему прислал мальчик. Но вот оставался вопрос: кто конкретно из малышей будет тут шпионить? Взгляд бывшего заключенного зацепился за гриву каштановых волос. Мальчик, пакостно улыбаясь что-то говорил своему соседу. Видимо, близнецам Уизли придется пододвинуться, так как этот мальчик со сто процентной вероятностью попытается превратить жизнь школы в ад.

— Крэн, Дерек.

На зов МакГонагалл вышел именно этот мальчик. Интересно, куда он попадет? Снейп оценив наглую физиономию паренька, тихо застонал.

— СЛИЗЕРИН! — шляпа даже не успела коснуться макушки.

Дерек вскочив с табурета, мгновенно занял место за столом змеиного факультета.

— Да, Северус, не повезло тебе... — протянул Блек.

— Мда, теперь ты с Минервой практически на равных. Благо у меня только один шутник... — недовольно пробормотал брюнет.

Распределение шло своим чередом. Преподаватели заскучали и не они одни, кажется, будущие первокурсники тоже не оценили длину данной процедуры.

— Селфак, Стефан.

Ноль эмоций.

— Селфак, Стефан!

Тишина.

— СЕЛФАК, СТЕФАН!!!

Миловидная блондинка пихнула своего соседа, который очень удобно пристроился на ее плече и, по-видимому, все же заснул. Мальчик встрепенулся, качнул головой, разметав светлые волнистые локоны, зевнул и ленивой походкой подошел к табурету. МакГонагалл смерила мальчика строгим взглядом и нахлобучила ему голову шляпу. Потянулись минуты ожидания. На десятой раздался громогласный вопль:

— ГРИФФИНДОР, С ТАКИМ УПРЯМСТВОМ ТОЛЬКО В ГРИФФИНДОР!

Мальчик спокойно снял шляпу, прочистил ухо и направился к своему столу. Со стороны слизерина раздались похлопывания. Брюнетка, ранее распределенная на змеиный факультет, сидевшая рядом с Дереком, аплодировала Стефану с ехидной усмешкой. Блондин только отмахнулся. Распределение продолжилось дальше без эксцессов, и закончилось довольно быстро, когда последняя ученица, Нора Эмбел, направилась к гриффиндорскому столу. Со своего места поднялся Дамблдор.

— Дорогие ученики, я хочу...

Блек отвернулся — слушать то, что тебе и так уже сказали на педсовете, неинтересно, особенно если ты это уже знал, пошерстев в аврорате... Снейп презрительно фыркнул на отвисшие челюсти учеников на сообщение о Тримудром турнире:

— Стадо баранов...

Лина старалась не отстать от декана своего факультета, при этом крепко держа своего непутевого друга. Дерек же по-философски отнесся к данной ситуации и с интересом осматривал подземелья, силясь запомнить маршрут до Большого зала. Мальчика отвлекло от столь интересного занятия пораженный вздох и яркое свечение впереди.

— Какого... — Снейп резко затормозил. Они уже успели спуститься по лестнице и пройти небольшую часть коридора. Лина выглянула из-за плеча преподавателя, Крэн присвистнул. Дальнейшее пространство напомнило ему спальню его отца в доме бабушки.

Пол и потолок были выложены золотыми кирпичами и именно от них исходил яркий свет. Стены же были насыщенного красного цвета с изображением львов. Слизеринцы были в шоке, если не сказать большего.

— Дешево и сердито. Лучше бы более помпезно сделали, — прошептал шатен на ухо подруге. Та в свою очередь пыталась не рассмеяться.

— Вот вам и будущий дом, — тоскливо произнес незнакомый мальчик, при этом весело блестя черными глазами, что совершенно не вязалось с его тоном.

— Старосты, немедленно отведите всех учеников в гостиную и дожидайтесь меня, — с этими словами ужас Хогвартса двинулся в свой кабинет, каковой не видел с окончания прошлого учебного года. Родное помещение встретило его буйством красок и цветов. Все просто-таки цвело и пахло. У зельевара зарябило в глазах. Все абсолютно, все было насыщенных, ярких розовых, оранжевых, красных, сиреневых и желтых цветов, не считая всевозможных растений такого же колера. Мужчина застонал:

— Стоило догадаться, что раз посетили директора, то и меня не обошли. Убью этих паразитов!

Осень была в самом разгаре. По окнам мерно постукивал дождь, капли ручейками бежали по стеклу. В библиотеке было тепло, пожалуй, только тому, кто соизволил, не следуя глупой моде "с открытыми задницами и пупами в разгар зимы", надеть теплые свитера и колготки, заботясь в первую очередь о своем здоровье. Пыль вековыми слоями лежала на самых древних и редко доставаемых фолиантах по темной магии и тайным искусствам. Преподавателям хватало своих проблем и забот с неугомонными студентами. И разве что вездесущий Северус Снейп порой забегал взять книжку-другую, чтоб отдохнуть и набраться хорошего настроения, сидя с каким-нибудь "Трехтомником смертельных проклятий и ядов" в мягком кресле перед камином вечером. А как еще, позвольте узнать, может снять стресс преподаватель после проверки домашних заданий, а тем более — контрольных работ тупоголовых гриффиндорцев? Ничего не знающих, но имеющих слишком бурное воображение и полное отсутствие логики. Один Лонгботтом чего стоит! Здесь даже обычно спокойный и сдержанный Люпин завоет, как ему и положено по статусу... Учеников же крайне редко пускали в Закрытую Секцию, а наплыв в обычную, незакрытую, но редко посещаемую библиотеку, начинался только перед экзаменами. В Закрытую же студенты, может, с радостью и ломанулись бы в поисках новых ощущений, но дальновидные профессора Хогвартса еще не полностью утратили свой рассудок и здравомыслие. Так что правило оставалось правилом. Его, конечно, пытались нарушать, но ни к чему хорошему это обычно не приводило, так что неугомонные дети просто забыли об этом месте, отправившись искать другие приключения на свои пятые точки. Правда, уходить далеко им тоже не удавалось: справа МакГонагалл, слева Снейп, сзади родители, а впереди вдохновенную проповедь о хорошем поведении, всенепременно поблескивая очками половинками и таинственно профессионально улыбаясь, читает директор собственной персоной. Над головой же висит гора домашних заданий и грядущие экзамены, вкупе с контрольными работами.

Но бывают и исключения из правил, которые обычно подтверждают само правило. И вот, два таких исключения, с ног до головы закутавшись в теплую одежку, сидели за заваленным столом, одно сосредоточенно сортируя книги, изредка чихая от пыли и поглядывая в окно, а второе — играя с самим собой в шахматы. Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли наслаждались тишиной. Внешний вид обоих выражал усталость и разочарование в жизни. Волосы первой, следуя привычке, напоминали гнездо, еле придерживаемое резинкой, чтоб не мешало учебе, взгляд был усталый, но это можно было бы заметить, только сняв с нее очки. А что еще можно ожидать? Такое количество чтения 24 часа в сутки не лучшим образом влияет на глаза. За очками легче скрыться от реальности и достающих, а точнее, уже давно доставших ее, одноклассников. Останется только она и книги, знания, новые открытия — ее маленький мир... Очки были новые, прямоугольные, но привлекательности ей не добавляли, скорее даже наоборот. Но Гермиона уверяла саму себя и честно пыталась поверить, что она в этом не нуждается. Получалось не ахти, но получалось. Во всяком случае, пока. Второй же напоминал собой если не приведение, то зомби точно. Бледный, веснушки яркими пятнами сверкали на носу и щеках, отливающие медью волосы стояли дыбом. Выражение глаз говорило о ужасном несовершенстве мира. Мать парня уже успела отправить ему двадцать два громовещателя за неделю, проведенную в школе.

Гермиона с интересом наблюдала за своим товарищем. Рыжего можно было увидеть в библиотеке крайне редко. Несмотря на то, что тот был умен и являлся лучшим игроком в шахматы, парень еще и отличался ужасающей ленью. Хотя она сразу проходила, как только на горизонте маячило прибыльное дельце. Вообще Рона не интересовало почти ничего, что не грозило бы ему материальной выгодой (квиддич не в счет). Но это и неудивительно, если учесть, как он живет. Тут волей-неволей начнешь задумываться о лучшем исходе любых дел именно для себя, любимого. Гермиона покачала головой, у нее были мысли поважнее, нежели искать логику в действиях друга. Слизеринцы, например. Вот уж кто точно вел себя странно и абсолютно не канонично! Взять того же Нотта. И дверь в кабинет он ей открывает, и грязнокровкой не обзывает, и рядом на уроках садится, и, если что, — помогает. Вот как это называется? А вспомнить Паркинсон, которая за Роном коршуном следит? Нет, тут явно что-то не так, видимо, змеи что-то задумали. Причем очень серьезное, если уж Малфой с Лонгботомом не ругаются, просто в упор друг друга не замечают.

Гермиона, хоть и общалась с Невиллом и состояла в списке его друзей, как самый лучший справочник домашних готовых заданий, не питала никаких иллюзий относительно его способностей, интеллекта и характера в целом. На первом курсе, возможно, что-то и оставалось, но чем дальше, тем хуже становилась ситуация. Тогда Гермиона была окрылена известием о том, что она волшебница. Ей так хотелось поехать в Хогвартс, завести новых друзей, стать лучшей ученицей. Конечно, она проштудировала все книги, все выучила заранее, и чувствовала себя невероятно счастливой, предвкушая поездку и учебу. Для нее открывался новый, ранее не известный, мир магии. И если ее туда пригласили, значит, она достойна, следовательно, надо соответствовать. К радости еще добавлялась боязнь того, что она еще ни разу в этом мире не была, а так же то, что в этом году в Хогвартс вместе с ней должен был отправиться Мальчик-Который-Выжил — Гарри Поттер. Естественно, последнее пересилило и больше занимало ее мысли, чем что-либо еще. Она всенепременно хотела подружиться или хотя бы познакомиться с ним. В магловском мире многие считали ее странной, не понимали, и у нее практически не было друзей, точнее — их вообще не было. Но если она волшебница, то это, наверное, и есть причина. А, следовательно, она, наконец, сможет найти друзей среди таких же, как она. Но, увы, этим надеждам не дано было сбыться, или правильнее сказать — они сбылись наполовину. Поттер по каким-то неизвестным причинам в Хогвартс не попал, но зато его место почему-то пророчили Лонгботтому. Да, она познакомилась и подружилась с Невиллом, но он был вовсе не таким, как она ожидала. И, если сначала еще его можно было терпеть и находить оправдания его порой нелогичным, чаще просто глупым, поступкам, то потом это стало просто невыносимо. В начале первого года Невилл производил впечатление забитого неудачника, на которого внезапно свалилась слава. Он был стеснительным и неуверенным в себе. Но после, под действием счастливых писем гордой за него бабушки, благодушного отношения многих учителей (Снейп как всегда исключение) он сам, неожиданно для себя и окружающих, быстро освоился. В квиддич его протолкнули, несмотря на то, что он был полным нулем со своей врожденной неуклюжестью, что непомерно злило Рона, как главного поклонника сей популярной игры. Он даже как-то заявил, что Малфой и то летает лучше, отчего у Мионы глаза на лоб полезли — услышать подобное от Рона, всю свою сознательную школьную жизнь враждующего с этим славным отпрыском такого же славного семейства, она никак не ожидала. Великое спасение мисс Грейнджер от тролля Невилл тоже причислял себе, хотя Гермиона, как свидетель, хмуро размышляла, что не будь там Рона, перешагнувшего через свою гордость и, наконец, выучившего Вингардиум Левиоса, ей ничего светлого в недалеком будущем не светило. В лучшем случае, палата в больнице Св. Мунго для тяжелобольных. Такое же великое спасение школы и философского камня таким же еще более великим Лонгботтомом, целиком и полностью лежало на непомерно уставших плечах правой и левой руки этого великого, то есть на Роне с Гермионой. И так далее и тому подобное.

И теперь, после трех лет вражды со змеиным факультетом, Невилл начал показывать зачатки интеллекта. Что тоже было странно. Вообще этот год как-то неправильно начался. И странный вечно сонный мальчик, Стефан Селфак, который, однако, нашел общий язык с Роном и теперь частенько играл с ним в шахматы. И поведение слизеринцев. Не говоря уже о новом дизайне подземелий и толпище авроров, разгуливающих по школе в связи с будущим турниром. Уизли, напротив, подтянулся. О, вот еще странность — Рон, который после наблюдения за Ноттом стал провожать ее чуть ли не до туалета. Неправильный и не каноничный год. Почему все отступили от своего клише, и начали вести себя иначе? Что происходит?

— Рон, о чем ты сейчас думаешь?

— О новой расцветке подземелий... — пробормотал рыжий, заканчивая партию в ничью. — А ты о чем?

— О слизеринцах...

— Понимаю... может, пойдем в гостиную? Уже время... — парень постучал пальцем по наручным часам. Девушка кивнула.

Желания делиться надуманным друг с другом у них не было.

Будь Гермиона и Рон без Невилла, они бы ссорились постоянно, а так их мнение о нем совпадало, и это была одна из тех вещей, которая их объединяла и позволяла относительно без ссор работать вместе. Их общению с Невиллом всячески способствовал директор. Сразу было видно, что ему это выгодно, но мисс Грейнджер и мистер Уизли предпочитали держать свое мнение при себе и оставлять директора в неведении относительно своих догадок. Слепая вера в доброго и хорошего светлого дедушку-волшебника тоже не продержалась дольше одного года. Особенно после недельного лежания в больничном крыле, что было результатом битвы с Воландемортом. Вот там, во владениях мадам Помфри, к людям приходят умные мысли и они начинают задаваться вопросами вроде: "как первокурсники смогли пройти сильнейшую защиту самого важного изобретения Фламеля и почему "Великий маг и чародей всех времен и народов" не смог, в отличие от тех же первокурсников, раскрыть Квирелла? Или просто не хотел? Или?..". Доверие постепенно исчезало и нестыковки и будто бы неважные нюансы резали глаза, заставляли работать мозг и еще больше подозревать, что директор не является самым светлым из всех светлых. Но никаких более точных доказательств по разоблачению Дамблдора не имелось, да и это не являлось целью ни Гермионы, ни Рона. Просто заметка на будущее: держать ухо востро, не доверять всему сказанному, и, слушая советы, поступать так, как считаешь нужным. И еще не бежать впереди паровоза, а там время покажет...