Consecration

— Эх ты проныра! Ай да хитрец безголовый! — обрадовался Хран-Йом, а шут воскликнул:

— Каким бы дураком не был ваш слуга, он вечно будет вам помогать, в каком бы своем дурацком состоянии он не был...

— Мне всегда было интересно, как ты все это делаешь, шут. Как все узнаешь, причем так быстро? — поинтересовался старик.

— Может шут просто еще не полный дурак? — спросил скоморох, будто сам себя, посмотрев в потолок, — а сейчас, я так понимаю, вы свободны, мой властелин. В таком случае позвольте мне заняться моим обычным делом.

Хран-Йом переложил одну ногу на другую, подпер лицо рукой, подняв брови, ответил:

— Ну, давай, что ты придумал на этот раз, покажи мне.

После этих слов шут стал вытворять разные нелепые действия и голосить чудную песенку — "А я шут, дураком зовут. Но я очень-очень крут. Поворот, разворот, смехом тут мой князь поет!"

— Извини нас, но сейчас твой князь не имеет времени на развлечения, — противопоставил старик, — нам нужно кое-что еще обсудить с герцогом, и без твоих ушей, так что будь добр, покинь тронный зал и найди себе дело.

Шут смутился, но не мог ослушаться того, кого слушал даже сам Хран-Йом. Скоморох тут же удалился, а странный мудрец продолжил свой разговор с герцогом:

— Ничем это тебе не напоминает первую континентальную войну, когда тысячу лет назад Хсара II пытался захватить власть над всем Ванваром? Сначала он появился из ниоткуда под именем Гре-Магналл, потом взял имя Хсара, как у великого предшественника Хсары I Легендарного. Гре-Магналл вскоре стал королем Талларии, а после этого Сваффар выяснил, как можно вытянуть магию из черных пчел.

— Да, похоже, но не думаю, что это полностью повторение тех времен. Вряд ли найдется кто-то, кто вновь создаст разрушительную черную магию. А даже если бы мы каким-то чудным образом и смогли одолеть Магистэриюс, то, как тогда бы использовали белых магов в завоевании Ванвара? Они не способны разрушать — могут только защищаться, а заклинания-пограничники еще слабей защитных чар, так как состоят всего лишь из иллюзий. И как же я смогу одолеть весь Ванвар без настоящей магии? Без колдовства?

— Именно поэтому я хочу заполучить этот волшебный адамант, способный залечивать раны на близком расстоянии. По-настоящему этот бриллиант имеет и другое свойство — он может забирать здоровье, которое дал кому-то. Разве это не черная магия? Разве не колдовство?

— И как же он это сделает?

— Предоставь это мне. Камень — последний достойный артефакт, созданный Сваффаром. Нужно только раскрыть силу этой вещицы.

— Что ж, как всегда, надеюсь на тебя, мой советник номер один.

— Я тебе не советник, — сказал старик грозно, — не забывай, кто я — твой властелин так же, как и ты властелин того шута.

Хран-Йом вздохнул, даже немного занервничал — серьезная речь мудреца насторожила его.

Тишина завоевала привычное положение, и когда пыл осел, герцог и его "советник" стали снова разговаривать как обычно.

Все это происходило в сером замке из Бафаге. Древнем, крепком, массивном, но сером замке...

Глава 11. Хозяин пустыни

Неправильное решение — он принял его, а вскоре стал жалеть — не стоило посылать Вэйтасу иллюзию, но что-то заставило. Что-то должно было отстранить фокусника от дела, чтобы он забыл. А забыл он, значит, забыли все. Только Вэйтасу хотелось найти Сума, но теперь он получил иллюзию-сообщение, и не будет волноваться.

Сум лежал возле огромной дыры в полу замка на упавшем Вазорайне, которая появилась от сильного магического удара. Все это время после миража Сум-Рутжад просто валялся на полу, ждал своего времени, ждал, когда заряд летающего месяца полностью пополнится. Неужели теперь осталось только лежать, бездействуя? Нет, так дальше нельзя! Сум встал, потер руки о свою порванную одежду — они потрескались, как у старика.

Состояние было настолько противным, что хотелось выпрыгнут из своего тела. Рутжад чувствовал некую двуличность в своем сознании, будто появился какой-то другой Сум, гордый, жестокий, изжигающий изнутри. Он находился так близко к сердцу, что мог запросто захватить его, подчинить себе. Это был не настоящий волшебник добра. Нельзя было понять — заморозил бы он сердце или расплавил — и безразличный холод, и яростный жар метались в черноте.

Как же представить себе самую разрушительную магию, которой Хсара II некогда положил на колени весь Ванвар? Что-то скрывалось внутри Сума, за прочной темной стеной. Нельзя определить форму этого объекта, почувствовать, дотронуться до него. Завеса плотно скрывала сущность колдовства.

Высасывание душ, жизненной силы, разрушение физических структур — как же давно эти силы проявляли себя. Они обрели голод. Страх давно не поселялся в сердцах людей, а войны не приносят толку — они слишком детские — внезапный бой сменяется затишьем. Это сердце покорило колдовство, покорил демон безумия. Ему надоело сидеть, сложа руки. Но Сум каждую секунду боролся сам с собой, не давая демону полностью одолеть свой разум. Теперь все стало понятным — белая магия сдерживала черную, а черная усиливала все качества — знания, сила. Безумие и разум как-то тесно сообща сотрудничали в этом хаосе. Наконец Рутжад, собрав себя по кусочкам, вышел из мертвого золотого дворца, покинул месяц и решил получше узнать окружающую его территорию. Это казалось каким-то сном...

Ванильные дюны украшали математически ровную плоскость. С ветром воздух становится прохладным, но на мгновение — затем жара наполняла легкие, дышать тяжелее, как будто холодно, и находишься на самой высокой горе. Что за бесконечная пустыня? Сум просто шел вперед, надеясь, что когда-то бледные тона закончатся, сменившись зеленью.

Увидеть миражи в виде оазиса Рутжад не мог — его тело претерпело изменения — не чувствовало усталости и жажды, только жару. От горячего, почти расплавленного песка на босых ногах Сума должны были образоваться обхватывающие ожоги, но этого не происходило — магия полностью контролировала все процессы в теле. Тело стало неуязвимым, кровь превратилась в вулканическую магму, глаза в хрусталь, кости в металл, мечты прошлого в пепел. С виду этих изменений нельзя разглядеть, все скрыто от понимания, вместо которого тьма укрывается ложью.

Рутжад и сам не чувствовал, что в его организме что-то поменялось — двигаться легко, кожа мягкая и эластичная, живая. Единственное, думать о чем либо кроме зла не получалось — шла вечная борьба за разум с демоном. Навязчивые, безумные мысли "кого увижу, того убью" так и лезли в голову спонтанно.

Вот дюна, вот еще одна, и вот... За каждой новой представлялся красивый лес, неожиданно расстилающий свои владения, сражающийся с засухой. Интуиция черной магии говорила: "еще немного, здесь..."

— Да что "здесь"? — спрашивал Сум себя.

На горизонте появилось что-то вытянутое из гладкой равнины, где даже дюны заканчивались, и начиналось нечто настолько белое, что слепило глаза — солевое поле.

Тут раньше определенно все заполняла морская вода. Какие-то домики вдалеке... Домики из соли? Сум подходил все ближе к странным строениям, возле которых кто-то бегал — то ли дети, то ли большие еноты в одежде, ставшие на задние лапы. Нет, все же какие-то дети. Рутжад без эмоций шел к домикам, а когда эти "дети" его увидели, то начали трястись, все попрятались в свои хатки.

Вокруг пустыня, слева солевое поле, на котором стоят маленькие белые домики, а Сум подходил все ближе. Вот он уже зашел в странную деревню. Окна в хатках пропали, они превратились в маленькие бункеры.

— Кто вы? Почему живете в пустыне? — добродушно спросил Сум, почти покорив свое безумие.

Но никто не хотел отвечать. Рутжад постучался — никто не открыл.

— Почему вы не открываете?

Затем Сум спросил то же самое на языке Сваффара, думая, что странные дети не понимают нынешнего языка Ванвара, но те определенно не желали вступать в контакт с не менее странным для них пришедшим из ниоткуда человеком, так что их можно было понять. Да, с виду эти существа походили на детей, но по-настоящему имели возраст куда более древний, чем у обычных смертных. Черная магия пыталась каждое мгновение просочиться в мозг Рутжада, поэтому его терпение быстро лопнуло — он упер руку в стену одного из домиков, и солевая стена начала таять с невероятной скоростью. За растаявшей стеной Сум увидел испуганных прижавшихся друг к другу существ, полностью похожих на людей, только маленьких, с пестрыми ушками. Эльфы. О них слагались легенды, как об одной из самых процветающих рас древности.

Говорили, что замки и крепости эльфов не ведали границ в своих размерах, башни почти протыкали облака. Красота дворцов завораживала. В Саисапе и Ксайпе до сих пор оставались руины славных эльфийских фортов. Но эльфы в одно мгновение все пропали, оставили замки пустыми. Как раз в это время Хсара II организовал массовое военное похождение по всему Ванвару. Возможно, существа предчувствовали черную магию в сердцах зачарованных рыцарей-волшебников, лично обученных Сваффаром, поэтому пропали. Изначально эльфы пришли из этого неизвестного континента, где сейчас находился Сум, и сюда же они ушли, покинув Талларию и Ксайпу.

— Он нас слышит? — спросил один из эльфов другого на своем языке.

Но Сум все это понял — магия подсказала каждое слово — его очертания мгновенно возникли в голове и строились, как конструктор.

— Почему вы не отвечаете? — спросил на этот раз Сум одного из существ на эльфийском. Те запнулись и дрожали. Их рост был равен половине роста человека.

— Я не обижу вас, — продолжал Сум, пытаясь сдерживать свой пыл.

— Скоро придет хозяин, прячься, — сказал эльф Рутжаду.

— С какой стати я должен прятаться от вашего хозяина?

— Он не наш, он — хозяин этой пустыни. Если он заметит тебя, то разозлится. Он каждый день приходит к нам. Нам будет плохо, если он увидит тебя.

— Зачем же он приходит к вам каждый день?

Второй эльф перестал обнимать своих сородичей, подошел ближе к Суму:

— Он забирает наши последние запасы волшебных камней.

— Ты что, Огоки, не рассказывай ему! Мы не знаем, кто это и откуда он появился!

— Но я думаю, ему можно доверять. Все же мы не видели людей с тех пор, как покинули Ванвар, а этот человек не вызывает у меня опасений.

— Ты знаешь, Огоки, сейчас придет хозяин, и нам всем не поздоровится. А если он еще и обнаружит у нас человека, то шкуру спустит со всех.

— Да что это за хозяин?! — возмутился Сум, — и он вам не надоел?

Эльфы молчали. Наконец один из них, Огоки, снова принялся говорить:

— Хозяин уже пятьдесят лет каждый день приходит к нам и требует волшебные камни, что мы добываем на шахте — он ими питается.

— Зачем же вы даете ему эти камни? И вообще, кто он такой?

— Лучше его не видеть. От него можно только прятаться. Как ты смог разрушить стену?

— Не знаю, само как-то получилось.

Другие эльфы, услышав разговор, открыли свои домики и столпились вокруг Сума. Они начали расспрашивать его о Ванваре, как там кипит жизнь, за Ксайпу...

На маленьких личиках появились улыбки. Все радовались новому добродушному гостю, который и сам был счастлив от небольших человечков. Рутжад даже забыл о своей черной магии, победил свое агрессивное прежнее состояние.

Эльфы угостили его своей едой, показали разные разукрашенные вазы, оставшиеся от некогда мощной цивилизации, шахту по добыче изумрудов. Интересно было то, что шахта эльфов полностью отличалась от всех шахт людей, которые создавались когда либо — с виду она выглядела таким же маленьким домиком в деревне, как и другие, но внутри все было совершенно иначе — после входа сразу располагалась глубокая яма. Из потолка свисала крепкая веревка, по которой эльфы-шахтеры спускались в темноту, в огромный полый пещерный массив, где на стенах в течение долгого времени образовались яркие зеленые камешки. Сум приблизился к шахте и сразу услышал приглушенные удары кирки, эхом отскакивающие из далекой темноты. Один из эльфов открыл дверь, и Рутжаду позволили увидеть эту яму. Каждую минуту эльфы вылезали из шахты с новой порцией камней и были потрясены новому гостю, который встречал их на входе с неописуемой любезностью, а Огоки всем объяснял— "человек каким-то образом пересек Вулканический океан и попал к нам". Эльф говорил так из-за того, что не знал, как именно Сум мог попасть на второй неизвестный людям континент . Было две дороги — через Перескальное море с левой стороны Ванвара, и через Вулканический океан с правой, где находится как раз Саисапа, через которую эльфы иммигрировали в Алазаммур. Все общались с Сум-Рутжадом, расспрашивали его за то, как он все же попал в Алазаммур — второй континент, можно даже сказать, континент эльфов. Сум уточнил, что пришел на материк через Перескальное море, но решил оставить в тайне все, что связанно с летающим месяцем Вазорайном — сказал, что плыл на корабле, и тот потерпел крушение, в результате которого Сума на дощечке принесло к берегам неизвестной земли.

Но почему-то здесь, в пустыне, нельзя было увидеть громадный эльфийский замок, или какую либо другую их сказочную архитектуру. Огоки объяснял это тем, что хозяин поставил запрет на какое либо строительство, а вот на севере Алазаммура, где эльфов было больше, можно было увидеть высокие живописные дворцы.

Сум-Рутжад попросил рассказать об этом странном хозяине, ведь ничего толком не понял из слов Огоки. Тсим, тот эльф, который говорил, что доверять Суму не нужно, все же поверил ему и решил рассказать о хозяине:

— Он большой и страшный, владеет этой пустыней. Сказал, что если мы не подчинимся ему, то убьет нас, и мы вот так уже триста лет ему подчиняемся. Он забрал нашу воду, дает нам ее только в том случае, если мы добываем для него изумруды. Он не выпускает нас за пределы солевой пустыни.

— Это совсем нехорошо. Нужно с этим что-то сделать, — возмутился Сум, горя желанием помочь беззащитным существам.

— Когда он придет сегодня, мы тебя надежно спрячем, но не издавай ни звука, так как ты большой, он может тебя услышать. У него огромные уши.

Рутжад понял, что описываемый эльфами объект — это какой-то монстр, невероятно огромный. Сум принял решение наказать "хозяина" своей магией. Монстр, скорее всего не обрадовался бы приходу Сума, но худшее, что он делал — это не выпускал эльфов за пределы солевого поля, и те не могли сообщить о своей проблеме в какой-нибудь эльфийский город, что очень злило Сума.

Еды в сказочной деревеньке итак почти не было, а кто-то еще приходил, все забирал, и держал свободных эльфов в плену.

— Может мне удастся вам помочь? — спросил Рутжад.

— Кто нам поможет? Ты? Да как ты это сделаешь? Он в разы больше и сильней тебя. Мы лучше спрячемся вместе с тобой.

— Нет, я не буду прятаться. Я сражу его! — не унимался Сум.

— Ты в своем уме?! Разве такое возможно? Он всех убьет и съест, если ты будешь противиться ему, или он обнаружит тебя здесь.

— Отказ не принимается, я одолею его.

Эльфы обомлели. Они не могли противостоять высокому для них парню, но понимали, что чудище куда больше. Огоки посмотрел наСума — лицо того исполнилось решимости, вселяло веру, но эльфы и дальше не понимали, как слабый человек сможет победить монстра.